Текст книги "Испорченность (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Перевод: zhenechka_poyma

Сверка: Amelie_Holman

Бета-коррект: Султана

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Глава 1

Кадер

Конференц-зал мерцал в свете огромных люстр. Атмосфера была напряженной, соблазн висел, как наживка на крючке, доверчивые рыбы плавали вокруг, в то время как акулы скрывались в глубине.

Я не принадлежал этому месту, это чувство было так же очевидно для меня, как и для других.

Я не был нетерпеливой рыбой, готовой следовать за косяком, куда бы ни вели массы.

Продолжая аналогию, я также не был рыбаком.

Я был охотником, неподвижно стоящим по колено в воде с копьем в руке, готовый к убийству. Приведите сюда акул. Я был готов к тому, что они покажут мне свои зубы.

Cшитый на заказ костюм, бритье и укладка не скрывали правды. Добыча вокруг меня чувствовала опасность. В официальном заявлении о моем присутствии или хвастовстве своим богатством, властью и способностями не было необходимости. Я действительно обладал всеми тремя качествами выше, поэтому молва обо мне уже расходилась беззвучными волнами, передаваемая без слов.

Гости двигались вокруг меня с бокалами шампанского и отводили глаза, не в силах или не желая встретиться со мной взглядом. Единственным внешним признанием того, что у них была встреча со мной, был их шепот, когда они произносили бессмысленные извинения под нос.

– Извините.

– Простите.

Я не отвечал. Не было необходимости оставлять воспоминания о моем присутствии, кроме мимолетной тени.

Костюм, который я надел, должен был позволить мне раствориться в толпе. На самом деле он демонстрировал огромную разницу. Мой дизайнерский оригинал был чем-то вроде крема-брюле среди Твинки¹, омаром в тарелке с фаст-фудом.

Многие люди в этом банкетном зале были здесь, чтобы добавить свои имена к исследованиям, исследованиям, в которых мало кто из них по-настоящему смыслил. Их богатства были в основном на бумаге, их имена были занесены в журнал «Форбс», чтобы весь мир распростерся у их ног. По-настоящему богатым не нужен журнал, чтобы обосновать свою ценность. С нашими богатствами, разбросанными по всему миру, мы делали все возможное, чтобы скрыть его присутствие от радаров.

Вглядываясь в лица приглашенных гостей, их попытки обмана и притворства были мне ясны, как неоновая вывеска. Эта комната была заполнена самозванцами, снедаемыми потребностью заполнить свою тусклую жизнь, жизнь, лишенную истинных достижений, похвалами тех, кого можно купить за деньги.

Деньги – в большинстве случаев это был не актив, а расширяемый кредит.

Благодарность.

Признание.

Их имена на табличке.

У меня было не больше желания вписываться в эту имитацию богатства, чем обедать в дешевом ресторанчике или потреблять бурбон из грязного подвала, который я держал в руке.

Вписываться – не мое дело и не моя цель.

Я был здесь по одной причине.

Из-за миссии.

Работы, которую я согласился выполнить.

Предложения приходили и уходили.

Я брал только те задания, которые хотел.

Решение всегда было за мной.

Я работал только на себя, по своему расписанию, как считал нужным.

Моя работа сделала меня богатым человеком, уводя в тень и оставляя в темноте. Редко я принимал предложение, которое выводило меня на свет.

Впрочем, даже я мог бы сделать исключение.

Было что-то в этом задании, в этой цели… что-то, что вытеснило мои обычные правила. Мне не нужны были деньги. Я мог бы провести остаток жизни, прячась на своем ранчо или плавая по семи морям. Я предпочитал свою собственную компанию тем, кто находился здесь.

Дверь в дальнем конце комнаты открылась, появились новые гости.

Я выпрямился, глядя на нее.

Она приехала.

Мое исключение.

Она была причиной того, почему я здесь.

При виде ее волоски у меня на затылке встали дыбом. Как будто она была электричеством, а я – стержнем. Моя реакция была такой же инстинктивной, как и в первый раз, когда я увидел ее.

