Текст книги "Мутные воды Рубикона (СИ)"

Автор книги: Алан Кранк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Да хрен его знает, что это за место, – сказал Денис, – Я думаю, город– призрак в пустыни. По телевизору когда-то показывали. Давно. Когда у меня был телевизор. Что-то вроде испытательного полигона для ядерного оружия. Скорее всего, американский. У них и базы и тюрьмы по всему миру раскиданы. Бомбу сбросили, посмотрели, что с домами стало. Теперь людей испытывают. Видел тех, что в шлемах по развалинам маршируют? Похожи на военнопленных. Может, из Афганистана или из Ливии. А может, это вообще, какой-нибудь придурок миллиардер развлекается. Квест такой. «Куб» и «Пилу» смотрел?

– Это ж какой бюджет надо иметь, чтобы создать иллюзию для тысячи человек на площади в сотню квадратных километров.

– А откуда ты взял тысячу. Может местные – засланные казачки. А в дураках только мы. Да и что мы про американский бюджет знаем. Это же супердержава. Они могут полмира скупить.

Разговоры с Денисом не вносили ясности. Приходилось больше полагаться на интуицию, чем на знания. Для потерявшего память человека – ситуация не уникальная.

Игорь не особо верил в возможность существования параллельных миров, и тем более в возможность перемещения между такими мирами. Условно, для себя, он решил, что Динк каким-то образом усыпил его на время переезда из Иркутска в пустыню, или, что еще вероятнее заставил его забыть о переезде, как когда-то кто-то заставил его забыть обо всей прожитой жизни. Да, эта версия трещала по швам при малейшей критике, но и другого, рационального объяснения произошедшего у него не было.

– Хочу задать тебе совсем глупый вопрос, – сказал он Денису за ужином.

– Наверное, что-то типа, как выбраться из города?

– Угадал.

– Не знаю.

– Тогда у меня есть еще один вопрос.

– Давай.

– Что мы будем делать, когда у нас закончится еда?

Дилла (1)

Диллу окрикнули – она повернулась. В дверном проеме бывшего торгового центра стояли двое. Шесть два ноля семь (несмотря на внешнее сходство, она помнила в лицо каждого) и шесть два ноля восемь. Второго она видела впервые в жизни. Но догадаться, что он – это он не стоило труда. Дилла посмотрела по сторонам в поисках собирателя. Никого. Рука в кармане сняла с предохранителя и крепко сжала электрошокер.

– Чем могу быть полезна?

Она говорила медленно, тщательно подбирая нужные слова. Вопрос на языках колоний за пределами Лабораторий резал слух.

– Два вопроса.

– Я слушаю. И не подходите ближе. Пожалуйста.

Шесть два ноля семь остановился и задержал своего спутника.

– Зачем вы притащили нас сюда? – спросил тот ровным приятным голосом.

Такой же был у многих из них. До обследования. Неделя истошного беззвучного крика с кляпом во рту меняла голоса. Одни рвали связки, другие вытягивали их. Звук становился хриплым тусклым и неприятным. И оставался таким на недолгое всегда.

– Я не смогла бы вам объяснить всего, даже если бы захотела. Но я не хочу. Не имею права хотеть.

– Вы кого-то ищете?

– Да.

Теперь он будет спрашивать ее. Сквозь страх ее пробирал смех. Мало того, что Динк упустил объект. Так она с объектом еще и поменялась ролями. Невероятный фантастический бред. В последнее время такое часто случалось. А все началось с того, как отец забежал к ней в комнату и сказал, что Марфилд выпустил ядерные ракеты и через полчаса они упадут на город.

– Это должен быть очень важный человек.

– Послушайте, я очень спешу, – ответила Дилла, – Давайте переходить ко второму вопросу.

Если первый вопрос навяз на зубах, то второй оказался довольно неожиданным.

– Нам нужна тачка, – сказал два ноля восемь.

Она вспомнила про тачечный бум. Это было в первые годы после Второго Начала. Тогда весь город ходил с тачками. Это было до того, как Майро одел первый шлем. Тогда казалось, что все еще не так уж плохо. В разрушенных магазинах оставались продукты и вещи. А топлива уже не было. У нее тоже тогда была тачка. Теперь уже и не вспомнишь, куда она ее дела. Выбросила. В нее нечего было положить.

