Текст книги "Испорченность (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Что, если я скажу нет?

– Я вколю тебе транквилизатор и вытащу отсюда.

Черт.

Если бы он следил за моим пульсом прямо сейчас, я была уверена, что тот был бы запредельным.

– Что означает этот вариант для тех людей внизу?

– Будем надеяться, что они не из полиции.

– Доктор Карлсон? Надо спешить.

Снова снизу донесся голос.

Я вернулась к двери и распахнула ее.

– Почти готова.

Дверь с глухим стуком захлопнулась.

Когда я обернулась, мужчина смотрел прямо на меня, держа устройство в большой ладони. Закусив губу, я обдумывала свой следующий шаг.

– Я… я не надела лифчик. Я одевалась в спешке.

Он наклонил голову в сторону моего комода.

– Возьми один. Я вставлю устройство, пока ты будешь складывать вещи в сумку. Или…

Ему не нужно было заканчивать фразу. Я сделаю, как он сказал, или он усыпит меня и убьет людей внизу.

Открыв ящик с бюстгальтерами, я задумалась.

– Имеет значение какой бюстгальтер?

– Косточки лучше всего скрывают сигнал.

Кивнув, я вытащила новый белый бюстгальтер и протянула его мужчине, мужчине, которого я не знала.

– Как я могу тебе доверять?

– Как не можешь? – Его пальцы прощупали дно чашек. – Я мог бы догадаться, что ты носишь белое.

– Что это значит?

Его губы дрогнули, первое проявление эмоций, которое я увидела.

– Собери вещи.

Когда я достала из шкафа небольшой чемоданчик, мужчина сел на край моей кровати и вставил провод устройства в нижнюю часть одной из чашечек лифчика. Когда я положила косметику в пластиковый пакет и запихнула тот в чемодан, он встал.

– А теперь сними рубашку.

– Я могу пойти в ванную и надеть его?

Я не хотела, чтобы это прозвучало как вопрос, но, судя по интонации моего голоса, это прозвучало именно так.

– Нет.

Прикусив губу, я отвернулась и приподняла подол толстовки над головой, открывая топик, в котором спала. Бросив толстовку на кровать, я глубоко вздохнула и сняла ткань. От прохладного воздуха мои соски затвердели, по коже пробежали мурашки.

– Лорел, повернись. Мне нужно быть уверенным, что он расположен правильно.

– Я… я могла бы просто…

Его теплая рука опустилась на мое обнаженное плечо. Его прикосновение было другим, чем раньше.

– Если бы я хотел воспользоваться тобой, я бы уже сделал это.

Я не знала, что сказать или сделать.

– Я бы сделал это, – сказал он глубоким и хриплым голосом, – в ночь встречи. В ту ночь, когда я вошел в ту комнату, а ты была там одна, такая доверчивая к окружающему миру. Это черное платье… – Его рука скользнула по моему плечу. – …твои волосы…

– Я… я…

– Я мог бы взять тебя той ночью, у стены или за одним из столов. Было легко пометить тебя как мою.

Что, черт возьми, он говорит?

Это была угроза, и все же его слова что-то сделали с моими внутренностями, увлажнив мои трусики.

Его теплое дыхание снова коснулось моей кожи, а затем последовал глубокий вдох.

– Когда ты вошла в комнату, ты была напугана. Я чувствовал запах. Я здесь, чтобы помочь.

Мои соски становились алмазно твердыми с каждым словом. Я могла винить прохладный воздух, но это было только начало. Глубоко вздохнув, я повернулась к нему лицом.

Он сделал шаг назад и протянул мне лифчик.

– Вот, надень.

Я была разочарована? Хотела ли я, чтобы он что-то сказал? Ожидала ли я, что он протянет руку?

Черт, мой разум был слишком запутан, чтобы понять, чего я ожидала или хотела. Просунув руки в лямки, не отрывая взгляда от его зеленых глаз, я нащупала застежку.

– Повернись.

Я повернулась. Быстрым движением его пальцев мой бюстгальтер был надежно закреплен.

– А теперь позволь мне посмотреть.

Больше не думая о последствиях того, что произошло, я повиновалась, марионетка его грохочущего голоса, когда он приказывал мне двигаться.

