Текст книги "Путь Сашки. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

П У Т Ь С А Ш К И

В этом мире есть только два пути: или тебя будет ломать более сильный, или ты будешь ломать того, кто тебя слабее. Но если оба пути тебе неприемлемы? И тогда ты выбираешь третий, свой собственный путь. Но можно ли выжить, выбрав его? Куда приведет в этом жестоком мире твой путь, ПУТЬ САШКИ?

КНИГА ВТОРАЯ

Глава 1

1000 год эры Лоэрна.

В жаркий летний день, уже ближе к вечеру в лучшую и самую дорогую гостиницу Гендована, в которой останавливались лишь аристократы, вошел рыжеволосый коротко подстриженный мальчик, в богатой безукоризненно подобранной одежде. На поясе у него висел кинжал в дорогих ножнах, а на пальце поблескивал перстень с камнем. Правда, если внимательно присмотреться, то можно было заметить, что перстень мальчику велик.

К посетителю быстро подскочил хозяин гостиницы, любезно ему поклонившись.

– Что желает милорд?

– Комнату. Хорошую.

– Хорошие комнаты есть за три серебрянки в день. Есть и за пять.

Мальчик слегка замешался.

– За три.

Хозяин опять поклонился и позвал слугу, одетого, кстати, довольно богато. Встретишь такого на улице, подумаешь, что аристократ. А он, оказывается, слуга. Слуга, еще ниже поклонившись мальчику, повел его по лестнице на второй этаж. Комната, действительно, была хорошей и большой. Даже бронзовое зеркало было.

– Клопы есть?

– Как же без них, милорд, они есть везде. Но мы ежедневно их ловим, а все щели замазаны. Их совсем мало, милорд.

– Принеси мне обед сюда. Мяса получше, что-нибудь сладкого. И сладкой воды еще.

– Слушаюсь, милорд.

Что же. Пока жить буду здесь. Изредка по вечерам нужно будет навещать Зорга, сообщать ему о неудачах в поисках и попутно подкрашивать волосы. Вечером надо будет спуститься в обеденный зал. Все время торчать в номере может показаться странным. А среди аристократов меня никто не узнает. Можно еще выходить на террасу гостиницы. Она удачно примыкает к тыльной ее стороне, с улицы совсем не видно, кто там находится. Не все же время в душной комнате сидеть. Днем здесь, действительно, душно, окна-то выходят на солнечную сторону.

Пока слуга ходил за обедом, виконт Ксандр, а Сашка решил назваться виконтом – красиво! – любовался своим кинжалом. Он его взял из тех вещей, что они с Даром нашли в схроне у Пиявки. Кинжал был не только красив, но и сделан из отличной стали. Это даже Сашка, плохо разбирающийся в оружии, понял. Кинжал хотелось держать в руках бесконечно. А вот и слуга с обедом.

После еды Сашка спустился на террасу. Здесь, действительно, в тени деревьев не было так жарко, как в солнечной комнате. Терраса большая, настоящий сад. Прогуливаясь по ней, Сашка дошел до ее конца. Надо же, дверь наружу. И закрыта на простую щеколду. Ее, кстати, нетрудно открыть и с той стороны. Тыльная сторона гостиничной территории выходила на довольно грязный и пустынный переулок. Впрочем, это было в городе обычным явлением.

Вечером в обеденном зале народа было мало, занятыми оказались лишь несколько столиков. Несколько баронов (или кто они?), увешанных железом чуть ли не с ног до головы, один аристократ в камзоле с кружевами, этакая утонченная натура, пара женщин с охраной. Было несколько детей: двое девочек и пара мальчишек. Один совсем маленький, другой Сашкин ровесник. Вот с ним и надо бы познакомиться. Можно постараться получить какую-нибудь информацию. Ведь не с взрослыми баронами ему общаться?

Случай познакомиться представился на следующее утро. Эйгель, так звали мальчика, сам подошел к Сашке, стоявшего на террасе со скучающим видом. Встал рядом и молчал. Сашка чувствовал, что тот посматривает на него искоса, но не хочет, чтобы Сашка догадался об его интересе к Сашкиной персоне. Что же, на ловца и зверь бежит. Сашка повернулся к мальчику, приветливо улыбнулся и сказал:

– Добрый день.

Тот заулыбался и ответил:

– И вам добрый день.

