Текст книги "Тропа (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10
Тяжело в ученье, в бою не легче

Кофе хоть и помогал, но зевоту подавить не мог. Мы снова были на вахте со Слободаном. Кормчий, пока судно отходило с места ночевки, суетился на палубе. Подниматься пришлось рано, хотя солнце уже встало, но по какой-то причине крейсер не спешил отходить от берега до завтрака. Ребята пояснили, что мы пока никуда не торопимся и потому идем экономно. В том числе и для экипажа. Если запарка или угроза для жизни, то можем идти и в темноте, используя некие имеющиеся у кормчего приборы. Ответ меня вполне удовлетворил.

Завтракали мы первыми. Кок узнал меня и насыпал каши сверх порции. Кофе из больших кофейников был ненормированным, в отличие от булочек. Каша похожа на рисовую, сваренную на молоке. Вдобавок я в ней выловил самый настоящий изюм. Но уже знал, что фрукты и сласти привозят откуда-то с моря, куда через много сотен верст втекает Устюга. Люди везде, где можно – тут же организуют обмен и торговые связи. Потому что это выгодно. Зачем производить все у себя? Так что и мир Беловодья постепенно включился в глобализацию. И такое положение дел меня радовало, в отличие от вечернего разговора. Он затянулся, и потому я не выспался и сейчас постоянно протирал глаза.

Рулевого в рубке не оказалось, мы стояли на рейде, и рубке обычно находился лишь вахтенный дозорный. Перед ужином я успел немного пострелять по плывущим мишеням. Не сказать чтобы отличный стрелок, но на четвёрку с минусом натянул. Федор дал несколько дельных советов, но по всему видно, был удовлетворен. Не буду для них обузой. На разговоре он по какой-то причине отсутствовал. Данислав молча протянул мне кружку с ёлем и указал на переносную лавочку. Вскоре наверху показались Велизар и Ерофей. Разговор начал последний.

– Станислав, извини, что так вышло. Но так или иначе, твой путь пересекся с нашим.

– Я об этом не просил, но уже принял.

– Это замечательно! – Ерофей пригубил ель и поморщился. – Почему вино здесь так дорого?

Данислав осклабился:

– Вернемся домой и сходим в устье за бочонком только для тебя. На зиму хватит.

Сутулый Велизар-Венемианин ворчливо заметил:

– Для этого надо сначала вернуться, товарищи.

Кормчий скуксился:

– Не каркай! И не в такие места ходили, Ероха.

Глава экспедиции прокашлялся и уставился на меня:

– Тогда нам бы хотелось узнать твой талант, путник?

Я захлопал глазами:

– Чего?

– У каждого из нас есть какой-либо талант или поприще, на котором он лучше других.

– У нас – путников? – решил конкретизировать я. – Вы тоже не из этого мира?

– Ты чертовски догадлив, – рассмеялся Велизар и тут же закашлялся. – Вергоева лихоманка! Из местных тут только Данислав.

– Это многое объясняет, – я крепко задумался, затем хлопнул себя по лбу. – Точно! У меня получается понимать разные языки, и даже не из настоящего мира.

Инженеры переглянулись. Кормчий залыбился:

– То-то я смотрю, ты все схватываешь на лету и не переспрашиваешь. Команда у меня из разных мест и общается на «тымояпонимай», это такой беловодский суржик, что используют на Великой реке. Повар Мирояр и вовсе из вихорцев, у них самый незнамый язык. Наши мудрецы считают, что они из старинных степняков, что остались жить на юге Руси и основали собственное государство. А ты с ним говорил так, как будто понимаешь. Тебя только говор и неправильные ударения выдают.

О как! Пришел мой черед удивляться. Глаза Ерофея заблестели:

– Ты и нас поначалу инженерами зачем-то назвал и здорово напугал. Сейчас понятно почему.

– Чего понятно? – мне показалось, что приятели переглянулись. Слово взял Венемианин:

– Инженерами в Беловодье кличут предшественников. Это высокоразвитая цивилизация, что попала в это мир первой. И точно не по своей воле.

Я тут же ухватился за возможность узнать больше:

– Насколько развитая?

