Текст книги "Тайна шляпы с сюрпризом"

Автор книги: Адам Багдай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Не надо падать духом

В этот день на пляже я наглоталась йоду за все прошедшее время. Дело в том, что папа придумал пытку… Он сказал, что наилучшей разновидностью отдыха является психологическая разгрузка, без которой вообще немыслимо существование современного человека. Папа предписал всем нам расположиться в тени на одеялах, выпрямить ноги, вытянуть руки вдоль тела и закрыть глаза. И это еще не все. Необходимо все время мысленно повторять: «Я не существую, я не существую», чтобы впасть в транс и получить психологическую разгрузку.

Разгрузки у меня не получилось. Я не перестала существовать и ощущала даже некоторую раздвоенность: я лежала на одеяле в чарующей тени смолистой сосны и одновременно была в тысяче других мест. В старинной башне, в загадочном доме бородача, в тридцать девятом номере гостиницы, в доме огородника и в кафе "Янтарь". Но всюду мне виделись светло – бежевая поплиновая шляпа и громадный вопросительный знак.

Внезапно мои размышления прервались. За изгородью я заметила нечто, напоминающее скачущую по штакетнику дыню. Но это нечто оказалось не дыней, а головой пана Коленки, который, как выяснилось, высматривал на пляже меня. Я потихоньку подошла к ограде.

Увидев меня, виолончелист тут же стал протирать очки.

– Слушай, Девятка, – заговорил он, – где шляпа?

– Интересно, – отозвалась я с язвительной улыбкой, – сначала вы просите меня не заниматься шляпой, а теперь вам хочется, чтобы я знала, где она.

Пан Коленка был очень взволнован. У него дергались руки, а лицо выражало крайнюю степень удрученности.

– Опомнись! – жалобно простонал он. – Речь идет о громадной сумме. Скажи, куда ты подевала эту шляпу?

– Я?.. Я не подменяла вашу шляпу.

– Сжалься надо мной! – Он умоляюще воздел руки к небу. – Я не о той шляпе, которую ты имеешь в виду, а о той, что ты принесла мне вчера домой.

– А – а—а!.. – сообразила я наконец. – О той старой шляпе?

– Да, да. Где она?

Задал он мне загадку. Я поискала в памяти, где может находиться эта шляпа, но, к сожалению, после психологической разгрузки вспомнить так и не смогла.

– Ей – Богу, не помню. Наверно, оставила у вас дома.

– У меня ее нет.

– Значит, лежит где – то еще.

– Не шути, у меня просто руки опускаются. Она же была у тебя, вспомни хорошенько.

– Я помню, что принесла ее вам…

– А потом?

– Потом уже не помню, так как пришел этот бородач, и я забыла о шляпе…

– Сейчас, сейчас… – Пан Коленка усиленно потирал лоб. – Сейчас… помню, ты протянула мне шляпу, я осмотрел ее и вернул тебе. А потом действительно пришел профессор и позвал меня… – Он пытливо взглянул на меня. – Девятка, а ты что делала в это время?

Вот я и получила по заслугам! Что я делала? Разумеется, открыла футляр для виолончели и заглянула в таинственную папку. Но разве можно было признаться в этом сейчас? Он был бы плохого мнения о моем воспитании…

– Присматривала за бобами, чтобы не пригорели, – нашелся у меня ответ.

– А шляпа?

– Шляпа лежала там, где я ее оставила.

– Ты уверена, что не забрала ее, когда выходила из комнаты?

– Уверена.

– В таком случае я пропал.

– Но почему? – Вы же сами сказали, что это не ваша шляпа.

– Я пропал, – повторил он. – Слушай, ты хорошо осмотрела эту шляпу?

– Еще как!

– А под кожаным отворотом не заметила небольшого листка?

– Нет.

– Ты уверена?

– Как нельзя более.

Пан Коленка отрешенно опустил руки.

– Почему, – прошептал он, – ну почему ты не сказала, что получила эту шляпу от профессора?

