Текст книги "Майкл Джексон: Заговор (ЛП)"
Автор книги: Афродита Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
Башир говорит, что после того времени, что они провели вместе, он чувствует, что Майклу по-настоящему одиноко. Он говорит, что "беспокоится" за Майкла и хочет знать, бывает ли он когда-нибудь счастлив.
Джексон отвечает, что очень много вещей расстраивают его, и поэтому он хотел сделать Неверленд местом, где есть счастье. Он говорит, что новостные программы, где рассказывают о том, как дети убивают друг друга, стреляют из оружия, все эти истории о насилии в школах, причиняют ему боль. Он рассказывает, что не смотрит новостей, потому что не может вынести репортажи о том, что детей похищают и убивают.
– Такие вещи просто убивают меня. Вот я и стараюсь не смотреть новостей, – говорит Майкл. – Я чувствую их боль. Я чувствую это (прижимает руки к груди). Я всё чувствую.
Башир предполагает, что выступления – единственная вещь, которая делает Майкла счастливым.
Майкл говорит, что он любит выступления больше чем что-либо. "Возможно из-за того, что я провёл всё своё детство на сцене".
Башир отмечает, что Майкл окружил себя людьми, которые во всём с ним соглашаются. Нормально ли это? Он приводит пример, когда они вместе были в Германии, никто не остановил Майкла, когда он, показывая, свесил своего малыша из окна.
– Наша гувернантка была там. И я держал ребёнка крепко и сильно. Мне лучше знать, – говорит Майкл, упоминая, что видел родителей, которые подбрасывают детей в воздух, и ловят. Майкл уверяет Башира, что в том, что он сделал, не было ничего плохого. Он всего лишь пытался поприветствовать своих немецких поклонников, которые просили его показать младшего ребёнка. И вот он решил им показать Бланкета на минутку, так что теперь у них есть представление о малыше.
Майкл говорит, что пресса показала эту запись и всё вывернула наизнанку, вызвав обратный эффект.
– Я вытащил его на один лишь момент. Я держал его крепко. Это продолжалось ну от силы пару секунд. Но когда это показали в новостях, они замедлили запись! – рассказывает Майкл, делая руками медленный жест. – Они выставили меня эксцентричным идиотом, сумасбродом, трясущим малышом из окна. Они не показали полностью как всё было.
Башир приводит цитату из газеты: "После того, что произошло в Берлине, люди озаботились вопросом благополучия детей Джексона".
– Они не знают меня, – сказал Майкл. – Как они могут так говорить, когда они совсем меня не знают?
Саркастическим тоном Башир интересуется, неужели Майкл счастлив таким поступком.
– Нет, я не испытываю счастья от того, что свесил малыша из окна, нет. Но я был рад, что дал ребятам возможность просто помахать ему. Я тогда не осознал, что он за окном. Но держал его крепко, я бы не дал ему упасть. Я не идиот, я разумный человек. Невозможно достичь такого успеха и быть при этом глупым. (Он улыбается). Все делают ошибки, но тот случай – не ошибка, – говорит Майкл Баширу. Убеждая Башира в том, что в его поступке не было ничего дурного, что нет ничего плохого в укачивании ребёнка из окна, Майкл замечает, что если бы кто-нибудь ещё сделал то же самое, какой-нибудь другой известный в мире человек, "никто ничего бы не сказал".
Башир снова спрашивает о том, что произошло в Берлине. Он говорит, что малыш был укрыт, и фэны даже не смогли его разглядеть по-настоящему.
На это Майкл, отвечая, повысил голос:
– Я не хочу повторения истории с малышом Линдберга. Малютку Линдберга похитили, сына Чарльза Линдберга. Его отвезли в лес и сожгли[52]52
Полуторагодовалый сын легендарного американского лётчика был похищен с целью выкупа. Труп малыша нашли спустя много месяцев, его убили почти сразу после похищения (прим. перев.).