– Цивилизация полупроводников и транзисторов. Ты ведь эти слова понимаешь?

– Вычислительные машины?

– Ты прав! У вас был такой же уровень развития?

Я задумался, стоит ли говорить больше чем нужно?

– Примерно. Инженерами у нас называли техников высокого уровня, могущих создать нечто новое.

Ерофей усмехнулся:

– Тогда я и Вениамин подходим под твое определение.

Я догадался:

– Это ведь вы этот крейсер построили?

– Возьми с полки пирожок, догадливый ты наш!

Мы глянули друг на друга и рассмеялись. Сразу стало легче. Я намного ближе этим ребятам, чем к местным обитателям, попавшим из миров, где правят северные русы и потомки варягов.

– Поэтому вы меня спасли?

– В том числе. Одинокие путники просто так сюда не приходят. У них собственное предназначение.

Я указал на помалкивающего Данислава:

– А они?

– Большая часть аборигенов попала сюда от одного до трех поколений назад. Сразу с городами, селами и заводами.И не всегда их перенесение заканчивалось хорошо. В пустынях и горах время от времени находят вымершие поселения. Некоторые до крайности странные.

Данислав тихо добавил:

– Поговаривают, что Перунец с егерами на реке Усиня нашел города тех, кого принесло сюда до инженеров.

Инженеры с интересом уставились на кормчего:

– Что-то ты раньше об этом не рассказывал.

Данислав уже был и сам не рад, что проговорился.

– Говор у путника вашего похож на тот, каким Перунец глаголет. Я сначала не мог понять, кого он мне напоминает.

Вениамин тут же вцепился в кормчего:

– Ты его видел вживую?

Капитан помялся, но ответил:

– Так и ведал, что от вас потом житья не будет. Подвозил один раз егерей с Портюги. Он был среди них как свой. Интересный человек. Но…

Докончил фразу за капитана задумавшийся Ерофей:

– Я бы с ним держал ухо востро. Говорят, что он с матушкой Наиной и отцом Нечаем близко знается.

Все замолчали. А меня распирало любопытство. Единственно, что я некоей чуйкой понял, что про Перунца лучше пока не расспрашивать. Было в его судьбе нечто такое, чего лучше не касаться такому неофиту, как я.

– А что случилось с инженерами?

Мне показалось, что все выдохнули. Врать мне не хотели, но и лишнего болтать так же.

– Очень давно они сюда попали, выжили, оставили нам технологии. Их потомки смогли передать следующим попавшим сюда толику своих знаний. Потом вымерли.

– Почему?

– Болезнь. Новые пришельцы принесли такую, от коей у инженеров не оказалось иммунитета.

Последнее слово я распознал через «переводчика». В речи инженеров хватало слов, которых я не понимал. Видимо, они также это почуяли. Ерофей зашевелился и полез в рундук, что стоял перед штурвалом, затем протянул мне замасленную брошюру.

– Сможешь понять?

Я взял тонкую книжку и присмотрелся. Напечатано в типографии. Шрифт странный, смахивает на готический. Ожидал немецкий язык, но затем понял, что это разновидность славянского, хотя немецких слов в нем хватало. На последней странице нашлось название типографии и адрес: Бранибор. Руяния.

Ничего себе! Это мир, где кошубы и полабские славяне создали собственное государство? Затем начал вчитываться в текст. Техническая документация на масляные насосы. Вот и чертежи с пометками. Похоже, что наши инженеры гадали по рисункам.

– Насосы для двигателя?

– Правильно!

Восторг моих новых товарищей сменился задумчивостью. Я непонимающе уставился на переглядывающихся собеседников. Наконец, первым выразил общее мнение Вениамин:

– Я думаю, что он будет полезен.

Данислав веско добавил:

– Удача ему сопутствует, я бы поведал.

Ерофей снял и протер очки, затем начал меня внимательно разглядывать.

– Обычно мы так быстро не принимаем решения, но и таких шустрых путников нам давно не попадалось.

Все рассмеялись.

– Да и дар у тебя особенный и нам именно сейчас к месту.

Данислав покосился на главу экспедиции:

– Считаешь, что ему положена доля?

