Текст книги "Из Ро́ссии с любовью (СИ)"

Автор книги: Агаша Колч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Я подумаю… – граф любезно открыл передо мной дверь в жилую часть замка. – Доброй ночи, мадемуазель Мария.

Не знаю, думал ли вообще хозяин о поездке, но мои мысли всё свободное время, а порой и во время работы, были посвящены возможному путешествию. Что надеть? Чтобы и не слишком нарядно, но и не серой мышкой выглядеть. Какую причёску сделать? Просто косу заплести – примитивно. Никакого изящества. Попросить горничную соорудить нечто сложное? Да ну… в дороге растреплется, сама поправить не смогу и буду на чумичку похожа. Если встречу Ивана Фёдоровича, стоит ли окликнуть его первой или ждать, когда он меня заметит? Может, зайти к мэтру Дюбуа и спросить о Ружинском? Вроде как он о выплате за аварию обещал узнать…

Я так измучилась вопросами, которые не имели ответов, что к началу следующей декады перестала нормально есть и спать.

– Мари, – остановил меня шевалье, когда я утром, после очередной беспокойной ночи, пыталась проскользнуть мимо столовой и кухни, где меня могла подкараулить мадам Полли и отправить завтракать. – Куда вы собрались?

– Туда, – я вяло махнула рукой в пространство.

Сил не было, но я знала, что стоит мне добраться до таверны, так у меня и силы появятся, и энтузиазм проснётся. Таверна уже не выглядела непонятным конструктором разрозненных стройматериалов, разложенных по участку горками, штабелями и кучами, а красовалась просторной верандой, крытой новой черепицей.

Ещё вычерчивая план на бумаге, мы с месье управляющим разделили участок на три неравных зоны. Самая большая – стоянка для карет, экипажей и повозок попроще с двумя въездами-выездами. Участок поменьше – санитарная зона – тоже делился на две части. Просторное строение для мадам и месье, способных оплатить услугу, было оснащено разнообразными удобствами, а строение поменьше предназначалось для путников победнее и конюхов, которые могли воспользоваться уборной бесплатно. Средняя зона – сама таверна, окружённая шпалерами и перголами, дающими дополнительную тень и отделяющими отдыхающих от запахов стоянки и вида на туалетные строения. Уже скоро рядом с этими конструкциями будет высажен виноград, клематис, девичий виноград и вечнозелёный плющ.

Ещё мне очень хотелось обустроить небольшую площадку с лавочками вокруг фонтанчика. Для тех, кто плохо переносит дорогу, несколько минут покоя и расслабления могут стать бальзамом на утомившуюся душу.

Хорошо, что маг-водник, приглашённый месье Моро, нашел под нашим участком большое подземное озеро, питаемое полноводным потоком. По моей просьбе на поверхность были выведены не один, а три источника: первый в открытый бассейн, откуда брали воду для лошадей, второй на кухню таверны и третий к уборным. Это даст возможность руки помыть, лицо освежить, да и поддерживать чистоту в помещении будет несложно.

Я так гордилась своим участием в создании этого оазиса для путешественников, что контролировала каждую мелочь на любом из участков, болея душой за успех проекта.

И вдруг…

– Я отстраняю вас от работы на два дня. Сегодня и завтра я не желаю видеть вас на стройке! Простите за грубость, мадемуазель, но вы себя в зеркало видели? – спросил управляющий. – Мне доложили, что вы который день не ходите на завтрак. Вы заболели, баронесса?

– Нет, месье, – я отрицательно качнула головой. – Я здорова и готова к поездке в Тулон. Его Сиятельство сказал вам, что я хочу поехать с вами?

– Какая поездка, мадемуазель? – воскликнул шевалье. – Не хочу я на свою совесть такой грех брать!

– Грех? – всё же от недосыпа соображала я плохо.

– Вы же по дороге скончаетесь от истощения! – объяснил управляющий. – Хотите в Тулон? – я интенсивно закивала. – Тогда сейчас же идите на кухню, раз в столовой завтракать не желаете. Хорошенько поешьте, а потом возвращайтесь к себе в комнату и спите до обеда. Позже можете подумать над списком необходимых покупок. Но без этого вашего, – месье Моро неопределённо покрутил пальцами над головой и выговорил по слогам, – эн – ту – зи – а-а-аз – ма. Вы меня поняли, мадемуазель Мария?

