Текст книги "Путь Сашки. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Увидят стражники четверых людей вместе, не разглядят сразу, что он из них раб, придерутся, будут выяснять, кто, да что они делают в славном Лоэрне. Хорошая предосторожность по нынешним временам. Ведь стражники-хаммийцы лютуют на улицах города. Даже мать с тремя детьми, мал мала меньше, подпадает под действие закона. И дети в Лоэрне, не научившись еще ничему, первым делом учились считать до четырех. И если к трем играющим ребятишкам присоединялся четвертый, совсем несмышленыш, бдительные хаммийцы волокли их в суд и детишки уже к вечеру становились чьей-то собственностью. Как правило, самих зорких хаммийцев. Ведь покупали они новообретенных рабов по смешным ценам.

Обо всем этом ребята Лайса знали, поэтому и шли с такой предосторожностью. Но только не учли, что хаммийцам уже давно законы стали узки. Вот идут два парня. Крепкие, широкоплечие, но… свободные. А могли бы быть уже к вечеру их рабами. Себе оставить, купив за полцены, или продать соседу, тоже хаммийцу, владельцу грузового двора, с неплохой наценкой – выбор всегда оставался.

Из двух пар стражникам приглянулась та, что шла сзади. Белка и Длинный Ёки. Подскочив к парням, стражники без разговоров повалили тех на землю и умелыми движениями быстро связали им руки сзади.

– Эй, вы, двое! Проходите, не задерживайтесь!

– Господин стражник, а что они сделали?

– Нарушили закон о запрете сбора больше трех человек.

– Но их двое.

– А с вами будет четверо. Будете болтать, сейчас и вас пристегнем. Проваливайте!

Вторая пара повернулась и пошла дальше. Маркиз впал в ступор. Что делать, ведь старшим в их четверке был Белка? Но Ловкач сориентировался быстро.

– Давай к Лайсу! Он что-нибудь придумает. Или выкупит парней.

Лайса разыскали не так быстро, Маркиз совсем раскис и запутался, а Ловкач с его рабской прической не мог прилюдно командовать свободным человеком.

На заседание суда Лайс почти опоздал. К счастью, дело Белки и Длинного Ёки рассматривали самым последним. Как раз начали давать показания стражники. Судья, молодой, но уже толстый человек, которого все за глаза звали Боровком, слушал стражников вполуха. А зачем? Все повторялось изо дня в день. Только успевай выносить приговоры. А вечером расстегивать кошелек.

– Их было четверо, господин судья. И еще они возводили хулу на нашего короля. Этих двоих мы поймали, двое других сбежало. Мы не могли поймать тех двоих, ведь эти двое отчаянно сопротивлялись. Мне даже руку поцарапали, а Сулиму шлем опрокинули.

– Это ложь! Нас было двое и мы не сопротивлялись.

– Завяжите им рот. Мятежникам слова не дают. Вот так. Уже лучше. Сразу видно, что это мерзавцы и закоренелые негодяи. Мне все ясно. Я не имею оснований не доверять нашим уважаемым стражникам. Других свидетелей нет. Объявляю…

– Как нет? Я свидетель! – Лайс поднялся со скамьи. – Господин судья…

– Молчать. Я не давал слова всякому сброду. Молчать или, негодяй, отправишься в тюрьму.

– Негодяй? А ну-ка, боров, быстро извинись!

– Эй, стража, взять бунтовщика!

Лайс выхватил меч.

– Кто смеет поднять руку на воина личной сотни его величества Пургеса Первого? А?

Стражники суда, было дело бросившиеся к Лайсу, остановились и даже повернули назад. Схватиться на мечах с одним из лучших воинов королевства? Зачем? То ли дело пьяные булочники.

Боровок закашлялся.

– Э-э, вы из личной сотни его величества? Но я же не знал. Простите, не знал. Так вы свидетель? Слушаю внимательно вас.

– Эти двое шли вдвоем, никого не трогали, а эти напали на них, скрутили и потащили сюда. Никто стражников не трогал даже пальцем. Я все видел.

– Ах, так. Объявляю этих двух молодых людей невиновными. Они могут быть отпущены после внесения в королевскую казну пошлины за сегодняшнее судебное заседание.

– Как пошлины? Они же невиновны.

– Да, поэтому могут быть свободны после уплаты пошлины. Заседание же было? Размер пошлины обычный – одна серебрянка.

