Текст книги "Воины Света. Тайна Кранга"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

А. Д. Фостер
ВОИНЫ СВЕТА
ТАЙНА КРАНГА

*

© Составление, перевод фирма «Ада»

ВОИНЫ СВЕТА[1]1
  Роман «Воины света» в этом издании ошибочно приписан А. Д. Фостеру, на самом деле его автором является М. Э. Фостер. Переводчик не указан.
  Имеющийся в сети вариант под названием Воины Рассвета немного отличается по тексту.


[Закрыть]

I

В те времена, когда леры были на Земле, один, по имени Майдензир, сказал: «Только дураки думают, что все имеет название, и тем обманывают себя, забывая, что когда наступит конец их деятельности, наступит и конец вселенной. Так должно ли все иметь название? Именно в этом кроется корень их любопытной доктрины незнания – факты конечны, но незнание безгранично, как вселенная, – и их концепции личности и теории чисел. Земные ученые усматривают интересную параллель с древней религией индусов, из которой следует, что если человек будет часто повторять имя Шивы, Бога Разрушения, то он откроет Свой глаз и уничтожит мир.»

Апокриф Родриго

Когда началась колонизация планеты Сибрайт, земляне выстроили космопорт с магазинами, складами, ремонтными мастерскими. Затем появились бордели, игорные дома, пивные бары, салуны, антрепренеры и проститутки. Это стало постоянно разрастающимся нарывом на теле планеты, и люди назвали его Бумтаун – как все другие города, которые были основаны на других планетах.

Бумтаун, подобно всему на свете, изменялся вместе со временем. Он рос, ветшал, перестраивался, сносился с земли, вырастал заново, переносился на несколько миль ближе к побережью, возвращался обратно, сгорал в пожарах, уничтожался землетрясениями и вырастал вновь.

– Теперь, – подумал Хан, наслаждаясь видом города в ярком утреннем свете, – он стал прекрасен, как никогда.

В чистой воде бухты, на берегу которой раскинулся город, как бы обнимая ее, плавали туристы. Они мечтали найти древние монеты или предметы старины.

Да, Бумтаун стал очень красивым городом. Сюда даже переместилась часть правительства. Однако жителям города было свойственно чувство юмора, и, несмотря на свою респектабельность, город продолжал называться прежним именем, Бумтаун, как уже несколько тысяч лет. Любая попытка придумать новое кончалась провалом.

Привлеченные названием, сюда в поисках приключений стекались различного рода авантюристы. Но их ждало разочарование, Бумтаун стал городом ленивым, роскошным, красивым – городом-сибаритом. Люди здесь поздно просыпались, и Хан упрекнул в этом и себя. Он поспешно допил кофе, расплатился с официантом и вышел из полупустого кафе, понимая, что опаздывает.

Направляясь к Мидлехиллу, в сторону деловых кварталов, он думал над тем, что ему известно, и пришел к выводу, что известно ему очень мало.

Хану было двадцать с небольшим. Он почти окончил школу коммерсантов, был умен, хорошо сложен, пользовался успехом у ленивых и капризных секретарш Бумтауна. Директор школы сказал ему, что если он хочет получить интересную работу, то должен явиться в один из офисов на Мидлехилле, в определенное время войти в комнату 900 и давить. Давить – было девизом гильдии коммерсантов. Давить, невзирая на экономические неурядицы, пожары, опасности и прочие обстоятельства. Но если ему дадут работу и он справится с ней, то получит диплом коммерсанта, лицензию.

А теперь он опаздывает. Хан ускорил шаг и перехватил взгляд проходившей девушки, прекрасно одетой. Видимо, она спешила на работу. Ее яркое платье, легкое и прозрачное, давало возможность насладиться зрелищем прекрасной фигуры. Хан краем глаза взглянул на свое отражение в витрине магазина. Что же – стройный, элегантный, уверенный в себе, собранный. Так ему казалось. Из стекла на него смотрел темноволосый симпатичный парень с чертами лица, которые более критичный наблюдатель счел бы слишком резкими. Но Хан не был настроен критически. Он видел себя – высокого, одетого по моде и достаточно красивого.