Вздохнула, покивала. Поняла конечно, и спорить не о чем, ибо прав шевалье. Отдохнуть надо. От недосыпа синяки под глазами. От пыли, солнца и ветра потускнели волосы, а от работы, за которую я хваталась без перчаток, огрубели руки. Мне хочется встретиться с Иваном и произвести на него впечатление. В таком виде точно… произведу. Только не то, которое хочется.

Значит, беру выходные. Поем, отосплюсь и попрошу умницу Абель помочь с масками, маникюром и прочими доступными женскими радостями.

– Спасибо, месье Моро. Я всё сделаю, как вы сказали… – пообещала я и побрела завтракать.

Глава 34. Дорожная

«– Я не был на море…

– Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?

– Не довелось. Не был».

Достучаться до небес.

Вот и я не бывала, хоть и ночевала рядом с ним.

Путешествовать в графском экипаже было намного приятнее, чем в дилижансе.

Ехали быстро. Небольшую элегантную карету, не отягощённую багажом и лишними пассажирами, лошади катили по укатанной дороге лёгкой рысью. Нашему быстрому перемещению также способствовал принцип почтовых станций. Накануне месье Моро отправил из замка несколько конюхов со сменными лошадьми, которые остановились дожидаться смены на станционных постоялых дворах на протяжении всего нашего пути до Тулона. Ко времени прибытия экипажа запасные лошади успевали отдохнуть, и слуги меняли уставших животных на свежих чуть ли не со скоростью технических нормативов пит-стопа. Мы, пассажиры, едва-едва успевали ноги размять и до уборной дойти.

– Назад поедем так же. Пока в городе будем заниматься делами, лошади и конюхи успеют отдохнуть, – объяснял мне шевалье. На мой вопрос, почему меняют не только животных, но и людей, месье Моро тоном заправского учителя рассказал: – Проверено, что когда свежей упряжью управляет отдохнувший кучер, поездка становится более безопасной.

А я что… я только «за».

В экипаже ехали втроём. Помня о том, что девушке неприлично без сопровождения путешествовать в компании с мужчиной, я в качестве компаньонки и консультанта по вопросам закупок пригласила с собой экономку – мадам Пэти. Вышедшая проводить нас мадам Полли, недовольно сунув корзинку с припасами в руки женщине, стрельнула лукавым взглядом на шевалье. Мне же заботливая кухарка наказала беречь себя и не забывать вовремя есть.

– Ий-хо! – по-разбойничьи крикнул кучер, едва мы устроились на удобных сидениях кареты, щёлкнул кнутом, и экипаж стремглав рванул с места.

В предрассветных сумерках за окном замелькали смазанные скоростью пейзажи. Опять ничего не увижу, разочарованно вздохнула я, прикрывая глаза, чтобы от пролетающих картинок не закружилась голова. Мне показалось, я только-только смежила веки, а моя компаньонка уже трясла меня за плечо:

– Мадемуазель, не хотите прогуляться?

На стройке, где работы осталось всего ничего – только навести порядок, убрать строительный мусор, выровнять и замостить дорожки, а потом установить садовые скамейки и посадить растения, – бывала только по утрам и не дольше часа.

Потом я работала в кабинете с планами помещений и эскизами будущих интерьеров, по ним и составляя списки необходимых покупок.

В мои же личные планы добавились ещё и ежедневные сеансы по восстановлению былой красоты. Для этого я смиренно отдавала себя в руки Абель. Представить не могла, сколько различных косметических процедур существует на свете! Одних масок для волос моя горничная назвала больше двух десятков. Слава богу, что на мои косы наносили всего три. Даже пену и масло для ванны девушка подбирала с серьёзностью умудрённого опытом алхимика.

Благодаря её стараниям, вкусной еде и отварам мадам Полли, которые я пила после ужина, а потом спала всю ночь как младенец, уже через четыре дня моё отражение в зеркале перестало напоминать умертвие. И сейчас я ехала в Тулон полностью довольная своей внешностью. Лёгкий загар, слегка позолотивший кожу лица и рук, меня, в отличии от Абель, не расстраивал. Всё же мои представление о красоте отличаются от канонов местной аристократии.

А ещё перед отъездом мне пришлось навестить матушку графа, о существовании которой, если честно сказать, я успешно забыла.

