Текст книги "Избранное. Том 1"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава четырнадцатая

I

Они отнесли судью Уогрейва в его комнату и положили на кровать.

Потом спустились вниз и стояли в холле, глядя друг на друга.

Блор хрипло спросил:

– Что теперь будем делать?

Ломбард живо ответил:

– Надо что-нибудь поесть. Мы должны поесть.

Опять они отправились на кухню. Снова открыли банку языка. Они ели машинально, почти не чувствуя вкуса.

Вера сказала:

– Я никогда больше не буду есть язык.

Они закончили с трапезой, и сидели за кухонным столом, глядя друг на друга.

Блор произнес:

– Теперь нас только четверо… Кто будет следующим?

Армстронг вытаращил глаза. Почти как автомат, он проговорил:

– Мы должны быть очень осторожны… – и смолк.

Блор кивнул:

– Он говорил то же самое… и теперь – мертв!

Армстронг заметил:

– Хотел бы я знать, как все случилось!

Ломбард выругался и сказал:

– Чертовски здорово нас перехитрили! Та гадость, подложенная в комнату мисс Клэйторн, сработала как надо. Все бросаются туда, думая, что ее убивают. И так – во всеобщей суматохе… кто-то… захватил старичка врасплох.

Блор спросил:

– Почему никто не слышал выстрела?

Ломбард покачал головой.

– Мисс Клэйторн визжала, ветер выл, мы бегали по дому и кричали. Нет, его нельзя было услышать, – он помолчал.

– Но теперь этот трюк больше не сработает. Он попытается придумать на следующий раз что-то новое.

Блор согласился:

– Что верно, то верно.

В его голосе прозвучала какая-то неприятная нотка. Они оба уставились друг на друга.

Армстронг заметил:

– Нас четверо, и мы не знаем, кто…

Блор заявил:

– Я знаю…

Вера сказала:

– Ничуть не сомневаюсь… что мне известно…

Филип Ломбард вставил;

– Мне кажется, сейчас у меня отличная идея…

Снова они посмотрели друг на друга…

Вера, покачиваясь, встала и сказала:

– Я ужасно себя чувствую. Я должна лечь спать… Я смертельно устала.

Ломбард сказал:

– Неплохое решение. От сидения и наблюдения друг за другом проку никакого.

Блор заявил:

– Я не возражаю…

Доктор прошептал:

– Это лучшее, что мы можем сделать, хотя сомневаюсь, что кто-нибудь из нас заснет.

Когда они направились к двери, Блор произнес:

– Хотел бы я знать, где сейчас револьвер.

III

Они поднялись по лестнице.

А потом словно разыгралась маленькая сценка из фарса. Каждый встал, держа руку на ручке двери своей спальни. Потом, словно по сигналу, все шагнули в свои комнаты и закрыли двери.

Раздались звуки задвигаемых задвижек, запираемых замков, передвигаемой мебели.

Четыре испуганных человека баррикадировались в своих комнатах до утра.

IV

Филип Ломбард с облегчением вздохнул, отвернувшись от двери, где оставил стул под ручкой. Он подошел к туалетному столику. В свете мерцающей свечи с любопытством рассмотрел свое лицо.

Мягко сказал сам себе: «Да, это дельце тебя переволновало».

Неожиданно на его лице вспыхнула его волчья улыбка.

Он быстро разделся, подошел к кровати, положил часы на стоящий рядом столик. Потом открыл ящик столика.

В следующий миг он замер, уставившись на револьвер, который лежал там.

V

Вера Клэйторн лежала в кровати.

Свеча по-прежнему горела рядом. И она никак не могла набраться храбрости и потушить ее.

Она боялась темноты…

Снова и снова она твердила: «До утра ты в безопасности. Прошлой ночью ничего не случилось. Ничего не случится и сегодня. Ничего не может случиться. Твоя комната заперта на замок и задвижку. Никто даже близко не сможет к тебе подойти…»

И она неожиданно подумала: «Конечно! Я могу оставаться здесь! Оставаться взаперти! Пища не имеет значения! Я могу оставаться здесь – в безопасности – до тех пор, пока не придет помощь! Даже если, пройдет день… или два…»

Оставаться здесь. Да, но сможет ли она оставаться здесь? Час за часом – ни с кем не разговаривая, ничего не делая, только думая…

Она начала думать о Корнуолле… о Хьюго… о том, что она сказала Сириллу.

