Текст книги "Путь Сашки. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Очнулся!

– Во как… Из города надо ноги делать. Здесь выследят!

– Правильно. Шило, Таракан!

Из соседней комнаты выглянули два бандита.

– Шило, найди лошадь с телегой. Денег не жалей. А ты, Таракан, ты зови лекаря.

Когда бандиты убежали выполнять распоряжения Пиявки, тот сказал Прыщу:

– Лекаря не спугни. Возьмем его с собой. Есть у меня надежный схрон в лесу. Пусть сначала долечит мальца. А уж потом… Понял меня?

– Понял, Пиявка…

В тот же день в дом Зорга стали съезжаться вооруженные люди. Они должны были, когда отряды орков подойдут к городу, ночью перебить стражу, охранявшую одни из городских ворот, открыть их и впустить орков в город. Конечно, рассчитывать, что те захватят Гендован, было бы глупо, ворвавшихся орков перебили бы уже к утру, но панику они могут устроить изрядную. Значительная часть герцогских отрядов была бы брошена на уничтожение бесчинствующих на улицах города орков, а тем временем отряд людей Черного Герцога сможет проникнуть в замок и постается убить прятавшегося там мальчика. Известие о том, что в герцогском замке скрывается наследник Ларска, несмотря на все меры предосторожности, уже гуляло среди местных придворных. А Зорг, проигравший в один из вечеров больше золотого, тоже узнал об этой герцогской тайне. Зорг посчитал, что провалившееся нападение на гостиницу заставило ларского виконта поселиться в замке.

Среди прибывших в дом Зорга солдат были и те, кто подстерег в засаде барона Севир. Резидент Черного Герцога никак не ожидал увидеть командира этих солдат, ведь тот должен был увезти плененного баронета Эйгеля далеко за пределы Гендована и там продать в хаммийское рабство. Вернуться обратно в Гендован командир просто не успел бы. К удивлению Зорга выяснилось, что с бароном Севир не было его младшего сына. Да и солдат был один, а не двое. Заинтересованный этим Зорг в тот же вечер посетил ту злополучную гостиницу и узнал, что мальчик до сих пор там живет, болеет, но быстро идет на поправку. А еще он узнал, подпоив в обеденном зале солдата, оставленного с Эйгелем, что новый барон Севир приказал как можно быстрее доставить Эйгеля в баронский замок.

– Ай да новый барон! Там же кругом орки. Мальчишка, выехав из города в замок, нарвется на них и погибнет. Никто даже не заподозрит нового барона в том, что он ликвидировал своего младшего брата, наследника баронства.

Гибель баронета никак не способствовала интересам Черного Герцога. Мальчишка должен быть продан в рабство. Но раз это не получилось в первый раз, а сейчас и вовсе высока вероятность гибели мальчишки, если он поедет по вызову своего брата, то придется операцию по пленению баронета повторить. Он вызвал к себе того командира, что собирался в засаде у Тройного камня захватить Эйгеля и предложил ему следующий план.

Командир с парой солдат снимают комнату рядом с комнатой Эйгеля. Заносят к себе мешок, набитый дровами и тряпьем. Далее они врываются в комнату баронета, хватают мальчишку, засовывают в мешок и, не таясь, открыто несут его из гостиницы. Если кто-то и увидит их, то подумают, что солдаты возвращают обратно мешок с дровами…

На следующий день Дар сообщил Ястреду и Хелгу, что на днях они выезжают к Ларску.

– Какой дорогой поедем, ваша светлость?

– Это решит герцог. Он нам дает войско. Скажи, Ястред, этой весной ты по какой дороге приехал в Гендован?

– Северным трактом, милорд.

– А по пути не встретил ничего необычного?

– Нет, милорд.

– Никаких встреч?

– Мы нашли на дороге мальчика. Он бежал из рабства от храмовников. Мальчишка совсем замерз. Мы его отогрели, Хелг дал свою запасную одежду. Предложили записаться в слуги, но мальчик отказался. Я довез его до города и дал немного денег на первое время.

– Как его звали?

– Сашка.

– Спасибо, Ястред. Я тебе очень благодарен за это. Я твой должник до конца жизни.

