Текст книги "Из Ро́ссии с любовью (СИ)"

Автор книги: Агаша Колч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25. Тайные тайны и случайный шпионаж

«Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы». Библия (Лк. VIII, 17)

Особенно когда рядом полно желающих «уши погреть».

– Говорить больше не о чем – я их забираю!

– А кто тебе их отдаст?

Разбудил меня Жюль. Сел на грудь, как в страшных сказках про нечисть, и зажал двумя пальцами нос. Когда же я, задыхаясь, открыла глаза, то одной ладошкой рот зажал, а вторую к уху приложил. Мол, слушай.

Я и слушала. Под окном шли нешуточные переговоры о переделе сферы влияния на долину.

– Моя жертва даёт мне на это право!

– Ты глупец, Драгиньян. Твоя жертва не от чистоты намерений, а оттого, что всегда мечтал стать выше драконов. Вот и лег на алтарь, подумав, что это твой шанс. И что? Люди тебя не видят, драконам на тебя чихать. И даже не огнём, а попросту слюной и соплями.

– Неправда! Это я защищаю замок и долину от сторонних напастей!

– Ты не защищаешь, а мешаешь развитию. В графстве нет ни одной школы, ни одной лекарни. Не оттого ли графиня умерла, что хотела изменить ситуацию? А граф отчего сбежал? Более-менее разумную девчонку, что взяла на себя ответственность за детей, в деревню сослал. Скажи, Драгиньян, ты чего добиваешься?

– Я хочу, чтобы всё было так, как прежде…

– Когда первые драконы появились в этом мире, люди одевались в плохо обработанные шкуры и ели сырое мясо. Хочешь к этому вернуться? Ты приподнял бы свой призрачный зад и осмотрелся вокруг. Мир постоянно меняется.

– Что в этом хорошего? Стабильность – вот главная ценность жизни…

– Сказал дух человека умершего… как давно умерло твое тело?

– Это неважно!

– Важно! Это очень важно! Ты смотришь на мир из глубины прошлых веков, навязываешь людям старые устои и правила. Мне надоело спорить и доказывать тебе непреложное. Я беру графство под своё покровительство…

– Не получится.

– Почему это?

– Через пять дней граф возвращается в замок. Его корабль на подходе к порту. Я чувствую, что в долину возвращается хозяин. Поверь, я найду способ убедить графа подпитать меня своей кровью, и тогда…

– И тогда я тебя уничтожу. Ты не только не сможешь быть духом-хранителем, но даже замковым привидением не будешь пугать слуг.

– Что ты задумала?

– Не люблю повторяться… Разговор закончен.

– Хорошо. Я забираю девчонку и детей.

– Нет! Они пока останутся здесь. Граф сам приедет за ними.

Неожиданно спорщики замолчали, и где-то робко пискнула ночная птица. Я хотела было повернуться, но Жюль не позволил даже шевельнуться, отрицательно покачав головой. Ещё не всё?

– Драконы не могут смешать свою кровь с людской… Брак будет бездетным.

– Ты в этом уверен? Я нет. Заодно и проверю. А теперь уходи. Ты мне надоел, да и светает уже.

В предрассветных сумерках я смотрела на домового, выдавшего мне неизвестно по какой причине свою хозяйку. Тот вздохнул печально, пожал плечами и спрыгнул с моей кровати. Чем-то зашуршал и исчез.

Дела-а-а-а…

Итак, что я поняла из разговора: первое, возвращается граф. Это хорошо. Хорошо, что жив, дети будут счастливы, и мы вернёмся в замок. Но на него имеет матримониальные планы Аурели. И не просто замуж стремится, а желает через этот брак взять покровительство над долиной. С одной стороны, и неплохо – драконесса прогрессивна, откроет школы и лечебницы, будет мотивировать графа развивать сельское хозяйство. Но с другой стороны… Вряд ли эта честолюбивая мадам потерпит конкуренцию в наследовании. Будут у неё дети или нет, пока неизвестно. Но она и сама не захочет ни с кем власть делить. Драконы, они и в Африке драконы.

