Текст книги "Предательство (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Да, это его прозвище.

Ее покрасневшие глаза расширились на секунду.

– Как Чарли́? Это же прозвище.

– Да, – подтвердила я. – Теперь расскажи мне больше.

– Ну, все как в тумане, но я была в баре. Он подошел и задал мне вопрос о моей сестре. Я немного запнулась. – Она наклонилась вперед: – Ну, потому что моя сестра все еще находится в Калифорнии. – Ее хихиканье прекратилось, когда она сделала еще один глоток апельсинового сока. – Это худшая мимоза, которую я пробовала.

– Потому что я попросила сделать ее без шампанского.

– Какого черта? Это значит, что здесь просто апельсиновый сок?!

Я кивнула.

– Да. Так, Нокс спросил тебя о твоей сестре?

– Я помню. Я назвала ему мою фамилию и номер нашей комнаты.

– Зачем? А если бы он оказался маньяком?

Челси поджала губы.

– Очевидно, я сделала правильный выбор.

– Да, – прошептала я. – Спасибо тебе.

– Так ты увидишься с ним снова?

– Я хочу, – призналась я. – Меня влечет к нему больше, чем к кому-либо... – Я замялась, – …когда-либо.

– Ты не заметила, что это место кишит симпатичными богачами? Прошлой ночью я встретила этого парня. Дэн. Дон. Рон. – Она закрыла глаза. Прежде чем я успела подумать, что она уснула, ее глаза распахнулись. – Джон. Это было его имя. Не беспокойся обо мне. Я думаю, мы обе будем в порядке.

– Джон? Джон кто? – спросила я обеспокоенно.

– Нокс кто? – спросила она в ответ.

– Туше.

Да. Кто, черт возьми, я такая, чтобы судить её и Джона, Рона, или Дона? Я была ничем не лучше.

Глава 10

Прошлое

Солнце продолжало вставать на востоке и красиво заходить каждую ночь на западе. С каждым днем карьерные цели Алекс и призраки Александрии ускользали все дальше и дальше, исчезая в Чарли́. Между днями с Челси и днями и ночами с Ноксом не было ничего, чем я когда-либо наслаждалась больше.

В то время как Челси и я проводили время вместе в бассейне или в нашем номере, я признала свои растущие чувства к Ноксу. Чувства, с которыми я не хотела сталкиваться. Я не хотела признавать то, как мое сердце бьется быстрее, когда я была рядом с ним или как вещи, которые он делал или говорил, заставляли меня чувствовать себя особенной, потому что с каждым тиканьем часов, наше время вместе уходило. Если бы наш отпуск был песочными часами, то на дне оказалось бы больше песка, чем наверху, и я знала, что не могу перевернуть их.

– Девочка, – сказала Челси как-то утром, когда мы надевали наши обычные завтрак-у-бассейна-наряды – купальники, парео и шлепанцы. – Не думай об этом слишком много. В этом и прелесть. Никаких обязательств. К тому же... – она пошевелила бровями... – Тебе не кажется, что секс без обязательств более горячий?

Я пожала плечами, бросив солнцезащитный крем в свою пляжную сумку и начала искать свою электронную книгу.

Она потянулась к моему плечу и развернула меня к себе.

– Что?! Вы не сделали свое черное дело с мистером Высокий-Темный-и-Красивый?

– Прошло всего три дня.

– А это значит, что осталось только две ночи. Боже, я видела, как он смотрит на тебя. Бедняга, должно быть, страдает от серьезного случая посинения шаров. – Её голос стал тише. – Они синие?

Я не видела их, так что не могла ответить точно, но я была близка к ним и к их впечатляющему "третьему колесу", лишь ткань его брюк, джинсов, плавок между нами. Как-то я прикоснулась к нему и почувствовала его размер и силу в ловушке одежды. Та же самая сдерживаемая сила упиралась в мое тело: в поясницу, в живот и бедра. Я была с ним в частном бассейне на балконе президентского номера с теплой, светящейся водой вокруг нас, мои ноги обвились вокруг его торса, а руки – вокруг шеи. Не то, чтобы я дразнила его. Мы почти сделали это.