– С каждого?

– Нет, что вы. Одна серебрянка за одно судебное разбирательство.

– А если бы их признали виновными?

– Тогда по закону каждый должен уплатить по триста серебрянок штрафа. Если нет денег, то отправлен в долговое рабство. Плюс с обоих одна серебрянка за ведение судебного разбирательства…

– Вот деньги. Едете в Гендован. Попробуйте найти поставщика листьев. Ловкач из местных, должен помочь. Представитесь удачей из Лоэрна. Для наглядности вот вещички, что взяли у того чинуши. Хотя и представляться не надо, мы и так, выходит, удача.

Опасаясь очередного казуса со стражниками, Лайс вызвался проводить своих людей до пределов Лоэрна. На улицу они выехали без боязни. Четверо свободных людей и парнишка-раб. Но кто посмеет остановить королевского солдата? Спокойно проехали по полупустынным улицам, выбрались за городские ворота и направились на север, в ларскую сторону.

Дорога Лайсу была знакома: она проходила мимо земель, принадлежавших его семье. А вот и знаменитая священная роща Лоэрна, личная собственность короны. Дубовая роща с многовековыми деревьями стояла с древнейших времен, со времени первых королей Лоэрна, когда еще герцоги Атлантиса назначались королем, а те из наместников десяти провинций, кто терял доверие короля, украшал ветви самых старых дубов. Давно уже герцоги перестали подчиняться короне Лоэрна, сменилась династия, да уже и не раз, но поверье, что до тех пор, пока стоит священная роща, Лоэрн сможет вновь объединить все земли Атлантиса, окрыляло надеждой не одно поколение лоэрнцев.

Теперь же перед взором Лайса и его спутников предстали свежеспиленные пни, где раньше роща подходила к дороге. Основная ее масса еще стояла целой, но рабы, подгоняемые хлыстами смуглых хаммийцев, усердно работали топорами. Невдалеке появилась небольшая группа вновь пригнанных рабов, в которой они заметили знакомые лица. Это были вчерашние спутники Белки и Длинного Ёки по суду. Но у них не оказалось заступника, и Боровок на основе заявления стражников приговорил их к долговому рабству.

Как хаммийцы получили право на вырубку священной рощи, Лайс узнал от своего десятника. Оказывается, к этому непосредственно приложил руку командир их сотни, один из наиболее влиятельных людей в королевстве. За рощу планировали взять в казну пятьдесят золотых, но король Пургес вмешался и потребовал назначить правильную сумму. Пришлось поднять цену на десять золотых. Зато потом их командир хвастался, как он защищает интересы казны. То, что действительная ее цена была минимум на порядок больше, знали многие. А вот сколько положил в карман от этой сделки их командир не знал никто. “Не меньше сотни золотых” – сказал десятник Лайсу.

Проводив своих людей до границы с Ларским графством, Лайс вернулся обратно, а его спутники продолжили путь на север. Дорога вела в Ларск, где они и остановились на постоялом дворе. Здесь они задержались на несколько дней, поражаясь, насколько разительно Ларск отличается от Лоэрна. И город в несколько раз меньше столицы, что было понятно, но обилие людей на улицах после вымершего Лоэрна их изумило. Лоэрн, где даже вдвоем, как это убедились приезжие, было опасно ходить по улицам и Ларск, с постоянной толпой, свободно перетекающей по торговым улицам города.

Ларцы знали о таком контрасте и гордились своим городом. Несколько лет им владел герцог Пиренский, известный под именем Черного Герцога. Тогда Ларск пришел в запустение, но с коронацией их законного графа, вновь расцвел. Граф оказался совсем юным, ровесником Ловкачу. Да и к тому же, как они узнали, был безруким. В Лоэрне даже этот факт никому не был известен. Да и откуда? Ведь собираться больше трех, было запрещено, вот люди в основном и сидели по домам.

В последний день их пребывания в Ларске, Ловкач со своими старшими спутниками увидел графский выезд. Люди на улицах приветствовали своего властителя. Поглядеть подбежал и Ловкач. Ларский граф, торжественно проехавший на великолепном вороном коне, оказался удивительно похожим на Обрубка, отверженного мальчишку из их бывшей удачи. Надо же, сколь похож, и тоже безрукий! Бывают же совпадения!