[Закрыть]. Я не хочу такой же участи моим детям, поэтому я укрываю их лица. Я не хочу чтобы люди их видели. Пресса может быть очень жестокой. И я не желаю чтобы они выросли психически неуравновешенными из-за тех гадостей, что они [пресса] могут написать о них.
Башир решил смягчить разговор и напомнил Майклу о том, что когда они были в номере отеля, он бросал поклонникам подушки.
Джексон говорит, что всегда посылает фэнам подушки и одеяла, потому что людям приходится спать на улице, а там холодно. Он рассказывает, что просит охрану купить десять или пятнадцать пицц и посылает еду фэнам, потому что заботится о них. По ходу разговора Майкл похлопывает по коленям, словно в такт музыке.
Разумеется, Башир решает не останавливаться на этой позитивной ноте слишком долго. Он возвращает Майкла в его юность, упоминая что на подростковых фотографиях Майкла можно увидеть много прыщей на его лице.
– Для такого стеснительного человека, каким был я, это было даже хуже. Это было ужасно. Это было как болезнь [прыщики на лице]. Мне бывало так плохо, что я не мог выйти из комнаты, – рассказывает Майкл Баширу. Возвращаясь назад в те дни, он вспоминает, что не мог прийти на какую-то встречу, не проплакав перед этим за закрытыми дверями. Майкл объясняет, что не знал, как расположить к себе людей на важных деловых встречах, чувствуя себя при этом "рыбой, выброшенной из воды".
Башир заявляет, что ради победы над стеснительностью и смущением, вызванными внешним видом, Майкл решил изменить свою наружность.
Майкл отрицает, что его внешность изменилась радикально. Те перемены, что видят в нём люди, "называются переходным возрастом".
– Это взросление и связанные с ним перемены. Я не делал пластических операций на лице – за исключением носа – это помогло мне легче дышать и теперь я могу брать высокие ноты, – сказал Майкл.
Суперзвезда рассказывает, что пресса сочиняет о нём ложь, повторяя вновь, что он не оперировал свои глаза, подбородок, щёки. Он ссылается на других звёзд, делавших ринопластику, среди которых Мэрилин Монро и Элвис Пресли, и задаётся вопросом, почему пресса мучает его одного, ведь есть так много других, кто делал куда больше пластических операций.
– Им просто хочется придраться ко мне, – говорит Майкл, поднимая руки. – Шер столько раз делала операции – её зад, нос, зубы. Её никто не тревожит, и я люблю Шер. Я её люблю. Мы вместе занимаемся уходом за кожей.
Баширу не верится, что Майкл честен, когда говорит только об одной операции.
– Нет, нет, нет, – вносит ясность Майкл. – Я очень сильно обжёгся, и приходилось ложиться под нож в связи с этим. Но мой нос – я делал только две операции".
Башир ссылается на прошлые фото Майкла, утверждая, что он на них выглядит совсем по-другому.
– Нет, нет, нет. Я похож на своего деда, – отвечает Майкл, вновь повышая голос. – Пластическая хирургия создана не ради одного Майкла Джексона. Ею пользуются все.
Во время разговора Майкл прихлопывает руками в такт музыкальному ритму и заметно раздражён.
Башир спрашивает Майкла о его веках, заявляя, что что-то было сделано, чтобы придать Майклу более женственный вид.
– Я никогда ничего не делал со своими глазами, – отрезал Майкл. Он объясняет Баширу, что из-за того, что он изменил свой нос, который стал меньше, глаза теперь выглядят больше.
Башир спрашивает про щёки.
– Мои скулы? Нет. У моего отца такие же. В нас течёт индейская кровь, – отвечает Майкл.
Башир спрашивает про ямочку.
– Может, уже будем выше всего этого пластического трёпа? – спрашивает Майкл, сердясь. – Это темы для таблоидов. Но ты же выше этого. Ты уважаемый журналист. А опускаешься до таблоида. (Пауза). Это глупо.
Башир меняет тему, возвращаясь к Джо Джексону, напоминая Майклу о детстве и о том, что он однажды рассказывал, как ему хотелось убежать от отца.
