Текст книги "Воины Света. Тайна Кранга"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Вполне годится, – сказал, сосредоточившись на экране, Цзе-Мэллори. – Должно сгодиться, – подумал он. – Мы здесь узнаем, что расстояние достигнуто, когда укажет компьютер.

Малайка не ответил.

– Это приведет нас почти до… трех, – заметил Трузензюзекс.

– Полагаю. Дай мне знать, когда достигнем расстояния три и одна десятая.

– А времени хватит?

– Старый жук, мой добрый друг, – усмехнулся Цзе-Мэллори. – Мои рефлексы за минувшие годы, может, и замедлились, но еще не умерли! Хватит. На вселенную!

– На вселенную! – донесся ровный ответ.

В Рубке Малайка с задумчивым лицом повернулся к Вульфу.

– Ты слышал?

Человек-тень кивнул.

– Тогда отлично. Начинай притормаживать. Да, притормаживать! Если он говорит, что ему удастся сделать только один выстрел, я хочу, чтобы он получил наилучшую возможность. Поэтому давай как можно аккуратней сделаем вид, что перестаем убегать.

Вульф начал послушно снижать скорость. Постепенно, но аннские компьютеры это заметят.

– Три и семь… три и шесть… – отсчитывал цифры с машинной точностью и четкостью голос Трузензюзекса.

Тело Брана оставалось неподвижным, но внутренне он все-таки слегка дрожал. Он-таки постарел.

– Тру, э, ты не заметил в том аварийном шкафчике никаких ГИП-наркотиков?

– Гиперболизирующих Ип? Три и пять… ты же знаешь, что это снадобье берегут столь же бдительно, как схему СККАМ. О, разумеется, ублюдочные-то снадобья существуют и доступны на любом черном рынке. Все, что требуется сделать, друг мой, это, заимствуя выражение «раздраконить себя»… три и четыре… не говоря уж о рефлексах… вероятно, скорее, задраконить их. Расслабься.

– Знаю, знаю! – глаза его не отрывались от экрана. – Но, позвонки побери, желал бы я сейчас принять что-нибудь!

– Лучше выругаться покрепче… три и три… представь себе, что ты опять в университете работаешь над диссертацией старика Нови. Это должно породить в тебе достаточно злости, чтобы ты разорвал эти корабли голыми руками…

Бран улыбнулся, и напряжение покинуло его.

– …три и два…

Теперь он так и видел перед собой уродливое лицо старого ублюдка Нови. Он гадал, что же в конце концов случилось ео стариком после… Палец его сжался на гашетке.

– …три и од…

Кнопка гашетки была уже нажата.

Через секунду бесконечности из «Славной Дырки» выскочило в ничто и нигде лезвие изумрудно-зеленого цвета, ярче солнца. Миллимгновения спустя оно вонзилось в веер двигателя ближайшего корабля Аннов, которым по случаю оказался «Унн». Беззвучно вспыхнуло ослепительно сверкающее золотое пламя. За ним последовал взрыв испарившихся твердых тел и образовалось быстро рассеивающееся облако ионизированного газа.

Боевой экран показывал одну белую точку и одну крошечную туманность.

В орудийной башне Бран лихорадочно пытался навести лазер для выстрела по второму кораблю, но так и не получил настоящего шанса.

В момент безмолвного уничтожения Малайка разрешил себе издать сильный вопль:

– Озиии-еее!

А затем:

– Вульф, Ата, даешь ходу!

Ата прихлопнула связь, и «Славная Дырка» прыгнула вперед с максимальным ускорением.

На все еще существующем Аннском корабле «Арре» паника царила только в тех отсеках, где власть барона Рииди ВВ была периферийной. Вокруг него экипаж выражал только фатальную покорность судьбе. Единственной приятной мыслью на уме у всех было, что они сделают с людьми на этой яхте, когда командир и техники выжмут из них все, что хотят узнать. Никто не смотрел в лицо барону из страха встретиться с ним взглядом.