Надо же, как у этих аристократов все сложно: на вы называют друг друга.

– Меня зовут Ксандр, я виконт Парижский, – Сашка назвал наобум первое, что ему пришло в голову – кто будет проверять?

– О, милорд! – Мальчик вежливо поклонился. – А я Эйгель, младший баронет Севир.

Что же, получается, Сашка назвался виконтом и поэтому он, оказывается, выше титулом этого мальчика. Надо срочно исправлять положение, иначе близкого контакта не будет.

– Баронет, давайте будем проще. Я здесь чужой, вероятно, вы заметили у меня акцент?

– Да, милорд, акцент есть, но очень небольшой.

– Может быть, перейдем на ты? Я здесь жду своего дядю, он уехал по каким-то своим делам. А ты?

– Я здесь с отцом, бароном Севир.

– Может, пойдем где-нибудь погуляем?

– Давайте… то есть давай.

Как это часто бывает, мальчики подружились, хотя, пожалуй, правильнее сказать, стали вместе проводить время. Тех отношений, какие у Сашки сложились с Даром, с Эйгелем не получалось. Может быть, потому, что Сашка чувствовал себя обманщиком: придумал титул, да и познакомился ради получения информации. А может быть, часть причины была в самом Эйгеле, тот очень высоко ценил титулы, а простолюдинов презирал, называя их чернью. Такое отношение к простым людям Сашку коробило, хотя он старался не подавать виду.

Отец Эйгеля, барон Севир, владел замком на севере Гендованского герцогства и владения явно не отличались богатством. Одежда Эйгеля хотя и была хорошей, но не столь изысканной, как у Сашки. А на Сашкин кинжал маленький баронет и вовсе запал. Он так долго бросал на него вожделенные взгляды, хотя и старался делать это незаметно, что Сашка не вытерпел и предложил Эйгелю подержать кинжал в руках. Баронет вспыхнул, лицо его слегка покраснело, но не отказался, а наоборот, взял кинжал с каким-то особенным восхищением и держал, любуясь им, так, как будто кинжал был хрупкой вещью. После этого случая некоторая отчужденность между мальчиками почти исчезла.

У Эйгеля был старший брат, родившийся от первой жены барона, но давно умершей. Брат уже был взрослым, или почти взрослым, и как мог понять Сашка, отношения у братьев были плохими. Матерью брата была дочь барона, вторым же браком барон Севир взял в жены женщину без титулов, из простых дворян. И старший брат в отношениях с младшим это подчеркивал, возможно, отсюда у Эйгеля и появилось не совсем понятное Сашке почтительное отношение к вышестоящим по титулам людям и столь же пренебрежительное к простолюдинам. Хотя в этом мире такие отношения были правилами, и Сашка просто их до конца еще не воспринял.

Несколько дней спустя произошел один показательный случай. Сашка и Эйгель шли из террасы в обеденный зал. Им навстречу быстро шел гостиничный мальчик, по выбритой полоске на голове – раб, хотя и хорошо одетый. Мальчик нес поднос с кувшином вина. Увидев входящих юных господ, мальчик резко притормозил и, задев плечом стену, покачнулся. Кувшин соскользнул на пол и разбился, забрызгав все вокруг вином. На шум выглянул хозяин гостиницы. С побелевшим от ярости лицом он подскочил к мальчику и с размаха ударил того в ухо. Мальчишка отлетел на пару метров, упав на пол. А хозяин, сжав кулаки, крикнул вглубь зала:

– Витти, неси быстро плеть!

Мальчик взвизгнул и сжался в клубок. Глаза у него остекленели. Сашка, недолго думая, шагнул вперед и сказал хозяину гостиницы:

– Мальчик не виноват. Это я толкнул его. Вино и кувшин включите в счет.

Хозяин зло обернулся, но быстро взял себя в руки. Поклонился юному виконту и ответил:

– Как прикажете, милорд.

Из глубины зала показался дородный мужчина, несущий в руках плеть. Хозяин взглянул на него и бросил:

– Не нужно, иди обратно.

А затем, обращаясь к всё ещё сжавшемуся мальчику, сказал:

– Подотри здесь всё и побыстрее, пока я не передумал.

Затем снова поклонился Сашке и Эйгелю и ушел к себе обратно.

