Текст книги "Во все Имперские ТОМ 5 Наследие (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 115 – S

«Ваше Величество!

Ко мне поступила интереснейшая информация – по слухам, русские обращаются к Вам с предложением купить у Вас Империю Инков.

Если слухи правдивы – я хотел бы, с Вашего позволения, это их предложение перебить.

А именно купить у Вас Амазонию, заплатив в полтора раза больше русских.

Мы с Вами старые друзья, а про нового Русского Императора, давайте будем говорить честно, никто из Нас толком ничего и не знает.

Впрочем, стоит ли напоминать Вам об этом?»

Император Голландии Гуго I Грутен

ОТВЕТ:

«Ваше Величество, спасибо за предложение и Ваш интерес, но Мне ни про какие предложения русских ничего неизвестно.

И Амазонию Я продавать никому не собираюсь.

Но если вдруг надумаю – Вы будете первым в очереди на покупку, уверяю Вас»

Император Франции Франк III Бонапарт

Когда мы с женой вышли от Внутрянова – уже стемнело. Ливень только что закончился, оставив лужи на брусчатке, а саму Березовую аллею пустой, ибо все местные обитатели попрятались по домам.

В темноте осеннего вечера мутно горели питаемые солярисом старинные фонари, еще слева от аллеи на стене здания кирхи сиял огромный иллюминированный крест. Тишина стояла такая, что я слышал, как капают капли с ветвей берез.

– Ну как вы, моя любовь? – спросил я у принцессы.

– Все еще подташнивает, – девушка мотнула головой, как будто отгоняя наваждение, – Этот князь Внутрянов – просто больной ублюдок, вот что.

– Да, но этот больной ублюдок в ближайшее же время может поднять сотни миллионов, если вообще не миллиарды рублей, – пояснил я, – Так что нам пока что придется поиграть в его друзей.

– И ты реально убьешь Кабаневича, как он требует?

– Я…

Я хотел ответить, но в этот момент у меня зазвонил телефон.

Программа-определитель номера высветила на экране надпись:

«Санкт-Петербург: Полицейская Управа Ижорского Квартала»

Я уставился на экран, раздумывая. Какого лешего полицейские звонят АРИСТО, магократы же вроде вне их юрисдикции? Да и какой еще нахрен Ижорский Квартал? Это же вроде где-то на юге Петербурга, даже южнее Царского села и Павловска. Я в этом квартале даже ни разу в жизни не бывал.

– Будешь отвечать? – спросила принцесса, глянув на мой смартфон.

– Буду, а куда я денусь-то, – я нажал на экран, – Алло, барон Нагибин.

– Привет, – проговорил девичий голос с легкой хрипотцой.

Голос я узнал сразу же. Да это же вампирка собственной персоной, телохранительница Малого! Вот только что она забыла в полицейской управе?

– Эм… Привет, – ответил я, – Вы звоните из полиции…

– Все в порядке, – быстро доложила девушка, – Я просто зашла позвонить.

Зашла позвонить? Впрочем, возможно сука снова сменила внешность, вот полицейские её и не узнали. В противном случае она бы уже была арестована. Или она и правда арестована, а это все полицейская ловушка?

Я прислушался к своей чуйке, чуйка была на расслабоне. Значит, все в порядке.

– Как там поживает наш друг? – спросил я, имея в виду Малого.

– Здоров, бодр, – доложила Кровопийцина, – Но только нам некуда идти. Денег у нас нет…

Ага. Ублюдки добегались.

Сначала эти мрази меня просто кинули, хотя я их прятал, а теперь у них, видите ли, кончились деньги, и им снова нужен барон Нагибин. Впрочем, я был не в том положении, чтобы быковать.

– Ладно. Мой хороший друг вам поможет, – заверил я вампирку, – Одно влиятельное лицо согласилось взять вас под свою защиту. У тебя есть тачло?

– Мотоцикл, – хрипло ответила Кровопийцина.

– Очень хорошо. Будьте на площади перед Царскосельским вокзалом, в полночь. Там есть норвежский ресторан…

– Да, знаю, – перебила вампирка.

– В сам ресторан не заходите. Влиятельное лицо подъедет и заберет вас. Это свой, ему можно доверять. Люди влиятельного лица будут в голландских шляпах. Они вас узнают. Ясно?