В самой безопасной позиции Инес – отдадут замуж за ро́сского князя, уедет, и, я верю, будет счастлива. Надеюсь, что так же повезёт и Авелин – найдут достойного мужа, и у мачехи-драконицы не будет повода изводить виконтессу. А Гильом?! Он наследник и главная помеха на пути к власти.

Мама дорогая, что же делать?!

От волнения не могла усидеть на месте, но дети спали, и мне не хотелось их разбудить раньше времени. Быстро оделась, натянула колючие шерстяные носки, прихватила неуклюжие башмаки и крадучись вышла на крыльцо, где и обулась. Заслышав шаги, в сарае зашебуршились куры и козы. Из кладовки выглянул Рул и весело поклонился.

– Рано ты нынче, хозяйка, – сказал, а потом втянул голову в плечи, словно ожидая подзатыльника.

Похоже, он уже в курсе, что я здесь больше не хозяйка.

– Зови меня Мари, – посоветовала я ему с ободряющей улыбкой. – Надо коз подоить, потом Гильом их на пастбище отведёт. Поможешь?

И завертелись дела, которые крестьяне делают изо дня в день. Сельская жизнь простая, но нелёгкая. С раннего утра до позднего вечера присесть некогда. А Жюль, с удовольствием помогавший вчера, так и не появился. Мне кажется, или нечисть не любит драконессу?

Не успела я поставить на стол ведёрко с тёплым ещё молоком, как за спиной скрипнула дверь.

– Что у нас сегодня на завтрак? – бодро поинтересовалась Аурели.

Прежде чем повернуться к хозяйке дома я, успокаиваясь, сделала глубокий вдох и ме-е-е-едленный выдох.

– Доброе утро, прекрасная госпожа, – поприветствовала я драконессу. – Как отдохнули?

– Хорошо. Иногда полезно возвращаться в прошлое. Так что с завтраком?

– Понятия не имею, – я старательно делала вид, что совсем не боюсь стоящую передо мной женщину. – Дело в том, что кухарки в этом доме нет.

– А ты? – присела к столу Аурели, заглянула в ведёрко и облизнулась.

Блин-блинский! Дежавю́ какое-то. Недавно объясняла одному вредному духу, что входит в мои обязанности. Теперь ещё и эта…

– А я гувернантка этих очаровательных детей, – и отодвинула молоко подальше от голодной драконицы.

Когда она подошла к ограде в образе бедной старухи, мне не жаль было поделиться с ней хлебом, но сейчас, когда она решила захапать графство, подкармливать её желания нет.

– Послушай, хоть я и не люблю повторять, но моё вчерашнее предложение в силе – я нанимаю тебя кухаркой, – с деланно равнодушным видом отвернулась от стола хозяйка дома.

Меня до жути раздражало её высокомерие, но поделать с этим я ничего не могла. Ящерка-переросток! – кипело внутри меня, но я старательно сдерживалась.

– У меня другие планы, прекрасная госпожа. Мы собирались сегодня освободить ваш дом, – пристраивая котёл с водой в очаге, ответила я.

– Нет-нет! Никуда вы не уйдёте! Я вас не отпущу! – разволновалась вдруг драконесса.

– Мы что, пленники? – преувеличенно удивилась я, зная, что правильнее называть нас, вернее детей, «наживка».

– Гости, милочка! Дорогие гости!

Ой, лучше бы она не улыбалась. Слишком хищный оскал получился. Вот только я уже привыкла к тому, что рядом дракон, то ли бояться устала. Равнодушно пожала плечами и огрызнулась:

– Обычно гостей угощают, а не кухарить заставляют. А мы тут и животноводством, и огородничеством занимаемся.

– Зачем? – удивление было вполне искреннее. – Есть же… Жюль!

Домовой на зов появился не сразу и явно нехотя.

