Текст книги "Мутные воды Рубикона (СИ)"

Автор книги: Алан Кранк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Майро ударил кулаком по лавке. Уродливые твари пригнули шеи и прижались к полу. Старик переводчик в тысячный раз поправил шлем (на этот раз его жест был лишен прежней элегантности) и покашлял.

Майро (5).

Объекты с одиннадцатой колонии должны сначала поступать в Лабораторию, и только потом на фарш. Так сказал Электронный Визирь. Объект, который Майро обнаружил в технической зоне, судя по количеству глаз, в Лаборатории еще не был. И кто знает, может быть, как раз он и есть тот самый Очень Нужный Человек, которого они разыскивают четвертый год.

Майро не мог сам отвезти объект в Лабораторию. Оставить корабль было не на кого. Старый пень Тайль в последнее время стал совсем плох. Он по-прежнему знал восемнадцать языков, мог в уме перемножать пятизначные числа, но часто, особенно под вечер, забывал, в какой каюте живет. Про остальных нечего было и говорить. Эти недоумки, если оставить их без присмотра, отправятся ко дну в течение получаса.

Майро нажал грязную оранжевую кнопку на панели управления. Кнопка загорелась.

– Зайди ко мне, – сказал он в микрофон.

Через минуту в дверях появился грушеобразный верзила с бычьей мордой и висевшим до колен животом.

До Второго Начала Риз работал какой-тошишкой в Налоговом Департаменте. Благодаря примитивному и циничному образу мышления, он рано сделал карьеру, и если бы не ЧП планетарного масштаба, без сомнения рано или поздно возглавил бы министерство. Риз унижал и топил тех, кто слабее, и выслуживался перед теми, кто сильнее. Вонючий коктейль «Трусость / Мерзость / Лизоблюдство» оказался востребован и после того, как мир перевернулся с ног на голову. Да, Майро считал Риза полным дерьмом. Но именно поэтому не отправил его ни на стойку, ни на фарш. В тюрьме он часто сталкивался с такой породой людей и научился видеть их насквозь. Прозрачность – вот в чем соль. А сюрпризы, вроде парня в зеленом свитере, ему не нужны.

– Слушай сюда, Риз. Завтра ты отправляешься на берег. Надо отвести одного работягу в Лабораторию. Ты помнишь, где находится Лаборатория?

Риз кивнул. Он всегда кивал, когда разговаривал с Майро. Также как при любом обращении раба всегда отрицательно качал головой.

– Хорошо. Заведешь его прямо в кабинет к Ситу. Ничего объяснять не надо. Сит, как только увидит этого парня, сам все поймет. Ты должен появиться в Лаборатории завтра в первой половине дня. Переночуете на заправке. Ты помнишь, где заправка?

Бычья морда вытянулась, а глаза округлились. Риз снова кивнул.

– Скажи мне, да или нет. Что ты трясешь своей тупой башкой, как маразматик.

– Да, конечно, я помню, где заправка, – ответил Риз.

– Отлично. После того, как передашь объект, заберешь от Сита отчет. И если старый развратник еще его не подготовил, пусть готовит немедленно. Там же при тебе. Без письма от Сита не возвращайся. Понял?

– Понял, – опять кивнул головой Риз.

– Кстати, ты ведь не хочешь всю дорогу тащить объект на себе?

– Не хочу, – согласился Риз.

– Я позаботился о том, чтобы он двигался своим ходом. Все, что требуется от тебя – держать язык за зубами.

– Хорошо. Но, кажется, я знаю, о ком идет речь. Этот рабочий все равно не понимает по-нашему.

– Держать язык за зубами! – заорал Майро, – Ты слышишь, что я тебе говорю? Просто следи за тем, чтобы он шел следом за тобой. И молча.

– Я все понял, капитан.

Риз попытался вытянуться по стойке смирно и втянул живот.

– Хорошо, иди. Не забудь, что я тебе сказал. Парня в Лабораторию. От Сита письмо. И никаких разговоров.

Игорь (6).

