Текст книги "Во все Имперские ТОМ 5 Наследие (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Я не без удовольствия оглядел юную леди, развлекавшую китайца, та была совсем голой, её белье и шмот, видимо сорванные в порыве хорошо оплаченной страсти, валялись по всей комнате.

– Барышню отпусти, – посоветовал я, – Надо обкашлять важные вопросы.

– Вон, – приказал Чен девушке.

Та пробормотала что-то по-французски, Чен достал из кармана висевшего на стуле пиджака бумажник и швырнул барышне пятьдесят рублей.

– Не много ли? – усомнился я.

– Нет. Её обучали искусству любви в Париже, и она на самом деле многому научилась и честно отработала, – заверил меня китаец.

Девушка начала было одеваться, продолжая при этом развлекать Чена своими соблазнительными движениями, но я просто пихнул ей в руки все её вещи и выставил в коридор со словами:

– Простите, мадам. Я человек женатый, мне жена запрещает на такое смотреть.

– Rustre! – выругалась девушка, но я уже захлопнул за ней дверь.

– Как ты, собственно, притворился нойоном? – спросил я Чена, – Ты же даже магией не владеешь.

– Я владею деньгами, которые мне дал твой трусливый граф Мухожуков, – пояснил Чен, – Они способны решать вопросы не хуже магии, лаовай.

– Понимаю, – кивнул я, – И ты, конечно же, хочешь заработать еще больше денег…

– Нет, – перебил меня Чен.

– Нет?

– Нет. Я обдумал твое предложение, лаовай. Оно мне неинтересно.

– Эм… – я даже несколько растерялся, вот это сейчас было очень некстати, – Но деньги будут большими, Чен.

– Дело не в деньгах, – отрезал китаец, – Я просто не буду помогать лаоваям. Вот и все. Ваши дела – ваши дела. Не мои.

Я вздохнул. Вот это уже совсем паршиво. Если Чен мне сейчас не поможет – я уже завтра наверняка буду болтаться на виселице, вместе со всеми моими друзьями. А такой вариант меня совсем не устраивал, а плана Б у меня нет…

Я уселся на обитый красным бархатом стул и заявил:

– Ну что же. Дело твое, конечно. Но подозреваю, что Император будет очень доволен твоим решением, Чен. Ты сейчас сделал ему отличнейший подарок.

– Мне плевать, – буркнул Чен, отхлебнув пива, – Даже не пытайся, лаовай. Не лезь ко мне с этими глупостями. Я срал на вашего Императора, срал на твой пилюльный бизнес. Меня все это не касается.

– Ну а на Китай ты тоже срал?

– Нет, – покачал головой Чен, – Но в Китай мне ход закрыт. Там меня убьют.

– И что же ты намерен делать?

Чен бросил печальный взгляд на свой меч в ножнах, потом произнес:

– Триада хранит клятвы. Когда триада не может соблюсти клятву – триада умирает. Вот, посмотри, лаовай…

Чен указал на свою могучую накачанную грудь, где среди кучи других татуировок, была наколота сосна:

– Соншу… Как это называется по-русски…

– Сосна, – подсказал я.

– Да. Сосна. Знак Конфуция, символ верности. Мой бизнес разгромлен, мои друзья сбежали, ваш Император уничтожил Петербургских триад. Мне некому больше быть верным, а значит незачем и жить.

– Ну а как насчет мести? – поинтересовался я, – И как насчет отмены черты оседлости для китайцев, чтобы китайская мафия снова могла возродиться из пепла и расправить крылья, как Большой Дракон?

– Что? – Чен хохотнул, – Большой Дракон? Что ты несешь, лаовай? Не пытайся сойти за своего, это выглядит потешно. Тех, кто набивается к триадам в друзья, мы обычно убиваем. Друзья нам не к чему.

– Так я не набиваюсь в друзья, – пояснил я, – Просто так уж вышло, что у нас с тобой общие враги. Конкретно – человек, который зовет себя Павлом Вторым. Я просто напомню, что черту оседлости для китайцев провел именно он. И он же ввел блокаду Китая. И его же стараниями там сейчас начинается натуральное антироссийское восстание, это он довел до этого. А вот чем это восстание кончится – зависит только от тебя…

Чен на это громко фыркнул:

– Ха! Лаовай делает вид, что ему не плевать на… Как вы там это называете? Желтороссию?