Ужасный ноющий маленький мальчик, вечно он ей докучал…

«Мисс Клэйторн, почему я не могу поплыть к той скале? Я сумею. Знаю, что сумею».

Ее ли голос ответил?

«Конечно, сумеешь, Сирилл. Я тоже это знаю».

«Тогда можно я поплыву, мисс Клэйторн?»

«Знаешь, Сирилл, твоя мать так из-за тебя нервничает. Вот что я тебе скажу. Завтра ты сможешь поплыть к той скале. Я заговорю с твоей матерью на пляже и отвлеку ее внимание. И потом, когда она станет тебя искать, то увидит, что ты стоишь на скале и машешь ей. Будет сюрприз!»

«О, какая вы молодец, мисс Клэйторн! Вот так шутка будет?»

Она должна была сказать так сейчас.

Завтра! Хьюго уезжал в Ньюквэй. Когда он вернулся, все было кончено.

Да, но предположим, что нет. Предположим, что-то пошло бы не так. Сирилла могли бы вовремя спасти. И тогда-тогда бы он сказал: «Мисс Клэйторн мне разрешила». Ну и что же? Всегда во всем есть немного риска! Если бы произошло худшее, она бы извернулась: «Как ты можешь так нагло врать, Сирилл? Я ничего, ничего подобного не говорила!» Ей бы поверили. Сирилл часто врал. Он был маленьким лгунишкой. Конечно, Сирилл бы знал. Но это не имеет значения… и во всяком случае все прошло как надо. Она сделала вид, что плывет за ним. Но она прибыла слишком поздно… Никто никогда не подозревал…

Хьюго подозревал? Вот почему он так странно смотрел на нее, словно издалека?.. Хьюго знал?

Вот почему он так торопливо ушел после дознания?

Он не ответил на то письмо, которое она ему написала…

Хьюго…

Вера обеспокоенно перевернулась на другой бок. Нет, нет, она не должна думать о Хьюго. Слишком много боли! Все кончено… Хьюго должен быть забыт.

Почему сегодня вечером она неожиданно почувствовала, что Хьюго был в комнате рядом с ней?

Она уставилась на потолок, уставилась на большой черный крюк в середине.

Она никогда не замечала этого крюка раньше.

С него свисали водоросли.

Она поежилась, вспомнив холодное мокрое прикосновение к шее.

Ей не нравился этот крюк на потолке. Он притягивал взор, завораживал… большой черный крюк…

V

Экс-инспектор Блор сидел на кровати.

Его маленькие покрасневшие, налитые кровью глаза настороженно смотрели с флегматичного лица. Он был похож на дикого кабана, ждущего момента, чтобы напасть.

Он хотел спать.

Опасность была сейчас уже совсем рядом… Шесть из десяти.

Несмотря на всю свою прозорливость, несмотря на всю свою осторожность и проницательность, старый судья разделил участь других.

Блор хрюкнул с каким-то звериным удовлетворением.

Что говорил старикашка?

«Мы должны быть очень осторожны…»

Самодовольный чопорный лицемер. Сидит в суде, чувствуя себя Богом. Всемогущим. Получил по заслугам… Ему теперь осторожность ни к чему.

А теперь их четверо. Девушка, Ломбард, Армстронг и он сам.

Совсем скоро кто-то другой из них умрет… Но не Уильям Блор. Уж он об этом позаботится.

(Но револьвер… Что же с револьвером? Вот что волнует – револьвер!)

Блор сел на кровать, нахмурив лоб, кожа вокруг его маленьких глазок сморщилась – он раздумывал над загадкой револьвера…

В тишине он услышал, как внизу пробили часы.

Полночь.

Теперь он немного расслабился… даже лег. Но он не разделся.

Он лежал и думал. Просматривал все дело с самого начала, методично, внимательно – как бывало, когда служил в полиции. Тщательность всегда в конце концов вознаграждалась.

Свеча догорала. Убедившись, что спички были под рукой, он ее задул.

Как ни странно, в темноте он испытывал тревогу. Словно страхи тысячелетней давности пробудились и боролись за обладание его мозгом. В воздухе перед глазами плавали лица – лицо судьи, увенчанное серой шерстью… холодное мертвое лицо миссис Роджерс… перекошенное пурпурное – Энтони Марстона.

Другое лицо – бледное, в очках, с маленькими усами соломенного цвета. Лицо, которое он когда-то видел… но когда? Не на острове. Нет, гораздо раньше.

