Текст книги "Коварная (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Глава 2
Настоящее.
Руки тряслись, тело била дрожь. И почему меня так удивило, что он нарушил слово? Подонок, он же обещал! Обещал, что всегда будет здесь, рядом со мной! Я согнулась пополам, схватившись за живот; отвращение взяло верх, и мой ленч оказался на бетонном полу частного гаража. Звуки моих страданий не привлекали внимания. Здесь никого не было. Я знала это. Потому что, как только «друг», как любил называть их Стюарт, закончил, то сразу ушёл. Так они старались сохранить свою анонимность. К тому же, об этом мне сообщил и голос Стюарта, приказавшего мне оставаться на месте и не двигаться, пока он не скажет. Когда-то я не подчинилась. И больше никогда так не сделаю.
Совершенно голая, я лежала на кровати с четырьмя столбиками и ждала, слушая музыку в наушниках. Иногда я ненавидела эту музыку также сильно, как и его голос. На протяжении почти девяти лет жуткий плей-лист был одним и тем же. Но Стюарт отказался говорить мне названия песен; когда я спросила, он лишь ответил, что они напоминают ему о прошлом. Мне кажется, с годами я стала находить успокоение в предсказуемости их порядка. Я не могла ничего видеть, и это давало мне нечто, за что можно было ухватиться, чего можно было ожидать. Каждый раз, когда он вновь включал музыку, она начиналась с первого трека. Я слышала эту мелодию так много раз, что она стала преследовать меня во сне. В один прекрасный день я часами искала её в Интернете, и нашла – Смертельная колыбельная. Из-за названия она стала для меня ещё более гнетущей, если такое вообще возможно. Следующая называлась Танец Смерти. Все выбранные им композиции были инструментальными и написаны Адрианом фон Зиглером. Ни единого словечка, лишь тёмные терзающие мелодии, звучащие у меня в ушах, когда я с трудом понимала, что творится вокруг.
Закрыв глаза, я кое-как добралась до своей машины. Убегая от смрада гаража, от склада, я думала лишь о собственной жизни. Без сомнения, мне нужно было убираться отсюда. Несмотря на огромное количество поездок сюда, в этот раз было хуже оттого, что не было Стюарта. Хотя, вообще-то, он был там. Его присутствие было ощутимо благодаря новой системе видеокамер. При помощи этой новинки он мог наблюдать прямо из нашего дома. Наш дом. В один вечер он стёр все границы между складом и домом, моим последним прибежищем.
Дрожащими руками я закрыла дверцу машины. На меня обрушилась новая реальность: вуайеризму Стюарт нет конца, пока он дышит. Недавно установленная техника позволит его извращённому развлечению продолжаться вновь. Двухмесячное затишье, пока он боролся с раком, было лишь кратковременной передышкой. Садистский ублюдок не успокоится до самой смерти.
Я подняла ненакрашенные глаза к зеркалу заднего вида. Слава Богу, на складе был оборудован душ. Запах мужчин был мне ненавистен. Опять-таки то, что я не могла видеть, усиливало другие чувства восприятия, включая и обоняние. Мне не полагалось знать, кем являлись его друзья. Стюарт ловил от этого кайф. Когда мы были на вечеринке или торжестве, он дразнил меня тем, кого знаю я, а кто знает меня. Закрывая глаза, я так и слышу его издевательский тон, когда он прохаживается под руку со мной.
Конечно же, мужчины себя не раскрывали. Они никогда не представлялись, но запах обладает великой силой. Без разницы, одеколон это или лосьон после бритья, мятные леденцы или гель для душа. Когда я меньше всего этого ожидала, какой-то из ароматов сразу же будил воспоминания о складе, музыке, постоянных наставлениях Стюарта. И тогда я узнавала и понимала, что мужчина, ласково улыбающийся своей жене, или сверлящий меня взглядом и есть один из друзей моего мужа.
