Текст книги "Тролли, единороги и болоньезе (ЛП)"
Автор книги: Адриен Тома
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12. Осень
Вот уже вторую неделю Дирт возвращал навыки Амалии. Большинство времени девушка тратила на тренировки выносливости, занимаясь одна. Аваира уже долго ничего не писала, и друзья думали, что она просто решает вопросы с королём. Магичка была рада такому исходу, ибо наладить отношения с Зигмунтом ей так и не удалось. Казалось, что за все года своей жизни, никогда ещё к ней не испытывали такой ненависти. Когда Амалия поделилась с наёмником своими мыслями, он засмеялся и сказал двусмысленную фразу о том, что та глубоко ошибается.
Почти всегда, на поле для разминок, где валялись деревянные мечи и щиты, после ужина уже никого не было. В это время и начинал своё обучение наёмник.
Сегодня пахло дождём и гниющими листьями. Где-то по переулкам, пьяные стражники после службы, пели пошлые песни. Солнце почти село, и небо залилось розоватым оттенком.
– Нет. Сделай упор. Так ты повалишься и без помощи противника, – скомандовал Дирт.
Они занимались с ненастоящим оружием, что с каждым днём всё больше раздражало девушку.
– Не замахивайся так. Оценивай, с кем дерёшься. Я больше тебя в два раза, – Дирт вздохнул и остановился, – используй ловкость, которой нет у меня.
Амалия поменяла тактику и попыталась запутать наёмника, ныряя под руку или наворачивая круги вокруг соперника. Она старалась делать свои шаги непредсказуемыми. Получаться стало гораздо лучше, но как только ей казалось, что всё выходит, Дирт валил её с ног раз за разом.
– Ошибка. Эта рука у меня сильнее, – прохрипел мужчина.
– У тебя есть слабая рука? – нервно спросила девушка.
Дирт фыркнул.
– У всех есть слабости. Не ожидай, что твой противник тебе их перед боем на свитке распишет.
Амалия повела рукой и попыталась использовать стихию, чтобы оттолкнуть наёмника, но кроме прилипшей бороды к его кривоватому носу, ничего не вышло.
– Аваира научит совмещать магию и оружие. Нельзя применять одну и ту же тактику ко всем. Слишком маленький поток, чтобы сдвинуть мой вес.
Теперь магичка попыталась только обороняться, но при очередной атаке, поскользнулась на грязи и упала на левое бедро. Боль стрельнула, заставляя замереть.
– Сейчас ты бы могла вывернуть эту ситуацию и легко оказалась бы у меня за спиной, – Дирт кивнул. – Почувствуй, как твоё тело хочет поступить. Оно всё помнит, даже если ты забыла.
Девушка села на мокрую траву.
– Не выходит. Я чувствую, что ты лучше. Во всём, – тихо добавила она. – Оттого изначально не верю в свою победу.
Дирт внимательно посмотрел в тоскливые глаза магички. Он бросил меч и сел рядом с ней.
– Когда-то детей тут учили выживать, – он окинул презрительным взглядом мишени в дальнем углу поля. – Их ставили в бой против бывших вояк, что прошли войну с Вримлером. Мальчишке тринадцать лет, а напротив скалит зубы бывалый воин, повидавший такое, что ребёнок тогда представить даже не был готов. Проиграл – плеть. Значит, плохо выучил парирование. Выиграл – найдут кого-то посильнее. Радоваться победам они не успевали. Им постоянно напоминали, что всегда есть кто-то лучше, что потолка нет, – наёмник повернулся к девушке и спросил, не ожидая от неё ответа: – Сколько парней отказывались от боя и шли сразу к плети?
Амалия еле сдерживала слёзы. Она понимала, что если даст волю эмоциям, то Дирт не станет рассказывать дальше. Девушка провела рукой по спине мужчины, и спросила:
– Покажешь?