Он ласкал мою грудь и даже сосал мои соски. Одна мысль о его губах на моей коже заставила их затвердеть. Я бесстыдно выгнула спину и дала ему доступ. Более того, я хотела большего.

Я не была уверена, как объяснить это Челси или себе. Не помню, чтобы я когда-нибудь была такой, как здесь, в «Дель-Маре». То, как тело Нокса реагировало на мое не пугало меня. Это первый раз из тех, что я могу вспомнить, когда, не смотря на нашу очевидную разницу в размерах и силе, его голод наполнял меня. Он дал мне увидеть, что это на меня у него такая реакция. У меня была сила возбудить этого мощного мужчину с глубоким бархатным голосом. Когда моя маленькая рука потерлась об него, именно я была причиной гортанного рычания. То, как содрогалось его горло, пускало мурашки по моей спине. Упираясь подбородком в мой затылок, он звучал, как хищный лев.

Когда я не была с ним, то задавалась вопросом, каково это, иметь кого-то вроде Нокса в моей жизни – моей реальной жизни.

Могла Алекс сделать это? Я не знала ответа.

Я и Нокс сделали сознательное усилие, чтобы ограничить информацию, которой мы делились. Мы старалась держаться подальше от наших предысторий и согласились жить здесь и сейчас. Я не уверена, кто из нас установил это правило, но мы оба следовали ему.

Это не значило, что я не подбирала немного личной информации то здесь, то там. Из того, что я нашла, Нокс не находился с кем-либо в длительных отношениях. Он встречался. У него были красивые женщины, которые украшали его локоть и для удовольствия, и для работы. Но это все, кем они были – аксессуары. Он не упоминал свою бывшую жену, и я не спрашивала. Они были разведены или она умерла? Я не знала.

Это бы нарушило правило.

Я так же не знала, чем он занимается, кроме ведения бизнеса.

Часто он проводил утро в своем номере, работая удаленно. Полдень в Калифорнии – это уже три часа дня в Нью-Йорке и конец дня в Лондоне. Он мог бы почти целый день проводить за телефонными звонками и веб-конференциями, прежде чем я была готова к обеду. Несколько раз он покидал курорт, но ненадолго.

– Его шары не синие, – ответила я, как ни в чем не бывало.

– И ты это знаешь, потому что... – Челси сделала паузу, но только тогда, когда я посмотрела на неё с широко открытыми глазами, она продолжила, – Ты видела их, и вы... О! Я знаю. Ты же ему, по крайней мере, отсо...

– Челси, прекрати! Я не расскажу тебе ужасные подробности.

Она сморщила нос.

– Ужасные? Значит, он любит смотреть, но не имеет оборудования?

– Прекрати. У него есть оборудование. Мне кажется. Я имею в виду, из того, что я видела.

Она покачала головой.

– Если ты уедешь из «Дель-Мара» так и не потрахавшись, это будет только твоя вина. И если ты спросишь меня, этот мужчина будет лучшим, из тех, что у тебя когда-либо были. Прекрати пускать Алекс в свою голову. У тебя есть еще три дня и две ночи в роли Чарли́. – Она расправила плечи и посмотрела на меня из-под очков. – Не приходи домой сегодня вечером.

– Эй, это мой номер. Я могу прийти домой, – ответила я игриво.

– Он на моё имя.

Она меня подловила.

– Если даже мы, ну ты знаешь...

– Займетесь диким животным сексом? – предположила Челси.

– Сделаем это, – поправила я, – Я не останусь ночевать. Он встает ни свет, ни заря, чтобы делать то, что он там делает. К тому же, я не готова к дороге стыда по частному коридору. – Я заметно вздрогнула. – Швейцары, которые там работают, у частного лифта уже знают мое имя.

– Нет, они знают имя Чарли́. И я уверена, они уже думают, что у тебя был сумасшедший звериный секс каждый раз, когда ты выходила из номера.

– Звериный? Я думала, ты говорила "животный".

Она рассмеялась.

– Ну, он и так, и так дикий.

Она поцеловала меня в щеку, когда мы вышли в коридор.

– Позволь себе подумать об этом, и спорим, что ты не вернешься домой сегодня вечером.

Рано вечером я подмигнула Челси, поправляя черную шелковую ткань моего платья.

