Текст книги "Майкл Джексон: Заговор (ЛП)"
Автор книги: Афродита Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Глава 8. Do you remember the time?
Перевод Марии Добышевой
В конце дня слушаний, в четверг 4 марта, когда Майклу задали вопрос по поводу свидетельств Дэйвеллин Арвизо, он ответил прессе, что находит их «разочаровывающими». Фактически это был последний публичный комментарий Джексона, поскольку его адвокат не дал добро на какие-либо комментарии. Мезеро испытывал отвращение по отношению к прессе и видел роль присутствовавших там средств массовой информации в желании поживиться на сенсационных докладах о безрассудстве Майкла Джексона. Но, конечно, даже Мезеро не мог предвидеть, какой фурор по обе стороны земного шара произведёт Майкл однажды, появившись в суде одетый в пижаму.
"Пижамный день" настал после дня дачи показаний Дэйвеллин и Стара, как раз когда в суде должен был выступать Гэвин Арвизо. В преддверии появления Гэвина, Дэйвеллин и Стар заявили присяжным, что они солгали на предыдущих слушаниях. Брат и сестра свидетельствовали, что они говорили о Майкле хорошо под принуждением. Когда Стар Арвизо давал свои показания о предполагаемых сексуальных домогательствах Майкла, его слова позднее противоречили тому, что говорил Гэвин – у того была иная версия случившегося. Выявленная ложь Арвизо и их противоречивые показания привели жюри присяжных в тупик.
Выслушивая обвинения, брошенные ему в зале суда братьями Арвизо, Майкл выглядел так, словно его тошнит. Глядя на то, как эти дети выворачивают факты наизнанку, слушая, как они пытаются убедить присяжных в том что он, Майкл, не заботился о них, что они были его жертвами, он чувствовал себя всё хуже и хуже.
Утром дня, когда Гэвин должен был дать показания, Майкл перед поездкой в суд посетил врача в близлежащей больнице. Мезеро поехал на разговор к судье Мелвиллу, чтобы попросить о применении особой процедуры встречного удовлетворения[23]23
Освободить Майкла от слушаний в связи с состоянием здоровья: Лицо, получившее обещание об исполнении в свою пользу обязательства, должно, со своей стороны, в ответ взять на себя все риски, связанные с материальным или правовым ущербом (прим. перев.).
[Закрыть]. Но Мелвилл и слушать ничего об этом не хотел. Он напомнил, что каждый обязан появиться в зале суда в 8.30, и Джексон не является исключением.
В то утро судья обязал Майкла Джексона явиться в здание суда в течении часа, и пригрозил суперзвезде арестом и препровождением в тюрьму, если тот не подчинится.
Исполняя приказ судьи Меллвила, Джексон и его окружение ускорились в пути, и Майкл прибыл в суд, одетый в жакет поверх пижамы. Когда он вышел из своего внедорожника, вид у него был изумлённый и измученный. Для него это не было ни публичной выходкой, ни актом пренебрежения к кому бы то ни было. Некоторые были убеждены, что таким образом Джексон пытался получить сочувствие и симпатию присяжных. Но посвящённые в детали наблюдатели знали, что присяжные занимали свои места уже после того, как Майкл расположился за столом со стороны защиты. Члены жюри могли видеть только верхнюю часть фигуры Майкла, и, конечно, они не могли знать, что на Майкле пижамные брюки.
Таким образом это был типичный пример странностей, сопровождавших жизнь Майкла, из числа тех, что развязывали язык прессе, продолжавшей называть его «фриком». Фотографии Майкла в пижаме россыпью фигурировали в передовицах «New York Times» и остальных центральных газет по всему миру. В Америке появление Майкла в суде, одетым в пижаму, было топ-новостью, и этот его «чокнутый» образ заполонил телеэкраны. Для прессы всё это стало неким оправданием постоянных разговоров о нестабильности Майкла. На какое-то время пресса настолько увлеклась пижамами, что люди забыли о том, что уголовное дело набирало обороты.