Странно, что он не мог вспомнить, чье оно… Глупое лицо… харя какая-то.

Конечно!

Вспомнив, он испытал шок.

Лэндор!

Странно думать, что он полностью забыл, как выглядел Лэндор. Только вчера он пытался вспомнить его лицо и не смог.

И вот теперь он видел его, четко видел каждую черточку, словно они встречались только вчера.

У Лэндора была жена… худая, хрупкая женщина с обеспокоенным лицом. И ребенок, девочка лет четырнадцати. Впервые он захотел знать, что с ними сталось.

(Револьвер. Что произошло с револьвером? Это было гораздо важнее.)

Чем больше он думал, тем больше запутывался… Он совсем ничего не понимал в этом деле с револьвером.

У кого-то в доме есть револьвер…

Внизу часы пробили один раз.

Мысли Блора прервались. Неожиданно насторожившись, он сел. Он услышал звук – очень слабый звук – где-то возле двери своей спальни.

Кто-то двигался по окутанному тьмой дому.

Испарина выступила на его лбу. Кто тихо и молча крался по коридорам? Кто бы это ни был, он мог держать пари: намерения этого человека были далеко не благородными!

Бесшумно, несмотря на громоздкое телосложение, он соскользнул с кровати, двумя шагами добрался до двери и прислушался.

Но звук не повторился. Тем не менее Блор был убежден, что не ошибся. Он действительно слышал шаги возле своей двери. На его голове зашевелились волосы – он вновь ощутил страх…

Кто-то крался в ночи.

Он прислушался, но звук не повторился.

И тогда его захватило новое искушение. Он хотел, отчаянно хотел выйти и разузнать, в чем дело. Если бы только он мог увидеть, кто крадется в темноте.

Но открыть дверь значило поступить, как дурак. Вполне вероятно, другой именно этого и ждал. Может быть, он даже сделал так, чтобы Блор услышал то, что услышал: а вдруг выйдет разузнать, в чем дело? Блор напрягся – прислушивался. Теперь он уже слышал целый сонм звуков – треск, шорох, таинственный шепот, но его упрямый реалистический разум знал, чем они были в действительности – плодами его собственного воспаленного воображения.

И потом неожиданно он услышал звук, родившийся не в его воображении. Шаги, очень мягкие, очень осторожные, но ощутимые для ушей человека, прислушивавшегося всеми силами, как Блор.

Они мягко проследовали по коридору (комнаты Ломбарда и Армстронга были расположены дальше от лестницы, чем его), они без колебаний миновали его дверь.

И тогда Блор решился.

Он должен посмотреть, кто это был! Шаги определенно направлялись к лестнице. Куда же идет этот человек?

Когда Блор действовал, он действовал быстро, несмотря на то, что выглядел таким неуклюжим и медлительным. Он на цыпочках вернулся к кровати, сунул в карман спички, выдернул из розетки штепсель электрической лампы, стоявшей рядом с кроватью, взял лампу, намотал на нее шнур. Она была хромированной штуковиной с тяжелым эбонитовым основанием – полезное оружие.

Он бесшумно пересек комнату, вытащил стул из-под ручки и со всеми предосторожностями отпер замок и задвижку. После чего шагнул в коридор. Снизу, из холла, донесся слабый звук. Ступая ногами в одних носках, Блор бесшумно прокрался к лестнице.

В этот момент он понял, почему так отчетливо слышал все. Ветер полностью стих и, должно быть, небо прояснилось. В окно на лестничной площадке вливался слабый лунный свет и освещал холл.

Блор мельком увидел фигуру, выходящую в переднюю дверь.

Уже собравшись бегом спуститься вниз и начать погоню, он замер.

Опять он чуть было не выставил себя дураком! Это, наверное, была ловушка – его собирались выманить из дому!

Но тот, другой, не понимал, что допустил ошибку, и отдал себя в руки Блора. Потому что из трех обитаемых комнат наверху теперь одна должна быть пуста. Нужно лишь удостовериться, которая!

Блор тихо зашагал обратно.

Сначала он остановился возле двери доктора Армстронга и постучал.

Ответа не было.

Он минутку подождал и направился в комнату Филипа Ломбарда.

На сей раз ему ответили немедленно.

– Кто там?

– Блор. Кажется, Армстронга нет в комнате. Подождите минутку.