– Да мне плевать на Желтороссию, – заверил я Чена, – Мне не плевать на моих друзей. Которых Павел Второй собирается вздернуть. А еще мне не плевать на то, что русский престол захватил узурпатор.

– Что? – Чен уставился на меня.

– Царь ненастоящий, – пожал я плечами, – Это двойник. А настоящий Павел хрен знает где, возможно что уже даже мертв. Так что наши интересы здесь сходятся, Чен. Ты хочешь насолить самозванцу, и я хочу. И вместе мы можем это сделать. И я не знаю, что сказал бы по этому поводу Конфуций, но я уверен, что сражаться с врагом до последнего вздоха гораздо достойнее, чем взять меч и выпустить себе кишки.

А еще я уверен, что вместе мы сможем доставить Императору проблем, причем таких серьезных, что он это еще не скоро забудет. Более того, когда я посажу на престол настоящего Императора Малого – я уверен, что он снимет все ограничения для китайцев, как минимум, а как максимум…

Я замолчал, намеренно не окончив фразы, Чен внимательно смотрел на меня:

– Ну? Продолжай, лаовай. Что он сделает? Даст Китаю независимость?

– Вот этого уже не обещаю, – честно ответил я, – Но я женат на его сестре.

– На сестре кого? Кто такой Малой?

– Брат-близнец Павла Павловича, которого подменил самозванец. Малой это законный наследник русского престола, – объяснил я, – А женат я на принцессе, его сестре. Это правда, слово магократа. Так что политическое влияние у меня есть, точнее говоря, будет… Мне, конечно, неохота топить за независимость Китая, сам понимаешь…

Чен вдруг расхохотался:

– Ха-ха! Клянусь, ты самый забавный лаовай, которого я встречал. Зато честный. Ладно, я тебе верю. Я еще подумаю…

Но мне уже надоело ждать, когда Чен подумает, собственно, в прошлый раз он говорил мне ровно то же самое. Да и времени совсем не было.

– Думать некогда, Чен, – без обиняков сообщил я, – Или ты мне поможешь, или я буду болтаться на виселице вместе с женой. И не будет больше твоего забавного лаовая, и вот тогда тебе точно останется только воткнуть себе в пузо меч.

– Ну хорошо, – кивнул Чен, – Миллион рублей.

Боже мой. Опять миллион рублей. Я только что отделался от Глубины, как от меня уже требует лям китаец. И что они все так помешались на этом миллионе?

– Я дам два, – коротко ответил я Чену.

Насколько я уже успел узнать этого китайца, никакой другой ответ его бы не устроил, ибо был бы воспринят, как проявление неуважения.

– Но то что ты предлагаешь – оно опасно? – уточнил Чен, – Я же могу умереть?

– Безусловно так, – подтвердил я, – Как и я, в общем-то.

Чен затушил сигариллу прямо об собственный язык, потом бросил окурок в бутылку пива и поднялся на ноги:

– Это работа для настоящих мужчин, лаовай. И я её сделаю. Но не для тебя. Для Китая и для моих братьев-триад.

Глава 110 – Анбоксинг гроба

«Полностью запрещаю посещать Павловск всем неодаренным, за исключением:

1. Проживающих в Павловске

2. Слуг АРИСТО, проживающих в Павловске

3. Владеющих бизнесом в Павловске

4. Слуг короны

Летать в Павловск отныне разрешаю только с Царскосельского аэродрома, таможню на указанном аэродроме – максимально усилить, всех офицеров – заменить людьми из Моего Императорского Величества ЧВК…»

Указ Павла II Стального «О мерах безопасности» от 3 сентября 2022

К вечеру погода испортилась, в небе клубились тяжелые тучи, готовые в любой момент разразиться дождем.

