Текст книги "Слепой царь"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

– Вообще-то не собиралась. Но, глядя на реакцию твоих подруг, думаю, что стоит и тебе проделать такой фокус.

Она повернулась к карете и махнула рукой. Подошёл один из мужиков.

– Виктор, пригласи, пожалуйста, сюда начальника охраны Матвея Ивановича, и его заместителя, левую руку. Ты у него правая, насколько я разобралась в вашей иерархии чинов?

– Да. Вот и ты подходи. Возьмите стулья, и подсаживайтесь.

Охранник Виктор без лишних слов отправился выполнять приказ своей хозяйки. А мы ждали, пока они принесут стулья и устроятся за спиной китаянки.

– Ребята, присядьте за стол. – Попросила Сяомин.

– Не положено. Ответил высокий, здоровенный мужик.

– Понятно. – Заговорил я. – Тогда будем вносить ясность. Отныне, мужики, ваша хозяйка – моя законная жена. Разумеется, вы остаётесь в её распоряжении. Но не забывайте, подчинение отныне принадлежит мне. А вы головой и прочими частями своих тел отвечаете за её жизнь.

– Готовы служить! – Хором рявкнули мужики, при этом подскочив со своих мест.

– Вот и хорошо. А теперь приступим к перепланировке нашего будущего гнезда.

– почему гнезда? – Спросила Альбина.

– А как иначе?

– Поместья.

– Родового поместья. – Поправила Лина.

– Договорились. Отныне мы будем называть наши дома!.. Наш общий дом – родовым поместьем. Согласна, дорогая? – Обратился я к Сяомин.

– Да, милый. Давай начнём.

– Так. Какую площадь занимал твой удел до замужества? – Спросил я.

– Представления не имею.

– Плохо. Я думал сравнить.

– Вряд ли нужно сравнивать. Скорее всего, каждый получил одинаковый надел. Вопрос в другом, уменьшается он впоследствии или нет?

– или наоборот, увеличивается или нет? – Добавила Альбина.

– Правильно. Здесь есть две переменные: увеличение или уменьшение. – Констатировал я. – Мне казалось, судя по глазомеру Дженни, что наш участок занимает порядка 900 квадратных километров. То есть квадрат 30 на 30 км.

– Не думаю. – Усомнилась Сяомин. – Не меньше ста километров.

– В смысле? – Уточнил я.

– Сто километров в одну сторону и столько же в другую.

– Ты хочешь сказать десять тысяч квадратных километров? И это такой забор мы отгрохали?

– Да.

– Но ты же сама только что сказала, что не знаешь размера своего участка.

– Ты знаешь, сколько мы ехали?

– Откуда мне знать это? Я знаю, что мы ехали после поворота где-то час.

– Да. Час. Я по часам следила. Подтвердила мои слова Лина.

При скорости кареты не больше тридцати километров в час, сколько мы проехали? – Я обратился к Сяомин.

– А кто тебе сказал, что это предел твоему участку?

– Ну, а вы? Вы же без моего ведома не могли пересечь черту?

– Нет. Не могли. Только и сейчас мы не на твоей земле и не на моей.

– Это как? – Опешил я.

– Мы ехали по своему участку больше трёх часов. Выходит, что фасад моего участка выходит на противоположную сторону от твоего. Дальше мы упёрлись в невидимую черту. Пришлось свернуть и так ехать до тех пор, пока не поняли, черта, не пускавшая нас, исчезла. Мы нашли её угол и продолжили путь уже по неизвестно чьей земле. Видимо, хозяин её ещё не осознал этого, и не принял участок целиком.

– Но как вы догадались, где мы будем?

– А забор ваш?

– Ах, да! Следовательно, выстроив забор, я использовал все свои резервы. Их не хватило на весь участок.

– Видимо, да. – Согласилась девушка.

– Феодал!

– Что?

– Феодал. Это в книжке какой-то я читал. Был там такой мир, где определённые люди становились… Нет… Назначались феодалами. Они могли перемещаться по своим участкам, собирать людей и обеспечивать их необходимыми средствами для выживания. Семенами растений, техникой и так далее.

– Ну, и причём здесь это? – Не поняла Сяомин, куда я клоню.

– Это я к тому, что мы в цифре.

– То есть как? – Не поняла Альбина.

– То есть оцифрованные.

– Фантастики объелся. – Заключила Лина.

– Ничего подобного. – Возразил я.