– Я все поняла, барон.

Я бросил трубку.

– Малой? – уставилась на меня принцесса.

– Именно он, – кивнул я, – Мудак до сих пор каким-то образом живой и на свободе. Видимо благодаря своей верной вампирке. Мне бы такую.

– У тебя есть я, муж, – отрезала принцесса, – И что же ты будешь делать? Судя по твоим рассказам, если ты отдашь Малого Внутрянову – тебя убьет твоя кураторша. А если отдашь кураторше – не сможешь вести дела с Внутряновым.

Я глянул на жену, потом ухмыльнулся:

– Есть третий вариант, моя любовь.

* * *

4 сентября 2022

Российская Империя, Павловск

Павловский Императорский парк

23:07

Шеф Охранного Отделения граф Соколов спускался с холма, где стоял дворец, к реке.

В парке царила темнота, освещен был лишь холм и дворец на нем, но внизу у речки было черным-черно, если не считать одного яркого пятна света.

Соколов ориентировался лишь на этот яркий свет разноцветных аур, мерцавший на берегу Славянки внизу, а еще подсвечивал себе дорогу фонариком на смартфоне. Хорошо хоть гравийная дорожка под ногами была ровной и спускалась к реке полого, а то Соколов вполне бы мог и свалиться с холма, а такое Шефу Охранного Отделения не положено.

Ручная чайка Соколова, жирный буревестник, металась где-то в темноте над головой графа и периодически кричала о чем-то своем.

Соколов спешил, когда он наконец подошел к Императору, то совсем запыхался.

Павел Второй стоял на берегу Славянки в ярком трехцветном пятне света. Свет давали ауры трех стражниц из Лейб-Гвардии, окружавших Государя. Все три девушки были в облегающих нарядах из черной кожи, шевроны их одеяний украшали Багатур-Булановские гербы и знаки собачьей головы – эмблема Лейб-Гвадии.

Первая техохранительница были индуской из древнего рода магов-кшатриев, вторая – рыжей ирландкой, третья, самая юная, вроде русской – из клана Цветковых.

Вообще девушек из живых русских родов обычно не брали в Лейб-Гвардию, но для Цветковой сделали исключение, её клан, хоть и был жив, но потерял свою магию. Такое иногда бывает, так было и с Цветковыми – там лишились магии все, кроме младшей дочки, которую еще Павел Первый и решил забрать в Лейб-Гвардию.

Ауры у всех трех девушек были разноцветными – у ирландки красная, у индуски – сине-фиолетовая, а у Цветковой – радужная, игравшая всеми цветами спектра.

Сияние магии искажало пространство, лицо и мундир Государя, окрашенные разноцветным волшебным светом, выглядели какими-то дикими и неотмирными. Телохранительницы внимательно следили за каждым движением Соколова, как собаки следят за костью.

Император был в роскошном алом мундире и расшитой золотом треуголке, его черные хазарские глаза рассеянно созерцали тонувшую в темноте речку.

Чайка Соколова с громким криком опустилась графу на руку, Соколов поклонился Императору:

– Добрый вечер, Ваше Величество. Или уже ночь? Я, если честно, рассчитывал застать вас в спальне…

– Нет, я люблю прогуляться перед сном, – ответил Павел Второй, – Почему они спят, Соколов?

Император указал на реку, там в полутьме Соколов разглядел белые пятна – спящих на воде лебедей.

– Что? – Соколов на миг растерялся, – Так лебеди всегда ночью спят, Ваше Величество…

– Мда, но я желаю созерцать, как они плавают, – потребовал Император, – Я принес им хлеба.

Государь действительно продемонстрировал Соколову небольшую белую булку.

– Ваша воля – закон, Ваше Величество, – еще раз поклонился Соколов.

Граф взмахнул рукой, над черными водами Славянки метнулся быстрый поток бежевой магии Соколова.

Лебеди послушно вынули головы на длинных шейках из-под крыльев, потом подплыли к берегу. Соколов еще раз махнул рукой, лебеди выстроились в идеально ровный круг и закружились по воде.

– Это уже лишнее, – вяло усмехнулся Император, – Просто пусть едят булку.

– Уверен, это они смогут и без моего приказа, Ваше Величество, – снова поклонился Соколов.