Ниже туч в небесах парил Павловск, закрывавший половину неба. Земляное дно Государевой резиденции из-за сырой погоды приобрело какой-то рыжеватый оттенок, так что отсюда снизу Павловск казался громадным песочным облаком, утыканным парками, шпилями дворцов и маковками церквей.

Под южным краем Павловска в воздухе играло серебро, как будто там уже шел дождь, но на самом деле это вроде сливалась вниз река Славянка, текущая через городок. Воду для этой реки, насколько мне было известно, в Павловск завозили самолетами.

Мне тоже был нужен самолет, ну или другое летательное средство, иначе попасть в Павловск, где обитали самозванец и нужный мне князь Внутрянов, было просто невозможно.

Даже Кабаневичи тут были бессильны, ибо в основание летающего Павловска были вкопаны несколько камней Ивана Грозного, не пропускавшие никакую магию. Так что ни телепортирующийся Кабаневич, ни файрболл с земли до Павловска бы просто не долетели.

Я был вынужден признать, что самозванец неплохо устроился. Пожалуй, даже имея полноценную армию с авиацией, взять штурмом Павловск было бы нетривиальной задачей. Это даже если не вспоминать о том, что весь городок еще и защищен дополнительными невидимыми заклинаниями и защитными магическими куполами.

Впрочем, я брать штурмом Павловск пока что не собирался, мне для начала нужно было просто туда попасть. Тем временем никаким приглашением для меня князь Внутрянов, которому я должен был продать корону Чудовища, не озаботился.

Вообще, расспросив своих друзей о князе Внутрянове и немного почитав магограмм, я убедился, что князь – возможно один из самых отвратительных людей во всей Империи. Так что о том, чтобы князь сам поднял свой зад и спустился из Павловска ко мне в Царское не могло быть и речи, это было просто ниже Внутряновского достоинства.

С тем, чтобы доставить в Императорский городок свою тушку у меня никаких проблем, естественно, не возникало, для этого достаточно было заплатить. Проблема была в том, что я вез с собой груз…

Нанятый мною грузовик проехал громадный Царскосельский аэродром почти целиком и остановился у самого решетчатого забора.

– Вроде оно, – я указал водителю на грузовой вертолет с эмблемой орла – гербом клана Полетовых, которые и контролировали большую часть авиаперевозок в Империи, – Выгружайте.

Водила и его холопы-грузчики пошли доставать из кузова огромный дубовый гроб, а я вышел из кабины и прошел к вертолету.

Вертолет больше всего напоминал американский «Чинок» последних моделей, разве что сильно уменьшенный.

Пилот в Полетовском мундире небесно-голубого цвета уже ждал меня. Парень хлебал кофе из складного стакана и с явным неудовольствием наблюдал за гробом, который мои люди уже тащили к его машине.

– Это перевес, – тут же заявил пилот, – Вы кого хороните, Ваше Благородие, мамонта? В этот гроб человек десять влезут.

– Следите за языком, – огрызнулся я на пилота, – Это мой батюшка, и он и правда любил покушать. Так что объемному человеку – объемный гроб. Мой папаня заслужил. Это такого дрища, как вы, можно было бы похоронить в спичечном коробке, а моему батюшке делали специальный гроб на заказ. И не надо мне затирать про перевес, пожалуйста. Ваш вертолет с легкостью поднимет и сотню таких гробов.

– Поднять-то поднимет, Ваше Благородие, – мрачно покачал головой пилот, – Вот только мы так не договаривались. Речь шла о стандартном гробе с покойником…

– А теперь пойдет о нестандартном, – я сунул пилоту ассигнацию в тысячу рублей.

К счастью, деньги у меня были, те самые сто тысяч, которые я получил от Старшего Головина после исполнения брачного контракта с его дочкой. Еще пару часов назад я заехал в Царскосельский банк и снял там налик.

Вообще, по идее эти деньги должен был получить Петя, который и стал по итогу мужем Головиной, но мой брат оказался достаточно адекватным, чтобы их не требовать.

Еще пятьдесят рублей я дал водителю грузовика, тот поклонился и уехал, оставив меня возле вертолета с огромным гробом, в который и правда мог бы вместиться если не мамонт целиком, то точно его голова.