– Я не могу поверить, что на самом деле делаю это.

– Для кого ты это делаешь?

Я повернулась к ней и получила силу от искорок в её ореховых глазах.

– Для себя.

Её улыбка стала шире:

– Правильный ответ!

– Я не уверена, что даже скажу ему.

– Куда, ты сказала, он ведет тебя? Я имею в виду, он отвел тебя на то место на крыше прошлой ночью в Пасифике?

Я кивнула, как легкомысленный подросток.

– На курорте есть водитель для нас и ох... Место было великолепным. Вид потрясающий. Сегодня он сказал, что у него есть машина, и мы собираемся до шоссе 101 к Ошенсайд.

Её глаза были широко раскрыты.

– Чарли́ может и не потрахается, но хорошо поест.

– Сегодня «333 Пасифик», – я понизила голос, – Я погуглила. Поэтому и купила это новое платье.

Челси скрестила руки и осмотрела меня с головы до ног.

– И так же ты поразительна в нем. Ты прекрасно выглядишь. Помни, что я сказала. Чарли́ проделала длинный путь, но ты все еще не Челси. Разве не таков был план?

Я глубоко вдохнула, и плотно прилегающий лиф платья натянулся на моей груди. Лишь на тонких бретельках, это платье акцентировало мои изгибы и только размер груди удерживал его от падения. Легкая ткань спускалась чуть выше колен.

Неделя отдыха у бассейна превратила мой обычно бледный цвет лица в красивый золотисто-коричневый. Несмотря на то, что мои волосы были рыжего цвета, темно-коричневый со стороны моей матери преобладал, давая мне бонус ярких волос без склонности к веснушкам и солнечным ожогам. До тех пор, пока я была верна своей шляпе и солнцезащитному крему, солнце и я хорошо уживались.

– Я бы сказала больше Челси в Чарли́, чем в Алекс, но это не так просто...

Она обняла меня.

– Делай, что хочешь. Это твой отпуск. Я просто счастлива, видя эту непроходящую улыбку на твоем лице. Иди... Не опоздай к мистеру Красивому.

– Мы знаем его имя – Нокс.

– Да, но не его фамилию. Я назвала его Нокс Высокий-Темный-и-Красивый, мистер Красивый для краткости.

Я рассмеялась. Было много имен, но для кого-то, у кого было четыре имени, шесть, если я включаю Алекс и Чарли́, Нокс Высокий-Темный-и-Красивый не что-то за гранью возможного.

Через несколько минут я вошла в передний холл курортного здания и направилась к большому стеклянному входу. У меня перехватило дыхание, когда мистер Красивый попал в поле моего зрения. Недолго думая, я просканировала его с головы до ног. Каждый раз, когда я смотрела на Нокса издалека, я задавалась вопросом, что же было такого, что он видел во мне и почему он не встречался с кем-нибудь еще. Мужчина был ходячим сексом, и в течение еще нескольких дней он будет только моим. То, как его серый костюм идеально сидел во всех нужных местах, заставляло одни мои местечки затвердевать, а другие плавиться. Он разговаривал с одним из сотрудников гостиницы. Когда я приблизилась, то сконцентрировалась на моих шагах по блестящему полу, но уголком глаза, я увидела, как работник кивнул в мою сторону и Нокс обернулся.

Любое подобие хладнокровия, которое я хранила, уплыло в мгновение ока. Почти в пятидесяти футах от него, его голубые глаза выпили меня – поглотили целиком. Я стала добычей льва, которого я представляла, когда он зарычал. Моментально уголок его губы приподнялся, превращая губы в однобокую улыбку. Его одобрительное выражение лица наполнило меня уверенностью, необходимой для движения вперед.

Сотрудник «Дель-Мара» растворился в тумане, как и все остальные. Нокс и я были единственными людьми на земле. Я видела, как это происходит со спецэффектами в фильмах. Все, кроме главных персонажей, не в фокусе. Когда я остановилась перед единственным человеком в вестибюле, я умоляла свое сердце замедлить его панический бег.

Подняв мою руку, Нокс коснулся полными губами моих костяшек.

– Ты сногсшибательна.

До того, как я смогла ответить, он повернулся к сотруднику, который снова появился.