Почтительный реверанс, глаза в пол и тихое:

– Добрый день, Ваша Светлость, – зачем будить лихо, если спит тихо.

Не спрашивать же её с порога: «Зачем звала?».

– Добрый, добрый, – недовольно проворчала старуха, словно это не она меня к себе позвала, а я на аудиенцию к ней напросилась. – Говорят, ты в Тулон собираешься?

– Да, еду. Необходимо купить… – начала было я объяснять причину путешествия, но кто бы меня слушал.

– Неинтересны мне твои необходимости, когда у меня своя есть, – стукнула посохом в пол графиня, обрывая меня. – Вот тебе адрес аптекаря. Он много лет мне мази, притирания и сборы травяные делает. Раньше сам привозил, а сейчас, сморчок старый, из норы своей не выползает, – старуха сделала паузу, наверное, с очередным приступам боли справлялась, потом хрипло захихикала. – Даже себя вылечить не может, а людей пользует.

По властному жесту графини от стены отделилась служанка, напоминавшая тень – серая, незаметная, бесшумная, – с поклоном подала мне мешочек, мелодично звякнувший монетами, и свёрнутый листок бумаги.

– Всё, ступай, баронес-с-с-са… Да поторопись. Мои лекарства давно закончились, а отвары местных знахарок мало помогают.

Ещё один реверанс, и я с удовольствием вывалилась из покоев старой графини. Какая же она… трудная. Наверное, неспроста граф такой холодный и сдержанный.

Мамочкино воспитание? Что-то мало он напоминает человека, сумевшего влюбиться с первого взгляда. Или это местная романтичная легенда?

О чужой романтике думалось плохо. Мне бы со своей совладать. С каждым оставшимся за спиной километром сердечко билось сильнее. И как я себя ни успокаивала, что особенное отношение ко мне торгового представителя – это всего лишь мои фантазии, а Иван Фёдорович просто хорошо воспитанный, безупречно выполняющий свои обязанности молодой человек, но умирающая последней надежда румянила щёчки и заставляла нервно комкать кружевной платочек.

Даже мадам Пэти, удивлённая моей нервозностью, несколько раз пристально посмотрела на меня, пытаясь понять причину происходящего. В ответ я успокаивающе ей улыбалась, при помощи дыхательной гимнастики на несколько минут брала себя в руки, но… вскоре всё начиналось снова.

Всё прошло само собой, как только вышла из экипажа во дворе городского графского дома. Усталость, любопытство, обустройство на новом месте – всё это отвлекло от душевных метаний.

Дом был полной противоположностью замку. Стоя в глубине сада и среди сгущающихся сумерек белел он сказочным дворцом Фаты Морганы. Наверное, завтра при свете солнца волшебное очарование исчезнет, но сегодня здание словно парило в воздухе.

– Какая красота! – ахнула я, рассматривая архитектурное произведение искусства.

– Это подарок графа жене на пятилетие свадьбы. Правда, строить дом, обустраивать сад и парк начали чуть ли не со дня помолвки. Её Светлость очень море любила, и из окна её спальни можно было любоваться рассветами, а из спальни графа – закатами. В конце сада есть удобная лестница, ведущая на пляж, – как заправский экскурсовод рассказывал об усадьбе шевалье. – Жаль, что у нас мало времени и вы не сможете туда прогуляться.

Ему жаль… А мне-то как жаль! Я никогда в жизни не видела моря. И вот оно где-то рядом, а я не могу до него добраться. Может быть, встать завтра пораньше и сбегать посмотреть? Хотя бы одним глазком.

– Добро пожаловать в Белое Крыло, – поклонился нам пожилой дядька в генеральской форме.

Именно так я оценила ливрею встречающего нас лакея. Блестящие пуговицы, позументы, лампасы… Сам преисполнен важности и значимости. Прямо «ух!». Так и хочется в низком реверансе присесть, как перед королём.

А какое название у поместья красивое: «Белое крыло». Ну да, чем-то строение напоминает крыло. Высокое с одной стороны, с другой плавно спускается до самой земли. Наверное, отсюда и ощущение полёта.