В первый раз не лично. Именно ее изображение появилось на экране моего компьютера, и я был необъяснимо загипнотизирован. Ее голубые глаза смотрели в камеру, смотрели на меня через экран – смотрели так, как даже я был не в состоянии смотреть.

Эта мысль была нелепой, и я знал это. Тем не менее меня тянуло.

Взяв бокал шампанского, она повернула голову в мою сторону. Инстинктивно я сделал шаг назад, подальше от ее взгляда в тень. Я еще не был готов встретиться с этими голубыми глазами лицом к лицу. Издали я наблюдал, впитывая каждый дюйм ее тела.

Естественная красота, она, казалось, не подозревала о своем влиянии на окружающих ее мужчин. В отличие от ее обычной прически, в настоящее время ее темные волосы были собраны по бокам, спереди уложены широкими волнами, а длинные локоны ниспадали до середины спины. Мягкость стиля подчеркивала ее чувственную шею и простое жемчужное ожерелье. В свете ламп ее взгляд сиял, и когда она нервно оглядела толпу, то прикусила губу.

Длинное черное платье идеально обтягивало ее грудь, но юбка расширялась, скрывая то, что, как я знал, было красивым телом с волнующими изгибами. Я провел свое исследование, выжидал. Нет, я не видел ее так близко, как мне хотелось бы, однако я наблюдал. Несмотря на прохладную весеннюю погоду, по крайней мере три раза в неделю она надевала облегающую спортивную одежду и бегала.

По моим наблюдениям, доктор Лорел Карлсон не была женщиной, специально желающая быть в центре внимания. Но среди потенциальных благотворителей многие соперничали за ее внимание. Ее беспокойство было заметно по морщинкам вокруг глаз и напряженной шее. И все же она была здесь, как свидетельство ее преданности этому проекту.

Если бы я только двигался быстрее, выполнял свою работу, этого бы можно было избежать.

Нет. Я был слишком увлечен тем, что находил необычным, но захватывающим. Это было извращенное, грызущее чувство, которое я не узнавал.

Я хотел понять его.

В поиске понимания я потратил слишком много времени.

Теперь сцена была подготовлена для шоу, и было слишком поздно опускать занавес.

За это я нес ответственность.

Теперь пришло время двигаться.

Я прислонился к дальней стене, но мои мысли были заняты ею, моим исключением, той, которая очаровала меня по-другому.

Возможно, дело не только в ее внешности. Это был ее интеллект: наряду с докторской степенью по фармакологии, у нее также была докторская степень по прикладной математике с акцентом на вычислительную неврологию и фармакологию. Эта комбинация заинтриговала меня. Я редко встречал таких женщин, как она. Большинство из них были другими, удовлетворенными тем, чтобы быть физической отдушиной для меня или других мужчин. Они сосредоточились на внешности, скрывая свой уровень знаний. По общему признанию, моя нынешняя цель отличалась. Я платил этим женщинам за их услуги, тем самым уменьшив переменные.

Лорел была другой: она не сознавала своей красоты и была непоколебимо уверена в своем уме.

Несмотря на очевидное очарование, она была моим заданием.

Я никогда не ошибался в работе.

В этом отношении доктор Лорел Карлсон не стала бы для меня исключением.

Пора с этим покончить.

Глава 2

Лорел

Пузырьки шампанского щекотали нос, пока я потягивала сладкую жидкость, надеясь, что алкоголь успокоит мои нервы. Банкетный зал вокруг заполнялся людьми, и с каждой минутой все больше человек присоединялось к празднеству. Это был не обычный праздник – свадьба или вечеринка. Нет, сегодня был прием для потенциальных инвесторов. Хотя именно это и было заявлено в приглашениях, в моем сознании мы, по сути, собрались на аукцион.

Как бы мне не нравилась эта мысль, в каком-то смысле я была выставлена на продажу.

Это не был какой-то незаконный секс-аукцион.

Если бы так, все бы было проще. Раз и готово. Большое спасибо.