– Ты согласен со мной, Фергюсон? Моя пара – самая красивая женщина, которую ты видел.

– Сэр, вы везунчик.

Взяв меня под руку, Нокс повел нас к дверям.

– Везение, – он ответил Фергюсону, прежде чем мы ушли, – не имеет ничего общего с этим. Главное знать, что ты хочешь.

– Да, сэр. Хорошего вам вечера и вам тоже, мисс Мур.

– Спасибо, – смогла сказать я.

Сомкнутые губы Нокса приподнялись, обнажая белые зубы в яркой улыбке. Хотя он все еще разговаривал с Фергюсоном, его глаза были устремлены только ко мне.

– О, мы хорошо его проведем. Хорошо.

Я собиралась спросить о наших планах, собирались ли мы куда-нибудь еще, кроме ресторана в Ошенсайд, когда Нокс остановился перед черным Порше Бокстер с откидным верхом.

– Ваша карета на этот вечер, моя леди.

– Серьезно? Ты будешь за рулем? Я подумала, когда ты сказал о машине...

– Ты расстроена?

– Нет, – честно ответила я. – Вовсе нет. Это отличная машина.

Открывая пассажирскую дверь и помогая мне сесть, он ответил:

– Она взята в аренду, но мне нравится водить машину. – После того, как он устроился на водительском сиденье, то произнес, – Я мог бы нанять водителя завтра вечером, если ты хочешь.

– Мне так больше нравится.

– Отлично.

Он положил руку на моё колено.

– Я хочу тебя всю для себя.

Я не смогла сдержать улыбку, пока застегивала мой ремень безопасности. Когда мы выехали из-под навеса, вечернее солнце захлестнуло нас. Мы поехали по извилистой дороге от отеля. Так как я решила оставить свои волосы распущенными, я поискала в сумке и нашла резинку, и завязала рыжевато-каштановые волны в низкий хвост.

Я не хотела сделать просто приятное Ноксу, когда сказала, что предпочитаю его вождение. Я терпеть не могу лимузины. Они напоминали мне об Алтоне. Саванна не так уж велика. Там не было никаких причин, чтобы Алтона Фицджеральда довозили до работы каждый день, или чтобы его и мою мать подвозили к ужину. Это просто была его показуха.

Когда мы направились на север, я впитывала захватывающие пейзажи вдоль шоссе 101. Благодаря открытой крыше я могла осматриваться в любом направлении. Со стороны Нокса Тихий океан блестел призмами света, пока солнце погружалось все ниже. На протяжении всей поездки, говорили ли мы об океане или небе, или просто наслаждались порывами ветра вокруг Бокстера, Нокс держал меня за руку или за колено.

Прикосновение его кожи к моей больше не шокировало меня. Это не означает, что связи не было. Это было по-другому. Вместо электричества, которое я почувствовала, когда мы впервые прикоснулись друг к другу, наша связь теперь больше напоминала привычное одеяло. Даже если он просто держал меня за руку, мое тело целиком согревалось его присутствием. Все еще двигаясь вдоль прибрежного шоссе, с городом, растущим вдалеке, Нокс повернулся ко мне, и я сразу заметила что-то другое в выражении его лица.

– Чарли́?

– Да?

– Наше время за... – Он вдохнул. Сжимая мою руку, он сузил взгляд своих светло-голубых глаз. – Черт, я не знаю, что делать с тобой.

– Что прости?

Качая головой, он замедлил Бокстер и съехал с дороги на обочину. Хотя закат будет через час, небо перед нами было наполнено красками. Пурпурный и розовый цвета доминировали над горизонтом, а оранжевый шар солнца бросал желтые и красные блики во всех направлениях. Голубая вода переливалась.

– Я знаю, что ты на самом деле ничего не знаешь обо мне, но я могу тебе сказать, я редко – нет, никогда, – исправился он, – не колеблюсь в своих требованиях.

– В твоих требованиях?

Мой голос прозвучал на октаву выше, чем я планировала.

– Помнишь, я говорил тебе, что мои предпочтения необычны?

– Да. Никакого калифорнийского вина.

Его улыбка вернулась.

– Да, но я говорю не о вине.

Я кивнула.