Павел Второй отщипнул кусок булки и бросил в реку, самый толстый лебедь изящно подплыл к хлебу и клюнул его.

– Смотрите-ка, – произнес Император, – Даже у лебедей есть иерархия. Самый крупный всегда ест первым. В этом они похожи на нас, не правда ли, граф?

– Да, Ваше Величество, – согласился Соколов, – Птицы вообще разумные и благородные существа. Не зря же они летают в небе.

Император бросил лебедям еще кусок хлеба, на этот раз одна из птиц попыталась нарушить иерархию, но жирный лебедь клюнул нарушителя порядка в шею и сам сожрал булку.

– И в этом тоже похожи, – вздохнул Император, – Ну, выкладывайте, Соколов. Мне известно, что вы обычно ложитесь спать рано. Что вас заставило таскаться по парку и искать меня в такой час?

– Китаец раскололся, – сообщил Соколов, – Тот самый, который в вас стрелял.

– И?

– Его показания не вызывают у меня доверия, Ваше Величество…

– Почему? – Государь швырнул лебедям очередной кусок мякиша.

– Есть несостыковки, Государь. Например, он утверждает, что имеет место глобальный заговор с целью вашего убийства. За этим заговором согласно показаниям китайца стоит изменник Михаил…

– Это не вызывает ни малейших сомнений, – отрезал Павел Второй, – Мой дядя Михаил спит и видит меня в гробу. А себя на троне.

– Да, Ваше Величество, – Соколов отвесил очередной поклон, – Но китаец утверждает, что в заговоре был замешан даже младший Корень-Зрищин, а этот парень явно не из тех…

– Из тех, – перебил Император, – Корень-Зрищины – парии. Гнилая порода. Я ошибся, когда назначил одного из них канцлером. Нет-нет. Младшего Корень-Зрищина следует повесить. Завтра же. И завтра же я лишу Корень-Зрищиных княжеского титула. Собственно, вы его допросили?

– Боюсь, что нет, Ваше Величество, – вздохнул Соколов, – Мы арестовали барона, но уже в тюрьме он… В общем, он сожрал гвоздь.

– Что, простите?

– Он расковырял стену каземата магией, – доложил Соколов, – А стена старая, ей уже лет двести. И там среди камня были скобы, гвозди, строительный мусор… И младший Корень-Зрищин сожрал гвоздь. В результате у него сильно поврежден желудок, целители сейчас борются за его жизнь. Но боюсь, что допросить его невозможно. Я вызывал Головина, чтобы тот прочел мысли Корень-Зрищина, но тот не справился. Барон в коме, по словам Головина, мысли человека, который одной ногой уже на том свете, прочесть невозможно. Но я уверен, что через пару дней…

– Не будет никаких пары дней, – заявил Император, – Повесите его, завтра же.

– А его родичи? У нас также двое двоюродных братьев барона, а еще его дядя, тот который пытался бежать из страны. Но их вы нам допрашивать строго запретили…

– Да, запретил, – подтвердил Император, бросая лебедям последний кусок булки, – И запрещаю впредь. Корень-Зрищины – лживый род.

– У нас на допросах никто не лжет, Ваше Величество…

– Я же сказал – нет, – Император наконец отвернулся от лебедей и взглянул на Соколова, – Никаких допросов двоюродных братьев или дяди барона Корень-Зрищина. Их всех вы тоже повесите. Завтра же. А перед казнью отрежете им на всякий случай языки…

– Проще заткнуть уши палачу, Ваше Величество, – усмехнулся Соколов.

– А толпа народа? Им мы тоже заткнем уши?

– О чем вы, Ваше Величество? Какая еще толпа народа?

– Толпа народа, которая будет присутствовать при казни, граф. Я хочу, чтобы Корень-Зрищиных повесили у Петропавловской крепости. На глазах у петербуржцев.

– Но публичных казней у нас уже лет десять не было, Ваше Величество, – усомнился Соколов, – Магократия будет недовольна. Особенно либералы. И международный престиж нашей страны может пострадать…

– На либералов я плевал, – пожал плечами Павел Второй, – На магократию тоже. Им придется это сожрать. Что же касается международного престижа – когда вы успели стать Шефом Дипломатического Корпуса, граф? Насколько я помню, я вас вроде назначал главой Охранного Отделения, нет? Так что выслушивать от вас советы в сфере внешней политики я не намерен.