Самым интересным в показаниях Стара Арвизо стала его реакция по ходу перекрёстного допроса, который ему устроил Мезеро. Это заставило присяжных серьёзно призадуматься.
Стар рассказал жюри о показаниях, которые он давал несколько лет назад, в подтверждение гражданского иска семьи Арвизо к сети универсамов "JC Penny".
Стар заявил, что он прежде солгал, но когда Мезеро попросил его припомнить обстоятельства предполагаемого нападения на парковке супермаркета "JC Penny", которому Стар был свидетелем, тот заявил что он не может вспомнить основные моменты того случая.
Стар заявлял что был свидетелем неоднократных случаев домогательства в Неверленде, и тогда Мезеро продолжил вопросы о том, какого типа домогательство было предположительно применено к его матери, Джанет, на парковке супермаркета "JC Penny". Том Мезеро ссылался на прошлые показания Стара в деле "JC Penny", но Стар на этом терялся в словах и "застревал". В конечном итоге, присяжные обнаружили, что инцидент произошёл в 1998 году, после того как Гэвин Арвизо набрал одежды в супермаркете "JC Penny", думая что такой хитростью он вынудит своего отца заплатить за неё. Обнаружив факт кражи Гэвина, охранники магазина следовали за Арвизо до парковки, и Стар заявил, что именно там увидел, как они набросились на его мать и принялись её хватать за разные места.
Будучи под присягой, Стар хотел прояснить, что его брат никогда не пошёл бы на воровство. Он заявил что Гэвин хотел стать или актёром-комиком, или священником. 14-летний Стар сказал что он никогда не употреблял матерных выражений, но настаивал, что слышал матерщину от охранников на парковке "JC Penny", и ругательства были адресованы его семье. По показаниям Стара, охранники супермаркета избили Джанет Арвизо, а так же прикасались к ней неподобающим образом.
Наблюдателям в зале суда показалось, что Стар слишком легко сознался в том, что лгал под присягой ранее. Он сознался, что давал ложные показания о том, что его родители никогда не дрались. Он сознался, что солгал, говоря что его отец никогда его не бил. Стар попался в ловушку нестыковок в собственных показаниях и только и смог сказать:
– Ведь это было так давно.
Когда Мезеро перевёл тему на Майкла Джексона, Стар принял оборонительную позицию, и был заметно раздражён тем, что представитель защиты припёр его к стене. Днём ранее, после первичного опроса, проведённого Томасом Снеддоном, Стар заявлял, что видел как его брат подвергался растлению со стороны Майкла в двух случаях. Стар так же сказал, что Майкл показывал ему и его брату журналы порно-содержания, давал им обоим вино, и симулировал половой акт с манекеном прямо на их глазах. Так или иначе, но во время перекрёстного допроса по поводу предполагаемых инцидентов, Стар признался что он не говорил полиции ни о порно, ни об алкоголе, ни о совращении – ни о чём таком до тех пор, пока он и его семья не навестили юриста Ларри Фельдмана, человека, который выторговал известное мировое соглашение для Джорди Чандлера и его семьи[24]24
Майкл выплатил семье Чандлеров многомиллионную сумму, дабы прекратить преследование. Вопрос «платить-не платить» был спорный, но Майкл пошёл на это, чтобы оградить себя от копания в своей жизни; будучи невиновным, он знал, во что превратится его жизнь, если преследования продолжатся (прим. перев.).
[Закрыть]. В показаниях Стар заявил, что это Ларри Фельдман рекомендовал семье Арвизо посетить консультанта по поводу предполагаемых случаев растления. Стар свидетельствовал, что где-то в марте 2003 года, сразу после того, как Майкл Джексон резко прервал все контакты с мальчиками Арвизо, семья Арвизо отправилась к психологу Стэнли Катцу. Мезеро обосновал присяжным, что только после того, как Стар и Гэвин озвучили свои обвинения Фельдману и Катцу – тем самым людям, кто были наняты Джорди Чандлером и его семьёй – семейство Арвизо решили идти в полицию.