В мои покои меня провожали горничная и лакей, нёсший саквояж. Почётный караул, иронизировала я, идя по коридору, украшенному картинами и вазами. Всё же насколько проще в замке. Там обстановка не выставочная, на которую только смотреть можно, а практичная, в которой легко жить. Может, потому что и сам замок, и обитатели его ближе к земле пребывают? В смысле трудятся они там, а это место для отдыха.

Комнаты, выделенные мне, удивили тем, что были точной копией тех, что я занимала в замке. Даже обивка мебели и обои были идентичны. Заглянув в ванную комнату, убедилась, что и медная лохань так же блестит в свете магических светильников начищенными боками.

Утреннее свидание с морем я проспала. Горничная меня к завтраку едва добудилась. Вот это я расслабилась! – удивлялась себе, любуясь морским пейзажем через распахнутое окно, пока местная помощница расчёсывала и укладывала мне волосы в повседневную причёску.

Вот оно какое, море. Огромное, безбрежное, своей синевой с небесной слилось. Солнечные блики, словно стая золотых рыбок, на поверхности резвятся. Загадать бы желание. Всего одно, но чтобы сбылось обязательно.

Я крепко зажмурила глаза, сжала кулачки и прошептала по-русски:

– Хочу сегодня встретиться с Иваном Фёдоровичем, и пусть он будет рад нашей встрече.

– Вы что-то спросили, мадемуазель? – не поняла меня служанка.

– Нет. Просто я молилась.

Глава 35. О море, покупках и сбывшихся желаниях

«Я пытаюсь жить так, чтобы ни о чем не жалеть, я всегда выбираю ту дорогу, к которой меня толкает мое желание. Я иду за своей мечтой, а это – единственно верный путь». Даррен Аронофски

И как же хорошо, когда путь, который ты не выбираешь, всё равно приводит к желаемому.

В этот раз город мне показался совершенно другим.

Оттого ли, что уже полностью освоилась в новом теле и сознание не было в шоке от переноса и новизны, а может потому, что не бродила несчастной потерпевшей, какое-то время провалявшейся в придорожной пыли, всё выглядело иначе. Я ехала ухоженной барынькой в открытом графском ландо, и остроконечная крыша мэрии более не представлялась мне шпилями замка, а брусчатка перестала быть дивом дивным.

Намного больше меня удивляло то, что везде, куда ни повернись, я видела или море, или горы. Сам порт с множеством кораблей, причалов, складов, пакгаузов теснился вдоль бухты, город же раскинулся на пологих склонах гор, между которыми вилась широкая дорога. Городское поместье графа находилось в самом богатом районе, на небольшом плато, тянущемся вдоль моря, но в стороне от шумного порта.

Со своего места в экипаже я любовалась прибрежными пейзажами. В перспективах улиц, спускающихся к центру города, между садами, пока ещё не покрытыми густой листвой, между богатыми домами виднелись то ярко-синие кусочки морской глади, то захватывающий дух простор с бесконечной линией горизонта. Даже не понимаю, как мне прошлый раз удалось не заметить это чудо?

Вспомнилось, как в колледже на лекции по психологии препод рассказывала – если в картине мира человека что-либо отсутствует, человек этого попросту не видит. Как пример был приведён следующий факт: люди диких племён, живущие в дебрях Амазонии и Африки, не видят пролетающих над их головами самолётов. Точно так же чуть ли не в упор не увидели первых европейских кораблей коренные жители Америки. И не потому, что у них плохое зрение, а просто в их понимании такого нет и быть не может. «Белая слепота» – так, кажется, называется этот феномен. Наверное, я была поражена такой слепотой. Сознание хотело выжить, а не красотами любоваться. Иначе никак не могу объяснить то, что слова «порт», «море», «приплыла на корабле» так и не дошли до моего сознания в тот день. Я их отчётливо слышала и рассказ о путешествии Машеньки отлично помню, но поняла и приняла эти слова только сегодня утром, распахнув шторы и замерев от невероятной картины утреннего моря.

Сейчас я уже немного успокоилась, прошло желание хватать каждого встречного за руку, трясти и тыкать пальцем в сторону окна: «Смотрите, там море!», а в первые минуты едва удержалась, чтобы не наброситься на горничную. Вот смеху было бы: девица, приплывшая в Тулон на корабле, наконец-то увидела море. Но голова по-прежнему, словно стрелка компаса, поворачивается в сторону голубой дали, как только наше ландо выезжает на открытое место.