– Нокс, я помню.

– Вообще ты хорошо провела неделю?

– Я бы сказала, что хорошо – это преуменьшение.

Он скользнул рукой выше по моему бедру.

– Я обычно не прошу того, чего хочу.

Мои глаза расширились:

– Нет? Значит ли это, что ты просто берешь это?

Он пожал плечами.

– Да, но когда дело доходит до секса, я не могу сказать, что он когда-либо было против чьей-то воли. Я не могу вспомнить время, когда было не ясно предлагался он или, по крайней мере, предполагался.

– Ты спрашиваешь, предлагаю ли его я?

– Я рад, что ты получила удовольствие для себя на этой неделе. Я готов, более, чем готов, чтобы ты наслаждалась больше. Я пытался не торопиться расширять эти пределы. Но черт, время не на нашей стороне.

Я попыталась сглотнуть, но во рту у меня внезапно оказалось сухо. Слова Челси снова возникли в моей голове – развлекаться и так же думать о себе.

– Я обещала сказать тебе, если мне некомфортно.

Нокс кивнул.

– Я много думал об этом.

Я затаила дыхание.

– И я хочу исследовать эти пределы сегодня. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Сможешь?

Я посмотрела из стороны в сторону. Были и другие автомобили, припаркованные вдоль шоссе. Перед нами были перила и лестницы. Люди из этих других автомобилей, вероятно, припарковались и вышли за ограждение, вниз по склону, чтобы наблюдать закат. Это не значит, что мы были одни. Были еще автомобили, проезжающие мимо, как обычно.

Он сжал мое бедро, возвращая мои мысли к себе.

– Чарли́?

Я выдохнула. Он серьезно хочет, чтобы я сделала ему минет прямо здесь, перед нашим ужином?

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Нет, это так не работает. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Я хочу, чтобы ты доверяла мне с этой самой ночи. Я хочу провести сегодняшний вечер, показав тебе небольшой кусочек моих особенных предпочтений. Тогда, завтра вечером, в нашу последнюю ночь вместе, ты сможешь решить, вернемся ли мы к "хорошо" или исследуем больше ограничений. Ты доверяешь мне?

Я кивнула. Его предложение взбудоражило меня так, как я не могла себе и представить.

– Да, доверяю.

– И?

– И..., – я собрала всю свою храбрость: – Я сделаю все, чего бы ты не захотел.

Облегчение в его выражении на мой ответ отбросило все сомнения. Да, если только еще на два дня, я доверюсь ему.

– Я не уверена точно, что это значит, – честно призналась я.

– Это значит, сегодня ты делаешь точно то, что я говорю. Не спрашивая и не обдумывая. Если ты сможешь сделать это, я обещаю тебе больше, чем "хорошо". Я обещаю тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.

Хотя я и чувствовала, будто я, Чарли́, предаю Алекс, женщину, которой я так старалась быть, я согласилась.

Нокс наклонился и открыл бардачок:

– Во-первых, я хочу, чтобы ты сняла свои трусики и положила их сюда.

Наверное, мои глаза выдали меня, потому что я не ожидала, что это будет его первым требованием.

Он растопырил свои большие пальцы под подолом моего платья.

– Смысл этого я не должен объяснять. Тем не менее... – он усмехнулся, – Я, кажется, делаю исключения для тебя, и я сделаю это снова, только в этот раз. Сними трусики, как я уже сказал, так чтобы я мог думать о тебе – представлять тебя – открытой под этим прекрасным платьем. Я хочу знать, что пока мы ужинаем с тобой, сидящей на стуле рядом со мной, если я пошевелю рукой... – Его рука медленно двигалась выше, – У меня будет доступ к тебе. Я хочу прикасаться к тебе на виду у всех, в то время как никто, кроме нас не знает, что происходит. После того, как мы поедим, я хочу взять тебя за руку и повести по длинному деревянному пирсу, зная, что ты возбуждена. Я хочу смотреть на твое красивое лицо, когда морской бриз касается того, что сделал я. Чарли́, я медлил с этим как мог...

Он потянулся к моей руке и притянул к своей эрекции.

– Я представил твою киску. Сегодня я хочу её, и так как ты согласилась, я собираюсь взять её.

