Текст книги "Сфера Танатоса"
Автор книги: Алекс Карр
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Поговорив со своими гостями пару часов, я принял в свою команду как одних, так и других. Увы, но мой образовательный уровень оказался чуть ли не на порядок ниже, чем у сотрудников моей экспериментальной лаборатории. Ничему, кроме фортификации я не мог их обучить, зато они меня тут же принялись учить всему, в чём великолепно разбирались сами. К тому времени я уже более тысячи лет, как стать сенситивом, а потому обучение моё состояло из гипнопедии по ночам и обучающим медитациям по утрам и вечерам. Днём же мы все упорно работали, устраивая по десятку мозговых атак ежедневно. В первый год моя лаборатория размещалась в одном единственном зале, заставленном инженерно-конструкторскими пультами, но уже тогда мы имели прямой доступ к Великому Бэмми, древнему аналитическому компьютеру, изготовленному ещё на Интайре. Даже он не поверил в то, что субметалл можно изготавливать не расплавляя обычный металл и затем спрессовывая расплав силовыми полями, а, как бы выращивая кристаллик за кристалликом. Природа таких процессов не знала и потому нас считали шарлатанами.
Однако, уже через полтора года мы совершили первый прорыв и создали робота-наносборщика, оснащённого наногенератором силового поля и способного изготавливать металлические суперфуллерены колоссальной прочности. После этого мы целых пять лет конструировали сборочный комплекс и методом научного тыка подбирали рабочую среду для наносборщиков субметалла и в конце концов добились успеха. Ну, а по истечении семи лет я связался с Эмилем Борзаном и сказал ему:
– Босс, я сделал это. Установка для изготовления субметаллов с заданными свойствами готова и я готов не только продемонстрировать её вам, но и показать образцы.
Эмиль явился немедленно. Он внимательно осмотрел моё детище, я так говорю только потому, что в этой установке действительно оказались воплощены мои идеи, поглядел на образцы субметалла, некоторые из них имели просто колоссальную прочность, ухмыльнулся и насмешливо поинтересовался:
– Ну, дети мои, все поняли, что сотворил этот крепостных дел мастер? – Моя команда дружно закивала головами и тогда Эмиль Борзан зычно гаркнул – Раз так, то те, кто хочет и дальше заниматься субметаллами, остаются. Остальные брысь отсюда, а ты Олли, следуй за мной. Можешь считать, что ты сдал вступительный экзамен в мой институт и я, так уж и быть, уделю тебе несколько часов своего драгоценного времени.
Правда, Эмиль уделил мне намного меньше времени, чем обещал. Во всяком случае он телепортировался вместе со мной в свой кабинет, мы распили с ним бутылку прекрасного коньяка и он поинтересовался у меня:
– Оливер, малыш, что ты скажешь о формирующем силовом поле? Сможет ли хоть что-то справиться с твоим субметаллом на каком-то этапе его изготовления?
Оторопело почесав затылок, я честно признался:
– Профессор, я ни разу не думал ни о чём подобном. Что это за зверь такой, формирующее силовое поле?
Эмиль ответил мне насмешливым голосом:
– Если бы я знал, что это такое, то не спрашивал бы тебя, Олли. Ладно, проваливай, парень, и вот что, забудь о всех тех учёных, с кем ты работал. Ты можешь вмести с ними пьянствовать, безобразничать, заниматься сексом с девчонками и ходить на охоту с парнями, но как научные сотрудники они для тебя отрезанный ломоть. Всё что можно, ты из них уже высосал, научил их, чему мог сам, а потому набирай себе новую команду и как только тебе будет что показать, позовёшь меня. И вот что ещё, Оливер, ты поступил правильно, что не трепал мне нервы понапрасну, поэтому действуй в том же духе.
