Текст книги "Тропа (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2
Нам беда не беда

Больше всего мне хотелось внимательно ощупать себя и еще раз посмотреть в зеркало. Как такое возможно? Ну да, а пройти по тропе, ведущей в иное мироздание это просто так… Я весь вспотел, засуетился, чтобы скинуть с себя пыльник, оставшись в «тактической» футболке. Отчего-то все годное для туризма часто берут на вооружение военные, и наоборот. Чугунные лбы тащат к себе наработки из экстремального туризма. Туристы пользуются военторгами. Мое прошлое увлечение было связано с частыми выездами на природу, поэтому я отлично разбирался в подходящей одежде и снаряжении, и совсем не удивился восклицанию Ставра, все время за мной наблюдающего:

– Годная одежа, да и ботинки… непростые.

Продолжения и вопросов о конкретном производстве не последовало. Хотя по моему разумению, я здорово выбивался из их понятий. Или в этом мире много странных мест и людей. Ну, судя по способу попадания сюда очень может быть. Да и «Кудесник» что-то такое упоминал. Хорошо хоть я пыльник натянул. Старая, выцветшая в поездках брезентуха смотрелась вполне аутентично.

Затем мои глаза уперлись в стену горы, сплошь поросшей травой, где-то в невообразимой дали подпирали небо лесные гиганты. Это же сколько они высотой? Метров двести.

– То же, мил человек, не по себе? – обернулся ко мне Добрыня, почесывая бороду. Но в его глазах я заметил некоторую настороженность, потому ответил сдержанно.

– А кому не так? Чудно!

Старик согласился:

– Чужое там. Не Навьего мира.

Ставр озорно ввернул:

– Зато для добытчиков щастье!

Добрыня поджал губы, бросив на молодого осуждающий взгляд:

– Все ли только возвращаются?

Ставр усмехнулся, видимо, этот спор шел у них давно:

– Сказывают, на югах Перунец договорился с хозяйкой леса и много даров притащил.

Старик отвернулся:

– Не мели напраслины.

Она оба замолчали. Я с некоторым напряжением наблюдал, куда повернет узкая дорога. Справа к нам все ближе подкатывала река, уже видневшаяся сквозь кустарник, а обрыв уходил дальше. Ехать в такой машине не сказать чтобы было комфортно. Все ухабы и рытвины ощущались пятой точкой, потому водитель не гнал, то и дело бросая взгляд на зеркала. Видимо, чтобы второй автомобиль не отставал. В какой-то момент стена обрыва резко приблизилась, я чуть не ойкнул, когда между густым кустарником появился проем. Его сразу было и не разглядеть.

Грунтовка поворачивала направо к берегу, а мы пошли прямо. Мелькнул скалистая стенка и появился своеобразный «мост» в виде огромного камня, упавшего сверху. Текущая речка некогда пробила сквозь скалу дорогу, затем произошли обвалы и вдоль бурного потока возникла узкая дорожка. После мне подумалось, что ее могли расширить искусственно. Раз у здешних людей есть огнестрельное, то может быть и взрывчатка.

Затем мне стало понятно, зачем мы ехали именно здесь. Остатки гряды плотно входили в открывшуюся гладь широкой полноводной реки. А после «моста» слева открылось обширное поле, густо заросшее травами и цветами. Но наша дорога лежала прямо, к тихой заводи. Пологий спуск, песок. Отличное место для пристани! Мои попутчики заулыбались. Похоже, что это конец их дальнего пути по суше. Только вот куда они денут автомобили? Этого мне узнать не удалось.

Около заводи нашлось обжитое местечко. Небольшая, похожая на наши охотничьи домики избушка, рядом с ней теплилась летняя кухонька под навесом. Оттуда показалось двое. Пожилой человек с вислыми седыми усами и огромный мужик с шапкой кудрявых коричневых волос. Добрыня ловко выкатился из пикапа и с улыбкой двинулся к встречавшим. Наскоро переговорив, он вернулся и сообщил:

– Струги завтра будут.

Тихий поинтересовался:

– Кто?

– Паузок из Мокшы.

– Тьфу ты! Они же сёдни обещали

Старик пожал плечами

– Мало ли. Тако вечерять здесь будем. У старшины уха, ждал нас. Доставай хлеб и воду медовую.