Тот молча снял накидку, расстегнул ремни на жилете, и спустил рубашку, открывая плечи с верхней частью спины. Это были когда-то рваные глубокие полосы. Так давно, что оттого уродливо растянулись. Детские шрамы. Они больше не болели, и именно поэтому Дирт позволил взглянуть на них, правда, лишь на секунды. Наёмник быстро оделся, попросил девушку отдохнуть, отменил завтрашнюю тренировку, и молча покинул поле.
***
Амалия провела следующий день в одиночестве. У неё, наконец, появилось время ничего не делать. До обеда она читала какую-то книгу о дворцовых переворотах, найденную на шкафу, смотрела в потолок и пила собранный ею же сухой чай из шиповника. Мыслей в голове не было никаких. После полудня девушка решила тренировать силу стихии, не дожидаясь уроков Аваиры.
Магичка стала у окна и пыталась улавливать каждый поток ветра, ловко и изящно проворачивая веер. Получалось не очень. Пропустив завтрак и обед, к ужину, она всё же решила прийти в общий зал.
Обычным воинам еду готовили в огромных казанах, оставляя её на улице. Каждый сам себе мог взять столько, сколько пожелает. На армию и сына, король никогда не жалел золота из казны. Наёмников не жаловали, но ночлег последние годы предоставляли. Поскольку Дирт был на особом счёту, хоть и не состоял в личной страже королевской семьи, к нему и Амалии, с непонятной для девушки добротой, относились все. Она же, в свою очередь, старалась приходить, когда почти никого не оставалось, либо держалась Дирта. Первые дни он сам забирал её на приёмы пищи.
Девушка зашла в зал. Из нескольких десятков столов, занятыми оставались всего четыре. За одним из таких сидел Дирт. Напротив друга смеялся лысый краснолицый мужчина. На незнакомце не было доспехов, но оружие, даже в зале, выпускать из рук тот не собирался, потому магичка сразу отметила, что он был одним из наёмников. Мужчины пили крепкий алкоголь и громко разговаривали. Рядом доедал свой ужин Бьёрн, что сильно удивило девушку: у того был и дом, и семья с приличным состоянием, однако сейчас он сидел с Варрингами.
Когда Амалия неуверенно подошла к столу, мужчины замолчали. Внутри неё будто повис камень. Развернуться и уйти сейчас, было бы неприличным, но она явно пожалела, что захотела сесть с ними.
– Простите, – только и выдавила она из себя.
– Миледи, да что Вы! – Бьёрн стёр с бороды остатки каши, – Вам просто не понравится, что могут обсуждать старые вояки.
Дирт сжал губы и положил руку на плечо девушки, опуская её на сиденье. Он был сильно пьян.
– Это мой друг, Гиссарий, и мы с ним немного посидели, – оправдался мужчина. – Но я спать сейчас пойду.
– Куда ты пойдёшь, здоровяк? – друг рассмеялся. – О! А ты знаешь, отчего Дирта медведем все зовут? – наёмник сразу перешёл на дружеское общение. Амалия не стала обращать на это внимание, оправдывая его нетрезвым состоянием. – Такая длинная история. Или нет, – он икнул. – Итак, дело было после войны. Мы, молодые и горячие, ну или, горячий я и молодой Дирт, не отчаялись, после того, как нас выкинули. Но не суть. И мы начали работать. А ты же понимаешь, тогда кошмар что было. Людям услуги нужны, а платить нечем! – Гиссарий выругался, развёл руками, и замолчал на несколько секунд. – Ты тогда ещё и ковен не покидала, не знала как всё плохо.
Дирт фыркнул.
– Это не Аваира.
– А? Да? Она тебя так и не простила тогда? А я и смотрю, что-то она другая какая-то. Думал, у неё эти ведьмовские штучки, что облик до неузнаваемости меняют, – он почесал висок. – Или просто женские!
Амалия улыбалась. Её начинало веселить это непринуждённое общение, простота собеседника, и открытость, чего в её окружении никогда до этого не встречалось.
– За что Аваира тебя простила? – девушка удивлённо вскинула брови, на что друг махнул рукой, выпил ещё рюмку, и слегка скривился.