Моя добродетель не была выставлена на продажу.

Поставлено на карту дело моей жизни.

Эти люди в банкетном зале потенциальными инвесторами, готовыми финансировать продолжение моих исследований – наших исследований. Я оглядела комнату, в которой сидели красиво одетые люди, в поисках моего партнера по исследованиям Рассела Картрайта. Если бы он был одет в свои обычные джинсы и рубашку с воротником под лабораторным халатом, я бы сразу его узнала. Здесь не было ни джинсов, ни халатов.

Здесь был дресс-код.

Толпа была разнообразной, собранной тут доктором Олсеном, деканом нашего исследовательского центра, и доктором Оуксом, деканом университета. Эрик Олсен поделился списком гостей, в который вошли представители фармацевтических компаний, богатые бизнесмены и бизнесвумен, предприниматели и известные меценаты. Осматривая комнату, я заметила, что там были некоторые люди, которых я знала, других видела мельком, но большинство никогда не встречала.

Доктор Рассел Картрайт и я были здесь, чтобы пообщаться с людьми, у которых была возможность вывести наши исследования на новый уровень. Деньги этих людей могли профинансировать наше будущее, одновременно ослабив растущее беспокойство университета по поводу стоимости.

– Доктор Карлсон, – прошептала мне на ухо Стефани, моя ассистентка.

Сделав шаг назад, я улыбнулась, когда увидела ее наряд. Она была на несколько лет моложе меня и выглядела прелестно в своем длинном серебристом платье, которое доходило до ее туфель на высоких каблуках.

– Напомни мне сказать тебе, как хорошо ты сегодня выглядела, – сказала я.

– Спасибо. Ты тоже. Непривычно видеть всех такими официальными.

Мой взгляд продолжил свой путь по комнате. От костюмов на заказ до смокингов, каждый мужчина был одет в черный или темно-серый цвет, их плечи были широкими или сутулыми в зависимости от возраста и уровня физической подготовки. Женщины были гораздо ярче в платьях всех цветов радуги. Прически у дам были разные, и оттенки волос варьировались от неестественных оттенков розового и фиолетового до прекрасного белого. Казалось, это сборище притягивало людей всех возрастов.

Стефани права – это была необычная наша одежда. Я сделала глубокий вдох, лиф моего платья обхватил плотнее грудь. Это было лестно, но не слишком откровенно. Бог свидетель, я бы никогда не нашла себе такого платья. Как человек, проводящий свои дни в лабораторном халате, переодевание для такого случая, как этот, не было моей сильной стороной. Нет, своим теперешним появлением я была обязана даме, стоявшей рядом. Она даже договорилась о встрече с парикмахером. Я чувствовала себя так, словно попала в сцену из старого фильма «Блондинка в законе» или «Моя прекрасная леди». Все, что мне было нужно, это маленькая собачка и светлые волосы или английский акцент, чтобы отточить роль.

Болтовня с людьми тоже не входила в мою компетенцию.

Просить денег – это то, что люди вроде доктора Эрика Олсена делают лучше всего.

Я лучше работала за кулисами, мне было удобнее в теннисных туфлях, джинсах и лабораторном халате, с волосами, собранными в пучок или хвост, работая над научными уравнениями и наблюдая за физиологическими реакциями.

– Доктор Олсен хотел, чтобы вы с доктором Картрайтом… – начала Стефани.

Хотя она говорила, мое внимание было приковано к Рассу. Он стоял с группой людей, держа в руках бокал, и говорил. Я представила, как он изо всех сил старается не закатывать глаза. Один из его любимцев обсуждал наше исследование, упрощая его до нельзя. Если бы я была ближе, то могла бы толкнуть его в бок, чтобы он не закатывал глаз.

– Доктор Карлсон, – повторила Стефани, переключая мое внимание на нее. – Как я уже говорила, доктор Олсен хотел, чтобы вы с доктором Картрайтом присоединились к нему на подиуме, когда он будет приветствовать гостей.

У меня перехватило дыхание.