Он направился к двери в конце коридора и снова постучал.

– Мисс Клэйторн, мисс Клэйторн.

Ему ответил испуганный голос Веры:

– Кто там? Что случилось?

– Все в порядке, мисс Клэйторн. Подождите минутку. Я вернусь.

Он зарысил к комнате Ломбарда. Ее дверь открылась. На пороге стоял Ломбард. В левой руке он держал свечу. Поверх пижамы он натянул брюки. Его правая рука лежала в кармане пижамного пиджака. Он резко спросил:

– Что за чертовщина?

Блор быстро пояснил. Глаза Ломбарда загорелись.

– Армстронг… Так, значит, он, наш голубок! – Он подошел к двери Армстронга. – Простите, Блор, но я не собираюсь верить ничему на слово.

Он резко постучал.

– Армстронг… Армстронг.

Ответа не было.

Ломбард встал на колени и заглянул в замочную скважину. В высшей степени осторожно он вставил в замок свой мизинец и сказал:

– Ключа нет.

Блор заявил:

– Это значит, что он запер дверь снаружи и взял его с собой.

Филип кивнул.

– Обычная предосторожность. Мы его поймаем, Блор… На сей раз мы его поймаем! Подождите полсекунды.

Он подбежал к комнате Веры.

– Вера.

– Да.

– Мы охотимся на Армстронга. Его нет в комнате. Что бы то ни было, не открывайте дверь. Понятно?

– Да, понятно.

– Если придет Армстронг и скажет, что меня или Блора убили, не обращайте внимания. Понятно? Откроете дверь только в том случае, если с вами одновременно заговорим я и Блор. Дошло?

Вера ответила:

– Разумеется, я не набитая дура.

Ломбард кивнул:

– Хорошо.

Он присоединился к Блору и сказал:

– А теперь – за ним! Охота началась!

Блор сказал:

– Нам лучше вести себя поосторожней. Помните, револьвер-то у него.

Филип Ломбард, сбегающий по лестнице вниз, хихикнул и сказал:

– Вот здесь вы ошибаетесь, – он распахнул переднюю дверь, заметив: «Щеколда откинута так, чтобы можно было легко вернуться», – и продолжил: – Револьвер у меня! – Он вынул его наполовину из кармана. – Сегодня ночью нашел его в своем ящике, куда его снова положили.

Блор замер на пороге. Его лицо изменилось. Филип Ломбард это заметил.

– Не будьте таким дураком, Блор! Не собираюсь я вас убивать! Если хотите, возвращайтесь к себе и баррикадируйтесь на здоровье! Я отправляюсь за Армстронгом.

Он вышел из дома в лунный свет. Блор после краткого колебания последовал за ним. Он подумал: «Сам напрашиваюсь. В конце концов…»

В конце концов, он и раньше сталкивался с преступниками, вооруженными револьверами. Чего бы там Блору не хватало, но только не храбрости. Покажите ему опасность, и он мужественно ринется ей навстречу. Он не боялся открытой угрозы – его страшила только неопределенная опасность, смешанная с чем-то сверхъестественным.

VI

Вера, оставшаяся ждать результатов, встала и оделась.

Раза два она взглянула на дверь. Это была хорошая прочная дверь. Она была заперта на замок и на задвижку, и ручку подпирал тяжелый дубовый стул.

Невозможно было взломать ее силой. И, конечно, доктор Армстронг никогда бы с этой задачей не справился. Он был довольно слабым человеком. Если бы она была Армстронгом и замышляла убийство, то применила бы хитрость, а не силу.

Она забавлялась, придумывая способы, которые он мог бы применить.

Он мог бы, как предположил Филип, объявить, что один из тех двоих мертв.

Или, возможно, мог притвориться, что сам смертельно ранен и, издавая стоны, подползти к ее двери.

Были и другие возможности.

Он мог сообщить ей, что дом горит. Что больше – он мог фактически поджечь дом… Да, точно. Выманить двух других из дома и потом, предварительно оставив след из бензина, поджечь его. И она как идиотка будет оставаться, забаррикадировавшись в своей комнате, пока не станет слишком поздно.

Она подошла к окну. Не слишком плохо. В случае нужды так выбраться из дома можно. Конечно, высоковато, но, к счастью, как раз под окном была цветочная клумба.

Она села и, взяв свой дневник, четко и плавно принялась писать. Надо же как-то убить время.