– Так вот! – Гиссария ничего не могло остановить. Он всё равно бы рассказывал, даже если бы никто не слушал. – Пасеки остались только в королевском дворе. Всё сожгли ироды! – он ударил по столу так сильно, что тарелка Бьёрна чуть ли не перевернулась. Рассыпаясь в извинениях, мужчина продолжил: – И Дирт при дворе брал плату мёдом. Потом на что угодно обменивал. Я называть его так начал, медведем, а потом молва облетела. Все как видели наёмника, вечно серьёзного, чёрного, бородатого, – рассказчик изобразил обычное выражение лица Дирта, от чего Амалия засмеялась, и прикрыла лицо, чтобы не обидеть друга. – Говорили: «это Медведь!». Люди до сих пор думают, что он голыми руками убивает и способен в одиночку целые банды перебить.
– А разве не так? – Бьёрн подмигнул девушке.
Новый знакомый хлопнул кузнеца по плечу:
– Так! Может! Он у нас всё может. Выпьем за Дирта! Ах, мой друг. Я бы тебя сейчас поцеловал даже, – на глазах у наёмника выступила слеза.
Дирт налил рюмку и поставил перед Амалией. Та засомневалась. Гиссарий вытер слезу и осуждающе уставился на девушку.
– Ты что? За любимого не будешь пить?
– Я не Аваира, – улыбнулась Амалия, а мужчина стукнул себя по лбу.
Дирт опустил голову. Его клонило в сон. Друзья выпили без девушки, после чего в обнимку вышли из общего зала. Гиссарий сказал, что доведёт наёмника до кровати, и чтобы Амалия не беспокоилась «за своего мужчину». На выходе он заорал песню, которую тут же подхватили за другими столами.
– Выпей, выпей, – добавил кузнец. – Спать будешь хорошо.
– Что это вообще такое? – девушка недоверчиво понюхала едко пахнущую жидкость.
– Это Потная Жаба. Но состав тебе лучше не знать, – прошептал старик.
Девушка послушала Бьёрна, но сразу же об этом пожалела. Она откашлялась, пытаясь найти что-то, чем можно перебить мерзкий, горький, и вяжущий привкус соли. За соседним столом послышались незлые смешки. Кузнец проводил Амалию, и сам отправился домой.
Магичка остановилась у порога и улыбнулась, вдыхая свежий, осенний воздух. Первый раз за долгое время она почувствовала себя хорошо.
***
Широкий большак делил собой весь Бушерский лес на две части. Дорога шла к самой столице, и на территории леса за ним всегда присматривала стая. По левую сторону дорога сворачивала в небольшой, но богатый город Эпдерой, лакомый кусочек Бёргрига, который и хотел в своё время отвоевать Удфординг. Только из этого города можно было ступить на узкую тропу, отделённую горным массивом, что вела к добыче самоцветов, драгоценных и полудрагоценных камней.
В Эпдерой, равно как и в другое королевство, попасть разрешалось только после письменного разрешения от короля. Туда после войны не пропускали никого, кроме войска, жителей, и рабочих. Торговцы располагались лишь у ворот, для них с недавнего времени специально обустроили всё необходимое.
Стая отправлялась на вылазки ради безопасности территории от хищников, разбойников, и незваных гостей. Так они добывали пропитание, и охотились, чтобы обеспечить поселение. Иногда патрулирующие волки видели, как дети из соседних деревень забегали за грибами и ягодами, и старались тех не спугнуть. Зимой было спокойнее: количество простых людей, что бродили по лесу, сокращалось, но наступали времена голодных воров и разбойников. Летом, многие соседи стаи, посещали правый берег водопада, и маги старались не смущать их своим присутствием.
Маис, Эдвард и Марк отправились на вылазку, когда ещё не наступил рассвет. Лучший друг вожака теперь стал его верным и главным помощником, а Марк, в свою очередь, старался оставлять ему как можно больше времени для воспитания детей. За весь день не происходило ничего особенного. К обеду волки вышли на охоту.