– Я прятался, постоянно прятался. Он до сих пор не знает, но когда я заходил в комнату, где он был, мне становилось плохо, – вспоминает Майкл, рассказывая Баширу, что его отец излучал это[53]53
Отрицательную энергию (прим. перев.).
[Закрыть], и он, скорее всего, так и не понял, как сильно пугал и обижал Майкла. Он называл отца гением, но всё равно было заметно, что он смертельно его боится.
Башир напоминает, что Джо причинял Майклу боль в его детстве.
Майкл говорит, что, возможно, у него не было бы той степени привязанности к детям, воспитывайся он по-другому.
Башир намекает, что некоторые думают: может, одержимость человека своим лицом исходит из его стрессового детства.
– Ну, я-то знаю, что у меня в голове, – сказал Майкл спокойно. – Вот и всё.
Баширу интересно, заходят ли люди слишком далеко в вопросах пластической хирургии.
Джексон говорит, что это всё ясно, но только у него на самом деле нет мнения на сей счёт, замечая, что практически все в Голливуде, все звёзды делали себе пластику.
В своём стремлении продолжать тему пластической хирургии, Башир спрашивает, почему именно Майкл Джексон выбран прессой в связи с этой темой.
– Барбара Уолтерс недавно снова сделала подтяжку лица. Она никогда не скажет об этом. Это можно увидеть, просто взглянув на неё, – говорит Майкл, перечисляя других людей, делавших подтяжку лица, среди которых Мик Джаггер и Пол Маккартни.
Башир желает знать, почему Майкл столь насторожен.
– Они замучили меня, – отвечает Майкл, – словно я один-единственный, кто делает это.
Когда наступил следующий перерыв, Башир говорит Джексону: "Выпей водички, босс". Он вновь обещает Майклу, что сделает лучший фильм, на который способен, убеждая, что даёт Майклу отличную базу для беседы в живой записи, которая войдёт в фильм. Майкл напоминает Баширу об интервью с Элизабет Тейлор, и тот ведёт себя так, словно знает всё об отношениях Майкла с Лиз. Однако, когда Майкл спрашивает у Башира, говорил ли он с Лиз, тот признаётся, что знает всего лишь то, что говорила Элизабет Тейлор о Майкле публично. Прежде чем камера заработала, Башир обещает договориться с мисс Тейлор об интервью. Но это так никогда и не произойдёт.
Башир просит Майкла описать его друга, Элизабет Тейлор, и намекает, что публика видит в них "двух чудаков", связанных большой дружбой.
– Нехорошо. Почему это парень моложе дамы не может быть хорош для неё? У нас с ней одинаковое детство. У нас столько общего. У нас одна жизнь! Нам пришлось пройти одним путём через всю эту систему, – рассказывает Майкл. Он говорит что привязан к Лиз, потому что она словно маленькая девочка в душе, и он любит её очень сильно.
Башир просит рассказать о Принсе и Пэрис, о том, как растут дети Майкла.
Майкл отвечает, что они весь день смеются и обнимаются. Он говорит, что у него чудесные дети.
Баширу интересно, почему Принс однажды сказал, что у него не было матери.
– Как много, очень много матерей имеют детей без отцов? Это происходит повсюду и вроде бы, никто не возражает, – отвечает Майкл, обороняясь. – У отца тоже должна быть такая возможность.
Башир спрашивает, знает ли Майкл, какую роль Дэбби Роу хотела бы играть в жизни её детей?
– Я не хотел бы развивать эту тему. Но Дэбби сделала это для меня. Пэрис получила своё имя потому что она была зачата в Париже. Принс был зачат в Лос-Анджелесе, но она [Дэбби] сказала: "Они твои, забирай их". Она хотела сделать это в качестве подарка мне.
Башир просит объяснить, что за брак был у них с Дэбби Роу.