Сегодня от друга пахло парфюмом, похожим на одеколон Стюарта. Когда мы только поженились, я обожала чувственное сочетание розы, сандала и удового дерева. Я услышала этот неповторимый запах ещё в первый день нашей встречи. И даже помню, как нашла флакон в его комнате, и название Tom Ford Oud Wood. Когда-то я бы даже уткнулась в его подушку, только чтобы снова вдохнуть этот аромат. Но это было задолго до склада и задолго до того, как смерть схватила его за яйца. Он больше не ходит в облаке дорого парфюма. Теперь запах смерти и уничтожения витает вокруг него и по всей его импровизированной палате. Всемогущий Стюарт Харрингтон хотел умереть дома. Он пожелал быть в окружении богатства и роскоши, плодов его тяжёлой работы. Чушь собачья! Стюарт Харрингтон хотел жить. Поехать в больницу и лежать там, подключённым к медицинским аппаратам, означало бы признать поражение. Я не могу представить, что он может сдаться, пока в состоянии говорить.
Осознание придало мне сил – ублюдок умрёт. В этом я была уверена. Включив радио, я попыталась заглушить бессловесные тёмные мелодии в голове и медленно начала сдавать назад, покидая гараж. Но тут меня ослепил солнечный свет, отразившийся в зеркале заднего вида, и я потянулась за очками. Чёрт, ещё светло. Этот долбанный день никогда не закончится. Я посмотрела на часы, экран мобильника изменился, и на нём высветилось "СТЮАРТ", информируя о входящем звонке. Сглотнув желчь, я нажала кнопку вызова, позволяя голосу мужа заглушить музыку и заполнить салон машины.
– Что? – это было самое лучшее приветствие, на которое я была способна.
– Ты едешь домой?
Я повернула направо, ещё не решив, куда направляюсь, но это место точно было далеко от нашего пентхауса.
– Нет.
– Нет?
– Ты, мать твою, солгал! – Я так долго играла свою роль, что мой неожиданный выплеск эмоций несомненно удивил Стюарта. – Ты говорил, что всегда будешь там. Но тебя там не было!
Дорога была как в тумане из-за слёз, я с трудом старалась восстановить хотя бы подобие самообладания.
– Тори, – его голос звучал мягко, но от звука уменьшительного имени, которым только он меня называл, желчь снова подкатила к горлу. – Возвращайся домой. Давай поговорим об этом.
– Нет. Предполагалось, что мы не будем говорить об этом дома. Предполагалось, что это будет не связано с домом. Ты всё разрушил.
– Поезжай домой. – Сейчас его голос звучал больше как просьба, отличаясь от того, как он звучал в треклятых наушниках. – Врачи хотят дать мне ещё лекарств. Но перед этим мне хочется увидеть тебя. Я хочу рассказать тебе, как ты была хороша. Как я горжусь тобой.
Он чертовски хотел большего, и я знала это. Я сжимала руль, лавируя в потоке машин, по-прежнему не определившись, куда направляюсь.
– Я приеду домой, только попозже.
– Ты ведь знаешь, что у тебя нет никакого права вести себя подобным образом. Я проверял соглашение. Там не было ничего по поводу того, что моё личное присутствие обязательно.
– Знаешь ли, Стюарт, я не читала это долбаное соглашение с тех самых пор, как мы поженились. Но я прекрасно слышала, как ты говорил мне, что будешь там, со мной. Я ненавижу это! Всегда ненавидела. Но, по крайней мере… Чёрт!
Я ударила по тормозам и всем весом навалилась на клаксон. Проклятые идиоты-туристы, переходящие через долбаную улицу.
– Что случилось?
– Ничего. Принимай свои гребаные лекарства. Я буду дома, когда получится.
– Я хочу, чтобы ты приехала домой сейчас. Ты моя жена.
– Я – твоя жена. Я – миссис Стюарт Харрингтон и собираюсь развлечься. Позвоню сестре, наверное. Я соблюдала твои правила. Я сыграла роль твоей шлюхи. Теперь я сделаю что-нибудь для себя. Хоть я и не читала наше соглашение, но я отлично помню, что там ничего не сказано по поводу ограничения моих действий.
Прежде, чем он смог опровергнуть моё заявление, я продолжила, обретая силу с каждым словом.
– Скажу, что я не собираюсь делать сегодня вечером. Я не собираюсь сидеть на стуле и наблюдать, как ты подыхаешь.
Потому что, если я буду там, то тут же схвачусь за подушку, чтобы ускорить процесс. Эти слова были готовы слететь с языка. К счастью, я достаточно себя контролировала, чтобы сдержаться.
– До свидания, Стюарт. Отдохни немного. Ты был очень занят после обеда.