– Это плод твоей фантазии. – Продолжала Лина, не слушая моих возражений. – Ты пытаешься привязать события к чему-то тебе известному. Но есть объективные факты, опровергающие твои домыслы.

– Какие?

– К примеру, я ощущаю всё. Я естественным образом ощущаю вкус еды, цвета радуги, прикосновения, боль, радость и тому подобное.

– Кто тебе сказал, что твои чувства реальны, а не фантомные?

– Жизнь. Вот я ущипну себя, и мне больно.

– А как ты знаешь, это точно такая же боль, как в реальном мире? У тебя есть эталон для сравнения?

– Есть.

Я, мысленно, посмотрел на девушку долгим, очень долгим взглядом, потом сказал:

– Так. Давай-ка мы с тобой немножко прогуляемся.

Мы поднялись, и направились вдоль забора подальше от сидящих. Отойдя метров на сто, я заговорил.

– Лина, ты не можешь сравнивать, если ты не помнишь себя в той жизни.

– Почему? Я кое-что помню.

– Ладно. Пусть будет. Как ты можешь сравнивать боль?

– Очень просто.

– Лина! – Чуть не закричал я. – Ты не можешь сравнивать боль!

– Почему? – продолжала удивляться девушка.

– Да потому что!.. У тебя были мужчины в той жизни?

Она немного помедлила, потом негромко ответила:

– Нет.

– Так как ты можешь сравнивать? К тому же неувязки, как ты знаешь, произошли с тобой.

– А с другими?

– Откуда я знаю?!

– Но ведь у тебя была и другая девушка.

– Ты с чего взяла?

– Видела.

– Так, слушай. Не морочь мне голову и не отвлекай. Дефлорация бывает только раз в жизни. Я слыхал, мол, есть умельцы, которые сшивают девственную плеву, или склеивают её. Чушь… Не верю я в эту ерунду. Понимаешь. Если ты не испытывала в той жизни этого эффекта, то как ты можешь сравнивать? Тем более что на второй день у тебя всё восстановилось. Так не бывает!

– Может и не бывает. Не знаю. Но ощущения у меня верные. Реальные. Иначе бы я не влюбилась в тебя сразу.

– Возможно, что это проделки тех, кто создал этот мир. Возможно, это программный сбой… Но это лишь подтверждает мои утверждения, а не опровергает.

– А если я забеременею от тебя?

Я открыл рот, чтоб произнести завершающую пламенную речь, но так и остался с распахнутым ртом.

– Закрой рот. Мухи налетят! – Засмеялась Лина, легонько подталкивая мой подбородок.

Я понял, что аргументов у меня нет. Как нет их и у девушки. Но у неё может появиться этот самый аргумент.

– Мухи! – Выдавил я из себя.

– Что, мухи?

– Где мухи?

Лина заозиралась в поисках насекомых.

– Видишь, нет никаких мух! – торжествовал я. – Мой аргумент: мухи! Насекомые!

– Ты их просто ненавидишь, поэтому их здесь нет.

– Бред. Я, конечно, мух, тараканов, жуков всяких, стрекоз терпеть не могу, но это не значит, что они не должны существовать. А как деревья будут опыляться? Ведь даже пчёл нет, которых я сильно уважаю, но и боюсь не меньше.

– просто ты до них додуматься не успел.

– А птицы? – Не унимался я. – Где птицы? Они-то что плохого мне сделали? Птиц, к твоему сведению, я просто обожаю. Даже противных ворон.

– Я же сказала, ты до них ещё не додумался.

– Лина, пойми же, не я один делаю окружающую среду. Её делает некто, а я лишь приспосабливаюсь под неё.

– Возможно. Но это ещё не доказательство твоей и моей оцифровки.

– Ладно. Пошли назад. Пусть пока что каждый остаётся при своём мнении.

– Если тебе так легче думать, пусть будет. Просто я хочу, чтоб ты не заблуждался в своих предположениях.

– Можно подумать, ты наверняка знаешь, что это не цифра.

– Убеждена.

– А я нет. Хорошо. Пошли.

– Ну что, наговорились? – Спросила Сяомин, когда мы вернулись.

– Да. – Хмуро ответил я, усаживаясь на прежнее место. – Давайте уже решать. Хватит споров.

