Текст книги "Одержимость (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
– А Джек или кто-нибудь другой меня не увидит?
– Никто не может видеть тез, кто в самолете. Он решит, что это я. Для меня нет ничего необычного в том, чтобы взять его в такой день, как сегодня.
Когда самолет был вытянут на цемент небольшой тележкой, Кадер открыл двери. Они открывались вверх – распашные двери – такие, какие я видела на некоторых Tesla. Еще не до конца осознав это, я уже была пристегнута ремнем безопасности на сиденье второго пилота со строгим приказом ни к чему не прикасаться.
– Не беспокойся, – сказала я, сложив руки на коленях. – У тебя есть пакеты на случай, если меня вырвет?
– Ты будешь в порядке. По статистике, разбиться на коммерческом самолете больше шансов.
– Это потому, что в день больше людей летают коммерческими рейсами и больше коммерческих рейсов. Твои данные не верны.
Кадер надел мне на уши наушники, прежде чем надеть свою пару.
– Ты меня слышишь? – спросил он в наушниках.
– Слышу. Ты не ответил насчет пакета.
Его глубокий баритон наполнил мои уши. Он указал вверх.
– Держись за этот ремень, если хочешь. Только не трогай дверь или что-нибудь на приборной панели.
Панель перед нами была похожа на модную машину на стероидах с экранами, датчиками, огнями и рычагами.
– Знаешь, ты говоришь мне не трогать слишком часто.
– И ты не слушаешь.
На ум приходили воспоминания о том, что я не слушала. В то время как Кадер продолжал надевать в постель рубашку, мягкие брюки и носки, его приказ не прикасаться к нему был нарушен без протеста.
– Ой!
Я взвизгнула в микрофон, когда вихрь пропеллера раскачал самолет и заполнил наши уши, даже через наушники.
Между щелчками переключателей и регулировкой рычага Кадер потянулся ко мне и положил свои большие пальцы мне на колено.
– Как дела, Док?
– Не знаю.
Он ухмыльнулся, и мы начали двигаться. После ухабистой езды по взлетно-посадочной полосе колеса оторвались от земли.
– Мы…мы летим.
– Неудивительно, что людям нужны твои исследования. Ты чертовски гениальна.
Я могла бы ударить его по ноге или устроить спектакль из надувания губ, но не сделала этого. Я была слишком занята, рассматривая великолепные пейзажи внизу и горы вдалеке. Зеленые и коричневые пятна образовывали внизу стеганое одеяло. Когда мы пролетали мимо другой группы зданий, Кадер указал на дом Джека, а также на жилье для сезонных работников ранчо. Он также показал мне то, что казалось милями загонов.
– Я могла бы добраться до его дома, – сказала я в микрофон.
– Даже не думай об этом.
На самом деле я и не думала.
Мне не хотелось думать о реальном мире. С каждым днем вероятность моего возвращения к жизни уменьшалась.
Я села так далеко вперед, насколько позволял ремень безопасности, наслаждаясь великолепием земли внизу. Пока мы летели, Кадер рассказывал мне больше о работниках ранчо, которые скоро займутся его собственностью, укрепляя заборы и проверяя, нет ли повреждений от зимних снегов и весенних оттепелей. Он говорил о лошадях и о том, почему купил этот дом.
Некоторое время в воздухе я прислушивалась к его словам, вспоминая то, что он сказал перед тем, как мы сели в самолет. Он сказал, что разговоры для него в новинку. Я не была уверена, как это возможно, но поверила ему. С той первой ночи, когда я проснулась в подвале, произошли перемены, заставившие его общаться больше.
Когда мы возвращались, его слова не мои, потому что я понятия не имела, где мы, вдалеке я заметила след темного дыма.
– Что это?
Шея Кадера напряглась.
– Похоже на пожар. Он может быть под контролем, но я позвоню, когда мы приземлимся.
– На твоей территории?