– Вряд ли смогу быть вам и тут чем-то полезна. Отечественная промышленность прекратила выпуск этой продукции полвека назад, а товары из-за рубежа задерживаются в пути.

– Пожалуйста, – попросил шесть два ноля семь.

С тех пор, как Дилла вывела его, едва живого, через черный ход лаборатории, он появлялся еще дважды. Оба раза просил поесть (пожалуйста) и оба раза получал по консерве. «Пожалуйста», – повторила она про себя и вспомнила, как просовывала коммуникационный кабель через его правую глазницу. Голова подопытного была неподвижно зафиксирована, а тело извивалось как червь на крючке. Казалось, что он вот-вот вывернет себе шею. И ей даже хотелось, чтобы это произошло, и он перестал мучиться. Наверное, Сит все-таки прав. Отработанный материал надо уничтожать. Она только продлевает их общие страдания.

– Если двигаться от центрального кольца по лучу в сторону моста. Не доходя квартал до канала справа стоит одноэтажный дом. Его ни с чем не спутаешь. Там жила моя старшая сестра. Последний раз я заходила туда три года назад. Кладовая справа от входной двери. Это не совсем то, что вам нужно, но думаю сгодится. Вы далеко собрались?

– В пустыню. Там живет один человек. Он обещал мне помочь выбраться отсюда.

– Если бы он знал, как это сделать, он бы не жил в пустыне. Мне пора. Извините.

Дилла развернулась и зашагала дальше по разрушенной улице. Но краем глаза продолжала следить за образцами. Изнутри рвался истерический смех. Она не только не воспользовалась электрошокером. Он даже не спросила, где Динк. Если Сит узнает – его разобьет инсульт.

Майро (2)

На капитанском мостике не мешало бы заменить полы. Сквозь ржавые дыры просвечивал трюм. Но это потом. После того, как они вставят в уключины весла.

– Посмотри вон на того в зеленом свитере, – сказал Майро Финчу, – Почему он выбирает самые короткие куски трубы?

– Этого не может быть. Тебе показалось. Но если хочешь, я еще раз просмотрю командную строку в трансляторе.

– Можно это сделать проще, – Майро кивнул плеть, которую Финч крутил в руках.

– Нет. Лучше я поковыряюсь в трансляторе.

Майро пожал плечами и отвернулся.

План перестройки судна оказался фикцией. И слава богу, они пришли к этому выводу не экспериментальным путем. Сит, математик, которого нашел Финч, сэкономил не только полгода времени, но и не меньше центнера тушенки.

– Из этого судна не выйдет ни фрегат ни бригантина, – сказал Сит, – Оно изначально сконструировано под винт. Мачты будут либо слишком короткими, либо слишком тяжелыми. Пустая затея.

Майро слабо разбирался в судостроении, но хорошо разбирался в людях. Ученый знал, о чем говорил. Не беда. Майро превратит «Большой куш» в плавучий склад. Месяц назад со станции техобслуживания, где он хранил свои запасы, украли треть консерв. И это несмотря на круглосуточную охрану. Обворовать корабль дрейфующий за линией горизонта в открытом море будет намного сложнее. Майро мечтательно посмотрел в морскую даль.

– Ты уже решил, кого мы возьмем с собой? – спросил Финч.

– Без шлема будем только я и ты. Собак я оставлю дома. Пусть Тайль за ними присмотрит.

Путешествие в Ацц они запланировали на конец недели. Непригодность «Большого куша» не заставила Майро отказаться от своих намерений. Лишь немного подправила их.

В Ацц он отправится на яхте, обнаруженной в верфи. Их хорошего – она не требовала дополнительной доработки. Из плохого – он прибудет в город не завоевателем, во главе многочисленного военного десанта, а скромным гостем в составе маленькой туристической группы. Впрочем, можно назвать это разведкой.

Майро снова посмотрел на палубу. Раб в зеленом свитере куда-то пропал, а кусок трубы валялся перед входом в рубку.

– Финч, посмотри. Что я тебе говорил! Тут что-то не так.