Но решить быстро, не получилось. Опять пришлось прибегать к пластилину. Опять пришлось обосновывать ненужность замка. Опять!.. Нет, теперь не опять. Пришлось продумывать будущее новых пар, ежели таковые появятся. А в том, что они появятся, сомнений ни у кого не возникло. В общем, через шесть часов напряжённых споров, уговоров, предложений и прочего, пришли к единому мнению. Точки возрождения превратить в наблюдательные башни, в центре воссоздать замок, придуманного образца. Во втором кольце с двух противоположных сторон построить мужское и женское общежитие. Новые пары пусть строятся за стенами замка. Будем наделять их землёй, хай учатся земледелию. И вообще, система должна быть избирательной. Кто хочет, пусть крестьянствует. Кто желает быть садовником, не вопрос. Кузнецом? А в чём проблема? таким образом, дальнейшая перепланировка будет не нужна. В случае дополнительных земель. Это был намёк от китаянки. Она никак не могла успокоиться, что у меня есть девушка, над которой она невластна. Как позже выяснилось, ни одна из моих девушек не попали под её влияние. Что сыграло в этом роль? Понятия не имею. Но факт оставался фактом.

Наконец, все предложения были обсуждены, решения приняты. Надо было творить. Я представил всё, о чём мы договорились, но ничего не произошло. Тогда Сяомин попробовала проделать то же самое. Увы, всё оставалось по-прежнему.

– Глупые вы, муж и жена. – Сказала Лина. – Вам теперь вместе творить надо.

Мы посчитали до трёх и попробовали снова, теперь уж совместно. Но только вновь напрасно.

– Теперь что скажешь? великая мыслительница? – Съязвил я.

– Скажу, ну и дураки же вы все.

– О-бана! А не хочешь по попке ремешком за такие словеса?

– Не хочу. Встаньте, обнимитесь, может даже поцеловаться надо. Вы же муж и жена, а сидите друг против друга, как будто враги.

– А это мысль. – Сказала Сяомин.

Она поднялась, подошла ко мне и обняла за талию. Мне сидеть было бы стыдно, поэтому я успел подняться, и китаянка оказалась мне чуть ниже плеча.

– Ну, теперь давай, на раз, два, три! – Предложил я.

– Нет. Давай будем целоваться, а девчонки пусть считают.

– Хм! Ладно. Каким поцелуем?

– А ты умеешь по-разному? – Удивилась девушка.

– Нет. Я просто названия знаю. – Улыбнулся я. – Пусть будет протибодника.

– Пусть будет. – Согласилась Сяомин, приподнимаясь на цыпочки.

И в этот момент всё вокруг изменилось. Девчонки даже считать не начали. Мы стояли посреди громадного двора цитадели. Напротив располагался дворец, в котором я с Сяомин, как правители, должны будем жить. Перед крыльцом бил фонтан. Вокруг стояли лавочки, прикрытые сверху кустами жасмина, сирени и ещё каких-то экзотических кустов.

– А вот фонтан мы не заказывали! – Удивлённо произнесла Лина.

Сяомин разомкнула объятия, быстро зашуршала страничками. Потом замерла. На обложке красовался наш дворец с фонтаном и всем тем, что мы только что увидели.

– Смотрите! – Поражённо выдохнула она.

Но эффекта не получилось. Стоило девушке лишь протянуть книжку Альбине, как та исчезла, и оказалась в другой руке Сяомин.

– Понятно. – Сказал я. – Передавать книгу нельзя. Покажи из своих рук.

А дальше началось невероятное. Каждая страничка книжки изобиловала фотографиями нашего замка, начиная со дворца. Здесь же располагались исчерпывающие пояснительные тексты к каждому помещению, к каждой мелочи. И так со всей крепостью. Мне пришлось срочно выковыривать свою книжку из нагрудного кармана, так как он опасно затрещал. Книга прямо в руках превратилась в громадный фолиант. Кроме этого, тут же выяснилось, что я свой экземпляр могу передавать. Но только официально признанным любовницам. Насчёт жён вопрос оставался открытым.

– так, дамочки. – Заговорил я, приводя всех в нормальное рабочее состояние. Сейчас надо срочно решить кучу проблем. Во-первых, где все девчонки? Те, которые были в актовом зале? Где твоя охрана?

– Охрана вон, за углом у ворот стоит. – Махнула рукой китаянка. – Ничего с ней не случилось.

– Ладно. У нас другие проблемы. Я же разрешил вход к нам девушек из тюрьмы.

– А почему ты решил, что там только девушки? – Спросила Павлина.

– Не знаю. Но тут другая проблема. Я же разрешил им вход только в холл! Понимаете, если раньше холл был большим, то сейчас он какой? Где все остальные? Пора заняться их расселением. А что молодой босс?

