Текст книги "Коварная (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 22
Настоящее.
«Смертельную колыбельную» сменил «Танец Смерти». Я попыталась открыть глаза, но передо мной лишь темнота. Я не могла открыть глаза или дело было в повязке?
«Нет!» – хотелось закричать мне. Этого не могло быть. Я бы ни за что на свете не вернулась туда. Никогда. Почему я там оказалась? Последнее, что я помнила, это снотворное, что дала мне Вэл, и то, что я заснула. Я была в своей кровати, в своей комнате. Как это произошло?
Я почувствовала, что сжимала пальцами знакомые холодные, гладкие прутья. Внутри меня поднялась волна гнева. Я не хотела этого делать. И не собиралась. Как только я собралась отпустить прутья, со мной заговорил голос Стюарта:
– Я здесь, милая. Покажи нам свою неотразимую, влажную киску.
Нет! Я сжала ноги.
– Давай же, Тори, не зли нашего друга.
Это не наяву. Стюарт мёртв! Я видела, как он умер! Пока мой мозг отчаянно искал ответы на вопросы, кровать прогнулась. Я попыталась отпустить прутья, но не смогла. Мои руки не подчинялись моему сознанию.
Холодные грубые пальцы схватили меня за лодыжки. В противоположность обычному, я выбросила ногу и почувствовала, как она ударилась во что-то твёрдое. Кровать снова дрогнула, шершавые ладони безжалостно сжали мои лодыжки и дёрнули меня вниз. Хоть я и пыталась бороться, но одна за другой, мои лодыжки были крепко привязаны, и ноги раздвинулись так широко, что это причиняло боль.
– Нет! – наконец я обрела голос. – Нет! Перестаньте!
Я кричала изо всех сил, надеясь, что мои мольбы разлетятся по складу и даже за его пределами. Я знала, что это место было удалённым и труднодоступным не без причины. Но всё же, даже не слыша саму себя из-за наушников, я продолжала кричать. Должно быть, я что-то всё-таки произнесла, потому что, как только мои требования стали громче, рот мне закрыла огромная ладонь. Изо всех сил я старалась кусаться, но её обладатель переместил руку так, что это стало невозможным.
– Перестань, детка, – раздался в наушниках успокаивающий голос Стюарта. – Ты знаешь правила. Никаких разговоров.
Я не буду этого делать! Ты мёртв! Ты не можешь меня заставить!
Я кричала и кричала в зажимающую мой рот ладонь, голову пронзила боль, когда с меня, чуть ли не вместе с волосами, сорвали повязку и наушники. Меня тут же ослепил резкий свет, не давая, как следует рассмотреть мужчину передо мной. Он сидел верхом на мне, закрывая рукой мой рот, и его тошнотворное дыхание перекрыло все мои чувства.
Голос сенатора Роберта Кина был низким и угрожающим:
– Хочешь сопротивляться? Хорошо. Мне это нравится. – Он схватил в кулак мои волосы и дёрнул голову назад. – Продолжай. Мне всегда казалось, что ты слишком послушная.
Я сверкнула глазами. Ни за что, мудила.
– Стюарт дал слово. Если ты думаешь, что я буду продолжать поддерживать его без этого небольшого поощрения, ты настолько же тупая, насколько горячая.
Моё сердце забилось быстрее из-за прилива паники. Нет. Я не могла пойти на это. Никогда. Раньше мне никто не угрожал. Стюарт не мог помочь. Мой разум начал выискивать возможности.
Лицо Роберта приблизилось. Продолжая закрывать мне рот рукой, он склонился и лизнул мою щёку. У меня скрутило желудок, когда его мокрый язык коснулся и второй щеки, и он заговорил.
– Вот так. Ты будешь хорошей девочкой, или нам следует тебя наказать?
Сенатор крепче потянул меня за волосы, моё лицо обдало его мерзким дыханием, когда он спросил:
– Ну, так что, ты собираешься хорошо себя вести?
Скотина! Я кивнула, насколько мне позволяла это сделать его рука. Да, чтоб тебя, я буду хорошей девочкой.
Погладив меня по голове, он ослабил хватку и медленно убрал руку с моего рта. Это был мой единственный шанс, моя единственная надежда.