В тот же день компания выехала на запад. До Гендована добрались без приключений, остановившись на постоялом дворе. А дальше куда? Можно было наведаться в дом, где размещалась их старая мальчишеская удача. Но уж больно плохие воспоминания об этом были у Ловкача. Ведь именно там его повязали герцогские стражники, отправив храмовникам. Да и кто там сейчас? Всех обитателей дома повязали. Всех, кроме Сашки. Вот его бы найти, если остался цел, он может многое порассказать.

Есть еще домик Пиявки. Пиявка! Ловкач поежился. Гнусный тип. Жадный очень. Такой если и знает, кто привозит в Гендован листья, выгоды не упустит. А они ему сейчас конкуренты, раз сами хотят найти этого продавца. Найти, обойдясь без посредников. Хотя, как сказал их старший, Белка, Пиявку просто можно пустить под нож, выпытав все, что тот знает. Под нож. Это хорошо. Это правильно. Он ведь здесь не один. Трое сильных и ловких парней, хорошо владеющие мечом, да и не только мечом.

Идти сразу к Пиявке Ловкач все же не решился. Ведь прошло два года, многое могло измениться. Вначале нужно осмотреться. На следующий день он вышел на улицы города, на те, где часто промышляли мальчишки из его удачи. Найти новых искателей чужих кошельков оказалось не сложно. Воришки, хоть и новые, незнакомые, но повадки и ужимки все те же.

Демонстративно перебрав в руках несколько серебрянок, Ловкач опустил их в мешочек, прикрепленный к поясу, и задрав голову, пошел не спеша по улице. Одним словом, растяпа. И уже через пару минут он цепко схватил воришку за руку. Нашли у кого воровать, одного из лучших карманников Гендована! Недаром его звали Ловкачом.

Ого! А это уже серьезно. Второй, свободной рукой мальчишка попытался пырнуть ножом Ловкача. Не на того напал. И нож выпал из рук маленького бандита. Ого! Еще двое с ножами. Хорошо, что Ловкач стоял у стены, можно не опасаться за спину, а самому прикрыться их подельником. Два ножа против его кинжала? Как, слабо? Мальчишки растерялись.

– Не боись, в стражу не сдам. Тары-бары есть.

Мальчишки удивились.

– Так ты свой?

– Ха! Ножички уберите, а то ненароком порежетесь. Новенькие что ли?

– Какие еще новенькие? – Обиделся старший из них.

– А что ж так неумело работаете?

– А ты умело?

– Ха! – Ловкач, уже отпустивший первого мальчишку, разжал ладонь. На ней лежала серебрянка и несколько медянок. Отпущенный мальчишка схватился за пазуху и лихорадочно стал себя ощупывать.

– Эй! Это мое!

– Было твое, стало мое. Закон знаешь?

– Да, – хмуро сказал мальчишка.

– Не зевай и ушами не хлопай, а то останешься без уха. Стражники лютуют?

– Как всегда.

– Ладно, забирай свои медянки.

– А серебрянку?

– И ее тоже. Не боитесь ножичками махать? Ведь один путь: к храмовникам.

– А нас еще надо поймать.

– Я же поймал.

– Одного.

– Ха! Поглядите по сторонам. Куда бы ни побежали, все равно бы не уйти.

Мальчишки затравленно озирались, увидев угрюмо стоящих по всем направлениям бегства трех крепких парней.

– Ты кто?

– Не боись, не из стражи. И они – свои. Разговор есть. Пиявка рулит?

– А это кто?

– Не знаете Пиявку?

– Ну, я что-то слышал. Был такой давно, но исчез.

– А Хитрец?

– Он тоже года два как исчез.

– И что с ними, кто знает?

– Слышал, что пропали, а больше ничего. А ты сам откуда? Что-то тебя здесь не видели.

– Местный я. Два года назад повязали нас. Я-то выжил, а остальные… А про Сашку слышали?

– Ну.

– И что слышали?

– Искали его долго, по всему Гендовану и дальше. Сокровищницу герцога обокрал. Золота вынес! А герцог десять золотых за поимку пообещал. Но разве такого найдешь, ох, и ловкий парень!

– А про Обрубка слышали?

– Это кто? Не-а, не слышали.

– А вы так по мелочам и работаете?

– А ты предложить дело хочешь?

– Хочу. Если брать, то не медянку.

– А сколько?