Нажав на иконку отмены вызова, я разъединилась. Когда машину вновь заполнила музыка из радио, я поняла где нахожусь – недалеко от офиса «Крейвен и Ноулз». Слова Стюарта вновь прокручивались в моей голове. Он говорил, что недавно перечитывал соглашение. Вот мне и представился удобный случай, в котором я так нуждалась. Если он перечитывал, значит, можно и мне.
Пересекая двойную сплошную и игнорируя гудки встречных машин, я заехала на крытую парковку и нашла свободное место. Было около пяти вечера. Секретарша навряд ли будет рада меня видеть, ведь до закрытия осталось совсем чуть-чуть. Чертовски жаль. Я – миссис Стюарт Харрингтон.
Сняв солнцезащитные очки, я посмотрелась в зеркало заднего вида. Я никогда никуда не выходила без макияжа. Мои глаза были красными, как и губы, лишь щёки оставались бледными. Дотянувшись до сумки, я достала тушь для ресниц, подводку и помаду. Мои влажные волосы были собраны в пучок на затылке. Пришлось вытащить несколько прядей, чтобы они обрамляли лицо. Решив, что так сойдёт, я снова надела солнечные очки. Я ведь приехала в адвокатскую контору не просто так, хотя даже не думала, куда направляюсь. Впервые за десять лет мне захотелось увидеть чёртово соглашение.
– Миссис Харрингтон? Из-звините, но вам назначено?
– Нет, Триш.
Она тревожно поёрзала. Я догадывалась, что она едва ли захочет потратить своё драгоценное время, отведённое на покраску ногтей, на меня. Честно говоря, был удивительным тот факт, что эта женщина смогла продержаться на этом посту так долго. Вероятно, делала минеты под столом. Это единственно возможный ответ. Ей явно не хватало профессиональных навыков секретаря, хотя, может, она отличница по фелляции?
– В-вы хотели с кем-то увидеться?
– Триш, я хотела увидеть кое-что. Мне необходимо поговорить с ассистентом мистера Крейвена. Думаю, она сможет мне помочь.
Она посмотрела в сторону своего компьютера.
– Я бы с радостью назначила вам…
Я положила руку на её стол.
– Я сейчас здесь. Прямо сейчас было бы чудесно. Ты не согласна?
– Д-да. Позвольте, я позвоню ей. Насколько мне известно, мистер Крейвен отсутствовал. Если она свободна…
У меня по коже побежали мурашки.
– Триш, я не сомневаюсь, что даже если ассистентка мистера Крейвена занята, она сможет уделить мне время. Я не уйду, пока не увижу то, зачем пришла.
Триш встала.
– Следуйте за мной, я найду Мэгги.
– Спасибо.
Я кивнула, и последовала за ней в, расположенную в центре офиса, комнату для переговоров – аквариум с жалюзями. Я была здесь много раз. Триш тут же нажала переключатель, и стеклянные стены стали непроницаемыми.
– Миссис Харрингтон, могу я вам что-нибудь предложить? Может быть, кофе? Два кусочка сахара и сливки.
– Да, благодарю.
Я не была любителем кофе, но её вопрос заставил меня улыбнуться. Это был мой первый урок, как быть миссис Харрингтон. Тогда я видела в перспективах столько возможностей. Забавно, ведь не должна была. Наверное, в то время я была такой же оптимисткой, как моя сестра. Откинувшись назад в шикарном кожаном кресле, я обиженно фыркнула. Нет, дело было совсем не в этом.
Моя сумка зажужжала, и я достала из нее телефон. Меня ждали три текстовых сообщения. Первое было от Броди:
«Я БЕСПОКОЮСЬ ЗА ТЕБЯ. ГДЕ ТЫ? ТЫ В ПОРЯДКЕ?»
Я улыбнулась, отвечая ему:
«Я В ТВОЁМ ОФИСЕ. В АКВАРИУМЕ.»
Второе было от Стюарта.
«НЕ ОТВЕЧАЕШЬ НА ЗВОНКИ? ОЧЕНЬ ПО-ВЗРОСЛОМУ. ЖИВО ДОМОЙ!»
Моя улыбка тут же исчезла. Пусть в его власти заставлять меня участвовать в его извращенных фантазиях, но за всю нашу совместную жизнь у него никогда не было права контролировать, когда я прихожу и ухожу.