– Да, проблемка. – Сказала Сяомин. Мы находимся в ста двадцати пяти километрах от наших башен, в самом центре нашего родового поместья.

– Ого! Сколько теперь туда ехать? А как их оттуда доставлять сюда? – Не на шутку перепугался я. – Стоп! А откуда такие данные?

– из книжки. – Сказала Сяомин, полистала, и прочла: "Ваши земли занимают шестьдесят две тысячи, пятьсот квадратных километров. Вам присвоен титул графини". Следовательно, ты у нас граф. Дай-ка взгляну?

Я протянул ей свою книгу.

– Точно, так оно и есть. Но! Дорогой! У тебя в книге чуть больше информации. Девочки, отойдите-ка!..

– Ты зачем их обижаешь?

– Я не обижаю. Есть вещи, которые им знать не положено.

– К примеру?

– К примеру, между дворцом и башнями существует некий темпоральный переход. Он находится в южном крыле дворца. Так что проблема с транспортировкой уже решена. Надо просто найти эту темпоральную дыру и воспользоваться ею. Держи книгу. После, наедине, почитаем. Девочки, идите сюда.

– Так. Слушайте меня внимательно. – Принялся раздавать ЦУ я. – Альбина. Конюшня знаешь где? По карте видела?

– Да.

– Тогда дуй туда, убедись, что всё в порядке или может наоборот. Где наши лошади, на которых мы приехали? Где карета? Ну и прочее.

– Одна?

– Ты боишься ходить одна?

– Уже темнеет. А я боюсь больших пространств.

– Эту проблему мы сейчас решим. Дело в том, что у нас ведь тоже были кони. Где они теперь? В чьей конюшне? – Сказала Сяомин, и обернулась к своим охранникам. – Матвей Иванович, подойди сюда! Быстрей!

– Слушаю. – Сказал начальник охраны, подходя.

– Матвей Иваныч, как видишь, у нас произошли изменения. Надо выяснить, куда подевались наши лошади? Где их искать? Короче, передаю на ваше попечение девушку. Зовут её Альбина. Определите, кто у вас там конюхом был. Пусть с ней немедленно отправляется на поиски. После сюда пусть возвращаются.

– Будет сделано. – Отрапортовал мужик и отошёл, поманив за собой девушку.

– Так. Павлина, сейчас мигом в общежитие. Выясни обстановку. Успокой народ насколько возможно. – Продолжил раздавать приказы я. – Место встречи здесь.

– Через сколько?

– У тебя есть наручные часы?

– У меня есть внутреннее чувство времени.

– Мммм. Часа два. Управишься?

– Думаю, да.

– Тогда беги.

– А если кто-то со мной захочет прийти сюда?

– Только Дженни, Марианна и… И всё.

– Поняла.

Она исчезла в темноте туннеля, соединявшего цитадель со вторым периметром.

– Так. Вроде всё. Пошли искать. – Сказал я, беря Лину под руку

– Нет. Высвободила руку Лина. Я останусь здесь.

– Лина, прекрати выделываться. Сяомин может не знать некоторых тонкостей нашего дела с тюремщиками. К тому же она не видела ни одной из охранниц мальчишки. Пошли.

– А мне можно взять тебя под руку? – Спросила Сяомин.

– Нет. Это я тебя возьму под руку, причём справой руки.

Вот такой троицей мы поднялись по ступеням дворца, вошли внутрь и принялись искать темпоральный переход.

Искали мы его долго. Минут тридцать, если не больше. Как выяснилось, он имел два входа. Один с улицы, другой изнутри.

– Как определить, где здесь южное крыло, а где северное? – Спросил я, минут через двадцать после безуспешных поисков.

Сяомин достала свою книгу и принялась листать.

– Убери. – Посоветовал я и протянул ей свою.

Девушка принялась рассматривать фотографии. Потом нашла общий план дворца и, наконец, радостно воскликнула:

– Есть! центральный вход во дворец ориентирован на восток. Ворота из цитадели на севере. Выходит, мы ищем не в том крыле.

После этих уточнений зал с темпоральным переходом нашёлся быстро. Это оказалась башня, расположенная на оконечности южного крыла. Круглое помещение, в которое мы вошли, имело две двери: одна, через которую наша троица проникла сюда, другая вела на задний двор. В середине помещения, образуя октаэдер, стояло восемь колон, поддерживающие верхний этаж. От внутренней двери влево по стене уходила винтовая лестница. И всё.

