Текст книги "Во все Имперские ТОМ 5 Наследие (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 100 – Канат и хмель

«2012. 2012. 2012»

Сообщение, многократно разосланное через шифрованные каналы магограмма друг другу либеральными масонами (запрещены в Российской Империи) 4 сентября, около полудня

Первое подобное сообщение отправлено герцогом Подскоковым-Кабаневичем, подозреваемым в том, что он является Великим Мастером тайной либеральной ложи.

Некоторые из таких сообщений были перехвачены Охранным Отделением, но объяснить смысл происходящего даже лучшие аналитики не смогли.

Я стрельнул сигарету у очередного паркового садовника, который оказался французом, а потом прислонился к теплому от солнца стволу березы и закурил.

Вообще курить я давно уже бросил, но сейчас момент был слишком волнительным. Все-таки я сейчас женюсь, второй раз в жизни, но при этом первый раз в своем новом теле.

Кроме собственной свадьбы я размышлял еще и об Аленке – если уж сам герцог Кабаневич, ведавший тайны магии, пришел в ужас от цвета её ауры, значит, дело и правда серьезное.

Нужно будет, пожалуй, поспешить и скорее накопать об Аленке всё, что смогу. И ради спасения мира, и ради своих собственных профитов, чтобы поскорее вылезти из-под каблука кураторши.

Я смолил крепкий житан и сквозь свои мрачные думы разглядывал окружающий пейзаж.

Береза, к которой я прислонился, явно была той самой, возле которой мне предстояло вступить в брак. Других берез поблизости просто не было.

Берег пруда здесь оставили в естественном заросшем состоянии, возможно специально. В пруду возле берега плескались кувшинки, сам берег весь зарос высокой травой, среди которой валялись опавшие желтые листья.

Кроме березы, здесь росла еще пара тополей, а у самой воды – раскидистый кустарник. Недалеко от меня из травы вздымался гранитный постамент. Памятник на этом постаменте, если когда-то и стоял, то давно уже исчез. Даже надпись на граните стерлась, можно было рассмотреть только несколько отдельных латинских букв…

Через несколько минут на берег явились гости, которым предстояло присутствовать на моем бракосочетании, а еще виновница торжества – Головина гордо шагала впереди всех.

Пожалуй, вот сейчас её даже можно было назвать красивой. Баронесса была в белоснежном платье, длинном и воздушном, на плечи она накинула такое же белое пончо. Моя невеста сегодня тщательно накрасилась и замазала тоналкой все свои прыщи, это я заметил еще за завтраком в столовой.

Ноги Головиной украшали белые туфельки, а вот прической, в отличие от большинства невест моего родного мира, баронесса совсем не озаботилась. Её голову венчала все та же довольно жидкая коса.

Никакой фаты на Головиной тоже не было.

Следом за моей невестой шествовали радостная Таня, нагнавший на себя важности отец Головиной в парадном мундире и ехидно ухмылявшийся князь Глубина. Следом плелся Корень-Зрищин, все еще выглядевший, как дерьмо. Замыкали процессию принцесса и Громовищин, эти теперь смотрели на меня как будто вообще с открытой враждебностью.

Неизвестно как спасшаяся принцесса и её новое странное поведение напрягало меня все больше, но поговорить с ней мне в очередной раз не дали.

На берегу уже появилась незнакомая мне девушка, выглядевшая так, как будто она вылезла прямиком из картины Всеволода Иванова.

Девушка была огненно рыжей, а её волосы были растрепаны до такого состояния, что птица вполне могла отложить в них яйца, спутав с гнездом. Роста девушка была невысокого, а носила она длинное, до пят, платье из холстины, подпоясанное кожаным ремешком и расшитое орнаментом из каких-то старинных узоров и прочих солнцеворотов. Голову барышни венчал бронзовый обруч, покрытый рунами.

– Вы друид, я так понимаю? – мрачно поинтересовался я у девушки.

– Я Наяда, – звонким голоском представилась девушка, – Волхв-друид, имеющий право вносить информацию о браках в Имперский реестр.

– Ясно, – вздохнул я, – И мне придется заплатить вам за ваши услуги, так?

– Не беспокойтесь, барон. Пошлину и церемонию традиционно оплачивает отец невесты, – с некоторым неудовольствием ответил мне батя Головиной, – И, кстати, где герцог Кабаневич?

– Вынужден был отбыть по срочному делу, – пояснил я, – Герцог занятой человек, ему не до наших свадеб. У него опять какие-то проблемы с Рюриком, насколько я понял.