– Ладно, я вызываю таможню, – вздохнул пилот, – Без этого лететь в Павловск нельзя, новые правила.

– Да-да, я все понимаю, – закивал я, – Но таможню вызывать не надо…

– Ну уж извините, Ваше Благородие…

– Я сам вызову, – заверил я пилота, доставая смартфон, – Дело в том, что мне нужен конкретный таможенник… Потап Потапович Багатур-Буланов.

Мне было известно, что Потап Потапович, какая-то Багатур-Булановская седьмая вода на киселе, сегодня дежурит на этом аэродроме. А еще мне было известно, что Потап Потапович проиграл почти все свои деньги, поставив не на того холопа на боях в Смердобое. А это сильно расстроило Потапа Потаповича, так что он начал еще и употреблять флекс.

Всей этой информацией меня снабдил герцог Кабаневич, а я, выслушав герцога, решил, что такой таможенник мне и нужен.

Потап Потапович появился через пару минут. Погоны у него были капитанские, на шевроне мундира блестел коронованный трон – герб ЧВК Багатур-Булановых, а сам черно-золотой мундир, как и рожа, у Потапа Потаповича были сильно помятыми.

Ничего хазарского в лице Потапа Потаповича не было, кожа у него была белоснежной, даже чересчур. Видимо, от линии наследников престола и мужей дриад предки этого Багатур-Буланова отделились очень давно, так что благородной хазарской крови в венах Потапа Потаповича уже и не осталось.

Потап Потапович прибыл на внедорожнике, вместе с четырьмя бойцами-наемниками, выгрузившись из авто, он тут же отдал своим людям приказ:

– Гроб в вертолет!

Бойцы затащили гроб в вертолет, их лица исказились смертельной мукой. В принципе я их понимал, так и грыжу заработать недолго. Я сам этот гроб, естественно, не таскал, и даже не пытался, но я сам его наполнял содержимым, так что примерно представлял, сколько он весит.

– Хорошо, – кивнул Багатур-Буланов, когда гроб был загружен, – Ауру, пожалуйста.

Я продемонстрировал ауру.

– Почему фиолетовая? – нахмурился Потап Потапович и указал на шеврон моего мундира, где был изображен листик хмеля, – Вы же Нагибин. Аура должна быть желто-синяя.

– Природная аномалия, Ваше Высочество, – доложил я, – Меня в детстве дядя по голове стукнул. С тех пор такая аура. Да и вообще, цвет – понятие относительное…. Вы знаете мем про платье? Типа одни люди видят его бело-золотым, другие – черно-синим…

– Ну ладно, – отмахнулся Потап Потапович, – Нечего болтать. Аура есть – значит, вы магократ, значит, имеете право посещать Павловск. А остальное меня не волнует. Разве что цель вашего визита…

– Я собираюсь похоронить моего батюшку, на Павловском кладбище, – сообщил я, – Это же самое престижное кладбище во всей Империи, насколько я понимаю? Мой папаня с детства мечтал там упокоиться. Документы у меня есть, вот пожалуйста. Подписаны отцом Антонином и князем Мертвяковым, все как положено…

Я сунул Багатур-Буланову бумагу. Разумеется, чтобы состряпать этот документ, мне пришлось сегодня еще потрудится и потратить тысяч десять рублей.

– Кхм… – Багатур-Буланов старательно вчитался в документ, украшенный печатью иерейского перстня и еще гербом клана Мертвяковых – жутким черепом, – Так у вас же могила не оплачена. А цены могил на Павловском кладбище начинаются от двух миллионов рублей, насколько я помню…

– Это я уже обкашляю на месте, Ваше Высочество, – ответил я, – Вопрос тонкий, просто скажу, что у меня есть некоторые связи на кладбище. Имею в виду, с владельцами кладбища, а не с покойниками. Так что думаю, что мне дадут скидку. И кроме того, мне не требуется оплачивать могилу, чтобы ввезти тело в Павловск, для этого достаточно и вот этой вот бумаги.