– Трэвис! Трэвис! Помоги мне!
Чьи-то руки схватили меня за плечи, и я приготовилась к наказанию Роберта.
– Вик, Вик! Проснись.
– Ни за что, мудила! Трэвис! Помоги мне, Трэвис! – Мой голос зазвучал ещё громче, чем до этого.
Моя кожа покрылась потом, пока тело боролось с ограничениями. Внезапно, я почувствовала, что мои руки и ноги свободны. Всё, что удерживало меня на месте, пропало. Я рванулась вперёд, вскочила с кровати и только тогда поняла, где я находилась. Склада на было. Я была в своей комнате, но не одна. Посреди беспорядочно раскинутых одеял на моей кровати сидела Вэл, и её серые глаза напоминали блюдца. Её взгляд изумлённо изучал меня, словно я была одержима.
Я никак не могла понять, что только что произошло. Моё дрожащее тело больше не было обнажённым – на мне была мокрая от пота ночная рубашка. Не было здесь и Роберта Кина. Я была в своей квартире, в своей спальне. Вэл с осторожностью двинулась в мою сторону, словно опасаясь моей возможной реакции. Меня покинули все силы, я закрыла глаза и рухнула на колени. Чёрт, я схожу с ума.
Как только Вэл приблизилась ко мне, дверь в комнату распахнулась. Я открыла глаза и увидела в дверном проеме массивную фигуру Трэвиса. В приглушённом свете я чувствовала его оценивающий взгляд.
Вэл повернулась к нему.
– С ней всё в порядке. Прости, что побеспокоила тебя. Думаю, у неё был ночной кошмар. Я смогла разобрать только твоё имя. Она звала тебя.
Я покачала головой.
– Нет, не звала. Со мной всё хорошо.
– Вик, с тобой не всё хорошо, – сказала Вэл. – Тебе снился какой-то ужасный сон. Я никак не могла тебя разбудить. Да ты чуть не уложила меня. Что, чёрт возьми, тебе снилось?
Я посмотрела на Трэвиса. За всё это время он ещё не произнёс ни слова. Желая немного прикрыться, я встала и взяла халат. Завязав его, я сказала:
– Спасибо, что пришёл, Трэвис. Я в порядке. Буду признательна, если ты покинешь мою комнату.
Он застыл. Почему меня так заботило, что он увидел меня в ночной сорочке? Ясно, что ему доводилось видеть меня, когда на мне было куда меньше одежды. Но, вместо того, чтобы послушаться, Трэвис шагнул вперёд. Его привычные чёрные брюки сменили спортивные шорты, которые открывали взгляду его крепкие мускулистые ноги. Он был босиком.
– Миссис Харрингтон, если вы вспомните, о чём был ваш кошмар, или я смогу быть как-то полезен, я ничуть не против вам помочь. – Он повернулся к Вэл. – Или вам, доктор. Я здесь.
Я выдохнула.
– Не думаю, что в этом есть необходимость. Вероятно, мне вообще не следовало принимать то снотворное. – Я фальшиво улыбнулась Вэл. – Это был просто страшный сон, про какого-то монстра.
Мой взгляд вернулся к Трэвису.
– Не уверена. Не могу вспомнить.
Он понимающе прикрыл глаза.
– Миссис Харрингтон, вы уверены, что с вами всё в порядке?
Я кивнула, стараясь выглядеть настолько выше, насколько мне позволял рост.
– Да.
– Если что, мэм, я внизу. Пока я здесь, вам не стоит бояться монстров.
Сказав это, он повернулся и пожелал нам спокойной ночи.
Мы с Вэл наблюдали, как он вышел в коридор и закрыл дверь. Как только он ушёл, Вэл сморщила нос и сказала:
– Что ж, это было немного странно. – Развернувшись ко мне, она продолжила, – Прости, что позвонила ему, Вик, я взяла твой телефон. Ты кричала и повторяла его имя. Я не знала, что делать.
– Повторяла?
Сестра взяла меня за руку и повела к кровати.
– Да, это длилось минут десять. Я не специалист в психиатрии, но это определённо что-то означало. Прошу, позволь мне устроить тебе встречу с кем-нибудь, кто сможет тебе помочь.