– Вот как? Он там с ума скоро сойдет, со своим Рюриком, – заметил отец Головиной, – Любовь к древним артефактам до добра не доводит, особенно такая чрезмерная…

– Давайте уже играть мою свадьбу, леший вас побери! – агрессивно потребовала моя невеста.

– А давайте, – весело кивнула друид, – Невеста, идите к воде.

Головина действительно решительно двинулась к пруду, придерживая руками подол своего свадебного платья.

– Это еще зачем? – спросил я, – Я думал, мы просто распишемся…

– Расписываться нигде вообще не надо, – объяснила друид, – Но нужно соблюсти обряд. Сама магия должна признать ваш брак.

Головина тем временем подошла к пруду, уселась прямо в траву и зачерпнула горсть воды.

– Ну и чего ты ждешь? – спросила меня друид, – Твоя невеста у воды. Похищай её!

– Как скажете…

Я пожал плечами, прошел к Головиной, подхватил её и взял на руки.

Баронесса пробила мне мощную пощечину, разорвав своими наманикюренными когтями мне щеку до крови.

– Эй!

– Нет, все правильно. Нужно, чтобы она сопротивлялась и пролила кровь, – осадила меня друид.

– И куда мне её кантовать?

– Сюда тащи, к березе.

Я отнес мою невесту к дереву и нежно поставил её на землю.

– Назовись! – потребовала друид.

– Барон Нагибин, Александр Петрович. Беру в жены вот эту барышню. Вроде её зовут Головина, если я ничего не перепутал, – ответил я.

Батя Головиной нахмурился. Ну да и хрен с ним.

Друид достала смартфон из кармана своего холщового сарафана и проверила информацию.

– Ты назовись, – потребовала она от Головиной.

– Баронесса Мария Головина, – прощебетала моя невеста.

– Замужем ли твоя старшая сестра?

– Старшей сестры у меня, слава Богу, нет, и никогда не было, – ответила Головина.

– Выдаешь себя замуж?

– Не выдаю, силой ведут. Не выдаю, силой ведут. Не выдаю, силой ведут, – быстро проговорила Головина формулу.

Потом повисло молчание. Друид внимательно смотрела на Головину.

– Ну что еще? – устало спросила моя невеста.

– Надо заплакать, вот что, – пояснила друид, – Иначе не сработает.

– Как я вам заплачу-то, по приказу? – пробурчала в ответ Головина.

– Подумай о том, что у тебя кто-то отобрал власть, любовь моя, – посоветовал я невесте.

– Да пошел ты, Нагибин.

– Пусть плачет, – потребовала друид, – Так положено. Без этого брак не регистрируется.

– Да что мне, нос что ли ей разбить? – спросил я.

– Да, – неожиданно ответила Головина, – Давай. Надоело уже.

– Как скажешь, любовь моя…

Я резко, но аккуратно тюкнул Головину в нос, глаза девушки действительно оросились слезами.

Друид удовлетворенно кивнула.

– Что дашь с ней? – обратилась она к отцу невесты.

– Я, Старший клана Головиных, дам приданое, – ответил Головин, – Золото, мех, рыбу, лес.

Я бы с удовольствием реально взял все это у Старшего Головина, но к сожалению эти слова вероятно были лишь частью брачного ритуала. Никаких лесов в собственности у Аксентия Венедиктовича явно не было.

Мои опасения подтвердились, когда Старший Головиных достал из кармана мундира трикоин, золотую монету, кусок какой-то шкуры и маленькую сушеную рыбку.

Значит, и правда просто символизм и пустая болтовня.

Друид тем временем извлекла откуда-то из недр своего сарафана бумагу, на которой был нарисован кабан, и положила её на траву.

Головин высыпал на эту бумагу все свое символическое богатство.

Нарисованный кабан явно заменял настоящее жертвенное животное. Хорошо, что герцог Кабаневич ушел, ему бы такое явно не понравилось.

– Одежду, – приказала друид, указав на бумагу и вещи на ней.

Моя невеста сдернула с себя пончо, обнажив голые плечи, и накрыла им вещи, разложенные на бумаге. Друид уставилась на меня.

– Эм… Вот это все же сейчас же сожгут, так? – поинтересовался я, – Простите, друид, но я свой мундир жечь не собираюсь. Я его только сегодня в первый раз надел…

– Одежду нужно сжечь, как знак нашей старой жизни и старого статуса, – раздраженно пояснила мне Головина, – Но мундир можешь себе и оставить, мой жадный муж. Хватит и пуговицы.