«Я НЕ ОТКЛЮЧАЛА ТЕЛЕФОН. ВЕРОЯТНО, Я ПРОСТО ЕГО НЕ СЛЫШАЛА. БУДУ ДОМА… НО ПОЗЖЕ.»
Последняя смс была от моей сестры Валери.
«МНЕ ТОЛЬКО ЧТО ЗВОНИЛ СТЮАРТ. КОГДА ТЫ СОБИРАЛАСЬ ЗАЕХАТЬ КО МНЕ? Я БЫ С РАДОСТЬЮ КУДА-НИБУДЬ СХОДИЛА, НО СЕГОДНЯ У МЕНЯ НОЧНОЕ ДЕЖУРСТВО. ЗАВТРА?»
Я вздохнула. Мне нужно было придумать что-нибудь другое. Но я точно знала, что дома появлюсь не раньше, чем Стюарта напичкают достаточным количеством лекарств и он уснёт.
«ПОСМОТРИМ. ВОЗМОЖНО, ЗАВТРА.»
Как только я закончила набирать последнее сообщение, дверь открылась. Вошла молоденькая ассистентка юриста, примерно моего возраста, за двадцать пять. Она была мне незнакома, но молодые девушки, работающие на Паркера приходили и уходили с завидной регулярностью.
– Миссис Харрингтон, – обратилась она с натянутой улыбкой. – Чем я могу быть полезна?
В открытую дверь вошла Триш и поставила на стол мою чашку с кофе. Когда она оставила нас одних, я ответила:
– Мэгги, я полагаю?
– Да, мэм.
– Я хотела бы увидеть соглашение, которое мистер Крейвен подготовил для нас с мужем до нашей свадьбы. Я знаю, что это возможно: мой муж на днях перечитывал его – вчера, я думаю. Он посоветовал мне сделать то же самое.
Похоже, упоминание Стюарта немного поубавило напряжения. Я вспомнила о своём недавно умытом лице и сняла солнцезащитные очки. С явно притворной улыбкой я продолжила:
– Прошу прощения, что сначала не позвонила. Но, как вы видите, я действительно не собиралась никуда выходить. Но то, как он чувствует себя… в общем, Стюарт хотел, чтобы я сделала это не откладывая. И вот я здесь.
Её плечи расслабились.
– Конечно. Я крайне сожалею о вашем муже. Я забеспокоилась, потому что мистер Крейвен сейчас с клиентом, но раз мистер Харрингтон отправил вас сюда…
– Так и есть. Я бы предложила вам позвонить, но все эти лекарства... Возможно, он уже спит. Поэтому я решила приехать, пока он не проснулся.
Её светло-карие глаза заблестели.
– Разумеется. Сейчас принесу вам соглашение, я ещё не успела отправить его в архив. Оно у меня на столе.
Я драматично помассировала лоб.
– И снова спасибо вам. Надеюсь, это вас не затруднит.
Она покачала головой.
– Не беспокойтесь. Вы можете остаться и читать, сколько вам нужно. В трудную минуту мы сделаем всё для мистера Харрингтона.
Я выдавила из себя улыбку, но мои челюсти были плотно сжаты. Это всё, на что я была способна.
Спустя несколько минут я осталась наедине с кофе и документами. Зачем же он на самом деле просматривал соглашение? Не упустила ли я что-нибудь десять лет назад? Чёрт, я несомненно что-то упустила. В восемнадцать лет понятия не имеешь, что могут означать все эти пункты и дополнения. Но позже он всё объяснил, и до меня дошло, что я подписала соглашение с самим дьяволом.
Я начала читать:
Настоящее соглашение заключено добровольно и без принуждения между Стюартом Алленом Харрингтоном, далее именуемым «Мистер Харрингтон», и Викторией Энн Конвей, далее именуемой «Мисс Конвей». Мистер Харрингтон и Мисс Конвей настоящим документом от…
Настоящее соглашение между Мистером Харрингтоном и Мисс Конвей обязательно для всех сторон и содержит следующие условия:
1. Мистер Харрингтон и Мисс Конвей соглашаются, что всё, что происходит в соответствии с условиями настоящего договора, является конфиденциальным и согласованным обеими сторонами.
Дверь открылась. Ожидая увидеть Мэгги, или даже Триш, я раздражённо оглянулась. Меня сверлил мрачный взгляд Паркера Крейвена; как только он вошёл, до меня сразу донёсся тяжёлый аромат его одеколона. Меня парализовало от осознания того, где он был после полудня, но я выпрямилась и вернула ему взгляд.