Мезеро томил Стара допросом и походу этого выявлял на всеобщее обозрение совершенно потрясающие факты. Чем красочнее становились показания, тем болезненнее было слышать об обвинениях, особенно когда в показаниях мальчика так очевидно не сходились концы с концами. Когда Стар выступал, он заметно рисовался и заигрывался. Так или иначе, чем больше деталей появлялось в его рассказе, тем сильнее становилось чувство коллективного раздражения и отвращения в зале суда.
– Ты рассказал Стэнли Катцу как Майкл Джексон клал свою левую руку на промежность Гэвина, верно? – задал вопрос Мезеро.
– Да, – заявил Стар.
– Ты ведь не рассказывал ему, что Майкл помогал Гэвину мастурбировать?
– Он и не мастурбировал, он просто его щупал.
– Он просто его щупал?
– Да.
– Разве ты не помнишь, как вчера сказал присяжным, что Майкл онанировал его член? – спросил Мезеро.
– Нет, я сказал что Майкл трогал моего брата во время мастурбации.
– Хорошо. Ты вообще говорил жюри вчера, что Майкл онанировал твоему брату член?
– Нет.
– Ты вообще говорил это кому-либо?
– Нет, – настаивал Стар.
И всё же Стар намекал, что видел как Майкл занимался мастурбацией с его братом. Он заявлял об этом давая показания днём раньше. А теперь, перед Мезеро, судьёй и присяжными, Стар, казалось, решил дать задний ход. Было очевидно что парень придумывает на ходу и продолжает в том же духе.
– Помнишь ли ты, как описывал Стэнли Катцу другой раз, когда ты поднялся и увидел, как Майкл трогает твоего брата?
– Да.
– Рассказал ли ты Стэнли Катцу, что Майкл засунул руку промеж ног твоего брата?
– Да.
– Однако ты совсем не это ему говорил на самом деле, так ведь? – насмешливо сказал Мезеро.
– Что вы имеете ввиду?? – засуетился Стар.
– Ну, ты рассказывал Катцу, что Майкл Джексон тёрся своим членом об ягодицы Гэвина, разве нет?
– Нет.
– Возможно, если я продемонстрирую жюри его показания, это освежит твою память?
Мезеро вытащил показания Стэнли Катца, но Стар не пожелал взглянуть на них. Стар отрицал что говорил Катцу что-либо об ягодицах Гэвина, и Мезеро быстро перевёл допрос на другую тему.
– Ты пытался рассказать Катцу что ощущал запах марихуаной, не так ли?
– Нет,– заявил Стар.
– Быть может, ты освежишь свои воспоминания, если я покажу тебе страницу из его показаний?
– Нет.
– Хорошо. Теперь, ты заявляешь, что никогда не говорил Майклу Джексону, что хочешь стать актёром?
– Нет.
– Никогда не говорил ему ничего подобного? – Мезеро спросил вновь.
– Нет.
Хотя Стар и отрицал, что он когда-либо хотел выступать на сцене, мальчик посещал школу танцев и кружок клоунады, а так же появился на видео, снятом в Неверленде. Присяжные позже просмотрели видео, в котором Стар изображает гида-экскурсовода по Неверленду, представляя рекламный тур по стилизованным в духе Диснея местам. На том видео Стар был слишком усерден и возбуждён, работая на камеру. Это была настоящая кинопроба представления тура по Неверленду с сиявшим Старом в центре внимания. Очевидно, что он рассчитывал на "большой прорыв" в шоу-бизнесе благодаря этой записи.
Однако Стар заявил присяжным, что его вовсе не интересовала эта съёмка в Неверленде. Он обставлял всё так, словно он сделал одолжение Джексону, появившись в главной роли в видео тура по ранчо. Далее Мезеро в допросе вновь перешёл к другой теме. Он хотел, чтобы Стар объяснил, каким образом он и его брат Гэвин получили пароли от кодовых замков Неверленда. Члены жюри удивлённо переглянулись, когда Стар заявил, что они с братом входили в жилой дом Майкла "сотни раз". Они узнали, что семейство Арвизо получили коды от домашних замков уже ПОСЛЕ их поездки к Майклу в Майами. Стар поведал, что поскольку он знал код от хозяйского дома, у него был доступ во все помещения, включая спальню Майкла.