Нужна ли мне помощь? Мне думалось, что со смертью Стюарта всё это закончится. Я посмотрела на часы.
– Вэл, прости, я так рано разбудила тебя. – Я посмотрела на кровать. – Ты уснула здесь? Но у нас же есть свободные комнаты.
Вэл улыбнулась.
– Знаю. Я не хотела оставлять тебя одну. Ты бы меня тоже не оставила. Для этого и есть сёстры.
Я сжала губы. Сёстры. От этого слова заболело в груди. Мы были сёстрами. Были. Как Маркус и Лайл были моими братьями. И разве имело значение, что у нас разные отцы?
– Что ж, ладно. Забирайся обратно. – Я похлопала по матрасу своей огромной вместительной кровати. – Ещё нет и трёх. Так почему бы нам не лечь спать?
– Только обещай, что не станешь снова пинаться, – ответила она, её серые глаза мерцали.
– О, нет! Я пнула тебя?
– Ничего страшного. Должно быть, ты приняла меня за того монстра. Знаешь, у некоторых людей после приёма снотворных появляются кошмары. Прости, сестрёнка. Я пыталась помочь.
Я коснулась её руки. Моя дрожь уже почти прошла.
– Это был всего лишь сон.
Кого я пыталась успокоить – её или себя?
Вэл выключила прикроватный свет, и комната утонула в темноте. Но через несколько минут раздался голос сестры:
– Вик?
– Да?
– Кто этот твой «горизонтальный» друг?
Я повернулась на звук её голоса. Эта сцена в темноте напомнила о том беспечном времени годы назад, когда мы делили одну комнату на двоих.
– А что?
– Я пойму, если ты не захочешь рассказать. Я просто удивилась, почему в своём сне ты звала Трэвиса, а не его, ну или Стюарта.
Я пожала плечами.
– Я помню, что в своём сне постоянно твердила себе, что Стюарт мёртв. Даже во сне я понимала, что он не сможет мне помочь.
– Но ты звала Трэвиса, парня, который, по твоим собственным словам, нагонял на тебя страху? – Её голос зазвучал выше. – «Горизонтальный» друг – это он?
– Нет! Боже, нет, конечно.
Комнату наполнил смех Вэл.
– Ладно, мне просто было любопытно. Он женат?
Я старалась не выдать себя.
– Трэвис? Нет, он не женат.
– Нет же, – поправила меня Вэл, – «горизонтальный» друг?
Я покачала головой в темноте, думая о Броди.
– Нет, не женат.
– Хорошо.
– Почему хорошо? – спросила я.
– Потому что я не хочу, чтобы ты была одна, когда тебе вновь приснится какой-нибудь страшный сон.
– Возможно, как раз это мне и нужно будет обсудить с твоим психологом. Спокойной ночи, Вэл.
– Спокойной ночи, сестрёнка.
Понял бы Броди? Как бы я смогла объяснить ему, что за сон мне снился? Он читал договор, но я никогда не посвящала его в детали. Он знал, что у меня были другие мужчины. Он знал, что Стюарт развлекался таким образом, но больше ему ничего не было известно. Что бы Броди подумал обо мне, узнай он всю правду? Но потом я задумалась. Важно ли мне это на самом деле? Ведь только он высказывался по поводу того, чтобы стать единственным мужчиной в моей жизни. А прямо сейчас, меня мало волновал этот вопрос. Конечно, секс был потрясающим – это да. Однако, после всех неожиданных новостей, что свалились на меня за последние несколько дней, я не хотела мужчину. Я хотела жить – жить нормальной жизнью. Я тоскливо улыбнулась. Смогла бы я снова жить нормальной жизнью? Только Броди и я, подальше от Майями, подальше от склада, от сделок Стюарта. Подальше от Мэрилин и Карлайла? Я никогда раньше не задумывалась об этом. Могло ли это стать моей новой целью?
Но следующим вопросом стало, что я сделаю ради её достижения?
Уже засыпая, я поняла, каким будет ответ – всё, что угодно.
* * *
Кошмарный сон, приснившийся мне прошедшей ночью, вселил в меня решительность. Я не собиралась возвращаться на склад. Ни за что на свете я не смогла бы сделать это. Каким-то образом я знала, что если вернусь туда без Стюарта, всё станет куда хуже.