– Если он так легко раскусил инструкцию для масляных насосов, то представляешь, сколько времени он нам сэкономит там?

– Отлично.

– Тогда решено! – Ерофей полез в кожаный планшет, что всегда носил с собой, и достал оттуда самую настоящую карту.

Данислав строго указал:

– Сей рисунок стоит больше, чем наш насад. Так что ни говори никому, что его видел.

Пришлось кивнуть:

– Я понимаю.

Ерофей согнул плотную карту на нужном месте:

– Мы сейчас плывем вот здесь. Вчера прошли проклятые заводы. И нам послезавтра надо сюда.

Я успел разобраться со значками, а в указанном ногтём месте заметил поселение:

– Вихтуйка.

– Да. Там мы примем на борт проводников. Это старые знакомые Данислава.

– Я про них уже упомянул. Они из егерей Портюги.

– Егеры, это кто? – поспешил спросить я.

– Наемники, но служат и тамошней Обители. Лихие ребята, но порядочные.

Ерофей поспешил:

– Загрузим их, припасы и пойдем узким руслом вдоль восточного берега. Места опасные, усиньцы туда приходят летом со стадами. Любят грабить торговцев.

Вениамин усмехнулся, поправив шарф:

– Вергой им в глотку, но наш крейсер этим проклятым степнякам не по зубам.

– Я с тобой согласен, но внимание терять не стоит. Попытать они попытаются. Так уж устроены. А мы узкое русло за один день не проскочим.

Наконец, я задал вопрос, который хотел задать давно:

– И куда мы все-таки идем?

Товарищи переглянулись, а Ерофей указал точку, казалось бы, далекую от реки.

– Остров Руины.

– Э… – не сразу допер. – Там находятся какие-то развалины?

– Ты угадал. Никто точно не знает, что там нас ждет. До нас лишь дошли смутные слухи.

Я глянул на Ерофея и удивился:

– Так недалеко от реки, и никто не знает?

Вениамин пожал плечами:

– Есть такая штука – география. Тебе знаком этот термин?

– Да, и он точно значит такое же, как ты обозначил.

– Не из нашего мира, но мы взяли на вооружение и сейчас он здесь в ходу.

– Вы намекаете на то, что никто не знал доселе точное место острова?

– Отчасти да. Туда долгое время было не добраться. Русло пересохло, и город оказался посреди жутких болот. Поначалу храбрецы и отчаянные головы пытались дойти туда в поисках сокровищ, но никто не возвращался.

– А в чем причина?

– Их много. С юго-востока болота подпирают степи. Хозяева там усиньцы и родственные им племена. За последние десять лет они переселились целыми племенами ближе к реке. В степи засуха.

– То есть и с северо-востока посуху не пройти?

– Ты догадлив. Только через болота. Но судя по тому, что оттуда также не возвращались, дороги в Руины нет.

– Подождите, тогда почему мы идем туда, да еще не таком большом насаде?

Вениамин ловко щелкнул пальцами:

– Не догадался. География, другой мое. С течением времени изменилась местность, прорвало старое русло, туда снова можно дойти по воде.

– Так-так, и наши проводники туда дошли?

– Именно к развалинам нет, но видели дорогу.

– И точно знают, что лодья туда пройдет! – веско припечатал Данислав. – А я этим парням доверяю. Русло там было широкое, мы можем спокойно повернуться. И глубину они промерили.

– А сами они что?

– На учане без дополнительного вооружения? Егеры ребята лихие, но вовсе не дураки. Они оказались там по случаю, услышали от пленного усиня новость и сразу же проверили.

Я благодарно кивнул. Мне рассказывают много, потому что я уже полноправный участник сего авантюрного мероприятия. Но сильно догадываюсь, что в мире Беловодья только так и можно разбогатеть. А деньги для меня скорее не стимул, а способ оставаться свободным. Так что от подобного заработка грех отказываться.

– Сейчас ясно. Это было прошлой осенью.

Инженеры переглянулись, скрывая улыбки.

– Соображаешь! Поэтому никого там и не ждем нас в гости. Мы идем по большой воде, уже через две луны там будет не пройти. Караваны идут вдоль запажного берега. Там опасно, но другой дороги так далеко на север нет.