Его глаза остановились на моей груди, а пальцы пробежались по кружевным краям, под каждой чашечкой и по косточкам.

– Можешь чувствовать его? Я не хочу, чтобы он тебе давил.

Я покачала головой и пробормотала, обнаружив, что говорить трудно. Мой разум был совершенно сбит с толку, как я попала в место, где мужчина, имени которого я даже не знала, был сейчас в моей спальне и касался моей груди.

Мужчина сделал шаг назад и протянул мне толстовку, которую я бросила на кровать.

– Скорее надень это обратно.

Надев толстовку и застегнув молнию на чемодане, я выпрямилась.

– Как я узнаю, что ты близко? Что, если что-то случится?

Хотя его челюсть была сжата, в его взгляде было что-то такое, чего я раньше не замечала.

– Я не только буду рядом, но и буду уверен, что ничего не случится.

– Почему?

– Потому что в следующий раз, когда ты снимешь толстовку, я хочу сделать больше, чем просто закрепить подслушивающее устройство.

Мои глаза широко раскрылись. Это был не тот ответ, которого я ожидала, но каким – то образом, посреди этой безумной ночи, он успокоил меня. Я не знала, кто этот человек и почему он мне помогает.

Черт, я не знала, помогает ли он мне.

И все же хочет меня…

В это я верила.

Это я видела по выражению его лица и слышала в его раскатистом баритоне.

Хотя я не хотела признаваться в этом даже самой себе, я хотела снова быть с ним. Я хотела выяснить, что значит больше, чем просто закрепление прослушивающего устройства.

– А теперь поторопись, – сказал он. – Наверное, они уже что-то заподозрили.

– Я…? – выдохнула я. – Расс велел не быть с ними честной.

– Я слышал его.

– Твой совет?

– Все, что ты скажешь, будет услышано ими, кем бы они ни работали, и мной. Ничто не является конфиденциальным. Это всегда хорошее эмпирическое правило, не говори и не пиши, если не хочешь, чтобы все знали.

– Доктор Карлсон.

Голос эхом отозвался с первого этажа.

Я кивнула незнакомому мужчине и открыла дверь, катя свой маленький чемодан.

– Я иду, офицер.

Мужчина потянулся к моему запястью, останавливая мой выход. Его голос грохотал во мне, когда он снова вдохнул около моей шеи.

– Так-то лучше.

– Что?

– От тебя больше не пахнет страхом. Это что-то другое. Продолжай думать об этом. Сбрось их. Не дай им понять, что ты боишься.

– Что? Я не понимаю, о чем ты.

Отпустив мое запястье, его палец скользнул по моей ладони.

– От тебя пахнет желанием.

Глава 14

Кадер

Запах Лорел задержался в воздухе ее спальни после того, как она выключила свет и шаг за шагом спустилась по лестнице. Я не просил ее не рассказывать обо мне мужчинам. Я знал, что в этом нет необходимости. Мое чутье, возможно, и заставило меня изменить курс с этим заданием, но оно также сохранило мне жизнь на протяжении многих лет.

Я доверял ему.

И по неизвестной причине я доверял ей.

Вера, которую я давал не многим. Тогда почему она?

Лорел уже проявила себя, просто крикнув мужчинам внизу и не предупредив их о моем присутствии. Возможно, это была ее попытка спасти их жизни, но я чувствовал, что это было нечто большее. Она была действительно напугана. И если бы она знала глубину заговоров, чтобы остановить ее исследования, ее страх превратился бы в ужас. Она не была готова к этой информации, пока нет. Я все еще пытался собрать все это воедино, но даже то, что у меня было, было слишком для нее. Это не означало, что она недостаточно умна, чтобы понять. Черт, нет. По моим наблюдениям, Лорел видела в своей работе способ спасения людей. Так смотрят на жизнь хорошие люди. Проблема в том, что она не была окружена хорошими людьми.

Отнюдь нет.

Требовалась альтруистическая точка зрения, чтобы иметь такую узкую сферу внимания. Слухи уже распространились, и цена была высока. Немногие игроки в этой игре были готовы помочь жертвам травматических событий. Нет, их цели не были столь возвышенными. Способность заставлять людей забывать выборочные воспоминания имела гнусный потенциал. Многие это видели. Многие хотели этого.