Много позднее, а я проработал в институте Эмиля Борзана целых четыре тысячи двести сорок лет и за всё это время лишь раз в десять, пятнадцать лет отлучался из него на несколько недель, чтобы повидаться с детьми и родителями, я узнал о том, что именно таким образом майруми учили и его самого. Эмиль Борзан по сути дела не являлся моим учителем, он просто был моим научным руководителем, как впрочем, и научным руководителем ещё трех с лишним сотен крупнейших учёных Содружества Терры, но я всё же считаю его своим учителем. На то, чтобы создать генератор формирующего силового поля, у меня ушло пятьдесят шесть лет и мне пришлось разработать целую научную теорию, а уж саму науку, названную физикой силовых полей, доводили до ума уже мои ученики с Лады. О, на Новой Атлантиде я провёл самые лучшие годы своей жизни и в конце концов стал весьма незаурядным учёным. Во всяком случае тот сегментный космический корабль, на котором улетел Эмиль Борзан, я вправе считать своим детищем, так как он его бы никогда не построил, не разработай я для этого соответствующий инструментарий.
На Терру я вернулся в сто восемьдесят пять тысяч девятьсот девяносто девятом году, уже после отлёта Эмиля в его последнюю, как я тогда считал, экспедицию вместе с его борзанийцами, за каких-то двадцать лет до гибели Новой Атлантиды. В числе прочего я успел поработать и с гафтарие, и даже достиг определённых успехов. Впрочем, к тому времени я уже стал достаточно разносторонне образованным учёным, но моя первая страсть, фортификация, так никогда и не угасла. Именно на этой почве я и поссорился однажды с Эмилем. Более того, дело у нас чуть не дошло до драки. К тому времени я виделся с Эмилем Борзаном не реже, чем раз в неделю, а иногда и чаще. Иногда я приходил к нему в дом, иногда он, но случалось и так, что мы вместе отправлялись на пикник. Он был лёгким человеком в общении, вспыльчивый, но отходчивый, любил пошутить и посмеяться, не когда не таил зла на кого-то. Ну, а в тот день когда мы с ним поссорились, я пришел к нему в офис, а не в дом. Он сидел в кресле и то ли дремал, то ли мечтал о чём-то. Увидев меня, он кивнул своей большой, красивой головой мыслителя и спросил:
– Ну, что Олли, зашел попрощаться? И чего это тебя так тянет на Терру? Будто тебе здесь заняться нечем.
Подсаживаясь к столу и ставя на него бутылку коньяка и шоколад, присланные мне с Терры, я ответил:
– Эмиль, я прилетал на Новую Атлантиду только за тем, чтобы получить здесь образование. Извини, старина, но во всех естественных науках я более или менее разобрался, а всякая там ерунда вроде философии, социологии и культурологии это не моя стезя. Пусть её занимаются юные прыщавые девицы, а мне, Учитель, пора возвращаться домой и начинать работать.
Эмиль Борзан, выставляя на стол бокалы, нахмурил свои густые, кустистые брови, предмет его особой гордости, и ворчливым тоном поинтересовался у меня:
– Ну, и что ты намерен делать, Олли? Неужели снова вернёшься в армию и продолжишь конструировать крепости? Юноша, но это же верх идиотизма! Сегодня нужно укреплять мир, а не думать о войне. Как только ты построишь неприступную крепость, то её тут же кому-то захочется взять штурмом.
Вот тут-то я и сказал ему о своей мечте:
– Эмиль, всё верно, но ведь можно построить такую крепость, которую нельзя будет взять штурмом.
– Глупости! – Воскликнул он – На всякую броню найдётся свой бронебойный снаряд, Олли.
– Да, – согласился я и добавил, – так оно и есть, Эмиль, но только до тех пор, пока люди не построят такую огромную крепость, против которой их враг уже не сможет построить пушку аналогичного размера. Тебе ведь не хуже меня известно, что крепость может иметь бесконечно огромные размеры, а вот размеры пушки конечны. Можно, конечно, изготовить и суперпушку, но она изначально станет иметь один очень существенный недостаток, чтобы попасть из неё в какую-то мишень, её нужно будет подтаскивать к ней, зато моя гигантская крепость обретёт лучшие свойства космического корабля – огромную скорость и высокую манёвренность. Про то, что на ней тоже можно установить суперпушки, я уже молчу. Ну, и как тебе такой вариант?