Барон надраил когти, праздно скребя ими по чешуе левой руки. У правой находился микрофон.

– Главный механик, – спокойно обратился он по связи, – будьте любезны, полную мощь. Все, что вы можете выделить помимо экранов.

Он не потрудился спросить, включены ли они уже.

Он снова повернулся к господствовавшему на мостике огромному экрану. На нем белая точка быстро уменьшалась, но не сумела исчезнуть совсем. Так и не сможет. Не сводя глаз с экрана, он обратился к экипажу по корабельной связи:

– В потере «Уина» нет ничьей вины. Не ожидая меж-пространствеииого вооружения на частной яхте данного типа, мы включили только противометеоритные экраны. Теперь эта ошибка исправлена. Противник быстрее, чем оценивалось первоначально. Он явно надеялся уйти за пределы детектора в суматохе, порожденной потерей братского корабля. Этого не произошло. И не произойдет. Мы кончили играть вежливо. Накрутите себе хвосты, господа. Наша задача —.догнать корабль! И когда мы догоним, я могу пообещать вам кое-какие интересные развлечения!

Вдохновленный этим экипаж «Арра» взялся за дело с энтузиазмом.

Бран разок коротко выругался, когда уцелевший Ан-нский корабль съежился за пределами дальнобойности.

Трузензюзекс деловито выпутывался из самодельных крепежных ремней.

– Расслабься, брат. Ты действовал именно так, как мы надеялись. Даже лучше. Они отключили экраны, спору нет, иначе не рвануло бы так здорово. Мы, должно быть, попали им прямо в генератор. Какое зрелище!

Цзе-Мэллори последовал совету и, насколько мог, расслабился.

– Да, да, ты совершенно прав, Тру. Во второй раз нам бы так не повезло. Если бы у нас вообще был второй раз.

– Именно так. Я предлагаю вернуться теперь в каюты. Эта игрушка стала бесполезной. Вот будь у нас настоящая пушка… А, ладно. После тебя, Бран.

Трузензюзекс вновь открыл люк, и они нырнули в него. Направляясь обратно через сумрачные зеленые полости отсека, они упустили поздравления Малайки, когда те полились из репродуктора уже пустой орудийной башни.

– Клянусь хвостом туманности Черный Конь! Они сумели-таки! Эти слабые, простые, миролюбивые ядугузури сумели-таки врезать им! Разнести с одного выстрела боевой корабль из этого старья!

Он покачал головой.

– Может, мы еще и не выкрутились, но, клянусь пророками, теперь эти ящеры поймут, что побывали в бою.

Вульф вернул коммерсанта к реальности.

– Они снова, начинают нагонять нас, сэр. Медленнее, чем раньше. Намного медленнее. Но мы гоним, пустив в ход все, что у нас есть, а они все равно сокращают расстояние.

Ата кивнула, соглашаясь с ним.

– Экран, может, еще и не показывает этого, но приборы подтверждают. При таком темпе у нас есть еще около трех – нет, четырех часов, прежде чем они окажутся на расстоянии действия парализующего луча.

– Значит, все. Пепонга – пи? Сколько злых духов?

Он откинулся в кресле. Коль скоро они настолько приблизятся, то сделают мумии из всех, кто на борту, а потом на досуге размотают им мозги. Методы могут варьироваться, но будут, несомненно, уникальными по своей неприятности. Этого нельзя допустить. Как только подойдут достаточно близко, он позаботится, чтобы все получили смертельную дозу чего-нибудь из аптечки для гарантии невозможности допроса. Или, возможно, лучше лазер. Сожженных в пепел Аннские техники, как ни хороши они, восстановить не смогут. Да, это лучший выбор. После того, как он покончит со всеми остальными, ему надо будет удостовериться, что он не попадет мимо мозга. У него будет только один выстрел. Тебе лучше начать искать зеркало, Максим!