– Тогда что вы там хотите найти?

Вот сейчас мне не ответили. Товарищи глубоко задумались. Лишь Ерофей пробормотал:

– Если бы мы знали…

Я порывался задать еще вопросы, но Данислав предостерегающе поднял руку.

– Иди спать, путник. На сегодня достаточно, а тебе рано вставать. И не забудь в этот раз прихватить свое ружье.

Вдалеке мелькнула точка. Я вначале подумал, что мне померещилось, протер глаза и снова уставился в бинокль.

– Там что-то движется, – выкрикнул я кормчему.

Данислав вопросов задавать не стал и вынул из чехла длинную подзорную трубу. Затем негромко выругался и взялся за телефон:

– Теодор, подь сюда, у нас гости.

Федор прибежал стремительно, благо находился рядом на палубе, что-то отрабатывая с пулеметчиками. Он тут же потребовал:

– Трубу!

Затем через минуту пробормотал:

– Дозорные племени. Но не из приречных.

Данислав долго думать не стал, вышел на площадку и ударил в колокол. Вскоре раздались зычные команды. Караульная смена заняла место вдоль восточного борта. Судно было построено из железа, потому дополнительных щитов не ставили. Я, было дернулся закрывать бронеставни, но меня остановил Слободан:

– Это еще не боевая тревога, а нам нужен обзор. Иди на правое крыло, наблюдай. Но ты молодец, не прозевал.

Так я там и простоял до обеда. На носу вдобавок дежурило два наблюдателя из артиллеристов. Погреба были открыты, бойцы наготове. Привести крейсер в боевое состояние – дело нескольких минут. За это время к нам незаметно точно не подобраться. В отличие от западного берега, восточный был пустынным. Лишь кустарник закрывал подход к берегу. Да и с этой стороны почти не было притоков. А речные разбойники предпочитали атаковать на стругах. Но сейчас крейсер шел довольно узкой, но бурной протокой, так что выглядел для степняков удачной добычей.

Я уже начал привыкать к новому, пусть и временному образу жизни. После вахтенной смены обед, затем сидение в карауле. Правда, Федор сидеть как раз не давал, отрабатывая различные формы отражения атаки. Бойцы распределялись по участкам, каждому был нарезан свой фронт действий. Так как у меня была относительно скорострельная винтовка, то моей задачей было сбивать в борта тех, кто смог на него попасть. Остальные в основном были вооружены болтовыми винтовками с мощным патроном и могли стрелять по врагу издалека. Среди них было много отличных стрелков.

Мне давали советы, делились опытом. Федор еще на вахту принес мне три пачки пистолетных патронов из общака. Боеприпасы на крейсере были общими. Задача ведь одна, а экипаж как семья. Так что старались все за совесть, отрабатывая различную тактику. И мне виделась в сем действе некая хорошо отработанная система. Видать, ввязываться в стычки здесь обычное дело. Да и большая часть экипажа уже притерлась друг к другу.

Потом Федор принес две рапиры. Не те, чем фехтуют спортсмены в моем мире, а боевые мечи. Я помахал лезвием, прикинул тактику и… чуть не зарезал боевого командира. Федор в последний миг успел отпрянуть в сторону. Некоторое время он стоял, запыхавшись и осознавая только что случившиеся. Матросы оторопело разглядывали меня, как будто доселе не видали. Вроде ведь ничего не делал? Обманное движение и длинный выпад с вынесением левой ноги далеко вперед. И дело кончено.

В так называемом «вульгарном фехтовании» обычно так и бывало. Это не красивые па и пируэты со шпагой в руках, коим учились аристократию. На узких улицах или в тесном помещении используется все и ценятся короткие, отточенные движения. Главный бог боевого фехтования – эффективность. И основатель моего клуба придерживался этого правила, изучая все возможные боевые искусства. Мы с ним иногда фехтовали в непонятно что. Жаль, что здоровье уже не позволяло заниматься этим часами, а затем и вовсе подвело. В молодые годы бы такие забавы, а не думать, как выжить.

– Теодор, нам бы на мечи поножи соорудить, а то поубиваем друг друга.

– Понял, озадачу. Но как ты лихо!