Эмиль вытаращил на меня глаза и пробормотал:
– Так-так, ещё один сумасшедший изобретатель выискался. Ну, и что же ты придумал Олли?
– О, старина, – ответил я своему Учителю с большой буквы, широко улыбаясь, – идея, в общем-то, не нова. Я говорю о сфере Дайсона, которая закроет собой Солнечную систему и будет простираться в пространстве вплоть до орбиты Юпитера.
Эмиль Борзан сурово нахмурился и мрачным голосом прорычал, одновременно указывая мне рукой на дверь:
– Ты сошел с ума, Олли. Пошел вон, напейся в каком-либо кабаке до зелёных чертей, проспись и возвращайся. Но только в том случае, если ты напрочь забудешь об этой глупости.
– Эмиль, напиться я могу и с тобой. – Сказал я примирительным тоном – Если у тебя есть возражения по существу, то я хотел бы их выслушать. Они мне очень пригодятся.
Мой Учитель разлил коньяк по бокалам и принялся втолковывать мне, как неразумному ребёнку:
– Олли, горе ты моё, пойми, ты не сможешь обуздать Солнце. Насколько я понимаю, ты хочешь оставить в сфере Дайсона одно только Солнце, Землю и Луну. Неужели тебе лень взять и посчитать, за сколько времени излучение Солнца сожжет всё внутри сферы Дайсона? Это же форменное безумие, строить самим себе такую здоровенную сковородку, чтобы на ней потом изжариться. Полный идиотизм.
Отрицательно помотав головой, я возразил:
– Эмиил, я установлю на внутренней поверхности своей Сферы огромные солнечные аккумуляторы и они впитают в себя всю солнечную энергию. Это не сложно сделать. Более того, ещё в процессе строительства, а точнее на его завершающем этапе, мои солнечные насосы заставят светило похудеть на целых пятнадцать процентов и, что самое главное, я сброшу на Солнце сотни тысяч нейтринных холодильников, изготовленных из жаропрочного субметалла, они пронижут фотосферу, хромосферу, пройдут сквозь конвективную зону, достигнут ядра, зависнут над ним и, при необходимости, станут охлаждать солнце. В общем я полностью уверен в том, что работу Солнце можно отрегулировать так, что оно сделается ручным, словно котёнок.
– А люди? – Взревел Эмиль – Ты собираешься запереть их в своей субметаллической Сфере.
Отрицательно помотав головой, я сказал:
– Успокойся, Эмиль. Земля превратится в заповедник, а большинство людей станет жить на внутренней поверхности Сферы. Более того, я даже знаю, как можно сделать так, чтобы устроить смену дня и ночи. Каждое утро над обитаемыми зонами станет зажигаться в небе яркое светило и гаснуть вечером, а люди станут спать при свете ночника, каким и будет видится Солнце на таком огромном расстоянии. Зато такого добра, как жизненное пространство, в моей Сфере окажется сверх всякой меры, но самое главное, они смогут жить в ней не опасаясь нападения врага.
Хотя я и старался быть убедительным, проговорив несколько часов, мы всё же разругались вдрызг. Какое-то время Эмиль даже слушал меня с интересом, но затем, вдруг, ему втемяшилось в голову, что я собираюсь устроить на внутренней поверхности Сферы всякого рода гетто и бантустаны, а поскольку мы оба выпили уже немало, то я нагрубил ему, он разорался сверх меры и мы даже чуть было не подрались. Правда, дня через три мы помирились, но разговор на эту тему я с ним уже не заводил. Новую Атлантиду я покинул за два месяца до отлёта Эмиля в галактику Хизан. Честно говоря, хотя я и принимал участие в разработке генератора прохода и не нашел в самой этой идее никакого подвоха кроме того, что именно таким образом кто-то привёл "Уригленну" в нашу галактику, мне в первую очередь не понравился Джон Шрайкер, подбросивший ему эту идею. Этот малый, покрутившись в институте всего год, смылся даже не дождавшись того дня, как Эмиль разработал теорию подпространственного движения. Увы, но в ловушку Сойнаруса угодил не я один.