Если бы он сдвинул руку чуть выше, он бы нашел именно то, что хотел. Только от его слов я болезненно возбудилась. Это не значило, что я могла сделать то, что он сказал.

– Нокс, прости.

Блеск, который был в его глазах всего несколько секунд назад, погас, и его шея выпрямилась.

– Я понял...

– Нет, нет.

Я схватила его за руку, прежде чем он успел убрать её.

– Нет, ты не понял.

– Что?

– Нокс, – пояснила я, – Я не могу снять то, чего не надела.

Его окончательный шок сменился приятным изумлением:

– Ты можешь повторить?

Я отстегнула ремень безопасности и наклонилась ближе к уху. С придыханием, нарочно, я повторила:

– Я не могу снять то, чего не надела. Ты можешь делать всё, о чем говорил. Я ничего не надела, чтобы остановить это, и, – поцеловав его в щеку, я добавила, – Я не хочу останавливать тебя.

Держа меня за лицо своими большими руками, он смотрел мне в глаза, и я кивнула, пытаясь сказать ему своими глазами, что я доверяла ему и что я говорила правду. Каким-то образом наши фантазии стали одним целым. Стон заполнил вечерний воздух, когда он с силой потянул меня к себе. Наши губы слились и его язык скользнул внутрь, заставляя мои губы приоткрыться. Его поцелуй был словно мята и виски, бодрящий и спокойный. Нокс был ходячий контраст, дихотомия всего, что я знала, и всего, что я думала, что хочу. Его уникальное сочетание силы и нежности должно быть незаконным, потому что, попробовав раз, я мгновенно пристрастилась. Я бежала к нему навстречу, как наркоманка, которой стала.

– Черт, – сказал он, когда наши губы оторвались друг от друга. – Я подумываю забыть о нашем резервировании столика 101...

Я читала о столике 101, когда гуглила «333 Пасифик». Веб-сайт говорит, что он был знаменит своим видом и должен был быть зарезервирован заранее. Как Нокс заполучил этот столик? Кем он работает?

Я хотела в ресторан, но я также хотела и другого. Сегодня все было, как он решит – я уже согласилась. Тем не менее, я сделала все возможное, чтобы говорить самоуверенно.

– Если ты сделаешь это, – сказала я обольстительно, облизывая мои растерзанные губы, – Тогда я не смогу сделать все то, о чем ты упомянул: стол, место рядом с тобой, морской бриз.

От сказанного мои внутренности закололо в предвкушении.

– Нет, но я знаю и другие вещи, которые хочу.

Поправив платье, я откинулась на сиденье. И покосившись на него, просто сказала:

– Я тоже.

– О, блять!

Когда он развернул машину в обратном направлении к Ошенсайд, из-под колес полетел гравий.

– За самый быстрый ужин в истории.

Мой смех лился глубоко изнутри, а золотистые оттенки неба перемешались с фиолетовыми. Я не сидела в шикарном автомобиле. Я плавала в цветах, переполненная эйфорией Нокса. Я мечтала, что смогу залить в бутылку свои ощущения и сохранить её на будущее. В тот момент, я сомневалась, что когда-нибудь еще почувствую себя такой желанной и сильной, как сегодня.

Глава 11

Настоящее

Разговор между Алтоном, Сюзанной и Брайсом затих, когда я вошла. Я затаила дыхание, когда моя мать закрыла за нами дверь.

– По-видимому, ты забыла проверить свои часы, – сказал Алтон. – Или это проблема с определением времени?

– Что за...?

– Пять минут, Александрия. Пять минут. Кажется, высшее образование не повлияло на твою способность следовать простым инструкциям.

– Мне было сказано вести себя мило и быть вежливой с гостями. Этим я и занималась. Ты не гость, а вести себя мило не в твоем репертуаре.

Моя мать сделала шаг вперед.

– Алтон, мы уже здесь. Я понимаю, это и моя вина.

Я сузила глаза, пытаясь вникнуть в разговор. Ее вина?

– Да, Лаида, твоя. Мы обсудим это позже.