– Я не понял, милорд.

– Это был мой брат.

– Но у вас не может быть братьев… Милорд, вы что-то путаете.

– Он мой кровный брат. Я ввел его в мою семью в Храме Клятв. Теперь он младший виконт Ларский. Ксандр, Сашка. Мы как раз и едем его искать. Седьмицу назад его видели по дороге в Амарис.

– Милорд, вы ошибаетесь. Во время нападения орков на гостиницу он был там и получил серьезное ранение в голову. Один из вражеских воинов уже почти добил Хелга и тогда Сашка бросился в ноги к воину и получил удар рукоятью меча по голове. Рана очень серьезная. Когда Хелг вернулся, то Сашку уже унесли двое, по виду бандиты. Они упоминали какого-то Пиявку. С такой раной на голове он не мог ехать в Амарис.

– Это точно был он?

– Да, хотя вначале мы его не узнали. Он был хорошо одет, богатый кинжал и рыжие волосы. Но когда он бросился на воина, то крикнул: “Хелг” и тогда Хелг его узнал. Это был он точно.

– Рыжие волосы… Да, это он. Только…ах, герцог!..

Дар вскочил и, бросив Ястреду: “Идите за мной”, выскочил из комнаты. Подойдя к покоям герцога, юный виконт обратился к человеку герцога:

– Передайте герцогу, что у меня срочный с ним разговор.

Получив разрешение, Дар вместе с Ястредом и Хелгом вошел в герцогские покои.

– Ваша светлость, я никуда не еду!

– Как?!

– Мой брат здесь, в Гендоване. Ваш человек ошибся. Мой брат не мог ехать в Амарис, потому что он ранен.

Герцог помрачнел. Этот сопляк каким-то образом узнал про ранение своего брата, и теперь весь его план летит в тартарары.

– Виконт, я не думаю, что мой человек ошибся. Вы говорите, что ваш брат был ранен? Хозяин лавки, описывая того мальчика, сказал, что у него была забинтована голова. И через тряпку проступала кровь.

– Ваша светлость, – Дар был обескуражен, получается, что герцог его не обманул, – простите меня за мою слабость, я не поверил вашему сообщению лишь потому, что меня известили, что мой брат был серьезно ранен. Его ударили мечом в голову. Точнее, рукояткой меча, я подумал, что с такой раной нельзя ехать в столь дальнюю дорогу.

– Милорд, все зависит от силы удара и места, куда он нанесен. Крови может быть много, но рана окажется несерьезной.

– Мне сказали, что его унесли несколько человек.

– Возможно, это те самые люди, что были рядом с вашим братом? Правда, их описали не самым приятным образом. Простите, виконт, по описанию они выглядели какими-то бандитами.

Герцог уверенно разыгрывал карту по информации, предоставленной ему Прыщом, и… выигрывал. Раненая голова, спутники-бандиты – все это подтверждало, сказанное Ястредом про события в гостинице.

– Но что брат делает в той стороне? Что его заставило сорваться и выехать из Гендована?

– Возможно, его напугало нападение на гостиницу. Помимо вооруженных людей среди нападавших были и орки. Дикие орки и люди – такого союза я не припомню.

Дар вспомнил рассказ Сашки о том, как того взяли в плен. Там тоже были люди с дикими орками. Редчайший случай, по утверждению герцога. Совпадение с нападением на гостиницу? Вряд ли. А Сашка еще и узнал в лицо одного из тех солдат. И след вывел к Зорту-Зоргу. Адрес Дар знает. Не мешало бы герцогу навестить тот дом. Об этот Дар и поведал герцогу. Герцог Гендованский всерьез принял эту информацию и приказал начальнику стражи взять с собой побольше людей и проверить подозрительный адрес.

Через несколько часов отряд из двух десятков стражников уже подъезжал к дому, описанному Даром. Стражники только начали слезать со своих лошадей, как дверь дома открылась, и из нее вышло трое солдат. Увидев стражников, они остановились за порогом, а затем быстро заскочили обратно в дом. Дверь захлопнулась, послышался лязг задвигаемого запора.

Начальник стражи подошел к двери и ударил латной перчаткой по ней:

– Именем герцога, откройте!

Через закрытую дверь стали слышны звуки спешащих вооруженных людей, но дверь так и не открылась.

– Стража, ломай двери! Щиты наизготовку!

Приказ оказался своевременным: из открывшегося окна на втором этаже полетели стрелы и арбалетные болты. Двое стражников с остервенением рубили дверь дома мятежников секирами. Спустя полчаса дверь уже была полностью разбита, на улице лежало трое убитых стражников, и еще несколько человек было ранено, но дом был окружен полусотней солдат герцога, благодаря быстро прибывшему пополнению. Вражеские солдаты уже не решались появляться у окон: лучники и арбалетчики герцога контролировали все опасные отверстия дома.

– Вперед, на штурм! – приказал Гонторг,

И в пробитый проем полезли солдаты герцога. Внутри дома их встретили мятежники. Их было всего семеро. Двое было застрелено стражниками, а один с пробитым арбалетным болтом плечом лежал без сознания в одной из комнат. Пока шла неравная схватка, в дальней комнате первого этажа Зорг стоял у небольшого оконца, выходящего на небольшую терраску, окруженную высоким забором. То, что дом с террасой окружен, Зорг давно уже догадался. Оконце с тыльной стороны улицы не было видно и, пользуясь этим, Зорг вырезал кинжалом слюду на окне и приказал находящемуся рядом с ним слуге лезть в окно первым. Когда тот просунул туловище до половины, Зорг ударил в видимую ему нижнюю часть спины слуги кинжалом. Тело дернулось и замерло. Подхватив труп слуги за ноги, Зорг вытолкнул его через окно на террасу. После этого еще раз оглядев комнату, резидент Черного Герцога нажал на неприметную планку в боковой стене комнаты, открылась дверца, внутри которой оказалась довольно вместительная для человека ниша. Внутри нее уже лежали какие-то вещи и пачки пергамента, которые Зорг предусмотрительно собрал и снес в эту комнату, когда началась осада дома. Шпион зашел в нишу, нажал на какой-то рычажок, дверь ниши закрылась.

Ворвавшиеся десять минут спустя в комнату стражники, застали ее пустой, лишь за раскрытым окном лежал труп убитого в спину слуги. Зорга, конечно, не нашли, и Гонторг решил, что тот сбежал из дома через окно на террасу еще в первые минуты осады, когда забор с тыльной стороны дома еще не был окружен стражниками. О чем и доложил герцогу.

В живых осталось лишь трое вражеских солдат, все они были людьми Черного Герцога. Трое солдат барона Унгина, которые должны были в тот вечер выкрасть баронета Эйгеля из гостиницы, погибли, поэтому участие барона Унгина в заговоре против герцога Гендована не обнаружилось. И никто не узнал правду про убийство барона Севир. Его старший сын новый барон Севир мог жить спокойно. У него все было хорошо. Потекли, на первых порах пусть и не такие большие деньги, два соседних барона, на часть земель которых Рисмус Севир завистливо поглядывал, погибли, а их наследники не смогли отстоять тут же захваченные Рисмусом земли. Впрочем, юному барону пришлось дать денежную компенсацию своим соседям, от которой те не смогли отказаться. Ведь их земли были основательно разорены прорвавшимися ордами орков, в отличие от земель баронства Севир, которое орки почему-то не затронули.

Наконец-то вернувшийся в родной замок юный баронет Эйгель был приветливо встречен своим старшим братом. Со своей мачехой, матерью Эйгеля, вдовствующей баронессой Севир, Рисмус был вежлив и почтителен. Жизнь в замке стала входить в почти привычную колею. А Эйгель стал получать от своего брата по полсеребрянки в седьмицу, а на свой день рождения получил сразу пять серебряных монеток. Эти деньги мальчик копил, надеясь поехать в Гендован и выкупить у хозяина трактира Серри. Но больше всего он вспоминал Ксандра? Жив ли он, его спаситель?

В тот самый час, когда герцогская стража штурмовала дом Зорга, из южных ворот города выехали две подводы, в которых сидело шестеро мужчин. Был еще седьмой их спутник, бледный мальчик лет тринадцати на вид с перевязанной головой. Мальчик был без сознания. Внешний вид мужчин явно свидетельствовал, что они из городских низов, все, судя по прическам, были людьми свободными. И хотя некоторые из них были одеты неплохо, человек, разбирающийся в лицах, поостерегся бы от близкого с ними знакомства.

Был ли лежащий в подводе мальчик свободным или он был рабом, определить было нельзя из-за повязки, охватившей всю его голову, хотя кровь проступала только на той части, что скрывала лоб. Мальчик был одет в нищенские лохмотья, их даже одеждой нельзя было назвать. Настоящая одежда мальчика давно уже была снята с него Пиявкой и продана в лавку старьевщика. Проехав час по основной дороге, подводы свернули на малоприметную дорогу, даже не дорогу, а тропинку, ведущую в лес. Уже смеркалось и возницы прибавили скорость. Уже почти в самой темноте путники достигли лесной избушки, распрягли лошадей, заведя их в загон, окруженный высоким и прочным забором, осторожно вынесли мальчика, отнеся его в дом, где расположились и сами.

На следующий день в жаркий солнечный полдень из тех же южных ворот города вышел пожилой бедно одетый человек, сильно хромающий на левую ногу. Она у него не сгибалась. Мужчина немного сгибался от тяжелого мешка за спиной. Стражники, которых в тот день было удвоенное количество, даже не посмотрели в его сторону, заинтересовавшись другим мужчиной, прекрасно одетым, явно аристократического вида.

– Как вы смеете меня хватать, я управляющий графа Бетина, – услышал хромающий мужчина за своей спиной. – Прочь от лошади!

Идущие рядом, входящие или выходящие из городских ворот люди, поступали по-разному. Кто остановился, с любопытством рассматривая разыгрывающуюся перед ними сцену, а кто, наоборот, даже ускорил шаг, опасаясь попасть в неприятную ситуацию: ну, а как, если завяжется потасовка, пойдут в ход мечи? Так и самому можно попасть под горячую руку противников.

Хромающий мужчина относился ко второй категории путников: он не обернулся и даже попытался идти быстрее, но его поврежденная нога свела почти на нет все его усилия. Пройдя пару верст, мужчина отстал от идущих невдалеке попутчиков и свернул в лес. Спустя полчаса из леса вышел представительный мужчина, несший в руках довольно тяжелый тюк. Мужчина шел бодрой походкой, которой никак не мешал длинный меч, висевший у него на поясе, сам же он двигался по дороге к замку барона Унгина.

А в лесной избушке раненый мальчик шел на поправку, по совету лекаря его регулярно поили куриным бульоном, слегка подкармливали хорошим разваристым мясом. За свежими продуктами спустя несколько дней даже отрядили подводу с Прыщом и Тараканом. К городским воротам бандиты подъехали еще ранним утром, как раз к открытию городских рынков. Перед воротами уже скопилось множество всевозможных подвод, различных пеших путников. И хотя ворота были открыты, никого в город не пускали, а стражники громогласно сгоняли людей с проезжей дороги. Вскоре стала понятна причина этому. Из ворот появилась целая кавалькада вооруженных людей. В первом ряду ехало три очень богато одетых всадника. Их лошади вполне соответствовали внешнему виду наездников, каждая из них стоила больших денег. Не один десяток крепких рабов можно было купить на те деньги, что стоили благородные животные.

Стоящий рядом с подводой Прыща хорошо одетый мужчина, по виду купец, хоть и не из самых богатых, низко поклонился проезжавшим господам. Прыщ последовал за его движением.

– Надо же сам его светлость граф Тратьенский! – громко выдохнул купец.

– А по правую руку от молодого милорда сын нашего герцога, его светлость маркиз Ильсан, – отозвался спутник купца.

– Да ну! А кто тогда был в центре?

– Этого не знаю. Ну, не меньше, чем граф. У них ведь как, у благородных, в центре всегда самые знатные, остальные, что ниже, те по правую и левую руку.

– Но этот милорд, что в центре, уж, больно юн. У нас среди графов таких нет.

– А если бы и были, то граф Тратьенский выше остальных по знатности, он первый граф герцогства.

– И ехал по левую руку от того милорда. Видать, тот еще знатнее!

– Неужто, какой соседний герцог?

Прыщ слушал разговор соседей и холодел от страха, он ведь узнал всадника, ехавшего посередине. Это был тот самый безрукий виконт, который так испугал его в замке. Ему нужен был мальчишка, который лежал в лесной избушке. И был нужен только живым.

Неужели они с этим большим отрядом поехали на поиски Сашки? Ну, быть беде. Такие не остановятся ни перед чем. Найдут. И сдерут с живого кожу. Или еще что похуже придумают. И нигде не скрыться. А безрукий-то какая, оказывается, важная птица, раз его сопровождают сам сын герцога и первый граф Гендована!..

Лето, еще недавно радовавшее жаркими днями, как-то быстро сменилось на начало осени, хотя еще время от времени баловало теплой и солнечной погодой. Сашка быстро шел на поправку. Он уже с неделю самостоятельно вставал с лежанки и медленно ходил по своему закутку. В остальной части избушки разместились бандиты, значительную часть времени игравшие в кости и пившие хмельной напиток, напоминавший пиво. В их часть избы Сашка не ходил, ему достаточно было периодически видеть злобную физиономию Пиявки, заглядывавшего в Сашкин закуток.

В тот день погода радовала, солнечные лучи проникали через слюдяное оконце. Оно было маленьким, даже Сашкина голова вряд ли через него смогла бы протиснуться, не говоря уже обо всем теле. Да, Сашка, как только начал вставать на ноги, стал подумывать о побеге, но путь из его закутка шел через комнату избы, которая никогда не запустевала, да и рано еще было пытаться бежать. Бежать! А он еще только-только начал ходить. Если убежит, то недалеко – быстро догонят.

Постоянно пьяный лекарь в который раз просил Пиявку его отпустить домой в город: малец почти выздоровел, уже ходить начал, его услуги не нужны. Сашка это слышал через дерюжную занавеску.

– Отпустить, говоришь? Точно! Больше ты нам не нужен.

– Наконец-то! А деньгу за лечение мальца заплати.

– Деньгу? А кинжала тебе мало?

– Какого кинжала?

– Шило, Таракан, возьмите его!

Дальше Сашка слушал и холодел от ужаса: лекаря пытали, даже не сколько пытали, выясняя, где украденный кинжал, сколько просто получали удовлетворение от причиняемых лекарю мучений. Долго это продолжалось или нет, Сашка не мог определить: для него все это растянулось на часы, хотя на самом деле всё произошло гораздо быстрее. Наконец, лекарь перестал хрипеть, и Сашка услышал голос Пиявки:

– Выкиньте его на улицу, только подальше от избы и лошадей, пусть сегодня волки сытно пообедают. Да и пальцы с пола все подберите. Считать умеете до двадцати? – Пиявка громко засмеялся. – Уши тоже не забудьте.

Затем Сашка слышал, как Шило и Таракан вытаскивали тело лекаря, а потом раздались шаги и занавеска отдернулась: перед Сашкой стоял довольный Пиявка, немного обрызганный кровью. За его спиной виднелись фигуры Тихони и Прыща.

– Не боись, малец. Лекаришка вором оказался. У меня кинжал спер. А за воровство у своих, сам знаешь – под нож. Какой ты бледный! На солнце давно не был. Погулять тебе не мешало бы. На травку посмотреть, на елочки. Ведь когда еще увидишь? Вот, погляди, – Пиявка раскрыл ладонь, на ней оказались два человеческих глаза, – лекаришка больше ими уже ничего не увидит. Жив он еще, а видеть уже не видит, и даже не слышит. Ни как птички поют, ни как мухи жужжат. А все почему? Воровать не надо. У меня! Ну, вставай, дорогой, я ведь к тебе очень даже хорошо отношусь. От смерти спас, вытащил с гостиницы, ты там и отдал бы концы, добили бы тебя. Это за тобой они пришли. И орков напустили. А я тебя спас. И здесь вылечил. Можно сказать из собственных рук тебя бульоном отпаивал, – Пиявка снова засмеялся. А затем вдруг помрачнел и жестко сказал:

– Пора и должок отдавать!

– Какой?