Майкл отвечает, что очень трудно для артиста быть женатым, заявляя, что в один прекрасный день он женится снова, после того как покончит с двумя разводами. "Я женат на своих поклонниках. (пауза). Я принадлежу Богу. Я принадлежу детям".
Башир заканчивает интервью, говоря Майклу что когда он видит его вместе с Принсом и Пэрис, "это вызывает в нём слёзы".
– Я обожаю их. Я бы умер за них. И я, конечно же, хотел бы ещё детей.
Для присутствующих в зале суда эта запись могла бы продолжаться вечно. Было очень много изъятых из фильма записей, они занимали весь пол в монтажной.
Члены жюри, просматривая Майкла, дающего интервью, были заметно тронуты его откровенностью, его честной душой, его реалистичным взглядом на вещи. Было заметно, что они думали о том, что Мартин Башир не был честен. Тем, что опустил важные детали разговора, тем что вставил свои собственные предвзятые комментарии в совершенно невинные сцены, Башир нарисовал всему миру однобокий портрет Майкла.
Было интересно заметить, что по ходу просмотра изъятых из фильма записей, в тех моментах, когда Майкл Джексон был очень эмоционален, по крайне мере у троих присяжных на глазах выступили слёзы. У одной присяжной, женщины лет сорока азиатской внешности, буквально был приступ плача, когда Майкл рассказывал, как его избивали в детстве.
Однако среди прессы ни один человек не был тронут увиденным. Никто из них не был новичком в прослушивании "саги Джексона". Для прессы это всё было заезженной пластинкой. Было странно, но, не смотря на то, что они все видели применяемый Баширом приём "наживляй и подсекай", ни один из них не сказал об этом ни слова прямо. Удивительно, но никто из репортёров ничего не разболтал в новостях о бесчестной тактике Башира в ведении разговора. Среди более чем двадцати двух сотен аккредитованных журналистов, только двое упомянули о нечестности Башира. Это были "USA Today", который охарактеризовал стиль Башира вести интервью как "чрезмерно навязчивый", и "New York Times", который написал о "чёрством личном интересе, замаскированном под симпатию" британского журналиста.
Глава 30. Will you be there
Перевод Татьяны Работновой
В день, когда голливудский адвокат Марк Герагос решил не появляться в суде для дачи показаний, как это было запланировано ранее, судья Мелвилл пригрозил, что выдаст ордер на его арест. Бывший первым адвокатом Джексона, Герагос получил повестку о явке в суд, которая была назначена на пятницу 13 мая. Но из-за накладок в его рабочем графике известный адвокат послал в суд Санта-Марии своего помощника с просьбой о переносе дачи его показаний на более поздний срок.
– Для юристов не предусмотрено никаких привилегий, – объявил Мелвил. – На них распространяются все те же обязанности явки в суд, как и на любых других граждан. Нет никакой разницы между повестками с вызовом в суд, будь они направлены полицейскому, или механику, или ребёнку, ставшему жертвой. Эта повестка, которой он обязан подчиниться. В ней сказано – в пятницу, поэтому я хочу видеть его в зале суда в пятницу в 8.30 утра".
Майкл Джексон отказался от привилегии "адвокат-клиент", [*примечание после текста] с тем чтобы Марк Герагос, который представлял интересы поп-звезды с февраля 2003 по апрель 2004 года, мог засвидетельствовать, что не было никакого заговора. Представители СМИ ожидали, что Герагос поведает присяжным о том, как он нанял частного детектива Брэда Миллера. Этим он мог бы подтвердить возникшие относительно семьи Арвизо, в особенности матери, подозрения в том, что они просто хотят получить денег.
В пятницу утром, когда известный адвокат в своих фирменных солнечных очках, разговаривая по телефону, прибыл в Санта-Марию, представители СМИ наблюдали за тем, как он с важным видом прошествовал в зал суда. Присутствующие в зале заседаний, страстно желая послушать, что же скажет "мистер Голливуд", обратили внимание, что адвокат выглядел очень представительно. Что же касается его общения с прессой, Герагос потратил несколько лет на то, чтобы выстроить свои отношения с тележурналистами. Это были те самые отношения, которые привели его к известности. Представители СМИ знали, что Грагос вполне комфортно чувствует себя в свете рамп и софитов.