– Скажи мне, что он не ждет от нас речи.

Я заняла место в университете, чтобы сосредоточиться на исследованиях, а не преподавать в больших аудиториях. Я вела переговоры в небольших дискуссионных группах с докторантами. Я редко помогала в учебе более чем трем-четырем студентам одновременно. Я старалась свести публичные выступления к минимуму.

Ее глаза широко раскрылись.

– Если он это сделает, то будет отвечать за результат. Вы тысячу раз говорили ему, что предпочитаете оставаться в тени.

– Тогда почему я иду туда?

– Чтобы быть лицом исследования. – Она усмехнулась. – И самое главное, потому что он декан.

Она права. Все так просто. Я здесь, чтобы представлять исследование, а он был моим боссом. Вот почему я сделала так, как он просил. Вот почему я была здесь, а не в лаборатории или дома под одеялом с книгой.

Выдохнув, я протянула свой бокал шампанского Стефани.

– Не могла бы ты подержать его? Я так нервничаю. Если возьму его, я, вероятно, пролью шампанское себе на платье.

Она потянулась за бокалом с широкой улыбкой.

– Тогда забираю. Ты слишком хорошо выглядишь, чтобы испачкаться. И нечего нервничать. Ты и доктор Картрайт должны быть лицами этой формулы и полученного соединения. Вы сделали всю работу.

Я вздохнула.

– Спасибо, Стеф. Ты просто спасительница.

– Продолжай концентрироваться на нейромедиаторах, а моду и вино предоставьте мне.

Когда я кивнула, болтовня, наполнявшая комнату минуту назад, начала затихать, доктор Олсен поднялся на подиум в передней части комнаты.

– Договорились, – прошептала я, делая шаг вперед.

– Могу я сопровождать вас, доктор? – с усмешкой спросил Рассел Картрайт, мой коллега и человек, работавший рядом со мной последние четыре года.

– Знаешь, как мне тут нравится? – прошептала я.

– Примерно так же, как и мне. Продолжай улыбаться, и мы убежим, как только сможем.

Кивнув, я посмотрела вниз и увидела, что Расс согнул локоть, ожидая, когда моя рука мягко опустится на него.

– Спасибо, – прошептала я, потянувшись к его руке. – Я представила, как спотыкаюсь по пути.

Низкий смех вырвался из его горла.

– Лорел, я тебя знаю. Это довольно близко к правде. Я здесь помочь убедить инвесторов, что то, чего тебе не хватает в изяществе и координации, ты компенсируешь мозгами и решимостью. – Его шаги замерли, он посмотрел в мою сторону. Его карие глаза широко раскрылись, когда он увидел меня. – И красотой. Ты очень хорошо за собой следишь.

Я улыбнулась и сделала то же, что и он. Расс был одет в темный костюм, верхняя пуговица его пиджака была застегнута. Крой был приталенным, подчеркивая стройное телосложение. По настоянию доктора Олсена он сбрил привычную для себя щетину. Его обычно взъерошенные волосы были причесаны и уложены. При росте чуть больше пяти футов восьми дюймов Расс был невысок, но крепок. Я точно знала, что он посещает спортзал каждое утро перед работой.

– Спасибо, Рассел. Ты и сам выглядишь не так уж плохо.

Мы снова продолжали идти сквозь толпу.

Пока Расс смеялся над моим комплиментом, мои каблуки заскользили по блестящему полу, а пальцы крепче сжали руку Расса. Мое шарканье не было вызвано отсутствием координации. Это было вызвано странным ощущением, пронизывающим меня, когда мой взгляд поймал пристальный взгляд человека, небрежно прислонившегося к задней стене.

Я не могла вспомнить его имени. Хотя он показался мне смутно знакомым, будто я видела его во сне или, возможно, по телевизору, реальность была вне моего понимания. В нем было что-то особенное.

Мое внимание к нему не отвело его взгляда.

Когда он посмотрел прямо на меня, мой пульс участился.

Я могла бы и не заметить его, если бы Расс не свернул с нашего пути, чтобы избежать скопления людей. Или, может быть, это сделала я.