– Да разве я знала, что это так важно? Вы даже не сказали мне, что было в этой шляпе, и почему так внезапно возросла ее ценность.

– Может быть, в этом моя вина, – тихо прошептал он, словно самому себе.

– Или вы думаете, что это была та самая шляпа за сто тысяч?

– Я не уверен, но… Так мне кажется.

– И вы ее не узнали?

– На меня нашло затмение. Она мне показалась слишком старой и изношенной. И только сейчас профессор открыл мне глаза.

– Именно, – подхватила я. – Но как ваша шляпа попала к профессору?

– Случайно, моя дорогая, совершенно случайно. Он нашел ее на пляже. Видимо, кто – то выкинул шляпу в море, а море выбросило на берег. Не удивительно, что она изменилась и деформировалась.

– А зачем профессору понадобилась такая шляпа?

– Откуда я знаю? Он говорил мне сегодня, что любит собирать на берегу выброшенные морем вещи. Будто бы они приносят ему удачу. У всех у нас свои причуды, и каждый по – своему немножечко чудак.

– Если шляпа была счастливым талисманом, то почему профессор отдал ее мне?

– Ты ему понравилась, моя дорогая. – Пан Коленка благосклонно взирал на меня. – Напоминаешь ему горячо любимую внучку. Он сказал, что ему по душе такие сумасбродные девчонки.

– Он даже не вспоминал, что выловил эту шляпу в море… Но была ли она той самой?..

– К сожалению, все говорит о том, что это была та самая шляпа.

– Откуда вы знаете?

– Потому что под отворотом внутри шляпы была газетная прокладка.

Возглас удивления не сорвался с моих уст лишь потому, что я просто окаменела. Какое невезение! Держали в руках шляпу за сто тысяч, а теперь у нас фига с маслом!

– Я не видела этой прокладки, – проговорила я после недолгого молчания.

– Но ее видел профессор и выбросил, так как шляпа была ему мала.

– А листок?

– Листка, говорит, не заметил. Возможно, выбросил вместе с газетной прокладкой.

– Вот тебе на! – вздохнула я.

– Сплошное несчастье! – посетовал виолончелист. – И к тому же нет шляпы.

– А для чего вам шляпа, если в ней не было листка?

– Не уверен, что не было. Мог там быть, так как я, помнится, засунул его очень глубоко.

– А почему вы спрятали листок в шляпе?

– Это у меня давняя привычка.

– И вообще, что это был за листок?

Пан Коленка всмотрелся в меня сквозь толстые стекла, будто только сейчас увидел.

– Я же говорил тебе, что до среды не могу этого сказать.

– Не много же времени вам осталось, – колко заметила я.

Он поднес руку к лицу и глубоко задумался.

– Да, Девятка, у меня осталось мало времени, и к тому же кто – то унес шляпу из моей комнаты. Я был тогда так ошеломлен появлением профессора, что забыл запереть дверь.

– А папка? – испуганно вскричала я.

– Папка? – с трудом выдавил из себя внезапно побледневший пан Коленка. – Что ты знаешь о папке?

– Очень прошу меня извинить, но тогда… я… я не только присматривала за бобами. Так случилось, что я случайно заглянула в футляр, потому что… потому что хотела посмотреть, как выглядит виолончель.

Пан Коленка опустил голову.

– Папку, к счастью, не забрали, только шляпу. – Он вдруг выпрямился и изо всех сил шлепнул ладонью по бедру. – Но кому могла понадобиться эта шляпа, ведь… – Он оборвал фразу и удрученно развел руками.

– Ведь, – продолжила я за него, – вы кричали на все кафе, что потеряли целое состояние.

– Я все это кричал?

– Может быть, еще больше… Вы наделали много шуму и совершенно напрасно повесили объявление. А теперь не можете себе простить и еще удивляетесь…

– Да, – горестно вздохнул он, и снова передо мной был совершенно отчаявшийся человек. – Да, моя дорогая Девятка, потому и повторяю, что я погиб.