Он подошел к нужному зданию и вошел, не встретив у дверей швейцара или охранника… Возле двери с цифрой 900 он остановился, чтобы придумать удовлетворительное объяснение своего опоздания, хотя был почти уверен, что оправдываться не придется. В Бумтауне все опаздывали. Приходить раньше или вовремя считалось вульгарным. Он постучал и вошел в дверь, которая не скользила, как во всех новых зданиях, а открывалась по-старому.

Комната была залита ярким утренним светом, проникающим через открытую дверь балкона. Другого освещения в комнате не было. Через дверь балкона был виден Стилшин Океан, по которому бежали волны с белыми гребешками. Сама комната была очень большая, отделана натуральным камнем. Вместо мебели тут и там стояли цветочные вазы, в некоторых росли миниатюрные деревья, по всей вероятности, очень старые. По отсутствию показной роскоши, вычурности каждый мог понять, что в этой комнате жили леры.

Их было девять, и они, очевидно, ждали его, так как с его появлением сразу стали рассаживаться вокруг низкого столика на балконе. Четверо из ожидавших были землянами. Хан сразу понял это по их нетерпеливым жестам и яркой одежде. Остальные пятеро были леры. И об этом можно было сразу Догадаться по их выдержанному поведению и скромной одежде без украшений. Это свидетельствовало о высоком положении леров.

К Хану приблизился грузный мужчина и представился как Екеб Хетрус, региональный координатор. Тут же подошли и другие – Дариус Виллакампо, Нури Ормансоглу и Таддес Меребус. Они не называли своих титулов, что заставило Хана насторожиться. Раз они не упомянули о титулах, значит, эти титулы либо очень высоки, либо очень низки. Скорее, первое. Вероятно, они из Службы Безопасности, так как люди оттуда всегда отличаются скрытностью.

Леры были интереснее Хану, тем более, что они редко встречались в этой части галактики. Как ему и говорили, он не смог различить у леров мужчин от женщин. Во всяком случае, сначала. И те, и другие были похожи на стройных детей, и только на лицах начинали появляться слабые признаки зрелости. Все они были приблизительно одинакового роста, примерно футов пяти.

Хан хорошо знал, что леры произошли от людей как результат проводившейся в раннюю атомную эру программы ускоренной эволюции человека. В процессе исследований проводились манипуляции с ДНК, и в конце концов был осуществлен скачок на следующую стабильную ступень эволюции. Однако после этого проект подвергся критике как со стороны людей, так и со стороны подопытных экземпляров, которые к тому времени уже образовали свое общество. В течение нескольких сотен лет сосуществовали сотни миллиардов людей и несколько тысяч леров. Леры открыли способ передвижения со скоростью, превышающей скорость света, тайно построили космический корабль и улетели. Однако к тому времени земляне уже сильно зависели от леров в области разработки новых технологий. Поэтому сразу после того, как леры покинули землю, произошла переоценка ценностей. Вскоре леры и люди снова вступили в контакт, правда, не такой тесный, и совместно колонизовали много новых планет. Все же они старались держаться подальше друг от друга.

Хан ощутил нечто вроде трепета, когда ему стали представляться леры. К тому времени, когда было исследовано более сорока новых миров, еще нигде не была обнаружена разумная жизнь. Кое-где попадались следы иных цивилизаций, но они не поддавались расшифровке. Так что леры были для людей чужой расой, иной формой разума.

Первым представился Дефтерхад Сирт. Хан еще из школы помнил бейсик и поэтому знал, что Сирт не имя, а обозначение женщины, для которой пора деторождения осталась позади. Она была очень спокойна и уверена в себе, как те огромные камни, которыми была облицована комната. Второй и третий леры были соответственно Валь-варкой и Ленкуриан Хаорен. Они были неотличимы друг от друга но Хан, приглядевшись внимательнее, заметил, что это мужчина и женщина. Четвертый лер был спокойным, почти флегматичным, но темные блестящие глаза светились весельем. Лер ничего не говорил, он стоял неподвижно, спрятав руки в карманы.

Пятый, ближайший к нему лер показался Хану женщиной очень молодой, моложе всех остальных леров. Девушка назвала свое имя: Лизендир Срит-Карен. Так и есть – она молода, даже просто девочка, хотя Хан не мог определить ее возраста. Примерно от шестнадцати до двадцати восьми. По манерам ее можцо было сразу догадаться, что она здесь самая младшая.