За покупками мы отправились втроём. В который раз мысленно похвалила себя за то, что додумалась пригласить в поездку мадам Пэти. Деятельная женщина по приезде быстро познакомилась и сдружилась со своей городской коллегой и принялась выспрашивать, где лучше всего делать покупки. В свою очередь, новая приятельница решила, что лучше не рассказать, а поехать с нами – ведь многие торговцы или давние знакомые, или в какой-то степени родня и могут сделать приличную скидку таким покупателям, как мы.

Лёгкую белую ткань для летних занавесей на террасу мы купили прямо со склада по образцам, закреплённым на рамках. Достаточно было ткнуть пальчиком и сказать: «Хочу вот это», и нам сняли со стеллажей и отложили на тележку три толстых рулона, упакованных в более грубую ткань. Ещё и пообещали немедленно доставить выбранное в «Белое крыло», если не желаем посмотреть и прочие товары. Вот, к примеру, великолепные льняные скатерти и салфетки из Ро́ссии. Все знают, что лучших изделий изо льна нет во всём мире. Товар прибыл недавно, и выбор ещё есть. Например, скатерти нужного размера. Какие желаете?

В результате практически весь текстиль мы купили в одном месте, не мотаясь по городу и не боясь попасть на время сиесты. Ну и что, что весна, а не жаркое лето? Сиеста – это почти так же свято, как матушка Триединого. А святынями пренебрегать нельзя.

Когда мне объявили, что за посудой мы тоже поедем на склад, а не на центральные улицы города, я только вздохнула. Не выполнят моего желания золотые солнечные рыбки. Что Ивану Фёдоровичу в таких местах делать? Но капризничать не стала – обещала же графу не выходить за рамки бюджета, так что к выбору чайных пар, тарелок и стеклянных бокалов подошла со всей ответственностью.

– Мадемуазель, посмотрите, какие прекрасные чашечки из синского фарфора. Они настолько тонкие, что светятся!

– Месье, я покупаю посуду не в дамскую гостиную, а в придорожную таверну. Да, мы планируем, что у нас будут пить чай и утончённые аристократки, но, боюсь, чаще обслуживать будем менее элегантную публику. Поэтому давайте рассмотрим другие варианты.

– Конечно, конечно… А синский фарфор точно не интересует?

Общение с этим купцом у меня сразу не заладилось. То ли оттого, что настроение испортилось, то ли дядька был излишне навязчив, но поймала себя на мысли, что очень сильно хочется выхватить из рук продавца эту несносную чашечку и запустить ею в стену. Чтобы вот прям так – дзинь! – и мелкие осколки по всему помещению.

– Мария Павловна? – раздалось за спиной в тот момент, когда я уже непроизвольно потянулась за ненавистной посудой.

Резко обернувшись, чуть носом не ткнулась в грудь Ване… э-э-э-э, нет! – Ивану Фёдоровичу.

– Господин Ружинский? – удивление получилось абсолютно искренним. Встреться мы с ним на центральной улице, вряд ли бы так натурально получилось, а здесь, где я никак его не ожидала увидеть, очень даже.

Мои дамы, увидев рядом со мной постороннего мужчину, тут же вспомнили, что на них лежат обязанности дуэний. Встали рядом, плечом к плечу на защиту чести юной баронессы.

– Дамы, позвольте вам представить моего земляка. Месье Ружинский, торговый представитель Ро́сской империи во Франкском королевстве. Он очень мне помог, когда я прибыла в Тулон, за что я крайне благодарна. Как говорят у нас – прошу любить и жаловать.

Представила и сделала шаг назад, давая возможность моим компаньонкам самим пообщаться с молодым человеком. За его душевное спокойствие я не переживала. Не таков «торговый представитель», чтобы не отбиться от двух тётушек. Зато у меня появилось время прийти в себя от неожиданной встречи, получше рассмотреть Ивана и подумать, что же делать дальше.

Иван был точно таким, каким я его помнила. Кажется, такой тип фигуры, какой был у моего знакомого, называется атлетическим. Не массивный, но видно, что тело тренированное и гибкое. Любезен, но не приторно, а по-мужски. Сдержан в движениях и словах. И глаза… Серо-стальной цвет слегка менялся в зависимости от настроения и освещения, а выражение всегда внимательное, изучающее. Даже когда комплименты говорил моим дуэньям.