Соленый морской ветер дунул ему в лицо. Майро глубоко вдохнул. Довольная зубастая улыбка расползлась по лицу. Неизведанные морские дали. Злоба и романтика прекрасно уживались в его голове. Но в отличии от сопляков, для которых возвышенные чувства означают слезы на глазах и сладостное очарование, Майро почувствовал головокружительный прилив силы и дерзости. Следом за этим приятным моментом последовал удар в спину. Нож под лопаткой прошел сквозь куртку и его острый кончик уперся в сердце.

– Это тебе за мою жену, мразь, – сказал голос из-за спины.

Финч резко обернулся. Перед ним стоял тот самый раб в зеленом свитере, о котором говорил Майро. Тот потянул нож на себя. Но прежде чем лезвие вышло из тела, вокруг шеи раба обернулся кожаный ремешок плетки. Финч повалил его на пол. Нож выпал. Исход поединка был предопределен.

Прежде чем наклониться над истекающим кровью товарищем, Финч посмотрел вниз на палубу. Если кто-то залез в командный пункт и перепрограммировал передатчик, то с секунды на секунду здесь должны были появиться еще две сотни взбунтовавшихся рабов. Финч перегнулся через поручень ограждения. Люди внизу продолжали таскать трубы для весел в трюм, где гудел генератор, и сверкали огни электросварки. Тут до Финча дошло. Он перевернул мертвеца на спину. Индикатор не горел. Шлем не работал. Эта бутафория была нужна убийце, чтобы поближе подобраться к Майро.

Игорь (4)

Узкие колеса детской коляски зарывались в песок, стоило Игорю сбиться на шаг в сторону. И все равно, спасибо Дилле. Тащить двадцать килограммов груза на себе (из Дениса был плохой помощник) было бы куда тяжелей, чем держаться середины заметенной песком автодороги. Две трети пути было за спиной. Беспощадно палило солнце. Хотелось пить, но они условились экономить воду. Песок был везде: в карманах, в кроссовках и на зубах. Песок облепил вспотевшее тело, и Игорь чувствовал себя котлетой в планировочных сухарях.

– Чем думаешь заняться, когда вернешься домой? – спросил он через плечо спутника.

– Буду дальше гнить на даче и сторожить мойку.

–Да, ладно. Я думаю, ты в театр устроишься. Кутузова играть будешь.

Игорь рассмеялся собственной шутке, но тут же осекся, заметив, что Денис поджал нижнюю губу.

–Что-то мне подсказывает, что к прежней жизни, даже после возвращения домой, мы уже не вернемся, – сказал Игорь, – Мне кажется, я здесь уже не в первый раз. Как будто кое-что я узнаю. Центральную улицу в городе. Квадратные стаканы у Барри. Жест приветствия. И эти голоса по ночам. Здесь они звучат особенно отчетливо и громко.

Ночью он снова видел сон. Вернее слышал.

– Это конец? – спросил испуганный женский голос.

Судя по помехам, звук шел из телефонной трубки.

– Не говори глупостей. Все не так плохо, – ответил мужчина.

Он находился по эту сторону телефонного провода и голос не был искажен.

– Часть ракет, возможно, уничтожат в воздухе. К тому же основной удар придется на побережье. А это далеко от нас.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросила женщина.

– Я врач, а не бог.

– Значит, все-таки, конец. Ты еще можешь успеть, чтобы встретить его с женой и сыном.

– Это ничего не изменит.

Где-то хлопнула дверь.

– Пойдемте, доктор. Мы опаздываем, – сказал второй мужской голос.

Этот был намного уверенней и тверже, чем первый. Женщина вдруг закричала так, что зазвенело в ушах.

– Что он сказал? Опаздываем? Ты бросаешь нас в огненном аду, а сам улетаешь на поиски лучшей жизни? Ты поддонок, Эмстон. Ты трус и подонок.

Она еще что-то кричала и плакала, но слов было уже не разобрать. Проснувшись, Игорь помнил весь диалог от начала до конца. Более того. Одного из говорящих он узнал.

Дилла (2)

Дилла выложила электрошокер из кармана пальто на тумбочку и стянула с ног сапоги.

Они сидели без дела уже неделю. Динк так и не появился. Сит сообщил Майро, что последний образец отсутствует, и поэтому за результаты он не ручается. Дилла пыталась его убедить, что один случай из двух сотен погоды не делает, но Сит стоял на своем.