Когда Марк Герагос отвечал на вопросы Мезеро, он дал несколько критических комментариев в свой адрес. Он забавлялся, вспоминая, как начиналась его юридическая карьера, чем рассмешил всех присутствующих в зале суда. Люди знали Герагоса, потому что на протяжении нескольких лет его изображения постоянно маячили перед носом американской общественности. Он был тем самым адвокатом, который представлял интересы Сьюзан МакДугал, политиканки, которая была замешана в скандале с Клинтоном; актрисы Вайноны Райдер, обвинённой в краже вещей из магазина в Беверли Хиллз; и Скотта Петерсона, подозреваемого в убийстве собственной жены и их ещё нерожденного ребёнка. Дело Петерсона приобрело такую широкую огласку, что американские таблоиды и новостные передачи кабельных телеканалов получили небывало высокие рейтинги, такие рейтинги, которых они никогда ранее не видывали.
Из-за широко освещаемого таблоидами дела об убийстве Герагос стал звездой. Люди стали просить у него автографы. Некоторые даже сравнивали его в Кларенсом Дарроу[54]54
Легендарный американский адвокат, который был ведущим членом Американского союза защиты гражданских свобод. Известен прежде всего защитой подростков Леопольда и Лоэба, обвиняемых в убийстве в 14-летнего Роберта Франкса (1924), и защитой Джона Скоупса в судебном процессе(1925), где он выступал против Уильяма Дженнингса Брайана (государственный деятель, известный оратор и трижды кандидат в президенты). Прозванный «искуснейшим адвокатом страны», Дарроу по сей день остаётся известным, благодаря своему остроумию и агностицизму, и люди помнят его как великлепного юриста и борца за гражданские права человека (прим. перев.).
[Закрыть]. Но если кого и следовало сравнивать с Дарроу, так это Томаса Мезеро, чьё количество выигранных дел было настолько велико, что даже лучшие адвокаты по уголовным делам не могли состязаться с ним в этом показателе.
В отличие от Мезеро, который не желал публичного внимания, Гергос это самое внимание очень любил. Он регулярно появлялся в шоу Ларри Кинга на "СNN". У него была личная заинтересованность в том, чтобы видеть своё имя в лучах прожекторов – он ждал, что станет объектом бесчисленных статей в журнале "People". И это внимание СМИ приводило к Герагосу звёздных клиентов, а он любил славу.
Представители масс-медиа были в курсе, что Герагос пытался запустить собственное шоу на "CNN", и что попытка эта с треском провалилась после того, как он всё-таки проиграл в суде дело Петерсона. И хотя телекарьера Герагоса закончилась, так и не начавшись, это не остановило звёздного адвоката от дачи оценок и комментариев буквально по каждому преступлению в Америке. Будучи всегда желанным гостем на шоу Ларри Кинга, он обладал нужными связями также и с телеканалом "FOX News". Адвокат хорошо разбирался в механизмах СМИ – с помощью деловой хватки и богатых клиентов он давал интервью многочисленным изданиям и телеканалам, чтобы привлечь СМИ на свою сторону.
– Когда вы впервые услышали имя Джанет Арвизо? – спросил Мезеро.
– В самом начале [сотрудничества с Майлом Джексоном], – сказал Герагос. – Вероятно, прежде чем я услышал имя Гэвина.
– Для начала мне кратко изложили сложившуюся ситуацию, – свидетельствовал Герагос. – Мне рассказали о семье Арвизо. И также мне сказали, что первая вещь, которой я должен заняться и которая не требует отлагательств, это запланированная на тот момент запись интервью для программы "60 Minutes". Они хотели, чтобы я присутствовал на съёмках и убедился, что Майкл не сделает никаких ненужных заявлений, и ему не будут заданы неподобающие вопросы.