– Простите, Ваше Величество, – Соколов поклонился.

– Что там еще, граф?

– Еще несколько имен заговорщиков, их назвал китаец, – доложил Соколов, – Во-первых, принцесса, старшая Лада Бататур-Буланова…

– Ну, разумеется, старшая, – Император улыбнулся, – Меня не любят обе принцессы, но младшая всегда поддерживала Малого, а не Михаила, насколько я помню. Кстати, вы нашли её?

– Никак нет, Ваше Величество. Но мы ищем…

– А сам Малой? А дриада, моя мать?

– Никак нет… Но мы прилагаем все усилия…

– Мне не нужно, чтобы вы прилагали усилия, Соколов, – глаза Павла Второго превратились в щелочки, он внимательно смотрел на графа, – Мне нужен результат. Конкретно дриада, конкретно мой брат Малой. Или вы хотите повторить судьбу вашей предшественницы княгини Пыталовой, граф?

Соколов просто еще раз молча поклонился.

– Ладно. Что там еще?

– Так вот, касательно принцессы, старшей Лады…

– Тоже повесить.

– Повесить? – граф пришел в искренний ужас, – Но позвольте, Ваше Величество, я не смею вам перечить, но никто и никогда не вешал Багатур-Булановых. Ваш дядя Михаил пытался свергнуть вашего предшественника Павла Вечного, но Император просто выслал Михаила из страны, ведь священная кровь Русских Царей…

– Так было раньше, – отрезал Император, – А сейчас так не будет. Я не Павел Вечный, я Павел Стальной. Михаила я убью, но потом. Принцессу я убью сейчас. Китаец, стрелявший в меня, же подтвердил, что она участвовала в заговоре?

– Да, Ваше Величество, подтвердил. Но…

– Головин проверил показания китайца?

– Да, но тем не менее…

– Не о чем говорить, Соколов. Принцессу вздернут. За бунт и попытку убийства Государя.

– Умоляю вас, Ваше Величество, позвольте хотя бы даровать принцессе благородную казнь – посредством магии…

– Никаких благородных казней, граф. Принцессу вешать. Прилюдно, у Петропавловки, вместе с изменниками Корень-Зрищиными.

– Это будет катастрофа, Государь, – взмолился Соколов, – Магократия будет в ярости, престиж Императорской фамилии…

Но Павел Второй больше не проронил ни слова, просто смотрел на графа. И этот взгляд черных глаз заставил Соколова замолчать, он говорил больше, чем любые слова.

– Я все понял, Ваше Величество, – поклонился Соколов.

– Кто еще?

– Эм… В том-то и дело. Самое странное, Ваше Величество. По словам китайца координировал этот заговор Словенов.

– Что? Вы шутите? Нет более далеких друг от друга вещей, чем Словеновы и политика.

– Это так, Государь. Но речь идет не о Старшем Словенове, естественно. По словам китайца, заговор против вас организован племянником Страшего Словенова – Глебом Львовичем. Тем, который последние три года находится в психиатрической больнице Кащенко…

– Что? – Император вдруг на миг растерялся, по его лицу будто пробежала тень, – Что? Он еще жив?

– Вообще-то да. По личному указанию Павла Вечного его поместили в клинику под надежную охрану, но…

– Повесить. Вместе со всеми остальными завтра же.

– Но, Ваше Величество, я сильно сомневаюсь, что Словенов мог организовать заговор, находясь в психиатрической больнице. Кроме того, клан Словеновых уже почти тысячу пользуется уважением магократии, причем и за пределами России тоже…

– У вас плохо со слухом, Соколов? Я сказал – вешайте. Собственно, вот этого нужно было повесить еще три года.

– Но казнь Словенова как раз и привлечет ненужное внимание к тому, что было три года назад, к тому, о чем болтал Словенов! – взмолился Соколов, но тут же осекся, – Ладно… Ваша воля закон, Ваше Величество. Простите.

Граф отвесил очередной поклон.