Я с интересом слушал моих невольных попутчиков и в какой-то момент внезапно понял, что отлично понимаю их. Пусть язык и был богат на старые понятия, то мне все сказалось ясно.

Водитель тут же оживился, а я догадался, что вечером будет «отвальная». Это был конец их трудового пути. Лица так и сияли предвкушением. Правда, кто эти люди пока было непонятно. Но в любом мире наличие двух грузовых автомобилей и снаряжения говорит о деловой хватке и зажиточности владельцев. Значит, этот мир не так уж отличается от моего. А собственно, почему должен? Суть человеческая везде одинакова. Это для меня пока много тайн и непоняток. Но тут я спокоен, время все расставит на свои места.

Ставр заметил мне, что самокат пусть остается в кузове. Машина поедет на неведомом мне паузке. Видимо, это грузовая баржа. И движется она на двигателе, паровом или внутреннего сгорания, уже не суть важно. То есть этот мир относительно технологичен. Уровень середины прошлого столетия? Будем посмотреть. Я залез в подсумки лишь за вещами, к вечеру стало прохладней.

Моя флисовка привлекла некоторое внимание, одежда местных выделана была более грубо. Кто-то был в подобии ватника, остальные накинули кожаные жилеты с мехом. Но что показательно, туземцы с лишними вопросами не лезут. Все заняты своими делами, до меня никому интереса вроде нет. Или тут это не принято, или ждут, когда сам все расскажу. В глухих местах люди ведут себя по-разному. Так что коротал время неподалеку от печки, размышляя о своем.

Новый приступ потливости вызвала догадка, почему «Кудесник» не поведал о том, как избавился от болезни. Все крайне просто. Твое тело возвращается назад. Выйдя из автомобиля, я быстро осознал новое свое состояние. Странно, что не ощутил еще в лесу. Хотя припоминая, могу сказать, что эффект уже действовал. Я же столько расстояния проехал на одном дыхании. И вниз стащил велосипед без особых усилий. Я приседал, нагибался, вращался. Ничего не болит, все гнется. В моем настоящем возрасте так не бывает. Где-то обязательно щелкнет и отдаться болью.

Это что же получается? Я нынче могу и кушать все? Бегать, прыгать и встречаться с женщинами? Осознание новых возможностей несколько выбило меня из колеи. Но как такое вероятно? Я в сказке? В фантазиях? Это ведь совершенно антинаучно! Никогда не верил в магию и разные там эзотерические штучки. Сколько знакомых покупалось на обещания «народных знахарей», потомственных ведуний и просто экстрасенсов вернуть им здоровье. Все в результате умерли быстрее, чем при помощи медицины.

Потому что наука велит пихать в себя сложные по химическому составу лекарства, а не отвар болотной гадюки. Но люди верят в чудо. Я чуть не заржал. Ты и сам поверил! И кому? Никнейму с форума. И вот тут меня проняло. Я же всегда был ярым скептиком. Почему тут поверил? И ведь как-то сразу проникся к его сообщениям. И уже на исходе лета, получив точный диагноз, больше не сомневался. Начал немедля собираться и заканчивать дела. Нотариус, банки, ЖЭУ. Что со мной случилось? Я почуял, что тут большая тайна? И отчасти она во мне. Точно! «Кудесник» описывал некоторые вещи с такой детальностью, с какой обычно делают свидетели оного. Фантазеры, как правило, просто тешат свое самомнение и часто путаются в показаниях. Но дважды два – четыре, и «Кудесник» этого не отвергал.

– Что, мил человек, закручинился? Али по дому заскучал?

Вислоусый хозяин избушки меня напугал. Присел рядышком незаметно. Хотя в его мягкой обувке сделать так относительно просто. Если приезжие ходили в тяжелых сапогах, то старшина носил на ногах мягкие поршни.

– Не скучаю.

– Тебя Славой звать?

А ведь он не просто так спрашивает.

– Да. С кем имею честь?

Сам удивился своему высокому слогу. Но хрен его знает, как у них тут принято. Во всяком случае, вислоухий не удивился.

– Зови Боромиром. Из киржаков я, старшиной в артели. И род твой ведаю. Пошли паужнать, Слава.