Как-то Мезеро попросил Стара припомнить случай, когда, в отсутствие Майкла дома, его и брата застали в винном погребе за распитием вина. Стар отрицал случившееся, однако сказал, что они оба знали, где лежали ключи от погреба. Стар отрицал, что его с братом когда-либо ловили за распитием алкоголя, что такого никогда не было. Так или иначе, но работники Неверленда позже засвидетельствовали, что Стар пил ликёр, который добавлял в свой молочный коктейль. И в другом случае его так же видели употребляющим алкогольные напитки – всё это творилось в отсутствие Майкла.
Стар хотел выглядеть невинным. Но, наблюдая за тем, как он давал показания, было ясно что он парень с гонором, с вызовом. Связывая показания Стара воедино, присяжные начинали доверять им всё меньше. Стар отрицал, что занимался чем-либо предосудительным, будучи в Неверленде; он отрицал, что рыскал и лазал по выдвижным ящикам Майкла и его туалетным комнатам. Правда, он упомянул, что однажды его и Гэвина застали спящими в спальне Майкла, когда того не было дома.
Когда Мезеро продемонстрировал папку, полную журналов "лёгкого содержания", Стар опознал их как журналы, которые Майкл показывал ему и его брату. Тогда защитник спросил Стара о журнале "Barely Legal"[25]25
Специфический журнал для взрослых, где опубликованы снимки моделей, на вид которым лет 18. Девушки не изображают на снимках имитацию секса, сняты в одиночку или в группе от двух человек. Модели проходят отбор по внешним качествам, главное из которых – девушка должна выглядеть юной. Издательством журнала занимался небезызвестный Ларри Флинт и его корпорация «Hustler» (прим. перев.).
[Закрыть], и Стар подтвердил, что это тот самый журнал, который показывал им Майкл. Стар настаивал, что это именно тот журнал, пока Мезеро не отметил для присяжных, что этот номер вышел в августе 2003 года – спустя несколько месяцев после того, как семья Арвизо покинула ранчо навсегда.
Другой вещью, обратившей на себя внимание Тома Мезеро, была странная подпись Стара, вырезанная на обложке гостевой книги Неверленда. Стар подписался как "Отверстие". Когда Мезеро спросил мальчика об этом, Стар заявил, что придумал это прозвище себе сам, потому как "заторчал на это имя". Тот факт, что на красивой гостевой книге в хорошем кожаном переплёте, где отмечались благодарностями такие знаменитости, как Марлон Брандо и Джессика Симпсон, Стар вырезал подобное слово, ужаснул присутствовавших в зале.
Чем дальше Стар Арвизо говорил, тем сильнее люди в зале задумывались о том, как же можно быть таким наглым и беспардонным, как можно столь беззастенчиво портить чужие вещи и не сожалеть об этом. Позже Стару продемонстрировали открытку, которую он подписал Майклу на День Отца, и где он называет Майкла "супер, самым лучшим, наилучшим другом". Подпись под открыткой гласила: "Отверстие Стар Арвизо".
В открытке было сказано многозначительное : "Майкл, мы любим тебя безмерно, бесконечно и на веки вечные. Спасибо тебе, Майкл, ты – наша семья".
Мезеро продемонстрировал несколько открыток и записок от Арвизо, адресованных Майклу, и все они были написаны в эпитетах, диаметрально противоположных тем словам, которыми Стар Арвизо характеризовал Майкла Джексона присяжным. В одной из открыток Стар написал: "Даже когда наши сердца разбиты на крохотные кусочки, мы любим тебя по-прежнему, потребность в тебе и заботу о тебе испытывает каждый крохотный лоскут наших сердец, ведь ты исцелил нас так, как умеешь делать только ты..."
Стар сказал присяжным, что когда он написал эту открытку, ему было 10 лет, и заявил, что он на самом деле не испытывал к Майклу того, о чём написал. Он утверждал, что просто скопировал эти слова из открытки, которую его бабка купила в супермаркете. В течении всех своих показаний Стар старался низвести тот факт, что он с братом и сестрой относились к Майклу как к члену своей семьи.