– Сам хотел узнать мои возможности.

– Где так научился?

– Было место. Любители исторического фехтования.

– Полезное любительство. Этот мир пусть и немного отстал от наших, но схватки на мечах уже в прошлом.

– А на палубе?

Федор стукнул по кобуре с револьвером:

– Так будет быстрее.

– А вблизи?

– У тебя есть нож… хотя… я посмотрю у себя в арсенале что-то под тебя. У каждого в экипаже есть талант. Ты будешь мастером лезвия.

– И толмачом.

Инженер хитро покосился:

– И толмачом.

После ужина меня отправили спать. Новая смена начиналась ночью. Мы встали у острова на западном берегу протоки, найдя относительно голый участок пляжа. Уходить будем с первыми лучами солнца, как раз на моей вахте. Среди команды уже ощущалось некое возбуждение и предвкушение. Ради этого они вместе и собрались. Скоро будем близки к настоящей цели рейда. Ни о чем таком не думая, я открыл ключом дверь каюты и тут же в полутьме наткнулся на не очень одетое, то есть совсем неодетое тело девушки.

Видимо, она переодевалась перед сном, и один наглый молодец застал девушку врасплох. Пусть и в один миг, но острый взгляд омоложенного организма успел заценить все. Стройность талии, крепкие ноги, рыжеватый треугольник в паху и две вздернутые грудки. Голова Милорады была скрыта ночнушкой. Неплохая фигура для молоденькой девушки. Черт старый, о чем ты думаешь? Мила ойкнула, я тут же смутился и метнулся назад. Через минуту мне молча открыли дверь. Девушка ловко забралась наверх, я выключил свет и в темноте разделся.

Не смотря на пикантный момент попадания в каюту, сон пришел тут же. Похоже, огорчил я девчушку. Ха-ха.

Глава 11
Будни флибустьера

Увиделись мы с Милорадой на ночном кофе в поварне, где она как раз в это время дежурила. Подавали копченое мясо, свежие булочки и рассольный сыр. Я решил коротко объясниться:

– Извини, что так вышло.

К моему удивлению Мила не выказала никакого смущения. У них нет табу на наготу?

– Только в следующий раз будь добр, сначала постучись. Но я сама виновата, надо сделать у шкафчика загородку для таких дел. Раз нам и дальше плыть вместе.

Я пережевывал услышанное вместе с аппетитной булочкой, угадывая, что стоит за ударением на слове «вместе». Затем спросил:

– А к Варихе тебе нельзя перебраться?

– Она живет с палубным старшиной. Да и не стоит нам разрушать условленный с твоими дружками уговор. Пока я с тобой, за мной не будут… ухаживать. На таких лодьях одинокой девушке делать нечего.

Вот еще новости! Видимо, что-то в моих глазах такое мелькнуло, что тут же вызвало живой отклик во взгляде девушки. Ой, бестия!

– Интересно глаголешь.

– Разве у вас не принято молодым жить вместе до свадьбы?

Я чуть не дернулся. Что еще за бессовестное прощупывание? Я только в новый мир попал и меня женить собираются.

– У нас многие сейчас так делали. Так, подожди, у кого это у вас?

Девушка удивилась:

– У путников. Ты же не отсюда? Я сразу поняла, что ты особенный. Да и платья у нас такого не сыскать.

Я оценивающе глянул на девушку. А она умна до безобразия! Как и симпатична. Стирала мою одежду в заезжем дворе и все поняла. Там же все лейблы на странном языке. Да и буквы здесь несколько иные, хоть и схожие с греческими, откуда взят русский алфавит. Я их понимаю, но не все. Потому она мне и помогла, и решилась бежать вместе? Я чужак, и местные законы мне совсем не в тягость. Кто его знает,

что тут полагается за соблазнение и увод чужой девицы.

– Ты молодец! Извини, что я тебя смутил… этой ночью.

Вот дальше Мила меня удивила.

– Ты не видел голых девок? У вас так не принято? У нас в жару в деревнях и купаются вместе голышом.

– Видел, конечно. У нас купаются вот в такой одежде.

Я показал примерно, что скрывают на девушках современные бикини чем, похоже, здорово удивил девушку.