–Методику определяла машина мощностью в несколько миллионов таких мозгов как у нас с тобой. Думаю, ей было виднее, нужен этот образец для анализа или нет.

Спорить она не стала, хотя Сит ее не убедил. Да, возможно Электронный Визирь непостижимо гениален и разобраться е его планах невозможно в принципе. Но возможно и другое. Что если ядерная бомбардировка не прошла бесследно для его кремниевого сознания? Кто может поручиться, что машина не свихнулась?

По современным меркам Дилла и Сит жили в роскоши. Двухкомнатная меблированная квартира с кухней. Две аккумуляторные батареи питали светодиодное освещение и музыкальный центр. В углу зала висела полка с фонотекой из трех сотен дисков. Когда-то была еще и плазменная панель, но Сит ее выбросил, сославшись на то, что телеканалы вряд ли скоро возобновят вещание.

Главной изюминкой их жилища было водоснабжение. Емкость с технической водой находилась этажом выше. Раз в три дня рабы-лаборанты отправлялись за водой к морю и к концу дня возвращались в город с полной бочкой воды. На кухне не было ни газовой плиты, ни холодильника. Рацион самых богатых жителей Картенда качественно ничем не отличался от того, чем питались рабы. Все те же банки с тушенкой.

Когда она вошла в квартиру, Сит сидел в задымленной комнате и листал свои записи.

– Открой окно. Задохнуться можно.

– Дорогая, когда ты выйдешь из ванны, воздух здесь будет, как в сосновом бору.

Возвращаясь с работы, Дилла всегда первым делом принимала душ.

– Через полчаса мы идем в клуб, и у нас очень насыщенная развлекательная программа, – услышала она, защелкивая шпингалет ванной комнаты.

Она залезла в ванну и включила душ.

Сит опять забыл бросить смягчитель в бак. Вода была жесткой. Кожа стала сухой и грубой, а волосы превратились в тонкие проволоки. Но как только Дилла вышла из ванны, эти мелочи мгновенно вылетели у нее из головы.

Справа от нее, на журнальном столике лежал активированный шлем-приемник с поблескивающим зеленым маячком на затылке. Сит стоял в трех шагах перед ней и держал в руке электрошокер, направленный в ее сторону. За его спиной, на диване двумя равными рядами лежали десять тюбиков с концентратом.

– Примерь шапочку, Дилла.

– Не дури, Сит.

– Ты знаешь, эта женщина, которую мы видели на той неделе у Барри. Она мне понравилась. И она не дорого стоит. Так что с сегодняшнего дня мы в разводе. Одень шлем.

– Не направляй эту штуку на меня.

– Хорошо, я уберу шокер, но сперва одень шлем.

–Нет. Приготовь еще тридцать шесть тюбиков сверху к тем десяти, что лежат на кровати. Я никогда этого не сделаю.

Барри хотел за кри сорок шесть банок, если на обмен покупатель отдаст раба в хорошем состоянии. Он сам так сказал в прошлую субботу, когда они играли в бридж.

– Одень шлем.

– Да пошел ты.

Она сжала кулаки и шагнула в его сторону. Она была на голову выше его и на сорок лет младше. Сит нажал на скобу шокера, и синяя электрическая дуга жалом впилась ей в шею. Дилла рухнула на пол. Через десять секунд, когда ее лицо распрямилось от боли, на губах появилась и застыла усталая улыбка. Они оба знали, что удар шокера будет для нее смертельным. Кардиостимулятор, заставлявший биться ее слабое сердце на протяжении последних двадцати восьми лет, принял разряд в две тысячи вольт и сгорел.

Сит присел рядом с ней на колени и пощупал артерию на шее. Пульса не было. Привычным движением ладони он закрыл вытаращенные в потолок глаза.

– Ты так и не научилась считать, Дилла. Мертвые идут в полцены от живых. Так, что не тридцать шесть, а восемнадцать.

Майро (3)

Три дня Майро провел в забытьи и еще неделю не мог подняться с кровати. Но Тайль неплохо соображал в медицине и довольно серьезно относился к словам Финча. В случае смерти Майро, тот обещал собственноручно утопить врача в море. Каждый вечер Финч возвращался на корабль. Когда Майро спал, Финч просто садился на кровать и часами смотрел, как в иллюминатор бьет желтая волна. В другое время они обсуждали ситуацию и строили планы.