Моя мать изменилась, пока переводила взгляд с одного на другого. Сюзанна и Брайс встретили её взгляд, но в настоящем Саванна-стиле выражения их лиц ничего не по сути выражали.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Мама повела меня к столу для конференций. Он не был столь большим, как стол для корпоративных переговоров, но этот был темным, блестящим и нарочито королевским.

Он идеально вписывался в кабинет Алтона. Там было по четыре кожаных стула с каждой стороны и по одному на каждом конце. Те, что в конце имели подлокотники и напоминали маленькие троны. Когда я была маленькой, это помогло подтвердить мою теорию принцессы. Вероятно, это был стол моего деда, и его отца до него. Несмотря на наследие, я ненавидела этот стол почти так же сильно, как я ненавидела мою спальню. Каждый раз, на протяжении всего моего детства, когда я была поймана или обвинена в правонарушении, мое исправление начиналось с семейной конференции за этим столом. Нас там было трое. Трое. Сидеть за этим гигантским столом было смешно. Это было частью игры Алтона, его демонстрация силы. Когда мне было пять лет, это, вероятно, работало. К тому времени, когда я была достаточно взрослой, чтобы понять переоцененность действа, мне стало казаться это ироничным.

Я остановилась и рассмеялась. Мне не пять и не семнадцать. Спенсеры не были семьей, и мы не обсуждали мое наказание. Это был чистейший маразм.

Мой натянутый смех заполнил комнату.

– Вы все с ума сошли?

Я провела вытянутой рукой, окидывая каждого.

– Что это такое? Я не сижу. Я ничего не делаю. И если вы хотите, чтобы я вернулась к тем гостям – моим гостям, ха!... Если вы хотите, чтобы я вернулась туда и играла послушную дочь, то кое-кому лучше ответить на некоторые чертовы вопросы.

– Александрия...

– Алекс, – исправила я мою мать.

– Алекс, – заговорил Брайс. Годы нашей дружбы пронеслись предо мной при звуках его голоса, когда он произнес мое имя. Но это быстро исчезло, когда я посмотрела на него и вспомнила остальную часть нашей истории, после нашей дружбы.

Брайс сильно вырос за последние четыре года. Его плечи стали шире, подбородок выдвинулся вперед, и его светлые волосы были длиннее, чем я помнила. Они были не слишком длинными, но слегка волнистыми, чего я никогда не замечала, когда мы были моложе. Он был пловцом в академии, и всегда держал их короткими. За последние несколько лет его худое тело пловца стало шире. Не сказать, что он был полным. Вес ему шел, или может быть, все дело было в костюме. Он определенно выглядел, как один из приспешников Монтегю, вплоть до его итальянских мокасин.

– Привет, Брайс.

Он сделал шаг ко мне.

– Я бы хотел, чтобы у нас было больше времени, чтобы объяснить...

Я покачала головой.

– Объяснить что?

– У нас есть ситуация… кое-что, с чем ты могла бы помочь. Кое-что, что я – мы – хотели бы, чтобы ты сделала.

Моя мама кивнула, в то время, как лица Сюзанны и Алтона выражали что-то среднее между болью и отвращением.

Я выдавила из себя еще один смешок.

– Ситуация? Имеет ли это отношение к сенатору или, возможно, к мужчине, с которым ты говорил?

– Нет, дело не в этом, – продолжил Алтон. – Это, скорее, имеет отношение к Брайсу.

– Я не понимаю. Чем я могу помочь? Мы не общались четыре года.

– Никто не должен знать об этом, – сказал Брайс.

Все происходящее было лишено смысла.

– Александрия, – начала мать. – Ты следишь за новостями?

– Новостями? – недоверчиво спросила я.

Сюзанна выдохнула и облокотилась на край стола Алтона, скрестив руки на груди.

Наконец, Алтон сел за стол и начал заполнять пробелы. Пока он говорил, я смотрела на Брайса и пыталась судить, было ли что-либо из того, что говорил Алтон, правдой. По выражениям лиц мамы и Сюзанны, я поверила каждому слову. С каждым предложением мое желание стоять уменьшалось, и мои ноги слабели. В конце концов, я рухнула на стул за стол, который презирала. К тому времени, как Алтон закончил, все пятеро из нас сидели: Алтон, мать и я на своих извечных местах, Сюзанна рядом с матерью, а Брайс на другом конце.