– Срам-то какой! Они так и по берегу ходят?

– Да, ловят на кожу солнце. А чего ты так удивляешься, вы ведь сами голяком?

– Но заходим в воду с разных мест. Молодцы и девки. Вместо возбранно!

– У нас давно нет запрета на оголение. Женщины свободны в своих решениях.

Дальше я не стал добавлять лишнего, заметив, что девушке явно не понравилась мысль о том, что практически неодетых девушек я видал в своей жизни довольно много. Глаза выдавали. Затем в поварню зашли сменившиеся вахтенные и Милорада ушла на раздачу. Мне уже по пути в рубку пришла неожиданная мысль, что ночной спектакль с переодеванием был ею подстроен. Там делов-то: вскочить при звуке ключа и поднять подол. А потом: раз видел, то жениться тебе надо, барин. Вот хитрая лиса! Женщины во всех мирах одинаковы. Не то, чтобы Мила мне не нравилась. Но я только что попал в чужой мир, и сразу связывать себя семейными узами было как-то странно. Ладно, узнаю, что говорят об этом местные обычаи. Ерофей– вроде парень компанейский, у него спрошу подробней. Они тут не первый год живут, наверняка есть опыт общения с местными женщинами.

Простоял в рубке, таращась в темноту, не больше двух часов. Светает рано. В рульную ввалился сонный Слободан, где-то внутри забухтел двигатель, заработали лампы освещения, на палубе послышались команды, закрутился барабан, вытягивающий якорь. Затем в рульную зашел Ерофей, он заменял на вахтах Данислава, поздоровался со мной и указал точку на карте рулевому. Инженера простоял во время выхода в русло с нами, затем удалился на носовую надстройку.

– Ты не из их мира?

Слободан застал меня врасплох. Но я уже примерно знал, что следует отвечать.

– Нет, но они похожи.

– По вам заметно, – рулевой оскалился. – Не гоняй, брат. В нахрап разный люд собирается. У нас лишь два правила: ты должен быть полезен и не подвести товарища.

Я мурлыкнул себе под нос:

– Первое я уже выполнил.

В обед также дежурила Милорада, потому указала глазами на стол, и сама вынесла поднос с яствами. Сидящие в поварне матросы и механики тихонько посмеивались над нами. Видимо, это какой-то обряд. Девушка наклонилась ниже, чем следует, а затем ушла на раздачу, чуть покачивая бедрами. В обтянутой фартуком фигурке это смотрелось особенно замечательно. Тут уже народ не мог удержаться от фривольных шуточек.

– Если все путники будут такими хваткими, то нам и девок не останется.

– А ты отбей!

– Если захочу, то не побрезгую. Деваха знатная.

Сидевший за соседним столом коренастый мужик был мне доселе незнаком. Видимо, наши вахты не пересекались. Лет сорока и необычного для местных вида. Черноволосый, с пышной бородой и орлиным профилем. Больше смахивал на испанца. Вместо привычной шляпы на голове повязана синяя бандана, а в правом ухе три золотых серьги. Вылитый пират Морган.

– Смотри, Рено, этот парень отлично владеет лезвием. Он одного из бойцов Эйриха завалил.

«Испанец» махнул рукой:

– Тирлинги разве вояки? Вы видели меня в деле. Я троих стою.

Матросы искоса посматривали в мою сторону. Весь этот спектакль явно для меня разыгрывается. Потому небрежно роняю:

– Я пока только вижу чересчур говорливого франта.

Намек был на яркий платок, что повязан вокруг шеи Рено. Тот ожидаемо вспыхнул. Я уже приготовился к драке, как услышал тяжелый глас Данислава:

– Рено, не твоей дружине был дан указ стоять на палубе? И где, спрашивается, вои?

«Пират» неожиданно смутился:

– Кормчий, здесь только половина збройщиков, обедаем поочередно.

– Слишком долго. Мы на земле усиньцев.

Я принял караульную вахту и попытался узнать, что за хрен с горы ко мне цеплялся. Механик с улыбкой пояснил:

– Это командир абордажной дружины. Там самые лихие вои, лезут в пекло первыми. Так что не обращай внимания на их речи.