Если бы был только какой-то способ набрать достаточно скорости, чтобы выскочить за диапазон детекторов! Хотя бы только на несколько микросекунд, этого может хватить. Космос огромен. Дай ей этот драгоценный интервал, и «Славная Дырка» могла легко оторваться от преследователей. Он бессознательно положил ладонь на руку Аты.

Должен быть какой-то способ набрать еще полкратного!

Он не заметил, как задрожала ее рука, когда он накрыл ее, ни того, как она смотрела на нее. Он внезапно убрал руку, не осознав, какое действие это произвело на второго пилота.

Флинкс тоже обдумывал эту проблему на свой собственный лад. Он мало разбирался в звездной навигации и еще меньше – в КК-двигателях, но ведь Малайка забыл больше, чем мог узнать за всю жизнь. Связи в мозгу торговца разветвлялись на миллион цепочек. Он терпеливо пробегал то по одной, то по другой, выводя на поверхность полузабытые усвоенные знания и их применение, туда, где собственная система Малайки могла выудить их, осмотреть и отбросить. В некотором смысле это походило на пользование системой поиска в Королевской Библиотеке. Он продолжал это с терпением, которого и не подозревал в себе, пока…

– Но акили! Здравый смысл..!

Малайка замолк, и его глаза открылись так широко, что Ата действительно встревожилась.

– Ата!

Она чуть подскочила при этом крике.

Он нашел его. Каким-то образом мысль поднялась из тайников в глубине его мозга, где годами лежала нетронутой.

– Слушай, когда впервые добрались до Зараженной Зоны, изыскательские корабли прошли сквозь нее – какую-то часть ее – с целью нанести на карту, верно? В конечном счете эта идея была отброшена как непрактичная – в смысле дорогая, но все первоначальные сведения остались. Именно так и положено делать. Сверься с памятью машины и выясни, нет ли поблизости от нас каких-нибудь нейтронных звезд.

– Что?

– Великолепная мысль, капитан, – сказал Вульф. – Я думаю… да, есть возможность – разумеется, минимальная и трудная – что мы сумеем утащить их за собой. Куда приятней, чем простое самоубийство.

– Именно так, Вульф, за исключением одного. Я не думаю даже о сложном самоубийстве. Мвализури, поговори со своей машиной и узнай, что она скажет!

Ата отстучала затребованные сведения. Машине потребовалось только мгновение, чтобы выдать на экран длинный список ответов.

– Ну да, есть одна, капитан. При нашем настоящем темпе хода примерно в семидесяти двух корабельных минутах от нашей текущей позиции. Координаты имеются и в данном случае записаны с точностью до девяти… девяти и семи десятых.

– Тогда начинай отстукивать их!

Он повернулся вместе с креслом и нагнулся над микрофоном радиосвязи.

– Все внимание! Теперь, когда мы, служители мира и спокойствия, действительно умиротворили половину наших преследователей, я получил достаточный стимул, чтобы выдать равно безумную идею. То, что я… То, что нам предстоит попробовать, теоретически возможно. Я не знаю, делалось это раньше или нет. Нет никаких данных о неудачной попытке. Я считаю, что мы должны рискнуть. Любая альтернатива предпочтительней верной смерти. Иначе плен неизбежен.

Труэензюзекс нагнулся, насколько позволили ремни, и произнес в свой микрофон:

– Могу я спросить, что вы… мы попытаемся сделать?

– Да, – поддержал Вульф. – Мне, признаться, и самому любопытно, капитан.

– Же! Мы направляемся к нейтронной звезде этого сектора, определенные координаты которой у нас имеются. При нашей нынешней скорости мы вонзимся в гравитационный колодец на нужной касательной через семьдесят… шестьдесят девять минут. Следующие несколько минут Ате, Вульфу, компьютеру и мне самому предстоит дьявольская работа, прокладка курса. Если мы сможем попасть по этому полю в определенной точке при нашей скорости, я надеюсь, громадное притяжение звезды отшвырнет нас с достаточной скоростью, чтобы убежать за пределы диапазона Аннских детекторов. Они едва ли могут этого ожидать, и даже если они вычислят, что мы затеяли, то не думаю, что наш друг барон сочтет, что стоит трудиться делать то же самое. Ему есть что терять. Все. А нам в данный момент почти нечего. Только мы, люди, достаточно безумны, чтобы попробовать подобный фокус, квели?