– Чего изволите? – глядя куда-то мимо хозяйки, ворчливо спросил он.

Ответить Аурели не успела. В дом шумно ввалились мои воспитанники. Они были так чем-то увлечены, что совершенно забыли о приличиях и ни с кем не поздоровались.

– Мадемуазель Мария! – заглядывая мне в глаза с выражением котика из мультика про Шрека, затянула Авелин. – Он такой маленький, такой бедненький и одинокий. Можно мы его себе оставим?

Только после этих слов я увидела серо-белый пушистый комочек, который девочка нежно прижимала к груди.

– Да! Да! Можно?! – присоединились к просительнице Гильом и Инес.

Я вздохнула. Как узнаваемо.

Всю свою сознательную жизнь подбирала и тащила если не в дом, то во двор разнообразную живность. Однажды даже ужа полудохлого принесла, на дороге найденного. Должно быть, переехали бедолагу. Бинтовала, лягушек ловила, страдала над ним… Не помогло – умер. Слёз было на полдня, и пышные похороны на берегу речки.

Щенкам и котятам счёту не было.

– Маруська, да пойми ты, дурья башка, не прокормить нам всех, не вылечить. Пожалей ты меня, старую! – одёргивала меня бабуля, когда поголовье питомцев приближалось к десятку.

Правда, надолго зверьё у нас не задерживалось. Умели мы с бабушкой без труда находить добрые руки, в которые и отдавали животинок.

Поэтому порыв воспитанников приютить котёнка приняла всем сердцем.

– А где вы его взяли? Маму рядом не видели? Давайте посмотрим, здоров ли он.

Постелила тряпицу на стол, дождалась, когда Авелин осторожно сгрузит свою ношу, и стала осматривать пушистика. Конечно, я не ветеринар, но опыт в обращении с кошаче-собачьей малышнёй немалый.

– Так, глазки чистые, ушки тоже. Блохи есть… куда же без них. Мы его попозже в настое полыни искупаем и избавимся от вредителей. Под хвостиком тоже чисто. Ну что вам сказать, молодые люди, детёныш вполне здоров и пригоден для эксплуатации в качестве любимого питомца. Правила знаете?

– Какие? – три пары глаз уставились на меня в ожидании инструкций.

– За хвост не таскать. Кормить. Пока маленький, раз пять, а то и шесть в день. Молоком. Потом, когда подрастёт, посмотрим, что есть будет. Играть осторожно – он живой, ему легко можно навредить или сделать больно. И обязательно давать отдыхать. Ещё надо лоток придумать и менять почаще.

– У-у-у-у… – протянула разочарованно Инес. – Кормить, убирать. Скучно…

– А я буду! – упрямо топнула Авелин и сгребла со стола вместе с тряпицей задремавшего котёнка. – Значит, он моим будет.

– Да выбросьте вы его и не ссорьтесь, – подала голос драконесса, до этого отстранённо наблюдавшая за происходящим.

Услышав совет, дети обратили на неё внимание. Инес, словно под гипнозом, подошла на шаг, присела в реверансе и старательно выговорила:

– Тоарас курдар гравия, – чем заслужила благосклонную улыбку Аурели.

Авелин и Гильом попросту пожелали доброго дня и, прихватив блюдце с молоком, пошли кормить котёнка.

А я принялась готовить завтрак. Не потому, что высокомерная дракониха есть хочет, а потому, что ответственна за своих питомцев… Тьфу ты! За воспитанников.

Глава 26. Секретные переговоры и имянаречение кота

«Совершенно секретные новости распространяются быстро». Особенно когда этой новостью не терпится поделиться.

Ну что ж, решила я, коль скоро мы возвращаемся в замок, значит, не надо нам огородничеством заниматься – так что пойдем прогуляться. Хотя бы к легендарному пруду, куда меня так настойчиво зазывает Андрэ.

– Мадемуазель Мария, а можно я котика с собой возьму? – попросила Авелин.