– Ну, пожалуй, да… – поморщился Багатур-Буланов, – Но тут написано, что ваш батюшка преставился еще тридцать первого августа. Чего же вы ждали пять дней?

– Я собирал деньги на похороны, – пояснил я, – А тело, если что, забальзамировано по высшему уровню, так что травить благородный воздух Павловска трупными миазмами оно не будет, вот это я вам гарантирую, Можете понюхать, если хотите, Ваше Высочество.

– Нюхать не особо хочу, – еще больше скривил рожу Потап Потапович, – Но вот открыть гроб придется. Такие правила, уж простите. Государь изволил их ввести, со вчерашнего дня.

– Да открывайте, мне-то что, – я пожал плечами, – Покойнику уже все равно, мне тоже. Я ничего запрещенного не везу, и гор флекса у меня в гробу нет, я вас уверяю.

Мы прошли в вертолет, где уже стоял гроб.

– Закройте дверь, – приказал пилоту Багатур-Буланов.

Вошедший вместе с нами внутрь машины пилот нажал кнопку, стальная дверь почти беззвучно захлопнулась, на потолке тут же зажглись алые лампы.

Я не спеша отщелкнул запоры гроба и не без труда стащил громадную дубовую крышку, для чего мне даже пришлось активировать ауру.

К свету красноватых ламп присоединилось слабое голубое сияние – это сияли горы флекса, наркотика, которым был доверху набит гроб.

– Леший тебя забери! – в ужасе выругался Потап Потапович.

– Твою мать, – ахнул Полетовский пилот.

– Такие дела, – я просто в очередной раз пожал плечами.

– Но вы же секунду назад сказали, что у вас в гробу нет гор флекса! – выдохнул Багатур-Буланов, – А я сейчас вижу именно их…

– Ну так да, я соврал, – объяснил я, – Но там же снаружи стояли ваши люди. А вот тут, внутри вертолета, я думаю, мы уже сможем решить проблему… Нет?

Я вынул из бумажника две ассигнации по пять тысяч и аккуратно положил их поверх груд флекса.

– Черт возьми, да кому в Павловске вообще понадобилось столько флекса? – пробурчал Потап Потапович, – Резиденция Государя вроде всегда была чистой от этой гадости…

– Кому понадобилось – не скажу, – ответил я, – Это конфиденциальная информация, сами понимаете. Но могу сообщить, что будет хорошая вечеринка. У одного князя. Так что можете быть уверены, что долго этот флекс в Павловске не пробудет, он весь уйдет в носы магократам за пару часов. Так что никаких проблем. Вечеринка закрытая, насколько мне известно, и ни Государя, ни агентов Охранки на неё не приглашали. Так что проблем у вас не будет, Ваше Высочество.

Я достал еще две ассигнации по пять тысяч и положил их поверх двух других купюр.

Багатур-Буланов в очередной раз скорчил недовольное хлебало. А еще вдруг шмыгнул носом, вот этот звук был совсем уже недвусмысленным…

– Так вы попробуйте, Ваше Высочество, – предложил я, – Продукт высшего качества. От такого флекса даже сам Император Франции не отказался бы, уверяю вас. Так что жертв среди участников вечеринки не будет, все уйдут довольными, я гарантирую это. Флекс прямо из Немецкого квартала, а немцы знают толк в таких вещах. Попробуйте, не стесняйтесь.

Я зачерпнул горсть самых крупных и ярких кристаллов и насыпал их на широкую верхушку стенки гроба.

– Ну даже не знаю… – протянул Буланов.

– Тут и знать нечего. Вы не пожалеете, Ваше Высочество. Слово магократа!

– Ну не знаю…

Потап Потапович еще пуще зашмыгал носом, его нос явно жаждал протестировать качество продукта, но остатки чести сопротивлялись.

Но продлилась эта борьба носа и сердца недолго, уже через мгновение Потап Потапович достал из кармана мундира авторучку и растолок ей кристаллы вещества. Потом Багатур-Буланов взял одну из пятитысячных ассигнаций с портретом своего далекого предка – царицы Софии и разделил толченый флекс на ровные дорожки.