– Нет, но огонь умеет не уважать границы.
Глава 34
Лорел
Позже, в ночь нашего авиационного приключения, после ужина, мы выпили по стаканчику в гостиной.
В моем бокале было красное вино, а в бокале Кадера – два порции чистого бурбона. Я видела, как он пил бокал или два вина, но более крепкий напиток еще никогда. Я не была уверена, кому он звонил по поводу огня на расстоянии. Тем не менее, с тех пор как мы вернулись, он казался немного на взводе. Я не могла понять почему.
Я не хотела, чтобы это расслабленное чувство закончилось. Если бы я спросила его о настроении или о бурбоне, он обвинял бы меня в том, что я анализирую. Вместо этого я уставилась на гигантский камин.
– Ты когда-нибудь разводишь огонь в камине?
– Нет.
– О, у меня дома все время был огонь. Я люблю огонь, особенно в такую ночь, как сегодня. Знаешь, когда теплый день сменяется прохладной ночью. – Я улыбнулась. – Сегодня было весело.
Когда он не ответил, я продолжила.
– Я боялась летать, но твой самолет потрясающий. Было приятно выбраться отсюда.
Он кивнул.
– И возвратиться домой к свежей еде.
– Так ты просто прятал меня?
– Не только, – сказал он.
Я снова повернулась к камину, обратив внимание на сложенные в нем дрова.
– Так это газ? – Дерево не выглядело настоящим. – А где выключатель?
Со вздохом Кадер потянулся к камину. Что-то щелкнуло, словно он открыл дымоход. Хлопнув ладонями друг о друга, он пожал плечами.
– Честно говоря, я не уверен, что он работает. Давай, посмотрим.
Предвкушение росло. Мы оба отступили назад, не сводя глаз со штабеля несгоревших дров, когда он нажал кнопку на каменном камине. Свист.
Первый синий пузырь газа сменился оранжевым и красным пламенем, заполнившим внутренность гигантского камина. Я видела все это, но только на долю секунды. Мой бокал с вином и его стакан с бурбоном упали на пол.
– Н-нет!
Односложный рев Кадера эхом разнесся по всему дому, когда его большое тело накрыло мое. В его объятиях мы как один перекатились на гигантский ковер возле диванов.
Я подняла глаза, толкнув его в плечо.
– Кадер, что случилось?
Он не ответил из-за участившегося дыхания. Его глаза были закрыты, и все же он крепче сжал меня.
– Мы в порядке, – сказала я настолько спокойно, насколько могла.
Я едва могла пошевелиться в этих тисках.
Вытянув шею, я попыталась заглянуть за его массивное тело в комнату вокруг нас. В стороне лежали разлитые стаканы. Лужи вина и бурбона просачивались между досками деревянного пола.
Все остальное было нормально.
Потрескивание огня наполняло воздух, а окна были темными.
Ничего необычного.
Я не могла понять, что только что произошло.
Все тело Кадера дрожало, а сердце бешено колотилось напротив моей груди.
– Кадер, – повторила я его имя.
Медленно он поднялся и сел рядом со мной. Его глаза не отрывались от меня, пока не закрылись веки, а руки не легли на голову.
Я протянула к нему ладонь.
– Что происходит?
Кадера начал моргать, он опустил руки. Его голова наклонилась, зеленые глаза широко раскрылись.
– Ты Лорел. Лорел Карлсон.
Интонация в его голосе была такой, как будто он видел меня впервые или впервые за долгое время.
– Ты дочь доктора Карлсона.
Я кивнула.
– Да, Кадер, ты это знаешь.
Его большая рука коснулась моей щеки, и лицо потемнело от раскаяния.
– Боже, я был придурком. Я, блять, должен был написать. Я знал, что это дерьмовый ход. Я не хотел, чтобы ты ждала. Ты всегда была слишком хороша для меня. Я понял это в первый же день, когда увидел тебя.