Нужно! Я побоялась бы оставить животинку с драконихой. Недобрая она. Да бывают ли драконы добрыми? Пусть двуипостасные и магические, но звери.

– Конечно, возьми. Только не надо его в руках тащить. И котику неловко будет, и поцарапать нечаянно тебя может. Давай возьмём вот эту маленькую корзинку, постелем сюда тряпочку, чтобы помягче лежать ему было, так и понесёшь.

Девочка с питомцем гордо вышагивала впереди, следом за ней шли Гильом и Инес, а я замыкала шествие, присматривая за воспитанниками и посматривая по сторонам.

На огородах и виноградниках возились крестьяне, обрабатывая участки, кормившие их семьи. На лужайках паслись овцы и козы. Ослики, запряжённые в тележки, семенили по дорожкам, перевозя объемные мешки и порубленную для очагов, прошлогоднюю лозу.

Высоко в небе нежными колокольцами заливались жаворонки, от пруда доносилась разноголосица лягушачьего хора, над первыми распустившимися медоносами хлопотали пчёлы.

Такая идиллия вокруг, что не хотелось думать ни о чём плохом. Вот зачем мне все эти интриги? Не сегодня-завтра вернётся граф, вот пусть он и разбирается. Моё дело детей воспитывать. А как? Смиренными, покорными судьбе или бойцами за собственную жизнь и право наследования?

Как всё же проще было там, в моём прежнем мире.

Хотя… если подумать и вспомнить, тоже всякого хватало. Правда, меня участие в интригах не коснулось. В школе и колледже никогда не принимала участия в бойкотах и не дружила против кого-то, а будучи взрослой, работала недолго, с коллегами общалась мало и тоже не успела соприкоснуться с этой стороной жизни. Но по бабулиным обмолвкам, в организации, где она служила до переезда в наш городок, это было основным навыком выживания.

Вода в пруду ещё не прогрелась, осока и камыш, растущие по берегам, только-только набирали силу и тянулись к солнцу. Зато лягушки, очнувшиеся от зимней спячки, во всю мощь воздушных пузырей славили жизнь и объявляли о своей готовности к продлению рода.

Предупредив детей, чтобы близко не подходили к воде, я присела на бревно в тени ивы, ветви которой пушились жёлто-зелёными серёжками и маленькими, ещё клейкими, листочками.

Гильом, набрав камней, отрабатывал меткость на притопленной коряге, стараясь попасть в причудливо изогнутый сук, Инес собирала букет из пестреющих в траве первых цветов, Авелин «пасла» котёнка, который пробирался через траву словно тигр по тропическим зарослям джунглей.

Расслабленно наблюдая за подопечными, позволила себе несколько минут покоя, когда даже думать ни о чём не хочется. Но за спиной словно холодный ветерок пробежал. Знакомые ощущения…

– Мадемуазель?

– Эймери, вы меня и здесь отыскали, – устало выдохнула я, заслышав голос старого интригана.

– Мне с вами поговорить необходимо!

– Прежде ответьте, вы моё письмо Ивану Фёдоровичу доставили?

– Доставил, доставил, – нетерпеливо отмахнулся от меня дух-хранитель. – У меня более важные новости есть…

– Если вы о том, что граф возвращается, так я знаю.

Ну да, обломать удовольствие от того, что твоя новость уже не новость – мелочно, но очень уж хотелось щёлкнуть по призрачному носу вредного старикашку.

– Аурели проболталась? – недовольно запыхтел Эймери.

– Нет. Просто я слышала почти весь ваш ночной разговор под окнами нашей комнаты. Осторожнее надо быть, если хотите, чтобы вас даже случайно не подслушали.

– Значит, о планах драконессы тоже знаете?

– Знаю, и уже голову сломала, как защитить Гильома от злодейки, – вздохнула я.

– А чего его защищать? – удивление духа было вполне искренним. – Даже если Аурели каким-то образом женит на себе графа, во что я, кстати, не верю, то брак будет бездетным.