Головина резким движением оторвала пуговицу с рукава моей сорочки и швырнула её поверх пончо.

Друид еще покопалась в своем смартфоне:

– Эм… У вас вроде же брачный контракт?

– Именно, – подтвердил я.

– Исполните его.

Я достал свой смартфон и продемонстрировал Аксентию Головину экран с QR-кодом моего электронного кошелька.

Головин поморщился, потом достал собственный смартфон и еще через пару мгновений перевел мне на счет сто тысяч рублей.

Мой смартфон пискнул, деньги дошли. Вот теперь я, пожалуй, и правда был если не счастлив, то вполне доволен. Это, конечно, была мелочь, учитывая какие дела я сейчас проворачивал, но все равно приятно.

– Бабло упало, – сообщил я друиду, – А вам спасибо, Аксентий Венедиктович.

– Хорошо, – торопливо кивнула друид, а потом воздела руки, – Бог венчает, Солнце венчает, Древо венчает, Магия венчает. Да станут Нагибины и Головины родней!

Брошенные на траву вещи вдруг вспыхнули ярким пламенем, нас с Головиной обдало жаром.

Цвет у пламени был каким-то не таким, слишком золотым для огня. Я такое уже видел, когда меня самого жгли Жаросветовы. Судя по всему, в этом костре горел обычный пламень вперемешку с чистой магией.

В воздух полетели огненно-магические сполохи, к небу вознеслась струйка черного дыма.

– Откажись от старого, прими новое! – потребовала друид от Головиной.

Отец подал Головиной маленький кусочек корабельного каната. Я припомнил, что канат у Головиной изображен на фамильном гербе.

Головина без всяких раздумий швырнула канат в волшебный пламень, который тут же пожрал его.

Судя по всему, так баронесса отказывалась от своего клана, чтобы войти в мой.

Интересно, что было бы, если бы я женился на Подскоковой-Кабаневич? Пришлось бы жечь свинью? А если бы я женился на девице из клана Глубиных? Что пришлось бы жечь тогда – вообще непонятно. У Глубиных на гербе водоворот, а его в костер бросить довольно затруднительно…

Но мои размышления прервала Таня, подавшая мне настоящий листик хмеля, сквозь который был продет белоснежный шнур.

– Сегодня утром купила, – похвасталась сестра, которую моя свадьба явно приводила в восторг, – Я сама его насадила на веревку.

– Спасибо, Таня.

Что нужно было дальше, я понял сам, без всяких пояснений. Очевидно, что мою жену теперь необходимо было символически сделать Нагибиной.

Я накинул белый шнур с листиком хмеля, символизировавшим мой родовой герб, баронессе на шею.

– Подтверждают ли Высокие? Благословляют ли? – спросила друид.

– Подтверждаю, благословляю, признаю, – рассеянно пробормотал формулу Корень-Зрищин.

Друид удивленно уставилась на парня.

– Это князь Корень-Зрищин, – объяснил девушке Головин, – Он здесь и правда самый высокородный.

Друид скептически осмотрела напоминавшего дерьмо Корень-Зрищина, но кивнула.

– Да станут двое многими в потомстве вашем! – провозгласила девушка, воздев руки.

Магическое пламя вдруг разгорелось еще ярче, а потом свернулось в пылающий шар. Вот это уже точняк не просто фокусы, судя по всему, колдовать местные друиды реально умеют.

Вокруг березы тем временем заметалась яркая аура, сине-фиолетовая, состоящая из смеси цветов моей магии и магии моей жены.

– Обойдите вокруг дерева, трижды! – потребовала друид, а сама нараспев стала читать формулу на каком-то неизвестном языке, судя по всему, на древнеисландском.

Мы с баронессой оба разом вздохнули, переглянулись, а потом взялись за руки и трижды обошли вокруг березы, охваченной магическим вихрем. Как только мы завершили третий круг – бешено метавшаяся магия распалась в ярких сполохах, магический шар-костер погас, от него осталась лишь горсть пепла в траве.

– Ну целуйтесь теперь, – весело посоветовала друид.

Баронесса обхватила меня за шею, я нежно взялся за талию моей жены и впился ей в губы.

Целовались мы, пожалуй, дольше, чем положено по ритуалу.

Когда мы закончили, друид уже деловито копалась в своем смартфоне. Потом она продемонстрировала нам экран:

– Все. Зарегистрировано, поздравляю. Теперь обвенчайтесь еще по православному обряду, а я свою работу выполнила.

Друид покосилась на отца Марии, теперь уже Нагибиной, а не Головиной. Аксентий Венедиктович торопливо достал из бумажника пятьсот рублей и протянул друиду.