– Зачем ты это сделал? – спросил Эйгель, когда мальчики остались наедине.

– Он бы его запорол до полусмерти. Видел, как у хозяина глаза налились кровью?

– Но это же раб. И он виноват.

Сашка замолчал. Потом все же решился.

– Пойдем.

– Куда?

– Ко мне в комнату.

Когда мальчики поднялись в комнату Сашки, тот запер дверь и снял рубашку. Затем повернулся спиной к Эйгелю.

– Ну, как, видишь следы от плети?

Юный баронет ошеломленно молчал.

– Ну? – повторил Сашка.

– Откуда это?

Сашка, конечно, не мог рассказать всю правду, иначе стало бы ясно, что рассказ о его виконтстве вымышлен, и он был бы разоблачен. Поэтому ему пришлось сочинять на ходу, соединяя правду с вымыслом.

– В начале весны на нас с отцом напали бандиты. Отца убили, а меня продали в рабство.

– Тебя?!

– А ты что же, думаешь, благородных не продают? Еще как продают. Они для рабовладельцев ничем не отличаются от простолюдинов, от черни, как ты их называешь. Те же две руки, две ноги, голова и спина для плетей. Меня успел выкупить дядя. В самый последний момент. Еще день, даже полдня, и я сейчас был бы в Хаммие, работал на рисовых полях. Или на рудниках, корзины с рудой таскал.

Эйгель потрясенно молчал. Он явно не задумывался над возможностью таких вот капризов судьбы.

– А на моем месте мог быть любой другой. Ты, например. И если бы тебе повезло, и тебя не купили на рисовые поля или в рудники, а купил бы какой-нибудь хозяин гостиницы для работы на кухне, то не этот мальчик, а ты, разбив кувшин, сидел бы на полу в ожидании плетей хозяина.

– А плети – это очень больно?

– Да, и… мне не очень приятно об этом вспоминать. И я… там сломался.

– Но благородные…

– Попробуй пройти несколько дней в одной рубашке по зимней дороге. А потом несколько дней в рабском бараке без еды и воды, зато с плетьми и что будет с твоей благородностью?

– Я… я не знаю.

– А я узнал это на своей спине. И вот что, Эйгель. Дай слово, что ты никому про это не расскажешь, не хочу, чтобы все об этом болтали. Дашь слово?

– Обещаю…

На следующий день при встрече с Сашкой Эйгель был очень смущен, чувствовалась какая-то напряженность в их отношениях, но случай, произошедший в тот же день, растопил эту отчужденность.

Перед обедом мальчики гуляли по одной из главных улиц города. Неожиданно Эйгель затормозил и тяжело выдохнул:

– Венц!

Им навстречу шли три мальчика, хорошо одетые, у каждого кинжал на поясе. Тоже дети местных аристократов. А Эйгель совсем сник.

– А вот и маленький Эйгель! – старший из трех мальчиков, заметно выше Сашки и Эйгеля радостно и в то же время презрительно преградил им дорогу. Сзади его пристроились два его спутника. Один тоже старше и выше, а другой худощавый мальчик, ровесник Сашки.

– На постоялом дворе остановился? Сочувствую, в Севире совсем денег не стало.

Эйгель по-прежнему угрюмо молчал, глядя на Венца чуть исподлобья.

– А отец твой где? В наемники приехал записываться? Хоть какие-то деньги. – Венц посмеивался. – А ты сам еще не устроился к кому-нибудь? В пажи или слуги? А вижу, устроился к этому рыжему.

Сашка понял, что Венц говорит про него.

– Нет, Эйгель ко мне не устраивался. Но слуга мне нужен. Ты, я думаю, подойдешь. Серебрянку в седьмицу хочешь? – Сашка злился сам и злил наглого Венца. Тот от неожиданности даже опешил, открыв рот. – Ты рот-то прикрой, мухи летают, в рот залетят.

– Что-о-о! – взревел пришедший в ярость Венц. – Да я тебя!..

Дальше договорить ему Сашка не дал. Он подскочил к мальчишке и тремя ударами в голову повалил его на землю. Еще несколько месяцев назад Сашка этого бы не сделал, он постарался бы погасить конфликт. Но сейчас в нем взорвалось все накопленное за эти месяцы. И еще он вспомнил, как жестоко его избил Ловкач по приказу Ржавого. Вспомнил и направил возникшую в нем ярость в свои кулаки. Венц, упав на спину, испуганно перебирал ногами и руками, отползая от нависшего над ним Сашки. Но в это время кто-то сзади повис над его спиной, схватив за руки. Сашка непроизвольно дернул назад головой и захват неожиданно ослаб.