Неожиданно она замерла и насторожилась. Она услышала звук. Она подумала, что он был похож на звон бьющегося стекла. И он донесся откуда-то снизу.

Она прислушалась, но звук не повторился.

Она услышала или подумала, что слышит, крадущиеся шаги, скрип лестницы, шорох одежды, но ничего более определенного, так что она, как и Блор, пришла к тому же выводу: эти звуки – плод ее собственного воображения.

Но вскоре она услышала нечто более определенное. Внизу двигались люди, шептались. Потом кто-то очень решительно поднялся наверх… стали открываться и закрываться двери… кто-то принялся расхаживать на чердаке. Другие звуки.

Наконец по коридору загрохотали шаги. Голос Ломбарда спросил:

– Вера. С вами все в порядке?

– Да. Что случилось?

Голос Блора сказал:

– Не впустите ли вы нас?

Вера подошла к двери. Убрала стул, отперла замок и задвижку. Открыла дверь.

Оба мужчины дышали тяжело, их ноги и нижняя часть брюк были мокры.

Она снова спросила:

– Что случилось?

Ломбард ответил:

– Армстронг исчез…

VII

Вера воскликнула:

– Что?

Ломбард сказал:

– На острове его нигде нет.

Блор согласился:

– Исчез – лучше и не скажешь! Фокус прямо какой-то. Вера нетерпеливо воскликнула:

– Чепуха. Он где-то прячется!

Блор возразил:

– Нет! Говорю же вам, на этом острове негде спрятаться. Он голый, как ваша рука! На улице светит луна. Светло, как днем. И мы его не нашли.

Вера сказала:

– Он запутал следы и вернулся в дом.

Блор заявил:

– Мы уже так думали. И дом обыскали. Должно быть, вы слышали. Говорю вам, его здесь нет. Он пропал, исчез, смылся…

Вера недоверчиво произнесла:

– Я не верю.

Ломбард сказал:

– Но такова правда, моя милая.

Он помолчал и добавил:

– И еще один фактик. Окно столовой было разбито – и на столе осталось только три негритенка.

Глава пятнадцатая

I

Три человека завтракали на кухне.

На улице сияло солнце. Стоял прелестный день. Шторм остался в прошлом. И с переменой погоды изменилось и настроение пленников острова.

Они чувствовали себя людьми, пробудившимися от кошмара. Опасность по-прежнему существовала, да, но то была опасность среди бела дня. Парализующая атмосфера страха, которая словно одеяло обволокла их вчера, когда стонал ветер, исчезла.

Ломбард заметил?

– Сегодня попытаемся послать гелиограмму с помощью зеркальца с самого высокого места на острове. Надеюсь, какой-нибудь сообразительный паренек опознает SOS. Вечером попытаемся развести костер, правда, дерева здесь почти нет, да и вполне могут подумать, что здесь просто веселятся, танцуют и поют.

Вера заявила:

– Конечно, кто-нибудь сможет прочитать Морзе. И тогда за нами придут. Задолго до вечера.

Ломбард сказал:

– Погода-то прояснилась, но море еще не стихло. Жутко волнуется! До завтрашнего дня вряд ли смогут подвести катер к острову.

Вера воскликнула:

– Еще одна ночь здесь!

Ломбард пожал плечами:

– Придется потерпеть! Думаю, двадцати четырех часов хватит. Если переживем их, значит, все будет в порядке.

Блор прочистил горло и сказал:

– Нам надо четко во всем разобраться. Что случилось с Армстронгом?

Ломбард ответил:

– Что ж, у нас имеется одно доказательство. На обеденном столе осталось только три негритенка. Похоже, Армстронг получил свое.

Вера спросила:

– Тогда почему вы не нашли его труп?

Блор сказал:

– Точно.

Ломбард покачал головой и заметил:

– Чертовски все странно – ничего нельзя понять.

Блор с сомнением заметил:

– Его могли выбросить в море.

Ломбард резко произнес:

– Но кто? Вы? Я? Вы видели, как он выходит из перед ней двери. Вы немедленно пошли ко мне, и я был у себя. Мы вместе отправились на поиски. Когда, черт возьми, у меня было время убить его и запрятать труп?

Блор сказал:

– Не знаю. Но вот одно мне известно…

Ломбард спросил:

– Что же именно?

Блор ответил:

– Револьвер. То был ваш револьвер. И он сейчас у вас. Ничего не доказывает, что он все время не был у вас.