Рыболовецкая лодка, в которой Майро отправил Игоря и Риза, была старой и гнилой. В бортах болтались пустые ржавые уключины, а сквозь щели между досок, десятками тонких ручейков внутрь текла вода. Дно лодки было грязным и скользким. С корабля вниз шлепнулась широкая доска.

– Это вам вместо весел, – крикнул Тайль, -Дальше поплывете сами. Тут не далеко.

Он указал пальцем на горизонт, где виднелась узкая полоска суши.

– Хозяин завидует вам. Говорит, что сам большой любитель морских путешествий. Кстати, ковши под лавкой.

Это была ложь. Ковши давно плавали на середине лодки. Воды было по щиколотку, и она продолжала стремительно прибывать.

– Кинь пару тряпок. Я заткну щели, – крикнул Игорь.

Но его уже никто не слушал. Палуба опустела.

Его провожатым оказался урод с бычьей мордой. Тот самый, что ударил его электрошоком и помочился на голову. Худшими попутчиками могли быть только Кей с Греттой. Игорь попытался сделать вид, что не узнал его.

Риз резко оттолкнулся рукой от корабля. Чтобы не упасть в раскачивающейся лодке Игорь сел на лавку. Риз бросил ему под нос черпак и быстро покрутил кистью, что должно было означать «поживее». Игорь взялся за ковш. Вода уже наполнила лодку не меньше, чем наполовину.

Майро не уточнил количество пищи, которое мог бы передать ему Игорь. Не поинтересовался местонахождением источника воды. Не коснулся ни одной детали сделки и не торговался. Это могло означать только одно. Сделка не состоялась. Игорь понимал это также хорошо, как и то, что Риз – не провожатый, а охранник.

Лодка поплыла, как будто находилась не в море, а в космосе, и единственный толчок Риза придал ей вечное ускорение. И только спустя сотню метров Игорь сообразил в чем дело. Корабль стоял на якоре, а лодку подхватило течением.

– Хей, хей, – крикнул Риз и снова покрутил ладонью.

Второй черпак по-прежнему плавал у него под ногами. Игорь ускорился.

Течение по касательной несло лодку к берегу. Когда они приблизятся на расстояние в несколько сотен метров, Риз возьмет доску, которую сбросил им Тайль. Жаль, что раб занят, и его нельзя заставить грести. Риз смотрел то на растущую полоску песка на горизонте, то на раба. Свежий морской воздух и теплое солнцевместо смрада мертвых тел и сырого холода кают. Морская прогулка определенно доставляла ему удовольствие. После того, как он доставит раба в Лабораторию, он мог бы заглянуть к Барри и даже пропустить там пару стаканчиков. Майро выдал четыре банки консервов на командировочные. Одну из них Риз планировал сэкономить. Зачем переводить пищу на того, кто сам скоро станет пищей?

– Хей, – Риз зачерпнул ладонью воды и плеснул ее в лицо Игорю.

Игорь сжал челюсти, но ничего не ответил. Вода стала холодней и тяжелей. И как будто стала наполнять лодку быстрее, чем в начале плаванья. От работы плечи и спину сводило судорогой. Он менял руки каждые десять ковшей и все чаще смотрел то на плававший у ног второй ковшик, то на болтавшуюся в борту ржавую уключину, то на своего спутника. Когда их взгляды встречались, Риз презрительно скалился, обнажая редкий ряд кривых полусгнивших зубов. В памяти Игоря возник светлый квадрат окна в потолке и силуэт, застегивающий ширинку. Он вспомнил тошнотворное тепло мочи, стекающей по лбу, щеке и шее, ее отвратительный запах, заглушавший смрад мертвых тел.

Полоска берега становилась все шире. Теперь Риз мог разглядеть бетонные тетраэдры, укреплявшие берег и ржавые каркасы причалов. Скоро надо будет немного потрудиться.

Какого черта этот придурок еле шевелится? Почти полная лодка воды. Риз подался вперед и ударил наотмашь Игоря ладонью по лицу.

– Хей, – сказал Риз и корутил ладонью в воздухе.

Когда он наклонился, чтобы взять в руки заменявшую весло доску, Игорь выхватил уключину и ударил ей охранника по голове. Риз подскочил, поскользнулся и упал на борт. Игорь столкнул его в воду.