Хан даже забыл, что она представительница другой расы – он увидел в ней просто молодую девушку. У нее было строгое лицо без каких-либо особенностей. Волосы ее очень красивого светло-коричневого цвета до уровня ушей были коротко обрезаны.

У нее был маленький точеный нос и широкий чувственный рот. По земным стандартам ее нельзя было назвать красивой, но она была привлекательна своей чистотой. Самым замечательным в ее лице были глаза – большие и серые. Зрачки заполняли почти весь глаз, оставляя совсем немного для белка. Хан не смог выдержать взгляда этих внимательных глаз. Он взглянул на Ленкуриан, другую молодую женщину – лера. Да, он не ошибся, Лизендир была гораздо привлекательнее.

Хетрус сделал несколько вступительных слов, затем предложил прослушать запись и сразу нажал кнопку. Хан понял, что запись была сделана службой безопасности – разговор некоего коммерсанта Эдо Ефрема. Хан не узнал имени и предположил, что коммерсант работает не в системе Сибрайт, а на какой-то другой, отдаленной.

Вот что он услышал.

– Говорите, коммерсант Ефрем.

– Хорошо. Как я уже упоминал, я направился к Челседону, чтобы немного поторговать и посмотреть, есть ли там для нас перспективы. Редко кто забирается в такую даль, и я был уверен, что смогу продать мелочи, что захватил с собой. Я прибыл ночью, когда трудно было что-либо разглядеть. Мы сели прямо возле базара и стали ждать утра. Но никто не пришел. Я послал Капитана пройтись по окрестностям, привести кого-нибудь. Спустя некоторое время он вернулся. К моему удивлению, с ним были и люди, и леры. Раньше я не летал на Челседон и не знал…

– Мы знаем эту особенность Челседона. Продолжайте.

– Хорошо. Чтобы не тянуть время, сразу скажу, что они подверглись нападению. Мы слышали о таких нападениях и раньше, но впервые видели свежие следы ограбления. Я облетел всю планету и увидел многое. Везде разрушения. Некоторые кратеры еще не остыли. Очевидно, преступники прилетели, захватили планету, ограбили, взяли пленных. Они оставались около месяца, а затем неожиданно улетели. На планете уничтожено почти все. Я оставил жителям все, что мог, и помчался обратно.

– Вы слышали описание грабителей?

– Да. И это еще одно обстоятельство, которое беспокоит меня. Оно противоречит здравому смыслу. И леры, и люди заявили, что грабители – леры-варвары. Волосы у них либо сбриты, либо связаны в пучки. Одеты они только в набедренные повязки, тела в татуировке. Да, это определенно леры.

– Жители уверены?

– Абсолютно.

– А что с пленными?

– Насколько нам удалось выяснить, захвачены в основном люди, леров немного. Сначала местные считали, что пленные взяты с целью получить выкуп, но чем больше проходило времени, тем вероятнее становилось, что пленные захвачены в рабство. Самое странное, разбойники забирали только жителей определенного типа. Возможно, слово «тип» не совсем правильно. Они использовали слово из языка леров, которое переводится как «субраса» или «тот, кто принадлежит к племени». Они забирали пленников, не считаясь с принятыми стандартами красоты или полезности. Именно это беспокоит меня. Как это вам нравится – грабители и рабовладельцы! А кроме того, насколько я знаю, никто не слышал, чтобы леры совершали подобное. Они хорошо дерутся, когда приходится, но никогда не были агрессивными.

– Вы не знаете, каким оружием пользовались грабители? Как выглядел их корабль?

– Нет. Ни того, ни другого. Никто не видел, кйк образовались кратеры. И никто не видел корабля. Некоторые слышали его ночью, но видели только огни. Мне непонятно, чем вызван налет. Ведь на Челседоне всего лишь несколько ферм и шахт. Нет крепостей, нет огромных богатств.

– Известно, откуда они?

– Очевидцы говорят, что они назвали себя Воинами Рассвета. Но это ни о чем не свидетельствует. На всех планетах бывают рассветы. Единственное, что я могу предположить, – они издалека.

– На каком языке они изъяснялись?