За много лет исследования леса они изучили каждую тропу и опушку. Точно зная, в какое время и где поджидать добычу, друзья двинулись на одно из выбранных вожаком мест. На поляне они увидели семейство кабанов с подрастающим молодняком. Целью был только крупный кабан.
Эдвард принял облик человека, и, спрятавшись в кустах, достал арбалет «Ольбона». Он ждал, пока друзья обойдут поляну с другой стороны и займут свои позиции. Волк почесал щетину на лице, и устало взглянул на аккуратно крадущегося белого волка: Маис перебирался на правую сторону. Марк – большой тёмно-коричневый волк, казался почти незаметным в желтеющем осеннем лесу. Он взял на себя роль отвлекающего, и крался к противоположной стороне от Эдварда. Всё произошло довольно быстро. По команде Марка, Эдвард выстрелил около кабанихи, спугнув её в левую сторону. Вожак бросился на кабана, привлекая к себе внимание. Защитник своей семьи, атакуя волка, получил три стрелы в спину, и ринулся в другую сторону от кабанихи, забирая на себя внимание хищников. Его встретил Маис, а сзади оттащил Марк. Молодняк стая никогда не трогала, как и самок.
Волки отнесли добычу в поселение и продолжили патрулировать лес. Остаток дня прошёл спокойно, и к вечеру волки брели вдоль тракта, держась на расстоянии от людей, чтобы не быть замеченными. Солнце село, и поток торговцев, что только пересекли границу королевства, сначала уменьшился, потом вовсе пропал. Волки собрались возвращаться в поселение, но услышали шум.
В телеге ехала молодая семья с двумя детьми. Одного мать держала на руках – тому было несколько недель отроду. Мальчика, что вот-вот научился ходить, отец бережно ссадил с повозки. Их окружили пятеро разбойников. Приставив меч к горлу мужчины, запугивая семью, разбойник приказал отойти от повозки. Дети плакали, пока грабители рыскали в вещах семьи. Хватали всё: еду, тряпьё, чугунную сковороду, и даже сшитую игрушку.
– Не убивайте, прошу, – сквозь слёзы шептала мать, крепче прижимая малютку. – Возьмите всё.
– О, мы возьмём. Муженька прикончим, а потом всё-всё возьмём! – захохотал грабитель. – Знаешь, что стоит дороже всего? Что можно продать в Бёргриге, чтобы больше никогда не пришлось грабить? Младенца.
Глава семейства плюнул в лицо обидчику. Пытаясь вырваться и дать отпор единственному, кто стоял рядом с ними, пока другие занимались грабежом, он в отчаянье рискнул отобрать оружие у противника. Разбойник сразу же среагировал, с силой ударяя мужчину под дых, и настроился продолжать избивать наглеца.
– Стой! – прокричал один из разбойников, давая команду всем остановиться. – Я слышал рык.
– Показалось тебе. Всхлипывают эти слабаки, – махнул рукой второй.
– Нет! Заткнитесь. Забирайте, что нашли, и валим, – он быстро сунул награбленное в свой мешок.
– Ты идиот? Никого нет. Там ещё три узла не проверили, и сумку.
Теперь рык услышали все.
– Не подходи! Прирежу урода! – завопил тот, что держал меч, угрожая отцу семейства.
С трёх сторон медленным шагом вышли волки.
– Замрите, – произнёс разбойник, который изначально всех просил уйти. – Не вздумай резать. Они на кровь среагируют, как на запах пищи. Нападут. Брось что-то сзади того, большого.
– Фу, кыш, – преступник убрал меч от своей жертвы и замахал им перед мордой белого волка. Тот оскалился, но не шелохнулся.
Грабитель осмотрелся по сторонам, ища выход. Бежать было некуда.
– Говорил тебе, если не знаем местность, не надо нападать! – один из разбойников заговорил с западным акцентом.
Теперь стало ясно, что они были не местные и решили напасть сразу, как пересекли границу Бёргрига, расценивая беззащитную семью, как лёгкую добычу.
– Не надо было, – рассержено произнёс Марк, приняв человеческий облик.