На утро я первым делом написала Броди:
«ТЫ ЗНАЕШЬ КОГО-НИБУДЬ ПО ИМЕНИ КАРЛАЙЛ?»
Затем я позвонила в «Крейвен и Ноулз». Слушая гудки, я обдумывала все свои возможности. Я бы не смогла выработать план, пока мне не было известно, против чего мне предстояло выступить. Меня отвлёк ответ на мой звонок.
– «Крейвен и Ноулз», это Триш. Чем я могу вам помочь?
– Триш, это миссис Харрингтон. Мне нужно, как можно скорее поговорить с Паркером. Попросите его перезвонить.
– Да, мэм. Я сообщу Мэгги…
– Нет, Триш, мне не нужна его ассистентка. В противном случае, я спросила бы про неё. А впрочем, передай Паркеру, что если он хочет, чтобы «Крейвен и Ноулз» и в будущем сотрудничали с «Харрингтон», то пусть будет в моей квартире в десять утра. Я буду ждать.
– Миссис Харрингтон, насколько мне известно, у него назначены встречи.
– Тогда он может их отменить. Хорошего дня.
Я повесила трубку.
Устроившись поудобнее в кресле Стюарта, я открыла папку Паркера, страницы жгли пальцы. Бегло листая договор, я уже ненавидела в нём каждое слово. Но теперь я не была наивной восемнадцатилетней девушкой. Теперь мне был понятен смысл каждого слова. Намёки больше не были таинственными и пугающими. Стук в дверь оторвал меня от мучительных слов и вернул в стеклянный офис с видом на бушующий океан. Я посмотрела на часы, оставалось всего несколько минут до девяти.
Это вряд ли был Паркер. Лиза или Кристина предупредили бы меня о его приходе.
– Входите, – осторожно ответила я.
Дверь открылась, и я встретилась со знакомым взглядом тёмных глаз.
– Миссис Харрингтон, вам лучше?
Я выпрямилась в кресле.
– Да, Трэвис. Мне жаль, что Вэл побеспокоила тебя посреди ночи.
Он прошёл в комнату и посмотрел на одно из кресел. Я кивнула, и он сел.
– Ничего страшного. Это моя работа: следить за тем, чтобы с вами ничего не случилось.
– Ладно, пусть так. Но ты можешь защитить меня от реальности, а не от кошмаров.
Он поднял бровь, в его тёмных карих глазах плескалось удивление.
– Но вы звали меня.
– Так утверждает Вэлери, – уточнила я.
– Значит, теперь мы будем обвинять доброго доктора во лжи?
Я встала и подошла к окну. Небо было необычно серым, густые тучи клубились над горизонтом, волны неспокойного океана венчали белые гребни. Стояла поздняя осень, приближался сезон ураганов. На бушующих водах можно было разглядеть лишь огромные коммерческие лайнеры. Меньшие по размеру суда, вероятно, прислушались к предупреждению о надвигающемся шторме. Что же было необходимо мне? Прислушаться к предостережениям… но к каким именно? Кому я могла довериться?
Не поворачиваясь, я заговорила:
– Это было очень похоже не правду. Я была там, на складе. Я даже пыталась воззвать к логике, понимала, что это не могло происходить на самом деле. Я знала, что Стюарт умер. Но я помнила, как ты сказал, что всегда находился поблизости. – Я закрыла глаза, борясь с тошнотой, вызванной воспоминаниями о зловонном дыхании Роберта. – Я пыталась сопротивляться.
За моей спиной раздался сдавленный смех.
– Если мне не изменяет память, вы отличный боец.
Обняв себя за плечи, я развернулась и внимательно всмотрелась в лицо Трэвиса. В его выражении не было ни жалости, ни осуждения, которые я ожидала, вместо этого я увидела уважение.
– Но в этот раз всё было по-другому. Я не могла бороться. У меня были связаны и руки и ноги.
– Это был сон, – констатируя факт, произнёс Трэвис.
– А ощущалось, чёрт возьми, очень даже, как наяву. Я чувствовала запахи. Я даже видела его. Он снял с меня повязку. Как будто хотел, чтобы я узнала, кто он.