Стар отрицал, что Майкл относился к ним словно родной отец. Он унижал милосердие Майкла к ним.
Хотя Стар и отказывался признать, что отождествлял Майкла со своим отцом, он говорил совершенно иные слова на двух записях. Одна была сделана Брэдом Миллером 16 февраля, и другая, в опровержение обвинений[26]26
Прозвучавших в фильме «Жизнь с Майклом Джексоном» М. Башира (прим. перев.).
[Закрыть], была записана Арвизо 20 февраля 2003 года.
Фильм-опровержение от Арвизо будет прокручиваться много раз в течении всего суда, к нему будут возвращаться снова и снова, и оно будет висеть "живым укором" над обвинителем и его семьёй, уверяющих, что ничего из того, что было сказано на этом видео, не было правдой. Стар и его родные говорили присяжным, что они никогда и ни в какой форме не были намерены благодарить Майкла. Однако в конце концов их заявления утратили остатки правдоподобности.
Их слова звучали неискренне, особенно когда все Арвизо, как один, показали что они совершенно не договаривались между собой по поводу того, что говорить о Майкле Джексоне и этом деле. Более того, когда каждый из Арвизо настойчиво твердил, что видео-опровержение – сплошная ложь, Джанет Арвизо пошла дальше – она стала отнекиваться, что Майкл делал что-либо для спасения её сына. В своих показаниях она сказала присяжным, что она и её дети повторяли за бегущей строкой на экране, и непреклонно заявила, что ни единая благодарность, высказанная Майклу, не была сделана от чистого сердца.
Но если Арвизо и не любили Майкла, они, определённо, не показали этого в фильме-опровержении. Даже и близко. На том видео дети Арвизо казалось, были частью ближнего круга Майкла. Аккуратно одетые и производящие хорошее впечатление, они явно вторили своей матери, играющей первую дудку на той записи. В унисон друг другу, они пели Майклу дифирамбы на все лады. Стар Арвизо, равно как и его мать, брат и сестра, смотрели в камеру и вещали о Джексоне как о родном человеке. Каждый из них уверял, что благодарность их не знает границ, что Майкл не остался равнодушен к ним, что он помог им в самую трудную минуту, когда от них все отвернулись.
Глава 9. Asking Him To Change His Ways
Перевод Марии Добышевой
Показания Стара Арвизо по поводу демо-записи «программы из Неверленда» ещё крутились в головах у присутствующих в зале. Изучая внимательно его показания, и глядя на ликующего Стара, заводилу группы ребятишек в забегах, играх и обстрелах попкорном, многие были очень удивлены. Мальчик на записи не имел ничего общего с молодым человеком, сидящим перед присяжными. Слова Стара о том, что ему «не было дела» до происходящего на видео, и заявления что его «утомляли» съёмки, Майкл выслушивал, сидя за столом защиты абсолютно неподвижно. В его лице не напрягся ни единый мускул за всё время опроса молодого человека. Он словно застыл на своём месте, наблюдая за тем, как Стар рассказывает свои, говоря откровенно, неправдоподобные истории.
Следующая запись, которая была продемонстрирована присяжным, показывала больного Гэвина и открыла всем Майкла, совсем не похожего на все те образы, которые с ним привыкли ассоциировать. Это был Майкл, который очень неспешно шёл рядом с умирающим ребёнком, и они направлялись к фонтану у озера.
Майкл и Гэвин шли, сложив вместе руки, и нежно обнимая друг друга, и это было так трогательно. Голос Стара за кадром:
– Я ужасно переживаю за брата. Ведь всё, что известно о его болезни, это то, что она быстро прогрессирует и всё такое.
Где-то на заднем плане была слышна песня, которую напевал Майкл: "Улыбайся, даже когда сердце стонет. Улыбайся, даже когда оно разбито". Это была попытка Майкла раздуть в Гэвине огонёк жизни, и мальчик держался храбро, стараясь не выдавать свою грусть. Этот видеоклип производил тяжкое впечатление. Присяжные увидели, что Майкл всеми силами старается поднять дух Гэвина, но мальчик был так тяжело болен, что Майклу большим трудом удавалось вызвать в нём улыбку.