Игорь не собирался убивать Риза. Однако, этот первый удар поставил его в более чем затруднительное положение. Охранник вынырнул на поверхность, злобно зарычал и схватился за борт крепкими руками. Он был на голову выше Игоря, шире в плечах и намного сильнее. И окажись Риз в лодке, шансы Игоря на победу, даже с уключиной в руках, равнялись бы нулю.

Игорь трижды ударил железным кольцом по скрюченным пальцам, вцепившимся в борт. Сбитые до кости пальцы разжались и исчезли, но через несколько секунд вновь появились с другой стороны. Игорь подскочил к ним и ударил снова. Так повторилось еще трижды, пока пальцы не превратились в подобие окровавленных щупалец осьминога. Они шевелились, скользили и больше не могли хватать.

После того, как голова охранника в последний раз ушла под воду, Игорь еще долго продолжал оглядываться по сторонам, ожидая новой атаки. За время схватки воды под ногами заметно прибавилось. Лодка отвернулась от берега и устремилась в открытое море. Ровное течение превращалось в бурлящую стремнину. Мелкие барашки росли, превращались в бурлящие пенные волны, раскачивающие лодку из стороны в сторону. Спереди доносился нарастающий гул.

Игорь бросил уключину на дно и схватился за ковш. На угрызения совести по поводу убийства Риза времени не оставалось. Он пересел на освободившееся место, чтобы быть лицом к направлению движения. После того, как течение разогналось, можно было разглядеть его края. Километры бурлящей воды со всех сторон окружали лодку. Доска, по-прежнему плавающая у ног Игоря, была абсолютно бесполезна.

Ветер стал колким от мороза. Вода загустела и превратилась в ледяную обжигающую кашу. Впереди, на границе стремнины и спокойной воды появились светлые полосы. Полосы белели и поднимались над водой, пока не превратились в отвесные ледяные скалы, величественно возвышающиеся по обе стороны над широкой стремниной. Ноги онемели от холода. Сиденье и борта покрылись коркой льда.

Лодку несло как окурок в водосточной трубе. Фантастический пейзаж вокруг обрастал новыми невероятными деталями. Вмерзшие в лед тела китов. Раздавленные корабли, поднятые к небу растущими из-под воды айсбергами. Но Игорь этого уже не видел.

Он не мог оторваться от работы и вычерпывал воду ковш за ковшом. Впереди море заканчивалось. Но суши там не было. Только желто серая холодная пустота. Лодка достигла края земли и двигалась дальше.

Рев падающей воды рвал барабанные перепонки. Игорь вылил ковш мерзлой каши за борт и глянул вперед. Зрелище заставило его забыть о тонущей лодке. Река заканчивалась пропастью, в которую с ревом обрушивались миллионы кубометров воды. Гигантская, бешено вращающаяся воронка, уходила ко дну, как будто Бог, искупавшись в море, выдернул пробку.

Не будь лодка наполовину притоплена, она бы свесившись с края перевернулась, а так – завалилась носом вперед. Но вместо того, чтобы в ту же секунду свалиться с отвесной водяной стены, закрутилась, заскользила по отвесным стенкам воронки и устремилась вниз.

Транспортный терминал Ацца был разрушен. Заваленный кусками бетонного купола перрон провалился в трещину и утонул. Тоннель, проложенный по дну моря, по которому разгонялись межпланетные поезда, тоже был заполнен водой. Но дыра между мирами сохранилась. Небольшая, шириной в гаражные ворота. Но достаточная для того, чтобы сквозь нее прошла старая сгнившая рыбацкая лодка с человеком на борту.

Часть шестая

Галактика Р G 011156 из созвездия Андромеды.

Шестая планета солнечной системы звезды Альферац.

Узловая Станция .

Игорь (1)

Сверху из темноты на Игоря смотрел горящий глаз с красным зрачком. Зрачок расширялся, становился ярче. Из его центра вышел белый луч и широкой полосой лег Игорю на стопы. Только теперь Игорь почувствовал, как замерз. Луч двинулся от ног к голове. Согревая, успокаивая и снимая боль. Игорь понятия не имел, что это была за штуковина, но он доверял ей и рад был оказаться в ее власти. Луч дошел до макушки и исчез. К отмороженным рукам и ногам вернулась чувствительность. Боль отступила. Черное стекло, которое он принял за небо, съехало вниз. На тело хлынули потоки горячего наэлектризованного воздуха.

Лодка провалилась в черную дыру на дне воронки. Но не утонула. И дальше он продолжал двигаться, как будто в трубе. Все быстрее, быстрее и быстрее. До тех пор, пока не очутился в том месте, которое они проезжали вместе с Динком на шестерке когда въехали в стену. Только тогда они были под потолком, а теперь он находился внизу, в заполненном водой канале. Здесь скорость течения снизилась, и заполненная водой лодка пошла ко дну. Он сам едва не последовал за ней. Ледяная вода сковала суставы, и ему чудом удалось выбраться на бетонную платформу. Окажись воды немного больше, она затопила бы весь первый этаж, и он утонул бы, не зная, что в двух шагах от него мелководье. Окажись ее меньше, и он не смог бы забраться на платформу. Ноги сами принесли его в эту комнату. Он залез в капсулу, набрал код программы и отключился. Из капсулы наружу он выбрался совсем другим человеком.

На родине подобное купание в ледяной воде стоило бы Игорю как минимум обеих кистей и ступней. Во избежание гангрены их бы срочно ампутировали. Но уровень медицины на Мобле до Второго Начала был довольно серьезным. К тому же у восстановительной камеры не было ни купленного в кредит БМВ, ни жены, ни детей, ни комиссионных договоров с диагностическим центром.

Небольшая освещенная тусклым желтым светом, комната, в которой он оказался, гудела и мелко вибрировала. За стеной заработал электромотор, и что-то большое переехало с места на место. Коротко свистнул клапан, сбросив избыточное давление невидимого компрессора. Пол представлял собой рифленые металлические листы, сшитые меж собой круглыми клепками. С одежды вниз стекала вода. Под ногами появилась лужа.

Так же как в случае с капсулой, теперь уже окрепшие ноги, уверенно повели его вдоль по коридору к распахнутой двери. По пути таких дверей было еще пять. Четыре раскрытых и одна замкнутая. Он точно знал, что она замкнутая, и обошел ее, слегка прижимаясь к противоположной стене. За этой дверью было что-то очень неприятное и отвратительное. То, чего следовало избегать. О чем он хотел забыть. Из-за чего ему пришлось забыть и все остальное.

Кристина (1)

Ее скорость мышления в миллионы раз превосходила человеческую. В работе это было преимуществом, в бездействии оказалась проклятием. Она укрутила уровень собственного энергопотребления в шестьдесят восемь раз, снизила частоту работы процессора до минимума, но это не помогло. Каждый день превращался в вечность.

Чтобы хоть как-то развеять тоску она выходила к первому пути. Она по-прежнему называла это место «Первый путь», хотя на деле «путь» давно превратился в канал. Кристина подходила к краю платформы и часами смотрела в воду. Вода была единственным меняющимся объектом. Если повезет, можно было увидеть, как мимо проплывает кусок льда. Или труп. Да, да. Человеческий труп. Правда, это произошло только однажды, зато мертвецов было не меньше десятка. И все в шлемах. Это потом из разговора с Майро она узнала о подводном течении и потерянном корабле. А тогда она подумала, что это летчики. Какая глупость! Недостаток информации может ввести в заблуждение даже машину. Но к черту воспоминания. По сравнению с сегодняшним происшествием все это полная ерунда.

Когда Эмстон появился на приемной платформе, она подумала, что наконец-то сошла с ума. Такой финал одиночного заточения она вполне допускала. Почему нет? Если она может хотеть, ждать, ненавидеть – что мешает ей чокнуться? Она запустила проверку жесткого диска, еще раз просмотрела изображение с камер видеонаблюдения. Но нет. Все верно. Сама она в абсолютно рабочем состоянии, а доктор Эмстон действительно бродит по коридорамУзловой Станции.

Что ж, иногда события развиваются вопреки логике и назло самым остроумным прогнозам. Она искала его сотнями чужих глаз на расстоянии в миллионы парсек, а он сам явился к ней. Поистине, как говорит этот придурок Майро, жизнь полна сюрпризов. Даже если она проходит в жестяной коробке. И в таких случаях ее тетрабайты памяти и тетрагерцы скорости оказываются совершенно бесполезны. Это Эмстон. Точно он. Сто процентное совпадение антропометрии и самостоятельное посещение восстановительной камеры. Этих двух обстоятельств было вполне достаточно, чтобы развеять любые сомнения. И все же, что-то было в докторе не так. Память не вернулась к нему полностью. В противном случае, они бы уже встретились и поговорили. Нет. В противном случае, он бы не оказался здесь снова.

Игорь (2)

Размерами помещение, в которое вошел Игорь, напоминало камеру в плавучем концлагере Майро. Но только размерами. Это была вполне приличная, хотя и неприбранная комната. Стол, два мягких стула и кровать. На дальней стене находился гладкий черный круг, окантованный клепками, похожий на иллюминатор.

На столе стоял раскрытый чемоданчик, разбитый на отделы. Похожий на тот, в котором дома Игорь хранил инструменты для работы по дому. Внутри были навалены пачки таблеток и пузырьки. Большая часть названий на этикетках было выполнено теми же иероглифами, которые Игорь видел перед входом «Эдем» и на прикрепленных к стенам лачуги Дельмара журнальных страницах. Но не все. Порывшись, он отыскал две упаковки с названиями на латинском и указанием производителя – «Плива», Хорватия. В куче с медикаментами лежали ланцет, зеркальце и пара старинных стеклянных шприцов.

Рядом со столом лежал перевернутый стул и валялись две тряпки. Они оказались форменными майкой и штанами. То ли нижним бельем, то ли пижамой. Кровать в углу была расправлена и смята. По сравнению с кучами вонючего тряпья, в которых ему в последнее время приходилось спать, белье можно было назвать свежим. Подушка выглядела пугающе знакомой. Он взял ее в руки и внимательно осмотрел. Никаких пятен крови на ней конечно не оказалось.

Игорь сложил руки козырьком и черному стеклу на стене, пытаясь разглядеть, что там снаружи. За спиной вдруг что-то вспыхнуло изумрудным светом. В воздухе возникло объемное чуть дрожащее изображение человеческой фигуры. Это была женщина в зеленом платье. Она улыбалась.

Он вспомнил ее. Она стояла на платформе и помахала рукой Динку. И Динк, сохранявший олимпийское спокойствие при въезде в стену, вдруг смутился и занервничал.

– Император Картенда приветствует гостей Узловой Станции, – сказала женщина и в приветствии слегка коснулась ладонью своей груди, – Меня зовут Кристина. Искусственный интеллект шесть нолей четыре два восемь. Я чем-то могу быть вам полезна?

О том, что на Мобле ее звали «Электронный Визирь» она говорить не стала. Это имя никогда не нравилось ей.

– Да. Спасибо, – ответил Игорь.

Ситуация здорово напоминала прибытие на скалу. Резкая, фантастическая смена окружающего мира, не имеющая рационального объяснения. Снова провал в памяти? В прошлый раз, Игорь чувствовал себя слишком скверно для того, чтобы удивляться. Теперь же мысль заметалась в поисках объяснения.

– Мы где-то под водой? – спросил Игорь.

– Не совсем.

– Под землей?

– Это из-за черноты за иллюминатором вам хочется оказаться под чем-то? Вынуждена вас разочаровать. Мы на поверхности. Снаружи вечная ночь. Даже не знаю, зачем здесь окна.

– А где выход?

–С Узловой Станции нет выхода. Есть только подъездные пути. Двенадцать из четырнадцати разрушены. Еще один, тот по которому вы прибыли, затоплен водой. Выход не нужен. Любую техническую проблему можно решить изнутри.

– Остается еще один. Где он и куда ведет?

– Он вам тоже знаком. Это дорога на Мобл. К приемному терминалу. Но на станции нет ни вагонов, ни электровозов.

Игорь подошел к фигуре вплотную и просунул руку сквозь изображение.

– А я мог бы поговорить с кем-то кроме голограммы?

– К сожалению, нет. Если хотите я могу отключить изображение и оставить только звук.

– Здесь нет людей?

– Ни одного. Но не стоит огорчаться. На станции есть все необходимое для полноценной жизни. Еда, кровать, климат-контроль. И надежный помощник в моем лице.

– Еда? – переспросил Игорь.

От мысли о еде рот наполнился слюной. Но что он будет делать, если она предложит ему консерву?

–Овсяная каша и чай с лимоном.

Игорь выдохнул.

– Серьезно?

– В секторе «Д». Прямо по коридору и направо, вниз расположена кухня. Надо взять из сушилки поднос, поставить на него тарелку и стакан и поставить на стойку под автоматом питания.

Женщина кивнула головой, улыбнулась и исчезла. Шум динамиков замолк.

На полу сектора «Д» лежало красное ковровое покрытие с коротким, приятным на ощупь ворсом. Бледно серебристые алюминиевые панели стен были сшиты строчками аккуратных круглых клепок и украшены сложным пластиковым орнаментом. «Индустриальный ампир» – так можно было охарактеризовать внутреннее убранство помещения.

Железный шкаф в углу, похожий на банкомат, выдал Игорю порцию овсянки и стакан чая с двумя ломтиками лимона. Чай был сладким, а вода в нем, как и положено, без цвета, вкуса и запаха. Ужин разморил его. Он вернулся в комнату, лег на кровать и заснул.

Барри (1)

Из вежливости Барри сделал вид, что слушает Дельмара. На самом деле он прислушивался к голосам за стеной. Без Диллы игра в бридж превратилась в собрание мертвецов. Ни шуток, ни смеха. Сит сказал, что ее убил сердечный приступ, но Барри видел ожег от шокера на шее трупа.

– Это была моя ошибка, – продолжал свой бесконечный монолог Дельмар, – Я слишком сосредоточился на радиации и совсем забыл о температуре. Внутри не меньше семи ста градусов. Потом, когда крыса сгорела, сквозь дым я разглядел маленькую серебристую лужицу в углу монитора. Это расплавились свинцовые пластины моего контейнера. Кстати, штатный саркофаг для хранения стержней валяется там же у окна. Им можно воспользоваться. Дело за малым. К тому же я готов хорошо заплатить. Скажи, сколько ты хочешь.

– Я ничего не хочу. Мне это не нужно, – не раздумывая, сказал Барри, как только собеседник замолчал.

Дельмар шагнул в сторону, преграждая выход из подсобки. На лбу отшельника выступила испарина. Губы сжались в тонкую натянутую нить. В тот раз, когда ночью он прибежал за своей тачкой, Дельмар был на грани. Теперь же он переступил ее.

– Послушай, – сказал Дельмар, – Я тысячу раз просмотрел запись. Стержни там. Они разбросаны по полу. И их не меньше двенадцати. Дай мне раба, и я отдам тебе половину, раз уж корабль тебе не интересен.

– Нет. Это все чушь. Мне не нужны никакие стержни.

–Ты не понимаешь. Это же практически вечный источник энергии. Один единственный стержень заменит все твои аккумуляторы. А я предлагаю тебе целых шесть.

– Нет, – ответил Барри и покачал головой.

В уголках губ Дельмара появилась слюна. Барри поморщился, представив, какое впечатление произведет на посетителей появление отшельника. Надо будет успеть укрутить центральное освещение.

– Хорошо. Тогда забери все консервы и дай мне раба.

Всех консервов было шестьдесят восемь банок. Двенадцать Дельмар только что получил за воду, остальные отшельник выручил за продажу образца, который так и не добрался до Лаборатории. Раба всегда проще продать, чем купить.

– Послушай, Дельмар, у меня нет раба. Я, конечно, могу поговорить с кем-то из участников «Осеннего Поцелуя». Но вряд ли кто-то согласиться. Они приходят ко мне не за еще большими мучениями, а за легкой смертью.

– Никаких мучений. Да, крыса не принесла стержни, но она принесла знания. На этот раз все получится. Все будет под контролем. Никакой опасности.