Когда он повернулся, то увидел, что спутник Венца, мальчик который постарше, держится за свой окровавленный нос. Сашка почувствовал, как его верхняя губа непроизвольно задирается вверх, а зубы образовывают хищный оскал.

– Проваливайте, а не то… – Сашка взялся за рукоятку кинжала.

Дважды повторять не пришлось. Его противники бросились бежать. Сашка оглянулся на Эйгеля, тот стоял, застыв, заворожено смотря на происходящее действо.

– Ну, вот и все. А что у тебя с этим Венцем?

Эйгель, наконец, пришел в себя и начал говорить, но слова ему приходилось просто из себя выдавливать.

– Он… Я… Наши семьи враждуют. Давно. И он постоянно меня задирает… Наша семья не очень богатая… Отец так и не смог купить здесь дом. Нет, купить смог бы, но его нужно содержать. А отец Венца очень богатый. У его отца много друзей. И эти тоже с Венцем дружат… А тот понимает и пользуется… Как ты их побил. Они же старше и сильнее… И… и… Ксандр, позавчера отец взял меня в замок. К начальнику стражи. Там меня спрашивали про тебя. Они ищут какого-то мальчика виконта твоих лет. Но ты рыжий.

– А зачем ищут?

– Не знаю. Мне сказали, чтобы я… ну… и дальше был с тобой. Ты не тот, кого ищут, но на всякий случай. Понимаешь?

– Понимаю. Спасибо, Эйгель.

– А ты еще долго здесь будешь?.. Нет, я совсем не из-за начальника стражи спрашиваю. Ты не подумай. Просто ты мне нравишься. И у меня здесь нет друзей. А на приемах все дети такие чопорные. Все кичатся своими титулами и богатством. И этот Венц меня задирает, у меня ведь мама из семьи простых дворян, без титулов.

– Я не знаю, Эйгель. Дядя должен скоро приехать или прислать вместо себя кого-нибудь.

Так, в разговорах они дошли до гостиницы и расстались на время обеда.

Вот те на! Оказывается, им интересуются и здесь. Точнее, не им, а ищут еще какого-то мальчишку-виконта. И дернул его черт назваться виконтом. Но кто же знал? И что теперь делать? Снова перекрашиваться? Теперь остается только перекрасить волосы в зеленый цвет. Еще и шутишь? А ведь деваться совсем некуда. Разве что из города бежать. Деньги есть. Хватит надолго. Но тогда он бросит Дара. Это как предательство. Нет, никуда он не побежит. Пусть останется все по-прежнему. Что будет, то пусть и будет.

А Эйгель все же молодец. Рассказал ему. Жаль, что желаемой информации от Эйгеля он так и не дождался. Конечно, то, что рассказывал о себе и своем отце юный баронет, было любопытно – Сашка постигал тайны отношений между аристократами, но главного, ради чего он затеял знакомство – сведений о Даре и о нем самом, он не получил. Эйгель просто не знал.

На следующий день Эйгель при встрече с Сашкой вел себя как-то иначе, чем обычно.

– Ксандр, я говорил, что у меня здесь нет друзей. И в замке тоже. Мне очень хочется, что ты был мне другом. Ты настоящих благородных кровей. Это заметно. Знаешь, я ведь завидую своему брату. Он сейчас в гостях у Бредара. Это его друг. У них замок в нескольких часах от города. Этот Бредар настоящий благородный! А меня он не замечает. Я для него маленький. А брат с Бредаром ровесники. Оба сильные, мечом хорошо владеют. И блюдут благородство. Вот только ты совсем другой. В тебе благородная кровь по-другому проявляется. Вот вчера ты вступился за этого раба. Ведь если на нашем месте были они, а не мы, то они еще сами добавили рабу плетей. Он ведь нас обрызгал вином.

– И кто, как ты считаешь, более прав? Я или брат с другом?

– Они бы и в самом деле избили мальчика до полусмерти. Но это не правильно. Он такого не заслужил… Ты его спас от наказания. Наверное, ты более прав, чем они… Хотя… Но он все равно виноват. Кувшин разбил.