Император сочувственно покивал и, вдруг, предложил:
– Оливер, друг мой, давай продолжим этот разговор в одном прелестном, безлюдном месте, на берегу реки. Когда-то мой зять безбожно обобрал меня вместе со своим сыном, утащив с Галана в своё Звёздное королевство самый прелестный остров. Поверь, ты больше нигде не увидишь такой красоты, как там. – Улыбнувшись, император добавил – Стинко, Юм, вас это также касается.
Продолжение рассказа Оливера Стоуна
Как только Оливер Стоун сказал, что Золотой Антал сможет совершенно спокойно влететь внутрь его Сферы, Веридор Мерк немедленно отдал телепатический приказ Велименту рассчитать самую безопасную орбиту вокруг Солнца и телепортировать на неё Звёздное королевство. Через четверть часа тот сделал это и на Терре начался аврал. Идальго и пеоны, за которыми в Золотом Антале, с лёгкой руки Эдда Бартона, в считанные часы закрепилось прозвище – испанцы, давно уже собравшие свой скарб, чуть ли не все одновременно покинули свою резервацию на Терре вместе с лиралиями и двумя с половиной миллиардами бывших моллисов, а теперь просто Вечных, пожелавших жить вместе с ними в Звёздном княжестве Нью-Европа. Впрочем, все остальные Вечные, кроме тех, которые находились в твёрдой боевой форме, также отправились в Золотой Антал. Ну, как раз у них просто не было другого выхода, ведь всех этих людей приспешники Сойнаруса похитили и многих очень давно.
Если испанцев просто стремительно телепортировали в Золотой Антал, да, при этом ещё и разместили в нём, заселив в роскошные замки, то на моллисов антальские Звёздные князья просто объявили охоту и выхватывали их друг у друга из-под носа, но те уже знали, какая участь их ждёт. В каждом Звёздном княжестве имелись десятки храмов Великой Матери Льдов, стоящих на горе, одна красивей другой, а потому очень многие из бывших моллисов, в первую очередь самые старые, немедленно загремели в покои жриц, а всем остальным Звёздные князья принялись объяснять, чего тем могут ждать от них и не только ждать, но и потребовать потому, что только в Звёздном Антале их не станут ни о чём расспрашивать и предъявлять им какие-либо требования и это ни у кого не вызвало удивления. Более того, уже очень скоро некоторые особо рьяные Звёздные князья узнавали, что они притащили в своё Звёздное княжество подданного Папаши Рендлю или Нейзера, Ратмира Ветра или Нифонта Козли, а также других Звёздных князей, вовремя записавшихся в маленькую армию Стингерта Бартона, одержавшую большую, но совершенно бескровную победу. Однако, даже это не помешало некоторым нахалам, вроде Длинного Эрса, перевербовывать народ.
Леди Аурелия, покарав Сойнаруса, немедленно возглавила операцию по задержанию супремусов и магнусов. Если бы не стремительные действия Стинко и его команды космических жонглёров, так быстро телепортировавших Сферу за три с лишним тысячи световых лет от скопления чёрных дыр, могли бы возникнуть большие неприятности и только стремительное вторжение шестидесятимиллионной армии жриц, облачённых в сверкающие белоснежные одеяния, на Терру и Луну. Поэтому более, чем миллиардная орда монстров сочла за благо покориться и ещё до того момента, как Золотой Антал оказался внутри Сферы, телепортировали их всех на Кругляки, в огромный темпоральный ускоритель, внутри которого находились не только Интайр и Влад, но и огромное количество реаниматоров и а-докторов. Туда же прибыли почти семьдесят миллионов хьюмеритов во главе со своим черноволосым и белобровым Звёздным князем Ракбетом Мерком. Леди Ракель лично включила темпоральный ускоритель и на всей огромной, субметаллической равнине началась титаническая работа, в успехе которой не сомневались одни только жрицы храма Великой Матери Льдов.