– Да. Поддерживаю предложение. Согласен, – ответил Труэензюзекс. – Будь я способен запретить этот идиотский план – то, заверяю вас, я бы это сделал. Однако так как это не в моей власти… Давайти приступим, капитан.

– Обречены на слабые похвалы. А, философ? Есть и другие возможности. Либо мы пролетим мимо точки касания и понесемся дальше, в каковом случае вся попытка становится никчемной, и мы будем взяты в плен, либо нырнем слишком глубоко и будем захвачены звездным колодцем, затянуты и разбиты на мелкие кусочки. Как капитан я по праву наделен властью принять решение… Но это не совсем обычное плавание, и поэтому я ставлю на голосование. Кто против?

По связи дошло только слабое фырканье, относящееся, несомненно, к Сиссиф, – она поддалась любопытству и включила связь. Его нельзя было истолковать как возражение.

– Же! Значит, попробуем. Я усиленно рекомендую вам потратить некоторое время на проверку ремней и улечься как можно удобней. Если мы заденем поле звезды по точной касательной, то я почти убежден, что «Славная Дырка» сможет выдержать действие затронутых сил. Если не сможет, то это не будет иметь значения, потому что наши тела пропадут задолго до корабля. Хайдбуру. Не имеет значения. Я понятия не имею, чего следует ожидать в физиологическом смысле. Поэтому приготовьтесь как можно лучше духом и телом, потому что через шестьдесят… – Он оборвал фразу и взглянул на хронометр. – …шесть минут все так или иначе определится.

Он прервал связь и начал бешено выбивать на пульте компьютера инструкции и запросы.

– Если есть какое-то утешение, – подумал Флинкс, – так это то, то не будет никакого медленного наращивания силы тяжести на корабле. Они либо преуспеют, либо нет, на такой высокой скорости, что все кончится в один миг. Как сказал Малайка, все так или иначе определится.

Он не желал представлять себе, что случится, если они промахнутся мимо точки контакта и нырнут слишком близко к звезде. Народец в колодец. Не смешно. Он увидел себя и Пипа раздавленным всмятку, плоскими, как бумага, и это тоже оказалось не забавным.

Хронометр, не ведающий жалости к человеческим заботам, продолжал отсчитывать время. Осталось шестьдесят минут… сорок… двадцать… десять… пять… три… две…

А затем – невероятно, до страшного суда осталось только шестьдесят секунд. Прежде чем он нашел время поразмыслить над этим изумительным фактом, произошел легкий толчок. По кораблю растекся, словно желе, безмолвный вопль на самой глубокой бездне времени. Он висел на краю ствола пушки, покуда та отчаянно пыталась проглотить его. А он отказывался быть проглоченным. ОТКАЗЫВАЛСЯ. Булавка среди других булавок в чашке молока, в то время как где-то миллион ногтей скребли по тысяче истерически воющих школьных досок – эрРРРРАААА…

XII

На борту эсминца «Арр» главный навигатор мигнул, глядя на детекторный экран, а затем повернулся и уставился туда, где сидел на командном кресле барон.

– Командир, челанксийское судно исчезло с моих экранов. Мы стремительно приближаемся к нейтронной звезде немалого гравитационного потенциала. Ваш приказ?

Барон Рииди ВВ славился своей настойчивостью. Мысль, что уже почти пойманная добыча сбежала от него, была крайне непривлекательной. Однако он не был и дураком. Глаза его устало закрылись.

– Смените курс на тридцать градусов вправо к нашей нынешней плоскости. Снизьте скорость до крейсерской нормальной.