Том Мезеро спрашивал Стара о том, проводил ли Майкл много времени с Гэвином, пытаясь излечить его от болезни, старался ли Майкл помочь мальчику победить рак. Позиция Стара тут же становилась враждебной. Стар не припомнил о том, как Майкл учил Гэвина методу "визуализации желаний" – внушению, с помощью котрого мальчик мог попытаться "поглотить все больные клетки". Пожалуй, Стара злили вопросы Мезеро, ведь ему так хотелось убедить присяжных в том, что Майкла на самом деле не заботило окончательное выздоровление Гэвина.
Продемонстрированный Томом Мезеро вещдок за номером 340, "фильм-опровержение", начинался с показа семьи Арвизо, сидящей попарно: Джанет и Гэвин – в первом ряду, Дэйвеллин и Стар – за ними, на втором ярусе. Джанет и дети переговаривались друг с другом, и это было слышно. На самом деле, в течении некоторого времени они даже не знали, что запись уже идёт, и эта изъятая часть "фильма-опровержения", равно как и вся остальная запись, должна была быть использована в суде.
Неопознанный мужчина призывал к тишине во время съёмки, и Хамид Мослехи, видео-оператор Майкла, сказал семье Арвизо, что хочет, чтобы они чувствовали себя расковано. Он уверил их, что если на какие-то вопросы они не захотят отвечать, или не пожелают обсуждать какие-либо темы, они могут сказать об этом прямо, и больше это затрагивать не будут.
С самого начала записи Джанет приняла на себя "командование парадом", расставляя своих детей, призывая их сидеть прямо, раздавая команды, демонстрируя готовность говорить о болезни Гэвина. Джанет объяснила на камеру, "Эти прекрасные отношения [между Майклом и её сыном] начались из боли и развились в что-то совершенно чудесное".
Гэвин в деталях вспоминал тот момент, когда Майкл позвонил ему в первый раз. Он описал свой шок и потрясение, которые он испытал, услышав голос Майкла в трубке телефона своей бабушки. Они немного поговорили о заболевании Гэвина, и мальчик признался, что когда Майкл впервые упомянул о приглашении в Неверленд, он даже никогда не слышал об этом месте. Гэвин подумал, что это какое-то ранчо для выездов за город, "с лошадьми и прочее". Мальчик делился, как было волнительно собирать вещи в дорогу, как всей семьёй они сели в лимузин и два с половиной часа ехали по самым красивым местам, которые им приходилось видеть. Гэвин охарактеризовал Майкла, как "клёвого". Он рассказал, что когда вся семья прибыла, Майкл что-то жевал, а потом подошёл и обнял каждого. Потом Майкл "быстро ушёл, потому что у него были какие-то дела". Гэвин вспомнил первый вечер, когда они с Майклом "начали тусоваться вместе", и он спросил Майкла, можно ли ему остаться в его комнате. Его брат Стар тоже захотел остаться с Майклом. Мысль переночевать в основном доме с Майклом, а не в гостевом с родителями, была высказана весьма красноречивым тоном.
– Ну, если твои родители не будут возражать, то я не против – ответил Майкл.
Гэвин сказал, что был очень счастлив, когда родители дали разрешение. Гэвин рассказывал о том, как он остался в комнате Майкла, как Майкл складывал кипу одеял, как он и Стар спали на кровати, а Майкл устроился на полу. Гэвин заявил, что когда они с Майклом говорили об этом, Майкл в конце сказал:
– Ладно, если ты меня любишь, ложись на моей кровати.
Гэвин вспоминал, как здорово было спать на огромной, королевских размеров кровати Майкла, и что Майкл со своим другом Френком постелили стопку мягких одеял и легли спать на полу. Это было в ту самую первую ночь Гэвина в Неверленде.