Все они посмотрели на широкоплечего мужчину с растрёпанными длинными волосами. Волк поправил мех на накидке, достал шнурок и высоко завязал волосы. Одна прядь так и осталась рассекать его лицо.
– Мы уходим, видишь, – главный поднял руки вверх, и другие повторили за ним. – Всё оставляем. Не знали, что тут местность магов. Простите, это была всего лишь шутка, – он нервно улыбнулся заплаканной семье, пожимая плечами.
Женщину трясло от ужаса. Мальчик успокоился и протянул руку к Эдварду, легко поглаживая его серую шерсть.
– Я советую вам отвернуться, и закрыть уши детям, – спокойно произнёс Марк, обращаясь к напуганной семье.
Вожак перевёл взгляд на единственный горящий факел, которым разбойники освещали себе добычу. Пламя моментально перекинулось на одного из грабителей, и тот вспыхнул, словно сухая ветка.
Мужчина тут же развернул жену спиной. Она прижала детей к себе, накрывая ладонью ухо сына. Пахло листьями, жжёными волосами и кровью. Отец семьи, оставаясь наблюдать за расправой над обидчиками, легко подёргивался от каждого резкого движения рядом. Он не стал закрывать глаза, глубоко в душе наслаждаясь увиденным.
Глава 13. Одиночество
После пьянки с Гиссарием Дирт ещё раз отменил тренировку. Сначала Амалия начала переживать, что после личного разговора мужчина просто начал избегать её. Но когда она увидела состояние наёмника, вопросов не оставалось. Более того, он слабо помнил, как вообще оказался утром в комнате. Варринг был встревожен, и отметил, что много лет не пил крепкий алкоголь. Причиной тому были определённые обстоятельства, уточнять которые Дирт не стал. Девушка пошла на поляну одна и поначалу практиковала владение стихией, а после, решила улучшить навык метания своих новых кинжалов в мишень. Она не заметила, как сзади подкрался Имаш.
– Неплохо получается! – громко воскликнул он.
Девушка подпрыгнула. Сердце бешено стучало. Принц засмеялся.
– Нет, не кланяйся. Я сбежал от бобра. То есть от Зигмунта. И пока он меня не нашёл, могу себе позволить побыть обычным человеком. Разрешишь? – он протянул руку к кинжалу.
Амалия закивала и протянула одно из своих орудий. Ей было не по себе от присутствия наследника королевства. Имаш метнул кинжал и попал почти в центр.
– Потрясающе! – воскликнула девушка. – Надеюсь, когда-то и я начну бросать точнее. Однажды мой не настолько идеальный, как у Вас, навык, спас мне жизнь именно тем, что я не попала в цель.
– Если бы у тебя было столько же учителей, сколько у меня, то ты бы давно была гораздо лучше. Я вижу потенциал, – принц улыбнулся. Цвет его больших глаз приобрёл сероватый оттенок.
– Спасибо, Ваше Высочество, – она неуклюже поклонилась, а принц скривился.
Амалия осеклась. Она корила себя, что вновь сказала что-то не так. Имаш закатил глаза, когда на горизонте появился Зигмунт. Парень схватил девушку за руку и потянул к мишеням. Он сел за ними и прижал палец к бледным тонким губам. За ограждением начинался лес. Принц жестом указал, чтобы магичка шла за ним. Они недолго крались вдоль стены, после чего, за густорастущими кустами Имаш исчез. Там оказался тайный ход из города, о котором вряд ли кто-то догадывался. Ступив на опушку, укрытую еловыми шишками парень повалился на землю и раскинул руки.
– Свобода! – прокричал он.
– Мы что, сбежали? – Амалия оглянулась.
Имаш поднялся на локтях и рассмеялся.
– Если бы. Я прихожу сюда иногда. Тут тихо, и нет бесконечных нареканий. Отец редко отпускает меня в город Наёмников, но в нём мне нравится больше, чем в замке.
– Зигмунт поднимет на уши всё королевство. Может, вернёмся? – неуверенно произнесла Амалия, но замолчала, видя недовольное лицо принца, и тут же решила сменить тему. – Почему ты помощника назвал бобром?