– Так она сама может стать наследницей! Живет же, как Кащей Бессмертный, почти вечно, – перебирала я варианты, как дракониха может навредить мальчику.

– Не знаю, кто этот достойный господин, но во Франкском королевстве наследование идет по мечу, а не по прялке. Ничего… хм… дракониха … как точно сказано! сделать не сможет, – продолжал успокаивать меня Эймери.

Я зависла. Что значит – наследовать по мечу, а не по прялке? Память лихорадочно искала ассоциации к словам «меч» и «прялка». А, поняла!!! – чуть ли не шлёпнула себя по лбу. Оружие – это мужской символ, а рукоделие женский удел. Значит, если парня не родит, то мимо графства пролетит.

– А если родню призовёт на помощь? – никак не могла успокоиться я.

– Родню… – Эймери притих, задумавшись над моими словами. Потом пробормотал: – А это идея!

После чего я мгновенно почувствовала, что его больше нет рядом. Даже дышать легче стало. Казалось бы, дух бесплотный, а как напрягает его присутствие.

Тем временем солнце уже высоко поднялось над долиной, и нам пора было возвращаться домой. Ещё и обед стряпать…

Ничего против готовки я не имела. Любила помогать бабуле на кухне. Было душевно совместно придумывать, что бы такого приготовить на ужин или какой пирог испечь. А потом нахваливать и благодарить друг друга за вкусности. Мы обе не любили заморачиваться со сложными, многокомпонентными блюдами, но ведь и простая еда может доставлять удовольствие не меньше редких и дорогих деликатесов, когда ты делишь её с любимым человеком.

Обедать за одним столом с драконихой мне не хотелось. Она или не умела или не хотела быть благодарной. Ела с таким видом, словно одолжение мне делает. Так и хотелось в её тарелку соли сыпануть больше нормы.

– Дети, нам пора домой! – позвала своих воспитанников, вставая с бревна и поправляя юбку.

Похоже, подопечные нагулялись вволю и подошли без возражений и капризов. Только Авелин с виноватым видом протянула мне корзинку со спящим котёнком.

– Мария, вы могли бы его понести?

– Ты до сих пор не дала малышу имя? – поинтересовалась я, забирая одной рукой корзинку, а вторую протягивая девочке.

– Нет, – вздохнула виконтесса, вкладывая свою ладошку в мою. – Ничего не могу придумать. Хочу, чтобы его звали по-ро́сски. Может, вы поможете, мадемуазель?

Я задумалась. В питомцы нам достался кот, и можно бы ему дать самое простое имя типа Мурзика или Васьки. Но вспомнила, как однажды в интернете наткнулась на список псевдославянских имён для котов, читая который хохотала до слёз. Ну как можно спокойно отнестись к имени Вуглусрат? Или Чешипуз и Наглополк? В списке было много забавных кличек, но больше всего запомнились эти, а ещё запал в душу Ночеблуд. Но мне не хотелось, чтобы малышка назвала своего питомца одним из этих «говорящих» имён. К тому же утверждение «как вы лодку назовёте, так она и поплывёт» не раз доказывало свою правдивость.

Хотя… была там кличка и вполне достойная графского замка.

– Любомур. Как тебе такое имя, лапушка?

– А оно что-то значит? – заинтересовалась Авелин.

– Значит, что котик любит мурчать и мурлыкать, – расшифровала я непривычное словосочетание.

– Да! Да! – запрыгала и захлопала в ладоши девочка. – Он именно такой. Любит мурчать и мурлыкать. Любомур?

– Любомур, – подтвердила я.

Мы уже почти подошли к дому, когда дорогу нам заступил Андрэ.

– Гуляете? – лениво перебросив травинку из одного уголка рта в другой, спросил он.

– Уже нагулялись.

Я не стала делать книксен и приветствовать парня. Если он не утруждает себя тем, чтобы поздороваться с соседями, то почему я должна с ним раскланиваться?

– У пруда были?