Замешательство накатило волнами, мое тело напряглось.
– О чем ты говоришь?
Он сел выше и притянул меня к себе, его взгляд продолжал сканировать меня, как будто он убеждал себя, что я в безопасности или, может, что я настоящая. Он провел ладонями по моим волосам и рукам.
– Черт, это действительно ты.
Я потянулась к его щеке, пока его взгляд не встретился с моим.
– Кадер, скажи мне, что происходит.
Он выпрямился, его тон был резким.
– Не называй меня так.
Я была права насчет ДРЛ? Был ли это психотический эпизод, изолирующий одну личность?
– Ты знаешь, кто я.
Кровь стучала у меня в ушах, а желудок скрутило узлом. Этого не может быть. В этом не было никакого смысла. Хотя с каждой секундой во рту становилось все суше, я заставила свой язык произнести вопрос.
– Какое имя мне следует использовать?
Он обхватил мои щеки своими большими руками и притянул к себе. Его ароматное дыхание коснулось моей кожи, его губы захватили мои с новым чувством настойчивости, страстной нужды. Бурбон и вино создавали опьяняющую смесь, пока наши языки искали друг друга.
– Ты такая чертовски красивая. Ты всегда была такой.
Его похвалы не затихали, пока он продолжал свое преклонение. Тепло его рук проникло мне под рубашку, он расстегнул лифчик.
– Я хочу тебя видеть.
Новый поток эмоций понизил его тембр, его глубокий тон отразился от интерьера. Огонь окаймлял его красивое лицо, он медленно и старательно раздевал меня, пока я не оказалась голая на ковре, а его зеленые глаза медленно изучали меня. Как пламя от огня, его взгляд послал тепло по моей коже и сжал сердце.
Толкнув мои колени, Кадер накрыл меня своим телом, расстегивая джинсы, освобождая член. Пока я ждала в бессмысленном предвкушении, его глубокий голос руководил моим следующим шагом.
– Лорел, используй мое настоящее имя.
Я покачала головой, и слезы наполнили мои глаза.
– Ты мне его не сказал.
– Ты знаешь. Я, блять, хочу, чтобы ты его знала.
Я знала. Я не верила. Это не было диссоциативным расстройством личности. Хотя мой разум утверждал, что это не может быть правдой, мое сердце знало, что это правда.
– Ты была моей с тех пор, как мы были детьми, – сказал он, и боль омрачила его красивое лицо. Я совсем забыл. Все это исчезло – все. Теперь я понимаю, почему ты запала мне в голову. – Он наклонился надо мной. – Это была ты. Скажи, что помнишь.
Я сглотнула. О Боже. Это реально. А как еще он мог узнать о письме, написанном и принадлежащем ему?
Мои глаза закрылись, воспоминания детства атаковали мои мысли. Я тоже его любила. Мы целовались и строили планы. Мы ласкали и давали обещания, которые никогда не выполняли. Я хотела отдаться ему до того, как мы расстались. Он нет. Он сказал, что мы подождем, пока он не сможет сделать это особенным.
– Это не можешь быть ты, – сказала я срывающимся голосом. – Ты умер.
Мои слезы размыли его мужественные черты.
– Да. Я был мертв. Но это ты.
Я начала было произносить его имя, но его палец коснулся моих губ.
– Лорел, ты единственная. Человек, которым я стал, потерял надежду.
Мои губы открылись, когда спина выгнулась, и мы стали одним целым.
Тихий всхлип вырвался из горла, я потянулась к его широкому плечу и зарылась лицом в хлопок. Мое единственное слово прозвучало приглушенно, но мы оба услышали его.
– Мейсон.