– Виктория, что ты делаешь?
Уголки моих губ медленно поползли вверх. Но в глазах не было и намёка на улыбку. Ненависть – вот всё, что я чувствовала. Кровь гудела у меня в ушах, всё вокруг сузилось до одной единственной точки. Больше ничего не существовало. Я снова ощущала его потные руки на своей коже. Однако я не могла позволить ему видеть мою ненависть. Ведь она подпитывала меня, была моей энергией для того, чтобы продолжать всё это.
Стараясь не выдать своих чувств, я широко открыла глаза и сказала:
– Паркер, как мило с твоей стороны, что ты лично решил мне помочь. Твоя ассистентка сказала, что у тебя клиент.
Он перевёл взгляд на документы.
– Я задал тебе вопрос.
– Да, я слышала. Я перечитываю соглашение, которое мы со Стюартом подписали.
– Зачем?
Я невинно подняла брови.
– Потому что он меня попросил. Он рассказал, что перечитывал его с тобой и посоветовал мне сделать то же самое. Неужели он тебе не говорил?
– Он попросил тебя? Когда?
Я до боли стиснула зубы.
– Сегодня после обеда.
Он глубоко втянул воздух.
– Сегодня после обеда? Он сказал тебе это сегодня после обеда?
– Я не ясно выразилась?
Крейвен сердито уставился на меня. Но прежде чем он смог что-либо ответить, я сменила тон:
– О, Паркер, иногда он сам не знает, что говорит. И меня беспокоят решения, которые он принимает. Да, сегодня после обеда, когда я была с ним дома, он сказал мне, что вчера ты к нам заходил. Жаль, что я не тебя застала.
Паркер Крейвен потянулся к документу.
– Не знаю, с чего ты решила, что…
Я ударила ладонью по бумагам. Шлепок эхом разнёсся по маленькой комнате, и мой взгляд вонзился в него.
– Мистер Крейвен, по-моему, вы и ваша контора работаете на моего мужа и на меня. Если вы хотите, чтобы это продолжалось и в обозримом будущем, не пытайтесь останавливать меня, когда мне хочется увидеть документы, которые имеют отношение ко мне. Эти или какие-либо другие.
– Я не могу допустить этого без разрешения Стюарта.
Моя улыбка стала шире.
– Ты не веришь, что он послал меня сюда?
– Что он послал тебя сюда сегодня после обеда? Нет.
Я откинулась назад, всё ещё прижимая рукой документы.
– А почему? Почему ты сомневаешься в моих словах?
– Миссис Харрингтон? О, Паркер, – произнёс Броди, открывая дверь и прерывая наше осязаемое противостояние.
Глядя то на Паркера, то на меня, он продолжил.
– Мэгги сказала, что миссис Харрингтон в офисе и нуждается в помощи. Я думал, что у тебя клиент. – Броди кивнул в сторону двери. – Если тебе нужно вернуться обратно к нему, я буду счастлив помочь миссис Харрингтон.
Глаза Паркера сузились.
– Броди, речь идёт о деликатном вопросе между мистером и миссис Харрингтон. Мне кажется, будет лучше, если…
– Спасибо, мистер Филлипс. Раз мой муж доверился вам, я сделаю то же самое. Всё, Паркер, убирайся. Без сомнения, тебе естьчем заняться. Я слышала, тебя долго не было в офисе.
Не уверена, что старшему компаньону когда-либо приказывали убраться вон. Он покраснел до самых ушей, ему явно не понравилось услышанное. Не сказав ни слова, Паркер вышел из комнаты и Броди аккуратно закрыл дверь.
Он прошептал:
– Что происходит? Что сейчас между вами было?
– Броди, ты можешь сделать для меня копию этого документа?
– Думаю, да.
– Сделай. А потом мы вместе тщательно его проверим.
Глава 3
Настоящее.
Я не знала, могла ли доверять Броди настолько, чтобы поделиться своим откровением о Паркере. И, по правде говоря, я не была уверена, что меня не вырвет от такого рассказа. Воспоминания о первой встречи с Паркером Крейвеном, об обсуждениях и ужинах, о том времени, что мы провели с его женой, играя в теннис, посещая благотворительные мероприятия, вызвал новый приступ тошноты. Все внутри меня твердило о том, что наш сегодняшний секс был не впервые. Годы сексуальных контактов были пропитаны призрачным запахом его одеколона, а мне так хотелось похоронить их в глубокой, бездонной могиле.