Затем ко мне подошел Федор с распирами и предложил продолжить «правило». Лезвия были в этот раз спрятаны в тонкие кожаные поножи, что совсем не влияло на фехтование. На этот раз на палубе около рубки собралось довольно много людей, в том числе и абордажники. Они отличались от остальных матросов мундирами песчаного цвета и наличием продвинутой разгрузочной системы. Что, в свою очередь, меня здорово удивило. У одного из них я даже заметил автоматическую винтовку с внушительным магазином. Этот мир поражал меня все больше и больше. Ну ладно, ребята, пришел черед и вас удивить.

Скинул с себя все лишнее и вместо широкополой шляпы повязал оставшуюся в запасах зеленую бандану, чем вызвало оживление у Рено. Тот блеснул вставными золотыми зубами, что-то сказав своим парням. В этот раз Федор начал осторожно и старался не махать излишне длинным лезвием, опасаясь моих точных выпадов. Я дал ему привыкнуть, сделал вид, что наступаю, устроил «обманку» и совершил длинный выпад слева вперед. Скорость и необычность подействовали, лезвие «достало» область «солнечного сплетения». Верная смерть.

Народ на палубе загомонил, оценив мою хитрость. Федор еще пару раз пытался меня достать, но ему не хватало навыков. Я же удивлялся сам себе и своей живости. Такое впечатление, что моя хватка увеличилась втрое. Теория перетекла в молодое и стремительное тело. Дела. Все быстрее и точнее, почти не устаю. В том возрасте, когда занимался, давно бы запыхался. Силовая выносливость крайне важна для любого вида фехтования. Но ведь все равно требуется тренироваться! Еще один мой талант?

– Я тут тебе подобрал кое-что, – Федор протянул мне короткое изогнутое лезвие величиной с мачете. – Абордажный палаш. Рукопашная у нас редкое явление, но лучше его ничего не придумано для палубы.

Я покачал в руке палаш, проверил центровку, мне понравилось. Таким рубить сверху одно удовольствие, будет само падать. Рукоять набрана из различного вида костей, есть даже небольшая гарда.

– Стреляй из пистоля одной рукой и руби другой, Путник! – внезапно раздался раскатистый рык Рено. – Сможешь с палашом управиться?

Я покрутил лезвие и понял, что рубить следует так, как нам показывали ребята из клуба Исторического мечевого боя, то занимались обычными мечами раннего средневековья.

– Надо бы попробовать.

– Не вопрос.

Рено кликнул своих, и вскоре на палубе оказалась «балда». Толстенный обрубок ствола, обтянутый вымоченными в какой-то жидкости канатами. От этого они стали тверже и так просто не перерубались. Я приноровился и начала наносить короткие рубящие удары. В мечевом бое практически не замахиваются. Работа идет от запястья, поэтому на него приходится большая загрузка. Зато ты всегда готов отразить атаку противника и не подставляешься. Никаких проворотов вокруг себя для красоты, как в псевдоисторическом кино. Все просто и эффективно.

«Двоечка», «троечка»! Комбинация. За мной внимательно наблюдал командир абордажной дружины. И в его темных глазах я не мог уловить эмоций. Затем пришел черед ног. На самом деле в любом единоборстве разрешается все. Использовать локти, ноги, щит как ударное средство. Любой подручный материал. Прокрут и удар сверху! Ох, рука заныла, и стало тяжелее бить.

– Хватит! Для таких ударов нужны правила. Будешь работать с нами, путник. Я договорюсь с кормчим. Такой лихой рубака нужен мне самому. У нас забыли мечевой бой, а случается, что он спасает ситуацию.

Федор, с интересом наблюдавший доселе за мной, буркнул:

– Кто тебе его отдаст, Рено? Он нужен мне и Ерохе.

– Опять ваши загадки, Теодор?

– У каждого своя задача в нахрапе.

Рено залыбился:

– Дело твое! Но, когда на нас полезут, этого парня лучше поставить с нами. Он настоящий мечник в отличие от многих. Не знаю, кто его учил, но в Беловодье такого подхода я еще не видел. Хотя все равно лучше «метлы» нет ничего!