В выражениях Гэвина Майкл был "добрый, любящий, простой человек". Он сказал, что "когда пообщаешься с ним, сразу возникает ощущение, что ты знаешь его уже давно". Гэвин заявил, что он "привязался к Майклу" очень быстро и ощущал от него "доброту и счастье".
Первое впечатление Джанет о Майкле было схожим. Она была впечатлёна знакомством с суперзвездой, а то, как зажглись глаза её сына, трогало её душу.
Джанет сказала, что Майкл был послан в ответ на её молитвы. Джанет клялась: все доктора твердили, что вылечить Гэвина невозможно, что все процедуры носят экспериментальный характер, и что болезнь её сына в тяжёлой и необратимой стадии. Джанет сказала, что Майкл принёс "столь необходимую любовь в очень тяжёлый период её жизни". "Привезите мне его, и мы окутаем его любовью", – однажды сказал Майкл Джанет. Она говорила на камеру, что когда врачи заявили, что у Гэвина нет шансов выжить, "Майкл говорил: я не приму это". Когда врачи сказали, что надежды нет, Майкл говорил: есть.
– Господь несёт свой промысел через людей – говорила Джанет. – И он избрал Майкла, чтобы через него вдохнуть жизнь в Гэвина, меня и двух моих других детей.
Джанет так описывала отцовское участие Майкла: "он делал даже больше, чем мог". Когда Гэвину требовались множественные переливания крови – а у него была очень редкая группа, четвёртая отрицательная,– Майкл всегда удостоверялся, есть ли достаточно крови для трансплантации, словно исполняя отцовский долг. Он даже сам искал доноров, и делал всё, чтобы Гэвин не волновался по поводу будущих переливаний. Джанет сказала, что когда Майкл начал активно помогать их семье, отношения между ними становились крепче. Майкл взял детей "под своё крыло", и её сердце ликовало, потому что когда её дети были с Майклом, они не испытывали нехватку в собственном отце, – говорила Джанет, глядя в камеру.
Жюри присяжных слушали, как Стар на видеозаписи говорил, что его первое впечатление от Майкла было, словно "он его отец".
– На самом деле, он был нам роднее, чем наш биологический отец – сказал Стар.
– Он дал моему брату ту искру, в которой тот очень нуждался – вторила ему Дэйвеллин. – Ведь мой брат был в такой стадии, что он не мог двигаться, даже говорить не мог. Он так много дал моему брату.
Джанет сказала, что Гэвин спросил, может ли он называть Майкла "папой", и тот ответил "конечно". Джанет говорила, что все двери Неверленда были распахнуты для её детей, и утверждала, что Майкл считал их своей семьёй. Согласно детям Арвизо, Майкл вёл себя по отношению к ним, как отец: порой давая советы или помогая в домашних заботах.
– Я очень люблю в Майкле это его отцовское воздействие на моих детей, – говорила Джанет. – Он направляет их. У него потрясающее чувство юмора. Он помогает им поверить, что мечты сбываются, если в сердце жива надежда.
Видео-оператор попросил их описать "обычный день" с Майклом. Гэвин рассказал, что он с сестрой и братом шли в дом, к Майклу, и здоровались. Майкл рассказывал им, куда ему надо ехать, обычно в студию, и предлагал ребятам "развлечься". Они втроём катались на аттракционах, смотрели кино, и веселились весь день, а потом Майкл возвращался, и они "тусовались с ним". Когда у Майкла бывало свободное время, они могли вместе кататься на каруселях, устраивать битвы, смотреть кино – и всегда смеялись и шутили.
Джанет говорила, что "он показал им те основы, из которых и состоит жизнь. Это и есть любящая, настоящая семья". "Майкла занимали добрые, сердечные мысли. Он очень хотел, чтобы дети стали настоящими леди и джентльменами. И он помогал мне в этом, воплощая роль отца в их жизни, отца, которого у них никогда не было".
– Моя материнская ответственность заключается в том, чтобы быть уверенной, что мои дети в безопасности и надёжном, не травмирующем психику окружении. И когда они рядом с Майклом, он излучает всё это. Взяв их под своё крыло, он был уверен, что самая важная вещь – то, что мои дети счастливы и спокойны. Это то счастье, которого у них никогда не было в жизни.