– Да он же вылитый, – парень засмеялся. – И грызёт меня бес-ко-неч-но.
– Постараюсь случайно не назвать его так. Мне хватает и этого уровня ненависти от него, – Амалия улыбнулась.
– Не переживай. Он ненавидит всех, так что ты не особенная, – Имаш подмигнул и отмахнулся.
Девушка кивнула и присела на пень.
– Почему Вас тянет именно в этот город? Во дворце же свой лес рядом, и сады. И скульптуры с картинами…
– И учителя, и наставники, и слуги, что за тобою по пятам. И личные помощники, докладывающие о каждом шаге отцу, – скептически продолжил принц. – Мне бы твою жизнь!
Сейчас перед Амалией лежал не наследник королевства, а простой парень, который больше всего на свете желал свободы. Магичка всмотрелась в мечтающее лицо напротив.
– В моей жизни нет ничего манящего и привлекательного. Часть из неё я и вовсе не помню. Многие из близких людей, уже мертвы. А я не знаю, где окажусь завтра.
– Разве это не самое желанное? Не знать, что будет завтра? – Имаш встрепенулся. – Моя судьба расписана по минутам. Мне выбирают лучшего друга, наряд, слуг, лошадь. Решают за меня, что я люблю пить и что должен съесть на ужин. Мне будет восемнадцать и состоится помолвка с той, кого мне выберут. В двадцать один я женюсь и поеду в построенный для меня замок, в выбранном не мною городе, и с отделкой стен, украшенной определённым, заранее назначенным мастером. После, я обязан иметь сына, своего наследника, и ещё одного, как страховку. В идеале двух. Обязательно, чтобы родилась и дочь. Её необходимо, в случае угрозы войны, удачно выдать замуж и наладить отношения во внешней политике. Когда отец умрёт, мы всей семьёй переедем в его дворец, и я начну подписывать указы, продиктованные мне тридцатью тремя советниками. Иначе меня свергнут, как деда, короля Януша Мудрого. Он успел погреться на мягком троне всего восемь лет. Не шибко и мудрый оказался, – парень легко улыбнулся.
Девушка слушала его и всё больше погружалась в мысль о том, насколько принца душил его же титул. Светлая улыбка скрывала тонну мыслей и желаний, которым никогда не сбыться.
– Выбранные не мною друзья, по-настоящему близкими никогда не станут. Жена не полюбит. Будет писать письма настоящему возлюбленному, за что будет казнена, как моя матушка. Мне в покои поставили самую дорогую и высокую кровать: такой нет даже у отца. Знаешь, как неудобно на ней спать? – он сел и швырнул найденную шишку далеко между деревьев. – Ответь мне, Амалия Грегом, знакомо ли тебе чувство, что ты проживаешь чужую жизнь, в которой тебе одиноко?
Девушка не знала, как ответить на этот вопрос. Принц не сводил глаз с её лица, всматриваясь, и просто ожидая ответа. Он не торопил её. Магичка подняла голову и уверенно произнесла:
– Мне знакомо только одно: люди вокруг меня, знают больше, чем я, о моей собственной жизни, от того решают, куда мне ехать и чем заниматься.
Имаш встал и отряхнулся.
– Разница в том, что ты владеешь роскошью к ним не прислушиваться.
***
Волки вернулись в стаю под утро. Взрослая голубоглазая женщина встретила мужчин и протянула руки. Вернувшиеся с вылазки маги передали ей окровавленную и грязную одежду. Жена Маиса, Сиана, легко поцеловала супруга и мягко улыбнулась остальным. Она была намного старше волка, но все знали, что они глубоко привязаны друг к другу. Детей пара, за десять лет жизни, так и не имела, поэтому женщина часто помогала Эдварду в воспитании Оксет и Харта, когда тот надолго уходил.
– Мне неловко. Я бы сам мог, – устало прошептал вожак, в ответ на желание помочь со стиркой, на что Сиана махнула рукой и указала ему уходить.