– Что там в городе? – спросил Майро.

Финч невесело усмехнулся.

– Готовится большая буча. Аутсайдеры снова напали на транслятор. Двоих убили и обесточили на полчаса. Слава Богу, это случилось ночью, и рабы спали.

– Проклятие.

–Разумеется, эти люди не довольны тем, что ты делаешь. Они будут пытаться убить тебя до тех пор, пока не сделают это.

– Пусть попробуют.

– Уже попробовали.

– М-да, – Майро оглядел импровизированную больничную палату (образ больного и палаты) – Не думал, что первым охраняемым грузом на корабле, буду я сам.

– Нужны решительные действия. Если скажешь, я вернусь в город и перепишу директиву на трансляторе. Думаю, мы могли бы уничтожить не меньше половины всех аутсайдеров.

Майро скривился, как будто ему под лопатку снова сунули нож.

– Мы потеряем не меньше половины своих людей, и превратим тлеющее противостояние в открытую войну. Это глупо, Финч. Наша власть держится на четырех аккумуляторных батареях, питающих транслятор. Не могу назвать их особо прочным фундаментом. Мы не будем воевать с аутсайдерами, мы станем их лучшими друзьями. Незаменимыми друзьями. И обещаю тебе, очень многие из них скоро вольются в систему. Я знаю, как это сделать. Но прежде, мы должны посетить Ацц.

Денис (2)

Денис дождался, когда Игорь заснет. Отыскал в кармане пачку с ядовитыми окурками, достал один и засунул его в сухие дрожащие губы. Опиум закончился вчера вечером. Началась ломка. Голова налилась свинцом. Локти и колени перестали гнуться.

Все хватит. Я больше не могу. Денис нащупал зажигалку и вытащил ее из кармана. Собрать волю в кулак всего на одну минуту. Это не так сложно. И все. Конец бессмысленным страданиям. Пустое черное ничего намного лучше бесконечной боли.

В голове промелькнули самые яркие образы, впечатанные в память. Большой фанерный красный кубик из детского сада, которым всегда играли другие дети, и который никогда не доставался ему. Заяц Люба с пьяной улыбкой. Приветик, мой сладенький. Мать в гробу с закрытыми глазами и укоризненным выражением лица. Разъяренный Джордж. Верни мне деньги, чмо. Давай же. Не тяни. Если ты не сделаешь это прямо сейчас, снова ничего не получится.

Маленький дрожащий огонек коснулся края окурка. От едкого дыма защипало глаза. Всего одна затяжка.

Во сне заговорил Игорь. Денис грустно усмехнулся. Счастливчик. Немного голодный, немного испуганный. Его не изуродовала Лаборатория. Ему не выкручивала конечности ломка. Всего лишь голод и тоска по дому. Да, и еще дурные сны. Ха-ха. Хотел бы я, чтобы самой большой моей проблемой были мрачные сновидения.

Тлеющий кончик сигареты ярко светился на фоне огромного звездного неба.

Не надо даже минуты. Возьми себя в руки на одно единственное мгновение. На один вздох – одну затяжку. Не надо дышать носом. Кого ты обманываешь? Кроме спящего Игоря здесь нет никого в радиусе нескольких десятков километров. Опять боишься. Ты боишься людей, которые тебя окружают, боишься настоящего, боишься будущего. Ты боишься даже самого себя. Из-за дыры в глазнице, ты боишься посмотреть в зеркало. Ты боишься, что дотронешься до мозгов, если сунешь палец в глазницу. Перестань трусить хоть на секунду. Возьми себя в руки.

Слезы выступили на глазах, и звезды на небе превратились в светлые пятна.

– О, Господи. Я не могу это сделать. Дай мне хотя бы щепотку опиума. Или таблетку. Даже половинку таблетки. Хоть что-то, что могло бы утолить эту боль. Что угодно, кроме смерти.

Дельмар (1).