– Третью долю на всех хотите?

– А от чего доля?

– Про листочки чудодейственные слышали?

– Ну.

– Сколько они стоят?

– Ну, по серебрянке.

– А в Лоэрне идут по две. С вами из расчета серебрянки рассчитаюсь. Вот и считайте, за каждые три листочка – вам серебрянка. А листочков может быть много, очень много.

Глаза у мальчишек загорелись.

– А мы что будем делать? На стреме?

– На стреме и сотой доли много. Нет. С вас главное – наводка. Делать основную работу будут мои парни. Ну, а вы так, на подхвате. Главное – наводка. Только не проболтайтесь. Особенно вашему старшему. Проболтаетесь – станете лишними.

– Не маленькие, понимаем.

– Тогда завтра пусть кто-нибудь приходит сюда в это же время. Даже если ничего не узнаете, приходите.

Когда Ловкач с парнями ушел, один из мальчишек вдруг присвистнул и сказал:

– Эй! А я знаю, кто он!

– И кто?

– Сашка! Ловкий парень. По мелочам не работает. Под ним даже взрослые парни ходят!

– Точно! Сашка вернулся! Ну и ловкий же он, у меня из-за пазухи вытащил, я даже не почувствовал.

– Ага. Всех, говорит, повязали, а он выкрутился.

– И герцога обокрал. А там столько стражи!

– А где мы листочки эти найдем? У кого они есть?

– Может, у Колючки спросить?

– Ага, забыл, что язык надо держать за зубами.

– А Колючка знает про листочки?

– Может, и знает. Но все равно ведь не скажет.

– А если купить один. Серебрянка есть.

– И чего?

– Скажем, что себе. Попробовать хотим. Узнаем, где он берет…

На следующий день мальчишки дожидались Ловкача на старом месте.

– Ну, как?

– Мы нашему Колючке отдали серебрянку, чтобы он достал листок для нас. Удивился он, сказал, что не доросли. А потом сказал, что листочки эти лучше всякого вина. Поняли, что он их уже пробовал. Сегодня обещал принести. Но как узнать откуда? Хотели проследить, но он ушел раньше, чем обычно, а выскочить следом не могли. Наушники его уже проснулись. Враз бы догадались, что следим.

– Вот как? Значит, он их где-то берет. Знает, где… Значит, сказали, что для себя?

– Ага.

– А сделайте вот как. – Ловкач развязал кошелек и достал три монетки. – Держите, отдадите вашему Колючке. За три листочка. Но листочки вы берете не себе, а людям из Лоэрна. Скажете, приехали из Лоэрна, богатые, листочками интересуются. В Лоэрне они по две серебрянки идут, а люди хотят купить здесь подешевле, по полторы серебрянки. Вот и дали вам вперед эти три серебрянки. Задаток. А теперь считайте, сколько у вас будет листочков. Одна серебрянка ваша плюс три этих, будет четыре. Четыре листочка. Скажете, что эти четыре листочка отнесете нам, а получите еще три. Ваш навар по полсеребрянки. Итого две серебрянки навара. Клюнет Колючка на это?

– Ага. Клюнет.

– А раз клюнет, то потребует, чтобы вы свели его с людьми из Лоэрна. С нами, значит. Вы покочевряжьтесь, цену за сводничество набейте, а потом нас сдадите ему. Встреча опять на этом месте. Но приду не я, а кто-то из моих парней. Они посолидней выглядят. Да и мне светиться неохота.

– Понимаем. Ищут тебя. Потому и под раба косишь? Правильно?

– Ишь, какие догадливые. Всё, разошлись.

Колючка, молодой парень с дергающимся лицом и в самом деле клюнул. На встречу к бандиту пошел их старший, Белка, по этому случаю одетый дворянином.

– Только ты, Белка, на дворянина все равно не очень похож. На солдата еще сойдешь. Ну, не простого, а десятника. Пусть из дворян, но воина. Фигуру и руки не скрыть, да и разговаривают дворяне по-другому.

– А как?

– По-дворянски. Лучше скажи, что ты десятник из личной сотни графа Ларского. А тому листочки нужны. Кошельком потряси. Поторгуйся, чтобы не спугнуть.