– И это происходило в Неверленде? – спросил Мезеро.
– Да, – сказал Герагос.
– В тот день вы видели Джанет Арвизо?
– Я помню, что в тот день видел Гевина в Неверленде. Мы были в доме в течение примерно 12 часов или около того, не могу сказать точно. И на протяжении этого времени я собирал информацию от нескольких людей с ранчо.
– И в чём заключалась ваша роль, коль вы должны были представлять интересы мистера Джексона в той ситуации? – спросил Мезеро.
– Что ж, в общем-то они хотели, чтобы я просто присутствовал на заднем плане во время интервью, – объяснил Герагос. – В конце концов, после того, как я просидел там 12 часов, я принял решение. Я сказал им: "Слушайте, если я буду участвовать в этом деле, я должен сказать, что не хочу, чтобы он вообще давал это интервью. На этом мы и остановились".
– В итоге, интервью программе "60 Minutes" так и не состоялось, верно?
– В тот раз, в феврале 2003 – нет, не состоялось. Я сказал, что интервью не будет. Я вежливо дал понять мистеру Брэдли и другим присутствующим продюсерам, что вопрос решён.
– Мистер Герагос, если говорить сейчас о вашем понимании ситуации на тот момент – знали ли вы о том, что Джанет Арвизо и её дети должны были появиться в передаче "60 Minutes"?
– Да.
– Вы разговаривали с Джанет Арвизо в тот день? – спросил Мезеро.
– Думаю, очень-очень коротко, это и разговором назвать нельзя, – пояснил Герагос. – Я видел, как она общалась с продюсером, мистером Радовски, и, как мне кажется, мистером Брэдли.
Герагос поведал присяжным, что 7 февраля 2003 года его попросили приехать в Неверленд, чтобы он мог проследить за ходом интервью передаче "60 Minutes". Он подтвердил, что знал – семья Арвизо должна была появиться в передаче, и настаивал, что не давал никаких советов ни одному из членов семейства Арвизо. Также Герагос припомнил, что с Гевином он не разговаривал вообще.
Марк Герагос рассказал присяжным, что съёмочная группа телеканала "CBS" приехала в тот день в Неверленд рано утром. Они привезли с собой около 30-40 человек обслуживающего персонала, и вместе с ними прибыл глава канала "CBS" Джек Сассмен, который лично присоединился к съёмочной команде.
Известный адвокат засвидетельствовал, что после разгона съёмочной группы и выдворения мистера Эда Брэдли вон, он сосредоточил своё внимание на документальной передаче Башира, просматривая различные обвинения, которые английский журналист делал в адрес поп-звезды. В то же время, в феврале 2003, прогремела новость о том, что Том Снеддон начал расследование в отношении Джексона, однако никаких официальных заявлений на тот момент сделано ещё не было.
Герагос пояснил, что он решил ЛИЧНО углубиться в историю семейства Арвизо, потому что открывшиеся о них сведения привели его в большое замешательство. Именитый адвокат изучил материалы дела против супермаркета "JC Penney", и, зная, что творится в новостных водоворотах СМИ, начал беспокоится, что Арвизо могут воспользоваться ситуацией, чтобы манипулировать Джексоном.
Оказавшись между ураганом, разразившимся в СМИ, и историей сутяжничества семейства Арвизо, Герагос начал собирать данные, чтобы ясно понять, что же произошло в судебном деле против супермаркета "JC Penney".
– И какова была ваша реакция на то, что вы выяснили по материалам этого дела? – задал вопрос Мезеро.
– Я был серьёзно обеспокоен, – ответил Герагос.
– Почему?
– Я подумал, что… относительно этой ситуации…. мне достали информацию о том, что они пытались… то есть ходили слухи о том, что семейство пыталось…
Присяжные жаждали услышать то, что Герагос вот-вот собирался произнести, но его прервали. Команда обвинения возражала против обсуждения слухов, и Мезеро зашёл с другой стороны.