– А кто там еще сидит на пожизненном в дурке, кроме Словенова? – задумался тем временем о чем-то своем Император, – Я имею в виду, по личному приказу Павла Вечного. Насколько я помню, в той же больнице находится еще и второй специальный пациент…

– Эм… – Соколов бросил быстрый взгляд на телохранительниц Государя, – Я понимаю, о ком вы, но при Павле Вечном эту тему было запрещено обсуждать даже при страже.

Павел Второй улыбнулся. Потом подошел к Цветковой и отвесил девушке мощную пощечину.

Цветкова припала на колено, потом быстро поднялась, в синих глазах девушки что-то сверкнуло, но точно не гнев.

– Простите, Ваше Величество, – торопливо произнесла Цветкова.

– Видите, Соколов? – Император указал на Цветкову, – Стражницы Лейб-Гвардии это не люди, это просто имущество, мои вещи, мои щиты и мечи. Так что можете говорить открыто. Как там назывался этот клан…

– Проходовы, – нервно сглотнул Соколов, – Да, вы правы, Ваше Величество. В клинике, в том же отделении, где и Словенов, еще и содержится последний на Земле Проходов. Весь его клан был перебит еще двадцать лет назад, когда последних из них обнаружили в заброшенном городе на Урале…

Император жестом остановил графа, а потом распорядился:

– Этого тоже казнить.

– Да, но китаец про Проходова ничего не говорил…

– Плевать. Казнить. Повесить.

– Но Ваше Величество… – Соколов не знал, что делать, поэтому просто повалился на колени, – Ваше Величество! Я умоляю вас. Вам же известно, как Россия выиграла последнюю войну с турками? Павел Вечный заявил, что если османы не сдадутся – то он просто выпустит Проходова из клетки, которая сдерживает его магию. И все Государи мира были в ужасе, и они потребовали от турков уступить Персию России, лишь бы не допустить освобождения Проходова! Проходов – это наше мощнейшее оружие…

– Встаньте, граф, – брезгливо потребовал Император, разглядывая коленопреклоненного Соколова, – Встаньте, говорю. Я люблю, когда верность мне доказывают делами, а не ползанием в грязи. Что же касается турецкой войны, то это чушь собачья. Начнем с того, что мы её не выиграли.

Половина Персии так и осталась под Османами. У нас до сих пор даже нет нормального мирного договора с турками. А Проходов – это меч без ножен. Он опасен не только для Османов и мира, но и для меня лично. А что если его освободят мои враги? Нет. Это дерьмо не должно жить. Так что Проходова вы казните у Петропавловки, вместе с остальными заговорщиками.

Соколов поднялся на ноги, отряхнул колени, а потом твердо посмотрел на Императора:

– Ваше Величество, вы знаете, что я выполню любой ваш приказ. Кроме приказа достать Проходова из клетки, которая давит его магию. Ибо если мы достанем его из клетки, чтобы повесить – это будет катастрофа. Вероятно мирового масштаба. А я не готов нести за такое ответственность…

– Да-да, ваше благородство не вызывает никаких сомнений, Соколов, – улыбнулся Павел Второй, – И за храбрость, за то, что вы посмели мне перечить, тоже хвалю. Но Проходов должен быть мертв, завтра же. Но разрешаю из клетки его живым не доставать. Расстреляйте его прямо в клетке. А тело потом повесьте. Это меня полностью удовлетворит, граф…

Глава 116 – Нома

«Последние из клана Проходовых были нами обнаружены <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> катастрофические последствия <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> мезолитические культы приполярного Урала <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> следы погибшей цивилизации Первых Магов <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> эвакуация четырех печорских сел, вместе со всем населением <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> неполная ликвидация последствий заставляет ввести жесткий карантин указанного района сроком на 200 лет минимум <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> проблемы, связанные с необходимостью скрыть причины смерти 462 агентов Охранного Отделения и Его Высочества генерал-губернатора Сибири <ИНФОРМАЦИЯ УДАЛЕНА> засекретить все документы, включая судебные разбирательства над виновными…»

Документ из архива Его Величества Охранного Отделения в Сибирском генерал-губернаторстве, датирован октябрем 1986 года

К ресторану «Noma», располагавшемуся на привокзальной площади Царского Села, мы подошли около одиннадцати вечера.