Ну, а Оливера Стоуна вместе со Стинко, Юмом и своими спутниками император Сорквик телепортировал на поляну Жано Корреля, с которой было хорошо видно "Южную принцессу", стоящую на якоре. На каменном столе для них уже накрыли роскошный обед, а рядом с ним стоял шелковый павильон, но сначала император предложил всем искупаться в океане и только через час они приступили к обеду. После этого вся компания поднялась на борт "Южной принцессы" и уже там, сидя за столом, поставленным на палубе, попивая кофе и попыхивая сигарой, Оливер Стоун продолжил свой рассказ. Он счастливо улыбнулся, вздохнул и задумчивым голосом сказал:
– Да, примерно так же я чувствовал себя и тогда, когда вернулся с Новой Атлантиды на Терру и направился на ферму своих родителей. Не знаю, поверите ли вы мне, господа, но мои отец и мать больше десяти тысяч лет занимались одним и тем же делом, выращивали корма, пшеницу, держали огромное стадо дойных коров, ухаживали за большим яблоневым садом, никогда не уставали от этой работы и не мечтали ни о чём другом. Они если и покидали свою ферму, то максимум на две, три недели и при этом стремились как можно скорее вернуться домой. По настоящему счастливы они были только на своей ферме. В тот год в нашем Яблоневом Саду жило двадцать семь супружеских пар Стоунов, предков и потомков моих родителей, так что в честь моего возвращения они устроили целый праздник с фейерверком, а уж сколько мы выпили тогда яблочного сидра… После учёбы мне захотелось отдохнуть и я целых двенадцать лет работал на ферме, отдыхая душой и телом. Только после того, как я окончательно привёл свои мысли в полный порядок, мне захотелось отправиться в Париж, чтобы встретиться со старыми друзьями.
Однако, вернувшись в Париж, я не торопился возвращаться на службу и не делал бы этого и дальше, но в сто восемьдесят шесть тысяч одиннадцатом году пришло сообщение о том, что Новая Атлантида подверглась нападению врага извне и всё её население погибло, а оставшиеся в живых интари приняли решение взорвать Тифлидайну, свою звезду. Кто именно остался в живых, мы так и не узнали, но эти интари сообщили, что убийцей их мира является Эмиль Борзан со своими борзанийцами, который привёл в нашу галактику планетоид ярко-голубого цвета, который мало того, что является разумным существом, но ещё и обладает сверхмощным оружием. Они завили, что отомстят предателю и уничтожат врага, но вместе с тем предупредили, чтобы все миры немедленно прекратили полёты в галактике и ушли в глубокую оборону. Естественно, что в таких условиях я не мог сидеть и спокойно наблюдать, что произойдёт дальше.
В тот же день я отправился в Генеральный штаб, но меня встретили там не просто настороженно, а откровенно враждебно. Более того, меня попросту арестовали и отправили в военную тюрьму, где мною немедленно занялись контрразведчики. Ничего не поделаешь, я был учеником Эмиля Борзана. Правда, я сразу же перешел в атаку и стал доказывать, что Эмиль не предатель и что любой из его биоандроидов мог выдать себя за него и, представьте себе, мне поверили, но не стали заявлять об этом во всеуслышанье. Командование вооруженных сил отказало мне в возвращении на службу, но хотя бы не отказалось принять от меня технологическую документацию на огневые башни и новую методику изготовления субметалла. После того, как меня выпустили из тюрьмы, я более пяти лет оббивал пороги политиков и в конце концов, плюнув на всё, улетел на Мичиган, где сразу же поступил на службу и приступил к строительству первых стратосферных огневых башен. Уже через каких-то три года первые пять башен взметнулись вверх на сорокапятикилометровую высоту и именно это спасло этот мир от гибели. Космический монстр направился к Мичигану, но его вовремя обнаружили.