Мне совершенно не понравилась кривоватая улыбка, сопровождавшая вопрос. Словно Андрэ хотел уличить меня в чем-то предосудительном.

– Были. Слушали лягушек, – спокойно ответила я.

– Могла бы позвать, – понизил парень голос и склонился к моему лицу. – Я бы вечером проводил и всё показал.

И вновь в его словах явно сквозило похабное двусмыслие. Вспомнив своё уличное детство, едва удержалась, чтобы не врезать кулаком в глаз.

От скандала спас Гильом. Он протиснулся между мной и парнем, задрав голову, посмотрел в лицо нахала, и строго заявил:

– Месье, я уже говорил вам, что на правах старшего мужчины в семье не желаю, чтобы моя родственница общалась с вами наедине. Сейчас же отойдите и дайте нам пройти.

– А то что? – ухмыльнулся Андрэ, сплёвывая пожёванную травинку, но не торопясь освободить для нас дорожку.

Мальчик хоть и не подал виду, что испугался, но с ответом замялся. Да и что он мог голыми руками сделать здоровенному крестьянскому парню. Пришлось вмешаться:

– А то! Выкину тебя в обожаемый тобою пруд! – рявкнула я, закрутила воздушный вихрь вокруг грубияна и резко сдвинула его в кусты.

Старательно делая вид, что совершенно спокойна, я поспешила провести детей мимо барахтающегося в зарослях Андрэ. Внутри меня ощутимо потряхивало. Даже на пыль воздействуя магией, я пока ещё не могла быть равнодушной, а тут на человека напала. Хорошо, что не убила…

От дома донеслись нарочито громкие аплодисменты. На крыльце стояла Аурели и скалила в улыбке острые драконьи зубы.

– Ты, малышка, оказывается не так проста, как хочешь казаться, – сказала она, склонив голову к плечу и рассматривая меня, как нечто забавное и необычное.

Р-р-р-р-р… Дракониха, Эймери тебя побери! И без её ехидства тошно. Руки дрожат так, что того и гляди, котёнок из корзины вывалится.

Дыши, Маша, дыши и успокаивайся, уговаривала я себя, заходя во двор.

Глава 27. Семейные разборки драконов

«Невеста будет сопротивляться, брыкаться, даже кусаться… Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!». Но вы не обращайте внимания, это старинный красивый обычай».

Действительно, зачем учитывать желание невесты, если об этом ни слова в обычае не сказано.

Как и вчера, к нашему возвращению обед был уже готов. Вот только Жюль не радовался нам, суетясь у очага и помешивая аппетитное варево. Он неподвижно стоял, не реагируя ни на что и невидяще глядя куда-то в пространство. Даже моргал редко. Словно под гипнозом, подумала я. И не надеясь на ответ, всё же спросила Аурели:

– Прекрасная госпожа, не знаете ли, что с нашим домовым случилось?

– С моим домовым, – выделила драконесса и ответила: – Под заклятием он. Слишком много воли взял, забыл, кто здесь главный. Зато теперь послушный и не капризничает.

Я кивнула, но не в знак согласия, а отмечая, что услышала ответ. Мне до слёз стало жаль старика. С ним нормально можно договориться и без принудительно-силовых методов. Наверное, это очень страшно, когда не в силах противодействовать чьему-то повелению.

– Давайте обедать, – преувеличенно радушно пригласила к столу Аурели, не обращаясь ни к кому конкретно. А потом мне: – Милочка, вас же не затруднит накрыть для нас стол?

Угу… то есть она решила меня служанкой своей назначить. Счаз!

– Стесняюсь спросить, для вас – это для кого конкретно?

– Для меня и этих очаровательных крошек – детей графа де Венессент, – с ласковым оскалом объяснила драконесса.

А я вдруг поняла, что на грани и вот-вот сорвусь. Сорвусь и нашлю на злыдню мощный воздушный вихрь, создавать который с каждым разом мне всё легче. Сейчас сложнее удержаться и не наделать глупостей. Вижу же, что дракониха меня нарочно провоцирует. Вон как глаза щурит, пряча сузившиеся в тонкую нить зрачки. Выжидает, гадюка!