Трэвис напрягся.
– И кто это был? Кого вы видели?
Кусая губу, я призналась:
– Не знаю, стоит ли мне говорить.
– Почему? Вы же знаете, что мне известны все, кто там бывал.
– Но что будет, если и я буду знать? Этого не должно произойти.
Трэвис поднялся и подошёл ближе.
– Кто так сказал?
– С-стюарт.
Его тёмные глаза вопросительно посмотрели на меня.
– Мистер Харрингтон мёртв. И сейчас никто не владеет тем договором. Сейчас выбор – знать или не знать – за вами.
Я вернулась к креслу, внезапно встревоженная своим желанием найти утешение в его близости и понимании.
– Зачем мне может понадобиться передать кому-то, тебе или Паркеру, права, вновь принимать за меня решения такого рода?
– Потому что, если вы не сделаете этого, сразу объявятся те, кто затянет вас в мир, где ваши кошмары покажутся прогулкой по пляжу.
– Те?
– Кого вы видели в своём сне?
Я закрыла глаза и, вздохнув, призналась.
– Сенатора Кина.
Глаза Трэвиса широко раскрылись, и он присвистнул.
– Проклятье! И как давно вы знаете?
Я пожала плечами.
– Не так уж и давно. Ты упомянул политиков. Он был на прощальной церемонии, и я почувствовала его запах.
– Почувствовала запах?
– Органы чувств. Я не могла видеть или слышать мужчин. Мне даже почти никогда нельзя было дотрагиваться до них, по крайней мере, не руками. Всё, что осталось – запахи и вкусы. Все эти годы я различала друзей по их специфическим запахам: одеколонам, лосьонам после бритья, дыханию. У сенатора Кина омерзительное дыхание.
Трэвис кивнул.
– Он из тех друзей, кому не очень понравилось, что их визиты на склад закончились. Он поддерживал, а скорее, просто смотрел сквозь пальцы на деятельность, что велась за кулисами «Харрингтон Спас энд Сьютс». Он даже способствовал расширению бизнеса за пределами США. Так что, он уверен, что имеет право.
– Ну и как всё поменяется, если держать это под контролем станешь ты или Патрик?
– Никак. Это даже обезопасит вас. У мистера Харрингтона были правила. Вы правы, ему нравилось наблюдать, но, кроме этого, он следил за тем, чтобы никто не нарушал его правил. Множество раз за все эти годы мистер Харрингтон предотвращал такие вещи, о которых вы и понятия не имеете.
Я даже думать об этом не хотела.
– Давай разберёмся. – Я посмотрела в глаза Трэвису. – Не важно, ты или Патрик – вы оба планируете, чтобы я продолжала эту… эту… жизнь?
– Мне не известны планы мистера Крейвена. Но предполагаю, что в отношении него всё так и есть. И судя по тому, что мне о нём известно, под его руководством правила коренным образом поменяются.
– Судя по тому, что тебе известно? Он один из них, не так ли?
Трэвис снова кивнул.
– Но не думаю, что это стало открытием, да?
– Да, – призналась я. – Об этом я какое-то время тоже уже знаю. – Я серьёзно посмотрела на Трэвиса. – А что насчёт тебя? Какие у тебя планы?
– Поставить мудаков на место. Не всех. Некоторые больные ублюдки участвовали в этом только потому, что могли. У них нет никакого тайного умысла. Они уйдут так же тихо, как и приходили. Они не хотят, чтобы их добрые имена оказались замешаны в возможном скандале. Несколько тщательно отобранных аудиозаписей, и я заставлю их исчезнуть. Однако остальные целиком и полностью сознают, что делают. Они считают, что, трахая вас, смогут решить свои собственные проблемы. Я хочу, чтобы все они горели в аду. Блять, да пусть я сгорю там с ними, но хотя бы успею насладиться шоу.
– Почему Трэвис? Почему тебя это волнует?
– Это длинная история. – Он вздохнул. – Она началась тогда, когда я был слишком молод, чтобы всё понимать. Скажем так, я знал женщину, которая оказалась вовлечённой в нечто подобное, через что пришлось пройти и вам, только в её случае всё было куда хуже.
Я покачала головой.
– Мне с трудом в это верится.