Тяжелые крейсера, а их у мичиганского космофлота имелось на вооружении всего семь штук, открыли огонь из своих огромных энергопульсаторов с предельной дистанции, но только огонь огневых башен заставил голубой планетоид отвернуть в сторону. Хорошо, что космолётчики не бросились за ним в погоню. С Мичигана я отправился на Ладу и помог ладианам наладить оборону и после этого мотался на своей небольшой космояхте, являвшейся прототипом того космического корабля, который построил Эмиль, по всему Содружеству Терры, особенно после гибели Халифата. Командование космофлота Терры вспомнило про меня только после гибели Европы и я немедленно помчался домой. На Терре уже построили достаточно большое число огневых башен, но поскольку голубой планетоид уже несколько раз обстреливал Солнечную систему и уничтожил несколько баз космофлота на её краю, планету охватила паника. На этот раз на меня смотрели совсем по другому, но когда я сразу же предложил построить сферу Дайсона и не только снять угрозу уничтожения, но и перейти в атаку, на меня посмотрели, как на идиота.
Вот тогда-то у меня и появился один единственный единомышленник Генрих Шварцман, один из старейших жителей Содружества, прилетевший несколько лет назад с Европы. Он-то и помог мне убедить сначала военное руководство, а затем и президента Терры. Увы, но этим доброхотом оказался Сойнарус. Он проявил себя более, чем незаурядным учёным и вскоре мы приступили к строительству сферы Дайсона. Хотя проект и казался всем неисполнимым, я так вовсе не считал и вот почему. Для его реализации требовалось построить всего пять миллионов не таких уж и громадных роботов-строителей и двадцать миллионов роботов-утилизаторов. На это ушло всего восемь лет, но первые роботы приступили к работе уже через полгода и она началась с того, что роботы утилизаторы, оснащённые огромными силовыми мешками, принялись с огромной скоростью поедать сначала малые небесные тела, превращать всё в наноматериалы и доставлять к роботам-строителям и те принялись изготавливать из них микрочастицы даже не субметалла, а субкристаллита.
Первым делом они изготовили точки роста сферы Дайсона, представляющие из себя своего рода плотно сжатые комки бумаги, летящие вокруг Солнца в строго определённом порядке. По сути дела они изготавливали самовозводящиеся модули, но управляемые формирующими силовыми полями. Через двадцать два года, когда всё население Солнечной системы собралось на Терре, наступила очередь планет. Первым с небосклона исчез Меркурий, затем Венера, Марс, а затем и планеты-гиганты, а через пятьдесят лет, когда вокруг Солнца летало семь с половиной миллиардов точек роста, президент Терры отдал приказ и всего за каких-то полчаса строительство сферы Дайсона завершилось и звёзды исчезли с небосклона. Тотчас заработали солнечные насосы и она начала работать. Главный управляющий компьютер, оценив обстановку, известил нас о том, что все системы работают штатно и уже через двадцать суток Сфера сможет начать движение в межзвёздном космическом пространстве в любом направлении, которое изберёт верховный главнокомандующий. Все бросились поздравлять меня, но тут в огромном зале главного командного пункта появились два зелёных диска.
Сойнарус отдал приказ и они открыли огонь по моим друзьям, а один из них подхватил меня. Очнулся я уже в том подземелье, где вы меня освободили. Как это чудовище уничтожило народ Терры, я не знаю, как не знаю и многого другого. Мне известно только одно, в том подземелье, где я оказался, уже находился генератор Танатоса и он работал в том же самом режиме, что и всегда. Там же находился пульт управления Сферой, но их имелось несколько, включая тот, что находился в логове Сойнаруса. Не знаю, остался ли кто из терранцев в живых. Во всяком случае это чудовище, уничтоженное леди Аурелией, нам этого уже не скажет. Ну, и в завершении своего печального рассказа я хочу сказать вам вот что, господа. По сути дела я и не жил все эти долгие сотни тысяч лет, а существовал в полудрёме. Умереть я не мог, этого не позволял мне Каспер, восстать против Сойнаруса тоже. Со мной этот маньяк побеседовал не более трёх сотен раз, да, и что это были за беседы, так, сплошной фарс. Сойнарус просто трепал языком, хвастаясь, что теперь он непременно уничтожит Высший Разум Вселенной и станет богом.