– Так, а где этот самый переход? – Спросил я.

– Видимо, наверху. – Предположила Сяомин.

– Возможно. – Согласился я. – Придётся подниматься.

Высота башни оказалась не маленькой. Несколько площадок позволили нам немного передохнуть. И вот она, долгожданная площадка, выведшая нас в круглую комнату, полностью повторяющую очертания нижней, только меньше в размере и без дверей. Вместо них шли сплошные окна. Почему-то круглые. В центре, упираясь верхним концом в потолочный люк, торчала корабельная лестница.

– Так. И где эта темпоральная дыра? – Задала риторический вопрос Сяомин.

– Нам, кажется, туда. – Сказала Лина, указывая на трап.

– Высота метров сорок, если не больше. – Сообщила Сяомин, отходя от окна.

– Ты сориентировалась по сторонам света? – Спросил я.

– А как? На улице уже почти темно. Я с трудом разглядела стену внешнего периметра.

– Внешнего или второго, внутреннего?

Первого. Он отсюда километрах в пяти.

– Здорово! пошли. Надо торопиться. – Сказал я, берясь за перила.

– Дай-ка я первая пойду. – Попросила Лина.

– А ты уверена, что дверь, то есть люк, откроется? – Спросил я. – Лучше уж Сяомин.

– есть у меня сомнения, что люк откроется от моей руки. – Предположила Сяомин.

Ша, Сам поднимусь, там будет видно.

Наверху гулял ветер. Площадка была открытой, хоть по периметру струились изящные перилла. В середине, точной копией нижнего зала, стояло восемь колонн, поддерживающих стеклянный купол.

– Так! и как тут определиться? Где наша башня, а где ваша? – Спросил я.

– Ну, со сторонами света – не проблема. Тут у колонн есть буквы, указующие направление. К примеру, вот норд-ост. Ага, а вот зюйд-вест.

– А по-русски слабо? – Спросил я.

– Я решила, раз сюда ведёт морская лестница, значит, эти символы должны называться именно так.

– Сяо, извини, – заговорил я. – Но английский язык я с некоторых пор терпеть не могу. Поэтому, давай по-нашенски.

– Как прикажите, мой повелитель. – Улыбаясь, отозвалась девушка.

– Так. Эти колоны, насколько я понимаю, должны каким-то образом включаться. – Я немного подумал. – Интересно, а темпоральный переход – это не нуль-транспортировка?

– Скорее трансгрессия. – Поправила Лина.

– Нет. Я же сказал, не терплю английских терминов. Если есть русский аналог, пожалуйста. Только в исключительных случаях.

– Ты русофоб? – С интересом на меня глядя, спросила китаянка.

– Нет. Просто засилие иностранными терминами засоряет русский язык. Чем хуже Н-транспортировка или нуль-переход? Вот, пожалуйста. Ефремов, братья Стругацкие.

– Длинно. – Поморщилась Сяомин.

– Это можно сократить до Нуль-Т. И все дела. Или до Эн-Пэ – нуль-переход.

– Любите вы русские сокращения.

– Вы долго будете спорить? – Вступила в разговор Лина. – Время-то идёт.

– Оно-то идёт, да как их включить? – Заметил я.

– Как включить выясним потом. Ты сначала определи, где твоя башня, а где башня Сяомин?

– Блин! В точку! Сяо, что скажешь?

– Ничего не скажу. Откуда я знаю?

– Тогда будем действовать методом тыка. Посмотрим, что показывает вот эта колонна?

– Эта колонна показывает, что ты жаждешь попасть на норд-вест. – Сказала Сяомин.

– Твою медь! Я же попросил!

Девчонки промолчали. А я дотронулся рукой до колонны. Она оказалась твёрдой и холодной.

– Ладно. Где тут южная? – Она должна быть теплей. – Предположил я.

– Почему? – Поинтересовалась Лина. – Потому что на юге?

– Может быть, сказал я, протягивая руку к указанной колонне.

и тут же понял, что попал. В следующий миг меня крутануло, и окружающее пространство резко изменилось. Нет, не само пространство, а звук. Я инстинктивно шагнул вперёд и почувствовал, что вокруг никого нет. В тот же миг что-то сильно ударило меня в спину. По инерции пробежал ещё несколько шагов и остановился.