– И что же?

– Если бы я был его хозяином… Вот мой брат, он бы его сильно наказал. А я нет. И не плетьми. Понимаешь, он же все-таки раб. И раб не из благородных, про которых ты говорил. А чернь попадает в рабы за долги. Работать не хотят, вот в долги и влезают.

– Ты так считаешь?

– Ксандр, ты попал в рабство. Но это было незаконно. И это сделали бандиты.

– Значит, ты считаешь, что этот мальчик попал в рабство правильно. За долги?

Эйгель кивнул головой.

Сашка решил проверить, насколько это правильно. Ведь он помнил рассказ Дара о том, как Пиявка продавал людей в рабство. Конечно, мальчишка мог попасть в рабство и за долги или по каким-то другим законным для этого мира причинам, но Сашка взмолился, чтобы этот случай оказался по вине Пиявки или ему подобных.

– Пойдем, поищем того мальчика и спросим, как он попал в рабство.

Сашка и Эйгель направились на розыски. Найти мальчика оказалось несложно. Заказали сладкой воды в террасу с условием, что их обслужит тот самый мальчик-раб.

Когда мальчик появился, то он сразу узнал благородных господ. Низко поклонился, поставил кувшинчики со сладкой водой на столик и настороженно замер. Мальчик не знал, что можно ожидать от двух юных господ. С одной стороны, они его спасли от хозяйских плетей, с другой стороны от благородных можно было ожидать чего угодно, тем более он же их забрызгал вином из разбитого кувшина. Благородные могли сегодня это ему припомнить.

– Как тебя зовут?

– Серри, милорд, – мальчик низко поклонился.

– Давно ты в рабстве?

– Два года, милорд.

– За что попал?

– Меня продали.

– Рассказывай.

– Мой отец был крестьянином. Но мы жили на хуторе к северу от Гендована. На хутор напали разбойники, отца с матерью убили, а хутор ограбили. Хутор у нас был богатый. Меня с сестренками взяли в рабство. Их куда-то увезли, я их больше не видел, а меня продали сюда.

– И за сколько?

– За полсеребрянки.

– Что-то дешево. Самый плохой раб меньше трех, а то и пяти серебрянок не стоит.

– Я не вру, господин. Простите, господин.

– За что прощать?

– Не знаю, господин. Я так всегда говорю, когда господа недовольны.

– А мы разве недовольны?

И тут Сашка посмотрел на Эйгеля. Тот сидел с нахмурившимся лицом.

– Хорошо, Серри, можешь идти.

Мальчик еще раз низко поклонился и убежал.

– Что скажешь, Эйгель? Раб из семьи лентяев, проданных за лень и долги?

– Это несправедливо. Его надо выкупить. У меня наберется полсеребрянки.

– Эйгель, ты думаешь, хозяин его продаст по той же цене, что купил? Купил он дешево потому, что не было документов на его рабство. Сейчас он уже с клеймом на спине и поэтому Серри стоит серебрянок пятнадцать. А то и больше. У тебя найдется ползолотого?

Эйгель поник головой.

– Хорошо, нашел ты эти деньги, а хозяин почему-то согласился его продать. А дальше что? Отпустил бы на свободу?

Эйгель кивнул головой.

– А куда мальчику идти? Где жить, что есть? Через месяц за долги снова попадет в рабы, на этот раз уже законно. Только куда его продадут? На рудники или на рисовые поля в Хаммий?

Эйгель молча сидел с понурой головой.

– Я сам могу его выкупить. Ползолотого найду. Только куда ему дальше идти?

– Можно к нам в замок.

Сашка вспомнил встречу с молодым баронетом, сыном барона Унгина.

– Серри простолюдин. По-твоему – чернь. В замке он забудет поклониться твоему брату. Что дальше?

Эйгель молчал.

– Разве твой благородный брат не накажет простолюдина за оскорбление – тот забыл поклониться? Не даст плетей?

Эйгель совсем поник.

– Или его благородный друг, которым ты восхищаешься. Кто он, кстати?

– Баронет Бредар, сын барона Унгина.

– Как? Унгина?..

Вот это да! Опять этот Унгин. Что же получается, тот надменный юноша, который наехал на Сашку в замке барона и есть баронет Бредар, лучший друг старшего брата Эйгеля?