Юм вздохнул и с горечью в голосе сказал:
– Оливер, хотя Сойнарус уже ничего не скажет, обо всём, что он знал и что творил, могу рассказать я. Когда на Суд Хьюма пришли все хьюмериты, сознание этого тщеславного ничтожество открылось мне полностью. На Терре, где этот ублюдок прожил более двухсот тысяч лет, у него имелось более тридцати миллионов приверженцев, которых он к тому времени полностью переродил, превратил в себе подобных, хотя и человекообразных существ и когда заработал генератор Танатоса, в живых остались только они, а все остальные люди умерли. Именно они утилизировали все трупы, а на Терре погибло ведь всё живое, и аккуратно заскладировали все ценности. Сойнарус хотел после того, как он подчинит своей воле всю галактику, а это именно благодаря ему она стала такой, какой мы её сейчас видим, ведь генератор Танатоса, как бы оплодотворил смертью терранцев, а также смертями всех остальных людей, которых стала обуревать мысль о суициде, всю галактику, сделать Терру своим троном. Поэтому, Оливер, ты сможешь восстановить этот мир во всём его великолепии, ведь Сойнарус сохранил биопробы его биосферы.
Сорквик тоже выразил Оливеру Стоуну своё сочувствие:
– Вы рассказали нам очень печальную историю, Оливер, и я соболезную вашему горю.
После небольшой паузы Оливер сказал:
– Я не думаю, что тут уместно говорить о судьбе, но очень благодарен леди Аурелии за то, что она провела меня через ледовую медитацию. Не узнай я о том, мои друзья, все те, кого я знал, не умерли, а лишь перешли на иной уровень бытия, то не смог бы жить дальше и обязательно ушел бы из жизни.
Вслед за этим Стинко тут же встал и сказал:
– Ну, вы можете и отдохнуть, а вот нас ждут дела.
Не успел Веридор задать ему вопрос, давно уже крутившийся у него на языке, как Стинко и Юм телепортировались в свой дворец и он сердито проворчал:
– Ну, всё, Сорки, теперь ты можешь навсегда забыть о том, что такое покой и тишина.
Император усмехнулся и ответил:
– Ничего, я как-нибудь стерплю их и в новом качестве.
Золотой Антал, Звёздное княжество Нью-Европа
Большой и очень красивый дворец Стинко, построенный в стиле французского барокко, долго пустовавший в отсутствии хозяина, пока что не заполнился людьми, зато его роскошный парк превратился в бивуак. Как ни старались Арни, Риванна и Блайзи загнать народ внутрь, у них из этого так ничего не вышло. Поэтому им пришлось разбить в парке палаточный лагерь, в котором космические жонглёры, а также присоединившиеся к ним, по требованию Ласковой Иури, вольные капитаны и их спейсфайтеры. К возвращению Стинко и Юма они все сбросили лишнюю боевую массу и переоделись. Стинко, едва только появившись в парке, тут же рассердился и завопил:
– Ребята, шагом марш во дворец! Я же специально для вас попросил его расширить. Вам теперь жить в нём целых три месяца, так что заселяйтесь, а то я его точно развал. Бегом, марш! – И сразу же набросился на Ласковую Иури – Киска, тебе что, трудно было определить ребят на постой?
Его одёрнул Красавчик Гарри:
– Стинни, у нас не принято входить в дом, когда в нём нет хозяина. Так что не придирайся к фриледи.
– Ну, тогда я сейчас начну придираться к тебе, умник. – С ухмылкой сказал Стинко и телепортировал всех своих хантеров в большой кабинет, где обрадовал их таким известием – Так, ребята, быстро достали свои жетоны, сейчас я стану выводить вас в отставку, пока сюда не припёрся Уголёк со Старушкой Тари и не стал упрашивать вас остаться в Гнилом Погребе. Юм, начнём с тебя, ты первый покажешь всем пример.