– Ну чего ты стал, как пень? – Послышался голос Лины, и тут же последовала не произносимая тирада из весьма солёных словечек. Девушка отлетела ко мне, подобно пробке. И если б не моё мягкое тело, оставаться бы трафарету на стенах этой башни. Хотя, какие тут стены? Тут перилла, такие же узорчатые, как на нашей башне. Следом вылетела китаянка.

– Shenjingbing! – Высказалась она по-китайски, и добавила по-русски: – Какого лешего ты полез?

– Buyao! – Ответил я, продолжая держать в объятиях Лину. – Я никуда не лез. Меня просто затянуло.

– Да отпусти ты её! – Разозлилась окончательно китаянка.

– Если бы не я, она б уже планировала куда-то вниз. – Сказал я, и отпустил девушку. – Так. И что будем делать дальше?

– Сначала определимся, где мы? – Сказала Сяомин, успокаиваясь. – Извини.

– Извинения будут приняты лишь ночью. Если сумеешь доказать, их несостоятельность.

– Договорились. – Ответила девушка, окончательно приходя в себя. – Так. А мы на моей башне!

– Спустимся?

– Зачем?

– А вдруг там есть новорождённые?

– Вряд ли. – Усомнилась Сяомин. – За последние два дня никого не было.

– Слушай, давай проверим. А то вдруг человек загнётся по твоей воле? Как будешь потом жить?

– Пошли. – Сказала китаянка, распахивая люк.

Здесь всё было зеркально, как в нашей башне. Мы спустились куда быстрее, чем поднимались. Внизу, в самом центре между колонн сидел совершенно голый, здоровенный мужик, с окладистой, широкой, как лопата, бородой, и с закрытыми глазами. Он расчёсывал пальцами свою бороду, и это было единственное его движение.

– Эй, мужик? – Окликнул я его.

Реакции никакой. Тогда Лина подвела меня к нему поближе. Я осторожно, чтоб не перепугать, дотронулся до его плеча. Мужик вздрогнул и открыл глаза. Узрев прямо перед носом двух хорошеньких девушек, он сильно покраснел, а руки непроизвольно метнулись к низу живота, прикрыть срам.

– Очухался? – Спросил я его.

– Ммммм. – Промычал тот. – Можно без дам?

– Блин, девчонки, отвернитесь. Ну, неудобно мужику. Имейте совесть.

– Девушки едва сдерживая хихиканье, отвернулись.

– Ну, говори? – Потребовал я.

– Наклонись? – Прошептал мужик.

– Чего? Неужто так сказать боязно?

– Не боязно. Срамно.

– Во как! Ну, говори? – Сказал я, слегка наклонившись.

– Слушай, мужик, мне бы в клозет? А то здесь нет. И углов нет.

– Бедняга! – Сказал я громко. – Сяомин, у тебя совесть есть?

Девушка резко обернулась ко мне.

– Отвернись. Тебя же попросили. – Одёрнула её Лина.

– Я хочу знать, в чём меня обвиняют? – Запротестовала китаянка.

– Быстро создай туалет.

– Как?

– А чтоб тебя! – Выругался я, и вслух сказал: – Пусть эта башня станет зеркальной башне моего родильного дома. Хм!.. Не родильного дома, а места, где появляются новички: с санузлом и прочими предметами первой необходимости. Да, и сухой паёк, обязательно. Плюс, систему оповещения.

Что-то изменилось потому, как мужик вдруг подорвал с позиции сидя, только его и видели. Хлопнула дверь.

– Ну, вот. Теперь человек не умрёт и не опозориться. Сяо, неужели трудно было сделать хотя бы дверь во двор? НА улицу он выйти не мог, а во двор мог.

– Надо учиться терпеть. – Ответила китаянка.

– Но не весь же день!..

– А он и не был тут весь день.

– Ну, тут мы с тобой расходимся во мнениях. По его поведению видно, что не меньше шести часов, а то и более. Глянь, как рванул бедняга!.. Нельзя так с людьми.

– извини. – Сказала девушка и подошла ко мне, протянула руки для объятия, да так и замерла.

– Вот как это случается!.. – Сказала Лина.

– Что случается? – Не понял я.

– Человек рождается. – Сказала Сяомин.

– Мммм!.. Как в смысле?

– Ещё один. – Сказала Лина.

– Где? – Не поверил я.

– У твоих ног. – Ответила китаянка.

– Тоже китаец. – Сказала Лина.

– Нет. – Возразила Сяомин. – Японец.

