Текст книги "Майкл Джексон: Заговор (ЛП)"

Автор книги: Афродита Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Майкл Джексон: Заговор

Афродита Джонс

Предисловие автора

Перевод Татьяны Работновой

В тот день, когда Майкл Джексон был признан невиновным, звезда телеканала «FOX» Билл О’Рейлли задал мне вопрос – что я на самом деле думаю о вердиктах. В течение нескольких месяцев я делала репортажи о судебном процессе для передачи «FOX News», выступая против Джексона и побуждая зрителей поверить в виновность поп-звезды. Когда же О’Рейлли настоял, что хочет услышать моё мнение о вердиктах «невиновен», я запнулась. Он ждал прямого ответа, и, в конце концов, я сказала: «Думаю, присяжные приняли верное решение».

Но часть меня все ещё пребывала в шоке.

Когда я вела один из своих последних общественных репортажей о судебном процессе, до меня вдруг дошло, что я стала одной из тех представителей СМИ, которые неверно предрекли исход всего дела. Вокруг меня было так много людей, абсолютно уверенных в виновности Джексона. Некоторые теле– и радио-репортёры искажённо освещали факты, чтобы те соответствовали версии обвинения, и я была одной из тех, кто последовал этой опасной тенденции.

Каким-то образом я упустила правду.

Когда я увидела заголовки "НЕВИНОВЕН" во всех газетах, я испытала чувство стыда за то, что сама являлась деталью этого механизма масс-медиа, который казался одержимым лишь одной мыслью – уничтожить Джексона. Поразмыслив несколько часов, я связалась со старшиной жюри присяжных Полом Родригесом, который рассказал мне о Джексоне и заявил, что тот попросту был мишенью. Пол сказал, что Майкл Джексон действительно не был виновен ни по одному пункту предъявленных ему обвинений. У него было такое чувство, что Джексон стал жертвой СМИ.

Мысль о том, что мне стоит написать книгу о невиновности Джексона, ни разу не посещала меня во время судебного процесса в Санта-Марии. Я уважала Тома Мезеро, как адвоката и пришла к понимаю того, почему присяжные вынесли решение "невиновен" по всем пунктам обвинения. Но у меня не было желания прилюдно признавать, что я искажённо освещала факты. Кроме того, мне, само собой, не хотелось выставлять своих коллег однобокими и нечестными журналистами.

Чтобы вы понимали, я поясню: процесс освещали двадцать две сотни аккредитованных журналистов. Лишь единицы из этих двух с лишним тысяч людей признали, что намеренно представляли в своих репортажах Майкла Джексона априори виновным. С некоторыми из них я вращалась в одних кругах. Я не озвучиваю конкретных имён представителей масс-медиа в этой книге, за исключением мистера Мартина Башира, потому что это признак дурного тона – показывать на людей пальцем. Но те, кто следили за процессом, и так узнают виновников. Должна признать, был один момент ближе к концу процесса, когда мне стало горько за Джексона – я почувствовала, что все СМИ в мире настроены против него. Я хотела, чтобы поклонники узнали – мне очень не нравится, как освещаются события; и я решила отправиться к воротам Неверленда, чтобы заключить с ними мир. Я приехала туда, чтобы сказать людям: "Я не пыталась быть несправедливой к Майклу. Я просто освещала факты". Я пыталась убедить их, что у меня не было дурных намерений.

Но поклонники не поверили мне. Они видели мои репортажи, и многие из них решили, что я лгу. Я задержалась там на некоторое время и все пыталась достучаться до них, говоря, что я не ставила перед собой цели запятнать имя Джексона. Но их это не интересовало.

И когда я стала слушать поклонников, прилетевших из разных стран: Испании, Ирландии, даже Ирана – они поведали мне свою версию этой истории. Они настаивали, что американские масс-медиа испортились, и что американцы ненавидят Джексона за то, чего тот никогда не делал. Одни говорили о расизме. Другие – о том, что дружба Майкла с детьми считается абсолютно нормальным явлением в любой другой стране мира, только не в Америке.

Поклонники произвели на меня глубокое впечатление. И хотя среди них было несколько чересчур рьяных товарищей (например, одна девушка по-испански обозвала меня шлюхой), в то же самое время у многих из тех, кто поддерживал его, было доброе сердце. Некоторые из них решили поверить мне на слово.