Затем он снова поднял взгляд на боевой экран. Где-то там находилась белая точка. И там, также невидимая, бездонная шахта невообразимой энергии закрывала завесой невозможное бегство. Или быстрое самоубийство. Сквозь его клетки просочилось легкое подозрение в намерениях людей. Он не испытывал ни малейшей склонности пытаться повторить происшедшее. Жив этот идиот или мертв, он об этом не узнает много месяцев… И именно это-то больше всего и раздражало.

Он размял длинные пальцы, уставясь на ярко отполированные ногти, которые были подстрижены до размеров, подобающих высокопоставленному аристократу. На двух из них сверкали коллоидные самоцветы. Он сцепил их перед грудью и толкнул вперед. Те из экипажа, кто был знаком с действиями знати, узнали этот жест. Он указывал на Концепцию Непрактичной Мощи. При данных обстоятельствах это было все равно, что отдать честь скрывшемуся врагу.

– Установите курс возвращения на базу «Преглин» и передайте нашему другу-промышленнику следующее сообщение: «Нет, я не желаю межзвездной огласки». Просто передайте: «Перехватил предсказанное судно и произвел положительное аудиовизуальное отождествление. Повторяю, положительное. Преследовал до… – дайте наши текущие координаты, – шкипер… где контакт с последним был непоправимо потерян из-за, – он слегка улыбнулся, – неожиданного спурта скорости преследуемого судна. В боевых действиях с последним потерял эсминец «Унн» со всем экипажем». Связист, добавьте следующее примечание и зашифруйте его моим личным кодом: «Сударь, Ваша просьба оказалась до крайности дорогостоящей. Вопреки вашим указаниям мы столкнулись не с перепуганным грузом устрашенных менял, как вы заставили меня поверить. В результате вашей халтурной работы я теперь оказался в неудобном положении вынужденного отчитываться за проведенное вне базы время перед моим добрым другом князем Каатам Ц. Вопрос, насколько он добрый друг, подвергнется теперь тяжелому испытанию. Как и ваша способность давать здравые взятки. Надеюсь, ради нас обоих, что последняя окажется достаточной. Объяснить потерю «Уина» будет куда трудней. Если произойдет утечка сведений об истинных обстоятельствах этого идиотского предприятия, то этого будет более чем достаточно, чтобы приговорить нас к смерти от пыток энной степени в руках Мастеров. Будьте добры не забывать об этом». Подпишите это: «Искренне ваш Риили ВВ, барон, и т. д. и т. п.» Принесите мне выпить.

XIII

Стояла осень. Мамаша Мастифф закрыла лавку, завернула обед и взяла их обоих в Королевские Парки. День был безоблачный, потому это и произошло. Буквально безоблачный. На Мотыльке это не просто приятное исключение, а целое событие. Он отлично помнил, как бесконечно глазел на странного цвета небо. Оно стало голубым, столь отличным от нормального светло-серого. От него болели глаза. Мысли животных, птиц сделались странными и путаными. А мелкие торговцы равнодушно сидели себе в своих ларьках и тихо кляли солнце. Оно украло у них всех клиентов. Небо стало мягче, а в Драл-ларе любая мягкость была редкостью. Поэтому все взяли выходной, включая короля.

Королевские Парки занимали обширную территорию. Вначале их создали строители первых ботанических садов для использования этих огромных сооружений. Из-за какой-то чудовищной бюрократической ошибки их открыли для простой публики и с тех пор так и осталось. Огромные сверкающие стволы знаменитых железных деревьев устремлялись, прямые и гордые, на невозможные высоты над его мальчишеской головой. Они казались куда более постоянными, чем сам город.

Железные деревья линяли. Каждую вторую неделю приходили королевские садовники и собирали все опавшие листья и ветки. Железные деревья попадались редко даже на Мотыльке, и эти огрызки были чересчур денными, чтобы выметать их. По территории парка фланировали стражники в лимонно-зеленых мундирах, больше для защиты деревьев, чем людей.

На чудесных гимнастических снарядах и гигантских шагах играли дети. Король считал, что раз уж народ допустили в парк, то он может с таким же успехом в полной мере насладиться пребыванием в нем. Дралларские короли отличались жадностью, да, но не исключительной.