Насколько Белка следовал советам Ловкача, сказать трудно, актер он был никакой, но и Колючка ведь не зоркий сыщик. Договорились, что Белка купит у Колючки листочки за серебрянку и пятнадцать медянок. Но Белка поставил условие: листочков надо много и возьмет он их все сразу. А чтобы не возникло сомнений в его платежеспособности, Белка развязал тяжелый мешочек и показал золотые монеты. От их вида у Колючки даже закружилась голова, он стоял, жадно сглатывая. Значит, поверил, что покупатель богатый.

В тот же час он уже взволнованно рассказывал Кровянке, одному из главных бандитов Гендована о богатом покупателе.

– Навар-то большой. Ты ж их берешь по двадцать пять медянок. Значит, тридцать медянок навара. Часть мне!

– Постой, Колючка. Не спеши. Что за покупатель?

– Солдат, по виду из дворян. Только неопытный, торговаться не умеет. И глупый. С такими деньгами ходит и показывает их. Хотя сам крепкий такой. Солдат, одним словом.

– Из Ларска, говоришь?

– Оттуда.

– И деньги с собой? Когда встреча?

– Завтра.

– Сколько ему надо этих листочков?

– Тыщу, не меньше. И больше возьмет.

– Больше тыщи?.. По серебрянке с пятнадцати медянками. Золотых сорок может быть у него в кошельке?

– Может. Толстый такой кошель. Даже больше.

– Пятьдесят золотых.

– Ты чего задумал, Кровянка?

– Нет сейчас тысячи листочков в Гендоване. Нет. Давно разошлись. Собирать их обратно – переплачивать. Навара почти не останется. Следующая партия будет не раньше, чем через месяц. Солдата этого в ножи, а кошелек поделим.

– Мне сколько?

– Подведешь его в нужное место, твоя доля десятая.

– Что так мало?

– Пять золотых мало?

– Так я же его нашел. И заманить должен.

– Зарежешь, получишь пятую долю. Что, забоялся?

– Крепкий солдат. К бою привычный.

– Вот то-то же. Здесь нужно взять пятерых. Лучше десяток. Да покрепче. Каждому заплати.

– Так заплатишь по серебрянке. Мясо!

– Я заплачу, не ты. И навар, значит, мой. Да и давно ли ты оперился? Кем ты был два года назад? Никем. Даже не птенцом желторотым. А я уже при Хитреце был. Разницу улавливаешь? Десятая доля – честная доля…

На следующий день Колючка еще сильнее дергал лицом, и старательно отводил глаза, что очень не понравилось Белке.

– Есть полторы тысячи листочков. На пятьдесят один с половиной золотой. Деньги такие у тебя есть?

– Найдутся. Тогда неси листочки, а деньги всегда со мной.

– Нельзя, увидят, стражникам сообщат. Дело-то тайное. У нас с этим строго. За это плети полагаются, а листочки отберут. Только тайно надо. Давай сегодня, как стемнеет, подходи к забегаловке, которую содержит Одноногий Висельник. Там и листочки будут.

– В самой забегаловке?

– Рядышком…

Через полчаса Белка спрашивал Ловкача про забегаловку Одноногого Висельника.

– Это рядом с самыми трущобами. Даже стражники появляться опасаются. Пройдешь чуток – и трущобы. Рядом пустырь. С тупиком. Кричать – не докричишься. И могилки рядом безымянные. Мало кто про них знает. Приезжие и вовсе не знают. В забегаловку даже ходят с интересом. Она-то стоит на нормальной улице. А шагнешь в сторону – и пропасть можно.

– Думаешь, обман?

– Все может быть. Деньги-то у тебя громадные. Здесь и за один золотой зарежут.

– А в забегаловке могут?

– Нет, Одноногий Висельник заботится о своем престиже. Ходить перестанут. Нет. Там ведь пройти шагов сто или двести и тупик будет. Вокруг деревья и кусты, крики заглушают. Да и в забегаловке всегда шумно, никто и не услышит.

– И кто это будет? Не этот же дерганный?

– Нет, найдут людей посерьезней, да и не одного. В кустах не разместиться. Нет, можно и там, но кусты густые и колючие, не вылезти без шума. Ждать будут в тупике, там есть, где спрятаться. И обратную дорогу легко закрыть.

– И что можно сделать?

– Нам тоже можно спрятаться. Один на дороге, чтобы не сбежали, а двое на пустыре, только подальше, чтобы не заметили. И прийти пораньше. Их будет человек пять. Двоих снимем из арбалета. А троих успокоим легко.