Я была очень признательна за это.

Я сфотографировалась с несколькими поклонниками перед воротами Неверленда, которые любящие Майкла люди обклеили сердечками. Через некоторое время наша небольшая группка начала потешаться над семейством Арвизо и их безумным представлением фильма-опровержения. Мы пародировали Джанет Арвизо, которая в фильме поддерживала Майкла Джексона и называла его своей единственной "семьёй". На записи Джанет удивлялась, почему столько людей вдруг стало проявлять заботу и беспокойство о ней после показа передачи Башира, тогда как только один Майкл на самом деле был их поддержкой.

Мы все вместе повторяли реплики Джанет:

– Где были они все, когда у меня не было даже тарелки каши, чтобы накормить детей?

– Где были они все, когда мы с детьми плакали?

– Где были они все, когда мы оказались в полном одиночестве?

– Где были они все, когда у меня не хватало денег даже на билет на автобус?

– Где были они все? – снова и снова повторяли мы, смеясь над напыщенными драматичными репликами Джанет.

Благодаря той поездке к Неверленду, мои репортажи изменились. Я стала более открытой для мысли, что Майкл Джексон невиновен, и старалась исключить те негативные комментарии, которые присутствовали в большинстве моих предыдущих обзорах новостей.

Раньше я не только делала однобокие репортажи на телевидении, но и, параллельно участвуя в радио-шоу Майкла Рейгана (приёмного сына Рональда Рейгана), неделю за неделей унижала Майкла Джексона.

Если и существовал заговор СМИ против Майкла, я без сомнения являюсь одной из виновных в этом.

Когда спустя несколько недель после окончания суда последний телевизионный фургон покинул Санта-Марию, я осталась там совсем одна. Я чувствовала себя растерянной без Майкла, без комфортного ощущения, что мои приятели-журналисты помогут пережить ещё один день. Я совсем расклеилась.

Санта-Мария приятное место, но для меня оно будто опустело. Действо закончилось, и я стала чужой в этом маленьком городке. Я размышляла о своих друзьях в СМИ и пришла к выводу, что многие из них и не были мне друзьями вовсе. Они лишь извлекали пользу из полученной мной информации. А в ту самую минуту, [когда я сидела и думала обо всём этом], они уже находились в погоне за новой сенсацией. Некоторые из них вели репортажи из Арубы, рассказывая об исчезновении девочки-подростка.

К счастью, переживания на тему, как бы раздобыть очередную "жареную" историю, меня уже не касались. У меня был куда более грандиозный замысел, и я собрала для его осуществления самые разнообразные данные. Я все же захотела написать книгу о Джексоне, ведь я присутствовала на судебном процессе не просто для ведения новостных репортажей. В первую очередь, я была там в качестве автора.

Так как я приехала на судебный процесс как внештатный телерепортёр, то уезжать и увозить все свои вещи мне нужно было самостоятельно. Сидя в Санта-Марии в глубоких раздумьях, стараясь решить, что же мне делать со всеми документами и горами заметок, которые я написала о процессе, я решила все до последней бумажки взять с собой, на тот случай, если идея о написании книги все же будет реализована.

По дороге домой на Восточное Побережье, я размышляла о финансовых тратах, которые особенно коснулись калифорнийских налогоплательщиков. Невозможно было подсчитать точное количество потраченных впустую денег, но речь шла о суммах с шестью нолями. Суд над Джексоном стал одним из величайших событий в истории Соединённых Штатов. Количество денег, потраченных только на одну охрану, было беспрецедентным.

Мне вспомнилась весьма внушительная сумма за право присутствовать на судебном процессе, которую мне пришлось заплатить в казну города Санта-Мария. За всю свою деятельность писателя-криминалиста я ни разу не сталкивалась с подобным ни на одном другом процессе. Я была поражена, что мне пришлось заплатить столько денег, чтобы сидеть на публичном судебном разбирательстве, которое, по сути, должно было быть открытым для любого американского налогоплательщика.