Независимо от тяжести дерьма, происходящего вокруг нас, в поместье Монтегю была своя иерархия, и не имело значения, что Аделаида и я были единственными истинными Монтегю, мужчины все еще восседали, как гордые павлины на самом верху. Это место было тюрьмой – камера пыток восемнадцатого века.

Мне нужно было позвонить Челси при первой возможности. Если кто-то и мог устроить мне побег, то только она.

Алтон объяснил, что студентка Северо-Западного Университета утверждала, что она и Брайс были в отношениях последний семестр. Бут был в Чикаго, недалеко от Северо-Западного.

Она заявила, что Брайс подверг её насилию, физическому и сексуальному. Она пошла в полицию, и они сфотографировали ее ушибы. Врачи выявили сексуальную активность, но единственным ДНК был волос, и Брайс не отрицал секс по обоюдному согласию. Он отрицает, что причинял ей вред. Благодаря адвокатам Монтегю необоснованные и бездоказательные обвинения были сняты, и было издано постановление о запрещении передачи информации. К сожалению, около недели назад, из-за кого-то история просочилась в публикации в кампусе Северо-Западного, во время вводной лекции для первокурсников. Автор статьи привела инцидент как пример продолжающегося сокрытия руководством университета сексуального насилия в отношении студенток. Никакие имена не были названы в статье. Алтон считает, что автору известно о постановлении, и он не хочет платить огромный штраф. Однако, это не остановило распространения истории другими. Она немедленно обежала сеть Чикаго и в течение нескольких часов висела во всех социальных и новостных медиа.

Описание преступника было расплывчатым, но множество репортеров крутится рядом и вынюхивают. Кадровые службы и специалисты по праву Монтегю предложили отозвать предложение Брайса о работе, но Алтон и слышать об этом не хотел. Брайс продолжал утверждать о своей невиновности и Алтон верил ему. Как генеральный директор корпорации Монтегю, Алтон настаивал, чтобы они нашли другой способ уменьшить любое возможное негативное воздействие на Корпорацию Монтегю, если история целиком выйдет наружу.

Температура в комнате повысилась, когда все повернулись ко мне.

– Дорогая, – начала мама. – Это твое имя, твоя компания. У тебя было время повидать мир.

Я едва ли верила ушам.

– Калифорния – это не весь мир.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Нет, я не знаю, что ты имеешь в виду. – Я оглядела стол. – Я не знаю, что вы все хотите от меня.

Брайс прочистил горло:

– Алек... с, – он запнулся, не сказав мое полное имя, – Я не делал этого. Ты знаешь меня. Ты знаешь, кто я. Никто не знает, что мы не общались.

Я знала его, и это меня не успокаивало.

Когда я не ответила, он продолжил:

– Конечно, я сводил эту девушку на пару свиданий, и да, у нас был секс, но посмотри на меня. Посмотри на мою семью и работу, которую я ждал. Я не только Спенсер, но также Кармайкл. Мне не нужно принуждать кого-либо к сексу. Зачем мне рисковать всем из-за какой-то второсортной первокурсницы колледжа?

Мой желудок ухнул вниз.

– Первокурсница? Ей около восемнадцати?

– Да, она совершеннолетняя.

О, Боже. Это не то, с чем бы я смогла смириться. Может быть, мне только двадцать три года, но Брайсу было двадцать пять лет, почти двадцать шесть. Это была разница в восемь лет. Я сжала губы в прямую линию, натягивая мою маску Монтегю, ту, что не показывала ничего.

– Александрия, дорогая, – сердитый тон Сюзанны из гостиной был заменен сахарной сладостью – такой же искусственной, как и раньше. Она хотела что-то от меня и, вдруг, мы снова были друзьями.

– Я была зла на тебя, как ты знаешь, потому что твой выбор переехать на другой край страны расстроил моего сына. Как только у тебя появятся дети, ты поймешь, как мы, матери чувствуем своих детей, даже еще сильнее.

– Ну и каково это, насиловать девочку? – спросила я.

Сюзанна и мать ахнули и выпрямились, как будто мои слова имели силы физически навредить им. Одновременно, в комнате эхом раздался шлепок руки Алтона о блестящую древесину: