Текст книги "Во все Имперские ТОМ 5 Наследие (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глубина, единственный из нас, понявший смысл сказанного, вдруг заулыбался.

– А ведь пожалуй да, барон, – заметил он, – Сходится.

– Да что сходится? – потребовала ответа Таня, – Это же древнеисландский?

– Да, – подтвердил Головин, – Это из Саги о Райдерёнге Быстром. Точнее, из одного апокрифического варианта этой саги, всего их несколько десятков. Но этот самый древний, чуть ли не времен самого Рюрика. А перевод такой:

«Три по два идут. Первый глиняный, второй без пальца. Третий в подземелье, четвертый безумен. Пятый под Луной, шестой скрывает страшное. За ними чернь с золотом, а следом ящер, он пожрет магов, и магия исчезнет».

Вообще этот кусок саги всегда считался просто страшилкой, но… Я вдруг подумал, а что если пророчество реально, что если все сегодняшние события – это не совпадения, а речь в саге идет о близнецах? Тогда выходит, что первая пара – это Малой и Павел Павлович. У Малого и правда нет пальца, но непонятно тогда, почему Павел Павлович – глиняный.

Вторая пара – это две принцессы, одна из них и правда эм… не в себе, уж простите, моя госпожа, а её сестра сейчас в тюрьме по словам барона. А третья пара…

– А третья пара это Нагибин с его братцем, – перебил Аксентия Венедиктовича князь Глубина, – Нагибин под Луной, а его брат, выходит, скрывает страшное…

Все уставились на Петю, но Петя, как и всегда, делал вид, что ему на всех глубоко плевать. Ну что там еще скрывает мой брат? Впрочем, сейчас не до него, выясню позже…

– А почему Нагибин под Луной? – спросил Громовищин, которому явно стало не по себе, как и всем нам.

Я же размышлял о другом.

Чернь и золото из саги – это явно Аленка. А вот что за ящер, пожирающий магов, идет за ней следом – это уже интересный вопрос… Явно не я, не глиняный самозванец на троне и даже не Аленка. Но кто-то плотно с нами всеми связанный.

Глубина тем временем уже открыл рот, видимо, собираясь раскрыть всем мои инкогнито Лунного мага, но я помешал болтливому князю:

– Нет, Глубина, говорить вы будете после нашей дуэли. Если останетесь в живых, конечно.

Князь неожиданно действительно закрыл рот. Странно. Наверняка ублюдок просто настолько жаден, что до последнего надеется получить от меня миллион, даже несмотря на то, что собирается меня в ближайшее же время убить.

Потом я обратился к Головину:

– Эта сага же есть в интернете?

– Нет, конечно, – Аксентий Венедиктович покачал головой, – Кто же загружает в интернет саги? Это было бы нарушением всех традиций магократии. Собственно, именно эта сага даже на русский никогда не переводилась. Но она довольно короткая. Я могу перевести для вас.

– Я был бы очень благодарен, Аксентий Венедиктович. В общем так, хватит терять время. Пока мы тут болтаем – Охранка уже тащит из Корень-Зрищина информацию. И когда Корень-Зрищин расколется – нам всем конец, вместе со всеми нашими ссорами. Так что я намерен немедленно провести дуэль. И убить вас, господа. А со своей женушкой я разберусь уже после дуэли. Таня…

Я повернулся к сестре:

– Если я вдруг сейчас погибну…

– Не говори так! – потребовала Таня.

– Если я вдруг сейчас погибну… – безжалостно повторил я, – Иди к Чену. Ты знаешь, где он. Он вытащит Корень-Зрищина, мы это обсуждали, ты помнишь.

– Но ведь он должен был вытащить твоего наставника, а не Корень-Зрищина, – заспорила Таня.

– Плевать, если я буду мертв – наставник мне уже не понадобится, – ответил я, – Труп магию все равно не культивирует. А достать Корень-Зрищина сейчас важнее, иначе этот ублюдок всех вас погубит. В общем-то это все указания на случай моей смерти. Я готов сразиться с вами, господа.

Глава 107 – Гром и пламень

«Дуэли АРИСТО имеют древнейшее происхождение, нам известно, что своеобразные магические поединки были еще у египтян эпохи фараонов и Уральских магов.

В том или ином виде дуэли присутствуют в культуре магократов всех народов и рас, но особое значение они приобрели у европейцев, ибо европейские дуэли зародились еще во времена Рюрика, они пришли вместе с магией.

Достоверно установлено, что магия сама следит за ходом дуэлей и сама же выносит приговоры, кому суждено пасть на дуэли, а кому победить.

Священность дуэли признается повсеместно, но трактовка происходящего во время поединка Благородных различна в разных традициях.

И если адепты друидизма полагают, что магия это живая личность, нечто вроде Бога, и что она непосредственно судит поединок, то в других традициях считается, что магия лишь система.

Викинги-маги, ритуально сражаясь друг с другом, каким-то образом тонко настроили магию, сделав дуэли её неотъемлемой частью, потому дуэли и обрели свое высокое значение и сохраняют его до сих пор.

Так что сражение на дуэли можно уподобить игре с четко определенными правилами. Вот только эти правила установлены волей Первых Магов и самой магии, а ставка в этой игре – человеческая жизнь…»

Владимир Соловьев, «Liber Magocratiae», том IV

Дуэли мы решили провести на Парнасе.

Не на греческом, конечно, просто так называлась гора, торчавшая посреди Александровского парка. Место было традиционным для дуэлей, по словам Глубины на этой горе обожали драться лицеисты, причем десятки из них на ней же и померли.

Парнас был ярусным, чем напоминал какую-то земляную ацтекскую пирамиду, но невысоким, ниже растущих рядом тополей, которые и укрывали гору от посторонних взглядов.

Однако сломать себе шею, упав с вершины вниз, было вполне себе возможно.

Для меня это было особенно актуально, учитывая, что драться мне предстояло с Громовищиным. А Громовищин мало того что имел запредельный восемнадцатый ранг, так еще и умел фигачить громовыми атаками, поэтому я был уверен, что он собьет меня вниз первой же звуковой волной.

А потом спрыгнет на меня сверху и добьет, ибо это все-таки была дуэль, а не игра в Царя Горы, так что проигравшего здесь убивали, а не просто сталкивали вниз.

Утешало только то, что если это и произойдет – то очень скоро, долго переживать мне не придется. Идти до Парнаса оказалось недалеко, мы добрались до него минут за пять, еще минута потребовалась, чтобы влезть не вершину.

На плоскую верхушку Парнаса, где мы и собирались начать дуэль, поднялись не все. Следуя традиции и ритуалу, туда влез лишь я, мой соперник Громовищин, барышни, за которых мы и дрались, а еще Аксентий Венедиктович.

Баронесса Головина играла роль моего секунданта, моя жена Лада – секунданта Громовищина, а Старший Головин был третьим, формально нейтральным секундантом, ибо правила местных дуэлей требовали именно трех свидетелей.

Все остальные остались у подножия холма, чтобы оттуда наблюдать за боем.

Громовищин, как и всегда перед битвой, набычился, его глаза медленно наливались кровью. Серьезный противник, с такими мне еще сражаться не приходилось.

– Я не хочу тебя убивать, Громовищин, – честно пояснил я.

– Так тебе и не придется, потому что я тебя раскурочу, – процедил в ответ мой соперник, разминая свои кулаки-наковальни.

– Да, да. Убей моего мужа! – потребовала от телохранителя младшая Лада, – Я хочу стать вдовой, мне вообще очень идет черное. Уже предвкушаю, как надену траур. И ей будет очень больно. То есть мне.

Я глянул на свою женушку, но без злобы, скорее с жалостью. Безумная принцесса, видимо, окончательно запуталась, и уже сама не знала, кто она такая – единственная Лада, как она себе это навоображала, или все-таки младшая сестра, которая ненавидит старшую.

– Вы его разломаете, Нагибин, – подбодрила меня Головина, – Помните, что Громовищин откровенно тупой, хоть и прокачанный и опытный.

Это меня не особенно поддержало, ибо я отлично знал, что Громовищин, несмотря на свою жуткую внешность и несколько грубоватые манеры, совсем не тупой.

– Хватит болтать, дамы и господа, – строго потребовал Старший Головин, – Оружие не использовать, порошки удаленных заклинаний тоже. Только честный бой, только мощь вашего тела и духа. Сражайтесь! Да рассудит вас сама магия!

Аксентий Венедиктович бросил оземь перчатку, сразу же после этого Громовищин раздул на максимум свою серо-стальную ауру, напоминавшую грозовое облако.

Так. Теперь надо не зевать.

Главное для меня сейчас скорость, это единственное, что может мне помочь. Ибо первой же звуковой атакой Громовищин меня с этого холма выкинет, и в каком я буду состоянии после приземления неизвестно.

Но Громовищин не в курсе, что я Лунный маг, это дает мне некоторое преимущество…

Я поднял руку, чтобы кастануть заклинание, и одновременно на ауре метнулся резко влево. Но я, разумеется, опоздал. Громовищин был быстрее меня раз в пять.

Мощная звуковая волна сбила меня с ног, мои уши залил оглушительный визг, как будто там заорала разом тысяча баньши, а потом я оглох. Меня подняло в воздух, как щепку и швырнуло куда-то к вершинам тополей, окружавших холм.

Перед моими глазами метнулись ясные небеса, потом земля где-то далеко внизу, потом ветви…

На одну из них я чуть не насадился, но я резко перекувырнулся прямо в воздухе, схватился за эту толстую ветвь руками, а потом стремительно сделал на ней подъем с переворотом, как на турничке.

Загасив таким образом кинетическую энергию заклятия Громовищина, я выжал из своей ауры все, что мог, и рванул обратно на вершину холма.

Громовищин не сдвинулся с места, он просто собирался садануть меня еще одним аналогичным звуковым заклинанием. Моя жена принцесса вроде что-то орала, но я ничего не слышал, только видел, как беззвучно открывается её рот, я полностью оглох.

Приземляться у меня времени не было, так что я прямо в полете кастанул на Громовищина свое самое мощное заклинание – впитанную от Огневича стену огня. Я вложил в это заклинание всю свою ярость и волю, так что оно у меня вышло двойным. Я ощутил, что потратил сразу два слота огненной атаки.

Огненные вихри рванули на Громовищина, который такого совсем не ожидал. Первый из вихрей его серая аура полностью поглотила, а вот второй успешно пробил защиту.

Я приземлился на верхушку горы, правда не слишком изящно, подвернув при этом ногу.

Но у моего соперника проблемы были посерьезнее – волос на голове у Громовищина не было, ибо он был лыс, но его мундир и брюки объяло пламя. Я все еще ничего не слышал, но судя по роже, Громовищин натурально взревел. Его серая аура бешено металась, пытаясь погасить пламя.

Проигнорировав острую боль в подвернутой ноге, я рванул на противника и впечатал в него очередное заклинание – вред здоровью, впитанный мною от Здравурова. В воздухе метнулась алая вспышка Здравуровской магии, глаза у Громовищина закатились, мой соперник явно поплыл и был уже практически в нокауте.

Громадная туша Громовищина тяжко упала на колени. Погасить объявший его пламень мой противник кое-как смог, но вот на большее его уже не хватило.

Громовищин вяло ткнул в мою сторону кулаком, а потом повалился лицом в землю. Его мундир все еще тлел. Ко мне вдруг разом вернулся слух, контузия прошла, видимо, последствия заклятия Громовищина рассеялись, когда он отрубился.

Первым звуком, который я услышал, был крик Аксентия Венедиктовича:

– Вы сражаетесь бесчестно, барон! Чужие заклинания!

– Нет, не чужие, это мои, – пояснил я, – Я Лунный маг. Так что присваивать чужие заклинания – мое право, дарованное мне самой магией.

– Что? Что? Лунный маг? – в ужасе отступил от меня Головин.

Ну а что я еще мог сказать? После такой наглядной демонстрации моих способностей отрицать мою Лунную природу было бы просто глупо, особенно перед столь прошаренным магом, каким был Старший Головин.

– Так вот что значит пророчество… – пробормотал Головин, – «Пятый под Луной…»

– Да, это обо мне, – подтвердил я.

Над моей головой тем временем вдруг вспыхнул черный сполох магии, сиявший чистой тьмой и объятый алыми искрами.

Старший Головин всмотрелся в этот сполох, как гадатель всматривается в кишки животных.

– Добейте его, барон, – потребовал Головин, – Магия требует выполнения условий дуэли!

– Чего? Добить раненого? – мне эта идея не особо понравилась.

– Добивайте! – потребовала баронесса, поддержав своего отца, – Иначе магия нас всех накажет!

Черный сполох над моей головой засиял еще ярче, в нем закрутились растущие алые прожилки… Я, конечно, не умел так хорошо читать волю магии, как Старший Головин, но тут и ежу было понятно, что магия нам и правда угрожает.

Но поразмыслить над ситуацией еще мне не дали. Громовищин вдруг стремительно вскочил на ноги и ринулся на меня. Его лицо было сведено гримасой боли, судя по всему, вредоносное заклятие Здравурова все еще действовало.

Ауры вокруг Громовищина не было вообще, вероятно, он её всю потратил на регенерацию и этот последний рывок.

Я контратаковал стремительно, вложив в удар всю мою мощь. Моя рука пробила корпус Громовищина насквозь, мои пальцы нащупали горячее сердце противника.