– Полноте, Блор, нас всех обыскали.

– Да, но вы спрятали его заранее. А потом снова взяли.

– Дорогой мой болван, клянусь вам, что мне подложили его обратно. Когда я нашел его в ящике, то испытал величайшее удивление в жизни.

Блор сказал:

– И вы просите меня в это поверить? Какого черта, Армстронг или кто там еще его вернул?

Ломбард безнадежно пожал плечами.

– Понятия не имею. Просто безумие. Такое невозможно ожидать. Бессмысленно.

Блор согласился:

– Да, бессмысленно. Вы могли бы придумать историю получше.

– Разве вам не кажется, что это лучшее доказательство моей правоты, а?

– Я смотрю на это иначе.

Филип сказал:

– От вас иного и не жди.

Блор заявил:

– Послушайте, мистер Ломбард, если вы такой честный человек, каким хотите казаться…

Филип прошептал:

– Когда я это говорил, что я честный человек? Нет, я никогда ничего подобного не заявлял.

Блор упорно продолжил:

– Если вы говорите правду, остается только одно. Пока револьвер у вас, мисс Клэйторн и я в вашей власти. Будет честно, если вы положите этот револьвер к другим запертым предметам – и мы оба по-прежнему сохраним ключи.

Филип Ломбард закурил сигарету. Выдув облако дыма, он сказал:

– Не будьте таким ослом.

– Разве вы на мое предложение не согласны?

– Нет, не согласен. Этот револьвер мой. Он мне нужен, чтобы защищаться, и я его не отдам.

Блор заявил:

– В таком случае мы обязаны прийти к одному выводу.

– Что я – У. Н. Оуэн? Думайте, что хотите. Но я вас спрашиваю: если так, то почему я не ухлопал вас вчера ночью из своего револьвера? У меня было больше всех шансов.

Блор покачал головой и сказал:

– Не знаю – и это факт. Должно быть, у вас была на то какая-то причина.

Вера не принимала участия в споре. Теперь она пошевелилась и сказала:

– По-моему, вы оба ведете себя, как пара идиотов.

Ломбард посмотрел на нее:

– Что?

Вера заявила:

– Вы забыли про считалочку. Разве вы не видите, что ключ скрывается в ней?

Она многозначительно процитировала:

– «Четыре негритенка вышли в море. Одного проглотила копченая селедка, и тогда их осталось трое».

Она продолжила:

– Копченая селедка – вот самый важный ключ. Армстронг не умер… Он взял фарфорового негритенка, чтобы вы подумали, что он убит. Можете говорить, что угодно, но, по-моему, Армстронг все еще на острове. Его исчезновение – копченая селедка, подброшенная на след…

Ломбард снова сел и сказал:

– Знаете, может, вы и правы.

Блор заявил:

– Да, но если так, где он? Мы все обыскали и снаружи, и внутри.

Вера презрительно сказала:

– Мы и револьвер искали, не так ли? А ведь так и не нашли? Но он где-то был!

Ломбард прошептал:

– Размеры человека и револьвера, моя дорогая, несколько отличаются.

Вера заявила:

– Мне наплевать, я уверена, что права.

Блор пробормотал:

– Он прямо себя выдал, а? Ведь копченая селедка в стишке упоминается. Взял бы да записал считалочку немного по-другому.

Вера воскликнула:

– Но разве вы не понимаете, что он – сумасшедший! Вообще, совершать убийства по считалочке – чистое безумие! Обряжение судьи, убийство Роджерса, когда тот колол жерди, яд, подсыпанный миссис Роджерс так, что она заснула и не проснулась, шмель, подброшенный в комнату, когда умерла мисс Брент! Словно какой-то ужасный ребенок забавляется. Все должно сходиться.

Блор сказал:

– Да, вы правы, – он немного подумал. – Ну, во всяком случае, на острове нет зоопарка. Ему придется похлопотать, чтобы сделать все в соответствии со следующим куплетом.

Вера воскликнула:

– Но разве вы не видите? Мы – зоопарк… Вчера ночью мы были уже не людьми, мы – зоопарк…

II

Они провели утро на скалах, по очереди отправляя световые сигналы на материк.

Не похоже было, что их видели. Никто на сигналы не ответил. День был прекрасный – небо слегка подернуто дымкой. Внизу гигантскими пузырями вздымалось море. Никаких лодок на нем не было.