Больше он ничего не добавил, но у меня как будто по спине мерзлая кошка пронеслась. Непростой мужичок-боровичок! И откуда он мой род знает?

Ужинали все вместе около кухни. Небольшой, грубо сколоченный столик, лавки из колотых досок, меня такой простотой было не удивить. Но я сразу приметил, что в мою сторону посматривали. Оценивали. В принципе современный горожанин в подобной обстановке будет всегда выделяться. А то и вовсе смотреться чужеродным элементом. Люди разучились бывать на природе. Выезд на шашлыки не в счет. Молодежь чаще посещает пляжи Таиланда, чем путешествует по родной стране. Да и там предпочитают комфорт.

Даже туристы не совсем путники. Они бродят нахоженными путями, их снаряжение здорово облегчает жизнь. Вспоминаю, чем сам начинал. Вот такая же выгоревшая штормовка, старые брюки, резиновые сапоги, брезентовый рюкзак, вместо палатки шалаш и ватник сверху. Сейчас в моем распоряжении почти невесомый спальный мешок, термобелье, посуда из титана. Даже костер не нужен, проще приготовить на горелке. На ближние выезды беру готовые блюда в пайках. Чего не жить?

Но я часто ходил там, куда нога человека давно не ступала. В России полным-полно заброшенных деревень, забытых хуторов, развалины церквей, где остались лишь сгнившие кресты на могилах. Иногда казалось, что я брожу по бесконечному кладбищу. Но там и самые лучшие находки. Просто работы больше. Намотаешься по полям и весям, накопаешься. Затем выберешь относительно целый дом, там и делаешь захорон, чтобы позже вернуться с автомобилем. Все равно ведь кто-то тут проживает, тебя заметят, но особого внимания не обратят. Вот с машиной человек намного более приметен. И сообщить могут куда следует. Но как бы то ни было, все равно к невзгодам я привычен.

На ужин подавалась наваристая уха и пожаренная на сковороде рыба. Так и понятно, река рядом! Хлеб появился в виде больших ржаных сухарей, но в среде местных явно ценился. Тихий доставал их из специального мешочка и выдал всего по двое. Так и понятно, в дороге свежего хлеба не напасешься. Я сделал также, как и остальные, размачивал сухари в вареве. Ловко орудуя оловянной ложкой, доел уху и приступил к рыбе. На форель похожа, нежное красноватое мясо почти без костей. А здесь у воды можно жить! Я сразу по приезде заметил две долбленки, вытащенные на берег. С них, наверное, и ловят.

– Выпьешь с нами за конец дела?

Тихий, похоже, был в артели на раздаче. Завхоз.

– Почему бы с хорошими людьми не выпить?

Весь ужин я внимательно наблюдал за стариками. Они сели отчего-то вместе. После моего ответа те обменялись многозначительными взглядами. Тут что, выпивка имеет некое сакральное значение? Тихий широко улыбнулся и щедро плеснул мне в мою титановую кружку. Местные пили из глиняных. Да и посуда была такая же простая. Я принюхался. Медовуха! Сделал глоток. Хорошо настоялась!

– Ну, как?

Мне показалось, что рука Ставра сейчас находилась рядом с револьвером. Они так и не снимали их с пояса. Да и ружья находились неподалеку. Но в диких землях подобное поведение понятно.

– Хороша! С такой ноги в пляс сами не пойдут?

Воцарившееся на миг молчание прорвал дружный смех. Такое впечатление, что рухнула некая плотина, отделявшая меня от этих людей. Ставр, отсмеявшись, добавил:

– Тутошни, если только с анчутками хороводить! Девы глумные далече.

Мне налили еще. Вечер продолжился уже неспешно. На меня перестали обращать внимание и меж артельщиков пошли разговоры. Я почти угадал, это была поисковая артель. Рудознатцы, так они себя называли. Каждое лето они ходили вдоль берега реки, ища новые обрывы и оползни, изучая открывшуюся породу в поисках интересного. В пикапах, которые рудознатцы вычурно называли' самовары', лежали инструменты и провизия. Возможно, и находки. Хотя их по мере надобности снабжали по воде стругами. То есть здесь сейчас присутствовала полевая часть артели, сама организация имела таковых несколько, как и общую службу снабжения. То есть в этом мире уже имелась некая цивилизация со своими правилами и промышленностью. Не дикий мир.