– Ты дурак что ли? Я же тебе сказал: жизнь тебе спас. Заплатить за это надо!

– И сколько? Золотой?

– Да нет, мальчик, золотого будет мало. Сто золотых.

За спиной Пиявки удивленно вскрикнули подельники бандита.

– Сто?! Но откуда… и почему?..

– Благородные дорого стоят. Для виконта это еще мало.

– Какого виконта?

– Тебя.

– Но я не виконт, я простой мальчик… Виконтом назвался в гостинице, чтобы лучше скрыться, меня почему-то все ищут. Я сам не знаю почему.

– Не хочешь, значит? И не надо. Скоро вернутся Шило и Таракан, а ты прогуляйся пока на солнышке, посмотри глазками на травку, послушай птичек.

Тихоня и Прыщ вывели Сашку на улицу. Сашка не понимал, что задумал Пиявка, но чувствовалось, что что-то очень нехорошее. Лекаря он изуродовал за украденный кинжал, а он ведь, Сашка, украл у Пиявки намного больше. Знал ли об этом Пиявка? Если знал, то зачем лечил, ухаживал? Ведь не просто так, из доброты? Нет, Пиявка и доброта – это разные вещи. Но зачем Сашка нужен Пиявке? Все его ищут: и Зорг и герцог и вот теперь он зачем-то потребовался Пиявке.

Через некоторое время вернулись Шило и Таракан. Оба в окровавленной одежде.

– Ну что, виконт, посмотрел глазками на травку? Пора и меру знать. Пошли в дом.

Сашка зашел дом. Пиявка указал ему на его топчан.

– Ну, ложись, отдохни, мальчик. Устали ножки ходить? Осторожнее. Ты ручками, пальчиками придерживайся стеночки, а то ненароком упадешь. Пальчики они, видишь, пригодились. С пальчиками хорошо. Без пальчиков плохо.

Сашка понял, что сейчас произойдет что-то совсем нехорошее. Трое подручных Пиявки подошли к Сашкиной лежанке и, схватив его за руки и ноги, повалили на нее, взяв в железные тиски так, что он не мог шевельнуться.

А затем подошел и Пиявка. Прыщ держался позади него.

– Ну, еще раз, здравствуй, Сашка! Сегодня у тебя будет новая кликуха. Знаешь, какая? Я тебе скажу. Сегодня тебя будут звать Обрубок Сашки, – и рука Пиявки сильно схватила Сашку за большой палец ноги, а затем Сашка увидел, как во второй руке Пиявки сверкнул нож.

Глава 6

1000 год эры Лоэрна.

Портюс удачно выполнил его задание. Офания, наследная принцесса королевства Лоэрн, вчера прибыла в Пирен. Хавьер Исала, как он и предполагал, не смог устоять перед соблазном заполучить сто прекрасных юных созданий. Теперь у него самый блестящий гарем во всем Хаммие. Даже у хаммийского правителя нет такого гарема. Гарем Исалы ныне затмил наложниц Иаши, главного везиря, известного тем, что его люди покупают, а то и просто похищают самых красивых девушек по всему Атлантису. Взамен хавьер отдал Портюсу Офанию с ребенком.

А ведь не хотел этого хавьер, ой, как не хотел, но не зря герцог выбрал для этой миссии Портюса. Та еще продувная бестия. Пролезет через угольное ушко. Жаль, что имеет один, но большой недостаток – высоко мнит о себе. Как-нибудь напорется на такого же напыщенного индюка и задание не выполнит. И разодет-то как! Как граф или, на худой конец, барон. Скажи кому, что его дед был простым мясником, а отец управляющим, кто поверит? Но получил дворянство, его он давно заслужил и отработал. И сейчас ждет награды за выполненное поручение. Глупец! Знал бы он, насколько важно оно было! Хотя награду надо будет дать. Денег. Но он-то хочет большего. Рыцаря, наверное. Да не наверное, а точно! Внук мясника – и в рыцари? Нет, не будет такого. И не потому, что нужно выделить хоть маленький, но феод, этого не жалко. Трудность в другом: как отреагирует его знать на это? Бунтовать не будут, даже не посмеют открыто возмущаться или пенять. Но оскорбятся и затаятся. А вот это и плохо. Поэтому не быть Портюсу рыцарем. В Пирене, по крайней мере.