Одну из этих дорожек Потап Потапович с наслаждением занюхнул через ту же самую купюру.

В глазах Багатур-Буланова на миг сверкнула синяя магия вещества, его лицо сразу посвежело, а потом украсилось довольной улыбкой.

– Выеби меня леший! – воскликнул Потап Потапович, – Готов поклясться, что это и в правду шикарный продукт! Однако…

– Ну вот, а вы сомневались, – кивнул я и выложил поверх флекса еще пару пятитысячных купюр, – И, кстати, раз мой продукт вам так понравился – я не могу отпустить вас без подарка, Ваше Высочество.

Я вынул из кармана мундира заранее заготовленный пластиковый пакетик, а потом плотно набил его самыми крупными и сияющими кристаллами вещества.

Потап Потапович тем временем схавал еще две дорожки флекса, после чего из Багатур-Буланова от наслаждения аж полезла слабенькая золотая аура.

Я скорее сунул ему в руки пакетик с подарком:

– Возьмите, Ваше Высочество! От чистого сердца. И участники вечеринки будут не против поделиться с вами, я уверяю вас. Ведь только благодаря вам и вашей милости они получат целый гроб отличнейшего флекса…

– Ох, ну ладно, ладно, – Потап Потапович захлопал глазами и затряс головой, как какая-нибудь рок-звезда, получающая благодарности фанатов на концерте.

Судя по всему, уже упоролся в хлам.

– А теперь я спешу, если вы позволите, – напомнил я Потапу Потаповичу.

Буланов спрятал в карман пакет флекса, а потом обнял меня, как будто я был его сыном, вернувшимся домой после долгой разлуки:

– Мне приятно иметь с вами дело, барон Нагибин. Клянусь, если еще полетите кого-нибудь хоронить в Павловск – сразу же звоните мне, я всегда готов выдать вам разрешение на ввоз гроба…

– Ну конечно, Ваше Высочество! О чем тут вообще говорить…

– Собственно, тут есть о чем говорить, – вдруг заявил Потап Потапович, шмыгая носом и забирая из гроба пачку денег, – Видите ли, тут двух купюр не хватает. Таких же, с царицей Софией.

– А, ну да… Простите, запамятовал.

Я вынул из бумажника еще десять тысяч и протянул Буланову.

Итого, ублюдок забрал сорок тысяч рублей, а еще флекса тысяч на пятнадцать. Учитывая, что конечной целью моей спецоперации было спастись от виселицы – можно сказать, что я легко отделался.

– Всего вам наилучшего, барон, – пожелал мне Потап Потапович, изо рта у него лезла слюна, а из носа – голубоватые светящиеся сопли, – Приятных вам похорон!

– Благодарю, – чинно кивнул я, – А вы нос бы вытерли, Ваше Высочество… А то это… Ну палитесь, сами понимаете…

Буланов вытер нос рукавом мундира, так что теперь от крошек флекса у него светился мундир.

Нет, этот урод точно на своей должности долго не пробудет. Зная характер нового Императора, я был уверен, что Потап Потапович скоро отправиться водить такси в Центральный квартал, а то и вообще в тюрьму.

Багатур-Буланов кое-как вывалился из вертолета, пилот закрыл за ним дверь и уставился на меня, как кот, которому недосыпали корма.

Я же просто развел на это руками:

– У меня осталось двенадцать тысяч рублей наликом. Все, что могу предложить. Можете, конечно, отказаться от полета и подставить тем самым вот этого милого Багатур-Буланова…

– Нет, – яростно заявил пилот, – Мы летим. Давайте деньги. Но вы ублюдок, Ваше Благородие, вот что.

– Так это вообще не новость…

* * *

До Павловска мы долетели минуты за четыре.

Неплохо, выходит, что за одну минуту полета я заплатил суммарно чуть больше десяти тысяч рублей. Пожалуй, это самый дорогой перелет в моей жизни, даже в моих обеих жизнях. Особенно с учетом того, что рубль тут крепче, чем в моем родном мире раз в сто.