Судьба.

Когда наши взгляды встретились, я поняла, что не могу отвести глаза. Мой взгляд был притянут к нему будто внешней силой – магнитом, слишком мощным, чтобы бороться.

Хотя он был по меньшей мере в пятидесяти футах от меня, в этот момент я видела только его.

Я не знала этого человека, не знала его имени и вообще ничего о нем. Тем не менее, его взгляд заставил мою кожу нагреться, в то же время, холод поселился во мне, и внутренности скрутило.

Ощущение было неописуемым.

Это…

Страх?

Притяжение?

Любопытство?

Ужас?

Волнение?

Когда он выпрямился, стало ясно, что он тоже меня видит. Более того, он следил за каждым моим движением.

Издалека и в свете банкетного зала его глаза казались темными, или, возможно, это было лучшим описанием его выражения.

Покачав головой, я моргнула и заставила себя отвернуться.

– Лорел… – Расс накрыл мою руку своей. – Все будет хорошо. Если доктор Олсен хочет, чтобы мы поговорили, я это сделаю.

– Что? – спросила я, поворачиваясь к Рассу, который продолжал вести нас вперед.

Доктор Олсен заговорил, хотя слова не доходили до меня. Мой разум был поглощен этим человеком, которого я не знала.

Я обернулась через плечо, ища то место, где он только что был. Он исчез. Я его себе нафантазировала?

Нет, по тому, как скрутились мои внутренности, я поняла, что он настоящий. Кто он такой?

Глава 3

Лорел

Покорно стоя по одну сторону от доктора Олсена, а Расс – по другую, мы были выставлены напоказ. Ко мне вернулись мысли об аукционе. Наверное, я прочитала слишком много мрачных любовных романов, но это не помешало мне вернуться к этой унизительной мысли. Я попыталась думать о чем-нибудь другом.

Образ человека с напряженным взглядом материализовался в моем сознании. Кто он такой? Наблюдал ли он за нами сейчас? Почему меня это волнует?

Мои щеки вспыхнули, когда все взгляды в комнате уставились в нашу сторону.

Доктор Олсен продолжал говорить о том, каких успехов мы достигли в наших исследованиях, отвлекая мои мысли от этого человека и от работы всей моей жизни. То, что он говорил, и то, как много он мог сказать, делало его речь немного запутанной. И Расс, и я снова и снова обсуждали это с ним. Были детали того, что мы делали и что обнаружили, которые были засекречены. Некоторые люди в этой комнате представляли конкурирующие проекты. Он мог говорить в общих чертах, а не в деталях.

Он шел по тонкой грани, прося денег. Не похоже, чтобы доктор Олсен мог гарантировать, что наша формула подавит появление травмирующих воспоминаний, не ослабляя инстинкт самосохранения.

Мы еще не достигли таких высот.

Способность сделать это заявление была тем, к чему мы стремились и были ближе, чем когда-либо прежде. После уточнения и проверки мы поверили, что наше соединение может быть революционным. Потенциально оно могло изменить психиатрическую помощь при посттравматическом стрессовом расстройстве, ПТСР, в том виде, в каком мы это знали, в то же время позволяя пациентам, пережившим травматический опыт, вести нормальную, беззаботную жизнь.

Утверждать, что мы достигли окончательных результатов, было еще невозможно. Сначала мы должны продолжить наши исследования и собрать дополнительные клинические данные. В настоящее время различные эффекты были слишком неопределенными, чтобы идти в прессу с подробностями. Причина этого собрания заключалась в том, чтобы получить финансирование, которое могло вывести нас на следующий этап.

Переход от теории к реальности требовал больших денег. За последние несколько лет мы потратили значительную сумму. Университет действовал в рамках ограниченного бюджета, а наш просто трещал по швам.

У институционного наблюдательного совета были свои требования. Расширенные клинические испытания требовали дополнительного преподавательского состава. Помимо университетских существовали федеральные правила, которым необходимо было соответствовать. Нам нужна была помощь.