– Леры Челседона сказали, что это был весьма искаженный Синглспич – Единый Язык леров. Его весьма трудно понять. А некоторые слова исковерканы так, что разобрать их вообще невозможно.

Хетрус выключил магнитофон и, помолчав заговорил:

– Эту запись мы воспроизводили специально для Хана и Лизендир. Остальные уже слышали ее раньше. Сейчас я сообщу кое-что еще специально для них, поскольку им тоже все это известно. Вы уже знаете, что леры возникли в результате форсированной эволюции человека на земле. Сбежав с земли, леры основали мир, который назвали Кентен – Первый дом. Много лет с лерами не было контактов частично из-за невозможности этого, но больше из-за взаимного недоверия. Когда эти две расы вошли в контакт, начался долгий период мучительного сближения, который завершился Большим Компромиссом. Люди и леры разделили вселенную. Если на планете появлялась колония людей, леры не претендовали на нее, и наоборот.

Так длилось много лет.

Иногда возникали конфликты, но местного значения, они быстро улаживались. Чем дальше проникали люди и леры во вселенную, тем труднее давалась колонизация. И тогда было решено, что пора осуществлять совместное заселение, посмотреть, что получится, когда люди и леры будут жить вместе. И первая попытка увенчалась успехом – это был Челседон.

Хетрус замолчал, вступила Ленкуриан. Говорила она торопливо и очень тихо, почти шепотом. Тем не менее все прекрасно слышали ее.

– Когда мы прослушали пленку, то, естественно, заинтересовались. Заметим, что бандиты были лерами, хотя откуда они, никто не мог сказать. И поведение леров было абсолютно ненормальным. Все это беспокоило нас, и мы очень хотим продолжить расследование.

Снова заговорил Хетрус.

– Естественно, все должно делаться тайно. Мы почти ничего не знаем. Вполне возможно, этот район галактики находится под наблюдением. Вот почему мы выбрали вас двоих. Хан ждет назначения. Лизендир тоже в настоящее время свободна. Каждый может предположить, что вы просто путешествуете. Нас привлекли не какие-либо ваши выдающиеся способности. Может быть, другие кандидатуры оказались бы лучше. Однако у вас больше преимуществ другого плана: ни у того, ни у другого нет семьи, а отношения чисто деловые. Мы заготовили корабль, вооруженный катер и кое-какой товар. Вы полетите на Челседон как бы для торговли и там продолжите расследование. Ефрем поторопился улететь оттуда, вам спешить некуда. Можете идти по следу, куда бы он ни завел, а в работе вы прекрасно дополните друг друга.

Хан и Лизендир подняли глаза. Она как будто прочла его немой вопрос и спокойно ответила с легким оттенком пренебрежения:

– Я Лизендир, девушка Карен Брейд возраст по земному стандарту двадцать шесть лет.

Хану показалось, что когда она заговорила, то сразу потеряла всю свою женственность, стала совсем другой: свирепой, дикой, агрессивной. Он подумал, что она умеет так же легко включать свою женственность, как и выключать ее.

Хан сказал:

– Я Хан Киллинг. Могу спросить, чему ты обучалась?

– Можешь. Я получила фиолетовую степень в школе борьбы.

Хан вежливо кивнул. Он ощутил, как дрожь пробежала по его спине. И не мудрено! Один на один с не совсем обычной спутницей в долгом путешествии. Девушка-лер по земным стандартам в высшей степени сексуальна, что в обществе леров вполне нормально. Это, разумеется, приятно. Но она одновременно специально обученный убийца – такой, кого боятся даже в мире леров. Он снова взглянул на нее. Девушка выглядела вполне по-женски: мягкая, нежная, расслабленная. Кожа у нее была светлая и гладкая, но Хан прекрасно знал, что она легко может расправиться со всеми, находящимися в комнате, изувечить их в мгновение ока. По земным стандартам она была вроде человека, великолепно владеющего приемами борьбы каратэ и кунг-фу. Кроме того, она великолепно владела всеми видами оружия, «не покидающего руки», как говорили леры.

Хан слышал рассказы об этой секте. И ему не хотелось проверять на себе их истинность. От понимал, что не сможет взять верх над девушкой, даже имея лучевой пистолет: у нее слишком хорошая реакция. И он решил не общаться с ней совсем. Она, видимо, поняла ход его мыслей по движению лицевых мускулов.

