Текст книги "Сердце Зла (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 50 страниц)

Уровень 7: Припадочный VI

Пока Андрей и голографический Голдсмит тащились встречать переговорщиков, жрица и сопровождавшая ее храмовница уже успели доехать на своих хизанах до все еще увешанного головами дерева в центре площадки. Запах здесь стал еще хуже, головы кишели мухами, а количество ползавших по головам сколопендр увеличилось раз в десять. Но Голдсмита, которому Лунный камень не транслировал запахи, это совершенно не смущало.

Алое платье жрицы запылилось, женщина жадно пила из фляги, видимо предложенной ей храмовницей Джейни, а, напившись, закинула под язык пластинку красного чая.

Голдсмит прежде всего выпустил облако пара, а потом потребовал:

– Все пошли вон. Остаются только Мерифа-Хамани, Джейни, Иван Гроза Нубов и трое орков. И повесьте над нами звуконепроницаемый пузырь. Эта беседа не терпит посторонних ушей.

Какая-то волшебница-кошкодевочка выполнила указание Голдсмита, и над собравшимися под деревом навис полупрозрачный мерцающий шатер. К сожалению, запахи звуконепроницаемый пузырь все еще пропускал, так что Андрея начало подташнивать.

– Где мой сын? – спросила Хамани.

– С ним все в порядке, – ответил Голдсмит, – Говори, мэрифа.

– Королева согласна встретиться с тобой, – кивнула жрица, – Можешь подходить к Новой Стене, через пятнадцать ударов гномьего сердца. Можешь взять с собой двух игроков. Не больше. В город тебя не пустят. Королева будет говорить с тобой со стены.

– Это правда? – спросил Голдсмит храмовницу Джейни.

– Да. Нам так и сказали передать, – подтвердила Джейни, опираясь на копье. Джейни, довольная выполненной миссией, вся сияла, и это делало ее еще красивее.

– С кем вы говорили, Джейни?

– C жрицей, – припомнила девушка, – Худая, высокая, с орлиным носом и черным ожерельем на шее. Я не видела, как ее зовут, мы были слишком далеко, и система ее не представила. Но сама она назвалась Мэрифа-Ранун. Она говорила с нами со стены и при мне послала волшебное сообщение Королеве, и получила на него ответ.

– Похоже на правду, – кивнул Голдсмит, – Ранун – верховная жрица Эазимы. Я тебе верю, Хамани.

– Значит, мы с сыном можем идти? – спросила Хамани.

– Да, можете. Но не так быстро. Погостите здесь до того, как я переговорю с Королевой.

– У вас в реале все такие лжецы? – холодно спросила Хамани.

– Нет, только я, – Голдсмит с наслаждением затянулся паром, а потом приказал одному из орков:

– Отведи ее к сыну. И проследи, чтобы с ее головы ни один волос не упал. Если произойдет то, о чем я думаю, эта жрица мне еще понадобится.

Хамани увели, а Голдсмит обратился к Джейни:

– Молодец, ты отлично справилась. Вероятно, ты даже спасла не только себя, но и всех несчастных, застрявших в игре. Когда вы выберетесь, ты наверное станешь настоящей героиней в глазах всего мира.

– Ой! – Джейни потупила глаза и улыбнулась, – Спасибо, сэр. Я старалась. Хотя я ведь почти ничего и не делала, ведь Мэрифа-Хамани вела себя смирно, и никто нас не атаковал.

– Все равно ты умница. Иди, отдыхай.

– Спасибо, сэр. Если что – я готова к новым заданиям.

– Не сомневаюсь. Но сейчас ты мне не нужна. Позови мне дона Круса.

– Сейчас, сэр.

Когда Джейни пошла прочь Андрей некоторое время разглядывал ее длинные черные блестящие волосы до талии и то, что находилось ниже них, а потом спросил Голдсмита:

– А я молодец? Я ведь тоже стану героем в глазах всего мира?

– В глазах обитателей твоей палаты в дурке – безусловно, – ответил Голдсмит, – Ты не забыл, что я говорил про глупые вопросы?

– Нет. Извините, сэр, – ответил Андрей, стараясь быть таким же вежливым и милым, как Джейни.

Дон Крус просунул голову в звуконепроницаемый пузырь:

– Звали?

– Найди мне лучшего лучника и позови его сюда, – приказал Голдсмит.

– Игрока или эльфа из воинов Децимуса?

– Плевать. Главное чтобы это был лучник, причем лучший.

– Понял, – дон Крус высунул голову из пузыря и, судя по всему, стал кричать громогласным голосом, то ли предлагая игрокам позвать лучшего лучника, то ли призывая кого-то конкретного, кого сам дон Крус считал лучшим лучником. Андрей не слышал слов, потому что был внутри пузыря.

– А зачем нам лучник на переговорах? – не удержался с очередным вопросом Андрей.

Голдсмит поморщился, но ругать Андрея не этот раз не стал:

– Лучника на переговоры обычно берут только по одной причине, парень. Чтобы убить того, с кем ты пришел переговариваться.

– А зачем нам убивать Королеву?

– Затем, что после ее смерти я верну себе контроль над сервером, – объяснил Голдсмит, – И тогда ты вернешься в свою дурку и перестанешь донимать меня идиотскими вопросами. По-моему это достаточное оправдание для цареубийства, нет?

– Не знаю, сэр, – неуверенно протянул Андрей, – Мне кажется, это как-то подло… Королева же придет говорить, а вы всадите ей стрелу…

Голдсмит хотел ответить, но в этот момент в пузырь снова просунул голову дон Крус и доложил, указывая на собравшуюся за пределами звуконепроницаемого барьера группу из полутора десятков игроков:

– Вот это все высокоуровневые лучники. Но я затрудняюсь сказать, кто из них лучший. У некоторых вкачана скорость стрельбы, у других дальность, третьи никогда не промахиваются, четвертые…

Но свою фразу дон Крус не окончил, потому что в этот момент его сомбреро сбила с головы стрела. Стрела не застряла в шляпе, а полетела дальше, пройдя аккурат между глаз голографического Голдсмита. Потом она вдруг резко сменила направление и полетела вверх, а потом воткнулась прямо в голову сколопендры, вылезавшей изо рта подвешенной Грибными на дерево головы стражника. После этого стрела заискрилась, и сколопендра вместе с головой стражника взорвались, забрызгав Андрея, орков и дона Круса каплями протухшей крови из головы мертвеца.

– Вот этого позови, – с удовлетворением распорядился Голдсмит, которого кровью не забрызгало, потому что он был голограммой.

Через несколько секунд дон Крус чуть ли не на руках втолкнул в звуконепроницаемый пузырь миниатюрную лесную эльфийку. Эльфийка была в наряде из листьев, и даже в волосах у нее были листочки, веточки и шишки. Ее острые ушки беспокойно шевелились, и Андрей даже позавидовал, сам он ушами шевелить не умел, хотя вроде тоже был эльфом.

Система представила незнакомку:

Бегущая-сквозь-ночь Уровень: 29

Раса: Лесной эльф

Класс: Лучник

Клан: Дети Дубравы

За спиной у лучницы висел изящный посеребренный лук и колчан со стрелами, девушку сопровождала белоснежная кошка, залезшая в пузырь вслед за хозяйкой. Котопауку кошка вроде бы пришлась по нраву, он заурчал и попытался влезть на питомца лучницы, но кошка огрызнулась.

– Убери свое дерьмо, – приказал Голдсмит Андрею, внимательно разглядывая эльфийку, – Паршиво. Очень паршиво.

– А по-моему я довольно милая, – не согласилась Бегущая-сквозь-ночь.

– Мне насрать, милая ты или нет, – ответил Голдсмит, – В любом случае, ты выглядишь, как типичная лучница. Это косяк. Дон Крус, позови мне мага слова и… Не думал, что еще раз когда-нибудь это скажу, но позови мне Фокусника. И собери у игроков самые мощные яды. У эльфов Децимуса можешь не спрашивать, у них ядов нет. А вот у Грибных может найтись что-нибудь интересное. И самое главное, найди охотника за головами не ниже двадцатого уровня. У него наверняка есть Сверхмилосердная Стрела, по крайней мере, если он проходил свой классовый квест. Сам охотник за головами мне нахрен не нужен, а вот стрелу принеси. Запомнил?

– Все будет сделано, сэр, – дон Крус покинул пузырь и скрылся в толпе игроков.

– Кого нужно убить? – поинтересовалась лучница.

– Цель будет на расстоянии в двести-триста гномьих шагов. Она будет стоять на стене, на высоте в восемьдесят два гнома. Ты будешь стрелять с земли. Попытка будет только одна, – объяснил Голдсмит, – У цели восемь тысяч хитпойнтов. Баффы и магическую защиту цели можно не учитывать, потому что ты будешь стрелять Сверхмилосердной Стрелой, которой на все это плевать. Брони на цели вероятно не будет. Предполагаю, что цель будет неподвижна. Справишься?

– Да, – уверенно ответила Бегущая-сквозь-ночь, – Я брала и более сложные цели. Но даже Сверхмилосердной Стрелы не хватит, чтобы снять цели восемь тысяч здоровья за раз.

– Обмажем ядами, – отмахнулся Голдсмит, – Учти, что если промажешь – ты умрешь. Напомню, умрешь в реальности. Знаешь, как выглядит Королева Риаберры Джамезия?

– Не-а, – мотнула головой лучница, – Не разбираюсь в местной политике.

– На, смотри, – Голдсмит продемонстрировал Бегущей-сквозь-ночь изображение на экране смартфона. На изображении была красивая женщина средних лет, черноглазая и похожая на мулатку, как и все риа. Ее волосы были такими длинными, что касались пола. Женщина была в черном платье, расшитом золотом, на голове Королева носила черную корону с острыми зубцами.

– Нарядов у нее несколько тысяч, и я не знаю, что она напялит на переговоры, – пояснил Голдсмит, – Так что запоминай лицо. Корону она тоже не всегда носит. А вот по волосам ее опознать можно всегда, Королевы Риаберры не стригутся.

– Вокруг нее наверняка полно стражи, – с сомнением произнесла Бегущая-сквозь-ночь, – Меня в любом случае убьют, когда я ее завалю. Я даже руну телепорта применить не успею. Тем более что у меня ее нет.

– Бежать с места преступления не будет нужды, – заверил Голдсмит, выпуская облако зеленого пара, – Как только сердце Королевы остановится – сервер вернется под мой полный контроль. И я уже заранее запустил команду остановить время в Риаберре. Как только Королева сдохнет – команда немедленно будет реализована, так что стрелы и заклинания стражников до тебя не долетят. А теперь покажи, как быстро ты выхватываешь лук. Из инвентаря, не из-за спины.

Бегущая-сквозь-ночь сунула лук и колчан в инвентарь, а потом выхватила лук обратно, с уже натянутой тетивой и готовой для выстрела стрелой.

– Отлично, – похвалил Голдсмит, – Уверен, что ты успеешь.

Внутрь пузыря тем временем ввалились дон Крус и запыхавшийся маг слова, юноша с серебряными волосами.

– Ну? – спросил Голдсмит.

– Вот Сверхмилосердная стрела, – дон Крус протянул Бегущей-сквозь-ночь белую стрелу, настолько тонкую, что она казалась нитью, – Охотник за головами под ником Клэнси не хотел отдавать ее мне, сэр. Пришлось применить силу.

– Я запомню, что охотник за головами Клэнси – мудак, – кивнул Голдсмит, – Что по ядам?

– Топорищеватый экстракт, два пузырька, снимает по тысяче хитпойнтов за раз каждый. Это от меня лично, сэр. Десять пузырьков Менструальной крови самки Тролля, снимают по пятьсот хитпойнтов за раз, Сок Заскорузла, снимает семьсот хитпойнтов.

– Не хватает, – констатировал Голдсмит.

– У меня есть дерьмо, – сообщил Андрей, и, заметив раздраженный взгляд Голдсмита, тут же дополнил фразу, – В смысле, дерьмо больного чумой орка. Яд. Снимает 90 хитпойнтов ежеминутно.

– У нас не будет времени снимать хитпойнты ежеминутно, придурок, – разозлился Голдсмит.

– У него есть агониальное дыхание, – сдал Андрея дон Крус, – Снимает 300 хитпойнтов немедленно. Я сам ему продал два пузырька.

– Давай оба, – приказал Голдсмит, – Для верности. Вот теперь ништяк.

Раздосадованный Андрей отдал оба агониальных дыхания лучнице.

– Чего ты ждешь? Обмазывай Сверхмилосердную Стрелу, – приказал Голдсмит Бегущей-сквозь-ночь, а потом обратился к магу слова: – А ты дай девушке громгласие на два часа.

– Удаленное громгласие на два часа? – опешил маг, – Я всю ману потрачу.

– Ничего, переживешь. Колдуй.

Маг забормотал какую-то формулу на неведомом языке, над Бегущей-сквозь-ночь, надевшей перчатки и аккуратно смазывавшей стрелу ядами, засияли сполохи.

– Готово, – доложил маг.

– Ля-ля-ля, – громогласно произнесла лучница, – Работает!

– Скольким игрокам ты разослал призрачного гонца? – спросил Голдсмит мага слова.

– Меньше сотни. И никто не ответил.

– Ладно, а теперь отдай девушке весь свой поганый шмот, – распорядился Голдсмит.

– То есть я останусь без маны и без шмота? – возмутился юноша с серебряными волосами.

– Она даст тебе свой.

– Не дам, – отрезала лучница, уже закончившая наносить яды на стрелу и теперь любовавшаяся результатом.

– Вы как дети малые, – рассвирепел Голдсмит, – А знаете что? Я сейчас вернусь в реал и буду пить виски, а вы подыхайте в своей сраной игре со своим долбаным шмотом. Я для кого по-вашему здесь стараюсь, неблагодарные ублюдки?

– Окей, – устыдился маг слова и отдал свою мантию, сапоги, пояс и колпак Бегущей-сквозь-ночь, оставшись в одной рубашке и штанах.

– Переодевайся, – приказал Голдсмит лучнице.

– Отвернитесь, – попросила Бегущая-сквозь-ночь, – Я не собираюсь переодеваться, пока на меня пялятся шестеро мужиков.

– Блядь! – на этот раз Голдсмит уже по-настоящему вышел из себя, – Ты не лесная девочка, мудак. Я отлично знаю, что ты в реале – Брукс, пятидесятилетний дальнобойщик из Сиднея, мать твою. И у тебя двое внуков, урод поганый.

– И что? – обиделась эльфийка, – У меня, между прочим, отыгрыш. И ни смертельно опасная миссия, на которую ты меня посылаешь, ни даже тот факт, что у меня двое внуков, ни фига не помешает мне отыгрывать дальше. Так-то, мистер Голдсмит. Я, между прочим, платила вам деньги, чтобы побыть милой лесной эльфиечкой. А теперь вы лично приходите прямо в игру и запрещаете мне! С какой стати? За что я платила? Я месяц гоняла автопоезда по Пустыне Гибсона, чтобы заработать на подписку…

– А давай я тебя отдам Грибным, а? – предложил Голдсмит, – Уж они с тобой поотыгрывают прекрасную эльфийку в плену у разбойников…

– Ладно, ладно. Уговорили, мистер.

Эльфиечка стала переодеваться, а Андрей все равно отвернулся, чтобы не смущать пятидесятилетнего дальнобойщика и деда двух внуков Брукса.

– Ну как тебе? – спросил Голдсмит мага слова, когда Бегущая-сквозь-ночь закончила переодевание, – Похожа на одного из ваших?

– Нет, конечно, – возмутился маг слова и указал на торчавшие из-под мантии коленки эльфийки, – Волшебницы не ходят с голыми ногами. И хвою в волосах они тоже не носят. А белые кошки жрут слишком много маны, так что ни один волшебник себе такую не заведет.

– Вытряси шишки из волос, – приказал Голдсмит, – И ножки прикрой. Есть у тебя какие-нибудь леггинсы или брюки? Естественно, не зеленые и без растительного орнамента. Ничто не должно напоминать о твоем сраном лесе. А питомца тебе придется оставить здесь, парень прав. И я, помнится, звал Фокусника. Где он, дон Крус?

– Я не нашел его, сэр, – признался дон Крус.

У Андрея возникло нехорошее предчувствие, и в следующее мгновение оно подтвердилось. Прямо над головой Голдсмита вдруг грянул гром и из ниоткуда появилась маленькая тучка. Из тучки во все стороны полетели куски самого настоящего говна. Андрей успел увернуться, а вот котопауку и дону Крусу, которому продукт тучки упал на сомбреро, повезло меньше. Голографический Голдсмит, которому бояться было нечего, наблюдал за дождем из говна с интересом.

Но дождь длился недолго, всего несколько секунд. Потом он кончился, и из тучки вместо очередного куска говна выпал взлохмаченный старик. В отличие от стеснительной лучницы, старик совершенно не смущался демонстрировать свое тощее старческое тело и носил одну лишь набедренную повязку.

– Я Фокусник! – объявил Фокусник.

– Напомни, чтобы я потом приказал Грибным порубить тебя на куски, окей? – попросил Голдсмит, – А сейчас, видишь вот эту лесную эльфийку? Я хочу, чтобы она стала орчихой.

– Орчихой? – пришла в ужас Бегущая-сквозь-ночь, – Ну уж нет. Зачем орчихой?

– Затем, что орки не умеют вообще ни в какой дистанционный урон, если не сидят в своих железоходах, конечно, – объяснил Голдсмит, – Наша цель, которую ты должна убить, будет держаться от нас на расстоянии. И если ты станешь орчихой – она не будет тебя опасаться и расслабится.

– Позвольте, сэр, – вмешался дон Крус, счищавший магией говно Фокусника с собственного сомбреро, а заодно и с котопаука Андрея, – Но ведь магия Фокусника все равно не способна обмануть систему. Ваши противники узнают, что перед ними лучница и лесная эльфийка, как только увидят плашку у нее над головой.

– Они ее не увидят, – заверил Голдсмит, – Я их так запугаю, что они и на сотню гномьих шагов к нам не подойдут.

– Но ведь вы только что сказали, что наша цель в том, чтобы жертва наоборот расслабилась, а не боялась, – удивился Андрей.

– Верно, – Голдсмит выдул облако пара, – Жертва должна будет бояться меня. А орчиху она бояться не будет и вообще забудет про ее существование. И вот тогда орчиха и нанесет удар. Действуй, Фокусник. Но, учти, если ты опять породишь дождь из говна – я тебя отдам Грибным на порубку прямо сейчас.

– Я Фокусник! – обиженно заявил Фокусник, как будто это было абсолютным оправданием, и начертил в направлении лучницы самую сложную руну, которую Андрею приходилось видеть за все время, что он провел в игре.

Над Бегущей-в-ночи заметались тени, и через несколько мгновений она из милой лесной эльфийки превратилась в угрожающего вида клыкастую орчиху.

– Я не слишком страшная? – расстроилась бывшая эльфийка.

– В самый раз, – удовлетворенно ответил Голдсмит, – Я так понимаю, это было заклинание на целые сутки, Фокусник?

Фокусник утвердительно затряс косматой седой головой.

– Целые сутки? – ужаснулась Бегушая-сквозь-ночь, уже доставшая зеркальце и теперь рассматривавшая себя.

– Ты хреново отыгрываешь, – заметил Голдсмит, – Настоящие женщины, конечно, переживают о своей внешности, но не настолько. Дон Крус, приведи нам самого быстрого и умного коня. Можешь взять у воинов Децимуса. И мирное знамя захвати, оно должно быть у Джейни. Теперь остался последний вопрос. Наша оркоэльфийка будет изображать мага слова, которого я якобы взял на переговоры, чтобы мне не пришлось орать стоящей на стене Королеве. Она будет моим громогласным голосом, короче говоря. А вот кто понесет Лунный камень?

– А я чем плох? – раздосадовался Андрей.

Голдсмит рассмеялся:

– Ты всем плох, парень, вообще всем. Однако… Ты донес сюда Лунный камень и привел меня к игрокам, хотя по моим расчетам должен был сто раз сдохнуть по пути. Видимо, тебя ведет сама судьба. Так что окей. Собирайся в дорогу, Иван Гроза Нубов. Дон Крус, тебя я оставляю за старшего. Объяви об этом, пока я еще здесь, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоих полномочиях.

Уровень 7: Припадочный VII

Черный как ночь конь несся вниз по склону холма. Андрею было довольно неудобно, зад и спина начали болеть сразу же, как только он сел в седло, а руки сводило судорогой. Котопаука Андрею пришлось оставить в лагере на холме, потому что Васька за конем бы не угнался. Расставаться с питомцем было жалко, и Андрей очень переживал, что Ваську без него случайно раздавят или его сожрет питомец другого игрока, однако скачка оказалась настолько неприятной, что Андрею скоро стало не до тревог о котопауке.

Сейчас Андрей изо всех сил обнимал за талию орчиху, сидевшую впереди и правившую конем. Воины Децимуса, уже успевшие принести присягу Голдсмиту перед отъездом Андрея, дали им двухместное седло, которое использовалось, как они объяснили, для перевозки знатных заложников и пленников. Незнатных заложников, как объяснили те же воины, они просто перекидывали через круп коня. Вообще Андрей просил дать ему отдельного коня, но навык езды на конях у него оказался нулевым, так что из этой затеи ничего не вышло.

В результате теперь Андрей страдал, и от затекшего тела, и от тряски, и от вони орчихи. Фокусник, конечно, был сумасшедшим, но иллюзии у него получались на славу. Орчиха вышла действительно омерзительной, и обнимать ее за талию не было никакого удовольствия. Впрочем, Андрей не знал, получил бы он удовольствие, если бы Бегущая-скозь-ночь сохранила свой настоящий облик и оригинальный хвойный запах лесной эльфийки. С одной стороны, наверное да, но с другой стороны, ведь это на самом деле не эльфиечка, а дед-дальнобойщик из Сиднея. И если бы Андрей получил удовольствие от скачки на коне с эльфийкой, которая на самом деле не эльфийка, то не стал бы он после этого пидором? Что бы сказал на это Леха, убитый Грибными за ссору с орками? Андрей был убежден, что Леха разрешил бы этот вопрос по всем пацанским понятиям.

Несмотря на все неудобства и дувший в лицо горячий ветер, Андрей все же успел рассмотреть пейзаж, открывшийся впереди, когда они стали спускаться с холма, и от этого пейзажа у него захватило дух. Дахия к востоку от холма мало отличалась от западной части города, через которую Андрей прошел сегодня утром. Но то, что лежало за Дахией, завораживало и пугало одновременно. Андрей на самом деле мало где бывал в своей жизни, но столь жутких городов, как столица Риаберры Эазима, ему в любом случае видеть еще не приходилось.

Эазима была огромной и злой, от нее исходили волны ненависти. Со стороны океана дул обжигающе горячий ветер, казавшийся отсюда, со склона холма, дыханием раскинувшегося на берегу города-монстра. За Дахией к востоку лежали поля, все редевшие по мере приближения к океану и переходившие в безжизненную каменистую пустыню. За пустыней начиналась возвышенность, на которой и расположилась Эазима. Зажатая между пустыней и океаном Эазима тянулась до горизонта в обе стороны вдоль побережья. Андрей видел стены – внешние, сложенные из бурого камня, и внутренние – огромные, раза в три выше внешних, монолитные и абсолютно черные, будто поглощавшие солнечный свет. В пространстве между стенами, как видел Андрей со склона холма, были понастроены какие-то хибарки, а за внутренними стенами вздымались к небесам десятки тысяч острых шпилей и каменных минаретов. Эазима будто скалилась и объявляла войну самим небесам, направив в противника колья-шпили.

За исключением циклопических внутренних стен из черного камня, весь город был бурым, под цвет Риаберрийской пустыни. Он казался Андрею перемазанным застывавшей тысячелетиями кровью. От Эазимы несло древностью, ветхостью, первобытной архаикой и злобой. Это впечатление только усиливалось по мере приближения к столице Риаберры, ветер обжигал все сильнее, и даже безоблачное небо как будто становилось выше, будто оно хотело сбежать и отдалиться от шпилей города-монстра.

Бегущая-сквозь-ночь умела хорошо обращаться с конем, за полчаса они проскакали обезлюдившую восточную Дахию, все жители которой то ли попрятались, то ли ушли, потом поля, засаженные черными злаками, и въехали в жаркую каменную пустыню, отделявшую Дахию от Эазимы. Голограмма Голдсмита присутствовать во время путешествия отказалась, так что Голдсмит должен был появиться позднее, когда они уже прибудут на место.

Чем ближе всадники подъезжали к Эазиме, тем страшнее становилось Андрею. Он почему-то думал, что Эазима окажется меньше. Но сейчас Андрей понимал, что одной стражи в столице, наверное, в сотню раз больше, чем всех игроков и эльфов Децимуса на холме вместе взятых.