У него был столь плачевный вид, что жалко было смотреть.

– Еще не все потеряно, – подбодрила я его. – Не надо падать духом и отчаиваться, это вам не поможет. Я постараюсь найти эту шляпу. Может, скажете, кого вы подозреваете…

– Конечно, этого прохвоста Кардасевича, – оживился пан Коленка.

– Но ведь Кардасевич играл тогда в бридж.

– Это еще не известно. Профессор клянется, что именно он забрался в его дом.

– Чудес не бывает! Если пан Кардасевич играл с дамами в бридж, то не мог ни забраться в дом к профессору, ни свистнуть у вас шляпу.

– А может быть, свистнул шляпу тот бедняга, парализованный, живущий в башне на первом этаже?

– О, уже теплее. Однако это был не калека, так как он в то время тоже находился в гостинице. Я видела его в холле.

– Так кто же в таком случае?

– Это я хотела спросить у вас. Вы видели элегантную даму, которая приходила к калеке?

– Разумеется! – Пан Коленка хлопнул себя по лбу. – Как это мне в голову не пришло? Я видел, как она входила в башню во второй половине дня. Я еще подумал, что она пришла позаботиться об этом несчастном бедняжке.

– Бедный, несчастный… – поддакивала я, кивая. – Могу пожелать лишь, чтобы вы сами умели так же прыгать, как он.

– Что ты на него наговариваешь?

– Не наговариваю, я своими глазами видела, как он пытался забраться в дом к профессору.

– А я – то думал, что это самый несчастный человек на свете…

– Не надо думать, нужно просто иметь голову на плечах, – решительно заявила я. – Я уверена, что шляпу вынесла пани Моника. Итак, прошу вас не нервничать, а я постараюсь принести вам шляпу.

Просияв от радости, пан Коленка протянул ко мне руки и, если бы не ограда, прижал бы меня к груди, как собственную дочь.

– Я бы тебя озолотил!

– Спасибо, – с достоинством ответила я. – Я добропорядочный детектив – любитель и не требую вознаграждения за услуги. Но вам придется компенсировать некоторые неизбежные расходы. А именно: надо купить три красивые ярко – красные розы. Через полчаса жду вас около гостиницы.

Письмо пани Монике

Признаюсь, назначив встречу возле гостиницы через полчаса, я переоценила свои возможности, так как папа устроил новую семейную пытку. В категорической форме он предложил отправиться всем на прогулку к маяку. Маяк этот – самый старый на всем польском побережье, и будет очень стыдно, если мы его не посмотрим.

К счастью, в самый последний момент появился Мацек. Я представила его как превосходного орнитолога, а он так увлекательно рассказывал о жизни и привычках черношеих поганок note 2Note2
  Отряд водоплавающих птиц.


[Закрыть], что папа пришел в восторг.

– О, пожалуйста, – сказал папа, – наконец – то Крыся нашла себе подходящее общество.

А мама добавила:

– Хорошо бы ей немножко познакомиться с жизнью черношеих поганок. Это пригодится на уроках биологии в шестом классе.

Вот так получилось, что славные черношеие поганки спасли доброе имя детектива.

По дороге к гостинице я рассказала Мацеку обо всем, что должна была рассказать еще вчера, и о том, что случилось сегодня. Вопреки моим ожиданиям, его не восхитило, не удивило и не потрясло услышанное, наоборот, он надул губы и проворчал:

– Я ожидал, что так и будет.

– Вот это да! Что ты мог ожидать, если наблюдал на озере за черношеими поганками?

– Мне рассказала бабушка.

– Но она же ничего не знает.

– Вот именно, – фыркнул Мацек, – вроде бы ничего не знает, а все может предсказать. Например, предсказала, что эту шляпу профессор нашел на берегу моря.

– Гениальная бабушка! – засмеялась я. – Не знает ли она, кто ее теперь нашел?