– Живьем надо брать. В темноте старшего не разглядишь. В кого стрелять? А ежели не в того? Мелочевку живьем возьмем, а старшего положим? А нам язык нужен.

– Тогда всех надо ошеломить. Неужто не сможем? А арбалеты все равно взять надо, мало ли что?..

Как только стемнело, Белка уже сидел в забегаловке у Одноного Висельника, потягивая легкий эль. Напиваться было нельзя, а не пить тоже. Заведение, действительно, интересное. Веселое, шумное. Заказы подносили молодые вертлявые девицы, раздетые до пояса. Посетителям это нравилось. А некоторые, отлучались с девицами за заднюю стену забегаловки. Обратно выходили раскрасневшие, довольные.

А вот и Колючка. Еще более дерганный.

– Где листья? Почему пустой?

– Не здесь же.

– А где?

– Да здесь, во дворе.

– Так там же темно.

– А я костерок уже развел. Видно хорошо. Малец там сторожит мешок. И стражники не помешают. Опасаюсь я их. Зачем нам стражники?

– И то верно. Тогда пошли.

Колючка повел Белку по темной дорожке мимо густых зарослей кустов, впереди сверкал огонек костра, на его фоне виднелась маленькая фигурка, держащая большой бесформенный мешок. Внешне все выглядело спокойно и опасности не предвещало.

Костер горел не на выходе с дорожки, а немного вглубь бесформенной широкой площадки, уходящей в темную даль. Подойдя поближе к костру Белка удивился: маленький человек оказался вовсе не мальчишкой, а низеньким мужичком, чуть ли не карликом. Колючка быстро забежал за костер, остановившись шагах в десяти от него. А с боков к Белке уже подходил десяток крупных мужиков, держащих в руках, кто топор, кто вилы, один с большой дубинкой, у троих были мечи. А маленький мужичок стал доставать из мешка арбалет.

Белка выхватил меч и отпрыгнул в сторону. Вжик – дубинка прошлась по тому месту, где только что он стоял. Мужичок поднял арбалет и дернулся, изо рта у него потекла струя крови. Мужичок упал лицом вниз с болтом, торчащим из спины, освободив Белке путь. Десяток бандитов начали его окружать, а вперед вышел тот самый с дубинкой. Теперь, стесненному отсутствием возможности маневра, Белке с его мечом было не устоять против большой дубины. Это понимали все, не начиная атаку против Белки, давая своему напарнику самому безопасно для себя и всех разобраться с чужеземцем.

Но в это время за спиной Белки возник с мечом в руках Маркиз, который быстро проткнул бедро одного из бандитов. А мужик с дубинкой смог только сделать замах, как в его грудь вонзился болт. Стрелял, значит, Ловкач. У входа в тупик раздался шум и появился Длинный Ёки. Бандиты занервничали, засуетились. Пока они сориентировались, еще четверо упали на землю. С оставшимися четырьмя трое парней Лайса совладали быстро, ведь недаром последний год их так жестко гонял Грейт. Вот и пригодились тяжелые тренировки.

– А где этот дерганый? Неужели сбежал?

В это время из темноты появился Колючка, сзади которого, держа в руках заряженный арбалет, шел Ловкач.

– А, змееныш, говори, кто здесь старший?

Колючка оглядел валявшихся раненых, оглушенных и убитых бандитов и, заикаясь, ответил:

– Нет его здесь. Это он меня заставил. Я хотел по-честному. А он сказал, что меня зарежет, если я откажусь.

Длинный Ёки пошел в сторону выхода, и вскоре вернулся, волоча за ноги двух человек.

– Вот, это он, Кровянка, самый главный в Гендоване. Он меня убить грозил.

– Кровянка сейчас вместо Хитреца? – спросил Ловкач.

– Да. То есть не так. Их несколько. Все никак не могут поделить, кто главнее.

– Есть, значит, и другие главные?

– Есть, есть.

– А кто листочками занимается? Через кого они идут?

– Я не знаю. Кровянка знает.

– А кто из этих еще может знать?

– Из этих? Никто. Это же мясо.

– Что, Белка, тогда под нож?

– Погоди, всегда успеется. Ёки, встань на дорожке, мало ли кто сунется.

Тем временем Маркиз привел в сознание бандитского главаря, которого Длинный Ёки только оглушил.