Заря бросала отсвет на другой берег и воды широкой реки. Как я уже узнал, ее тут звал Устюга. Я знал город Великий Устюг. Ко мне в какой– то момент подсел Боромир.

– Издалека, Путник?

Это был даже не вопрос, а утверждение. Я медленно ответил, подозревая, что от нашего разговора для меня зависит многое.

– Даже не представляете.

Вислоусый кивнул и неожиданно для меня закурил трубку. Пахнуло ароматным табаком. Но он же растет на юге?

– Тебе повезло, что в этих гиблых краях нас встретил. Так было предопределено.

Разговор становился интересным. Я решился:

– Что в меде было?

Боромир обернулся, как будто удивившись.

– Мед.

– И все?

Старик улыбнулся, показав, отличные для его возраста зубы.

– А больше и не надобно. Был бы ты порождением чудесников, то тут бы и остался. Не любо им наша радость.

Я оценил юмор старика и рассмеялся. Улыбались мне и остальные. Еще бы – я оказался человеком, а не оборотнем.

– Почему вы меня сразу не проверили? Не боялись?

Ответил Добрыня:

– Кто мы, чтобы решать. Около леса всякое случается. Не только вы, путники, но и наши проходит и теряются. Ты выглядел, как молодец пусть и младый, но бывалый, не суетился, на разговор пошел. И…

– Что? – я встрепенулся.

– У тебя не было с собой оружия. Кроме этого, – Старшина артели показал на мачете в своих руках. – Ладный ножик, но противу проклятого семени не пойдет. Вот что мы храним с собой на такой случай.

Добрыня передал мне револьверный патрон, отсвечивающий латунью. Но пуля у него поблескивала иным светом.

– Серебро?

– Оно самое. И то не всегда помогает.

Это ж куда я попал? Мало того что здесь иное время и люди. Так еще и всякая нежить – не феномен из сказок, а самая настоящая явь.

– Расскажешь о проклятых?

Старик оглянулся на гаснущие блики заката, потянулся и нехотя ответил:

– Завтра. Утро вечера мудреней. Нам долго идти по реке. Наговоримся вдосталь.

Наконец, до меня дошло, что жизнь моя и в самом деле резко поменялась.

– А куда мы поплывем?

С хохотом Ставр ответил:

– Домой. Славный град Старый. На красном и русланды зовут его Старград.

Я лишь покачал головой, но настаивать на подробностях не стал. Такой большой мир стоит изучать не торопясь. Да и в сон потянуло после меда. Народ начал устраиваться спать. Кто-то ушел в избу, остальные расстелили свои ватники около потрескивающей печурки. С реки начало тянуть холодком. Я отошел по нужде и двинулся к пикапу, достать оттуда спальный мешок. Раз мое «прикрытие» раскрыто, то и таиться не стоит. Это меня и спасло.

Даже в таком по нашей мерке отсталом мире есть свои хитрости и секреты. Потому странный звук я никак не принял за стрельбу. Но около печки кто-то страшно захрипел, затем раздался сдавленный крик водителя второго пикапа, и через мгновение тишину разорвал яростный вопль Ставра:

– Ошкуи!

Только сейчас я заметил темную громаду корабля, стремительно скользившего по черной воде к берегу. Это оттуда слышался странный треск и виднелись огоньки. Только на самом деле это были выстрелы, заглушенные какими-то приблудами. «Глушители» обычно используют люди недобрые. Поэтому моим естественным движением стало желание затаиться. И тут ловко подвернулся «самовар», около которого я застыл истуканом. Мгновение и я уже под ним! Пытаюсь изобразить пыльный мешок и не отсвечивать. Но уже громко бабахнул первый ответный выстрел. Кто-то из артели стрельнул в ворогов. Кто такие ошкуи? В моей истории были ушкуи, ребята лихие, речные пираты, предтечи казаков. Так что их налет мне ничего хорошего не сулит. Надо же, только вроде нашел понимающих людей, появилась куча вопросов и надежда на ответы, и на тебе…

Маленькая группа пусть и опытных людей, но которых застали врасплох, не имеет шансов против сплоченной банды. Так на деле и вышло. Во тьме ярко полыхнули еще несколько выстрелов, пахнуло порохом, послышались звуки рукопашной, и все стало затихать. Чужаки высадились и вольно хозяйничали на пристани артели. Я ощущал, как сильно колотится мое сердце. Казалось, что его слышно набатом далеко-далеко. И остро в этот момент ощутилась мирская несправедливость. Только получить молодость и второй шанс и тут же его потерять. Видимо, яркие впечатления дня и стресс от происходящего и повлияли на дальнейшие события.