– Всегда увидишь, если знаешь, куда смотреть, – говорила мне бабуля.

И я, помня её наставления, смотрела и видела, что не в того я влюбилась, ох, не в того…

Поняв, что окончательно осознала и призналась себе в чувствах к Ивану, я чуть было не застонала. Это что, судьба женщин нашего рода – влюбляться «не в тех» мужчин? Он же авантюрист и искатель приключений, а я мечтаю о тихом семейном уюте. Даже если взбредёт ему в голову, в чём я очень сомневаюсь, жениться на мне, то не усидит он долго рядом. Поскачет искать приключения на свою пятую точку, оставив меня с разбитым сердцем и парой-тройкой детишек.

Но вероятнее всего, поматросит и бросит. Не в плане того, что обесчестит деву – он слишком благороден для такого – но сердечко разобьёт. Как там Александр наш Сергеевич писал: «Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад»? Точно обо мне… Дура ты, Машка! – приласкала я саму себя за осознанный неправильный выбор.

Да о каком выборе речь-то веду? Нет же никого рядом мужеского полу, на кого можно было бы с интересом посмотреть. Учителей граф привез, словно специально подбирал – даже не в отцы, а в дедушки мне годятся. Капитан стражи давно и счастливо женат. Шевалье мне тоже не по возрасту, да и с Полли у них, кажется, дело сладилось. С обслугой или рабочим людом романы крутить мне по статусу не положено. Так что не для кого сердечко беречь.

Тем временем Иван Фёдорович вырвался из цепких лапок ушлых тётушек, которые, удовлетворившись опросом, пошли выбирать посуду и оставили нас без пристального пригляду: стоим мы на виду у всех, расстояние приличествующее сохраняем, беседуем мирно, без эмоций – значит можно.

– Никак не думала вас здесь встретить, – повела я рукой, имея в виду большой зал, где были выставлены образцы разнообразной посуды.

– Случилось так, – улыбнулся Иван кому-то из дуэний за моим плечом. – Посол в Париже приём большой планирует, а сервиз, что в наличии имеется, маловат оказался. Попросил присмотреть что-то подходящее и порталом грузовым отправить, – увидев, что мои прекрасные брови от слов о портале взметнулись в удивлении, господин Ружинский объяснил: – Париж город дорогой, а посол наш, не в обиду ему будет сказано, господин прижимистый. Каждую копейку считает. Вот и решил, что покупка в Тулоне даже оправдает пересылку порталом. – Пауза, разглядывание причудливых узоров на тарелках и после этого вопрос: – Как вы, Маше… простите, Мария Павловна? Я не понял, почему гувернантка посуду выбирает? В замке тоже к какому-то торжественному событию готовятся?

– Не совсем в замке… Да и я больше не гувернантка…

– Граф сделал вам предложение? – нахмурившись, резко спросил Иван.

Ой, чего он надумал! Интересно, откуда такие выводы? Прям больше нет никого, кроме меня красивой, чтобы графьям вдовым жениться. Но подразнить господина торгового представителя всё же хотелось. За то, что на письмо моё не ответил, за предположение это дурацкое.

– Да, сделал. От которого я не смогла отказаться. Ибо положение моё было безвыходно. – Иван стянул губы в куриную гузку, и я поторопилась объяснить, как обстоят дела на самом деле. – По возвращении в замок Его Светлость не захотел оставить меня гувернанткой. У меня же, как вы знаете, ни опыта, ни рекомендаций нет. А так как идти мне было некуда, я выпросила себе должность управляющей придорожной таверной, которую как раз начинали строить. Через декаду предстоит то самое событие, о котором я сказала. Открытие. Приезжайте, оцените, может, потом порекомендуете знакомым, друзьям и, конечно же, землякам, что будут путешествовать в нашу сторону.

– Так вы в таверну посуду покупаете? – облегчённо выдохнул Иван. – А я было подумал, что опоздал.

– Куда? – я для того, чтобы хоть чем-то занять руки, взяла и покрутила в руках чашку, расписанную аляповатыми цветами.

– Попросить вашей руки, – последовал ответ.

Дзинь! Всё же исполнилось моё желание раскоцать чашечку. Хорошо, что эта была из дешёвых, а не из синского фарфора.