Одни хотели остановить это.

Другие хотели извлечь из этого выгоду, независимо от конечного использования.

Звук захлопнувшейся двери в гостиной Лорел эхом разнесся по старому дому. Я шагнул к окну и выглянул на подъездную дорожку. Моя шея выпрямилась, когда офицер открыл заднюю дверцу седана и Лорел села. Окрестности внизу были темными, если не считать фонарей на крыльце и теперь синих светодиодных фар автомобиля, выезжающего на улицу.

Отойдя на шаг от окна, я достал телефон и вошел в приложение, связывающее меня с устройством в лифчике Лорел.

Черт, гребаные белые кружева и атлас угрожали сделать меня твердым. Процесс начался, когда ее тело прижалось к моему. Я держал это под контролем, пока не помог ей с проклятой застежкой. Когда она повернулась ко мне лицом, лифчик и ее грудь были на виду, член начал жить своей собственной жизнью.

Это что-то другое, что было вне характера.

Я был человеком, контролирующим все. Хорошо оплачиваемая шлюха могла упасть на колени и отсосать мне, как профессионалка. Ее вид не произвел на меня никакого впечатления. Она просто была. Наверное, красивая, слишком много косметики, сиськи размером со Скалистые горы. Дерзкие губы сделали это не для меня. Я решал, когда мое тело реагирует, когда ему нужно облегчение. От начала и до конца эта профессионалка была просто средством для достижения моей цели.

Мой кулак мог сделать то же самое, но делал это редко.

Контроль.

Именно этого я требовал от себя в каждом случае.

И теперь, по какой-то причине, все казалось другим с женщиной, которую я едва знал. Лорел была красавицей, умницей и милой наивностью, все это было завернуто в идеальную мягкую упаковку. Я попытался сосредоточиться на передатчике. И все же, когда грубые кончики моих пальцев прошлись по ее лифчику и нежной коже ее груди… когда она позволила мне сделать это, глядя на меня своими большими голубыми глазами… Я был гребаным сопляком.

Когда я сказал ей, что мог бы сделать, как мог бы взять ее, это был не первый раз, когда эти мысли приходили мне в голову. В ту секунду, когда я увидел ее одну, я представил, как тепло ее влажной киски душит мой член. Я представил себе звуки, которые она будет издавать в экстазе и боли, когда я буду наполнять ее, толчок за толчком, давая ей больше, чем она могла принять. В этой визуализации она разрывалась на части, выкрикивая мое имя.

Вот почему этого не могло случиться.

Шлюхи, которых я нанимал, не знали моих имен.

В этой фантазии Лорел знала.

Этого никогда не случится.

Такая женщина, как доктор Лорел Карлсон, заслуживала лучшего мужчины, чем я. Она заслужила мужчину с именем. Тому, кто видит добро в этом богом забытом мире, не нужен человек, который видит только зло. Сейчас речь шла не о браке, заключенном на небесах или в аду. Речь шла о задании и его выполнении.

Я глубоко вздохнул, настроился и включил Bluetooth в ухе. Ее голос оказался в зоне досягаемости.

– …вы хотите, чтобы я осмотрела лабораторию?

– Трудно сказать, чего не хватает, если вообще чего-то…

Перепрыгивая через две ступеньки, я спустился на первый этаж и тихо вышел из ее дома. Выйдя через боковую дверь, я задвинул за собой засов. Создание ключа к такому старому замку, как у нее, не было ракетостроением. Все, что для этого потребовалось, это небольшая вставная 360-градусная камера и 3D-принтер. Черт возьми, в наши дни это была буквально детская игра, и все же большинство людей ничего не знали. Направляясь к машине, я прятался в тени и осматривал окрестности.

Я наблюдал сверху, как Картрайт вышел из дома и скрылся за высоким кустарником, окаймлявшим двор Лорел. У этого ублюдка был ключ от дома. Он может вернуться. Если раньше я не думал о нем хуже, то теперь, когда он оставил Лорел разбираться с полицией в одиночку, я был в этом уверен. За последние несколько дней я установил несколько незаметных камер на входах в ее дом, а также в других местах. Было много различных рабочих частей, за которыми нужно было следить. Все видео отправилось в защищенное облако.