Неподалеку послышались шаги и раздались громкие голоса на непонятном лязгающем языке. Я осторожно выглянул. Два высоких бойца в подобии защитного обмундирования тащили по песку Ставра. Тот был окровавлен, но еще жив. Кто-то из бандитов толкнул сложенную из камней печь, и та опрокинулась. Занявшийся огонь ярко осветил площадку. Молодой артельщик пошевелился, и ему тут же сноровисто связали руки. Вскоре туда же приволокли еще несколько «наших».

Пользуясь суматохой, я пополз, как рак, задом кустам, стараясь держаться в тени. Вроде никто не заметил. Но только я привстал и попытался совершить рывок, как меня схватили сзади. Даже не знаю, как получилось. Рефлексы омоложенного тела сработали. Как бы то ни было, я сделал бросок и нападавший упал на землю. Кулак тут же ударил по голове здоровенного ошкуя, приведя того в беспамятство. Я даже малость ошалел от произошедшего. Ведь вольной борьбой занимался в далеком отрочестве. Тут бы мне рвануть дальше в темноту, но физические рефлексы здорово уступали пониманию. Не успел я сделать шаг, как на меня обрушились сзади и сознание померкло. Жаль, а так хотелось пожить…

Глава 3
Неприятное знакомство

Разбудили меня солнце и крики на палубе. Затем сверху полился мощный поток холодной воды и послышались явно недобрые слова на неизвестном мне языке. Кто-то невежливо пнул в меня бочину:

– Сто трамп!

При чем здесь президент США? Я чуть приоткрыл глаза. Низкое утреннее солнце светило прямо в лицо. Было жутко холодно и неудобно лежать на сырых досках. Все неудовольствие я выразил в протяжном стоне:

– Сууука… – затем зачем-то добавил фразу из известного фильма. – Кузьмич!

В ответ меня снова стукнули.

– Рос, фставай!

Лишь затем я разглядел говорившего. Рослый ошкуй был уже не в броне. Холщовые штаны с кожаными заплатками на коленях, рубашка из грубого полотна, поверх кожаная жилетка. Рыжеватые волосы выглядывали из-под шляпы с широкими полями. А на лице расплылся мощный синяк. Так вот, в чем дело! Крестничек! То-то он недоволен так. Ошкуй меня отлично понял, потому что поднял ногу для удара.

– Хватит, Олаф!

Остановил его чей-то грозный отклик, который я понял. Тут говорят по-русски?

Меня схватили и потащили куда-то вперед. Сопротивляться я не мог, потому что руки были связаны сзади. Оставалось лишь наблюдать. Носовая часть бандитского судна заметно возвышалась над его серединой, где имелась обширная свободная площадка с дощатой палубой. Дальше виднелась кормовая надстройка с рубкой. Впечатления от самого корабля оставались двоякими. Оно было довольно просто устроено, но построено явно фабричным способом. Доски гладкие, покрыты лаком, металлические изделия также не кованые, а изготовлены литьем или обработаны на станках. Я же древностью занимался и потому разницу чую сразу.

– Сюда его. Развяжи его!

Блеснул нож, и я почувствовал, что руки освободились. Со стоном начал их растирать. Хотя следовало растереть все тело, застывшее за ночь. А сейчас я и вовсе был мокрым по пояс, потому что разбудили меня самым варварским способом. Вылили ушат воды. Осторожно оглядываюсь. Передо мной сидит здоровенный мужик с длинной рыжеватой бородой и внимательно меня оценивает.

– Хочешь пить?

– Он уже напился! – заржал «крестничек».

Я вежливо ответил:

– Чаю бы с удовольствием выпил.