– Можно подумать, ты можешь отличить японца от китайца. – Усмехнулся я.

– Могу. – Заупрямилась девушка.

– Ну-ну! Даже голых?

– Даже голых.

– А ты их голыми-то видела?

– Хватит вам упражняться в красноречии. – Встряла Лина. – Человеку помочь надо.

– Чем? – Спросил я.

– Разбудить, объяснить…

– А! – Сказал я и опустился на корточки. – Он как лежит?

– К тебе головой. – Сориентировала Лина.

Я протянул руку и коснулся головы лежащего. Ничего не произошло. Тогда осторожно похлопал по щеке. Японец дёрнулся, открыл глаза и сел, уставившись на китаянку.

– Ну, мужик, как дела? – Спросил я, поднимаясь.

Он молчал, глядя на девушку. Скосил глаза на меня, и снова уставился в прежнее место.

– Что-то его смущает в твоём виде. – Сказала Лина.

– Он японец. – Сказала, как отрезала, Сяомин.

– И что с этого? – Спросил я.

– Он просто не понимает нас. – Предположила Лина.

– Это ещё как? – изумился я. – Быть этого не может?.. До сих пор все появлялись, зная русский язык.

– А теперь будут появляться разноязычные. – Снова предположила Лина.

– Типун тебе на язык! Нам ещё языкового барьера не хватало.

– Типун, не типун, а факт остаётся фактом.

– И что нам с ним делать?

– Не знаю. – Ответила Сяомин.

– Попробуй поговорить с ним на китайском. – Предложил я.

– Это всё равно, что ты будешь говорить со мной на древнегреческом.

– Хм! А это мысль!

Я сосредоточился, вспоминая все основные языковые группы, какие знал. Заодно подумал, что всякий проходящий через наш темпоральный переход должен автоматически изучить русский язык, язык всеобщего общения.

Ты меня понимаешь? – Заговорил я по-японски.

– Да, господин. – Ответил японец.

из туалета вышел мужик, уже одетый.

– Спасибище тебе, мужик! Спас от позора и греха неминучего!

– Успокойся. Как тебя зовут? – Обратился я к мужику.

– Василий. Василий Семёнович Потрошков. Сорок восемь годков стукнуло. – Сказал он, подходя, и подавая мне руку.

Познакомились.

– А теперь, Василий, обратился я к мужику. – Помолчи немножко. Тут ещё один кадр появился. Разобраться надо бы.

– Хорошо, хорошо! – Согласился Василий и отошёл чуть в сторону.

– Так, – Обратился я снова к японцу. – В туалет тебе не надо?

– Нет, господин.

– Но одеться тебе надо?

– Надо, господин.

– Тогда иди вон в ту дверь, за ней будет душевая, туалет и шкафчик. В шкафчике найдёшь одежду, наденешь. Потом выходи сюда, пойдём туда, где все.

– Спасибо, господин. Вы так добры ко мне.

и он рысцой подорвал в указанном направлении.

– Так, Сяо, беги наверх, отправляйся домой и позови своих охранников. Пусть помогут разместиться новичкам. Отведут в общагу и так далее. Мы с этими двумя за тобой.

– Как они с ним общаться будут? – Спросила китаянка.

– Слушай! У нас времени совсем нет. НА улице уже темно. А дел ещё выше крыши. Я уже всё решил. Сама убедишься вскоре.

Сяомин побежала по лестнице, не издав ни звука возражения или неповиновения.

– Так, Василий. Сейчас поднимайся по лестнице на самый верх. Там подожди нас.

– А может вместе? – Опасливо поинтересовался Василий.

– Ну, тогда жди, когда этот япошка выйдет.

Через минуту все были в сборе. А ещё через десять мы стояли у порталов, и я опять понятия не имел, какая наша. Тут помогла Лина. Она указала на колонну, из которой мы вывалились. Девушка запомнила её по месту напротив, в которое чуть не угодила на выходе.

С этим решили, а вот как отправить новичков? Вероятно, система их ещё не опознает, как своих. Оставлять Лину одну с Василием при всей видимости его добродушия, мне что-то не хотелось. С японцем ещё хуже! Как она ему объяснит, что надо делать?

– Придётся рискнуть. – Сказал я. Василий, подойди к колонне. Теперь слушай. Сейчас ты шагнёшь в неё и, не останавливаясь, сделаешь пару шагов.

– Это чтоб проход освободить? – Понял мужик.