– Что-то я слышал про этого Унгина. Он кто?

– Богатый барон. Настоящий благородный.

Как этот Эйгель зациклился на благородстве!

– А твой брат сейчас у них в гостях?

– Рисмус там часто бывает. Он дружит с Бредаром.

– К вам в замок этот Бредар может заехать? К Рисмусу.

– Может.

– Этот Бредар разве не найдет повод для наказания Серри?

Эйгель молчал.

– Вот и получается, что выкупить мало. Я не знаю, как помочь Серри. Спас от плетей – самое мало, что смог сделать. А ты все о благородстве говоришь.

– Но он все равно не сможет поступать как благородный, – не унимался Эйгель.

– А как должны поступать благородные?

– Благородный человек всегда не останется в долгу. И за помощь всегда ответит сторицей.

– А люди из черни – нет?

– Они простолюдины.

– Люди разные бывают. И в случае с Серри может оказаться так, что ты будешь прав. А может, наоборот. За мою вчерашнюю доброту, которая мне стоила всего пару медянок, он будет рисковать своей жизнью ради помощи мне. А благородные будут трусливо сидеть под каким-нибудь столом. И трястись от страха.

– Этого не может быть!

– Ладно, не будем спорить, ведь нам никогда не узнать, кто прав в этом случае. Потому что представившегося случая не будет.

– Ксандр, ты не подумай. Но я вчера сказал отцу про то, что я тебе рассказал про начальника стражи.

– И что? – Сашка похолодел.

– Он меня отругал, а потом сказал, что если бы ты был тот мальчик, которого ищут, то ты бы сбежал. А сегодня за завтраком он сказал, что раз ты остался, значит, это все ерунда и он это скажет начальнику стражи.

– У-ф-ф, – Сашка незаметно выдохнул появившееся напряжение. Правильно, что не исчез, а то сейчас искали бы везде. Но надо все равно быть осторожным. Кстати, пора сходить подкрасить корни волос.

А в это время в доме Зорга появился новый человек. Высокий, рослый, с волевым лицом, выдающим умение приказывать. Граф Бертис, правая рука Черного Герцога. Он прибывал туда, где осложнялась ситуация и требовалось принять стратегическое решение. Вот и сейчас он явился в Гендован, где сложилась опасная ситуация для его сюзерена.

Вначале Бертис посетил замок барона Унгина. Барон, как уже можно догадаться, был одним из гендованских вассалов, которые втайне помогали Черному Герцогу. Конечно, не за просто так. Во многих местах Атлантиса герцог создавал опорные ячейки из людей – потенциальных предателей. Взамен эти люди получали деньги, влияние, выгодные торговые контракты. Если их земли находились неподалеку от границ орочьих территорий, то орки в своих набегах почему-то обходили стороной земли этих феодалов, но регулярно разоряли земли тех, с кем эти феодалы враждовали. И каждому предателю Черный Герцог обещал более высокие титулы и новые земли после того, как он захватит власть в Атлантисе. Вот и барон Унгин был из таких феодалов-предателей.

Узнав, что в замке гостит старший сын барона Севир, граф Бертис обстоятельно расспросил вначале Унгина, а затем и его сына про юного баронета. Информация его вполне удовлетворила. Баронство Севир располагалось на севере Гендованского герцогства и имело важное стратегическое положение, находясь на кратчайшем пути с орочьих земель к Гендовану. Заполучив в союзники владельца замка Севир, можно было решать многие проблемы для Черного Герцога в Гендоване.

– Кто держит Севир, тот держит за глотку Гендован, – даже сказал вслух граф Бертис. Конечно, на пути в Гендован стояло еще полтора десятка рыцарских замков, но в случае тайного прохода орков через Севир, часть владельцев замков проворонила бы орочье вторжение, а хозяева замков, расположенных ближе к Гендовану смогли бы задержать только лишь часть орочьей орды.

Тем же вечером юный баронет Севир был представлен графу Бертису. Дорогое сермурское вино, сытная, прекрасно приготовленная пища, изысканный десерт, собеседники – граф и барон – все это с одной стороны эйфорически действовало на Рисмуса, с другой вызывало в нем зависть. И это читалось на лице баронета.

– Ваш отец, милорд, не богат, так я слышал?

– Да, ваша светлость.