И, наконец, я задавалась вопросом, почему некоторые представители масс-медиа воспринимали меня как "недорепортера", особенно, учитывая, что такие люди, как Марсия Кларк, которая безуспешно поддерживала обвинение в судебном процессе над О. Дж. Симпсоном, сообщала последние новости для канала "Entertainment Tonight", стоя перед зданием суда в Санта-Марии. Меня совершенно поразило, что один телеведущий посчитал меня неспособной вести репортажи для телевидения. И хотя в течение многих лет, равно как и во время суда над Джексоном, я работала телерепортёром и комментатором на телевидении, я знала – за глаза обо мне говорят неприятные вещи. Бывало, некоторые репортёры высказывали мне все и прямо в лицо.

Интересно знать, для чего я проделала весь это драматичный, нелёгкий путь, потратила столько средств – раз всё в пустую. Когда я приехала в Нью-Йорк, обнаружилось, что ни один американский издатель не хотел связываться с книгой о Майкле Джексоне – тем более с книгой, автор которой принимал сторону Джексона.

Я почувствовала себя опустошённой. Но потом подумала о Майкле.

Я думала о том – а каково было ЕМУ? И ко мне пришло понимание – это ОН был тем человеком, который только что прошёл сквозь ад. ОН был объектом пристального внимания ведущих СМИ – объектом, который они хотели уничтожить.

Это на НЕГО за его спиной лили грязь.

Меньше чем через месяц после его оправдания, я узнала, что Джексон со своими тремя детьми и их няней переехал к Персидскому заливу в Королевство Бахрейн. И я понимала почему. По крайней мере, будучи гостем королевской семьи шейха Абдуллы, Джексон сможет вернуть себе свою личную жизнь, сможет найти способ оправиться от суда, расправить плечи и подумать о возвращении. Сообщалось, что к звезде обращались с предложением открыть виноградник или парк развлечений, но его это не интересовало. У Майкла Джексона были более глобальные планы, но в тот момент он просто хотел оставить весь этот кошмар позади.

Спустя несколько месяцев, я связалась с судьёй Родни Мелвиллом, который выписал ордер, разрешающий мне просматривать и фотографировать все улики, приобщённые к уголовному делу. Время шло, а я снова и снова приезжала в Санта-Марию. Заваленная бумагами, я делала снимки Неверленда, документировала все улики, которые видела во время суда, снимала копии с протоколов допросов.

Читатель, должно быть, обратит внимание на то, что в этой книге все прямые цитаты в свидетельских показаниях взяты непосредственно из судебных протоколов.

Прозрение моё произошло, когда я сидела в здании Высшего Суда Санта-Марии, отсматривая многочасовые видеозаписи, которые никогда не показывались. Cудебный секретарь наблюдал за моими записями в тот момент, когда моё внимание кое на чём остановилось – на плёнке был зафиксирован момент, когда обвинитель говорит полиции, что он "не уверен" по поводу некоторых вещей. Я перемотала назад сцену полицейского интервью с мальчиком и спросила судебного секретаря, что она об этом думает. Я решила, если у неё есть сыновья, она могла бы сказать, имеют ли понятие 13-летние мальчики о своём половом развитии – мне очень хотелось это узнать. Она посмотрела на меня и кивнула.

– Конечно, мальчики об этом имеют представление, – сказала она, – уж к 13-то годам точно.

Вместе с этим пришёл и ответ на мой вопрос. Я решила связаться с адвокатом Джексона Перлом-мл., который входил в команду защитников Майкла на суде, и мы встретились в Лос-Анджелесе за завтраком.

Перл-мл. поддержал меня в моём желании написать книгу о суде над Джексоном, тем не менее, я все ещё чувствовала, что мне предстоит тяжёлая битва за неё.

Спустя несколько недель я случайно столкнулась с Томом Мезеро, даже не один раз, а дважды. И восприняла это не иначе как знак свыше.

Я почувствовала, что бы ни говорили представители СМИ, скептики, даже мои друзья и родные, я должна была встать на защиту Майкла Джексона. И когда я начала писать, я обратила внимание, что все подсмеиваются надо мной. Проджексоновская книга? Да быть такого не может.

Чем больше окружающие язвили и подшучивали надо мной, тем в большую ярость приходила. Окружённая людьми, которые отговаривали меня от всего с самого начала, мучительно пробиваясь сквозь тысячи страниц судебных протоколов, я уже начала думать, что книга никогда не будет завершена. Она стала моей самой трудной работой из всех, и иногда мне казалось, будто тяжесть всего мира лежит на моих плечах.