Я смотрел каждый дюйм материала, когда мог.

Картрайт мог подождать. Лорел была моим приоритетом. В мое дежурство с ней ничего не произойдет.

С другой стороны, если я ошибся насчет личности этих людей, это вполне возможно.

Я настроил экран телефона, чтобы держать ее пульс и GPS зоне видимости, в то же время все еще имея возможность проводить дальнейшие исследования. Ее сердцебиение было повышенным, что в данных обстоятельствах нормально. Тем не менее, я задавался вопросом, было ли это из-за ситуации или потому, что она делала так, как я советовал, и держала свои мысли подальше от страха и желания?

Мой член, наконец, начал забываться, и теперь одна эта мысль вернула прилив кровообращения.

Я переключил мысли на двух мужчин. Я бы без колебаний убрал их или даже ее партнера, если бы это было необходимо. Убийство было частью моей работы. Я делал это без раздумий и угрызений совести так же легко, как другие делали свою работу. Один человек перемалывал цифры. Я перемалывал черепа.

Если я признаю полную правду, то позволил ей пойти с ними, чтобы получить информацию. Все происходило чертовски быстро. Находясь рядом с ней, я мог бы узнать, что они нашли в лаборатории. Я бывал там не раз и возвращался пустым. Да, информация была. Она не была полной.

Я также задавался вопросом, что украдено и есть ли у властей какие – либо улики.

Как только она узнает, что они знают или подозревают, я заберу ее. Было слишком много переменных с конспиративной квартирой, во всяком случае, охраняемой правоохранительными органами. У них были свои правила. У меня нет.

Я провел рукой по волосам, пока следовал по темным городским улицам. Ближе к кампусу горели высокие уличные фонари. Звуковая передача затихла, но ее сердцебиение было устойчивым с GPS, перемещающимся в нескольких городских кварталах впереди меня.

За последнюю неделю эта гребаная работа превратилась в нечто большее, чем я мог себе позволить.

Это было не только из-за обстоятельств. Я решил пойти дальше, изменив план, что я делал редко.

Черт побери.

Никогда.

Я никогда не менял план.

Вот мой залог успеха.

Я согласился на работу, чтобы закончить исследования. Это еще может случиться. Мои средства просто изменились.

По дороге я набрал имена офицеров в защищенном облаке, Питер Стэнли и Мэнс. Полицейское управление Индианаполиса, и скоро я получу ответ. Я узнаю, если они были теми, за кого себя выдают.

Иначе они никогда не доберутся до лаборатории.

Пролетел еще один городской квартал, и когда я приблизился к кампусу, телефон на сиденье рядом со мной зажужжал, означая, что мои поиски уже закончились.

Я прикоснулся к экрану. Черт.

Появились фотографии офицеров, давшие мне ответ.

Глава 15

Лорел

С каждым поворотом на новую улицу, лежачим полицейским или светофором я мысленно прикидывала наше местоположение, все время борясь с желанием повернуться на заднем сиденье, выглянуть в заднее окно и выяснить, не вижу ли я человека за нами, того, кто сказал, что пойдет. У меня не было причин доверять этому человеку или, если уж на то пошло, тем, кто вез меня в лабораторию.

После того как Расс исчез из моей кухни, я с трудом смирилась с тем, что кому-то можно доверять.

Казалось, с той ночи, когда мы встретились, я не была уверена, кто этого заслуживает, а кто нет.

С двумя офицерами на переднем сиденье мы втроем ехали молча, скорее всего поглощенные собственными мыслями. Мои были сродни морю, бурлящему подводными течениями и грохочущими волнами. В результате мой разум дрейфовал в мутной, неуправляемой воде.

Я наблюдала, как мимо проплывают узнаваемые достопримечательности города, но не могла сосредоточиться. У меня так много вопросов. Я должна была беспокоиться о мужчинах на переднем сиденье, но было слишком много конкурирующих проблем. Что случилось с Рассом? Куда он делся? Почему он оставил меня одну? Почему он не хотел, чтобы я говорила с полицией? Неужели это он заглянул в мою сумочку?