Недавно мы столкнулись с некоторыми неожиданными и противоречивыми результатами, которые требовали решения. Все требовало дополнительного финансирования.

Люди в этой комнате – те, что пялились на нас – имели большой капитал, и, по словам доктора Олсена, нам нужно было вести себя хорошо, чтобы получить то, что мы могли.

– Доктор Карлсон, не могли бы вы ответить на вопрос?

То, что доктор Олсен назвал меня по фамилии, вывело меня из задумчивости. Тепло огней, светивших в нашу сторону, добавляло мне беспокойства. Как спящий студент, застигнутый профессором, я оказалась в ловушке. Я не слушала и понятия не имела, что он хочет от меня услышать. Помимо размышлений об ограничениях на то, что мы могли бы сказать о наших исследованиях, я осматривала комнату в поисках человека, которого видела раньше.

С притворной улыбкой я повернулась к нашему декану.

– Я хотела бы убедиться, что правильно расслышала вопрос. Не могли бы вы повторить?

В и без того тихой комнате воцарилась мертвая тишина, когда доктор Олсен потянулся к микрофону.

– Мистер… Синклер из «Синклер Фармасьютикалз»… – Он указал на человека в передней части комнаты, – …спросил, сколько времени пройдет, прежде чем соединение будет готово к патенту.

Мои глаза расширились, когда он заговорил, поклявшись про себя сказать доктору Олсену все, что я думаю о том, что он поставил меня в неловкое положение. Это было его шоу. Мы сказали ему, что говорить. Я подумывала о том, чтобы повернуться к Рассу и позволить ему спасти меня, но и этого не сделала. Этот вопрос пришел ко мне. Я знала об этом проекте больше всех.

Я посмотрел на человека перед сценой.

Я упомянула о присутствии соперников. Судя по тому, что нам говорили, «Синклер Фармасьютикалз» был одним из крупнейших. Они проводили аналогичные исследования. Ходили слухи, что они не так продвинулись в своих открытиях, как мы. Они не были готовы к клиническим испытаниям. Ни для кого не было секретом, что они хотели заполучить нашу формулу и искали ее годами, пытаясь опередить нас в патентовании.

Мы побеждали. Напрашивался вопрос: зачем доктор Олсен пригласил Дэмиена Синклера на эту встречу?

Посмотрев на аудиторию, я перевела дух, расправила плечи и начала:

– Как большинство из вас знает, процесс патентования очень длительный. У нас есть еще одна проверка, которую нужно сделать, прежде чем мы будем готовы совершить этот шаг.

– Год? – спросил мистер Синклер.

– Сэр, это трудно…

– Два года? – снова спросил он. Повернувшись к остальным, он продолжил: – Как вы думаете, сколько денег потребуется для финансирования исследований без определенного графика?

– Мистер Синклер, у нас есть график, – сказала я, выпрямляя шею.

Толпа передо мной начала роптать.

– Это не… – речь мистера Синклера прервалась на полуслове, когда человек, которого я видела в дальнем конце комнаты, шагнул вперед и повернулся к толпе.

Одетый во все черное, от сшитого на заказ костюма до шелковой рубашки, он был на несколько дюймов выше мистера Синклера. Его огромные размеры требовали тишины в комнате. Поднятие руки завершило его невысказанную просьбу.

Мое дыхание сбилось, когда он повернулся ко мне.

Я ошиблась насчет его глаз, когда думала, что они темные. Они были ярко – зелеными, и в свете ламп они переливались золотом. Хотя их цвет не был темным, выражение его лица было пронизывающим, даже подавляющим. Я была не единственной, кто это чувствовал. Одним только взглядом он лишил мистера Синклера дара речи.