Броди тронул меня за колено, возвращая из глубин ада в номер-люкс в Бол Харбор Ресорт.
– Эй, у нас же есть копия соглашения. Нет необходимости просматривать всё целиком за одну сегодняшнюю ночь. Тем более, что это всё маразматическая чушь, а у тебя и без того был тяжёлый день.
Но тут его глаза округлились, и он, словно сдаваясь, поднял вверх руки.
– Прости, Вик. Я не хочу знать, через что ты прошла или что он заставлял тебя делать, но я здесь, сижу рядом с тобой… сейчас ты не такая, как была днём. Я чувствую, как ты отстраняешься. Не дай ему этой власти.
Я выпрямилась.
– Я и не даю. Поэтому и поехала в адвокатскую контору. Я не собираюсь давать ему власть. В противном случае, я была бы сейчас дома.
– Дома с ним? Почему?
– Он позвонил мне, после..., – я зачем-то зажмурилась, – а я наорала на него. Хотя могу тебе сказать, что за все время нашего брака я повышала на него голос считанное количество раз. Честно, их было не много. Всё из-за того, что он дал мне обещание. В самом начале этой маразматической хрени..., – я указала в сторону соглашения и сделала ударение на слове, которое ранее использовал Броди, – он дал мне обещание, а сегодня его нарушил.
– И ты удивилась?
Я опустила голову.
– Глупо, да?
Его руки притянули меня ближе, окружив теплом.
– Нет, Вик. Это не глупо, и ты не глупая. Просто тебя обманом выдали замуж за дьявола. Наоборот, это вполне нормально, что ты пытаешься оправдать его действия и держишься высоких моральных принципов.
Вдыхая запах Броди, запах чистоты и свежести, я позволила себе расслабиться у него на груди. Его слова, интонация, действия – как раз всё, в чем нуждалась бы любая нормальная женщина. Но, с другой стороны, я не была нормальной. Как так? Да потому что ещё до того, как я могу себя помнить, мне твердили, что я – яд. Если какая-то толика меня и испытывала к Броди чувства, самое лучшее, что я могла бы сделать, это держаться как можно дальше. Но мне нужна была его помощь, по крайней мере до тех пор, пока ночной кошмар по имени Стюарт Харрингтон не будет похоронен глубже, чем мои воспоминания.
– Перестань, – приказал Броди.
– Перестань что? – удивилась я.
– Ты продолжаешь делать это – отдаёшься мыслям, которые витают в твоей хорошенькой головке.
Он был прав. Здесь было безопасно. Я могла держать тот мир под контролем.
– Вик? Посмотри на меня.
Развеяв туман нарушенных обещаний, я вгляделась в безмятежные аквамариновые глаза.
– Вот так. А теперь перестань думать о ком или о чём бы то ни было. Будь здесь и сейчас, со мной.
Я покачала головой.
– Не могу. Мне нужно вернуться домой. Я уверена, что Стюарт уже спит, но если он проснётся, когда меня не будет, у него появятся вопросы.
– Когда вы разговаривали, что ты сказала ему насчёт того, куда собираешься поехать?
– Сказала, что не поеду домой прямо сейчас, а проветрюсь где-нибудь с Вэл.
Броди выжидающе поднял брови.
– А ты вообще хоть раз ночевала у сестры?
Я не смогла сдержать улыбки.
– Да, но не часто. Стюарт это не одобряет.
– Но… ты же накричала на него, да?
Я кивнула.
– Он понял, что ты разозлилась?
– Да, это было очевидно.
– А почему ты не с Вэл? – спросил он.
– Сегодня у неё дежурство. Помню, она что-то говорила, что ей придётся подменить кое-кого из докторов, которые будут подменять её, когда она будет в Уганде.
– В Уганде? – повторил Броди.
– Да, это её последний проект. При поддержке Общества Харрингтона она доставляет и будет доставлять лекарства от рака в удалённые поселения. Это просто необыкновенно. Она создала большую сеть. Конечно, у них постоянно есть волонтёры, но как управляющий грантом, она должна контролировать и помогать с доставкой необходимых препаратов.
– Это опасно?