Мот ответ произвел на ошкуев странное впечатление. Я же только сейчас допенькал, что и они, и я разговаривали на какой-то из разновидностей скандинавского языка. Точно! Артельщики что-то такое упоминали. Я еще саркастично подумал, что вот и здесь викинги имеются. Куда без этих обосранных варваров? Но ведь те вдобавок упоминали каких-то варягов, русландцев. Что за мир тут такой? И почему я стал понимать чужую речь? Да, пусть пока и с ошибками, но могу разговаривать на их скандинавском наречии. По сути в средневековье у викингов был один язык. До сих пор шведский и норвежский сильно похожи. Да и датский недалеко ушел. Исландцы и вовсе сохранили древнюю версию говора мрачных северян. Но вернемся к нашим баранам, то есть пиратам.

Главарь, а человек в дорогом одеянии, с золотой цепью на мощной шее мог быть только им, внимательно на меня оценивал:

– Откуда ты знаешь наш язык, рос? Ты похож на нас. В твоем роду не было варягов?

Я пожал плечами. И в самом деле, кого они тут называют варягами? В моем мире это были норманны, конкретней шведы с юга. Новгородцы долго именовали Балтийское море варяжским. Хотя по мне все там давно перемешалось.

– Барди, дозволь, я ему врежу?

– Олаф, тебе мало ночи? Иди лучше приведи второго раба.

Мне остро не понравилось, что пленного назвали рабом. Или мой внутренний переводчик сработал не так. Но, черт подери, как?!!!

Раздумывать долго не пришлось. Бородач кого-то кликнул и мне в руки сунули глиняную кружку с горячим отваром. Не чай, но вкусно. Хоть дрожать перестал! Барди саркастично ухмыльнулся.

– Извини, рос, цай для нас дорог. Это в твоих краях его много. Но мы еще поговорим об этом.

Дальше его прервал Олаф, что притащил бедолагу Ставра. Тому здорово досталось. Видимо, парень отбивался до последнего. Все лицо в кровоподтеках и рот разбит. Руки ему не развязали, и я тут же протянул артельщику кружку, держа ее так, чтобы он мог пить. Олафу это не понравилось, и мне пришлось дернуться в сторону, чтобы не попасть под удар ноги.

– Дай попить человеку, сволочь!

– Раб, ты слишком много о себе думаешь!

Мне все-таки досталось. Кружка покатилась по палубе, я изогнулся от боли. Так и хотелось вскочить и врезать этому уроду. И я знал, что могу это сделать! Тело снова было молодым и прытким.

– Прекратили оба! Олаф, не порть товар. Ты забыл, что в хёрфоре надо оставить все личное за бортом? Не нравится, сойдешь в первом порту!

Предводителя поддержал молодой, но вид мощный боец. Видимо, он сейчас стоял на баке наблюдателем. На его широкой груди висел увесистый бинокль.

– И правда, Олаф. Это была твоя ошибка, и мелко мстить тому, кто не может ответить.

Мне даже стало любопытно. У пиратов существует некий кодекс поведения? Хотя если это сообщество, придерживающееся старины, то без традиций и правил никак нельзя. Даже у черных копателей имелись неписаные понятия. Иначе беспредел и ущерб бизнесу.

Мой «крестничек» криво улыбнулся:

– Никто ему не мешает принять вызов!

Наглого ошкуя прервал рык Барди:

– Этот раб принадлежит мне и не тебе, шелудивая собака, решать.

Олаф тут же окрысился и схватился за рукоять пистолета, но ему в затылок в один момент уперся ствол длинной винтовки. Тот покосился, показал зубы и прорычал.

– Я сойду на первой пристани. Но сначала получу свою долю.

– Хорошо, пусть так и будет.

Главарь тут же успокоился и сел обратно.

– Как тебя зовут, рос?

Вот тут мне пришлось задуматься. Отчего-то называться Славой не хотелось. Это артельщики так меня определили. А они стали добычей более сильных ошкуев, так что их мнение в данный момент ничего не значит. Выберу нечто о нейтральное.

– Стас.

– Стас? – Барди задумался, но вмешался молодой богатырь.

– Он из саксов. Но что забыл сакс в Старграде?