Они провели еще один безуспешный обыск острова. Никаких следов исчезнувшего врача не обнаружили.

Вера взглянула на дом с того места, где они стояли.

Прерывисто дыша, она заметила:

– Здесь, на открытом месте чувствуешь себя безопасней… Давайте не будем больше возвращаться в дом.

Ломбард отозвался:

– Неплохая идея. Здесь мы в сравнительной безопасности. Никто до нас не доберется незаметно, так, чтобы мы заранее не увидели.

Вера заявила:

– Останемся здесь.

Блор сказал:

– Надо же где-то провести ночь. Тогда нам все равно придется вернуться в дом.

Вера вздрогнула:

– Я не вынесу. Я не могу провести там еще одну ночь!

Филип обратился к ней:

– Там вы будете в безопасности – загнетесь в своей комнате.

Вера прошептала:

– Наверное.

Она вытянула руки и пробормотала:

– Так прелестно… снова чувствовать солнце… – И подумала: «Как странно… я почти счастлива. И, однако, наверняка на самом деле мне грозит опасность… Но почему-то сейчас… ничего не имеет значения… когда кругом так светло… Мне кажется, я полна сил… мне кажется, что я не могу умереть…»

Блор взглянул на свои наручные часы и заметил:

– Два часа. Как насчет ленча?

Вера упрямо возразила:

– Я в дом не вернусь. Останусь здесь – на открытом месте.

– О, полноте, мисс Клэйторн. Надо же поддерживать свои силы.

Вера заявила:

– Если я увижу консервированный язык, меня стошнит! Я не хочу есть. Когда люди сидят на диете, они круглый день в рот ничего не берут.

Блор заявил:

– Что ж, а вот мне нужно питаться регулярно. Что вы скажете, мистер Ломбард?

– Знаете, – ответил Филип, – я не особенно жажду встречи с консервированным языком. Я останусь здесь с мисс Клэйторн.

Блор заколебался. Вера его заверила:

– Я буду в полном порядке. Не думаю, что он пристрелит меня, как только вы уйдете, если вы этого боитесь.

Блор сказал:

– Конечно, полный порядок, если вы так говорите. Но мы решили не разделяться.

Филип заявил:

– Вы единственный, кто желает войти в львиное логово. Если хотите, я пойду с вами.

– Нет, не пойдете, – возразил Блор. – Вы останетесь здесь.

Филип засмеялся:

– Так вы все еще меня боитесь? Да если бы я хотел, то мог бы застрелить вас в эту самую минуту.

Блор ответил:

– Да, но это шло бы вразрез с планом. Нас надо убирать по одному, да еще определенным способом.

– Что ж, – заметил Филип. – Похоже, вам все известно.

– Конечно, – продолжил Блор, – немного боязно идти в дом одному…

Филип вкрадчиво осведомился:

– И посему вы хотите, чтобы я одолжил вам свой револьвер? Ответ: нет, никогда! Не все так просто, благодарю вас.

Блор пожал плечами и отправился по крутому склону к дому.

Ломбард мягко проговорил:

– В зоопарке час кормежки! Животные очень щепетильны в своих привычках!

Вера встревоженно спросила:

– Он поступает не слишком рискованно?

– Нет, думаю, что нет! Армстронг не вооружен и, во всяком случае, Блор раза в два его сильнее, к тому же он начеку. Да и потом, практически невозможно, что Армстронг скрывается в доме. Я знаю, что его там нет.

– Но… но какое же другое может быть решение?

Филип вкрадчиво ответил:

– Блор.

– О… неужели вы в самом деле думаете?..

– Послушайте, моя девочка. Вы слышали историю Блора. Вы должны признать, что, если она правдива, я не могу иметь никакого отношения к исчезновению Армстронга. Его история очищает меня от подозрения. Но не его. У нас имеется только его слово – что он услышал шаги и увидел, как человек спускается вниз и выходит из дома. Может быть, все это ложь. Вдруг он пару часов назад укокошил Армстронга.

– Как?

Ломбард пожал плечами.

– Этого мы не знаем. Но если вы меня спросите, нам грозит только одна опасность, и эта опасность – Блор! Что мы вообще знаем о нем? Меньше, чем ничего! Может быть, вся эта болтовня о прошлой службе в полиции – сплошная чушь! Он может быть кем угодно – сумасшедшим миллионером, помешанным бизнесменом, заключенным, сбежавшим из Бродмура (психбольница тюремного типа для маньяков). Одно определенно. Он мог совершить каждое из этих преступлений.