И я подумала про жизнь Майкла – а не такая ли она?

Чтобы поддерживать свой боевой дух, я раз за разом вспоминала о том, как однажды Майкл поздоровался со мной во время суда. Это случилось в коридоре во время перерыва. Я уставилась на него, как на восковую фигуру. Внезапно он посмотрел на меня и бросил: "Привет!".

Я была поражена, когда он это произнёс.

Он был забавным, и мне это пришлось по душе.

Люди всегда задают мне вопрос, встречалась ли я когда-нибудь с Майклом Джексоном, и я отвечаю "да". Но в действительности я никогда не представлялась ему, и он, конечно, не знает меня.

Лишь однажды мне как журналисту довелось задать ему вопрос. Это было тогда, когда Джексон ещё отвечал на вопросы СМИ, и я спросила его, общается ли он со своими поклонниками у ворот Неверленда? Майкл уже прошёл мимо толпы журналистов, как вдруг повернулся, посмотрел на меня и сказал: "Я люблю моих поклонников, я люблю моих поклонников!" Создалось впечатление, что они были единственными людьми, которые имели для него значение.

Я надеюсь, эта книга ляжет на стол не только почитателей Майкла Джексона, но дойдёт она и до миллионов людей, которые чересчур верили бульварной прессе. Если правда восторжествует, тогда люди так или иначе откроют свои сердца.

Афродита Джонс

1 марта 2007 г.

Предисловие Томаса Мезеро

Перевод Татьяны Работновой и Flo Shooter

Когда я впервые увидел журналистку Афродиту Джонс в здании суда Санта-Марии – во время процесса по делу Майкла Джексона – я развернулся на 180 градусов. Я не хотел иметь с ней ничего общего. Когда наши глаза в самый первый раз встретились, я бросил на неё пронизывающий ледяной взгляд. Если бы взглядом можно было убить, она давно была бы мертва.

Афродита Джонс ассоциировалась у меня с сокрушительной силой мировых средств массовой информации, которые внесли огромный вклад в то, чтобы Майкл Джексон был осуждён и раздавлен. Ещё никогда за всю мою карьеру не оказывался я в центре такого дикого, бесчестного и подпитываемого манипуляциями безумства. Несмотря на присутствие многих уважаемых журналистов, создавалось ощущение, что дух наживы затмевал собой массу фактов, которые были внимательно отобраны, тщательно проверены и являли собой абсолютную правду.

Спустя примерно год после оправдания Майкла Джексона, мы случайно столкнулись с мисс Джонс в выставочной галерее искусств в Беверли Хиллз на презентации серии очерков о нескольких громких судебных процессах. В тот день мы впервые поговорили обо всём начистоту. Я рассказал ей, что как-то смотрел телевизионный репортаж во время суда над Скоттом Петерсоном и вдруг увидел, как она демонстративно положила голову на плечо ведущему адвокату защиты Марку Герагосу. Эти кадры облетели все новостные выпуски, посвящённые делу Петерсона. И на мой взгляд, такие безобразные сцены просто недопустимы для стороны защиты. Себе я ничего подобного не позволяю.

Мисс Джонс уверила меня, что полностью понимает и безмерно уважает мой стиль защиты и подход к делу Майкла Джексона. Она заявила, что много размышляла и пересмотрела своё отношение к тому, как СМИ освещали судебный процесс над ним. Она даже обмолвилась о чувстве вины за то, что поддалась безумству, творящемуся в кругах масс-медиа, и изображала Майкла Джексона в максимально негативном свете. Мисс Джонс поделилась со мной, что подумывает о написании книги, в которой бы рассказывалась правда о суде над Майклом Джексоном и о том извращении фактов, которое допускали репортёры большинства СМИ.

Когда Афродита Джонс спросила, не соглашусь ли я ответить ей на несколько вопросов в рамках данного проекта, я воспринял это скептически. Моя коллега и консультант из команды защиты Джексона, Сьюзан Ю, была твёрдо убеждена, что мне не следует принимать никакого участие в литературном проекте мисс Джонс. Однако внутренний голос подсказывал мне, что мисс Джонс искренна, смела и профессиональна в своём стремлении достоверно описать защиту Майкла Джексона.