Глава 35
Лорел
Я проснулась со вздохом, мой разум тоже проснулся, а тело скрутилось на простынях Мейсона. Даже в мыслях мне было трудно понять, что Кадер и Мейсон – один и тот же человек. Я села, оглядывая комнату. Небо за окном говорило мне, что все еще ночь, хотя цифры часов давали знать, что начался новый день. Мои глаза привыкли к мягкому сиянию лунного света, заливавшего комнату жутким серебром, недостаточно ярким, чтобы прогнать тени, притаившиеся в углах. И все же я знала, что одна.
Кровать рядом со мной была пуста, и когда я провела ладонью по простыне, прохлада сказала мне, что я была одна некоторое время. Мейсон был со мной, когда я засыпала, теперь он ушел. Куда?
Мои мысли снова закружились от ночных откровений.
Кадер.
Мейсон.
За исключением глаз, этот человек совсем не был похож на мальчика, которого я помнила. Тем не менее в глубине души я знала, что это он.
Пока он говорил, я старалась не давить и не вести. И с каждым его словом было больно смотреть, как человек, которого он считал умершим, а мы все думали, что он умер, примиряется с тем, кем он был сегодня.
Размотав простыни, я выбралась из постели.
Вместо того чтобы надеть свою одежду, я зашла в гардероб Мейсона и нашла одну из его рубашек на пуговицах. Стойкий запах густого березового одеколона навевал воспоминания о человеке с другим именем. Смогу ли я соединить их? А он?
В некотором смысле, это было так, как если бы плотина была помещена в разум Мейсона, и прошлой ночью она сломалась, выпустив поток подавляющих образов и воспоминаний. Как ученый и специалист по воспоминаниям, я боялась того, что он найдет. Как девушка, которая влюбилась в парня из Южного Чикаго, я также боялась того, как сойдутся два его мира, если они смогут объединиться.
В его сознании шла настоящая битва, невидимая для внешнего мира. Двое против одного. Прозрение его истинной личности было внезапным и ошеломляющим, оставив Мейсона пробиваться сквозь убеждения, предубеждения и стены, которые установил Кадер. Ему понадобятся годы, чтобы примириться с тем, что было реальным, а что – ложным.
На самом деле обе личности были реальны.
Это очень трудно понять.
Вчера вечером, когда Мейсон рассказывал о нашем детстве, я предостерегла его от слишком быстрого воспоминания. У него была жизнь, которую он должен вспомнить, и делать это слишком быстро может быть вредно. Теперь, когда его не было в спальне, я боялась того, что он может делать, используя свою невидимость в Интернете для поиска информации о себе.
Спускаясь по лестнице в темный вестибюль, я застегивала пуговицы на рубашке. Оказавшись на первом этаже, начала закатывать рукава. Мои босые ноги почти не издавали ни звука, когда я шла мимо и через темные комнаты, следуя за светом в конце темного туннеля – светом, идущим из офиса Мейсона.
Подойдя ближе, я замедлила шаг.
Я никогда не видела, чтобы дверь оставалась открытой.
Мое сердцебиение звенело в ушах, я прислушивалась к активности, звукам клавиатуры или мыши. В дверях я остановилась и осмотрела серую комнату.
– Мейсон?
Я повернулась в сторону прихожей, проглотил слюну и попробовала еще раз.
– Кадер?
Нет ответа.
Стулья перед компьютерами были пусты. С моего наблюдательного пункта была видна вся комната, и все же он отсутствовал. Куда он делся?
Наверху один из экранов показал коридор, где я только что была. На другом было видно то, что я узнала как кухню, хотя было трудно разглядеть что-либо, кроме лунного света, струящегося через окна. На мгновение я уставилась на него, гадая, не туда ли он ушел. А потом на экране свет от лунных лучей уменьшился.
Облака.
Это имело смысл.
Детектор движения улавливал меняющийся свет.
Обойдя длинный стол, я почувствовала, как во мне просыпается любопытство. Что он исследовал? Как много он помнит?