Юма совершенно не удивило такое решение друга и он безропотно достал из-за пазухи свой жетон. Стинко подошел к сейфу, телепортированному с борта "Европы", открыл его, достал специальное устройство и выключил жетон, после чего вернул его Юму и весёлым голосом сказал:
– Всё, старина, я снял с твоей шеи это ярмо, но если тебе, вдруг, он понадобится, то ты просто приложи его к своей татуировки и в ту же секунду снова станешь хантером-экзекутором. С вашими жетонами, ребята, я сделаю точно так же. На всякий случай, авось когда-нибудь, да, пригодятся. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Через пять минут они расселись за большим столом, как самые обычные люди. Красавчик Гарри с грустной улыбкой вертя жетон хантера в своих руках, сказал:
– Даже и не знаю, Стинко, хватит ли у меня духа показать этот сувенир кому-либо из вольных капитаном на Стируле.
Стинко сначала пристально посмотрел на Красавчика Гарри, затем обвёл взглядом всех остальных своих друзей, и обрадовал вольного капитана и всех остальных таким известием:
– Когда ты станешь Звёздным императором звёздной империи, вольный капитан Гарольд де-Клуа, ты снова активируешь свой жетон, но станешь не обычным хантером, а Регентом Гнилого Погреба. Мы с Юмми затащили вас всех сюда только с одной единственной целью, сказать, что каждому из вас, хотите ли вы того или нет, придётся теперь взойти на трон, иначе всему моему большому поиску будет грош цена. Поэтому, начиная с этой минуты, вы все находитесь на казарменном положении и никто из вас не имеет права покинуть дворец без моего особого разрешения даже в том случае, если кого-то из вас призовёт к себе Сорквик. Мы с Юмом начинаем маленькую, но победоносную придворную войну и пока она не завершится, вы наши военнопленные, рабы, колоны, в общем кто угодно, но только не наивные простачки, которыми можно затыкать любые дыры. Ну, а мы вас всех сделаем Звёздными императорами и императрицами, но тех Звёздных империй, которые приглянутся вам самим.
Ласковая Иури возмущённо воскликнула:
– Стинни, я не хочу становиться Звёздной императрицей!
Юм сердито шикнул на неё:
– Мало ли что ты хочешь! Между прочим, Сорквик давно уже положил глаз на вас всех и если он призовёт тебя к себе, моя девочка, то сопротивляться ему ты сможешь минуты полторы, не больше. Я не знаю, в какую дыру он мечтает тебя засунуть, но лично мне хочется, чтобы ты и Гар стали такими императором и императрицей, которых народ будет обожать, а не коситься в вашу сторону и вздыхать. Понятно?
Бывший любовник Ласковой Иури сказал это таким тоном, что та невольно поёжилась и спросила:
– Но ведь Серж уже стал императором Ксинантской звёздной империи.
– И теперь плюётся и фыркает, как рассерженный кот. – Веским тоном сказал Стинко – Ты сменишь его на Ксинанте, девочка, а он отправится на свою любимую Ламишаду, станет на ней Звёздным императором и немного пощиплет соседей. Тем более, что поодаль от его корпоративной столичной планеты до фигища других планет, принадлежащих корпорациям, в сторону которых Сорквик и по сей день боится глянуть.
Вольные капитаны с опаской переглянулись друг с другом и Сиротка Джимми спросил вполголоса:
– Стинко, боюсь, что Великому конклаву вольных капитанов это не понравится, а мы не пойдём против него.
Широко улыбнувшись, Стинко достал из кармана своего мундира гравифон, связался с кем-то и позвал:
– Старина, ты нам срочно нужен.
Через несколько минут в его кабинет телепортировался Патрик Изуар, одетый в униформу вольного капитана, с леди Джаниной под руку. Все вольные капитаны тотчас вскочили со своих мест. Встали из-за стола и все остальные, чтобы поприветствовать вольного капитана Пата Быстрые Руки и его невесту, одетую в белоснежный наряд жрицы. После приветствий все снова сели за стол и теперь уже Юм сказал: