Текст книги "Сердце Зла (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 50 страниц)

– И как же вы тогда отправляли гвозди? Неизвестно куда, только по координатам?

– Именно так, – просопел Мак-Анри, – Я использовал мощности BelarusExpress для отправки готовых гвоздей, оформляя их по подложным документам. Наши дроны несли гвозди до туркменской границы, там они отдавали груз уже туркменским дронам, вместе с координатами. Как вы, наверное, знаете, у туркменов не действует авторское право, поэтому все уважаемые мировые компании, включая нашу, объявили Туркмении бойкот. Так что мы официально не работаем в этой стране. Хотя там и есть BelarusExpress, но это просто местные коммерсанты, укравшие наш бренд, и Минский офис не имеет к ним никакого отношения. Так что я понятия не имею, что происходит с гвоздями после пересечения туркменской границы. Я знаю только координаты конечного пункта доставки, из которых тоже ничего не выжмешь. Разве что можете глянуть на старые карты Туркмении, созданные еще до того, как они завесили страну взвесью. Или сгоняйте туда лично. Но только вы мне обещали, что не будете меня компрометировать перед Лигой, не забывайте об этом.

– Боюсь, что сгонять туда мне будет затруднительно, – вздохнул Сагануренов, – Туркмения не пускает к себе леваков. А все без исключения иностранные политики и те, кто им служит, например, я, для туркменских либертарианцев именно леваки. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Я одного не понимаю. Если Туркмению не видно со спутников – как там могут летать дроны по координатам?

– Там собственная сетка координат, – ответил Мак-Анри, – Созданная местными дронами, которые летают ниже уровня взвеси, сами строят карту и прокладывают маршрут.

– Понятно. Сколько всего гвоздей вы создали и отправили в Туркмению?

– Много, – нехотя признался Мак-Анри, – Несколько сотен. Аппаратно они были все одинаковые. Жалкое подобие оригинальных гвоздей Голдсмита. Они ни к чему не подключались и были полностью автономны. Полагаю, что в них засунута какая-то виртуальная реальность, очень небольшая. Но вот что именно записано на гвозди – я, как уже говорил, не знаю. Лига не сочла нужным сообщить мне это, да я и не спрашивал.

– А где сейчас Лига производит гвозди? – спросил Сагануренов, – Если, конечно, она все еще их производит.

– Не имею не малейшего понятия, – пробурчал Мак-Анри, – Лига решила свернуть все производство на моих складах незадолго до того, как туда залез и сдох там жирный жирдяй Голдсмита. После этого они даже не выходили со мной на связь.

– А что если я назначу Лиге встречу от вашего имени? – предложил Сагануренов, и это предложение пришлось Мак-Анри очень не по вкусу:

– Тогда нас обоих завалят на этой встрече. И в любом случае это невозможно. У меня была изначальная договоренность с Лигой никогда не встречаться ни с кем из них лично. Так что если бы я даже хотел покончить с собой и согласился на твое предложение – Лига бы сразу поняла, что я провален, и что это полицейская ловушка. Так что никто из Лиги на встречу не придет. Забудь об этом.

– Логично. Но вы все еще слишком мало мне дали, сэр, – заметил Сагануренов, – Что вам известно о хакерах, нанятых Лигой для взлома квантового сервера Голдсмита?

– Ничего не известно. Со мной этот вопрос даже ни разу не обсуждали. Но могу сказать, что гвозди, которые производились на моих складах, не имеют никакого отношения к взлому. Как я уже сказал, эти гвозди полностью автономны, они не то, что взломать, они даже подключиться ни к чему не могут, у них нет даже маршрутизаторов.

– Это тоже звучит логично и подтверждается моей собственной информацией, – кивнул Сагануренов, – Я думаю, что вы были честны со мной, сэр, поскольку неплохо умею распознавать ложь. Но все же… Вы больной ублюдок, мистер Мак-Анри, вот что. Вам нужно лечиться, хотя это уже, конечно, не мое дело. Я не сообщу о вас полиции, поскольку это не в моих интересах. Копы сейчас начнут пороть горячку, и Лига заляжет на такое дно, где их уже не найдешь. Однако у меня есть к вам ряд требований, сэр. И если вы их не выполните – клянусь, вам придется стать мемом, возможно самым эпическим в этом десятилетии. Во-первых, вы должны продать всех ваших лошадок в течение недели…

– Ну уж нет, – возмутился Мак-Анри.

– Да, – строго произнес Сагануренов, – Вы сделаете это. Все лошадки должны быть проданы, живыми и целыми. И если я узнаю, что вы со злости прирезали или заебали до смерти хоть одну из них – я опубликую видео. Еще одно условие – новых лошадей вы себе покупать не будете.

– Но можно оставить хотя бы мою сверхмалую Эпплджек? – взмолился Мак-Анри, – Ту, которую вы видели у меня на столе в кабинете, помните, какая она няша…

– Нельзя, – ответил Сагануренов, – А еще никакого вреда не должно быть причинено охраннику на ваших складах, от которого, как вы уже давно догадались, я и получил первичную информацию о ваших темных делах с Лигой. Федор Степанович и дальше должен работать у вас. Ни он, ни его семья не должны пострадать. Ну и самое главное. Вы в прошлый раз порвали мою визитку. Я сейчас дам вам еще одну. Ее вы рвать не будете, а за ту порванную сейчас извинитесь.

– Извините, мистер Иван, – просопел Мак-Анри, беря и пряча в карман новую визитку.

– Извинения приняты, сэр, – улыбнулся Сагануренов, – А теперь давайте мне координаты в Туркмении.

Уровень 8: Безумец VI

Пока отряд собирался, Мартин поинтересовался у Андрея, каковы результаты его проверки, на что Андрей вынужден был ответить, что все в порядке, поскольку Ксиб торчал совсем рядом. Мартин был вполне удовлетворен коротким ответом Андрея, а Ксиб, если и слышал их разговор, не стал выяснять, о какой проверке идет речь.

Через пару минут рептилоид уже кастовал какое-то заклинание на люк в полу.

Люк распахнулся, под ним оказалось непроницаемое молочно-белое марево. Над маревом на мгновение появилась и сразу исчезла надпись на темноэльфийском:

Залы Мыслей

– Боже мой, – пробормотал Мелкая Буква, и тут же объяснился, – Это мифическое место из погребальных текстов темных эльфов. После смерти душа эльфа очищается, и все страхи и тревоги жизни стекают глубоко под землю, к самому центру Мира. Там они образуют Залы Мыслей. Думаю, что мы первые, кто в них побывает.

– Я уже был. Дважды, – напомнил Ксиб, – Здесь главное держаться вместе. И не паниковать. Будет очень страшно. Но это все сон, иллюзия. Глупые мыслишки мертвецов. Не паниковать. Не бояться. Слушать меня, тогда никто не умрет. Не теряться. Мартин, свяжи нас волшебной веревкой.

Колдун скастовал огненную невесомую веревку, которая соединила всех членов отряда, обвязав каждого за пояс. Потом Мартин каким-то заклинанием намертво прилепил себе к плечу летучую мышь.

Никаких указаний по поводу очередности залаза в люк Ксиб не дал, а волшебная веревка колдуна позволяла идти в произвольном порядке, так что когда рептилоид исчез в белом мороке, отряд несколько растерялся. Первым сориентировался Ятти и нырнул вслед за Ксибом, с головой уйдя в туман.

– А может, я могу его развеять? – спросил Андрей, – Как в самой первой усыпальнице, помните?

– Сомневаюсь, – сказал Мелкая Буква, – Но попробовать стоит.

Книжник прыгнул в люк третьим, Андрей последовал за ним.

После прыжка произошло нечто странное, люк над головой вдруг резко улетел вверх и исчез в белом мареве, как будто Андрей упал с огромной высоты. Однако странность состояла в том, что никакой высоты здесь не было, Андрей не падал, его ноги сразу же после прыжка в люк коснулись чего-то твердого. Чего именно Андрей не знал, ни пола, ни потолка, ни стен в Залах Мыслей не было, только белоснежное непроницаемое марево повсюду. Шаб материализовался в тумане рядом с Андреем. Мелкой Буквы уже не было видно, волшебная огненная веревка уходила куда-то в туман.

– Не стоять. За мной, – раздалось из морока шипение Ксиба.