Теперь они скакали по черной имперской дороге из драконьей крови и плодов флексилиса. Андрей уже дважды бывал на таких дорогах, дававших бафф к скорости, в первый раз – в Восточной Четверти, и второй раз, когда уже подходил к Дахии сегодня утром. Дорога шла через каменную бурую пустыню, и стены Эазимы все росли и приближались, как будто хотели заполнить собой весь мир и раздавить путешественников.

По бокам дороги здесь стояли совсем маленькие и убогие домишки, Андрей даже мельком увидел местных жителей – оборванных, грязных и пугливо прятавшихся при приближении чужаков. Судя по всему, это уже была Эазима, просто ее беднейшие жители обитали за городскими стенами. И запереться в своих домах на десять засовов, как тот эльф, который бежал от Андрея в Дахии, местные не могли, поскольку у многих из них в домах не было даже дверей. Впрочем, у некоторых и домов-то не было, Андрей разглядел, что среди домиков, маленьких, но все же каменных, попадаются и шалаши из кож и шкур.

Андрей и Бегущая-сквозь-ночь уже почти достигли цели, когда перед глазами Андрея появилось системное сообщение.

Вы прибыли в Эазиму, самый криминогенный и коррумпированный город Мира с самым большим в Мире количеством убийств на душу населения.

Смотрите, не останьтесь здесь навсегда с ножом в печени.

Получено достижение: Заплутавший турист

Храбрость: + 5

Общая репутация в Риаберре: +15

Андрей решил, что храбрость ему сейчас не помешает, хотя никакого эффекта от ее повышения на пять пунктов не почувствовал. Андрей боялся, и отсутствие котопаука, единственного существа в этом Мире, на которого Андрей мог положиться, заставляло его ощущать себя еще более неуверенно.

Конь наконец остановился, и Андрей, тело у которого затекло и не слушалось, вывалился из седла, как мешок с овсом. Вроде бы они приехали туда, куда было нужно, по крайней мере, место было похоже на то, которое показал им перед отъездом на экране смартфона Голдсмит.

Бегущая-сквозь-ночь спешилась и осмотрелась, в руке она держала тройное мирное знамя. Далеко позади возвышался холм Макан-Кадим, над которым даже отсюда можно было рассмотреть воздвигнутый арахнидками мерцающий кокон. Под холмом лежала восточная Дахия с полями, переходящими в пустыню. Имперская дорога, по которой проехали последний небольшой отрезок пути Андрей и его спутница, уходила на север в туманную Восточную Четверть.

Сейчас Андрей и Бегущая-сквозь-ночь стояли на возвышенности, перед огромными коваными воротами в стене из бурого камня. Стена была довольно высока, но не шла ни в какое сравнение со вторыми внутренними стенами Эазимы из черного камня, которые отсюда казались подпиравшими небеса.

На прямоугольной башне внешней стены развевался огромный зеленый флаг с белоснежной акулой.

– Здесь никого нет, – сказал Андрей, стараясь, чтобы это прозвучало разочарованно, и безуспешно пытаясь скрыть свое облегчение. Может быть, никто не придет на переговоры, и они просто вернуться назад? Андрею очень хотелось назад в лагерь на холме, под защиту кокона арахнидок. Он даже по Грибным и Фокуснику уже скучал, не говоря уже о своих друзьях – доне Крусе и котопауке.

Бегущая-сквозь-ночь не ответила на реплику Андрея, видимо, ей тоже было страшно. Впрочем, ее миссия, конечно, гораздо важнее роли Андрея в этом деле. Андрею и подумать было жутко, что сейчас ощущает эльфоорчиха, он сам на ее месте наверное уже обделался бы.

Тем временем под флагом на башне возникла девичья голова с черной длинной косой, перевитой серебряными кольцами. Судя по черной броне, на которой были выгравированы серебряные Солнце, Луна и звезда, как у Джейни, это была храмовая стражница. Только уже настоящая, NPC, а не игрок.

– Где Кормак Голдсмит? – крикнула стражница.

– Активировать Лунный камень, – тихонько приказал Андрей, засовывая руку в карман и сжимая в кулаке устройство. Показывать противнику Лунный камень и доставать его из кармана Голдсмит Андрею запретил.

– Я здесь, – в воздухе повисла голограмма Голдсмита, как всегда парившая вейп, – И я не с тобой пришел говорить.