После того, как он, Черный Герцог, наденет корону Лоэрна и приструнит дорвавшиеся до независимости герцогства, вот тогда, пожалуй, можно сделать Портюса даже не рыцарем, а произвести в бароны. Но не здесь, не в Пирене. Много титулов и замков Атлантиса скоро освободится. Даже не десятки – сотни. Много непослушных голов придется срубить. Всех, кто перед ним не склонит своей головы. Не захотят подчиняться? Значит, буду рубить. Рубить нещадно. Под корень. Вместе с семьями, друзьями и вассалами. И вместо них ставить своих людей. Бароны станут графами, графы – новыми герцогами Атлантиса. Вот тогда и Портюсу достанется какой-нибудь замок. Верный человек – он отслужит полученный королевский подарок. Подарок его, короля Лоэрна.

А вот пошли он кого-нибудь другого, не Портюса, смог бы тот выполнить его задание? Не затмила ли жадность разум? Другой вполне мог продать несколько наложниц, получив хорошие деньги. Там продал бы, а здесь познакомился бы с крысой. Сколько еще дураков на земле! Они считают, что никто не узнает про их делишки. И напрасно. Сразу же после возвращения из Хаммия офицер и выборочно солдаты были допрошены о подробностях поездки. Честным оказался Портюс, всех, до единой, наложниц отправил хавьеру. Они все честные, кто близко его знает. Хотя руки у всех липкие. Только боятся. Страх – вот что заставляет этих людишек служить честно.

Страх смерти, страх наказания движет ими. Просто надо уметь это использовать. Вот и хаммийцы добиваются полного подчинения плетьми, голодом, жаждой. Умеют дрессировать. Что сделали за два года с принцессой Офанией! Гордячка превратилась в тихую и запуганную мышь. Это хорошо. Когда Френдиг умрет, то она, сев на трон Лоэрна, даже пикнуть против него не посмеет. Она ведь считает, что ее продали ему. Продали в наложницы. Он господин, а она рабыня, обязанная выполнять все его пожелания. Ее чернокожего ублюдка, мальчишку-бастарда, показывать пока не следует. Вначале нужно будет разобраться с Тареном и его людьми. Последние шесть лет реально правит Лоэрном именно граф Тарен, а вовсе не деградировавший Френдиг. Ну-ну, посмотрим, что скажет граф, когда я предъявлю всем принцессу. И она беспрекословно выполнит его приказание, объявив графа Тарена виновным в похищении и своем и ее брата. Удачно он тогда придумал, в виде трупов похитителей подбросив людей графа. Тогда Тарен отвертелся, теперь это у него не выйдет. Вместо двух неразговорчивых трупов появится наследная принцесса, почти королева, которая обвинит Тарена и его людей в похищении и продаже ее в рабство.

Появление в живых ларского мальчишки-виконта чуть не спутало ему все карты. Но хорошо, что внезапно появившись, он также внезапно и исчез. До сих пор ищут. Жаль, что у Зорга ничего не получилось. Но там вина людей барона, не смогли убить мальчишку, хотя Зорг все подготовил, вывел их на него. И сам чуть не попался в руки людям герцога Гендована. Но хитрый, сумел уйти. Теперь вот сообщил, что младший сын гендованского герцога во главе большого отряда выехал на восток. Зорг считает, что они получили какие-то сведения о местонахождении мальчишки. Ладно, пусть ищут. Ларск по-прежнему в моих руках и всегда можно короноваться. Подождем известий из Лоэрна. Король уже не встает. Осталось ждать совсем немного.