– Кровянка, значит? Интересная кликуха. Рассказывай давай всё, что знаешь про листочки. Откуда берутся? – Белка, поигрывая кинжалом, удобно уселся на трупе того мужика с дубинкой.

– Из Брейдена везут.

– И где этот Брейден?

– К северо-западу от Гендована. День пути.

– И кто там ими балуется?

– Евнух. Но тот посредник. Ему кто-то из Гендована возит.

– И язык ему не развязали? Как же так?

– А он без языка. Только мычать может. Да на пальцах объясняться. Да и то их у него всего шесть. Ему привозят, а он распространяет дальше.

– Кто ему привозит выяснили?

– Случайные люди.

– Точно?

– Да, не могли же все молчать? Кто-нибудь не вытерпел бы.

– Пытали?

– По полной. Никто не знает.

– Хорошо. Листочки привозят случайные люди. А деньги он с кем передает? Тоже через случайных?

– Нет, деньги возит в Гендован. Хозяину бани. Тот за это берет по пять медянок с серебрянки.

– А куда основные деньги передает?

– Никто не знает. К нему в баню куча народа ходит. А много ли места мешочек с деньгами занимает?

– И никто не спросил у банщика кому он деньги передает?

– Спрашивали. По-хорошему. Только и узнали, что берет пять медянок.

– А что так? Почему с пристрастием не спросили?

– Он с детства немой. А начнешь пальцы отрезать, спугнешь тех, кому он отдает.

– Да, хитрец придумал, однако. Не подкопаться.

– Хитрец? – Догадка осенила лицо Кровянки. – Неужто, это Хитрец?

– А ведь точно, делся же куда-то Хитрец с Пиявкой. – Это уже Ловкач встрял в разговор. – А кто еще два года назад исчез из города?

– Ну, Прыщ. И Тихоня. И еще несколько мелких, что на подхвате были. Как же их звали? Шило и Таракан.

– И все бесследно исчезли?

– Шило с Тараканом видели позапрошлой осенью у мельника, чей брат в Брейдене ворованным торгует.

– В Брейдене? А этот брат мельника Евнуха знает?

– Конечно, тот тоже этим занимается.

– Все сходится. Похоже, и в самом деле рука Хитреца видна.

– Ну, что, парни будем делать? – спросил Белка.

Маркиз пожал плечами, а Ловкач сказал:

– Всех в ножи, чтоб не болтали. Колючку можно оставить. Проболтается, свои же зарежут. За Кровянку.

– Тогда начали…

Уже поздней ночью в дом, где размещалась мальчишеская удача, ворвался Колючка. Глаза навыкате, по подбородку течет слюна, а самого всего дергает.

– Эй, вы, трое, ну-ка сюда слезайте. Вы кого мне подсунули?

Трое мальчишек стояли на полу и растерянно хлопали глазами.

– Говорите, как на этих вышли?

– На кого, Колючка?

– С листочками. Они ж меня чуть не убили. Этот щербатый в меня из арбалета целился! А двоих застрелил!

– Из арбалета? Точно, это Сашка!

– Какой Сашка?

– Да ты, наверное, слышал. Был такой пацан в удаче. Ловкий и крутой. Чуть что ножом или из арбалета. Ну, помнишь, рассказывали, как он из арбалета охранника застрелил, когда дом барона грабили? Мы еще тогда, несколько дней назад, когда познакомились, догадались, что это он. А потом Сашка у герцога сокровищницу обворовал, а тот за его голову десять золотых положил. Но так его и не нашли.

Другие мальчишки из удачи, разбуженные криками, слушали рассказ, разинув рты. А на следующий день по Гендовану стала распространяться новость, что Сашка, за голову которого герцог посулил бешеную сумму денег, появился в городе. Услышал об этом и ларский рыцарь, частенько наведывавшийся в Гендован со своим рыжеволосым оруженосцем.

Глава 15

1002 год эры Лоэрна.

Эйгель с размазанными слезами по лицу ворвался в камеру подвала, где лежал Сашка. Ворвался и уставился на него с дрожащим чуть приоткрытым ртом.

– Эйгель, что случилось?

– Ксандр, Рисмус отправляет тебя к храмовникам!

– Когда?

– Он сказал, что завтра.

– Я чувствовал, что будет какая-то гадость.