Это не мог быть офицер Мэнс. Он стоял в дверях, пока я не разрешила ему войти. Если Расс ушел через заднюю дверь, видел ли его офицер Мэнс?

В неверном свете уличных фонарей я достала из сумочки бумажник и заглянула внутрь. Мои документы, кредитные карточки и даже пятьдесят семь долларов наличными были на месте.

Может, я случайно открыла сумочку, расстегнув застежку, когда ставила ее на пол по пути к входной двери. Не уверенная ни в чем, я положила бумажник обратно, уверенная только в одном.

Я ни в чем не была уверена. А как же Стефани? Была ли она сейчас с офицерами?

– Вы связывались с докторами Олсен, Картрайтом и Оуксом? – спросила я.

– Доктор, детектив Лэнки работает над этим. Наша задача – вернуть вас.

– Куда вы меня потом отвезете?

Я надеялась, что мой вопрос поможет слушателю.

– Будем ждать приказа.

Ладно. Не поможет.

Если мужчина в данный момент наблюдал за моим пульсом, он должно было видел, что тот подскочил. С каждой милей, приближающейся к кампусу и лаборатории, я все больше беспокоилась о том, что найду. Слова Расса вернулись, его незаконченные предложения. Он обвинил доктора Оукса в том, что произошло, и все же я не была уверена в серьезности этого заявления.

Я провела влажными ладонями по джинсам, вытирая пот, вызванный новыми заботами. Как только я это сделала, почувствовала что-то твердое. Флешка все еще лежала в кармане, куда я положила ее раньше, когда одевалась.

Офицер Мэнс повернул машину к кампусу. С годами этот междугородний кампус рос. То, что возникло как медицинский центр семьдесят лет назад, выросло до гораздо большего. Скрытая жемчужина в университетах Среднего Запада, новые здания, отличные аккредитованные преподаватели и увеличившееся число студентов были свидетельством тяжелой работы и самоотверженности. Я была счастлива проводить свои исследования под эгидой этого университета.

Теперь же казалось, что все кончится.

Я надеялась, что происходящее было просто помехой, а не смертельным диагнозом.

Слишком много хорошего можно было сделать с нашей формулой. Первые тестовые испытания были обнадеживающими.

По моим биологическим часам было около пяти утра, но небо над высокими огнями все еще оставалось черным. Большинство студентов, живущих в кампусе, спали, в то время как преподаватели и персонал не появятся еще два часа или больше.

Так было не во всех отделах. Некоторые требовали круглосуточного присутствия.

Офицер Мэнс остановил машину на стоянке рядом со входом, на которую я заходила ежедневно в течение многих лет. Странно было видеть стоянку такой пустой утром. Обычно я приходила после восьми. Если бы не назначенное мне место для парковки, я бы оказалась у реки.

– Мы здесь, – объявил офицер Стэнли.

– Я знаю, что спрашивала раньше, – начала я, – но не могли бы вы сказать мне еще раз, что я должна сделать?

– Мы можем не торопиться, – сказал офицер Мэнс. – Может, трудно увидеть разрушение. Нам просто нужно, чтобы вы были честны во всем, что кажется пропавшим.

– Разрушение?

– Все не так плохо, как кажется, – сказал офицер Стэнли. – После тщательной инвентаризации мы зададим вам несколько вопросов…

Быть честной.

Это было единственное, чего Расс мне не говорил.

Офицер Стэнли открыл дверцу и через несколько секунд вышел из машины и открыл мою. Прохладный весенний воздух успокоил нервы, когда я встала на стоянке, глубоко вздохнула и посмотрела на знакомое здание. Наши кабинеты и лаборатория находились на пятом этаже – закрытая зона с ограниченным доступом. Войти могли только те, кто обладал соответствующими полномочиями. Даже бригады уборщиков проходили проверку.

Это напомнило мне то, что мне говорили, – взлом был обнаружен сторожем. Наши сторожа знали протокол. Это не было вызовом полиции.