– Леди и джентльмены, – сказал таинственный мужчина, – я хотел бы услышать больше от доктора Олсена, как, я уверен, и вы. Придет время для обсуждения деталей. Если я намерен вложить деньги в это интересное и многообещающее предприятие, я бы предпочел свести к минимуму публичную информацию… – Он повернулся к мистеру Синклеру. – … и сохранить ее в тайне. Я уверен, что вы согласитесь. Доктор Карлсон по понятным причинам ограничена в том, что она может сказать. Я, например, чрезвычайно заинтересован. Если это не так, речь может остановить сейчас. – Его взгляд остановился на мне. – Я предлагаю одиночное предложение о финансировании исследований доктора Карлсона и доктора Картрайта.

Ропот возобновился.

– Что? Нет, – сказал мистер Синклер. – «Синклер Фармасьютикалз» не хочет уходить. Я просто хотел…

Ропот становился все громче, все больше людей высказывали заинтересованность в финансировании наших исследований.

Каменное лицо моего таинственного мужчины снова повернулось к толпе, когда он снова поднял руку. Когда он это сделал, манжета его дорогого пиджака и черной рубашки, украшенной сверкающими запонками, сдвинулась, открывая его запястье, украшенное разноцветными тату.

– Тогда пусть они без прерываний говорят то, что мы пришли услышать.

Внешне этот человек казался утонченным. И все же, заглянув под манжету, понятно, что его внешность была просто прикрытием или маской. Как он выглядел под этим дорогим костюмом?

Сглотнув, я потянулась к микрофону.

– Благодарю вас, сэр. Как я уже говорила, наш общий график известен. В действительности он довольно лабилен. Мы потратим время, необходимое для того, чтобы убедиться, что наши данные верны, и у нас есть четкий путь к патенту. – Я повернулась к доктору Олсену. – Декан Олсен, я полагаю, что слово снова за вами.

Отступив назад, я потянулась к своей руке, решив не показывать, что дрожу.

Дело было не только в том, что меня пригласили выступить перед этой толпой потенциальных инвесторов.

Это было нечто большее.

Было что-то в этом человеке с зеленым взглядом, татуировкой и точеной челюстью, что скручивало мои внутренности, грызло нервы и оставляло их обнаженными для обозрения.

Я прокрутила сцену. Несмотря на все это, на разговор с мистером Синклером и все остальное, таинственный человек оставался пугающе спокойным.

В нашем направлении исследований я была экспертом в интерпретации эмоций, наблюдая и видя внешние признаки, которые другие не замечали.

Пот над губой.

Стискивание челюсти.

Вздутие мышц конечностей.

Сжимание пальцев.

Учащенное дыхание.

Раздувание ноздрей.

Некоторые из этих знаков были продемонстрированы Дэмиеном Синклером, но не незнакомцем.

Я продолжала наблюдать за таинственным мужчиной. Уверенно ступая, он исчез в толпе. Его широкие плечи и короткий светло – каштановый хвостик были последним, что я видела, когда яркие огни, указывающие в нашу сторону, скрыли заднюю часть комнаты в тени.

Несмотря на невозможность видеть в темноте, мой взгляд продолжал искать, таинственно притягиваясь к нему так, как никогда раньше.

Нет, было когда-то, давным-давно.

Этот человек исчез. И все же это было то же самое чувство.

Прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз видела единственного мужчину, которому принадлежала часть моего сердца, души и тела. Он был совсем мальчишкой. Когда мы расстались, мы были еще детьми, хотя в то время думали, что мы искушенные.

Мое детство в Чикаго прошло. Это было целую жизнь назад.

Все, что я знала со стопроцентной уверенностью, это то, что человек, который привлек мое внимание и повлиял на мои разум и тело, не мог быть тем же самым, которого я знала. Человек, который только что говорил, не был призраком. Он был жив, силен и по какой-то причине пришел мне на помощь.

Глава 4

Кадер

Я с силой сжал зубы.

Катализатором напряжения было присутствие необычной физической реакции.

Я был вне себя – просто обезумел.

– Черт!

Это чувство повторялось в моей голове, когда другие гости отвели свои взгляды и благоразумно отступили в сторону, снова расчищая путь для моего возвращения в тень.