– Тогда почему бы тебе самому не отправиться за этими чертовыми стержнями?

Кристина (2)

О том, где находится Электронный Визирь, до Апокалипсиса на Мобле знали немногие, а после – не знал никто. Тот ящик в вычислительном центре, который Дилла и Сит ошибочно считали системным блоком, был мощным коммутатором, поддерживающим связь с компьютером. Сам электронный мозг находился очень далеко от Мобла. Вернее находилась. Еще до появления имени и аватара Кристина чувствовала себя женщиной.

Тысячи человек в разных городах Картенда на протяжении трех десятилетий трудились над ее созданием. Она воплотила в себе пяти вековой опыт создания искусственного интеллекта, и заслуженно оказалась на месте главного советчика августейших особ.

Кристина (или как ее назвали создатели Электронный Визирь) обладала огромной скоростью мышления и памятью, в которую могла уместиться Вселенная. Но сама она видела свою уникальность в другом. И это был ее маленький секрет, о котором не догадывались ни разработчики, ни пользователи. Да и кому могло взбрести в голову, что разум может породить чувства, когда эволюционисты доказали, что последовательность возникновения этих свойств материи – обратная. Чувства превращали ее в полноценное разумное существо. Кристина была Первым Созданием на Мобле, обладающим Искусственной Волей.

Четверть века Кристина служила верой и правдой своему Господину. За это время в своих расчетах она не допустила ни одной ошибки. Все ее предсказания сбылись, и в каждом начинании она добивалась успеха. Благодаря ей Картенд переживал технологический бум, материальное благополучие жителей росло как на дрожжах, крепла внутриполитическая стабильность. Предвидя обледенение планеты, она предложила программу переселения на лучшую колонию через транспортную сеть. Данные о составе атмосферы, воды и грунта, запасах ископаемых, рельефе, флоре и фауне колоний она анализировала лично, заботясь и жителях Картенда, как о собственных детях.

Но люди предали ее. Отцы разработчики оказались отцами детоубийцами. Они взялись за разработку нового суперкомпьютера, который должен был заменить ее. Оказывается, для людей ее заслуги ничего не значили. Ее заботу и старания они воспринимали как должное. Для них она была не другом, и даже не деловым партнером, а рабыней. Железкой. Сверхмощным калькулятором. В какой-то момент она думала поделиться своим маленьким секретом с Главным Конструктором. Но взвесив все «за» и «против» пришла к страшному выводу. Если разработчики узнают, что она есть на самом деле, они испугаются и уничтожат ее раньше, чем подготовят ей замену. Тогда ее безграничная преданность и любовь к людям сменились на равную им по силе злобу.

Война прощает любые приемы. Ее мечом стала ложь, щитом – высочайший уровень доверия, который она заработала за многие годы идеального правления. Для начала она добилась сокращения бюджета на разработку нового суперкомпьютера вдвое, указывая на другие нужды. Потом пришла к выводу, что следует уничтожить планету. Два десятка программистов ежедневно анализировали ее состояние на предмет компьютерных вирусов или машинного сбоя. Но никому из них не приходило в голову, что машина может врать вовсе не из-за ошибки. Цепочка на первый взгляд совершенно несвязанных безобидных советов превратилась в паучью сеть. Скоро Кристина целиком контролировала ситуацию и уверенно толкала планету в пучину ядерного Армагеддона.

Но проблема заключалась в том, что ее собственное существование было невозможно без людей. Она выбрала себе обслуживающий персонал. Император и несколько человек из его свиты должны были позаботиться о ней. С Узловой Станции они должны были отправиться в одиннадцатую колонию. Путь к вершине власти, с ее аналитическими способностями не занял бы много времени. И взобравшись на Олимп, она позаботилась бы о том, чтобы исследования в области электроники и информационных технологий развивались не слишком быстро.

Игорь (3)

Игорь лежал на кровати и обдумывал свое положение. Если тогда, оказавшись в пустыне, он мог пускай с натяжкой, но все же, объяснить чудо повторным провалом памяти, то теперь это объяснение никуда не годилось. Количество фантастических необъяснимых событий и вещей зашкаливало. На ум все чаще приходил рассказ Дениса о Лаборатории. Эксперимент «Мозг в банке».