Вспомнив совет Расса не лгать, так же быстро вспомнился совет мужчины из моей спальни. Он не велел мне лгать, и в то же время он не велел мне быть правдивой. Он просил помнить, что ничто не является конфиденциальным. Что бы я ни сказала, это быстро станет известно многим.

А потом он дал еще один мудрый совет.

Не показывать, что я боюсь. Подумать о чем-нибудь другом.

Нет, он сказал мне, о чем думать.

О нем.

Он сказал, что от меня пахнет желанием. Неужели?

Мои рассеянные мысли вернулись к нему, к прикосновению его грубых пальцев к моим грудям и теплу в его глазах, когда он смотрел на них, прикрытых только лифчиком. Как удар молнии, его взгляд сделал что-то со мной, скрутив разум так же, как и тело.

Нелепо было думать об этом, пока мы поднимались на лифте на пятый этаж. Это безумие, что мужчина, которого я встречала три раза, мог повлиять на меня так, как он.

Лифт остановился.

– Доктор Карлсон, у вас есть пропуск на этаж?

– Что?

Двери не открывались без пропуска. Разве у них не должно быть способа войти?

Они же полиция.

– Разве у вас здесь нет других офицеров? – спросила я. – Они могут открыть лифт кнопкой снаружи. – Я кивнула офицеру Мэнсу. – Вы можете позвонить им.

– Доктор, было бы проще, если бы вы могли просто открыть его.

Я порылась в сумочке, внезапно почувствовав себя неловко от такого расположения вещей.

– Я… я не уверена, что взяла с собой пропуск. После всего, что произошло, я ни о чем не думала.

Без предупреждения лифт снова двинулся, спускаясь туда, откуда мы пришли.

– Какого черта? – спросил офицер Стэнли. – Найдите свой чертов пропуск.

Мои глаза широко раскрылись, когда офицер Мэнс выхватил у меня из рук сумочку, и часть ее содержимого вывалилась на пол. К счастью, мой пропуск был закреплен в кармане на молнии со специальной подкладкой. Офицер Стэнли нажимал кнопку за кнопкой, но лифт продолжал спускаться, пока, резко дернувшись, не остановился.

Все мы посмотрели на номера, любопытствуя увидеть, где остановился лифт, и одновременно моя сумочка выпала из рук офицера Мэнса.

Мы не вернулись к входу на первый этаж, в большой зал со стульями и информационным столом, где мы вошли. Нет, лифт миновал эту остановку и продолжал спускаться в подвал, в помещение, где хранились припасы и шкафчики студентов. За все эти годы я была здесь всего несколько раз.

Когда двери открылись, подвал оказался таким же, каким был в прошлом, тусклым от устаревшего флуоресцентного освещения и окрашенных цементных стен. Присев на корточки, я потянулась за сумочкой и бумажником с пола, когда оба мужчины вытащили пистолеты.

– Что? – мой голос затих, когда я отступила к серебряной стене.

Коридор за дверью был пуст и пугающе тих, единственным звуком был гул светильников. Я споткнулась и ахнула, когда стена позади меня сдвинулась. Это была не стена, а вторая дверь, ведущая к погрузочным докам.

Я не знала, что лифт может открываться с обеих сторон. Хотя я знала, что это место существует, я никогда не была там раньше.

Мы все обернулись. В отличие от передней части лифта, имевшей две движущиеся двери, задний вход представлял собой одну большую дверь, вероятно, более удобную для погрузки и разгрузки. Мы стояли молча, пока вся стена медленно двигалась в одну сторону. С началом открытия внутрь просочился густой туман, заполнивший лифт.

– Что происходит?

Мой вопрос остался без ответа. Боже, погрузочные доки были в огне.

Я повернулась к первым дверям в поисках выхода. Но было уже слишком поздно. Теперь они были закрыты. Я тоже начала нажимать на кнопки, ведущие на каждый этаж, пытаясь заставить загрузочную дверь закрыться и лифт двинуться.

Как будто у лифта был свой собственный разум. Паника, клокотавшая во мне, вылилась в кашель. Дело не только во мне. Мы все трое кашляли, но дверь не была достаточно открыта, чтобы даже один из нас смог убежать.