Когда мы заходили на посадку, я уселся на гроб и уставился в иллюминатор, там было на что посмотреть. Вырванный из земли и подвешенный в воздух Павловск сверху казался гораздо больше, чем с земли – настоящий летающий континент.

Большую часть Павловска занимал парк, его зелень уже была местами тронута осенней ржавчиной, к парку лепилась со всех сторон городская застройка, на краю парка торчал громадный Императорский дворец. Река Славянка вилась через город кривой серебристой лентой, местами разорванной зеркалами озер и прудов.

Огромная тень, которую Павловск бросал на циклопическую дыру в земле под городом, скоро исчезла из виду, мрачные осенние небеса, заполненные тяжелыми тучами, стали как будто ближе.

Когда вертолет приземлился, и я наконец вывалился из него, мотая головой, чтобы рассеять шум в ушах, я убедился, что Павловск в общем-то ничем не отличается от обычного городка. Дышалось здесь также, как и внизу, да и вообще увидеть, что город парит в воздухе, можно было, только подойдя к самому его краю.

На Павловском аэродроме, как меня и предупреждали, была вторая таможня, но тут уже никто не требовал никаких документов и багаж не осматривал. Офицер Багатур-Булановской ЧВК просто бегло глянул на гроб, выслушал мою цель визита, записал меня в ведомость и свалил.

Я же заказал себе грузовик, воспользовавшись теми копейками, которые оставались у меня на электронном счету. Честно говоря, все мои сто тысяч приданого, полученного от бати Головиной, ушли на сегодняшнюю спецоперацию почти полностью. Так что я опять был нищ, но твердо был намерен исправить эту ситуацию в ближайший же час.

Заказанный мною грузовик оказался полным дерьмом, пыльным, грязным, древним и чуть не ли не рассыпавшимся на глазах. Грузчиков к нему не прилагалось, так что мне пришлось активировать ауру и лично затащить гроб в кузов, от чего я чуть не надорвался.

Минут через двадцать мы уже подъезжали к Павловскому кладбищу, самому дорогому и понтовому во всей Империи.

Дорога к кладбищу действительно вела отличная, широкая и без единой ямы или трещины, а вот местность вокруг была дикая – все заросло кустарником и мелким лесом. Как мне было известно, Павловск был одним из немногих мест на континенте, где можно было увидеть небольшие лески, ибо рубить здесь деревья не дозволялось.

– Тут останови, – приказал я водиле, не доезжая метров сто до кладбищенских ворот, – Дальше гроб понесут друзья и близкие покойника. Они скоро подъедут, вместе с попом.

Я, кряхтя, истекая потом и максимально напрягая ауру, вытащил гроб из кузова. Водила уехал, после этого я оттащил гроб подальше в кусты, каждую секунду ругаясь и поминая лешего.

Я огляделся. Вроде никого, да и с дороги меня здесь не видно. Подходящее место, чтобы открывать гробы.

Отщелкнув дубовую крышку, я стащил её с гроба, потом стал горстями черпать и вышвыривать из гроба флекс. Собственно, настоящего флекса в этом гробу было немного, поскольку флекс был банально дорог – я бы столько просто не смог купить. Так что большей частью гроб был заполнен подсвеченной магией солью для ванн, которой я закупил килограммов сто. Настоящий флекс лежал только в центре этой кучи, именно оттуда я и черпал наркотик, чтобы попотчевать Потапа Потаповича.

Выкинув прямо в траву наркоту и всю соль для ванн, я вскрыл дно гроба, из-под которого тут же вылезла моя жена принцесса.

Ей пришлось пролежать в этому гробу под ложным дном минут сорок, но выглядела девушка вполне свежо. На принцессе было воздушное длинное ярко-желтое платье и такие же желтые, в тон платью, туфельки. Косу принцесса распустила, а длинные черные волосы собрала в хвост.

Восстав из гроба, девушка прежде всего швырнула мне кислородный баллон с маской, который я ей выдал, что она ненароком не задохнулась:

– Ну и гадость, муж. У меня башка от этого кружится!

– Поаккуратнее, – посоветовал я, – Кислород взрывоопасен, моя принцесса.