Потянувшись к столу, я опустилась на край его большого кресла. Как только я это сделала, мое движение пошевелило мышь, вызвав к жизни один из меньших экранов. Мой пульс участился, я узнала то, что было на дисплее. Это был экран с сообщением, которое он получил сегодня днем.
Я снова окинула взглядом ширмы, ведущие к дверному проему, обдумывая свой следующий шаг. Пока дверной проем оставался свободным, я потерла липкими дрожащими ладонями полы рубашки, прикрывавшие мои бедра. Где он был?
Я знала, что дальше смотреть не стоит, и все же не могла остановиться.
Заголовок гласил: Изображение прилагается.
Он предупреждал меня о просмотре файлов на его компьютере. Может, это еще одно ужасное изображение, которое я не могу вынести?
Перемещая мышь, я щелкнула по вложению, и изображение заняло весь экран.
Я прикусила губу и наклонила голову, пытаясь разглядеть зернистую картинку. Я наклонилась ближе, изо всех сил стараясь разобрать то, что было передо мной. Черно-белое изображение было слишком пикселизировано, как будто его увеличили слишком много раз. А потом, как на фотографии с оптической иллюзией, я увидела за пленкой, что напомнило мне, каково это – смотреть в запотевшее зеркало. Кто-то там был, но был скрыт дымом, паром или туманом.
Мои глаза прищурились, я разглядела большую фигуру в капюшоне с женщиной на руках. Я откинулась на спинку стула, узнавая место. Это лифт в университете. Мое кровообращение сменило направление, устремляясь к конечностям, оставляя меня беспокойной, поскольку все больше и больше кусков изображения обретало смысл.
Я щелкнула по верхнему окошку, уменьшив размер изображения, и прочитала короткое сообщение.
Если бы я уже не сидела, у меня было ощущение, что я могла упасть в обморок.
«Эту тревожную информацию можно обнародовать. Сообщаем, что будут приняты меры, если вы не ответите и не подчинитесь. Имейте в виду, вам заплатили за оказанные услуги. Подтвердите личность этого человека как вашу собственную. Если это не так, у нас есть основания полагать, что смерть доктора Карлсон была подстроена. Статус пропавшей без вести должен исчезнуть. Этого человека надо опознать и разобраться. Никакой недосказанности. Таков был наш уговор. Представьте тело доктора Карлсон или сообщите нам о его местонахождении. Проверьте получение сообщения и ответьте. Наша единственная альтернатива – сделать эту фотографию публичной. Если это вы, вашей карьере придет конец.»
Ответ отправлен сегодня днем: «Доказательства будут представлены в течение сорока восьми часов.»
– Следовать правилам – это не твоя привычка, не так ли?
Вздрогнув, я подпрыгнула, когда звук его голоса эхом разнесся по кабинету. Подняв глаза, я увидела, как он неподвижно стоит в дверном проеме. Его рука была поднята к дверному косяку, точно так же как это делал Кадер в подвале.
– Э-э-э, Мейсон, – пробормотала я.
– Я же просил тебя не входить сюда без меня.
– Я… я искала тебя.
Он отпустил дверной косяк и шагнул в кабинет.
– Ты думала, что найдешь меня в компьютере? Ну же, Док, ты умнее этого.
Сочетание того, что я только что прочитала, и холодного тембра его голоса заставило меня нервничать. Волоски на задней части моей шеи встали по стойке смирно. С каждой секундой его зеленые глаза смотрели в мою сторону, их взгляд становился все холоднее и холоднее, пока их ледяной холод не проложил неприятное ощущение, змеясь вниз по моему позвоночнику, поднимая маленькие волоски на руках и ногах и скручивая пальцы ног.
Он сделал еще один шаг в мою сторону и остановился, разглядывая мой наряд – свою рубашку. Холодная зелень его глаз потемнела, мускулы на щеках напряглись.
– Означает ли этот наряд, что ты приняла новую профессию?
– Я думала…
– Если я расстегну рубашку, найду ли я тебя мокрой и готовой принять меня?