Через мгновение я вырвал сердце Громовищина из его могучей груди, оно стучало и вибрировало в моей руке, оно истекало кровью, вокруг сердца метались серые искры ауры моего убитого противника.

Громовищин, уже лишенный сердца, сделал шаг назад, а потом упал с Парнаса вниз.

Сполохи вокруг сердца в моей руке погасли, как прогоревший бенгальский огонь. Оно умерло, став просто куском мяса.

Черное облачко магии надо мной вдруг на миг вспыхнуло фиолетовым – цветом моей ауры, а потом развеялось.

– Вы победили, барон, – констатировал Головин, – Магия признала вашу победу.

Особой радости по этому поводу я не испытывал, все же наша дуэль с Громовищиным была чистой нелепицей. Я аккуратно положил умершее сердце Громовищина на траву, потом достал из кармана мундира платок и наспех вытер свою окровавленную руку.

После этого я подошел к краю площадки на вершине холма и глянул вниз – Громовищин лежал ярусом ниже, при падении его уже безжизненное и лишенное магии тело еще и сломало шею.

– Хорошо, моя честь отмщена, – доложила Головина, – Спасибо, барон. Но не думайте, что я после этого перестану считать вас своим врагом.

– Да считайте, что хотите, баронесса, мне плевать, – сообщил я Головиной, выкидывая окровавленный платок вниз с горы.

Я повернулся к принцессе. Я ожидал, что она заплачет, но жена просто хмуро смотрела на меня. Потом она передернула плечами, как будто ей пролили на мундир вино, или произошла другая подобная прискорбная мелочь.

– Поздравляю, – сказал я Ладе, – Вы только что по вашей собственной прихоти лишились своего телохранителя, последнего верного вам человека во всей Империи. Так что не делайте вид, что вам плевать, Ваше Высочество.

– Не только я лишилась, – прошипела принцесса, – Она тоже лишилась. Мой злой двойник теперь тоже беззащитна!

– Ясно, понятно, – вздохнул я, – То есть вы готовы даже убивать друзей, лишь бы насолить вашей сестре? Впрочем, сейчас вы по крайней мере признаете, что у вас есть сестра…

– Нет сестры! – оскалилась принцесса, сейчас она живо напомнила мне вампирку, которую таскал с собой Малой, – У меня нет никакой сестры! Запомни, муж!

– Не, вы правда больное животное, Ваше Высочество, – лениво констатировал я, – Я бы, пожалуй, даже вернул вас в ту швейцарскую клинику, откуда вы неизвестно как выбрались.

– Я не выбралась! Меня отпустили! Я полностью здорова!

– Мда, заметно, любовь моя, – ответил я, – Но тем не менее… Вы теперь моя жена. А самозванец на троне тем временем, насколько я понимаю, про вас знает и ищет вас, чтобы бросить в тюрьму. К вашей ненавистной сестре, да. Так что другого защитника, кроме меня, у вас нет. Осознайте это. И я правда не собираюсь вам вредить. Вы теперь все-таки моя жена, как я уже сказал. И жена из царского клана. Так что я не собираюсь против вас воевать, душа моя. Нет, я собираюсь с вашей помощью воссесть на престол, вот что.

– На престол? – в ужасе ахнул Головин, – Но, барон, ведь женитьба на принцессе не дает вам никаких прав, только Багатур-Булановы по крови могут…

– А вы уверены, что я сам не Багатур-Буланов, м? – осадил я Старшего Головина.

– О чем вы? Ваша аура не золотая…

– Аура у меня не золотая, все так, – кивнул я, – Но и не желто-синяя, как у Нагибиных. И кроме того, Аксентий Венедиктович, не забывайте про близнецов. Близнецы – это фишка Багатур-Булановых, если вы забыли. И у меня тоже есть брат-близнец. И тоже сумасшедший, как это часто бывает у Булановых. И в пророчестве мы с братом упомянуты вместе с двумя парами Багатур-Булановых. Вас это все не смущает, барон?

– Да… – растерялся Головин, – Это все так. Но ведь это все не делает вас Багатур-Булановым. В ваших словах, конечно, есть смысл, но мне это все кажется просто рядом странных совпадений…

– Нет, это не совпадения, – перебил я, – Тут есть связь. Мой клан как-то связан с Буланидами, я чую это, как один пес чует другого. И я собираюсь докопаться до истины, чего бы мне это не стоило… И воссесть на престол России. Мне надоело бегать от Охранки, надоели сумасшедшие Булановы, надоело просто выживать. У меня серьезные планы. Вы со мной, барон?