Вера побледнела и произнесла, затаив дыхание:

– А, предположим, он доберется… до нас?

Ломбард мягко ответил, похлопав себя по карману, где лежал револьвер:

– Я позабочусь, чтобы не добрался. – Потом он с любопытством взглянул на нее. – Как трогательно вы в меня верите, а, Вера? Уверены, что я вас не пристрелю?

Вера ответила:

– Надо же кому-то доверять… По правде говоря, я думаю, вы ошибаетесь насчет Блора. Я по-прежнему считаю, что это Армстронг.

Неожиданно она повернулась к нему:

– Вы не чувствуете… все время… что здесь кто-то есть? Кто-то, кто за нами наблюдает и ждет?

Ломбард медленно ответил:

– Это просто нервы.

Вера пылко спросила:

– Значит, вы тоже почувствовали?

Она поежилась и чуть ближе наклонилась к нему.

– Скажите мне, вы не думаете, – она прервалась и продолжила: – Однажды я читала рассказ о двух судьях, которые пришли в маленький американский городок из Высшего Суда. Они вершили правосудие – Абсолютное Правосудие. Потому что они вообще были не из этого мира…

Ломбард поднял брови и сказал:

– Небесные гости, а? Нет, я не верю в сверхъестественное. Это дело – работа человека.

Низким голосом Вера произнесла:

– Иногда… я не уверена…

Ломбард посмотрел на нее:

– Это совесть… – После краткого молчания он очень спокойно спросил: – Так вы в конце концов утопили этого ребенка, а?

Вера неистово ответила:

– Нет! Нет! Вы не имеете права так говорить!

Он весело рассмеялся.

– О, да, утопила, моя хорошая девочка! Не знаю, почему. Представить себе не могу. Наверное, был замешан мужчина. Так ведь?

Неожиданно Веру охватила апатия, огромная усталость. Она ответила тусклым голосом:

– Да… был мужчина…

Ломбард тихо отозвался:

– Спасибо. Это то, что я хотел знать…

Неожиданно Вера выпрямилась и воскликнула:

– Что это было? Не землетрясение же?

Ломбард ответил:

– Нет, нет. Однако какой-то удар потряс почву. И я подумал… вы не слышали вскрик? Я слышал.

Они уставились на дом.

Ломбард сказал:

– Это там. Нам лучше посмотреть.

– Нет, нет, я не пойду.

– Как хотите, пойду один.

Вера отчаянно сказала:

– Хорошо. Я с вами.

Они поднялись по склону к дому. Терраса, залитая солнечным светом, была мирной и безобидной. Они немного поколебались, потом вместо того, чтобы войти в переднюю дверь, осторожно обошли дом.

Они нашли Блора. Он распростерся на каменной террасе на восточной стороне, его голова была размозжена огромной глыбой белого мрамора.

Филип поднял голову и спросил:

– Чье это окно наверху?

Вера ответила низким прерывистым голосом:

– Мое, и это часы с моего камина… Я их помню. Они были в форме медведя.

Она повторила, и ее голос дрожал:

– Они были в форме медведя.

III

Филип схватил ее за плечо. Он сказал настойчивым мрачным голосом:

– Все понятно. Армстронг прячется где-то в доме. Я пойду и найду его.

Но Вера вцепилась в него и воскликнула:

– Не будьте дураком! Теперь наша очередь! Мы будем следующими! Он хочет, чтобы мы бросились его искать! Он на это рассчитывает!

Филип остановился и задумчиво произнес:

– В этом что-то есть.

Вера воскликнула:

– Во всяком случае, вы должны теперь признать, что я была права.

Он кивнул.

– Да, вы выиграли! Убийца – Армстронг. Но где же, черт подери, он прячется? Мы же так тщательно прочесали весь остров, словно частой расческой.

Вера настойчиво сказала:

– Если вы не нашли его вчера ночью, то не найдете и сейчас… Таков здравый смысл.

Ломбард неохотно согласился:

– Да, но…

– Он, должно быть, заранее приготовил тайник, естественно. Ну, знаете, что-то вроде «норы священника»[31]31
  Укромная комната обычно в церкви или замке, где прятались католические священники во время преследования католиков.


[Закрыть] в старинных особняках.