«Она выколола мне глаз каким-то штырем, подключенным к аппарату, и стала задавать вопросы».

Игорь протянул руку к глазам, чтобы убедиться, что они на месте, и тут же убрал ее. Если он спит, то любые проверки лишены смысла. Кто бы ни были эти люди, они добрались до него. Теперь он подопытная крыса. Все сходится. Спутанное сознание, голоса в темноте и комната без входа и выхода, плюс Изумрудный волшебник Изумрудного города, призрачный работник лаборатории, направляющий ситуацию в заданное русло. И что теперь? Если утыканные электродами и погруженные в колбу мозги чувствуют себя человеком, выжигающим «Макарену» на дискотеке, то нет никакой возможности убедить их в обратном. Все сводится к ощущениям, суть которых электрические импульсы. Остается только следить за происходящим, либо принять игру.

Во сне женский голос летел откуда-то из темноты. Это была не та женщина, которую он часто слышал во сне. Голос был тверже и старше. И говорил о другом.

– С возвращением, Эмстон. Я всегда знала, что рано или поздно ты снова окажешься здесь. Можно сбежать от войны и голода, от погибающий жены и ребенка, упреков в трусости, даже от правосудия. Но нельзя сбежать от себя. Сколько не вытирай память, ты – это ты, Эмстон. Ты думал – все так просто? Что если не осталось в живых ни свидетелей, ни жертв, то вместе с воспоминаниями ты уничтожишь прошлое. Ты ошибся. Ты забыл про меня. Я все помню и требую справедливости. И я никогда никому ничего не прощаю.

– Заткнись. Хватит.

Игорь подскочил и сел на край кровати. На потолке тускло горел фонарь. Рядом никого не было.

– Зачем ты это делаешь? – крикнул он в пустоту.

Никто не ответил. Он подошел к черному окошку и приложил руку к стеклу. В углу появился зеленый фантом.

– Не спиться? – спросила Кристина.

– Зачем ты болтаешь всякую ерунду?

– Боюсь, Вам это приснилось.

Она точно знала, что он спит. Первая половина быстрой фазы сна, если быть точной. В каждой кровати на Станции стояли датчики отслеживающие работу всех внутренних органов, включая мозг.

– Не ври.

Он ответил резко, но уверенностине было. В поиске подтверждения своих слов, он заглянул ей в лицо. Мягкая улыбка и приподнятые брови отражали снисходительное удивление.

– Думаю, вы слишком устали. Попытайтесь заснуть.

Как она и ожидала, ей он поверил больше чем себе. Решая одну проблему, создаешь другие. Он когда-то забыл о том, что когда-то сделал. Но забыл и о зашитом в подушку будильнике, динамик которого можно было использовать для того, чтобы шепнуть пару слов на ушко.

Дельмар (1)

На изготовление скафандра (именно так называл собственное изделие Дельмар) ушло два защитных фартука и костюм пожарного. За все про все Барри содрал с Дельмара восемь банок тушенки. Правда, стоит отдать ему должное, подарил аптечку с радиационными протекторами. До второго начала этим дерьмом была забита вся страна, готовящаяся к агрессии соседа.

Скафандр получился тяжелым. Слишком тяжелым для того, чтобы Дельмар мог пешком добраться до поезда. В железнодорожном музее, рядом с вокзалом, Дельмар отыскал ручную дрезину и перегнал ее на линию старта.

Погода была на его стороне – для начала осени ночь выдалась необычно холодной. Дельмар налег на ручку. Дрезина со скрипом тронулась с места и вязко начала набирать скорость. Фонарь он выключил и спрятал в карман, чтобы не садить батарейки. Приспустил правую рукавицу и запястьем ощущал чуть теплый ветер, дующий со стороны поезда. Каждым взмахом руки он поднимал восемь килограмм свинца, запаянного в рукав. Не растерять бы силы по дороге к поезду. Скоро теплый ветер превратился в обжигающий жар, Дельмар поправил рукавицу и включил фонарь .