Я ответил на её вопросы и просмотрел несколько первоначальных набросков для предполагаемой книги. Удивлённый её прямотой, попыткой выступить против роящихся вокруг Майкла Джексона СМИ и желанием донести правду, я дал согласие помогать ей до тех пор, пока все написанное будет основываться на достоверных фактах. Я отказался диктовать ей, что писать и как писать. И у меня нет никакого финансового интереса или прибыли от этой книги и моего предисловия. Как человек глубоко верящий в силу и ценность идей и выражения несогласия, я высоко ценю точки зрения, отличные от моих, если они основаны на честности, рассудительности и точной информации. В деле Майкла Джексона большинство выводов прессы было поверхностными, вводящими в заблуждение и служащими личным целям самих журналистов. Я всем своим сердцем верю в то, что Майкл Джексон не был виновен ни в одном из этих ужасных преступлений.

Составляя это предисловие, я преследовал лишь одну цель – подчеркнуть, насколько важно правдиво освещать работу системы правосудия. На протяжении последних 15 лет внимание американского общества было приковано к самым значимым судебным процессам в трактовке СМИ. Освещение событий по телевидению, документальные передачи, реконструкции событий, телевизионные сериалы, фильмы и книги (как художественные, так и основанные на реальных событиях) привлекали огромную аудиторию, если главной их темой была наша судебная система.

Объёмы прибыли, вырученные по всему миру от материалов данной тематики – а это миллиарды долларов – просто ошеломляют. Крайне необходимо, чтобы профессиональные журналисты сохраняли свои моральные ценности и этические воззрения, будучи в центре этого невероятного взрыва. Я убеждён, при освещении суда над Майклом Джексоном этого, к сожалению, не произошло.

Когда более семидесяти полицейских Санта-Барбары провели обыск дома Майкла Джексона в Неверленде в ноябре 2003, я вернулся в Лос-Анджелес из долгожданного и так необходимого мне отпуска. На тот момент я почти закончил подготовку к защите актёра Роберта Блейка, которого обвиняли в убийстве жены. Как только я включил свой телефон после девятидневного отпуска, не прошло и пары минут, как посыпались звонки от помощников Майкла Джескона. Они хотели, чтобы я немедленно вылетел в Лас-Вегас и стал его адвокатом.

Я отклонил это предложение, потому что чувствовал, что с этической точки зрения не смогу охватить одновременно оба дела – и Блейка, и Джексона. Суд над Блейком был назначен на февраль 2004 года и должен был занять все моё время. Мне удалось освободить Роберта Блейка из под стражи на предварительном слушании, во время которого каждый аналитик утверждал, что о внесении залога даже речи не может быть. На последующих заседаниях я преуспел в снятии с него обвинения в преступном сговоре. А на слушании, которое транслировалось по телевидению, после перекрёстного допроса свидетелей обвинения мне удалось развернуть общественное мнение в его пользу. Я был уверен, его оправдают.

Через три месяца после того как меня попросили стать адвокатом Майкла Джексона, накануне основных слушаний по делу Блейка, у нас с Робертом вышел серьёзный спор, который судья не смог разрешить. И я ушёл из команды его защиты.

Примерно 5 недель спустя Рэнди Джексон, брат Майкла, позвонил и попросил меня ещё раз подумать о его предложении. Я знал Рэнди много лет, время от времени мы с ним общались. Я ответил ему, что в данный момент совершенно свободен и выразил желание встретиться с Майклом Джексоном. С этой целью Рэнди организовал мне полет во Флориду, а всё, что последовало далее, стало уже часть истории. Все в наших жизнях радикально изменилось из-за просьбы Рэнди.

Перед тем как я приступил к делу Майкла Джексона, я был потрясён позёрством команды защиты Джексона. Его адвокаты прилетали и улетали из Санта-Марии на частном самолёте и появлялись, просто чтобы хорошо провести время. Майкл опоздал на своё первое заседание в суде, выступая на крыше внедорожника перед поклонниками, а тем же вечером устроил вечеринку для представителей прессы в Неверленде. Встреча его юридических и финансовых консультантов, которых местные СМИ прозвали "Командой мечты", была проведена в роскошном отеле "Beverly Hills Hotel". Майкл Джексон и его адвокат появились на телешоу "60 Minutes", что имело плачевные результаты. А тот факт, что безопасность Джексона обеспечивала организация "Нация Ислама", получил широкую огласку в консервативном обществе Санта-Марии. Мне все это абсолютно не нравилось.