Растворимый кофе на горячей термальной воде отдавал сероводородом. Дельмар привык не замечать этого. Ранним утром он сидел на пороге своей лачуги и смотрел поверх закопанных в песок ржавых автомобильных дверей в пустыню. На горизонте в дрожащем от зноя воздухе медленно росли две черные точки. Почему только две? Он ожидал, что сюда направят с десяток ребят из Лаборатории. Хотя, все верно. Собиратель приволок с колонии настоящее оружие. Вполне мог бы вернуться и один. Как же глупо все вышло. Через полчаса ему предложат на выбор шлем или пулю. Дельмар сделал еще глоток и выплеснул коричневую жижу на песок. А может и не предложат. Насильно натянут на голову эту чертову штуковину.

Черт. Если бы у него на голове сохранился бы хоть клочок волос, он бы смог провести их. В подвале в ведре осталось с полкилограмма магнитного порошка. А так – он провел рукой по гладкой коже, обтягивающей череп – слишком заметно, ничего не выйдет.

Точки на горизонте выросли вдвое. Он сходил в дом и вернулся с театральным биноклем из слоновой кости.

– Черт побери, – вслух громко закричал он.

Дельмар убрал бинокль от повлажневших глаз и рассмеялся.

– Черт тебя подери. Этого не может быть.

Протер глаза тыльной стороной ладони и снова посмотрел в бинокль. Ему уже приходилось видеть не то, что есть на самом деле. Но, кажется, это был не тот случай.

Один из направлявшихся к нему людей был пришельцем, второй – отработанной лабораторной крысой. Невероятно. Удача вновь повернулась к нему лицом. На этот раз он ее не упустит. Один из них останется с ним до конца. Второй погибнет. Он не может рисковать, оставляя его в живых, а шлем у него один.

Дельмар вновь приложил бинокль к глазам и выдохнул.

– Черт побери.

Гости держали в руках по куску арматуры. Это несколько усложняло дело. Дельмар сходил в дом и принес охотничий нож и шлем. Но главным его оружием по-прежнему оставался холодный расчет.

– Привет.

Объект ударил себя кулаком в грудь и выставил пятерню вперед. Привычно и непринужденно, как будто всю жизнь здоровался именно так. Дельмар ответил ему тем же. Крыса молча села на песок.

– Я к тебе все по тому же вопросу, – сказал Игорь.

Они слишком долго шли для того, чтобы начинать разговор издалека.

– Хочешь домой? – улыбнулся Дельмар.

– Точно.

–А Динк? Не в кармане же ты его принес.

– Я думаю, он сейчас лежит в коридоре «Эдема» под кроватью, запечатанный в черный целлофан.

– Жаль. Выходит наша сделка рассыпалась. Разве что ты нашел достойную замену нашему пузатому другу, – Дельмар краем глаза взглянул на Дениса.

– Никаких замен. Все как мы договаривались. Только без Динка. Ты же говорил, что мы оденем ему шлем, чтобы не убивать. Теперь Динка нет.

– Ты меня неправильно понял. Мне нужен был Динк с вот этой штукой на голове, – Дельмар кивнул в сторону лежавшего у двери шлема, – А его нет.

– Я буду пересылать тебе колбасу до самой смерти.

– Мне не нужны обещания. Мне нужна плата. Хотя бы аванс.

– У нас есть с собой еще четыре банки тушенки.

– Этого не хватит даже на дорогу.

Игорь слишком устал для того, чтобы продолжать пустой разговор.

– Чего ты хочешь, Дельмар?

– Крысу, – Дельмар кивнул на склонившего голову Дениса.

Ответ давно крутился на языке в ожидании вопроса. Глаза объекта вспыхнули. Дельмар аккуратно носком ботинка потрогал присыпанный песком нож. Если объект попытается решить свою проблему силой, то это должно случиться именно сейчас. Чтобы ударить, ему придется встать. Но ничего не произошло. Переход через пустыню был слишком долгим и изнурительным.

– Я хочу, чтобы крыса примерила шлем.

– У него есть имя.

– Оно мне не интересно. Динк был в сто раз лучше, но этот тоже пойдет. Жаль, что остался всего один глаз. Кстати, как он видит? Нормально? Тогда пусть примерит обновку.

– Он не станет его одевать.

Игорь встал на ноги. Костяшки на руке сжимавшей прут побелели. Дельмар запустил руку в песок и нащупал нож.