– Идет психирург, имеющий власть брать у живых и мертвых, – провозгласил по-темноэльфийски Андрей фразу, которой он развеял туман в самой первой усыпальнице, но, как и предупреждал Мелкая Буква, здесь это не сработало, и марево не рассеялось. Зато произошло нечто другое. Где-то далеко в тумане вдруг заиграла одинокая и печальная скрипка.

– Опять м-музыка, – пробормотал Шаб, – Н-ненавижу.

– Это не я включил, – отмазался на всякий случай Андрей, надеясь, что это правда, и не он породил музыку своей дерзкой фразой.

Андрей бодро пошел вперед, Шаб поплелся за ним. Остальных членов отряда Андрей не видел, но слышал, как жрица позади бормотала какие-то молитвы. Где-то наверху гулко хлопнула крышка, люк уютного и безопасного клапана 133, судя по всему, сам собой захлопнулся за последним членом отряда, вошедшим в Залы Мыслей. Подвешенный Мартином волшебный огонек, светивший Андрею еще в клапане 133, все еще висел над головой, но здесь в нем не было никакого смысла, Андрей вскоре осознал, что белое марево само по себе источает яркий свет.

А потом стали происходить еще более странные вещи. Туман вокруг вдруг будто начал принимать осмысленные очертания. Сначала Андрей разглядел лица, потом силуэты, а потом на него разом навалился поток образов, в которые за одно мгновение вдруг превратился белый морок. Андрей разом видел тысячи сценок времен древней, еще покрытой густыми джунглями Риаберры.

Темные эльфы пировали за накрытыми столами, рубили лес, пасли хизанов, убивали друг друга, совокуплялись, рождались, умирали, молились, страдали, радовались и плакали. Сценки мелькали перед глазами Андрея, цветные и со звуком, и тут же растворялись. Андрей видел бедных рыбаков, толстых землевладельцев, воинов в черной броне, царских рабынь в золотых ошейниках, мрачных служителей гробниц и нелюдимых психирургов. Он увидел знакомый холм Макан-Кадим, заросший густыми джунглями, и черную крепость на нем. Увидел Восточную Четверть, всю покрытую лесом, и леопардов, огромных гусениц и ярких птиц в тропических зарослях.

Андрей даже узрел сценку появления первых людей в Риаберре. Темные эльфы раскопали в джунглях какую-то постройку времен прошлой эры из черного камня, внутри были огромные железные банки, и из одной из них вылезло обмазанное слизью существо.

– Риа, – говорили темные эльфы и тыкали в существо пальцами, и это означало на давно мертвом диалекте древних темных эльфов «раб». Раб расы из прошлой эры, законсервированная жертва для Реактора, пережившая собственных хозяев.

Андрей наслаждался потоком красок, звуков, образов, информации…

Но потом в жизнь темных эльфов пришла тьма. Не вся раса из прошлой эры погибла. Остались трое. Они пережили падение Первой Луны, никто не знал как. И им все еще поклонялись, это было ужаснее всего. Рабы-риа поклонялись этим троим, своим прошлым хозяевам, только называли их теперь Тремя Сестрами. И темные эльфы выступили против культа Сестер, и началась война, и рабы-риа стали теснить темных эльфов.

Это восстание рабов сделало остров слабым, и тогда навести порядок пришли психирурги из Эльфарики. И самая черная тьма опустились на Мир, ибо психирурги теперь были правителями, а не служителями. Андрей увидел сценки изуверских пыток, казней, расчленения тел и сознаний, сожжений городов и эльфов, и остров пришел в запустение. Шли тысячелетия, и лес редел. А потом пришли новые завоеватели с севера, светлокожие высокие эльфы в тогах…

– Хватит! – заорал Шаб, – Я не м-могу! Проклятый барабан! И Фам-м мертвая, я не могу смотреть…

– Это скрипка, а не барабан, – бросил ему через плечо Андрей, – И кто такая Фам?

– Фам м-моя девушка, в реале, – пробормотал Шаб, – Ее уб-бивают бандиты. Не надо! Барабан, барабан!

– Я слышу пианино, – произнес упавшим голосом Мелкая Буква откуда-то спереди из волшебного и теперь цветного тумана, – А вижу… Как мне делают лоботомию… И я становлюсь овощем. На больничной койке, жирный, весь в лишаях…

– Голдсмит убил моего сына! – заорала Мэрифа-Хамани сзади, – Вы обманули меня, лжецы! Я помогала вам! Карады, твари…

– Но я ничего такого не вижу, – перепугался Андрей, – Просто исторические сценки. Интересные.

– Потому что ты психирург, ублюдок, – свирепо закричал Мелкая Буква, – Молчи.

– Да, – прошипели спереди, – Всем молчать. Не говорить о том, что видите. Это сон. Иллюзия. Мертвые пугают. Идти. Ни о чем не думать и не говорить.

– Но они ее насилуют, мрази, а меня заставляют смотреть! Нет, блядь, нет! – закричал Ятти, и впереди вдруг что-то громко ухнуло.

– Бросается рунами, – зашипел Ксиб, – Мартин, паралич на Ятти…

Заклинание вылетело сзади и промчалось мимо Андрея, утонув в мерцавшем тысячей сценок тумане.

– Эй… Как паралич? Я его не вижу, не вижу цели, – сказал колдун, голос у него дрожал.

Метание на ощупь паралича в тумане вообще-то было не в духе Мартина. Андрей осознал, что он сам, похоже, единственный, кроме рептилии, кто способен сохранять разум и действовать в этой локации.

– Ксиб, я разберусь с ним! – крикнул Андрей и бросился вперед.

– С-стой! Не бросай меня! – заверещал Шаб.

Андрей пробежал мимо Мелкой Буквы, выкликивая Ксиба или Ятти, но никто не отвечал. Андрей испугался, что левитатор убил рептилоида и себя самого заодно, но отбросил эту мысль, поскольку системных сообщений о смерти соратников не было.

– Да где ты, Ятти? Иди сюда, я помогу, – кричал Андрей, но ответа не было.

Андрей вдруг понял, что рядом с ним больше никого нет, и волшебная огненная веревка пропала, растворилась. Туман теперь загустел, сомкнулся, сценок больше не показывали, а марево стало черным, как ночь. Волшебный огонек над головой тоже исчез.

Андрей разбил о себя руну света, но появившийся рыжий огонек не осветил ничего, кроме самого Андрея.

Андрей неуверенно сделал несколько шагов вперед, потом заорал и побежал.

Впереди прямо перед Андреем неожиданно появился старый обветшалый двухэтажный особняк, из черного камня и стоявший среди абсолютной пустоты. Андрей остановился, со страхом рассматривая в свете волшебного огонька заколоченные ставни, черный пустой дверной проем и засохшую пальму перед входом, висевшую в пустоте, как и сам дом.

– П-проклятый старый дом, – сказал вывалившийся из темноты следом за Андреем Шаб, – Там живут ч-чудовища.

– Чудовищ не бывает, – брякнул Андрей первое, что пришло в голову, чтобы успокоить Шаба.

Но в этот момент старческий оглушительно громкий голос из дома проскрипел:

– Свет. Уберите. Свет – больно.

Голос говорил на каком-то очень старом темноэльфийском диалекте, так что Андрей с трудом понял смысл фразы, а Шаб, судя по всему, не понял произнесенных таинственным голосом слов вообще.

– Ой! Что это? Нет, не н-надо, – запричитал Шаб.

– Да все в порядке, – успокоил его Андрей, – Просто голос из дома. Свет просят убрать.

Андрей закричал по-темноэльфийски неизвестному в доме:

– Эй, там! Мы не уберем свет! Нам страшно без него! Кто ты такой? Покажись!

– Еда, – заскрипели из дома, – Есть у вас еда? Мечтаю о ней уже три тысячи лет.

– Да, есть, – крикнул Андрей, – Дадим тебе еду, если ты нас отсюда выведешь.

– Я выхожу, – проскрипел голос.

В пустом дверном проеме что-то зашевелилось, Шаб ахнул, Андрей достал кинжалы – и ритуальный, и гномий, поскольку не знал, духовная сущность выйдет из дома или материальная.

Андрей сначала даже не понял, что именно вывалилось из пустого дверного проема, уж больно оно было странным. Но по мере того, как Андрей разглядывал медленно ковылявшее существо, он с ужасом сознавал, что это темная эльфийка. Только очень древняя, гнилая и частично расчлененная.

Старухе на вид было лет двести, не меньше. Ноги у нее были тощими, не толще ветки кустарника. У одной из ног отсутствовала ступня, и старуха ковыляла, опираясь на культю. Давно обвисшие и засохшие груди свисали до самых бедер. Живот у старухи был вскрыт, из него торчали и раскачивались гнилые кишки, в которых белели подохшие еще лет сто назад черви. Руки существа, все переломанные и с торчащими наружу костями, были еще тоньше ног. Лицо представляло собой просто гнилое месиво, на котором можно было разглядеть единственный сохранившийся глаз и два черных зуба во рту. Голову старухи украшали ошметки седых волос, а из одежды на монстре была только почти что полностью истлевшая набедренная повязка.

Сзади послышался стон, а потом мягкий звук падения, Шаб упал в обморок.

– Ну, здравствуй, любовь моя, – проскрипела старуха, распространяя омерзительное зловоние, – Я ждала тебя, и вот ты пришел. Ты – психирург, ведающий тайны, как и я. Мы суждены друг другу, и ныне конец моему одиночеству. Теперь ты останешься здесь со мной навечно. Ведь я твоя любовь, твоя красавица, твоя прекрасная Курукс!

Уровень 8: Безумец VII

Шаб, обмякший от красы и аромата Курукс, вроде бы начал приходить в себя, он охнул, потом открыл глаза и захлопал ими. Андрей тем временем с сомнением рассматривал гнилую старуху с грудями до бедер и выпущенными кишками. Андрей не так представлял себе таинственную Курукс, оставлявшую ему записки во ртах покойников в катакомбах.

– Я тебе не верю, – сказал Андрей, все еще сжимавший по кинжалу в каждой руке, – Курукс писала, что она юна и прекрасна. А ты… Конечно, не удобно говорить такое женщине, но ты немного старовата для Курукс. Ты больше похожа на нежить, вот что.

– Я Курукс, – упрямо прохрипел гнилой монстр, – Вот, смотри, любимый.

Старуха приблизилась, и система подписала ее.

Курукс

Уровень: 22

Раса: Темный эльф

Класс: Психирург

– Я не нежить, мой прекрасный господин, – зашевелила зловонным ртом Курукс, – У меня есть душа, нежить же лишена ее. Я могу говорить и любить, а нежить не умеет этого…

– Нежить не умеет любить только у плохих психирургов, – ответил Андрей, – Я, например, заставил мертвую матку термитов влюбиться в меня. Так-то. Психирург берет, что желает, и может даже скалы заставить стать золотом. Я сам видел такое, правда только во сне.

Андрей и сам не знал, откуда у него вдруг появилось такое красноречие, а еще бесстрашие и уверенность в себе к нему в придачу. Почему-то эта странная локация, сводившая с ума ужасными видениями его соратников, наполняла Андрея некоей отвагой, будто он снова впервые попробовал колки или второй Андрей опять начал лезть в голову и замещать собой первого трусливого Андрея. Но дело было не в этом, колки уже давно потерял все позитивные эффекты, и ужасный двойник Андрея сейчас тоже не тревожил. Здесь было что-то другое.

В любом случае, Андрей ощущал себя здесь, как будто вернулся домой после долгой дороги. Курукс, конечно, вызывала у Андрея отвращение, но он ее не боялся. Как будто он просто беседовал с собственной бабушкой, просто бабушка была несколько эксцентрична и не совсем в своем уме.

– Да, мой муж и господин, – смиренно проскрипела старуха, – Ты великий психирург, и твои таланты вне сомнений. Но твой уровень еще мал. Тебе нужно учиться. Ты ведь игрок и можешь прокачиваться, в отличие от меня. Позволь мне научить тебя. Чего желает мой господин? Я могу научить тебя убивать взглядом, проникать в мысли трав и плодов, порабощать целые народы, причинять нестерпимую боль. Чего же захочет от меня мой господин? Каких знаний? И я умоляю тебя, не гневайся на мой внешний вид. Я знаю, ты прочел мои послания. И думал, что я все еще юна и прекрасна. И это действительно было правдой, когда я писала тебе. Но ведь мои послания были написаны тысячелетия назад, когда я еще покидала это место и ходила наверх. С тех пор моя краса ушла, мой господин, но душа моя все так же горит, и именно этот жар души поддерживает жизнь в моем древнем теле. Чего же ты желаешь, моя долгожданная сладость?

– Во-первых, не называй меня сладостью, – поморщился Андрей, – Сладость у меня ассоциируется с колки, а он в последнее время стал на вкус, как дерьмо. А во-вторых, как ты вообще узнала, что я приду?

– Я не знала, солнце мое, – прохрипела Курукс, – Но я надеялась, ждала и верила, и ныне мое ожидание вознаграждено! Много тысяч лет назад Эльфарийская армия и пришельцы с севера вторглись в Джасиирадду Каймаху. Восставшие рабы помогали завоевателям, и они стали истреблять психирургов без жалости. Я укрылась в этих катакомбах и запечатала их изнутри, так что захватчики не смогли войти сюда. Я наложила на катакомбы жуткое и невыполнимое заклятие, так что войти сюда вслед за мной можно было, только пролив кровь гнома. Только тогда земля под холмом открылась бы. Но ведь всем известно, что гномов не существует, это мифические существа! Так что никто не должен был войти сюда, никто. И, тем не менее, я верила, что ведающий психирург сможет преодолеть мои чары и войти. И вот ты пришел, мой темный жених. Ты здесь, любовь моя.

– Гномы, к сожалению, существуют, – вздохнул Андрей, – Хотя лучше бы их не было, от них одни проблемы. Вообще их единственная польза в том, что гномьими шагами можно мерить расстояние, а желудками – объем. Что же касается земли под холмом, то там сейчас стоит храм Трех Сестер, а под ним даже есть гробницы риа. Но твое заклятие все еще работает, это верно. А что такое Каймаху?

– Джасиирадду Каймаху, – с наслаждением прошамкала Курукс, – Это то, что наверху, над нами. В переводе с древнего языка темных эльфов, исчезнувшего еще задолго до моего рождения, это означает Остров Лесов.

– Сейчас эта хрень называется Риаберра, – объяснил Андрей, – Сколько же ты тут уже сидишь? Тут есть другие живые психирурги?

– Я не могу ответить ни на один из этих вопросов, мой господин, – расстроилась Курукс и затряслась всем телом, так что из вскрытого живота старухи посыпались куски гнилых кишок и дохлых червей, – Время здесь умирает, как умирает мысль, лишенная страсти и интереса. Здесь нет необходимости мерить время. Давным-давно я ходила наверх в катакомбы и искала других выживших психирургов, которые тоже могли спрятаться здесь, еще до того, как я запечатала вход. Но я никого не повстречала, там только мертвецы, нежить и духи. А много сотен лет назад штуковина между Залами Мыслей и катакомбами сломалась. До этого она работала, хотя ее создатели все погибли еще до моего рождения. Но потом сломалась, и воздух там стал ядовитым, и я больше не могла покинуть Залы Мыслей.

– Ты говоришь про Реактор расы из прошлой эры, – догадался Андрей, – Сейчас там радиация, да. Но порталы все еще работают, а еще Реактор попытался утащить одного из наших.

– Д-давай ее уже убьем, пожалуйста! – разнылся Шаб, видимо, не понимавший ни слова из разговора, который велся на темноэльфийском.

– Скажи только слово, господин, и я заставлю твоего дерзкого раба страдать и звать маму! – зловеще заскрипела Курукс, которая также не могла понять фразы Шаба, сказанной на языке риа, но, судя по всему, догадалась, что именно предлагает соратник Андрея. Гнилая старуха извлекла из собственного инвентаря ритуальный кинжал психирурга, длиннее кинжала Андрея раза в два и из гораздо более темного прозрачно-алого материала.

– Не стоит, – ответил Андрей, – Этот парень и без тебя все время страдает и зовет маму. Эй, раб… То есть, Шаб! Заткнись, пожалуйста. Не видишь, мы разговариваем?

– Ты обещал мне еды, моя ночная любовь, – неожиданно вспомнила Курукс, – Много тысяч лет я питалась лишь мыслями мертвецов. Но язык мой помнит вкусы крокодиловых котлет. И я тоскую по ним. Нет ли у тебя их, мой принц?

– Боюсь, что крокодилы в Риаберре больше не водятся, остались только хизаны, акулы и термиты, – вынужден был разочаровать старуху Андрей, – И у меня нет с собой мяса, кроме Шаба, конечно, но его я тебе съесть не дам. Так что держи термитный сыр.

Андрей, наконец, убрал в инвентарь свои кинжалы и бросил Курукс шарик термитного сыра, та жадно затолкала его в рот. Прожевать довольно твердый сыр старуха не осилила из-за отсутствия зубов, поэтому она просто сглотнула пищу, и несколько секунд спустя шарик сыра выскользнул из торчавшего из живота Курукс наружу обрубка кишки. Желудка, где могла задержаться пища, у Курукс давно уже не было.

– Мерзко, – прошамкала Курукс, – Я не про еду, любовь моя. Спасибо тебе за нее! Мерзко и гадко то, что наслаждения вкусов больше недоступны мне, мои вкусовые рецепторы уже не служат мне, они отмерли за ненадобностью.

– Как и все остальное, по большей части, – заметил Андрей, – Скажи мне, Курукс, а куда ведет этот данж? Что там дальше, за Залами Мыслей? По этому данжу можно прийти в Королевский дворец?

– Короли… – удивленно заскрипела старуха, – Королями называют правителей далеких восточных земель, на Острове Лесов нет королей.

– Понятно, – вздохнул Андрей, – Ну, а ниже Зала Мыслей что находится? Куда я приду, если пойду дальше по этому данжу?

– Разве ты не останешься со мной в этом прекрасном месте, мечта моя? – удивилась Курукс, – Но раз мой господин хочет знать, я отвечу. Ниже и дальше нет ничего. Залы Мыслей – это центр недр Мира, за ними ничто, пустота. Здесь конец твоего пути. Я проверяла это, душа моя.

– То есть как? – перепугался Андрей. Раньше он бы принял это за бредни гнилой старухи, деградировавшей здесь в течение тысячелетий, но ввиду того, что Андрей недавно выяснил об их провожатом Ксибе, слова Курукс уже не выглядели бредом, и поэтому Андрей пришел в ужас.

– Ничего нет, – упрямо повторила Курукс, – Это загробный мир. Залы Мыслей. Не может быть ничего дальше и глубже загробного мира. Ты пришел, моя любовь. Конец твоему путешествию.

– Так, – попытался успокоиться Андрей, его уверенность растворялась и таяла, в сознание начинала настойчиво долбиться паника, – Ладно. Скажи, Курукс, ты знаешь, кто такой Ксиб? Он уже бывал здесь раньше. По его словам целых два раза.

– Глупое и странное имя, душа моей души, – ответила Курукс, – Я впервые слышу его. И здесь никого не было до тебя, никто не приходил, совсем никто.

А вот теперь Андрей понимал еще меньше, а испугался еще больше. Он не думал, что Курукс врет. Чутье психирурга подсказывало Андрею, что старуха действительно любит его и говорит правду. Значит, Ксиб здесь не бывал. Значит, дальше ничего нет. Но зачем тогда ящер привел их сюда? В чем смысл? И откуда тогда Ксиб так хорошо знает этот данж?

– Cкажи, Курукс, что такое «мертвая душа»? – спросил Андрей, – И что такое Рептилиумский протокол? Ты знаешь что-нибудь про Бадемуса Аркариуса?

Когда Андрей проверял Ксиба препарированием сознания, система сообщила о рептилоиде только то, что у того мертвая душа, а еще, что Ксиб вписан в Рептилиумский протокол Аркариуса. Возможно, Курукс, как прокачанный психирург с действительно большим жизненным опытом, могла бы прояснить сущность этих таинственных сообщений системы.

– Я никогда не слыхала ни о протоколе, ни об Аркариусе, – проскрипела старуха, – А мертвых душ не бывает, любимый мой. Всякая душа в нашем Мире вечно жива по определению. Просто после смерти эльфов их души распадаются на мелкие кусочки и стекают сюда. И живут здесь, как собрание фрагментов душ умерших. А тело мертвого эльфа становится мумией, а из крови умерших мы раньше делали ману. Но мертвых душ не бывает, это просто невозможно, радость моя.

– Ты не слишком мне помогла, но все равно спасибо, – поблагодарил Курукс Андрей, – Теперь учи меня самым мощным заклинаниям, подходящим для моего уровня. И повысь мне уровень, если ты это умеешь, я разрешаю. Но здесь с тобой я не останусь. Мне нужно найти друзей. Можешь пойти с нами, если хочешь, но сразу говорю, что твоим мужем я не буду. Тебе уже несколько поздновато замуж, если честно, при всем моем уважении.