– Ты прав, Тормод. Эй, ты там, принеси те непонятные сумы.

Награбленное у артельщиков было свалено в центре палубы. Трюма на этом маленьком корабле не было. Как и парусов. Мы шли на каком-то двигателе, я сразу услышал его мерный рокот. Сзади над кормовой надстройкой плевалась черным дымом труба. Там же виднелся штурвал, стоящий под навесом. Явно не для дальних походов транспорт.

Своего велосипеда я не увидел, но подсумки из синтетического материала выделялись на фоне всего остального. Их и свалили перед предводителем. Тот с интересом их изучал, откладывая в сторону вещи обычные, вроде шерстяных носков, белья и с пристрастием рассматривая то, что точно не подходит этому миру. Например, упаковки с готовой едой, титановой посуды и блистеры с лекарствами. Но особенно его заинтересовал мануал к велосипеду.

– Письмена гречанские.

Тормод уже подменился и также с любопытством поднял миску.

– Такой металл могут делать только в Туле.

Вот сейчас к интересу в их взорах прибавилась настороженность. Да что такого в этой проклятой Туле, что все местные ее так недолюбливают.

Барди почесал бороду:

– Ты не так прост, сакс. Ваше племя всегда стояло наособицу, но не было нам врагом. Но что ты делаешь здесь, так далеко от жилья и рядом с лесом Хельхейма?

Мне не понравилось последнее слово. Я его не смог «перевести» точно, было в нем нечто зловещее.

– Его разговорить, Барди?

– Нет, Тормод. Оставим его годи. Они в таких делах умельцы.

Устрашающая улыбка силача не обещала мне ничего хорошего. Но кто же знал наше будущее?

Мне снова связали руки, но уже спереди и ответил назад к кормовой надстройке. Вскоре рядом посадили Ставра. Выглядел он чуть краше мертвеца, нос разбит, со рта капало. Но сейчас нам поставили целое ведро воды и можно было умыться и попить. Надстройка находилась прямо за спиной, и пришлось наблюдать, как пираты разбирали добычу. Оружие сложили отдельно, в той куче я заметил свой ранец. А вообще, было жалко расстаться с вещами из старого мира. Как будто они связывали меня с прошлым.

– Ты кто на самом деле? – послышался тихий голос артельщика.

– Ты знаешь.

– Нет. Это Добрыня тебя посчитал чужаком. А ты проклятый сакс. Ты врал нам!

– Хм. С чего ты взял? Помнишь мое полное имя? Станислав. Чаще в моем мире меня звали Стас.

Ставр некоторое время молчал.

– Но почему согласился на Славу?

– У меня был большой выбор? Правда, я так и не понял, почему сакс? Разве у них не схожие с северянами имена.

– Они из разных мест волхвами вырваны. Но правильней Стейс.

– Ясно, – я скосил глаза. Взгляд артельщика добротой не отличался. – Чего?

– Допустим имя, неудачливый момент. Но откуда ты знаешь язык ошкуев? И нас разумел?

Вот тут я как следует задумался. Вообще, моя основная деятельность подразумевала знание языков. Особенно до широкого использования Интернета и появления Гугл-переводчиков. Так что пришлось серьезно подтянуть английский, да и немецкий заодно. Там и испанский прорисовался. Но полиглотом меня все равно не назовешь. А здесь я по наитию начал понимать совсем чужие языки. Артельщики разговаривали на каком-то древнем русском. Я такие слова в летописях и архивах ранее встречал, изучая предметы старины. Так что отчасти их понимал и так. Затем после меда…

Вот оно!

– Слушай, Ставр, а что в меде было?

Мне было заметно, как расширились глаза артельщика.

– Вергой тебе в глотку! Снадобье у Боромира было непростое. Мы его просили твою породу вызнать, а он…

– Что он? Кстати, где этот Боромир?

Вот тут побитое лицо Ставра озарилось скромной улыбкой.

– Ушел, старый черт. В воду прыгнул. И откуда такая прыть? Потому и дожил до седин.

– Кто-то еще выжил?

Киржак помрачнел:

– Кто его знает. Мертвых я видел лишь Тихого, он бился до последнего, Стояна и Добрыню. Ошкуи долго рыскали потом, но видать, наши смогли уйти. Потому они в ночи и снялись, чтобы от погони уйти.