Я решил как-то сгладить сложившуюся ситуацию. Я возражал против присутствия камер в зале суда, поддержал ордер судьи, по которому запрещалось разглашение информации по делу, а также приветствовал запрет на различные заявления сторон, раскрывающие детали сексуального характера. Я избавился от членов защиты, которые вели себя вызывающе – от некоторых сразу же, от других – постепенно. Определённые люди, которым я не доверял, были отстранены от ключевых встреч, или же им было отказано в доступе к важной информации. Я полностью сосредоточился на тринадцати главных участниках процесса – судье и двенадцати присяжных. Мне нравились люди в Санта-Марии. Внутренний голос подсказывал мне, что они будут справедливы по отношению к Майклу.

Защите Майкла Джексона пришлось справляться с тремя основными трудностями – командой обвинения, СМИ и легионом посредственных консультантов, окруживших уязвимого и наивного Майкла Джексона. Я счастлив сказать, что со всеми тремя проблемами мы успешно справились.

Пытаясь добиться обвинительного приговора для Майкла Джексона, стороной обвинения было потрачено времени и денег больше, чем когда-либо ранее за всю историю. В начале 90-х окружной прокурор Том Снеддон инициировал созыв двух коллегий большого жюри[1]1
  В праве США коллегия присяжных, созываемая с целью проверки оснований для предъявления обвинения лицу по конкретному уголовному делу и решения вопроса о возможности предать обвиняемого суду, где его дело будет рассматриваться с участием «малого жюри» присяжных (прим. перев.).


[Закрыть]: Санта-Марии и Лос-Анджелеса – чтобы провести дальнейшее расследование и предъявить обвинение Майклу Джексону. Обе отказались обвинять Майкла в каком-либо преступлении. В середине 90-х мистер Снеддон лично объехал по меньшей мере две страны в поисках предполагаемых жертв Майкла. И он их не нашёл. Мистер Снеддон даже создал веб-сайт полицейского департамента Санта-Барбары с целью получения информации о Майкле и нанял рекламное агентство. Это было просто абсурдно.

В 2004 году по данному делу была созвана третья коллегия большого жюри, и Майклу Джексону все же предъявили обвинение. Прокуратура привлекла девять экспертов по отпечаткам пальцев – больше, чем я когда-либо встречал в любом судебном процессе со смертельным приговором. Улики, связанные с отпечатками пальцев, ушли в никуда. Они опрометчиво наняли всех мыслимых экспертов в таких сферах, как: реконструкция событий, компьютерная графика, генетическая экспертиза, судебный аудит, финансы, криминалистика, прослушивание телефонов и запись телефонных разговоров, криминалистическая акустика, системы безопасности, растление малолетних, психология, психопатология и консультации по отбору присяжных. Они буквально вывернулись наизнанку, стараясь засЫпать присяжных всеми постижимыми фактами, которые могли бы помочь добиться обвинительного приговора. Сюда же можно отнести и привлечение консультанта по отбору присяжных, который в своё время помог обвинению добиться осуждения Тимоти Маквея, Марты Стюарт и Скота Петерсона.

Никто никогда не узнает точную сумму денег и количество рабочих часов, которые были потрачены офисом окружного прокурора. Было проведено множество бесплодных судебных процессов, были задействованы органы правопорядка со всего света. Само собой, всё это осуществлялось за счёт налогоплательщиков Санта-Барбары.

На этот суд съехались аккредитованные представители СМИ со всего земного шара, и их было больше, чем всех репортёров, освещавших процессы О. Дж. Симпсона и Скота Петерсона вместе взятых. Суда, освещаемого с таким размахом, никогда прежде не было и возможно никогда не будет. К сожалению, возникла идея, что можно будет заработать невероятные суммы денег на фильмах, шоу, реконструкциях событий и книгах, посвящённых взлёту и падению Майкла Джексона. Однако для успешного завершения любого из этих проектов необходим был обвинительный приговор. Если бы Майкла Джексона отправили в тюрьму, это стало бы самым широко освещаемым событием в истории. Миллиарды долларов висели на волоске.