– Эй. Я согласен.

Голос Дениса заставил Игоря повернуться.

– Что?

– Давай мне эту штуку. Я надену ее.

Денис (3).

– Ты дурак?

Игорь опустил прут.

– А ты слепой. Я что так, что так сдохну. Так хоть какая-то польза для тебя будет.

На какой-то миг Денис и сам поверил, что делает этого для того, чтобы спасти Игоря. Но только на миг. Это было как вдох через нос с ядовитой сигаретой во рту. Все что угодно, только не смерть.

– Эй, мне не нужны такие одолжения.

– Дело не только в тебе, – признался Денис, – Тут много чего еще. Давай.

Дельмар протянул ему шлем-приемник. Устройство напоминало мягкий мотоциклетный шлем, с тремя широкими гребнями идущими ото лба. На затылке крепилась небольшая металлическая коробка с зеленым индикатором. Индикатор моргал. Отключить сознание – это как раз то, что было ему сейчас необходимо. Конечно, это хуже чем щепотка опиума или таблетка. Но когда он получал то, что просил? Перестать чувствовать боль. Забыться. Рабство – это еще не смерть. И оно может быть спасением.

– Просто надень, – сказал Дельмар.

Денис одел шлем. Застежка на подбородке зажужжала. Ремешок затянулся. Несколько секунд ничего не происходило. Когда сигнал пошел, Денис закричал и попытался сорвать шлем с головы. Потом упал на землю и обхватил голову руками. Он выгибался и кричал, будто сквозь него пропустили электрический ток. Единственное уцелевшее глазное яблоко раздулось, зрачок закатился за верхнее веко. Скрюченные пальцы судорожно хватались за песок и разжимались снова. Из широко раскрытого рта полезла пена. Через минуту все закончилось.

Денис поднялся и подошел к Дельмару. Два тихих коротких слова вывалились у него изо рта. Дельмар кивнул. Денис стал у входа в хижину и замер.

– Ну вот и замечательно, – сказал Дельмар, обращаясь к Игорю, – Утром выступаем. Тогда у Барри было слишком мало времени для того, чтобы обрисовать ситуацию в деталях. Так вот, где находится отправочный терминал, знает любой дурак. Проблема в том, чтобы туда добраться. Я знаю только одного человека, который после Второго начала побывал в Ацце. Это Майро. И я отведу тебя к нему.

– Мы договаривались не так.

– Потому что не было времени на уточнения. Я обещал показать тебе путь к дому, но не отвести туда за руку.

Перевоплощение Дениса было слишком пугающим и ярким. Игорь не мог думать ни о чем другом и тем более спорить с Дельмаром.

– Крыса останется сторожить дом. Пойдем, поможешь с тачкой. Колесо еле крутится. Надо поменять подшипник.

– Дай ему отдохнуть. Мы сюда трое суток шагали, – Игорь кивнул в сторону Дениса.

– А кто против? Пусть отдыхает.

Дельмар обернулся к Денису и рассмеялся.

– Вот черт. Забыл. Надо сбросить процент контакта до семидесяти пяти, а то он без моего благословения и пернуть не может.

Игорь подошел к Денису.

– Эй, ты не передумал?

Денис безразлично смотрел сквозь него налившимся кровью глазом.

Дельмар, как и обещал, ослабил поводок. Но, вопреки возражениям Игоря, оставил ночевать Дениса на улице. Тепло источника ночью согреет крысу. А дом – для людей.

Несмотря на усталость, Игорь долго не мог заснуть. Грязные тряпки, заменяющие постель воняли высохшим потом. Привыкшие к темноте глаза различали темный силуэт «Альты» на прилепленной к стене газете. За стеной шумел ветер. У противоположной стены посапывал Дельмар. Или делал вид, что посапывает. От этого человека можно было ожидать чего угодно. И вполне возможно, что где-то припрятан еще один шлем. На всякий случай Игорь намотал на голову войлочное одеяло.

Майро (4)

Первым течение обнаружил Финч, когда выбросил за борт пакет из-под крекеров, которыми они разжились на борту «Альты». Пакет обогнал яхту, хотя ветра не было. Еще через пару часов ему показалось, что столбы разрушенной линии электропередач на берегу стали двигаться быстрее. Открытие выглядело подарком судьбы. Экономия во времени и в провизии.