Девушка взяла ассигнацию и торопливо попрощалась:

– До свидания. Да будет Солнце в ваших сердцах.

Князь Глубина жидко поаплодировал, моя новая жена смотрела на меня взглядом, который мне совсем не нравился. Сестра Таня попыталась броситься ко мне обниматься в своей обычной манере, но я был не в настроении:

– Да погоди, Таня. Слушайте, а может обойдемся без венчания в церкви?

– Ни в коем случае, – отрезала Головина.

Её батя мрачно и набычившись кивнул.

– Ладно, как хотите, – пожал я плечами, – Один хрен, я уже наполовину женат. Почему бы не жениться и на вторую?

* * *

Нормально переговорить с принцессой и выяснить, как ей удалось спастись от Охранки, мне по пути к церкви так и не удалось.

Во-первых, мешала моя новая жена, которая изволила идти к церкви, держа меня за руку, во-вторых, её батя, не спускавший с меня глаз, как будто я в любой момент мог просто раствориться в воздухе подобно герцогу Кабаневичу, а в-третьих, принцесса сама почему-то упорно меня избегала, как и её телохранитель Громовищин.

Так что все, что мне удалось, это на секунду прорваться к Ладе и коротко, шепотом, задать главный мучивший меня вопрос:

– Где Малой с вампиркой?

– Понятия не имею, – тихо и холодно ответила принцесса, – На нас напали, когда мы прятались в каком-то кафе. Шаманова схватили, а Малой с Любой сбежали. Это всё, барон. Идите к вашей жене.

Ревнует она что ли?

Это было бы самым простым и очевидным объяснением, но я чуял, что тут явно что-то не так. Я помнил, как Лада ревновала, она всегда делала это иначе. Кроме того, принцесса всегда соблюдала этикет и старалась скрывать свои чувства, особенно в таких ситуациях. Теперь же её черные глаза пылали откровенной злобой, а еще она явно хамила. Очень странно, Ладу будто подменили.

Настроение её телохранителя Громовищина тоже изменилось, вслед за его хозяйкой, этот амбал теперь со мной вообще не разговаривал.

До Знаменской церкви, где нам с баронессой, которая теперь была мне наполовину женой, предстояло обвенчаться, мы дошли минут за десять.

Церковь представляла собой небольшое желтое здание, выстроенные в духе классицизма, с острым шпилем, увенчанным крестом. На фоне исторического здания Лицея, к которому жалась церковь, она казалась еще меньше, чем была на самом деле.

На ступенях церкви меня ждал приятный сюрприз. Там сидел какой-то Кабаневич, борода которого была выкрашена в оранжевый, а еще Акалу Шаманов собственной персоной, живой и здоровый.

Шаманов выглядел смертельно уставшим, но одет был в черный костюм и белую рубашку, явно новые и только что купленные.

– Это мне Аристарх купил, – объяснил Шаманов, заметив мой взгляд, – И еще он меня покормил.

Шаманов указал на Кабаневича с оранжевой бородой, тот кивнул.

Я пожал Шаманову руку, потом поприветствовал кабанчика Аристарха.

– Спасибо, что живой, Акалу, – искренне поблагодарил я Шаманова, – Ну что там? Они что-нибудь из тебя вытянули?

– Нет, конечно, – Шаманова, похоже, мое предположение в очередной раз обидело, – Но страшно было! Меня на казнь водили, уже даже петлю на горло накинули… А еще посадили мне в камеру поехавшего, он насрать угрожал!

– Что угрожал?

– Да насрать, я же говорю – натурально насрать хотел, а еще вилкой в меня тыкал…

Я оттащил Шаманова подальше от свадебной толпы.

– Ладно, сейчас нет времени, Акалу, – без обиняков сообщил я, – Давай о главном. Где Малой, где твоя вампирка?

– Не знаю, – обреченно вздохнул Шаманов, – И принцесса… Ой!

Шаманов наконец увидел, что принцесса стоит в нескольких метрах от нас. Девушка вяло помахала ему рукой.

– Как же так? Ты же умирала! В тебя негр несколько пуль всадил, я сам видел! И там было полно магов из Охранки, ты просто не могла… – затараторил Шаманов, подбегая к принцессе.

– Это ты не мог, – презрительно ответила Лада, – А я отползла, спряталась и регенерировала.

Вот это уже совсем странно. Принцесса раньше так грубо не разговаривала, вообще ни с кем и никогда.