– Правильно понимаешь политику партии и правительства. – Усмехнулся я. – Давай.

Пока Василий исчезал, я перевёл то же самое японцу. Тот кивнул и без уточнений шагнул следом.

– Теперь наша очередь. – Сказал я Лине, и, взяв её на руки, шагнул в портал.

Здесь уже гудела толпа из охранников и девушек, состоящей преимущественно из Альбины и Дженни. Как выяснилось, Павлина тоже была, но молчала.

– Так, девчонки, сказал я. Мужиков передайте мужикам. Пусть они с новенькими разберутся.

– Господина! – Вдруг заговорил японец.

– Во те раз! – Удивилась Сяомин. – Только что ни слова по-русски, а тут на тебе!

– Господина, – повторил японец, обращаясь ко мне.

– Да, я слушаю.

– Господина, возьми меня с собой. (и, перейдя на японский, затараторил) Кичиро Кумагаи мастер Катори-синто-рю и Бу-дзюцу, Бугэй, в совершенстве знаю Ниндзюцу, владею техникой Дзё-дзюцу и Киай-дзюцу, Дзиттэ-дзюцу и Кама-дзюцу, Кэн-дзюцу и кэндо, Нагината-дзюцу и Со-дзюцу, Синъэй Тайдо и Тосю какуто, Ходзё-дзюцу и дзю-дзюцу. ЭИ это на уровне мастера, господин. Я и другие техники знаю, но пояс ниже. Возьми, я пригожусь.

– Кумагаи сан, – заговорил я по-японски медленно, стараясь выговаривать каждое слово, заодно обдумывая. – Я рад, что среди нас появился настоящий мастер восточных боевых искусств. Я приветствую тебя! И хочу предложить большую, сложную, порой тяжёлую работу. Но это будет завтра. А сегодня предлагаю мастеру поесть, отдохнуть, привести себя в порядок, продумать детали завтрашнего дня. Ведь мастеру будет предложена работа по созданию школы боевых искусств востока. Мастер должен будет сказать, какие залы и тренажёры нужны для этого? Какие инструменты? Как и где проводить отбор. Уровни учеников. Ведь предполагается общий курс, а самые способные должны составить элиту нашего будущего войска. Вы согласны со мной, мастер Кумагаи сан?

Японец задумался, потом кивнул.

– Согласен, господин. Работа большая. Нужен отдых. Надо много думать. Скажи, куда идти?

– Сейчас вас отведут в свободное помещение. Оно рассчитано на европейцев. Поэтому обдумайте все детали интерьера вашего жилища. Завтра с утра я приду и помогу получить всё необходимое. Заодно поговорим и о залах, и о тренажёрах.

Японец низко поклонился, и отошёл к Матвею Ивановичу, который тут же занялся им.

– Ну вот! Теперь можно отправляться. – Сказал я, удовлетворённо вздыхая.

– Здесь всё налажено. – Сказала Павлина. – С мужчинами мы договорились. Они будут помогать. За главную остаётся Ядвига.

– Кто? – Переспросил я.

– Ядвига.

– А кто это?

– Новая активистка?! Кто же ещё?!

– А где Марианна?

– Дело в том, что при изменениях все, кто был в своих комнатах или в административном центре, переместились сюда. А остальные, исчезли. – Разъяснила подошедшая Дженни.

– Куда исчезли? – Не поверил я своим ушам.

– Не знаю. Их здесь нет.

– По книге переписи проверяли?

Сейчас это делает Ядвига. Книга-то была у Альбины, а она отсутствовала. Как только Альбина появилась, так сразу за книгу и взялись.

– А где сама Альбина?

– Где-то здесь крутилась.

– Только вспомни дурака, а он тут как тут! – Сказала Лина, подбежавшей Альбине.

– Это про меня, что ли? – Поинтересовалась девушка, пытаясь отдышаться.

– Что вы все такие запыхавшиеся? – Спросил я.

– Далеко бегать стало. Средств связи нет. Приходится носиться туда-сюда. Вот и запыхалась. – Обиделась Альбина.

– Не обижайся. А лошади тебе на что?

– Лошади, между прочим, давно спят. А я бегаю.

– Так иди тоже спать. Кто тебе не даёт?

– Ты!

– Ого! Так. Ладно. Альбина, Дженни, Лина и Павлина, идёте с нами. Матвей Иванович со своими орлами остаются под начальством Ядвиги. Кстати, где она?

– Я здесь. – Раздался бархатный, немного низковатый голос.