– Думаешь, догонят? – с надеждой спросил я.

– Нет, – Ставр покачал головой. – Они протоками идут, как тут нас найдешь? – я вздохнул. Опять ничего не понятно. – Не бойся, им рабы нужны. Добыча невелика. Мы же самородки ранешне отправили стругами в Старград. Следили за нами, проклятое семя, но остались в итоге без добычи.

Опа, так это старатели! Не жилы рудные ищут, а выходы драгоценных металлов или артефакты. Почти коллеги!

Наш разговор прервал молодой ошкуй, что выставил на деревянном подносе еду. Жареную рыбу на листьях водного растения и отвар в жбанах. К нему были приложены два черных сухаря. Парень хоть и был юн, но выделялся силой. Видимо, в пираты берут лишь здоровых бойцов.

– Вот видишь, Стас, простых полонных не кормят. Продать нас они хотят на рынке, раз добыча невелика. Потому и недовольны.

– Ты про Олафа?

– Он из варягов, северянин, наемник.

– А остальные?

Ставр бросил в меня пристальный взгляд:

– Ты или в самом деле странник, или соглядатай.

– Я же выпил вашего меда, и немало. Откуда сомнения?

– И точно, – артельщик некоторое время отмачивал в отваре сухарь. – Столько снадобья посланник нежити не выдержит. Но кто я такой, чтобы ведать. Боромир хотел тебя показать старейшинам, они бы решили.

– Все за меня порешали? – я начал откровенно злиться. – То есть мое мнение никому не интересно.

– Так это ты чужак, мил человек, а мы в своем праве.

Внезапно что-то щелкнуло у меня в голове пазлы сложились. «Кудесник» обозвал это место «Землей Сфер», то есть здешнее мироздание было создано из клочков разных миров. Я уже видел, как лесной мир гигантов Хельхейм отличается от здешнего ландшафта. Артельщики Старграда сами упомянули его инородность. Они и рыскали тут лишь в поисках скрытых богатств, что могли попасть в здешние земли. Самородки чего? Золото или серебро, или слитки иных редких металлов? Кто же в таком страшном месте в ясной памяти будет вести постоянную добычу! Нужен вооруженный форт, много людей. А здесь, скорее всего, люди – это ценный ресурс, которого мало и вечно не хватает. Поэтому нас не прирезали, а едут продавать. Но сначала надо подцепить на чем-то артельщика.

– Вы такие же пришлые в здешних землях. Ведь ошкуи вам точно не родня?

Ставр зло глянул на меня, но промолчал. Он допил травяной отвар и облегченно отвалился к стенке надстройки. Она мелко дрожала. Где-то там внизу мерно работал двигатель. Я не заметил нигде следов от угля. Или его грузят сразу в бункер, или скорее мотор работает от жидкого топлива. Соляр или вовсе нефть?

День перевалил к вечеру, нас снова покормили. На обед был овощной суп на мясном бульоне. Ложки дали деревянные. Я не сразу к такой приспособился, да еще со связанными руками. Ставр же орудовал ловко, ему это было явно не впервой. Также ловко он подпрыгнул к ограждению и помочился в реку. Прыгнуть в воду было нельзя, нас вдобавок привязали. Я провозился дольше. Расстегивать молнию было сложно. Вот что значит модные штаны!

– Куда нас везут?

Артельщик глянул на солнце и сонно ответил:

– На Разбой.

– Это что?

– Место, где можно продать и купить все. Это небольшая ватага, им главное, быстрее сбыть нас и награбленное, и уйти от крупной рыбы подальше.

– Ты так уверенно утверждаешь…

– Стас, или кто ты там на самом деле, неужели ты думаешь, что Старград не договорился бы с главными из ошкуев о нас?

Мне пришлось согласиться.

– И сколько за нас дадут?

– За меня не менее тысячи гривен, – артельщик издевательски усмехнулся. – Ты стоишь дешевле.

– И ты так спокоен?

– Нас возьмут перекупы, а сами сообщат стаградским купцам, что окажутся поблизости. У тех всегда есть обменный кошель. Туда жертвуют все, кто ведет дела на Устюге.