– Скорее всего, знает. Она прочитала больше сотни детективов и хорошо ориентируется…

Вот и поговори с таким! Я хотела было съязвить, да не успела. Мы уже подошли к гостинице, где нас ожидал пан Коленка с тремя ярко – красными розами в руке. Своим видом он слегка напоминаю средневекового трубадура, у которого из – за постоянных волнений выпали все волосы.

– Нет ли у вас почтовой бумаги? – спросила я у него.

– Зачем тебе?

– Бумага – это самое важное, даже более важное, чем розы. Вы должны написать любовное послание пани Монике.

– Я?.. Любовное послание? Девятка, сжалься, никогда еще не писал любовных писем.

– Не беда, я вам продиктую.

– Но для чего?

– Потому что ярко – красные розы можно послать только вместе с любовным письмом. Иначе ничего не выйдет.

– А зачем вообще вся эта комедия?

Он до того меня разозлил, что я на него накричала:

– Вы хотите найти шляпу?

– Для этого я сюда и пришел.

– Тогда вы должны написать письмо, а я отнесу его вместе с розами и прикину, где в ее номере может находиться шляпа.

Пан Коленка провел ладонью по лоснившейся от пота лысине.

– У тебя всегда какие – то сумасбродные идеи, – пробурчал он. – Ну ладно, если хочешь, я напишу. – Он вынул из портфеля почтовую бумагу, нашел в кармане авторучку, и мы уселись за столик на террасе. Я начала диктовать:

– "Прекрасная незнакомка! Я совершенно очарован Вами. С тех пор как я Вас увидел, у меня пропал сон. Мечтаю о встрече с Вами и в знак своего поклонения Вам посылаю три ярко – красные розы. Жду Вас в шесть вечера в кафе "Янтарь". Чахну от тоски".

– Извини, Девятка, робко вмешался пан Коленка, – а обязательно ли здесь "чахну от тоски"?

– Обязательно! – решительно заявила я. – Женщинам это нравится.

– Ну, пусть будет так, – отступился он, махнув рукой.

Пан Коленка и Мацек остались на террасе, а я вошла в холл, держа в руках цветы и замирая от страха. Там, подойдя прямо к портье, я узнала, что пани Моника, к счастью, у себя в номере.

Не помню, как я попала на третий этаж и оказалась у ее дверей, так как по – прежнему умирала от страха. Не помню даже, постучала ли я или вошла в номер без стука. Во всяком случае, я снова находилась в номере пани Моники и снова чувствовала себя как в кино.

Пани Моника лежала на кровати – ну вылитая княгиня Монако. На ней был легкий шелковый халат, а на лице питательная косметическая маска. По виду упаковки я сразу догадалась, что маска из растительных препаратов фирмы "Хербапол". Не знала только, были это огурцы, ромашка, хвощ или черная смородина. В любом случае что – то в этом роде, ибо от маски исходил травяной аромат.

– Кто там? – спросила пани Моника, не открывая глаз.

– Это я, Девятка, если вы меня помните. Я принесла вам цветы.

– О! – удивилась она. – Мне показалось, горничная.

Я была уверена, что цветы произведут на нее впечатление, а она даже не удостоила меня взглядом. Тогда, многозначительно кашлянув, я добавила:

– И письмо тоже принесла.

– От кого?

– От одного весьма приличного типа.

– Странные эти мужчины! Ни о чем другом думать не могут.

– Правильно, – подхватила я, – чахнут от тоски и в знак своего поклонения присылают ярко – красные розы.

Я надеялась, что, по меньшей мере, она восхищенно вздохнет, но она с безразличным видом стала снимать с лица питательную маску.

– Они попросту смешны, – объявила наконец пани Моника, протяжно зевнув, и направилась в ванную комнату, точь – в—точь как мадам Помпадур в одной книжке, которую мама держала у себя под подушкой.

Я была уверена, что сейчас пани Моника искупается в молоке ослицы, ибо женщины ради сохранения красоты способны на что угодно.