– Прекрати.
– Соски твердые?
– Зачем ты это делаешь?
Он покачал головой.
– Просто хочу убедиться, что ты выполняешь свои обязанности.
Мое сердце забилось в два раза быстрее, а желудок скрутило.
Это не Мейсон.
Он даже не был Кадером, не тем, чьей компанией я наслаждалась.
Человек передо мной был личностью Номер Четыре.
Встав, я сделала шаг назад. Пытаясь достучаться до человека, который защищал меня от камина, я смягчила тон.
– Мейсон, это я, Лорел.
– Я знаю твое имя, Док. Помни, я знаю о тебе все.
Мои руки дрожали, когда я указала на экран.
– Скажи мне, что это значит.
Его шея выпрямилась, сухожилия натянулись, но слова звучали устрашающе спокойно.
– Всегда такая любопытная. Ты слышала, что говорят о любопытстве и кошке, – его губы сложились в зловещую усмешку. – Конечно, слышала. Ты чертов гений.
Я переступала назад, пока мой зад не столкнулся с другим его столом. Содержимое загремело, привлекая мое внимание к множеству пистолетов, которых я раньше не видела.
Мейсон стоял передо мной и тянулся к моей руке.
– Не думай об этом. Они не заряжены.
Подумать о чем?
Я покачала головой.
– Я… я бы никогда не подумала… – Содержание его ответа на сообщение вернулось ко мне. – Ты ответил на письмо до… до самолета. Мне показалось, что тебе не терпится показать мне свою землю. И ты уже послал это сообщение. Я не понимаю.
Его большие пальцы играли с пуговицами на рубашке, которую я надела, когда он наклонил голову.
– Чего ты не понимаешь? – Он расстегнул верхнюю пуговицу. – Я не мог позволить Джеку найти тебя, – он потянулся к следующей пуговице.
Я оттолкнула его руку.
– Скажи мне, что означает это послание.
– Все очень просто. Субъект, который заплатил мне за твою смерть, требует доказательств.
– Доказательство. Там говорилось, что им нужно мое тело.
Его губы изогнулись вверх, когда он оглядел меня с головы до ног.
– Не могу их винить. Я тоже его хочу.
– Прекрати. Ты пытаешься напугать меня.
Его длинный палец прошелся по моей щеке, шее и ниже, к ложбинке между грудями, прежде чем двинуться вверх и приподнять мой подбородок.
– Доктор Карлсон, ты испортила мне мозги, заставила думать и действовать…
Он выпрямился, его плечи распрямились, а широкая грудь наполнилась воздухом.
И тут я заметила рукава. Они больше не открывали калейдоскоп красок.
– Мейсон. – Я потянулась к его руке. – Мы разберемся с этим вместе. Я помогу тебе.
– Я уже сказал тебе, что думаю о том, как ты меня анализируешь. Кроме того, Док, ты же читала сообщение. Ты достаточно умна, чтобы расшифровать смысл: время вышло. И просто чтобы быть ясным, помни, что я сказал: моя история не имеет счастливого конца. Несмотря на то, что ты можешь думать или пытаться убедить меня поверить с помощью твоих психологических трюков, Мейсон Пирс погиб во время взрыва почти семь лет назад. Кадера наняли на работу, и он её выполнит.
Конец
Notes
[
←1
]
– 180 кг
[
←2
]
серия соревнований по триатлону на длинную дистанцию, проводимая Всемирной корпорацией триатлона. Каждая отдельная гонка серии cостоит из трёх этапов, проводимых в следующем порядке без перерывов
[
←3
]
485.622734 гектара
[
←4
]
557.418262 метра квадратных
[
←5
]
Бомба-АВБПМ – авиационная вакуумная бомба повышенной мощности, начало начал всех бомб.
[
←6
]
ДРЛ – диссоциативное расстройство личности.