Вернув пистолеты в кобуру, оба офицера потянулись к краю и пытались открыть двери достаточно для побега.

В то время как огонь был моей первой мыслью, разум медленно осознавал, что то, что окружало нас, не было дымом.

Запаха не было.

Я сжала губы, не вдыхая туман, а пробуя его на вкус. Я сморщила нос.

Уксус.

Это был какой-то газ.

Я опустила лицо, прикрывая нос и рот воротником толстовки, так как горло горело, а легкие сжимались. Вот каково это – задыхаться?

Глаза начали слезиться, слезы потекли по щекам. Влага усилила мое затуманенное зрение. Сквозь газ я почти не могла видеть мужчин по бокам. Химическое вещество подействовало на все мое тело, пока я задыхалась от столь нужного кислорода. Отсутствие необходимых элементов заставило маленький лифт вращаться, не буквально, но я присела ниже, положив руку на пол и закрыла глаза, уверенная, что если я этого не сделаю, то упаду.

Воздух у пола был чище, потому что газ, подобно теплу, поднимался вверх.

Я попыталась вдохнуть.

Послышались голоса. Возможно, это были офицеры – я ни в чем не была уверена. В моей полной растерянности их слова потеряли смысл. Мне нужна помощь. Нам всем нужна помощь.

Я не думала ни об их оружии, ни о том, что случилось. Мои заботы ограничивались дыханием и бегством.

Прищурившись, я наблюдала, как дверь продолжает двигаться. Процесс открытия не вызвал рассеивания газа. Напротив, слой стал толще, чем раньше, спускаясь к полу. Я хотела двигаться вперед, но мое тело не подчинялось приказам мозга. Положив одну руку перед другой, я попыталась ползти. Мои руки и ноги не слушались.

Мужской крик отскочил от металлических стен, когда что-то лязгнуло рядом со мной на полу. Открыв глаза, я попыталась протянуть руку. Яркая вспышка света пронзила туман за миллисекунду до того, как что-то еще упало на пол. Заставив руки двигаться, я потянулась, мои пальцы коснулись того, что было похоже на материал дешевого костюма.

Офицеры теперь сидели на полу рядом со мной.

Мой желудок взбунтовался, поднялась тошнота, но у меня не было сил, чтобы пройти через это и вырвать.

Всепоглощающая усталость изменила мою цель. Если бы только я могла опустить голову на пол…мне нужно поспать.

Мир погрузился во тьму.

Глава 16

Лорел

Задыхаюсь… кашляю…

Мои легкие горели, а тело содрогалось от спазмов, пробуждая меня к этому новому миру. Где я? Как долго я спала?

Я моргнула, веки задрожали, ничего не видно. Даже моя рука перед лицом была невидима. Видение темноты было одинаковым, независимо от того, были мои глаза открыты или закрыты. Не было ничего необычного в том, что при пробуждении возникало чувство дезориентации, но это было нечто большее.

Я открыла глаза шире, испугавшись, что потеряла зрение.

Темнота редко бывает истинным отсутствием света. Человеческий глаз мог приспособиться к самому тусклому освещению. Но сейчас все было по-другому. Когда я сморгнула влагу, скопившуюся в уголках глаз, то обнаружила, что меня окружает истинная и абсолютная тьма.

Пульс участился, когда я провела ладонью по поверхности того места, где проснулась. Одеяла были мягкими. Мне было достаточно тепло под их защитой, однако то же самое нельзя было сказать о комнате – помещении.

У меня не было ни точки отсчета, ни способа понять, где я нахожусь и как сюда попала. Я не могла точно вспомнить…

Хотя инстинкт подсказывал мне паниковать, мой аналитический ум искал подсказки.

Когда я выпрямилась, из моей груди вырвался новый приступ кашля. Выпрямив шею, я использовала доступные мне чувства. Застоявшийся воздух вокруг меня был пропитан затхлостью, как будто наполнен пылью и запахом разложения, а не биологических останков. Нет, этот отвратительный запах напомнил мне подвал моих бабушки и дедушки, когда я была ребенком.