Марк теперь жил в построенном для него двухэтажном доме. На первом этаже он решал дела стаи и мог предоставить ночлег гостям, а на втором отдыхал, и хранил личные вещи. Он не спеша поднялся в пока ещё тёмную комнату, и сел на деревянный пол, опираясь о закрытую за собой дверь. Мужчина потёр виски и зевнул. Только сейчас он заметил спящую на его кровати Фриду. Марк встал, и тяжело вздохнул. Он не хотел говорить с ней, и спрашивать, почему она снова сюда пришла. Волк тихо прошёл по комнате, чтобы взять одежду, но девушка зашевелилась и хрипло произнесла:
– Ты вернулся? Уже утро?
– Спи, я лягу внизу, – прошептал мужчина.
Его взгляд упал на тетради для записей, и зацепился на пергаментах, около кровати.
– Ты рылась в моих вещах? – пока спокойно спросил мужчина. Он несколько раз перевернул бумаги и поднял глаза да Фриду, с укором взглянув из-под густых бровей.
Сон у девушки тут же пропал. Она села на кровать, поправила волосы и одежду, легко откашлялась и постаралась приблизиться к волку. Тот сделал шаг назад.
– Где портрет? – строго спросил вожак.
– Какой? Я не видела тут ничего. Не трогала, – девушка повторила попытку подойти.
– Верни, – Марк протянул руку.
Фрида подняла голову. Выражение её лица поменялось. Теперь она смотрела на него с вызовом и упорством.
– Разорвала и сожгла. Что и нужно было сделать ещё давно. Если тебе тяжело, то я помогла, – девушка хотела быть жёсткой, но её страх выдавали пальцы, нервно перебирающие завязки платья на груди.
– Кто тебе дал право копаться в моих вещах? – рыкнул волк. Девушка легко вздрогнула. – Я никогда тебе не лгал. Не стал прогонять, даже когда ты обманула меня. Ты перешла границу, слёзно умоляла простить, забыла? И вот ты снова её переходишь.
– Да! – на глазах у гостьи навернулись слёзы. – Да! И снова из-за неё! Она ведьма, ведьма! Эта проклятая Аваира успела обучить её какому-то привороту! Отчего ты до сих пор не можешь избавиться от неё, забыть? Почему хранил её портрет? Ты не задумывался? – теперь Фрида рыдала. – Это всё чары! Я знаю, я уверена… глубоко в душе ты и сам не хочешь ничего чувствовать к этой предательнице! Но она привязала тебя чем-то. Я верю, настоящая любовь разрушит всё чёрное колдовство.
– Зачем. Ты. Трогала. Мои. Вещи? – равнодушно спросил Марк.
– Искала травы, мешочек, пыльцу! Хоть что-то. Искала магический камень!
– У меня только тот, что очень давно подарила ты, – он прищурился.
– Ты думаешь, я сумасшедшая, да? – Фрида вытерла лицо ладонью и шмыгнула носом. – Йена тоже называли безумным последние годы. Только я и верила ему. Скажи, он ведь не был параноиком? Вы всегда были с Амалией вместе. За его спиной. Да?
– Уходи, – вожак отвернулся.
Фрида всхлипнула и медленно направилась к двери, с надеждой, что сейчас он развернётся, извинится, попросит остаться. С каждым шагом эта надежда угасала. Девушка остановилась в проёме и развернулась к мужчине. Она тихо проговорила ему в затылок:
– И где теперь твоя любимая? И где теперь твой единственный родной брат? Исчезли. А я всегда была с тобой рядом. Моей любви хватило бы на нас двоих. Только ты так и не дал мне даже малейшего шанса сделать тебя счастливым.
Не получив никакого ответа, девушка расплакалась с новой силой и вышла. Марк сел на кровать и опустил плечи. Вожак снял шнурок с волос и закрыл красные уставшие глаза.
Тишина сдавливала, заполняя всю комнату. Он чувствовал, как посреди огромного поселения не было ничего большего, чем его одиночество.