И не будь детей, замерших в недоумении между нами, я бы точно не сдержалась. А так, ощутив холодный сгусток в районе солнечного сплетения, с трудом, но постаралась его выдохнуть. Не направленным воздушным потоком в наглую морду, как хотелось бы, но аккуратно, медленно, на счет «один, два, три, четыре». Рассеивая злость и внезапно сконцентрировавшуюся силу.

Чтобы окончательно успокоиться, занялась тем, что прописано у меня в договоре: ненавязчивая опека и разумный контроль воспитанников. Пару раз хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание, распорядилась:

– Гильом, свою куртку и кепи повесьте у входа и помогите сёстрам снять и повесить верхнюю одежду. Девочки, пройдите в спальню, приведите себя в порядок: поправьте платья, наденьте передники, приберите волосы. Авелин, месье Любомур проголодался, его необходимо покормить. Потом дружно моем руки и сервируем стол к обеду.

– А вы, милочка, чем займётесь? – продолжая скалиться, спросила Аурели.

Хорошо, что я в этот момент осматривала комнату и увидела на столе забытый букетик чуть привядших цветов. Подошла, покрутила растрепавшийся снопик в руках, неспешно переложила несколько травинок и только после этого ответила:

– Цветы в воду поставлю, – ещё и для наглядности ткнула жидким пучком чуть ли не в горделиво задранный нос.

Зачерпнула кружкой воды в ведре, небрежно воткнула в неё растения и поставила в середину стола:

– Красота!

– Убож-ж-жество, – парировала злыдня.

Именно это слово, произнесённое сквозь сжатые зубы, и услышала Инес, не вовремя появившись в дверном проёме «девичьей» комнаты. Настроение виконтессы мгновенно изменилось. Бровки над переносицей домиком поползли вверх, глаза увлажнились до состояния переполненных – сейчас слезами прольются, ещё и губы искривились, демонстрируя всему миру смертельную обиду на несправедливую оценку кумиром её стараний.

Дракониха этого не увидела, а я вздохнула, отпустив себе мысленную затрещину. Две заносчивые дуры невесть чего делят, а откат в ребёнка прилетел. Хотела было пойти успокоить, объяснить, но на крыльце послышались тяжёлые шаги.

Если это Андрэ припёрся – добью! – на эмоциях подумала я, резко поворачиваясь к двери. Но в комнату, нагнув голову, чтобы не удариться о притолоку, вошёл совершенно незнакомый мужчина.

Ух какой! – пискнуло сознание, оценив вошедшего. Плечи в дверной проём помещались, но с трудом. Высокий, массивный, но не жиром, а мышцами. Волосы забраны в хвост, профиль, как у древнеримских императоров или богов, что на монетах артефактных чеканили. Сюртук почти до колена, узкие брюки в сапоги заправлены. И всего лишь одно яркое, нелепо смотрящееся пятно – шёлковый шейный платок пронзительно жёлтого цвета.

– Добрый день, мадемуазель, – со всем почтением и уважением склонил голову вошедший.

– Добрый день, месье, – присела я в безупречном реверансе.

Вот как моё новое тело знает, кому книксена достаточно, а кого реверансом приветствовать? По мне, так достаточно головой кивнуть вежливо-нейтрально: – Здравствуйте, сударь!

Мои размышления прервало восклицание:

– Отец?!

А вот это уже интересно. Этот потрясающий самец – папенька моей злыдни?! Однако! Я не дыша переводила взгляд с одного на другую в ожидании развития событий. Дракон небрежно опёрся на косяк, сложил руки на груди и спросил:

– Неужели? Ты вспомнила, что у тебя есть отец? – мне показалось или в глазах алым полыхнуло?