Пространство под их домом представляло собой большую бетонную комнату, заполненную картонными коробками, которые рассыпались от времени. Я мысленно представила себе это. Вдоль стен тянулись металлические полки, а вокруг громоздились башни из пластиковых и картонных контейнеров, наполненных драгоценными воспоминаниями. Став взрослой, я увидела бы его таким, каким он был, беспорядок и убежище для насекомых и паразитов. В детстве я смотрела на это иначе. Это была игровая площадка с безграничными возможностями для воображения. Во время наших визитов мы с сестрой исследовали окрестности, спускаясь по темным ступеням с фонариком в руке. Мы находили тайный уголок и придумывали истории о привидениях, пытаясь напугать друг друга.

Чего бы я сейчас не сделала за этот фонарик.

Запах, висящий сейчас в воздухе, идеально вписывался в мою память.

В нашем исследовании мы подтвердили роль обонятельного процесса в воспоминаниях. Это чувство было одним из самых сильных триггеров.

Тактильность.

Подо мной была кровать, по крайней мере, матрас, с простынями, одеялами и подушками.

Вкус.

Во рту у меня пересохло, как будто я выпила слишком много алкоголя и в то же время почувствовала кислый привкус.

Слух.

Я сидела совершенно неподвижно. Стук моего сердца и вдохи были единственными слышимыми подсказками в почти полной тишине.

– Э-эй?

Крикнула я в темноту. Мой голос эхом отразился от того, что, как я могла предположить, было цементными стенами или стенами из бетонных блоков. Я крикнула снова, прислушиваясь к эху своего голоса и определяя, что комната больше в высоту, чем в ширину.

Маленькая комната.

Воспоминание о лифте вернулось.

Отвратительный на вкус газ.

Полицейские, которых я подозревала, не были ими. А что, если…?

Температура упала, или, возможно, мое кровообращение замедлилось при такой возможности. Что, если эти люди схватили меня? Может, я была там? Почему?

Как в игре в тетрис, разные фрагментированные воспоминания бомбардировали мои мысли, каждая из которых приходила быстрее и нуждалась в месте для отдыха.

Телефонный звонок.

Расс.

Полиция.

Мужчина.

Мои руки немедленно потянулись к лифчику, пытаясь нащупать устройство, которое он туда поместил. Оно все еще там? Что, если они его найдут?

На мне все еще была толстовка, которую я надела ночью. Сунув руку под подол, я убедилась, что белый лифчик все еще на месте, как и мои синие джинсы. Я вытянула ноги и сунула руку в один из карманов.

– Нет.

Карман был пуст.

Возясь с материалом, я потянулась к другой стороне и глубоко вздохнула. КМаленькая флешка снова оказалась у меня в руках, когда я копнула глубже.

Мысли вернулись к передатчику.

– Ты меня слышишь? – спросила я шепотом. – Думаю, мне нужна помощь. Я не знаю, где нахожусь. – Признание вернуло панику, но это не помогло бы мне быть найденной. Я вдохнула и выдохнула, отталкивая эмоции. – Я думаю, что нахожусь в подвале или погребе. Здесь прохладно и очень темно.

С минуту я сидела и ждала. Чего?

Я не была уверена. Передатчик не мог ответить мне.

Покачав головой, я накинула одеяло на плечи, решив, что сама должна разобраться в том, что меня окружает. Я передам любую информацию, какую смогу.

Подойдя к краю кровати, я опустила ноги на пол. Как только я это сделала, поняла, что мои ботинки исчезли или, по крайней мере, были сняты. Единственное, что отделяло мои ноги от прохладного пола, были носки, которые я надела ночью.

Положив одну руку на кровать, я обошла ее по периметру, оценивая размеры. Она была недостаточно велика, чтобы быть королевской, и недостаточно мала, чтобы быть односпальной. Противоположная длинная сторона упиралась в холодную шершавую стену, как и изголовье. Изголовье кровати было металлическим – возможно, латунным. Трудно было сказать наверняка. Из какого бы материала она ни была сделана, на ощупь казалась прохладной. Следуя за краем комнаты, я двинулась дальше. Ничто не преграждало мне путь – ни мебель, ни сантехника. Последний поворот привел меня к четвертой стене. Недалеко от изножья кровати. Я вздохнула, когда нашла то, что должно быть дверью.