С этими словами Рено поднял с тумбы скорострел, смахивающий на ручной пулемет. Я подошел поближе, чтобы лучше его разглядеть. Толстый кожух охлаждения, увесистый барабан с патронами снизу, удобная ручка спереди и анатомический приклад, вырезанный из красного дерева.

– Ну как?

«Испанец» был явно доволен произведенным впечатлением.

– Хорошая «метла», сметет любого.

– Я о том и говорю. Твое ружье тоже скорострел, но сколько у тебя патронов?

– Пятнадцать, – почесал я в затылке.

– И патроны от пистоля. Здесь же, – Рено ловко отстегнул банку и вынул один патрон. – Семьдесят две пули вот такого калибра.

Я взял патрон и чуть не ущипнул себя за руку. Черт меня дери, если это не «Люгеровский стандарт». Тут же повернул патрон донышком к глазам. С ума сойти! Цифра девять. Тут же наклонился к «Метле» и на ствольной коробке заметил выбитый штамп на немецком языке – Thule-Gesellschaft

– Откуда этот скорострел, брат?

– Только в Туле такие делают. Когда в третий раз на Торг ходил, – Рено показал на серьгу. – То нас в тот раз неласково встретили. Вот и отбил у ворога. Правда, почти вся наша ватага в том бою погибла. Но что говорить о былых днях? Патроны такого калибра в Краснозаводске мастерят. Так что вот мой тебе совет, путник: при первой же возможности добудь себе скорострел.

– Спасибо.

Вопросов меньше у меня не стало, но я не стал пытать нового знакомца. Мы явно поладили и нечего портить первое впечатление. Рено, как я уже понял, не любит болтунов. Парни в его команде как на подбор. Я втихаря стал за ними наблюдать, как абордажники по команде растекались вдоль борта. Два человека из дружины имели винтовку-самозарядку с оптикой, то есть могли бить издалека. Все остальные были поголовно вооружены «Самострелами», наподобие тех, что стояли у нас в рулевой. И на поясах у них не «Жнецы», а автоматические пистолеты разных конструкций. Вот она кроме пушкарей – основная боевая единица крейсера!

– Кто этот парень, Рено?

Вениамин отвечал неохотно, но кого мне еще было пытать? Федор занимался орудием, Ерофей торчал с кормчим в рубке. Вскоре мы подойдем к форту Вихтуйка, где переночуем.

– Был егером, ходил в основном к хазареям. Он понимает хорошо их язык.

– Он тоже путник?

– Нет. Его отец сюда провалился с лодьей. Большой морской лодьей. Очнулись в Хазарейском море, нашли берег, а затем Устюгу. Но их насад не мог по ней далеко пройти вверх. Слишком глубокая осадка. Так и остались на море, кто-то сюда перебрался. Они гишпанцы, сюда иногда попадают люди из очень далеких мест.

– А что у него за серьги в ушах?

Веня рассмеялся:

– Егеры обожают внешние эффекты и придумали себе разные традиции. А серьги означают, что у него было три похода на Торг. Это место, где иногда случается обмен с жителями Тулы. Далеко на север по протоку Троллей. Туда без большой охраны лучше не соваться.

– То есть вы с ними торгуете? А я заметил, что Тулу в Беловодье не любят.

Вениамин присел и начал набивать трубку. Он любил курить ароматный табак.

– Торговля идет через посредников горцев. Хитрые и наглые бестии. А проход через перевалы, что держать под своим контрллем они, открывается раз в три года, иногда реже. И к нему никого из чужаков не подпускают. Потому вещи оттуда огромная редкость. Но в основном из Тулы везут золото. Только там его добывают много в нашем мире. И еще где-то далеко на юге. Хазарейским купцам выгодней везти на север дирхемы, чем мешки с серебром.

– Так, подожди, – быстро соображаю. – Но покупают посредники из Тулы тогда что? Столько серебра им тоже зачем?

– Технологии. И не все грады это разрешают. За проклятое золото можно запросто изгоем стать.

– Дела…

Вениамин хитро поглядывает:

– Егеры артефакты на Торг везли. Тула любую древность скупает и платит щедро. На этом егеры хорошо в свое время поживились. Когда хабар был близко.