– Жаль, очень жаль. Не повезло. Хотя каждый властитель имеет то, что он заслуживает. Не обижайтесь на меня, мой юный друг, но ваш отец мог быть столь же богатым и влиятельным феодалом, как мой друг барон Унгин. Мне горестно видеть, что такой замечательный юноша, истинный аристократ вынужден прозябать на землях Гендована только потому, что баронству Севир так не везет. Насколько я понял, главная проблема вашего замка в том, что оно находится слишком близко от орочьих земель?

– Да, ваша светлость.

– Южным баронам везет больше, орки только один раз по-крупному прорвались на юг. А на ваших землях стычки с их шайками происходят регулярно, поэтому и жителей не прельщают такие опасные земли. А значит, и податей мало. Это проблема многих северных баронов, вынужденных еле-еле сводить концы с концами. Но вы, мой юный друг, наверное, не знаете, что у вассалов моего сюзерена, Черного Герцога, таких проблем нет. На их землях орки вообще не появляются, хотя наши северные баронства вплотную граничат с их землями.

Граф замолчал и принялся с аппетитом есть кусок бараньего бока, запивая его дорогим сермурским вином. Бочонок такого вина стоил целый золотой. А они вчетвером уже почти его прикончили. Даже герцог Гендованский на приемах никогда не выставлял такого дорогого вина. Об этом Рисмус знал от своего отца. Да, и пил ли сам барон Севир когда-нибудь такое дорогое и изысканное вино? Вряд ли. Насколько Рисмус себя помнил, у них в замке никогда не водилось лишних денег. Экономили на всем. Вон, у его друга Бредара, какой замечательный кинжал висит на поясе. О таком можно только мечтать. А ведь у него таких кинжалов целых три. И два отличных меча, которых не стыдно было иметь самому герцогу. А ведь Бредар его ровесник, такой же баронет, как и он.

– На чем же я остановился? – продолжил граф, покончив с бараньим боком. – Ах, да, на орках. Считается, что дикие орки не контролируемы. Это не совсем так. Людей они не слушаются, люди для них, то же самое, что для нас вот этот барашек. Но орки-храмовники имеют очень сильное на них влияние. Кто дружит с храмовниками, тот не имеет проблем с дикими орками. Мой сюзерен не имеет проблем с орками. Его друзья, – граф слегка кивнул в сторону барона Унгина, – тоже. Жаль, очень жаль, что барон Севир этого не понимает. Ведь он мог быть так же богат и влиятелен, как милорд барон Унгин.

После этих слов, по знаку барона, подали десерт. Аристократы допили бочонок с вином, и на этом ужин завершился. Баронет Рисмус, слегка пошатываясь, ушел в свою комнату. Ушел и Бредар.

– Надеюсь, этот мальчишка не слишком захмелел?

– Вы собираетесь его навестить?

– Да, немного погодя. Надо завершить разговор. Я думаю, что он уже вполне подготовлен.

– Но согласится ли он?

– Мальчишка жаден. И это хорошо. Мы можем ему дать то, о чем он даже и не мечтает. Тем более что платой будет только небольшое соучастие.

– Я надеюсь, что вы, граф, сообщите мне итоги вашей беседы до того, как отойдете ко сну?

– Не сомневайтесь, барон…

Спустя час в дверь комнаты баронета Рисмуса постучались. Несмотря на изумительный ужин и большое количество дорогого вина настроение у баронета было паршивым. Как он возненавидел своего отца! У него и раньше, после смерти матери и быстрой женитьбы отца на молодой мачехе, отношение к нему было не самым идеальным. Маленькому Рисмусу постоянно казалось, что отец больше уделяет внимания его младшему брату, родившемуся от второго брака, нежели ему. А тут роль сыграл тонкий яд, разлитый графом. Какой же глупец его отец! Будь он поумней, попредприимчивей, то у Рисмуса были бы такие кинжалы и мечи, как и у Бредара. И карманные деньги – кошелек Бредара всегда ломился от серебрянок.

– Да, войдите.

На пороге комнаты возник граф Бертис.

– Дорогой баронет, вы достойны лучшей участи, чем та, которую имеете. С вашими качествами вы должны быть не нищим баронетом, а сильным и богатым бароном, а может быть, и графом. Это, кстати, возможно.

– Как?..