– Она уверяет меня, что в мире полно других опасных мест, – ответила я, припомнив, как задавала Вэл тот же самый вопрос. – Но это не значит, что я не волнуюсь за неё. Я спрашивала, почему она не может заниматься тем же самым здесь, в Штатах. У нас тоже по-прежнему полно людей, которым необходимо лечение. Тем более, учитывая диагноз Стюарта. Так почему не организовать Клиники по борьбе с раком имени Харрингтона в США?
– Отличная идея. А что она сказала?
– Рассмеялась и ответила, что достанет мне грант, как только сможет.
– Я обожаю блеск в твоих глазах, когда ты говоришь о своей сестре.
– Она единственно хорошее, что есть во всём этом.
– Нет, не только она, – безапелляционно заявил Броди.
Я не ответила, сжав губы.
– И многим она помогла посредством Общества Харрингтона?
– Сотням, а может, и тысячам. Но кто скажет, что она не сделала бы этого, если…
– Ну вот опять, Вик. Не стоит недооценивать себя. Ты заключила сделку с дьяволом, и продолжаешь творить добро. Чёрт, красавица, тебя определённо стоит причислить к лику святых.
Он не мог заблуждаться ещё больше. Причисление к святым мне не грезит. Ну, разве только у дьявола была программа по стажировке. В смысле, он же начинал как ангел. Я усмехнулась. Возможно, у него всё-таки была программа. К несчастью для него, я оказалась очень прилежной ученицей.
– Ты снова это делаешь. – он потребовал, – Останься со мной.
– Я не могу.
– Не всю ночь, хотя я хочу этого. Останься в этом номере, с видом на океан. – Он указал на окно. – Останься здесь. Не возвращайся обратно, во тьму.
Если бы он только знал, что это то самое место, где я родилась и где живу. Это то, что я есть. И что бы он ни делал и ни говорил, это ничего не изменит.
– Если Стюарт уже спит, – начал Броди, – дай мне два часа. А завтра я проверю соглашение и напишу тебе. Мы выберем другое время и место, чтобы обсудить всё. А сейчас, прошу тебя, дай мне два часа.
Мои губы изогнула полуулыбка.
– Зачем, мистер Филлипс? Что мы сможем успеть за два часа?
Поднимая меня за руку, Броди встал.
– Пойдём со мной, Виктория, я покажу тебе.
Я взволнованно опустила глаза.
– Я-я не…
– Пожалуйста, – попросил он. – Никакого секса. Позволь мне просто обнимать тебя. Только мы вдвоём, во свете.
От тревоги мой живот скрутило, как бы говоря о том, что я уже знала – мне следует уйти. Не стоит позволять тьме во мне осквернить свет в нём. Однако, прежде чем я смогла возразить, Броди поправил подушки на кровати и прижал меня к своей широкой груди. Биение его сердца эхом раздавалось в моей внутренней пустоте. Оно отдавалось такой болью, что была сильнее, чем стыд, который я когда-то чувствовала из-за склада и замечаний Стюарта. Но того унижения больше не существовало. Да, оно было, но я научилась закрываться. Так было и сегодня после обеда. Моё тело делало лишь то, что приказывал голос в наушниках, но мои разум и сердце были под защитой. Броди продолжал нашёптывать ласки, а боль внутри лишь росла. Должно ли мне это нравиться? Может, моё сердце не под защитой, а умерло? Но тогда может ли болеть то, чего не существует.
Я подняла к нему лицо и пробежалась пальцами по его мягким коротким волосам. При естественном свете из открытого окна было трудно различить оттенки в его светлой шевелюре. Подняв подбородок, я поцеловала его губы. Невинный поцелуй плавно перерос в глубокий, когда наши языки сплелись.
– Ого! – запротестовал он, отстраняясь. – Я вообще-то стараюсь вести себя по-джентльменски. Что ты творишь?
Присев, я схватилась за подол своего сарафана, и стянув его через голову, одним театральным движением отбросила тот на пол, превратив в ворох шёлка. Теперь, когда на мне ничего не было, кроме трусиков, я обхватила грудь руками, и открывая его взору свои дерзкие соски, сжала их между большим и указательным пальцами, покручивая.
– Мистер Филлипс, – хрипло проговорила я, – теперь у вас есть менее двух часов, чтобы заставить меня забыть обо всём. Я хочу, чтобы вы оттрахали меня так, чтобы мир вокруг исчез. Чтобы все мои мысли были только о том, как глубоко вы во мне.