Название ресторана, насколько я понял, представляло собой сокращение выражения «Norsk mat», что переводилось на русский просто, как «норвежская кухня». Несмотря на незатейливое название, ресторан вроде как считался одним из лучших в Царском селе. Но кулинария меня сейчас мало волновала, а вот тот факт, что работал ресторан круглосуточно, был очень кстати.

Огромная площадь возле Царскосельского вокзала выглядела вполне себе пристойно – её окружали циклопические дома, выстроенные в духе классицизма, каждый этажей по двадцать, сама площадь представляла собой большей частью шоссейную развязку, среди которой попадались пешеходные островки, засаженные цветами и каштанами. В центре площади торчал очередной памятник Императору Павлу I Вечному, вроде бы установленный еще по случаю победы на турками.

Но несмотря на столичный пейзаж площади, сейчас уже почти наступила ночь, зажглись питаемые солярисом старинные фонари, а возле вокзала потихоньку начинался какой-то нездоровый движ.

На лавке среди кустов человек пять лицеистов распивали шампанское в компании барышень, судя по одежде – элитных блядей. По шоссейной развязке гоняли, бешено дрифтуя, двое стритрейсеров, один на пежо, другой на какой-то отечественной тачке производства клана Бегуновых.

Судя по тому, что казаки, дежурившие возле памятника Павлу Первому, не обращали на гонщиков никакого внимания, стритрейсеры были явно магократами.

В стеклянной сирийской шаверме возле вокзала тем временем собрались какие-то турки в чалмах и курили кальяны. Судя по дорогим тачкам, запаркованным у шавермы, турки приехали сюда не просто так, а обкашлять некие серьезные и таинственные вопросы.

Перед тем, как зайти в «Ному», я еще раз внимательно оглядел площадь и в целом остался доволен. Диспозиция хорошая, все-таки не зря я выбрал именно это место для спецоперации с Малым. Норвежский ресторан располагался в стороне от вокзала, на противоположной стороне площади, тротуар перед «Номой» был широким, а сам ресторан прикрывали высокие каштаны. Это меня тоже более чем устраивало.

Швейцар в алом мундире распахнул перед нами дверь, мы с Шамановым решительно вошли в ресторан.

И я, и Акалу оба были в одинаковых серых мундирах и черных дорожных плащах с капюшонами. Палить свои гербы нам этой ночью было никак нельзя, а вот скрыть лица капюшонами будет очень кстати, если возникнет такая необходимость.

Швейцар было потянулся к моим ключам от каршерингового авто, которые я все еще вертел в руках, но я осадил его:

– Нет, спасибо. Моя машина постоит прямо у входа.

– Да, но она же там мешает подъезду других автомобилей, мой господин…

– И ничего не мешает, – заверил я швейцара, – Пойми, брат, мне нужно, чтобы моя тачка стояла в паре метров от входа. Это вопрос жизни и смерти. Понимаешь?

Для лучшего понимания я сунул швейцару десять рублей, мужик тут же отвесил мне поклон.

– Ну вот и славно, – констатировал я, – Спасибо за понимание.

Обстановка внутри ресторана была довольно минималистичной, обращенная к привокзальной площади стена заведения была стеклянной, другие стены – отделаны натуральным диким камнем. Тут бы отлично смотрелись всякие украшения под средневековье – медвежьи головы, мечи, щиты, доспехи и все такое, но ничего подобного на стенах не наблюдалось.

Зато мебель вся была из дорогих пород дерева. Посетителей в ресторане почти что и не было, на первом этаже выпивали двое бородатых купцов, а еще сидел одинокий норвежец то ли в военном, то ли в морском мундире.

Второй этаж оказался полностью пуст, туда мы с Шамановым и поднялись.

Мы заняли столик возле стеклянной стены, несмотря на росшие возле ресторана каштаны, вид на привокзальную площадь отсюда открывался просто отличный. Я просканировал нарисованный прямо на столешнице QR-код и ознакомился с меню.

– Однако, – произнес я, когда мой взгляд наткнулся на «котлеты из мамонта», одна котлетка стоила тридцать тысяч рублей.

Шаманов тоже погрузился в изучение меню на своем смартфоне, но я не дал Акалу времени выбирать, потому что уже ударил по звонку на столе.

Звонок громко звякнул.

– Мы сюда не жрать пришли, – напомнил я другу.