Ой, нет! Тут, конечно, интересно, но всё же небезопасно. Не хочу я быть свидетелем драконьих разборок. Зажарят ненароком и скажут, что так и было. Бочком-бочком, вдоль стеночки я постаралась проскользнуть в спальню, где были дети. Инес обиду лелеяла, Гильом и Авелин котёнка кормили. Раньше, когда телевидения не было, люди спектакли по радио слушали. А я, наверное, ещё и подглядывать смогу. Пусть неприлично, зато познавательно.

Пробравшись в спальню, я едва смогла перевести дух и однозначно отказалась подсматривать. Напряжение за спиной было такое, будто грозовой фронт с громом, молниями и шквалистым ветром накатывает.

– Я тебе что велел? – грохотало так раскатисто, что чуть только крышу не приподнимало.

– Отец, он мне не нравится! Мы горные драконы, а сианские воду предпочитают. Как лягушки в болоте живут. Бе-е-е-е… – не так громко, но не менее выразительно оправдывалась Аурели.

– Да тебе никто не нравится. Сама не знаешь, что хочешь! О долге перед родом забыла, меня перед стаей позоришь! – молний видно не было, но буря продолжала бушевать. – Думаешь, не знаю, что ты придумала? С твоими капризами гнездо останется без наследников!

– Ты только и думаешь, что о долге, чести и продолжении рода. А обо мне ты подумал? – взвизгнула драконесса так, словно ей хвост прищемили.

– Думаю постоянно, – гость ответил дочери спокойным голосом – это что, гроза миновала или «глаз бури»* случился? – Думаю, когда упустил твоё воспитание. То, что ты, как все драконессы, капризна и своенравна из-за вашей малочисленности, я принял. Но отказаться от продолжения рода… Этого я тебе не позволю. Если добровольно не согласишься, скручу заклинанием подчинения и порталом закину в Сиан подарком Императору.

Жёстко! – молнией мелькнула мысль, но дракониху по-прежнему не было жалко. И не из-за её необоснованного высокомерия, а оттого, что пренебрегать долгом это плохо.

Так меня бабуля наставляла:

– Долг, Маруська, это плохо. Даже если ты думаешь, что не помнишь о нём, он всё равно душу тяготит и нервы портит. И без разницы, деньги ли это или обязательство – всё равно, как камень на шее утопленника. Ясно, что обязательствами нас всех государство грузит – тут не вывернешься, и выход один – исполняй. Сказано, что дорогу переходить на зелёный свет и по пешеходной дорожке? Так и делай. Начинается урок в восемь-тридцать? Приди раньше и уйди позже – претензий меньше будет. И научись жить так, чтобы взаймы не брать. Ни у людей, ни у банков. Но если случилось, то хоть на пупе пляши, но отдай. Береги свою душу.

– Ба, а ты без долгов живёшь?

– Нет. У меня долгов, как комаров в лесу. И самый большой – тебя вырастить порядочным человеком.

– Я сама вырасту!

– Конечно, дорогая. Верю, что стыдиться за тебя мне не придётся. Ни перед людьми, ни перед твоими родителями.

На этом обычно разговор заканчивался. О маме и папе бабуля говорить отказывалась.

– Отец, ну почему Император? Есть же другие кандидатуры… – начала переговоры Аурели.

– Были… От тебя отвернулись все достойные на нашем континенте. Была возможность в Анды тебя отправить, к тамошним горным драконам. Там много молодых, свободных самцов. Могла бы выбрать, но я туда портал не открою. Только на корабле плыть.

– Так я и поплыву, – мурлыкнула драконесса, ластясь к отцу.

– Нет, я сказал! Хватит. Слишком долго я терпел твои капризы. Теперь будет по-моему. Завтра открою портал. На сегодня можешь быть свободна.

Сбежит же! – ахнула я. Но одёрнула себя – не моё это дело, не моя забота.

*Глаз бури – область прояснения и относительно тихой погоды в центре тропического циклона. Типичный глаз бури имеет диаметр от 20 до 30 км, в редких случаях – до 60 км.