– Хорошо, Хан. Ты знаешь, кто я. Значит, у нас не будет проблем.

Одна из причин, почему леры и люди старались избегать друг друга, заключалась в проблеме секса. Леры считали людей примитивами и не желали иметь с ними ничего общего, в том числе интимных отношений. Они не были способны иметь детей до окончания периода юности, то есть до тридцати лет, но сексуальное влечение начиналось у них с десяти лет. И они могли заниматься сексом совершенно свободно, не боясь последствий. Поэтому не возбранялись и родственные связи. Но в зрелом возрасте, если возникала связь между человеком и лером, потомства тоже не предвиделось – это предусматривалось программой эволюции.

Леры и люди отличались друг от друга не только физически. Людям общество леров казалось слишком сельскохозяйственным, статичным и перегруженным сексом. Леры считали общество людей механистичным и торопливым. Отношения леров друг с другом были прямыми и честными. Они не старались скрыть своих симпатий и антипатий, как люди. Если приходилось сражаться, они не уклонялись от борьбы, однако не применяли оружия, которое действует на расстоянии, «покидает руку». Они разработали методы борьбы, с помощью которых могли справиться с любым врагом. И, наконец. Деторождаемость у леров была чрезвычайно низкой, поэтому каждый из них был обязан сделать все возможное в этой области. Люди же, напротив, использовали все формы контроля за рождаемостью – и тем не менее планеты, которые они колонизовали, быстро перенаселялись.

Вспомнив все это, Хан понял, что ему не придется вступать в любовные игры с этой девушкой. Отлично! Пусть она по специальности убийца, зато он знаток торговли, техники, пилотирования кораблей. Он позлорадствовал про себя, что вряд ли она знакома со всем этим: леры не стремились давать детям широкое образование.

– Я принимаю предложение, – сказал Хан.

Хетрус кивнул. Остальные тоже.

– Хорошо, что вы согласились работать вместе. Можете вылететь, как только будете готовы, но мы бы хотели, чтобы это произошло как можно скорее. Корабль готов. Над этим потрудились и люди, и леры. Он называется «Палленбар», что в переводе с языка леров означает «Жемчужная волна». Когда соберетесь, сообщите на пункт управления.

Лизендир поднялась с места:

– Я готова лететь сейчас. Быстрее начать дело – значит быстрее его закончить.

Хан тоже встал. Он думал над этим поэтическим названием корабля, вызывающем видение кораблей, плывущих по морю над белыми парусами. Но совсем не нужно быть лингвистом, чтобы понять, что оно вовсе не подходит военному судну, предназначенному для уничтожения и разрушения. Лучше было бы назвать его «Кость в зубах». Он сказал:

– Мне нужно сделать еще кое-что, отдать некоторые распоряжения.

Хетрус перебил его.

– Не нужно, мой мальчик, не нужно. Все, что тебе может понадобиться, уже на корабле. Директор школы коммерсантов позаботится об остальном: о бумагах, делах. Уверен, ты поймешь…

– Другими словами, нечего откладывать, – прервал его Хан.

– Мы, конечно, не настаиваем, оставляем решение за тобой.

– Хорошо. Раз дело обстоит так, я готов. Я тоже хочу закончить с этим побыстрее…

Он говорил это для Лизендир, но она либо пропустила его слова мимо ушей, либо сделала вид, что не слышала…

Группа леров поднялась и ушла без всяких церемоний. Хетрус и остальные люди – Ормансоглу, Маребус и Виллакампо – задержались на балконе, обсуждая какие-то свои дела. Хан и Лизендир холодно и критично оглядывали друг друга, затем пошли к двери. Лизендир вышла первой, за ней Хан. Догнав группу леров, Хан обратился к тому, кто не назвал своего имени при знакомстве.

– Прошу прощения, сэр, – спокойно заговорил он, стараясь говорить так, чтобы его никто не слышал. – Что случилось с коммерсантом Ефремом? И как твое имя? Мне кажется, я не расслышал…

– Ефрем здесь, в Бумтауне, Хан Киллинг.