Послышался стук каблуков, к нам подошла высокая блондинка в белоснежном переднике, больше всего похожая на типичную норвежскую лыжницу с любой Зимней Олимпиады.

– Слушаю, господа, – произнесла лыжница с сильным скандинавским акцентом.

– А почему котлеты из мамонта такие дорогие? – осведомился я, – Их что ли из десятитысячелетнего ледника достали?

– Никак нет, господин, – ответила официантка, – Котлеты свежие. А мамонтов выращивают в Якутии. Их возродили двадцать лет назад методами магии и генетики, если вы не слыхали.

– Нет, я не слыхал, – честно признался я, – А есть у вас попкорн?

– Чего? Попкорн? – опешила официантка.

– Да нахрена нам попкорн? – поддержал её Шаманов.

– Потому что то, что сегодня вечером тут произойдет, лучше всего наблюдать под попкорн, – ответил я, – Так есть он у вас?

– Попкорна не держим, – поморщилась официантка, как будто я её глубоко оскорбил, – Из самого близкого есть овсяные хлебцы, с брюнустом и лососем.

– Ладно, давайте хлебцы, – согласился я, – И кофейник эфиопского кофе. Оно у вас есть, насколько я вижу…

– А мне свежий китовый жир, – потребовал Шаманов, – Обожаю его. Рекомендую тебе попробовать, Нагибин. У нас в Гренландии это лучшее лакомство.

– Ну уж нет, – наотрез отказался я, – Вот такого я сегодня на обеде у князя накушался. Так что ты жри, а я пас.

Официантка записала наш заказ и ушла.

Я тут же перешел к делу:

– Сколько у тебя заклинаний, Шаманов?

– Три, – ответил Акалу.

– Что? Почему три? Глубина вроде же должен был повысить тебе ранг…

– Так да, – несколько растерянно объяснил Акалу, – Он его и повысил. И Головиной, и Чумновской, и даже Пушкину. А со мной возникли некоторые проблемы… Глубина говорит мне настойчивости не хватает. Так что пройти инициацию он мне пока не позволил. И ранг у меня до сих пор третий. А что?

– Нет, ничего, – отмахнулся я, – Хватит и трех заклинаний, я думаю. Вообще я не планирую сегодня ночью ввязываться в бой, просто ты должен будешь прикрыть мне спину, если вдруг что-то пойдет не так. Ибо я все свои заклинания потратил на дуэли с Глубиной, а новые трикоины я смогу сожрать только завтра около полудня.

– Спину я тебе прикрою, это вообще не вопрос, – кивнул Шаманов, – Но ты лучше объясни, зачем мы сюда приперлись. И что ты там нес про попкорн? И почему мы не взяли остальных из нашей ложи?

– Приперлись мы сюда вот из-за этого, – я протянул руку и постучал по стеклянной стенке ресторана, – Она зеркальная снаружи, как ты мог заметить. То есть мы привокзальную площадь видим, а вот нас с тобой с улицы не видно. Так что это место идеально. А попкорн нам потребуется, чтобы наслаждаться зрелищем, которое сегодня ночью перед этим рестораном развернется. А что касается остальных наших друзей… Дело слишком серьезное, Акалу. Речь идет о вопросе, который определит всю дальнейшую судьбу России, если не мира. Так что доверять в таком деле я могу только тебе.

Шаманов ухмыльнулся и кивнул. Официантка принесла нам заказ – кофейник на горячих углях, две чашки, блюдо с хлебцами, на каждом из которых лежал ломтик бурого сыра и сочный кусок лосося, а Шаманову – плошку серого китового жира. Жир был полит чем-то красным.

– Это явно не кетчуп, – заметил я, когда официантка ушла.

– Нет, это китовая кровь, – пояснил Шаманов, отправил себе в рот ложку жира и аж хмыкнул от наслаждения, – Вкуснятина! Зря не хочешь попробовать. Так что тут должно происходить сегодня ночью?

Я хлебнул горячего кофе со специями, потом вынул из кармана ключи от арендованной бехи и свой смартфон. Их я швырнул на стол, глянул на часы и только потом ответил:

– Ну… Меньше, чем через час сюда к ресторану явится Малой. Я надеюсь, по крайней мере.

– С Людой? – тут же пришел в возбуждение Шаманов.