Он был слишком робок, чтобы присоединиться к хихикающим настоящим фигуркам на игровой площадке. И они все боялись Пипа, глупые! Хотя была там одна девочка… сплошные кудряшки, голубые глаза и румянец. Она нерешительно топталась на месте, упорно стараясь показать, что не интересуется им, но без успеха. Мысли у нее были приятными. Мини-дракончик скорее завораживал ее, чем отталкивал. Они находились на грани знакомства на простой, но очень правильный лад, который так быстро утрачивают взрослые, когда сверху спланировал неведомый лист и ударил его прямо между глаз. Листья у железного дерева тяжелые, но не настолько, чтобы нанести рану даже маленькому мальчику. Только смущение. Она начала неудержимо хихикать. Рассвирепев, он ушел с горящими от ее смеха ушами, с мозгом, парализованным тем, как она видела его. С миг он подумывал науськать на нее Пипа. Но это был один из тех импульсов, которые он научился обуздывать очень рано, когда способности змея были продемонстрированы на настойчивой мучительнице, бродячей собаке-дворняге.

Несмотря на то, что он уходил все дальше и дальше, ее смех преследовал его, словно призрак. Уходя, он наносил злобные и бесполезные удары по беззаботно плававшим вокруг него листьям ржавого цвета. И иногда он даже не прикасался к ним, когда они, сломавшись, падали наземь.

XIV

Затем небо перестало быть голубым. Не было оно больше и светло-серым. Оно стало пастельно-зеленым.

Он перестал молотить руками и огляделся кругом. Пип прекратил бить хозяина перепончатыми крыльями по лицу и, улетев, удобно свернулся вокруг ближайшего ограждения койки, удовлетворенный вызванной им реакцией. Крепкая конструкция дракончика явно мало пострадала от болезненного воздействия. Флинкс еще не знал, обругать его или поцеловать.

Он попробовал сесть, но повалился на спину, истощенный этим коротким усилием. Достаточно странно, кости его вообще не беспокоили. Но мускулы! А также связки и сухожилия, вся паутина, соединяющая части скелета. Ощущение такое, словно связали конец к концу, растянули, скатали в шар и сбили в одну из наименее аппетитных фрикаделек Мамаши Мастифф.

Это стало испытанием сил, но он, наконец, сумел сесть. События последних… (сколько он пробыл без сознания?)… вернулись к нему, когда он растирал онемевшие ноги, восстанавливал кровообращение. Как только он вновь почувствовал себя достаточно хорошо, то поспешил нагнуться и обратиться в микрофон корабельной связи. На случай, если другие находились в менее удовлетворительном состоянии, он объявил медленно и четко, так, чтобы его наверняка поняли.

– Капитан? Капитан! Рубка? Есть там кто-нибудь?

Он почувствовал все прочие разумы, но не их состояние, так как его собственный был еще слишком взбаламучен, чтобы сфокусироваться.

– Расихи, киджана! Не волнуйся. Рад слышать, что ты тоже очнулся.

В голосе торговца слышалось здоровое громыхание, но Флинкс прочел в его мозгу напряжение Еще через минуту на маленьком видеоэкране вспыхнуло его изображение. На грубом лице прибавилась морщина-другая, а в бороде – несколько седых волос, но в остальном каменная физиономия осталась неизменной. И хотя его тело и душа выглядели измотанными, лицо отражало прежний энтузиазм.

– Мы с Вульфом в сознании, хотя и не на ногах, млйо. Какое испытание! Кажется, наш друг, твердолобый философ, носящий свой внутренний скелет снаружи, вынес это лучше, чем все остальные. Он пришел сюда и помассировал нас, бедных мягкотелых, пока мы не пришли в себя.

Голос инсектоида донесся по репродуктору откуда-то из-за пределов действия камеры, но Флинкс мог определить транкса по силе его мыслей, бывших и впрямь лучше организованными, чем у его спутников.