– Дорогой мой Рисмус, позвольте мне обращаться к вам так, стать бароном или графом легко. Очень просто.

– Но как?..

– Бредар пользуется популярностью у гендованской молодежи. Сыновья графов с ним держатся на равных, не так ли?

– Да.

– А вы всегда в его тени. Все эти виконты вас не замечают. Да и Бредар смотрит на вас покровительственно.

Рисмус мрачно смотрел на графа. В нем нарастала злоба и ярость.

– Хотите подняться выше Бредара? Хотите, чтобы Бредар вам завидовал. Я это сделаю. Только скажите: “Да!”. Все эти виконтики будут сами искать вашей дружбы. Что скажете? Я жду вашего решения.

– Да!.. Но как?

– Для начала станьте бароном Севир. А все остальное будет. И будет скоро. Я вам обещаю.

– Но…

– Барон Севир должен умереть. А вы занять его место. И в недалеком будущем вы можете стать графом. И это тоже очень и очень вероятно. Все зависит только от вас. От вас!

– Что я должен сделать? – глухим голосом спросил Рисмус.

– Всего лишь написать письмо барону и отправить его с вашим солдатом. И всё. Вы готовы?

– Что я должен написать?

– Сообщите барону, что вам стало известно, что на земли баронства вторгся отряд орков. И всё. Орки действительно уже должны появиться на ваших землях. Но только на самых границах. Дальше они не пойдут. Но повод для его отъезда к себе замок как раз будет. И через несколько дней вы барон. Ну так как? Согласны?

– Да!

– С собой барон возьмет вашего солдата. С ним в Гендоване еще один солдат. Они тоже погибнут. Увы. У меня другой вопрос: с бароном, скорее всего, в замок поедет и ваш младший брат. Наследник. Останется ли он в живых?

Рисмус задумался.

– Бедный маленький Эйгель. Ему тоже не повезет…

На следующий день граф Бертис уже входил в дом Зорга в Гендоване. Не успел Зорг рассказать Бертису всю информацию по поиску мальчика, как появился Сашка, которого Зорг знал под именем Ксандр. Об этом сообщил слуга.

– Это тот самый мальчик, который видел виконта в городе. Если пожелаете, он может пересказать тот случай и описать тех двух спутников, – сказал Зорг своему гостю.

– Хорошо, позовите мальчика.

Сашка вошел в комнату и низко поклонился Зоргу и его знатному гостю.

– Расскажи-ка нам, Ксандр, снова про то, как ты видел этого Сашку. Нас особенно интересуют его спутники. Подробно их опиши.

Вспомнить внешность, одежду и манеры поведения Ястреда и Хелга Сашке трудностей не представило, что он и сделал. После этого его отпустили, а Зорг и Бертис продолжили беседу.

– Значит, никто с тех пор больше не видел ни мальчика, ни тех двух его сопровождающих?

– Никто. Я уже стал подумывать, не наврал ли этот Ксандр.

– Нет, я склонен верить мальчишке. Дело в том, что тот очень точно описал двух сопровождавших юного виконта людей. Это ларский рыцарь Ястред со своим оруженосцем. Кстати, этот оруженосец тот самый шестой мальчишка, единственный оставшийся в живых из числа успевших покинуть Ларск до начала его штурма. Он хорошо знает Дарберна. И Ястред тоже, ведь рыцарь был частым гостем у ларского графа и хорошо знал его семью.

– Значит, они встретились…

– Да, и теперь у Черного Герцога появилась очень большая проблема. С появлением законного наследника Ларска позиции нашего господина в Лоэрне резко ухудшаются.

– Будете срочно вторгаться в Лоэрн?

– Надо! Надо! Но не получится. Разорим Лоэрн, ослабим вассалов короля, но проблема с наследником графской короны не исчезнет. Наоборот, ослабление феодалов Лоэрна, сыграет только на руку этому волчонку. Он наследник рода, первым погибшим от рук отрядов Черного Герцога. Вокруг него объединятся все недовольные нашим господином в Лоэрне. А раз так, то мальчишка быстрее придет к власти. Сейчас нам не до вторжения в Лоэрн. Нужно разобраться с проблемой Ларска. А она здесь, в Гендоване. Мальчишка не должен остаться в живых. И не должен покинуть Гендован. Все дороги уже перекрыты. А Гендован… Орков придется направить сюда.