Бегушая-сквозь-ночь сделала вид, что бормочет заклинание громогласия, хотя на самом деле удаленное громогласие на нее наложил маг слова еще в лагере на холме. Закончив с фейковым заклинанием, Бегущая-сквозь-ночь озвучила слова Голдсмита громовым голосом.

– Ты пришел говорить со мной, – раздался со стены старушечий голос, магически усиленный и еще более громкий и мощный, чем голос Бегущей-сквозь-ночь. Голос говорил с каким-то жутким дикарским акцентом, так что Андрею потребовалось некоторое усилие, чтобы разобрать слова. Тем не менее, Андрей, уже поднаторевший в местных языках, определил, что старуха говорит определенно на риа, только на некоем странном местечковом диалекте. А еще Андрей понял, что что-то пошло не так. Королева еще не старая, у нее не может быть такого голоса. Да и не станет Королева говорить на диалектах.

Рядом с храмовницей в черной броне тем временем появились два лучника в желтых тюрбанах. Андрея и орчиху взяли на прицел. Как бы ни вышло, что противник задумал провернуть то же самое, что и Голдсмит. Вслед за лучниками на стене появилась старуха в свободных многослойных алых одеждах. Ее седые распущенные волосы, удерживаемые черным обручем, развевались на горячем ветру. На груди у старухи болтался черный треугольный амулет, или скорее даже чей-то зуб, подвешенный на шнурок. Никаких других украшений на ней не было. Лицо старухи было покрытым морщинами, древним и будто вырубленным из дерева. Но держалась она удивительно прямо. В черных глазах старухи-риа, которые Андрей мог рассмотреть даже с земли, был сдержанный интерес, а еще что-то очень темное, пугающее.

Андрей, конечно же, узнал старую риа, хотя так близко еще ни разу ее не видел. Это была она, та женщина из его снов о драконе. И она же летала над ним два последних дня, уже наяву.

– Я пришел беседовать с Королевой, а не с тобой, Мэрифа-Дахма, – сказал Голдсмит, и Бегущая-сквозь-ночь тут же озвучила его слова громовым голосом.

– Королева не заинтересована в разговоре с тобой, – ответила Дахма, – Говори со мной или уходи.

Потом старуха вдруг рассмеялась.

– Не вижу ничего веселого, – недовольно заявил Голдсмит.

– Ну как же? Вот он, наш Создатель. Маленького роста, эйриец, еще и курит. Я тебя иначе представляла.

– Во-первых, люди маленького роста дольше живут, – разозлился Голдсмит, – У нас метаболизм медленнее. Во-вторых, я шотландец, а не эйриец. Это вы тут в Риаберре всех белых называете эйрийцами, а у нас в реальности такого народа вообще нет. В-третьих, и это самое главное, вейпинг – это ни хрена не курение, ведь пар содержит на девяносто процентов меньше смол, ученые доказали. А я вообще парю эковейп, разработанный специально под баланс моего организма, и вред у него снижен еще на шестьдесят процентов. Так что не надо тут.

– Ваш мир очень похож на наш, – улыбнулась Дахма белоснежной улыбкой, удивительно, но все зубы у старухи были на месте, – Маленькие мужчины обижаются, если заговорить об их росте, а наркоманы отрицают вред наркотика.

– Ладно, давай еще два часа… извини, тридцать ударов гномьего сердца, будем обсуждать мой рост и мой вейп, – недовольно ответил Голдсмит, – Я не за этим сюда пришел, Мэрифа. Я – твой Создатель, я все о тебе знаю. И я сейчас раскрою все твои самые темные тайны, прямо при твоей страже и твоей телохранительнице, если ты сейчас же не позовешь на стену Королеву.

– Тайны? – с интересом переспросила Мэрифа-Дахма, – Я люблю тайны. Говори.

– Помнишь, что случилось в Джайнубе?

– Там многое случилось, Голдсмит, многое. Слишком много воспоминаний. В моем возрасте память давит, будто тащишь мешок ядовитых камней.

– А что за ядовитые камни? – как всегда в тему влез в разговор Андрей.

Он сказал это совсем тихонько, но старуха высоко на стене неожиданно услышала его:

– Камни с горы Сунарва, – ответила Дахма, как будто даже ласково, обращаясь к Андрею, как к любимому внучку, – Они тяжелее обычных. И от них люди болеют и умирают.