– Ну конечно! – тут же заверил меня Старший Головин, – Я не одобряю ваших планов, но… Вы же теперь мой родич, ваш брат женат на моей дочери. И я никогда не пойду против родной крови, это большой грех, хоть ваши речи и кажутся мне крамолой и безумием…

– И вы никому не скажете, что я Лунный маг?

– Разумеется, нет, – торопливо сообщил Головин, – Ни одной живой душе. Слово магократа.

– Я тоже не скажу, – подтвердила Маша Головина, – Моя ложа важнее мести вам, Нагибин. А моей ложе вы пока что нужны. Просто знайте, что настанет день, когда я вам отомщу за то, что вы женились на другой.

– Это будет затруднительно, когда я воссяду Императором, – сообщил я Маше.

– Кхе-кхе… Насколько я помню, мертвецов-Императоров у нас в стране до сих пор еще не было, – сухо произнес позади меня насмешливый голос.

Я резко обернулся и узрел на вершине холма Глубину.

– Да-да, вы уже мертвец, баронет, – заявил Глубина, – Вы, конечно, эффектно разломали этого ублюдка Громовищина, но будем говорить откровенно – это была первая и последняя дуэль Громовищина в его жалкой жизни. Я же участвовал в стольких дуэлях, что даже всех их уже и не припомню. И я ни разу не проиграл.

В Раю меня любят, я поставил туда больше душ, чем любой другой АРИСТО. Вы думаете, я вас не одолею, Нагибин? Я вас одолею. Думаете, что я вас не уничтожу? Я вас уничтожу.

Так что прекратите болтать о престоле и приготовьтесь умереть, сударь. Шансов у вас нет. Я знаю, что вы Лунный маг, в отличие от несчастного Громовищина. Я вижу вас насквозь. И я вас разломаю.

Я молча смотрел на Глубину. И понимал, что урод прав.

Я уже сражался с Глубиной во время вступительных испытаний в Лицей и, пожалуй, противников мощнее него в Империи и правда не было, по крайней мере, я таких пока что не встречал.

– Ну, чему быть – того не миновать, – наконец произнес я, нарушив повисшую на несколько секунд тишину, – И вы правы. Хватит болтовни. Приступим к делу.

* * *

Секундантов мы менять на стали, потому что спешили. Только поменяли их местами – жена теперь стала моим секундантом, а Головина – секундантом моего соперника.

Один хрен, никакой реальной роли секунданты в этой дуэли не играли, возможно когда-то во времена викингов дело обстояло иначе, но сейчас само присутствие секундантов выродилось просто в традицию.

Третьим нейтральным секундантом и трактователем воли магии так и остался Старший Головин.

Князь Глубина тонко улыбался в своей обычной манере, его намерение убить меня никаких сомнений не вызывало.

Я же мучительно размышлял.

В отличие от того же Громовищина никаких боевых заклинаний у Глубины нет, у него даже ранг ниже Громовищина, ибо князь Глубина всегда был беден и доступа к элитным наставникам, способным инициировать в высшие ранги, в отличие от телохранителя принцессы, не имел.

Это все было так, но Глубина и правда был одним из лучших дуэлянтов в Империи, он гораздо хитрее Громовищина, возможно даже хитрее меня самого…

А еще он знает, что я Лунный маг, он знает, что я буду делать…

Старший Головин уже поднял перчатку, но моя жена вдруг бросилась ко мне, жарко поцеловала меня в губы и прошептала:

– Он тебя видит. Этот козел видит насквозь все твои чакры, все потоки магии в твоем организме. Вот так он выигрывает дуэли, он просто смотрит и анализирует. Не дай ему смотреть! Тогда ты победишь.

– Эм… Спасибо, любовь моя.

Советы от женушки, которая только что хотела моей смерти, меня несколько удивили. С другой стороны, она же безумна. А еще возможно и правда осознала, что моя смерть ей невыгодна, ибо заступиться за неё после смерти Громовищина некому, я остался единственным защитником принцессы.

Кроме того, я вдруг вспомнил, что эта младшая Лада, хоть и сумасшедшая, но явно получила отличное образование, то же самое, что и старшая принцесса. Так что к её советам явно стоило прислушаться.

Но как именно трактовать и применить этот совет Лады я пока что понятия не имел. Не дать Глубине смотреть? Не, ну я могу конечно попытаться выбить князю глаза, вот только это вряд ли поможет – магию Глубина явно видит не своими обычными глазами, а духовным взором, Третьим Глазом, а его хрен выбьешь.

Ну или…

Но додумать мне не дали, Старший Головин швырнул оземь перчатку:

– Сражайтесь! Да рассудит вас сама магия!