– Да, с твоей любимой вампиркой, – подтвердил я.

– И ты отдаешь Малого своему князю, у которого ты обедал в Павловске?

– Внутрянову? Эм… Боюсь, что все не так просто, Акалу. Видишь ли, если я отдам Малого Внутрянову – то моя кураторша Аленка меня убьет. А это было бы совсем некстати.

– Значит, ты отдашь Малого Аленке? – поинтересовался Шаманов, набивая рот китовым жиром.

– Ну… Пожалуй, да, – ответил я.

После этого я взял смартфон, глянул еще раз для верности на часы и быстро набил Аленке сообщение:

«Готов передать вам Малого.

Его Величество будет сегодня в полночь у ресторана НОМА в Царском селе.

С Малым только его телохранительница-вампирка.

Я лично встречать Малого не приеду, очень занят. Но Государь предупрежден, что вы за ним прибудете. Он без денег, в отчаянном положении, сопротивляться не будет»

Я продемонстрировал сообщение Шаманову, потом тут же отправил. Акалу мрачно покачал головой:

– Ну и зачем? А как же твои проекты по Амазонским лесам с князем? Ведь если ты не отдашь князю Малого – их же не будет!

– А, ну да, – спохватился я, – Ты прав, Акалу. Но это не проблема…

Я тут же набил еще одно сообщение, на этот раз князю Внутрянову:

«Ваше Высочество!

Готов немедленно передать вам Малого, как мы и условились.

Сегодня в полночь, возле ресторана НОМА в Царском селе.

Я лично не приду, но Его Величество там будет. Малого ваши люди должны знать в лицо. С Государем его вампирка, Кровопийцина.

Я условился с Малым, что друзья, которые за ним приедут, будут в голландских шляпах.

Так что оденьте ваших людей подобающим образом. Но сами к ресторану не суйтесь. Дело в том, что Малого сегодня будут ждать агенты Охранки. Вам придется защитить и отбить у них Его Величество. Так что пошлите лучших бойцов!

Со всем уважением, ваш верный слуга и холоп»

Я показал Шаманову и это сообщение, и только потом отправил.

Акалу помрачнел еще больше:

– Ага, отличный план, Нагибин. Надежный, как швейцарские часы. А что если начнется бойня между Аленкой и людьми князя и Малого в процессе убьют?

– Ты имеешь в виду, что если твою возлюбленную вампирку убьют? – уточнил я.

– Да, и это тоже, – не стал отрицать Шаманов.

– В этом случае вмешаемся, – пояснил я, – Ты же взял с собой свою маску Бориса Годунова, ту, в которой ты наводил шороху в Лицее?

– Маску я взял, как ты и сказал, – поморщился Акалу, – Вот только нас по аурам узнают.

– Ну, не используй ауру, – я пожал плечами, – В любом случае, спасать будем только вампирку, на жизнь Малого мне насрать, если честно. Мне важно, чтобы и Внутрянов, и Аленка были уверены в моей лояльности. Собственно, и на жизнь Кровопийциной мне насрать, даже еще больше, чем на Малого, спасать её я намереваюсь только из уважения к тебе, брат.

– Спасибо, – кивнул Шаманов, – Правда, спасибо. Но все же… Твой план – он странный. Не слишком ли много риска и треша?

– Никак нет, – заверил я Шаманова, отхлебнув кофе, – На самом деле, я уверен, что риска и треша пока что даже маловато. Надо бы повысить градус. Так что самое время позвонить герцогу Кабаневичу.

– Подожди! – потребовал Шаманов, – А вдруг Аленка или Внутрянов не прочитают твои сообщения, вдруг они не успеют? Да и зачем звонить еще и Кабаневичу…

Я молча продемонстрировал Акалу экран моего смартфона, судя по зеленым галкам над моими посланиями, и Аленка, и Внутрянов сообщения уже прочли.

– Как видишь, прочитали, – доложил я, – Ну а если они не успеют… Это уже их проблемы, а не мои. Впрочем, и Аленка, и князь Внутрянов – не те люди, чтобы куда-то опаздывать. Особенно когда речь идет о захвате законного наследника престола. А Кабаневичу я позвонить просто обязан. Мы с ним все же партнеры по бизнесу. Кроме того, мне нужна его помощь…