– Прошу извинить, – донеслось до меня через приоткрытую дверь ванной, – я сейчас выйду.

Я только и ждала этого, будучи уверена, что "сейчас" продлится не менее получаса. Пусть она думает, что я спокойно наслаждаюсь ароматом ярко – красных роз. Я же тем временем начала обшаривать комнату, что не составляло большого труда. Все вещи были разбросаны, будто пани Моника сама хотела облегчить мне поиски. Шкаф открыт, чемодан открыт, даже пляжная сумка вывернута наизнанку. К сожалению, ни следа шляпы. Я заглянула еще в мусорную корзинку и под кресло. И все напрасно! Шляпа либо растворилась, либо ее вообще не было в комнате. Одним словом, поражение по всему фронту.

Зато я заметила нечто такое, что меня очень заинтересовало. Телеграмма! Она лежала на столике рядом с мелочью и пудреницей. Мне страшно хотелось ее прочитать, но бланк был свернут. Что делать? В одной руке у меня был букет, в другой – письмо. Тогда, положив букет и письмо на столик, я предусмотрительно огляделась. Кажется, ничто мне не угрожало. Правда, двери ванной были приоткрыты, но пани Моники я не видела. Наверно, она стояла возле умывальника, так как слышался шум вытекающей из крана воды.

И я сделала то, что делать не полагается. Развернув бланк, я прочитала телеграмму и не поверила своим глазам. Я перечитала телеграмму еще раз, но текст оставался прежним: НАЗВАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ШЛЯПА ПОЛНАЯ ДОЖДЯ.

– Шляпа, полная дождя, – повторила я шепотом. Потрясение было столь сильным, что на мгновение я забыла, где нахожусь. И лишь услышав за спиной голос пани Моники, поняла, что я у нее в номере гостиницы.

– Кто тебе разрешил это читать? – Гневный голос пани Моники вряд ли был похож на голос княгини Монако или мадам Помпадур. Резким движением она вырвала из моих рук телеграмму. Мне хотелось провалиться сквозь землю либо раствориться в воздухе.

– Скажи, что ты здесь ищешь? – грубо потребовала она.

– Принесла цветы, – прошептала я.

Схватив цветы, пани Моника швырнула их мне под ноги.

– Забери все это! Передай этому пану, чтобы мне не надоедал, и убирайся отсюда!

Что мне, бедной, оставалось делать? Я убралась из номера – и убралась очень быстро – вместе с ярко – красными розами. Оставила в номере только письмо, чтобы пани Моника могла в утешение прочитать о том, как мужчины чахнут от тоски.

Кто обитает в развалинах?

Все это время пан Коленка и Мацек чахли на террасе, сгорая от любопытства. Выражение их лиц, когда я вернулась с розами в руках, никак не свидетельствовало об особой мудрости ожидавших.

– Ну как? – одновременно осведомились они.

– Осечка!

– Шляпы нет?

– Ни слуху ни духу.

Расстроенный пан коленка даже забыл протереть очки. Он повторял лишь:

– Это судьба, это судьба…

А Мацек брякнул:

– Я так и предполагал.

– Ты всегда только предполагаешь! – закричала я возмущенно.

– Не горячись, Девятка, – пытался успокоить меня пан Коленка, – это можно было предвидеть.

– Тогда зачем вы посылали меня с цветами наверх?

– Девятка, это была твоя идея.

– Да, но цветы были ваши… И потому она вытолкала меня взашей.

– Так мы ни до чего не договоримся, – произнес пан Коленка похоронным тоном. – Видимо, эта шляпа пропала уже навсегда.

– Если впадать в отчаяние и все время протирать очки, то действительно…

– Так что же мне делать? – Он жалобно глядел на меня.

– Лучше всего поиграть на виолончели, – насмешливо предложила я.

– А ты знаешь, ты права. – Пан Коленка ласково мне улыбнулся. – Пойду к профессору и сыграем с ним Шуберта. Это меня действительно успокоит. А розы, – добавил он, – отнеси мамусе. Сделай ей приятное.