Моя работа работала на меня, потому что где-то на этом пути, где-то в моей жизни, я столкнулся с дьяволом и вернулся победителем. Врата ада были открыты для меня, и вместо того, чтобы войти, я ушел.

Хотя метафорически результат был тот же.

Я столкнулся с тем, чего боялись другие, и выжил.

Из-за этого опыта меня ничто не пугало. Меня ничто не волновало. Я жил и работал по своим собственным правилам, находя удовлетворение в том, в чем другие могут найти недовольство или даже отвращение. Что меня радовало?

Хорошо сделанная работа.

Нарушение системы безопасности.

Дробление акций.

Смертельный выстрел с двух тысяч метров.

Звук ломающихся костей.

Знание того, что я обладаю властью над жизнью и смертью.

Я полагал, что успех был тем, что приближало меня к удовольствию, которое я мог получить.

Женщины?

Иногда.

Успех приносил деньги.

За деньги достается что угодно.

Жаркий, страстный трах не был исключением.

Не спрашивайте меня, как их зовут и как они выглядят – блондинки, брюнетки или рыжие. Мои предпочтения были больше сосредоточены на доступности и готовности соблюдать мои правила.

Это не было проблемой для женщин, которые брали деньги. Мало кто видел мое лицо.

Хотя я менял свою внешность, ведь я должен сохранять анонимность.

Повязки на глаза использовались не ради дополнительного удовольствия, а ради выживания.

И даже если кто-то и видел, никто никогда не узнавал моего имени, никогда не встречался со мной взглядом. Имя, которое было у меня до того, как Сатана приказал мне войти в ад, исчезло.

Мертвый человек.

Подписано, скреплено печатью и заверено.

Спасибо, дядя Сэм.

У меня новое имя.

Моя репутация строилась в местах, куда приличные люди не заглядывали. Темная паутина была многослойной. Если бы вы могли найти меня, я бы сейчас откликнулся на одно имя – Кадер.

Перерождение во взрослом возрасте имело свои преимущества. Одним из них было способность выбирать себе имя.

Кадер имело для меня особое значение, по-турецки означая судьбу.

Теперь это была моя работа – определять судьбы людей.

Сегодня я переступил черту, к которой редко приближался.

Я сделал исключение, опять. Какого хрена мне спасать Лорел?

Она в этом не нуждалась.

Ее биографические данные были заполнены длинным списком академических достижений.

Она была более чем способна дать отпор. И все же что-то в ней пробудило во мне защитную реакцию, о существовании которой я раньше и не подозревал.

На то была причина.

Она смотрела на меня с другого конца комнаты. Ее голубые глаза не отрывались.

Это не было оправданием для того, чтобы оказаться в центре внимания.

Я злился не на нее. На себя.

Это было странно и необычно.

Эмоции вообще были за пределами моих психологических способностей.

Я получил результат.

– Блять.

То, что я заговорил с людьми в освещенной комнате, было опрометчиво и не в моем характере.

Я позволил этому заданию затянуться.

Мое послание будет доставлено сегодня вечером.

Не комнате, полной людей.

Одному человеку.

Я дам ей еще один шанс отвести эти голубые глаза.

Глава 5

Лорел

– Кто был этот человек? – спросила Стефани, встретив меня после приветствия доктора Олсена.

Взяв бокал с шампанским, я поднесла его к губам и осушила.

– Ого, – сказала она с усмешкой.

– Я не знаю, кто он. Я его не узнала.

Стефани преувеличенно вздрогнула.

– В нем было что-то такое, от чего у меня мурашки побежали по коже.

Мои глаза расширились. Это была полная противоположность моей реакции.

Прежде чем я успела ответить, она продолжила:

– Я проверила все онлайн-профили, чтобы помочь с именами, если понадобится.

– Ты же знаешь, что понадобится, – хихикнула я.

Хихиканье?

Я не хихикаю.

– О, может, я выпила шампанское слишком быстро.

– Думаешь?

Я потянулась к ее руке и взял себя в руки.

– Мне нужно пару минут. Из-за жара огней и того, что все смотрят на меня, меня пошатывает.