По тембру голоса Хан предположил, что это мужчина. Внешне он отличался от леров – видимо, прибыл из какого-то весьма отдаленного мира. Лер продолжал:

– Ефрем боится смерти и решил удалиться на пенсию. Можешь поверить, что за свое сообщение он получил хорошую планету. Но мы имеем только то, что он продал, так что ты можешь не утруждать себя и не обращаться к нему. Незачем.

– Хорошо. Вероятно, я нарушил этикет, спросив твое имя?

– Нет, нет. Пантанкан Длан к твоим услугам. Может быть, я смогу тебе помочь чем-нибудь?

Лер отвечал с легкой иронией, и это заставило Хана думать, что тот играет с ним. В бесстрастном лице собеседника чувствовалось скрытое величие, которое отсутствовало на лице Лизендир, хотя она всячески старалась выглядеть именно так. Хан хотел бы поговорить с лером еще, но времени уже не было. Пантанкан направился к лестнице вслед за остальными, и задерживать его было неприлично. Лизендир ждала его в лифте с выражением чрезвычайной скуки.

Хан вошел в лифт, двери закрылись, и они остались вдвоем, избегая смотреть друг на друга. Однако Хан чувствовал, что его спокойствие не может длиться вечно.

Вскоре они были на первом этаже и направились к выходу из здания. Лизендир пошла прямо к подземке, соединенной с космопортом.

Хан осмотрел утреннюю толпу, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, затем замедлил шаги и подозвал к себе девушку. С гримасой нетерпения она подошла:

Хан сказал:

– Думаю, перед отлетом следует переговорить с Ефремом. У нас есть время, а эта беседа может кое-что дать.

– Не вижу в этом необходимости. Все, что нужно, мы знаем. А кроме того, где мы будем искать его?

– Я не могу поверить, что все для тебя так просто, – возбужденно заговорил Хан. – Что бы ты ни делала, я иду к нему. Лер, который молчал во время беседы, сказал мне, что Ефрем здесь, в Бумтауне. Без меня ты не можешь улететь. Поэтому прошу идти со мной или подождать на корабле.

– Думаешь, что я не смогу заставить тебя повиноваться мне? Ты или слишком глуп, или безрассудно смел. Да, я не умею управлять кораблем и не хочу учиться этому. Но в моих силах сделать так, что ты будешь счастлив подчиниться мне. Достаточно одного движения, которого даже не заметят эти варвары.

Она с презрением показала на толпы людей.

Хан беспомощно огляделся. Он вовсе не хотел злить ее и верил тому, что она сказала. Возможно, если бы его охраняли снайперы, укрывшиеся на крышах соседних домов, у него был бы шанс спастись… Но их не было, поэтому он решил воздействовать логикой.

– Как хочешь. Но есть обстоятельства, которые меня беспокоят, и я хотел бы выяснить их до конца, прежде чем отправиться в путь. Позволишь мне это сделать?

– Давай! Но не теряй времени.

– Все наши имена что-нибудь означают, да? Ведь это не просто бессмысленные звуки. И ты знаешь значение каждого имени?

– Разумеется. Мы же не называем друг друга буквами или цифрами.

– А что означает Пантанкан?

– Чепуха. Это не имя. Это то, что вы называете алфавитом: три первые буквы. Пан. Тан. Кан. ПТК.

– Так в чем же их смысл?

– Насколько я знаю, такого имени не существует.

– Но лер сказал, что его зовут именно так. Может, он пошутил? Хотя – нет. Имена не предмет для шуток. Он сказал, что Ефрем здесь, но мы ничего нового не узнаем от него.

– Он сказал это при всех?

– Нет, мне одному. Ты в это время ждала меня в лифте. Называл он свое имя до моего прихода?

– Нет, но мы и не спрашивали, раз он сам не счел нужным это сделать. Для нас имя – нечто личное… Но… впрочем, ладно. Мы пойдем к Ефрему. Но командовать буду я. Думаю, здесь какая-то западня.

Последние слова она произнесла почти дружеским тоном.

– Значит, «Алфавит» заманивает нас куда-то?

– Нет. Это приманка для тебя. Я не должна была бы интересоваться этим, а ты не должен был говорить мне, а если бы и сказал, то не смог бы убедить пойти. Нет, я уверена, что западня рассчитана на тебя. Молодец! Ты гораздо умнее, чем показался с первого взгляда.