Конкретные слова, которыми Арвизо описывали Майкла, были: честный, благонадёжный, простой и скромный, любящий, заботливый, весёлый, без эгоизма, внимательный. Все дети называли его "отцом", и Джанет говорила, как она благодарна ему за то, что относится к "трём маленьким карапузам, как к своим детям".
Гэвин говорил о той вере, которую дал ему Майкл – вере, хранить которую Майкл повторял ему постоянно. Майкл привил ему веру в будущее. Гэвин сказал, что никогда не забудет слова Майкла, и утверждал, что он очень зависел от этих слов, призывающих верить, что помогали ему пройти долгие процедуры химиотерапии.
Когда беседа переключилась на фильм Башира, вся семья Арвизо пришла в возбуждение. Они все выражали отвращение тому, как Башир извратил отношения между Майклом и Гэвином, превратив их в нечто выглядящее грязным и дурным. Особенно их разозлило то, что Башир выставил их отношения низкими. Они негодовали по поводу намёков на секс, и чувствовали, что пресса жаждет крови Майкла и втягивает их в скандал, у которого нет оснований.
Для записи Джанет защищала свою позицию матери, заявляя, что всё время их пребывания в Неверленде, у неё "было полное право ходить всюду по дому".
– Это они [пресса] – люди с грязными мыслями, – сказала Дэйвеллин.
– Это они – те, кто всё это подстрекает, – сказал Гэвин. – Это у них самих проблемы!
– Они ужасно расстраивают меня, каждый, кто думает дурное, кто делает намёки, – сказала Джанет. – Из всех троих, на долю Гэвина выпали самые тяжкие испытания, и Майкл поддерживал его. Они вдвоём перед камерой [в фильме Башира] держались за руки, и это было естественно. Ну-ка скажите мне те, кто из вас отец, или хотел бы им стать, или те, кто когда-то был ребёнком! Вам бы не хотелось, чтобы ваш отец держал вас за руку? Особенно в самые тяжёлые времена? Особенно когда вы знаете, что вам не дают ни единого шанса выжить?
Джанет смотрела в камеру и говорила, что врачи советовали ей "готовиться к похоронам". Что если рак не убьёт Гэвина, то это сделает химиотерапия. И когда она рассказала о том, что её сын "не перенесёт химию", Майкл ответил, чтобы она никого не слушала. Майкл настаивал, что Гэвин будет жить! Годами позднее, врачи сказали Гэвину, что научного объяснения его исцелению нет, и то, что он жив, можно назвать "чудом".
Продолжая превозносить Майкла, Джанет назвала его "очень достойным отцом", который использует любую возможность, чтобы искупать в любви и обожании собственных детей, наравне с её троицей. Она говорила, что Майкл очень гордился Гэвином, "маленьким борцом" в своём сражении против рака.
– Майкл верил, и мы, след за ним, тоже, – сказала Джанет. – Майкл дарил любовь и обожание моим детям – и я посоветую каждому, кто попытается опозорить или выбить из равновесия, заглянуть в своё сердце и разглядеть в нём чистую любовь, ведь это именно то, что связывает Майкла и Гэвина.
– Они не понимают Майкла, – сказал Гэвин в заключение. – Причина, по которой они имеют ложное представление и непонимание, – а они могли бы понять его, – что они совсем не знают Майкла. Они говорят все эти вещи, не зная при этом Майкла. Их ошибка в том, что они берут слова – те, что я сейчас говорю, – и могут перевернуть их, говоря все эти дурные вещи. Это их собственная ложь, они сами делают это ложью.
Прежде чем фильм-опровержение закончилось, Джанет уверила, что все трое её детей "имели огромное желание сниматься в кино". Она дала понять, что её дети делились с Майклом своими мечтами о шоу-бизнесе, и Майкл, вроде как, сказал Гэвину:
– Ладно, хорошо, ты теперь здоров, и обязательно будешь сниматься в кино.