Батя Головиной вместе с князем Глубиной тем временем уже внимательно прислушивались к нашей беседе, все эти разговоры о Малом сейчас были совсем некстати.

– Ладно, Акалу, потом, – осадил я Шаманова, который уже собирался с духом, чтобы нахамить принцессе в ответ, – Вон, лучше познакомься с Марией Аксентиевной Нагибиной, моей женой.

– Привет, Шаманов, – поприветствовала Акалу Мария Нагибина.

Шаманов поцеловал Нагибиной руку, они обменялись парой любезностей.

После этого Маша Нагибина решительно сдернула с шеи шнурок с листиком хмеля и зашвырнула его в стоявшую у церкви урну.

Вот такое поведение я уже счел глубоко неправильным для Нагибиной.

– Слушайте, баронесса, это вообще-то был знак вашей принадлежности…

– Это был кусок растения на веревочке, – перебила меня Маша Нагибина, – Давайте уже покончим с этим. Мне не меньше вас надоели все эти обряды, барон. Да и поп уже ждет.

Поп действительно ждал, он оказался благородного вида крепким мужиком, правда с очень тяжелыми и нездоровыми кругами под глазами.

Внутри церкви царил полумрак, пахло ладаном, с икон взирали лики святых, а еще здесь стояли скамейки, как это принято у католиков или греков. Судя по всему, в этом варианте мира православие все же дошло до реформ, разрешивших прихожанам сидеть в церквях.

Еще минут десять мы потратили, чтобы покрестить мою жену в православную веру. Менять имя при крещении Головина-Нагибина отказалась, так что так и была обращена под именем Марии. Крестной для моей жены согласилась стать Таня.

После этого мы наконец приступили к свершению таинства брака, точнее, к поискам всего нужного для него.

Кольца для обряда нашлись у отца моей жены. Поручителем Головиной-Нагибиной стала принцесса, своим поручителем я хотел пригласить Шаманова, но поп отказал, сославшись на то, что Акалу крещен в лютеранской церкви.

Предложение князя Глубины стать моим шафером я отверг, как и аналогичное предложение Корень-Зрищина. Так что роль моего поручителя пришлось сыграть Громовищину.

Когда разобрались с кольцами и поручителями, мы с Машей встали перед священником, который принялся читать ектению…

Моя невеста вдруг наклонилась к самому моему уху и злорадно прошептала:

– Помните, я прочла ваши мысли, барон? Тогда в поместье?

– Помню, – тихонько ответил я.

– А знаете, что я там прочла, в вашей башке?

– Ну?

– Что вы на самом деле любите меня, а не принцессу, вот что. И что вы жаждите меня и этого брака, а нос воротите только для вида…

Мне почему-то вдруг стало не по себе. Я бросил взгляд на принцессу, стоявшую в метре от нас, позади моей невесты. Черные глаза принцессы маслянисто блестели в полутьме, их недобрый взгляд был обращен прямо на меня…

Странно, Лада так раньше не смотрела, вообще никогда. Да что с ней такое? А со мной что такое?

– Вы бредите, баронесса, – прошептал я своей жене Нагибиной, – Это брак по расчету…

Громовищин цыкнул на нас сзади, чтобы мы не мешали священнику. Закончив ектению, тот взял в руки наши обручальные кольца…

Позади вдруг хлопнули двери церкви, потом кто-то громко и испуганно вскрикнул. Через мгновение я осознал, что голос принадлежит Шаманову.

Ну все. Похоже, началось. А ведь я знал, я чуял, еще с самого момента пробуждения сегодня, что если утро было таким хорошим – значит, скоро начнется какая-то дичь.

Мы с невестой резко и одновременно обернулись, и я увидел, что дичь и правда началась.

Шаманов еще раз вскрикнул что-то по-эксимосски, видимо, вообще забыв, что он на свадьбе, отец Головиной вскочил со скамейки, князь Глубина смотрел на двери церкви с таким удивлением, как будто туда вошел сам Император.

Все остальные тоже пялились на двери, и там на самом деле было на что посмотреть. Император, конечно, сюда не пришел, зато в дверях стояли двое других личностей.

Первый был каким-то низкорослым арабом с жуткой рожей. Араб был завернут в грязные тряпки, его голову украшала чалма, на боку у него болталась сабля. А вот второй… Мои глаза встретились с этим вторым, и мне физически поплохело. Меня затошнило, голова у меня закружилась.

Да нет. Быть не может.

Ну не бывает такого, даже в волшебном мире… Невозможно.

– Остановите церемонию. Немедленно, – потребовал молодой голос, разнесшийся эхом по церкви.