– Ваше расследование в отношении семьи Арвизо было продолжено? – поинтересовался Мезеро.
– Да. Я попросил его [Брэда Миллера], выяснить и подтвердить документально, где они, что делают, с кем встречаются, пытаются продать истории таблоидам или же нет, встречаются ли с юристами, и другие ещё более серьёзные вещи, – подтвердил Герагос.
В открытом судебном заседании Герагос сказал, что он беспокоился, как бы Арвизо не попытались сорвать куш, используя поп-звезду.
Во время перекрёстного допроса Гергос заявил, что после тщательного изучения дела против супермаркета "JC Penney" у него сложилось "исчерпывающее представление" о семействе Арвизо. Он пояснил, что не воспринимал эту семью как чистую и непорочную. Пересказывая содержание записи, сделанной Брэдом Миллером, Герагос подтвердил, что это он попросил Брэда записать то интервью с Арвизо. Когда ему были заданы вопросы о фильме-опровержении, в котором, по версии обвинения, "насильно" принудили сняться семью Арвизо, Герагос сказал, что он не знает ничего о сценарии и прописанных репликах. Он сообщил присяжным, что попросил себе копию видеоплёнки, но так ничего и не получил.
Спустя несколько дней в Санта-Марию прибыл Ларри Кинг. Подмигнув журналистам, с широкой улыбкой на лице он прошествовал под вспышками фотокамер в здание суда. Гиганта телевизионной индустрии сопровождала небольшая свита – личный продюсер и три адвоката, одним из которых был легендарный Берт Филдс[55]55
Американский адвокат, широко известный благодаря своей работе по защите интересов телестудий, телекомпаний и всевозможных знаменитостей, в числе которых были участники группы «Beatles», Майкл Джексон, Уоррен Бетти, Джеймс Кэмерон, Джо Силвер, Том Круз, Дастин Хоффман, Джон Траволта, Джордж Лукас, Стивен Спилберг, компания «Paramount Pictures», компания «DreamWorks SKG» и др. (прим. перев.).
[Закрыть].
В отсутствии присяжных сторона защиты вызвала Ларри Кинга на место для дачи показаний. Один из адвокатов Кинга обратился к суду, заявив, что его клиент является независимым журналистом, и зачитал короткий меморандум, обрисовывающий в общих чертах Закон Об Охране Конфиденциальности[56]56
Закон, освобождающий журналиста от обязанности раскрывать источники конфиденциальной информации, закон о праве истца или свидетеля не сообщать суду сведения личного или конфиденциального характера (прим. перев.).
[Закрыть].
Через своего адвоката Ларри Кинг попросил, чтобы было проведено предварительное слушание. Он хотел, чтобы была определена тема прямого и перекрёстного допроса в целях защиты его прав в соответствии с Калифорнийским Законом Об Охране Конфиденциальности.
Перед представителями СМИ и наблюдателями Том Мезеро провёл слушание, задавая Кингу только вопросы, имеющие непосредственное отношение к разбираемому делу. Не вдаваясь в биографию Кинга, Мезеро спросил, знаком ли он с адвокатом Ларри Фельдманом.
Ларри Кинг ответил, что он знает Фельдмана около 10 лет, присовокупив, что брал у того интервью на своём телешоу. Кинг подтвердил, что в какой-то момент, ещё до суда над Джексоном, возможно за несколько месяцев, он договорился о встрече с Ларри Фельдманом в Беверли Хиллз в местечке под названием "Nate’n Al’s", которое он часто посещал.
Ведущий телешоу сказал, что он сидел в небольшом кабинете для вип-персон с несколькими людьми, среди которых была Нэнси Бейкер – его продюсер. И в связи с тем, что количество мест за столом было ограничено, гостям Кинга пришлось потесниться, чтобы Ларри Фельдман смог сесть рядом со своим тёзкой, когда началась их встреча.
– Мистер Фельдман проявлял какой-либо интерес к сотрудничеству с вашим шоу? – спросил Мезеро.