Из гроба тем временем вылез Чен. Этот был в дорогом черном костюме и черной рубашке, в одной руке китаец держал корону Чудовища, которую я и должен был сегодня продать Внутрянову, а в другой – массивную снайперскую винтовку, отдаленно напоминавшую американский «Чейтак».

Корону мне вручил час назад Шаманов, до этого он её спрятал по моему совету в дупле старого дуба, который рос возле Лицейского переулка в Царском селе.

В дупло корона отправилась еще в ту ночь, когда директор Лицея Огневич обшаривал всю волшебную школу в поисках артефакта. И Огневич корону, разумеется, не нашел, потому что дуб рос за пределами Лицея, а его дупло было забито стальными панелями, чтобы влага не вредила древнему дереву. Так что Шаманову пришлось эти панели без палева отковыривать, а потом ставить на место.

В любом случае, эти самые панели, а также местоположение дуба, как я подозревал, и привели к тому, что казаки Огневича обыскать дупло не догадались.

Что же касается снайперской винтовки, то она носила название «Перунов меч – 18», била на три километра и была произведена на фактории Меченосцевых в Петрозаводске. Её Чен купил по моему требованию у каких-то английских бандитов час назад.

Собственно, треть всего моего приданого, полученного от Старшего Головина, именно на покупку этой винтовки и ушла.

– Как тебе перевозка в гробу? – поинтересовался я у Чена.

– Это дикость, лаовай, – доложил Чен, – У нас людей жгут. Это чистая смерть. А смердеть в ящике – такое только волосатые европейцы могли придумать. Так что после смерти я не хочу в такой ящик.

– Китайцев раньше тоже хоронили в гробах, – заметила принцесса, – Просто вас стало слишком много, так что земли уже не хватает…

– Зато на твоего родича-Императора хватит земли, принцесса, – мрачно ответил Чен, щелкая предохранителем винтовки.

– Да я не против, если ты реально подстрелишь ублюдка, – напомнил я Чену, – Но только план не в этом, и вряд ли у тебя получится на самом деле завалить Павла Второго. Вот это важно держать в голове, Чен.

– Я всегда все держу в голове, лаовай. Ты лучше о своей голове подумай.

– Ну и славно, – я кивнул, – Я надеюсь, ты там не распускал руки, пока ехал в гробу с моей женой?

– Нет-нет. Китаец был просто душечкой и самой галантностью, – торопливо сообщила принцесса, – Он даже от меня отодвинулся. И положил между нами винтовку, как древние рыцари клали меч между собой и прекрасной дамой.

– Я просто брезгую Багатур-Булановой, – дополнил Чен, – Они убийцы и оккупанты. Я бы не прикоснулся к русской принцессе, даже если бы мне хорошо заплатили. Разве что прикоснулся бы ножом к её сердцу.

– Вот такого мне точно не надо, Чен, – я поспешно решил закончить эту беседу, пока ситуация не накалилась, – Так что прикоснись лучше пулей к голове самозванца, если сможешь, конечно. Так, и кое-чего не хватает…

Я залез в гроб и достал оттуда второй кислородный баллон с маской, тот, которым пользовался китаец, а еще желтую широкополую шляпку.

Шляпку я надел на голову принцессе и натянул, как можно глубже.

– Эй! – вознегодовала принцесса.

– Тихо, моя красавица. Эта шляпка должна бросать тень на ваше лицо. И глаза не поднимайте. Нам идти до поместья князя минут пятнадцать, не хотелось бы, чтобы вас узнали.

Еще покопавшись в гробу я достал оттуда и выдал Чену сложенный матерчатый гитарный чехол.

– Держи. Спрячь свое весло.

Чен быстро сунул в чехол винтовку и закинул его себе за плечо.

Теперь в гробу остались лежать только две лопаты, когда я извлек их, Чен яростно мотнул головой:

– Нет, лаовай. Две не надо. Триады не копают. Это против всех правил. Так что закапывать свой гроб и остальное барахло тебе придется в одиночку…

– Мда, но надо же спрятать улики…

– Это твоя работа, лаовай. Моя работа – убивать.