Я изогнула бровь и положила его руку на свою грудь. Когда наши глаза встретились, я спросила:
– Вы принимаете вызов?
По виду уже натянувшихся брюк и страстному выражению, сменившему сочувствие и заботу, я знала, что он его примет.
– Вик, я хочу, чтобы ты знала, ты для меня больше, чем просто трах…
Я приложила палец к его губам.
– Броди, прямо сейчас я хочу, чтобы меня трахнули. И чтобы я могла видеть и слышать человека, который меня трахает. Я хочу сама контролировать свои движения и ответные реакции. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Оттрахал так, как никто и никогда.
Мои пальцы нашли пояс трусиков.
– Прошу, ты сделаешь это для меня?
Расстёгивая ремень, он улыбнулся мне и сказал:
– Только с одним исключением. Просто к сведению, твои ответные реакции будут зависеть от меня. – И пока я не смогла возразить, он продолжил, – Я не собираюсь указывать тебе, что делать, но ты будешь знать, что вызваны они именно мной. И я не остановлюсь, пока не получу, что хочу. К чёрту лимит в два часа.
Я была уже абсолютно голая, когда Броди толкнул меня на огромный матрас и взобрался сверху, покрывая меня беспорядочными поцелуями.
– Я принимаю только такой вызов.
Я могла примириться с этим. Могла раздвинуть ноги и исчезнуть. Это было моим специальным умением, моим приёмом выживания.
– Ещё кое-что, – сказал он, взяв меня за подбородок, чтобы наши взгляды встретились, – Ты останешься со мной. Я хочу увидеть, как ты кончишь.
Мне нужно было сбежать. Это не та связь, которой я хотела.
– Я-я не…
– Вик, сюда, – спокойным тоном потребовал он, указывая на свои глаза. – Смотри прямо сюда.
Когда я повиновалась, его рука скользнула вниз по моему животу. Его тёплое прикосновение оставляло горячую дорожку на моём теле, кожа словно горела. Я схватилась за его плечи, когда в меня скользнул сначала один, а потом второй палец. Мои глаза не отрывались от его глаз, руки сжимали его всё крепче, бёдра двигались в его ритме.
– Вот так. Будь со мной. О, детка, ты такая влажная, для меня…
Подняв руки к изголовью кровати, я перестала слушать, что говорил Броди. Я уже годами не была так возбуждена, ни для кого, даже для Стюарта. Для этой цели служили лубриканты. Большинство друзей даже не догадывались, то ли из-за своей тупости, то ли из-за чрезмерного эгоизма. Наверняка, большинство из них хвалили себя за то, что их крохотные члены, облачённые в презервативы, так легко скользят внутрь. Они даже представить себе не могли, что даже сама мысль об их присутствии превращала моё тело в пыль. Иногда я представляла, как эту пыль уносит ветром…
Но из-за его проникновенного аквамаринового взгляда я понимала, что здесь всё по-другому. Я помылась после склада. Сейчас меня по-настоящему охватило возбуждение.
– Вик, я надену презерватив.
Сконцентрировавшись на его словах, я кивнула. Не важно. Я всё равно бы не забеременела. Одним из условий договора, на котором настаивал Стюарт, были ежемесячные противозачаточные инъекции. В недалёком прошлом я считала, что в них нет необходимости, по крайней мере, когда дело касалось его. Во время одного из посещений врача я случайно узнала, что ещё за несколько лет до нашего брака он прошёл через вазэктомию. Очевидно, он не чувствовал необходимости сообщать мне об этом. Я полагала, что инъекции были дополнительной защитой от последствий его маленьких представлений.
– О!
Я утонула в глубине глаз Броди, когда головка его напряжённого члена прижалась к моему входу. Несмотря на то, какой влажной я была, с каждым дюймом он проникал за пределы моей сущности. Меня захватило восхитительное чувство наполненности, и я шевельнула бёдрами, чтобы он заполнил меня до предела.
Снова я коснулась его плеч, желая нашего соединения. Мои руки ласкали его рельефные мышцы, а он исполнял моё желание. Номер был пропитан мускусным запахом, заменившим свежий запах лосьона Броди, и этот запах манил меня к нему. Он не говорил ничего, но звуки страсти и одобрения заполнили мои уши, захватили все мои чувства.