– Почему господин не хочет остаться? – охнула Курукс, и Андрея обдало гнилостным зловонием.

– У меня дела, прости. Нам с друзьями нужно убить Королеву, чтобы выбраться из игры. Правда, я теперь уже не уверен, что у нас это получится, и что мы вообще дойдем до Королевы.

– Жаль. Но я покорна моему мужу и господину, – захрипела старуха, подковыливая ближе, – Я научу тебя заклятию. Но ты должен дать мне открыть твою печень. Ибо мозг – вместилище, но печень – питающая страсть. В печени темного эльфа заключена мощь психирурга.

Андрей заколебался, но он понимал, что другого такого халявного шанса прокачаться у него уже никогда не будет.

– Давай, – поморщился Андрей, – Эй, Шаб! Ты там еще живой? Мы с моей самоназванной супругой сейчас проведем небольшой ритуал. Она меня немного порежет. Это необходимо, так что просто отвернись и не обращай внимания. Окей?

Шаб что-то пробормотал, потом покачнулся, а потом его вырвало.

Курукс тем временем подошла еще ближе, и Андрея тоже затошнило от невыносимого трупного запаха, но блевать он не стал. Все-таки Андрей не жалкий нубас и воин-риа, как Шаб, а темный эльф и психирург с прокачанным пищеварением. Он не должен блевать от всякой ерунды, например, когда гнилые старухи режут ему печень. Тем не менее, Андрей зажмурился, когда Курукс взмахнула своим ритуальным кинжалом. Печень пронзила острая боль, но она тут же резко притупилась.

Андрей открыл глаза, но не увидел ни Курукс, ни дома, ни Шаба, только тьму, аспекты сознания в собственной печени и две серебряные руки в пустоте. Андрей не понимал, как эти аспекты сознания попали к нему в печенку. Он действительно лутал их, но так до сих пор и не съел. Судя по всему, эти аспекты сознания ему в печень переместила магией Курукс.

Курукс вскрыла вашу печень. Доступные ферменты:

НЕНАВИСТЬ

ОБРЕЧЕННОСТЬ

ТРЕВОГА

– Одного не хватает, душа моя, – раздался откуда-то сверху голос Курукс, и старуха тут же ввела каким-то образом в печень Андрея еще один аспект. Андрей хотел закричать от боли, но у него сейчас не было рта. Новый аспект сознания появился и исчез так быстро, что Андрей даже не успел прочитать его название, серебряная рука старухи смешала все четыре аспекта в кучу, и они растворились.

Курукс скрафтила для вас заклинание: Призрачный гонец

Призрачный гонец

Вы же читали Гарри Поттера? Это как патронус оттуда. Только Призрачный гонец скачет долго и выглядит, как вы, а не как тупорылые зверушки. Позволяет отправить короткое сообщение любому другому игроку или NPC, имя которого вы знаете полностью и можете выговорить без ошибок. Очень удобно, особенно когда наш долбаный чат в очередной раз поломался.

Это доступное всем магическим классам базовое заклинание, его мощь не растет с уровнем. И ваши баффы психирурга на его стоимость и мощь не влияют.

Уровень: нет

Стоимость: 40 маныУрон: нетДальность: нет, на себяДлительность: нет, мгновенное Вы не можете отправить Призрачного гонца за пределы этого данжа, пока находитесь здесь!

Андрей все еще висел в теперь уже совершенно пустой тьме собственной печени и был весьма разочарован, если не зол. Он ожидал, что Курукс обучит его чему-то эпическому, а не базовому небоевому заклинанию. Говорить Андрей все еще не мог, но Курукс, как выяснилось, теперь читала его мысли.

– Прости, что разочаровала тебя, любовь моя, – произнес голос старухи, – Но у тебя были аспекты сознания только для крафта этого заклинания. И еще один я тебе отдала, потому что для создания заклинания нужно четыре аспекта. Но не печалься, у меня есть еще аспекты сознания. И их я тоже отдам тебе, и буду учить тебя. И ты станешь величайшим в истории психирургом, и превзойдешь меня, твою жалкую наставницу. У нас будет целая вечность на твое обучение, мой темных супруг. А теперь расслабься. И не сопротивляйся. Ты ведь должен полюбить меня, также как люблю тебя я, если хочешь остаться.