– Какая-то подводная река или что-то в этом роде, – отреагировал на наблюдение Майро, – Скорость приятная. К вечеру будем в Ацце. Хорошо бы не налететь на камни.

Но опасность таилась в другом. Спустя некоторое время течение вдруг изменило направление и повернуло вглубь океана. Полоска берега позади становилась все уже пока не превратилась в тонкую, едва различимую нитку на горизонте. Сильно похолодало. Железо покрылось тонкой коркой льда. Морозный воздух резал грудь, будто вдруг наступила зима.

На парус надежды не было. Рабы рвали сухожилия, но течение уверенно брало верх. Трещали весла и привыкшие к тяжелой работе гребцы низко выли от напруги как высоковольтные провода. Финч озверел от страха и потерял рассудок. Он яростно рубил плетью налево и направо, не замечая, что делает только хуже.

– Финч, прекрати.

Но тот его не слышал. Плеть с громким резким щелчком снова и снова ложилась на тощие выгнутые спины. Приводить в чувство Финча, не было времени. Течение уносило их все дальше.

Ни Майро, ни Финч не были моряками. У них были карты, но они бессмысленной макулатурой пылились под капитанской кроватью. У них не было компаса. Ни один из них не мог определить стороны света ни по солнцам, ни по звездам. Потерять берег из вида означало погибнуть.

– Шлюпки на воду.

Майро проорал «шлюпки», хотя на палубе стояла одна единственная резиновая лодка. Кроме Майро и Финча в лодку сели еще два гребца. Остальные двенадцать человек остались на борту яхты.

С первого рывка весел Майро понял, что не ошибся пересев на лодку.

– Давайте ребята.

Лодка сопротивлялась течению. Весла закружились как крылья стрекозы. Тяжело и медленно они двинулись к берегу. Яхта уходила все дальше в море.

В шлюпке Финч, казалось, пришел в себя.

– Что это за река поперек океана? Никогда не слышал о ней. И какого черта стало так холодно?

Майро пожал плечами. Ледяные брызги летели в лицо, куртка промокла насквозь. Изо рта гребцов вырывались густые клубы пара. В воде появилась ледяная каша. Рабы налегали всем телом на весла. Грести в этом месиве было все равно, что плыть в густой грязной жиже. Майро провожал взглядом исчезающую вдали яхту, когда раб с правого борта вдруг бросил весло, развернулся и протянул руку к Финчу. Морда зомби сжалась в хищном оскале. Маячок горел красным. Передатчик остался на яхте. Сигнал исчез. Майро выхватил из кармана электрошокер. Ящик этих штуковин он обнаружил на оружейном складе в тюрьме. И направил его в ощерившуюся морду гребца.

– Не надо, – заорал Финч, – Ты убьешь нас.

Со свистом разрезав воздух щелкнула плеть, и кожаная веревка трижды обернулась вокруг шеи взбунтовавшегося гребца. Майро, не вставая, ударил ногой в голову. Финч потянул за плеть, и вторым ударом ноги Майро отправил раба за борт. Он тут же исчез в бурой ледяной жиже. Плеть Финча пошла ко дну вместе с ним. Маячок на шлеме второго гребца горел красным. Раб перестал грести и понуро смотрел вниз. Майро вырвал из его закоченевших пальцев весло и столкнул гребца в воду. Он не сопротивлялся.

– Давай, Финч. Мы сможем. До берега не так далеко.

Игорь (5)

Во сне снова разговаривали мужчины. Один голос был звонкий писклявый. Человек торопился и нервничал. Второй голос принадлежал Игорю. Голос был медленным вдумчивым и злобным.

– Доктор Лу, с кем вы разговаривали?

– С женой. Знаете ли, иногда она заходит поговорить.

– Мне очень жаль. Вы плохо выглядите. Думаю, вам лучше прилечь.

– Позвольте мне самому решать, ваше высочество, когда лучше прилечь. И если вам действительно жаль, то зачем вы убили ее, моего сына и еще шесть миллиардов человек.

– Это война, доктор. Война не бывает без жертв. На нас напали. Мы вынуждены были обороняться.