Будучи самым известным артистом в мире, Майкл Джексон притягивал к себе бесчисленное количество благоговеющих почитателей. Среди них были и юристы. Он находился в постоянной зависимости от посредственных и недальновидных рекомендаций касательно своей защиты, которые давали ему самозваные эксперты. Люди были намерены говорить что угодно, лишь бы это позволило им принять дальнейшее участие во всём происходящем. Было неблагоразумно и опасно иметь дело с этой толпой невеж.

В качестве примера давайте рассмотрим роль матери обвинителя в данном деле. Практически с самого начала я решил, что именно она будет основной мишенью наших атак. Во время моей вступительной речи я пообещал присяжным, что докажу – мать была главным организатором выдвижения этих ложных обвинений. Я допрашивал её на предварительном слушании в течение трёх часов. И уже тогда мне стало ясно, что на перекрёстном допросе она будет настоящей катастрофой для обвинения. Я проинформировал всех, связанных с защитой Джексона, чтобы никто не предпринимал ничего такого, что могло бы заставить её передумать и отказаться давать показания со стороны обвинения. Когда я узнал, что она мошенничала с социальными пособиями, намеренно запретил всем доносить на неё окружному прокурору Лос-Анджелеса, потому что по закону, принятому в Калифорнии, она могла отказаться давать показания.

Несмотря на мои чёткие указания, некоторые адвокаты – ни один из которых не должен был допрашивать даже ни единого свидетеля по этому делу – всё-таки донесли на неё властям Лос-Анджелеса. Как я и ожидал, после этого она отказалась от дачи показаний. И у представителей стороны обвинения ушли недели на то, чтобы убедить её выступить свидетелем по данному делу. Она могла отказаться давать любые показания согласно конституциям США и Калифорнии. Это нанесло бы серьёзный удар по нашей защите.

Я не думаю, что адвокаты, которые донесли на неё, собирались намеренно навредить Майклу Джексону. По моему мнению, им просто не хватило дальновидности и проницательности. Они хотели быть частью происходящего и пытались произвести впечатление ревностных и усердных юристов перед доверчивым клиентом. В действительности, их и близко не было к защите по этому делу.

К счастью, в моей команде было два исключительных адвоката – Сьюзан Ю и Роберт Сэнджер. Хотя у нас был совершенно разный опыт, стиль и перспективы, мы были хорошей командой. Мисс Ю и мистер Сэнджер всегда были сконцентрированы и много работали над тем, чтобы Майкла Джексона оправдали. Они понимали, что необходима командная работа. Какие бы расхождения во мнениях у нас ни случались, мы всегда разрешали их таким способом, который был нацелен на победу. Я также часто консультировался с моим дорогим другом Дженнифер Келлер, великолепным адвокатом защиты по уголовным делам в Южной Калифорнии. Вот те адвокаты, которые выиграли это дело вместе со мной.

Также у нас были очень профессиональные помощники и ассистенты. Частные сыщики Хесус Кастилльо и Скот Росс были выше всяческих похвал. Мы держались подальше от СМИ и никогда не позволяли соблазну засветиться перед камерами помешать нам и потерять концентрацию на защите. В этом деле потенциально отвлекающие моменты были буквально на каждом шагу. Во время процессов по другим делам мне доводилось видеть адвокатов, которых увлекли камеры, и, по моему мнению, это было не в интересах их клиентов. К счастью, этого не случилось ни с мисс Ю, ни с мистером Сэнджером, ни со мной.

Я просмотрел книгу миссис Джонс, и она достойна похвалы за вложенные в неё усилия. Любому, кто хочет узнать, что происходило в зале суда во время процесса по делу Майкла Джексона, стоит прочесть эту книгу. В точных и захватывающих деталях здесь описывается, почему невинный добрый музыкальный гений был оправдан консервативными присяжными Санта-Марии. Правосудие свершилось, и я очень горд, что был ведущим адвокатом Майкла Джексона.

Томас А. Мезеро-младший, Калифорния.