К их удивлению, адрес Эдо Ефрема быстро нашелся в телесканере. Жил он совсем недалеко. Хан хотел сначала позвонить ему, но Лизендир настаивала на крайней осторожности. Он согласился, и они двинулись в путь. По дороге Лизендир бегло комментировала недостатки городов людей, отмечала места, где, по ее мнению, следовало бы создать укрепления, необходимые во время уличных боев. Она была весьма сведуща в этом вопросе. Хану было не по себе, когда она хладнокровно рассуждала об этом.

Когда они подошли к дому, где жил Ефрем, она остановилась и задумалась. Затем спросила:

– Если ты собираешься нанести визит кому-либо, как ты это делаешь?

– Вхожу в подъезд, сажусь в лифт, затем встаю перед дверью и говорю, кто я. Если получаю разрешение, вхожу.

– Здесь есть лестница?

– Да.

– Тогда поднимемся по ней.

Когда они оказались на нужном этаже, Лизендир предупредила:

– Позвони, только держись как можно дальше от двери.

Хан сделал так, как она потребовала: позвонил, затем резко рванулся назад. Она схватила его за руку. Хан удивился – у нее была мягкая холодная женская рука, в ней совершенно не ощущалось сверхъестественной силы. Пальцы ее узкой ладони держали его за руку без напряжения, но Хан понимал, что вырваться не может.

Приятный голос произнес:

– Пожалуйста.

Дверь бесшумно отворилась. Хан двинулся было вперед, но Лизендир потянула его обратно не слишком ласково. Он посмотрел на нее. Девушка приложила палец к губам, показала на глаза, на лоб и повертела пальцем. Хан понял смысл сигнала: молчи, слушай и смотри.

Лизендир подошла к двери, легла на пол и просочилась – невозможно было подобрать другого слова для обозначения ее движения – в дверь. Затем она приподнялась и сделала легкое движение рукой. Тотчас же в комнате послышалось шипение, и о стену коридора что-то ударилось с мягким звуком. Хан подошел к ней, но Лизендир тихо сказала:

– Нет. Стой на месте!

Прошло несколько долгих минут. Лизендир лежала, распластавшись на полу. Повторилось шипение и мягкий удар. Девушка легким движением поднялась на ноги и метнулась в комнату. Вскоре Хан услышал ее голос.

– Теперь можешь войти!

Он осторожно шагнул. Лизендир стояла против двери с пистолетом, которого Хан никогда не видел. Он был отлит из одного куска темного тяжелого металла. Шипение слышалось в корпусе пистолета. Ствол был длинный и узкий, расширяющийся на конце наподобие башмака.

Возле стены лежал труп.

– Это дьявольская штука, – сказала Лизендир. – Спусковой механизм был соединен с дверью. Он приводится в движение таймером. Правда, я не смогла найти здесь ни радара, ни соника.

Она показала маленькое отверстие в дуле.

– Я уже разрядила его. Пистолет стреляет с помощью газа маленькими ампулами из материала, растворяющегося в теле. В ампулах – сильнодействующий яд. Это ужасное оружие, но, к счастью для нас обоих, оно пригодно для стрельбы только на небольшие расстояния.

Девушка открыла магазин пистолета, достала оттуда тонкую прозрачную иглу и положила на стол, чтобы Хан мог рассмотреть ее. Он протянул руку, но Лизендир остановила его:

– Не нужно. Это опасно. Может сработать от прикосновения.

Хан кивнул и повернулся к трупу.

– Нет, – сказала она. – Возможно, он тоже попал в ловушку. От него мы ничего не узнаем. Можем вызвать полицию прямо с корабля, хотя лучше было бы позвонить Хетрусу. Во всяком случае, нам нужно поскорее убраться отсюда. Я чувствую опасность. Эта комната вся наполнена ловушками.

Они осторожно вышли.

– Может, взять с собой пистолет? Он может пригодиться.

– Возьми, если хочешь. Но не проси, чтобы я прикоснулась к нему еще раз. Потом все объясню. Но не здесь. Нам надо торопиться. Кто-то хотел заманить тебя в эту комнату. Или чтобы убить, а может, чтобы обвинить в убийстве.

Хан согласился с ней, сунул в карман пистолет, и они быстро покинули квартиру.