– Ещё как проявлял, – ответил Кинг.
– Как долго длилась ваша встреча?
– Около 40-50 минут.
– Хорошо. Упоминал ли мистер Фельдман о деле Майкла Джексона?
– Упоминал.
– Что же он сказал?
– Он говорил, что дело десятилетней давности, в котором он представлял другого клиента и которое закончилось выплатой отступных, было несомненно отличным делом, – свидетельствовал Кинг. – Но он полагал, что женщина в новом деле, мать обвинителя, была, говоря словами Ларри, просто чокнутой. Он думал, что она затеяла все это только ради денег. Он встретился с ней и не захотел представлять её интересы в суде. Фельдман посоветовал ей найти кого-нибудь другого и дал имена нескольких специалистов. Каких именно, он мне не сказал.
– Он сказал, что женщина говорила ему, будто она хочет денег? – спросил Мезеро.
– Нет, полагаю, он сказал, будто это он так думает, что она хочет денег, – ответил Кинг.
– Он не сказал, почему у него сложилось такое впечатление?
– Нет.
– А вы не спрашивали?
– Нет. Он просто сказал, что она чокнутая. Произнёс слово "чокнутая" пару раз. И ещё сказал: "Она затеяла все это ради денег".
– Ну хорошо. Он говорил ещё что-нибудь о Джанет Арвизо?
– Он думал, что она влезла в это дело только ради денег, и что она была слегка странная, или чокнутая, как он сказал. И он не хотел представлять её в суде.
– Вы не помните, говорил ли он ещё что-нибудь о деле Майкла Джексона? – интересовался Мезеро.
– Кроме этого, он говорил, что хотел бы регулярно появляться на нашем шоу, – ответил Кинг.
В соответствии со словами Ларри Кинга, во время той встречи в Беверли Хиллз, продюсер Кинга сказал Фельману, что они позвонят ему, чтобы назначить дату его прихода на съёмки. Нэнси Бейкер согласилась с тем, чтобы Фельдман стал регулярным участником дискуссии на шоу Кинга во время процесса над Джексоном. Ларри Кинг сказал суду, что когда один из продюсеров примерно через неделю позвонил Фельдману, тот не ответил.
Спустя несколько недель, по словам Кинга, он столкнулся с мистером Фельдманом в одном из ресторанов Лос-Анджелеса.
– Что случилось? – спросил его Ларри Кинг.
– Возникли кое-какие дела, – якобы ответил ему Фельдман.
Кинг свидетельствовал, что после того короткого разговора он больше ничего не слышал от Фельдмана. Он рассказал суду, что спустя некоторое время узнал из газет, что Ларри Фельдман всё-таки решил представлять Джанет Арвизо.
В этом заключалась основная часть показаний Кинга. Когда слушание подошло к концу, судья Мелвилл постановил, что не находит в показаниях Ларри Кинга ничего, что могло быть бросить тень сомнения на слова Ларри Фельдмана. Опираясь на предоставленные доказательства, судья решил исключить показания ведущего телешоу из дела.
Для стороны обвинение это было сущим подарком со стороны Мелвилла. Воспоминания Кинга о его беседе с Фельдманом могли разрушить всё дело окружного прокурора. Потому что ранее на суде Ларри Фельдман под присягой сказал, что он не упоминал имя Джанет Арвизо в присутствии Кинга.
Но присяжным так и не позволили услышать показания знаменитого телеведущего. Что же касается СМИ, они не увидели особой важности в том, что информация, сообщённая Ларри Кингом, так и не была допущена до основного слушания. Если судья и действовал в угоду стороне обвинения, это не было озвучено ни в одном репортаже.
Напротив, новостные передачи занижали значимость слов Ларри Кинга, пренебрежительно относясь к его комментариям, как к показаниям, взятым с чужих слов. То что Ларри Фельдман описывал мать обвинителя как "чокнутую", которая "охотилась за деньгами", превратилось лишь в специфическую шутку.