– Будь остальное ваше тело, капитан, таким же твердым, как лоб, по крайней мере, не нуждались бы в моей помощи.

– Же! Ну, киджана, Цзе-Мэллори был на ногах дольше всех нас, бедных человеков, и, по-моему Дер Жук как раз сейчас приводит в сознание Ату… Мы собирались потом отправить его осмотреть тебя, Флинкс, но, я вижу, в этом нет нужды.

– Мы су…

Но Малайка, казалось, не расслышал, а Флинкс слишком устал, чтобы зондировать его мозг.

– Мва на муне и мтото, что за сучья скачка! Извиняюсь, бвана Трузензюзекс. Не хотел обидеть. Это старое земное выражение, означающее приблизительно «неистово мчаться в пекло». Я знаю только, что оно подходит к нашей сегодняшней ситуации. Наверно, его сочинили для дружеского Муигу. Преображение! Флинкс, мой мальчик, мой киджана, мой мтото, мы пронеслись мимо той звезды так быстро, после того, как задели поле, что наш компьютер пересечения не мог управиться с этим! Эта автоматика не создана для программирования такой скорости, и мне очень неприятно говорить тебе, где находится максимум взлета! Если бы только существовал какой-то способ проделывать эту штуку на коммерческой основе… Ой!

Он вздрогнул и осторожно коснулся рукой шеи.

– Однако, должен признаться, в настоящее время кажется, что эта система имеет определенные недостатки. Учави! Многое я бы отдал за то, чтобы увидеть лицо нашего друга барона, когда мы пропали с его экранов. Так вот, без предупреждения. Хотел бы я знать, станет ли он…, но выпутывайся из этой паутины, киджана, и ступай сюда. У меня есть для тебя маленький сюрприз, и отсюда он выглядит еще лучше.

Флинкс почувствовал, что к его мускулам начал возвращаться тонус. Он освободился от остальных ремней и медленно соскользнул с койки. Возник неловкий миг, когда ему пришлось схватиться для опоры за стенку, балансируя на трясущихся ногах. Но теперь все начало быстро нормализоваться. Он несколько раз на пробу обошел каюту, затем повернулся и направился в Рубку, а Пип удобно обвился вокруг его плеча.

Малайка слегка повернулся вместе с креслом, когда на мостике появился Флинкс.

– Ну? Что за сюрприз?

Он заметил, что Трузензюзекс исчез, но почувствовал присутствие инсектоида в другой части корабля.

Малайка заметил его ищущий взгляд. Или, возможно, он становился чувствительным. Надо ему быть поосторожнее рядом с рослым торговцем.

– Он пошел помочь Сиссиф. Похоже, она очнется последней.

Это было верно. Он ясно видел Ату и Вульфа, занятых у приборов.

– Киджана, этот здоровенный пинок в… полученный нами форсаж толкнул нас так, что мы намного опередили предусмотренный график… по заранее рассчитанному пути! Именно так я спланировал дело, когда мы устанавливали координаты соприкосновения. Зачем зря пролетать на волосок от смерти, если это может вдобавок быть использовано к своей выгоде… Но, честно говоря, я не думал, что поле «Славной» сможет так крепко держать нас. Однако удержало, и вот мы здесь.

– И где же это? – спросил Флинкс.

Малайка так и светился самодовольством.

– Не больше чем в девяноста минутах корабельного времени от намеченной цели!

Он снова повернулся к пульту, бормоча про себя:

– Эх, если бы только существовал какой-то способ сделать это коммерчески воз…

Флинкс сложил все, что знал, о том, насколько далеко они залетели, когда их перехватил Аннский боевой корабль, с тем, сколько еще им требовалось лететь в то время. В результате у него получилось такое ускорение, о котором он и думать-то не желал.

– Это, конечно, великолепно, сэр. И все же было бы неплохо, если…

– Гм? Если бы что?

– Если бы, оказавшись там, мы нашли что-нибудь, ради чего стоило там оказаться.