Наступила ночь. Черный Герцог уже по укоренившейся за последние месяцы привычке спустился в подземелье. Здесь его ждал черный шар и жезл. Почти не надеясь на успех в этой ночи, герцог соприкоснул шпиль жезла с черным шаром, старательно думая о серебряном черепе. Надежды почти не было, но, о чудо! – шар, наконец-то, после двух месяцев неудач, засветился. Внутри него прояснилось, и герцог увидел, как солдаты нападают на каких-то бродяг. Кто падает, пронзенный солдатским мечом, кто бросается на колени, а кто-то бежит. Герцог смог разглядеть и окружающую местность. Это горы! А на солдатских щитах герб… Тарена! Проклятье! Тарен прознал про серебряный череп и хочет им завладеть? Так надо понимать происходящее. Между тем сцена даже не боя, а побоища, стала затихать. На земле валялись убитыми несколько бродяг, еще несколько были сноровисто связаны и брошены на землю. Солдаты бегали по склону горы, что-то искали. Один из них зашел в пещеру, за ним еще и еще.

Изображение переместилось внутрь. Солдаты рылись в вещах, надо полагать, вещах тех бродяг. Но причем здесь бродяги и серебряный череп? Ответ на этот вопрос герцог получил быстро. Один из солдат развязал очередной мешок, вытряхнул его содержимое на землю. И… показался серебряный череп, упавший прямо на какие-то тряпки. Солдаты обступили находку, любуясь и передавая ее из рук в руки. Наконец, тот солдат, что вытряхнул мешок, поспешил к выходу. И картина снова переместилась наружу.

Солдат подбежал к офицеру, сидевшему на коне, и протянул ему находку. Тот схватил серебряный череп двумя руками и зачарованно впился в него глазами. Солдат ему что-то говорил, но офицер только мотал головой, а потом и вовсе нетерпеливо прогнал его. И вместо картины появилась снова чернота шара.

Итак, граф Тарен его опередил, каким-то образов узнал местонахождение серебряного черепа и завладел им. Больше ждать нельзя, промедление опасно, оно теперь играет на руку Тарену.

Черный Герцог закрыл вход в подземелье и стремительно поднялся в свои покои, нервно задергал колокольчик и не отпускал его, пока не появился встревоженный секретарь.

– Текст письма принцессы ее отцу готов?

– Да, ваше сиятельство.

– Покажи.

Быстро пробежавшись глазами по листу пергамента, Герцог удовлетворенно кивнул головой, мрачная улыбка осветила его лицо.

– Хорошо. Немедленно отправь письмо в Лоэрн. И подготовь текст писем графам Снури и Эймуду. Текст такой, от лица принцессы. Она сообщает единственным надежным и верным вассалам своего отца всю правду о ее похищении и умерщвлении ее брата, наследного принца. Виновником объявляет графа Тарена, отравившего ее умирающего отца в желании стать королем. Принцесса сообщает, что верные люди смогли спасти ее из хаммийского рабства и сейчас она готова выехать в Лоэрн, но опасается попасть в руки людям Тарена. Тарен же намеревается, как только наденет корону, расправиться с верными династии графами. Исполняй!

Ночь герцог провел плохо, было душно, снилась какая-то тяжелая ерунда, но вспомнить сон он так и не смог. Позвонил в колокольчик, вошел камергер.

– Одеваться. Потом секретаря.

Но вместо слуг, должных принести умывальные принадлежности, осторожно вошел секретарь. Значит, что-то случилось или пришло важное сообщение.

– Говори.

– Прибыл десятник Сиам с сообщением из Амариса. В двух верстах от города остановился отряд из Гендована. Около трехсот всадников. В Амарис въехали Ильсан, сын герцога Гендованского, граф Тратьенский и мальчик, по утверждению прибывших виконт Дарберн Ларский. Мальчик безрукий. Нет кистей рук.

Началось. Герцог Гендованский решился сделать ставку на мальчишку, возможно, к нему присоединится и герцог Амариса, чьи владения граничат с ларскими землями. Местная ларская знать тоже не замедлит примкнуть. Не вся, конечно. За эти шесть лет ему удалось, где деньгами, где угрозами перетащить на свою сторону часть местных баронов. В Ларск нужно перебросить два, лучше три отряда дополнительных сил. Двух тысяч будет пока достаточно. На местных людишек надежда плохая, могут переметнуться к мальчишке.

– Хорошо. Иди, я тебя позову.

Но секретарь не сдвинулся, а молча смотрел на него.

– Что еще?

– Ваше сиятельство. Есть донесение из Лоэрна. Френдиг, король Лоэрна, скончался семь дней назад. Граф Тарен объявил себя наследником престола.