– Я его хотел попросить, а он даже слушать не захотел, ушел. Но сегодня в ужин я его упрошу. Хочу упросить.

– Наивный ты.

– Но почему?

– У него давно все решено. И за ужином он с удовольствием послушает твои просьбы, но поступит так, как уже решил. Сейчас как всё было?

– После обеда он пил вино, улыбался и сказал про тебя. Я ему. А он говорит, кого мне отправлять, не Мариса же?..

– Марис? Кто такой?

– Сын кухарки. Ему семь или восемь. Хорошенький такой мальчишка. В замке все его любят. Ласковый, добрый.

– Так и сказал: “Не Мариса же”?

– Так… Нет. Он сказал; “А кого тогда к храмовникам, не Мариса же?”.

– И ты вечером будешь у него просить, унижаться?..

– Да. А что?

– К храмовникам завтра обязательно нужно кого-то отправить?

– Да, двоих. Хромого старика и… тебя.

– А если не меня, то кого? Кого отправят? Ты не задумался?

Эйгель подавленно молчал.

– В ужин, насладившись твоими просьбами, твой брат скажет, чтобы ты сам выбрал, кого отправить к храмовникам: меня или Мариса.

– Нет!

– Почему же нет? Вспомни, когда меня били. Он предложил тебе выбрать между мной и тобой.

– Ксандр, я поступил гадко. Трус. Ты бы так не поступил.

– Не суди себя слишком строго. Пару лет назад я тоже несколько раз струсил.

– Ты?

– Было дело. В первый раз, когда напали орки, я спрятался под кровать. Забился от страха. А Овик, мальчик моих лет, с ними дрался, убил нескольких. Потом у рабовладельца. Овика избили плетью, но он не сломался. А я после второго удара бросился целовать сапоги. Мне до сих пор стыдно.

– Ксандр…

– Ладно… Ты скажи, если твой брат предложит выбрать между мной и Марисом, как поступишь?

– Я откажусь.

– Тогда меня прямо при тебе поведут к храмовникам. А брат еще будет на тебя давить. И в итоге ты крикнешь, чтобы взяли Мариса. Не так?

Эйгель подавленно молчал.

– Ты говоришь, что мальчик всеобщий любимец. Не случайно он его назвал. Что будет после? Ты баронет, ты не очень почувствуешь отношение людей. А я уже поправлюсь, твой брат разрешит гулять по замку. Все будут считать меня виновным в гибели мальчика. Мальчика, который был всеобщим любимцем. Все! И твой брат будет доволен. А потом он сделает так, что я смогу сбежать. Поймают. За бегство раба ждет кол. И ты опять будешь унижаться перед братом. Вот они кошки-мышки! Неужели ты думаешь, что он меня выпустит из своих рук живым?

– И что же делать?

– Да ничего. Он ждет, что ты будешь унижаться, просить. Не делай этого. И не подавай виду. Вот и все.

– А как же ты?

– А я завтра пойду с храмовниками. Не впервой.

– Но ты же еле ходишь! Как ты пройдешь весь путь?

– А зачем? Чтобы в конце мне перерезали горло на жертвенном камне? Да мне не пройти и полдня. Час-два и всё, я свалюсь.

– Если не сможешь идти, то что с тобой будет?..

– Костер и вертел. Свежее жареное мясо. Я это видел тогда, в первый раз.

– У меня еще остался один листок. Вот, возьми.

– Спасибо на день хватит.

Конечно, Сашка понимал, что на день его не хватит, а если каким-то чудом он и смог бы благодаря листку пройти весь день пути, то утром ему не встать. Но ведь не пройдет. Понимал это и Эйгель, но не хотел огорчать Сашку.

– Ты чего плачешь?

– Ты не боишься смерти?

– Не знаю. Жить хочется. Мне ведь всего пятнадцать. Но я уже столько раз был близок к смерти, что кажется, что ее никогда не будет, что и в этот раз обойдется. Но не может везти постоянно… Два года назад я спасся от волков, успев забраться на дерево. Но они ждали, когда я ослабну и упаду. Но местный охотник, отец того мальчика, Овика, меня спас. Потом напали орки с солдатами и меня продали в рабство. Хозяин отдал меня храмовникам. Налог что ли подошел. Сбежал. Чудом. Благодаря Овику. Потом гнались орки и Овика убили, а мне повезло, не нашли в стоге сена.