– Да ну? Да вы, на хрен, посмотрите на себя. Посмотрите на свою чёртову жизнь. Вы – Виктория-Мать вашу-Харрингтон. Вы не бедная девушка, у которой двенадцатилетний сын, и которая пытается выжить, играя в игры извращенцев, в которые хотят играть эти мудаки. У вас есть выбор. Мистер Харрингтон решил всё за вас, тем самым успокоив сильных мира сего. Но их спокойствия хватит ненадолго. Вы хотите знать, как я поступлю с договором. Я объясню вам, какие у вас есть варианты. Например, вы владеете охрененным состоянием. Используйте его. Пустите его в ход. Оставьте загнивать чёртов «Харрингтон Спас энд Сьютс». Разве вам действительно хочется владеть компанией, которая не что иное, как прикрытие для эксплуатации женщин, у которых не такая охрененно роскошная жизнь, как у вас? Я не хочу сказать, что вам всё это досталось легко. Нет. Но в конце каждого дня вы, невредимая, засыпали в своей шикарной квартире или в особняке, у вас на пальце красуется долбанный булыжник, который кормил бы семьи таких девушек в течение пяти лет.
У меня свело желудок. Я никогда не думала об этом в таком ключе.
– Вам была уготована такая жизнь. Мистер Харрингтон сделал для вас всё, что было в его силах. Теперь у вас есть шанс сделать всё ещё лучше.
Голос Трэвиса зазвучал ниже.
– Я могу гарантировать вам, что если вы решите не подписывать соглашение ни с одним из нас, моя чёртова работа станет ещё труднее. Они хотят вас.
– Кто? Кто, на хрен, хочет меня?
Его тёмные глаза сузились.
– С кем вы тогда трахались?
У меня больше не было ощущения, что я могла скрывать что-то от Трэвиса. В каком-то смысле, это было освобождением. Не раздумывая, я честно ответила ему:
– С Броди Филлипсом.
Он покачал головой.
– Боже, вы, блять, с ума сошли? Он же работает в «Крейвен и Ноулз». Они по уши завязаны в этом дерьме. Ваше обоняние должно было подсказать вам держаться от него подальше.
– Нет, ты ошибаешься. Он работает там, но он не один из них. Он ничего не знал ни о договоре, ни о складе, по крайней мере, до тех пор, пока я не попросила его копнуть глубже. Ему известно только то, что ему рассказала я.
Трэвис откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
– Так это благодаря ему вы узнали о завещании?
– Да. Видишь? Он помогает мне. Вот кому я не доверяю, так это Паркеру.
– Следуйте своей интуиции… с мистером Крейвеном.
– Он на пути сюда.
Трэвис тяжело вздохнул, тесная футболка натянулась на его груди.
– Я прошу вас, миссис Харрингтон, не подписывайте его договор. Скажите, что хорошенько подумали и хотите выполнить волю вашего мужа. Если вы так доверяете мистеру Филлипсу, заставьте его составить новый договор, на моё имя. Но, что самое важное, ни при каких обстоятельствах не смейте улизнуть от меня. Вы действительно понятия не имеете, с чем столкнулись.
– Трэвис, пока ты не ушёл, скажи мне кое-что ещё.
Он поднял бровь.
– Кто такой Карлайл?
Обычно выражающее уверенность лицо Трэвиса побледнело.
– Миссис Харрингтон, ваш самый страшный кошмар – это не сенатор Кин и не Паркер Крейвен. Не знаю, откуда и как вы узнали о Карлайле Альбини, только я советую вам забыть обо всём, что вам известно. Он не вашего ума дело, как и Никколо, Уесли и остальные члены их семьи.
Не моего ума дела. Стюарт говорил нечто подобное до нашей свадьбы. Альбини? Уесли Альбини, из подготовительной школы Кинсли.
– Никколо – брат Карлайла. Кто такой Уесли? – спросила я.
– Миссис Харрингтон, вы даже представить себе не можете, о чём спрашиваете.
Я повысила голос.
– Скажи мне. Кто он?
– Уесли – его сын.
– Сын Никколо?
– Нет, Карлайла.
Моя голова внезапно отяжелела от новой информации. Уесли Альбини был моим братом.