Сказав это, пан Коленка надел очки, провел ладонью по лысине и медленно удалился.

Только сейчас я вспомнила о Мацеке и поинтересовалась у него:

– Что же тебе не нравится?

– История с этой шляпой. Шляпа вот – вот станет бесценной, а ее владелец уходит играть Шуберта. Я перевернул бы все вверх дном…

– Я тоже, – согласилась я. – Так что нам мешает? Давай перевернем.

– Фи, да это же не твоя шляпа!

В этом весь Мацек. Сначала он все перевернул бы вверх дном, а через минуту отказывается. Меня разбирала злость.

– Ты всегда так… – выпалила я, не раздумывая.

– Это значит как?

– Вообще… Даже не спросишь, о чем я не сообщила пану Коленке.

– Как я могу спрашивать о том, о чем даже не догадываюсь?

Он прав. Я слишком много требую от орнитолога. И я рассказала ему о загадочной телеграмме.

– Бомба! – заорал он. – Но почему ты скрыла это от нас с паном Коленкой?

– Потому что хороший детектив никогда не говорит слишком много, а сам старается узнать как можно больше.

– Хорошо, но откуда пришла телеграмма?

– Ты слишком много от меня требуешь. Ясно одно, все ищут нечто, связанное с голубой папкой, а голубая папка спокойненько лежит в футляре от виолончели. Разве не смешно?

– Да, очень интересно, – вздохнул Мацек. – Одного не понимаю. Что общего у папки с этой шляпой?

– Ты великолепен! Хотел бы знать все сразу, но если бы знал, то было бы неинтересно. Не смотри так на меня! Пойдем – ка искать шляпу.

– Куда пойдем? – удивился Мацек.

– К башне, уважаемый орнитолог.

– Почему к башне?

– Если шляпы нет у пани Моники, она должна быть у калеки.

– Великолепно, но под каким предлогом мы появимся в башне?

– Голова еще работает, – весело произнесла я. – Кто обитает в старых башнях?

– Летучие мыши и совы.

– Спасибо за лекцию по зоологии. Но меня интересует кто – то более одухотворенный.

– Духи! – закричал обрадованный Мацек.

– Вот именно. Переоденемся духами и явимся в виде призраков. Может быть, удастся наконец отыскать шляпу!

Дух в отглаженных брюках

Мне предстояло стать духом красавицы, которую жестокий отец замуровал в угрюмой башне за то, что, полюбив бедного рыцаря, она не захотела выйти замуж за богатого князя. Духом бедного, но благородного рыцаря надлежало стать Мацеку. До того как обратиться в духа, рыцарь приезжал на седом коне под окна княжны, вздыхал при свете луны, перебирал струны арфы и чахнул от тоски. А она только плакала и таяла на глазах от этой несчастной любви. А когда жестокий отец замуровал ее, живую, в угрюмой башне, рыцарь перестал играть на арфе и проткнул себя мечом. И с тех пор, превратившись в духов, они оба являются людям в виде призраков.

Я не выдумала эту романтическую историю, а прочитала о ней в сборнике легенд, который взяла у тети Кази. Мацеку очень понравилась эта история. Он поинтересовался только, каким образом благородный рыцарь мог проткнуть себя мечом, если на нем были латы. Я посоветовала спросить об этом автора книги, ему лучше знать.

Мацек захватил из дому белый купальный халат своей бабушки, я в "Укромном уголке" взяла старую простыню, служившую маме подстилкой на пляже. Мы двинулись на Пасечную к старинным развалинам, где в кустах обрядились духами несчастной влюбленной парочки.

Мы выглядели даже супердухами. Я вздрогнула, увидев Мацека, Мацек поразился моим видом. Потом мы начали подвывать и издавать звуки, какие обычно издают настоящие привидения: "у – хо – хо – о… оу – у—оу – у…" И мы снова пугались друг друга, но недолго. Пришла пора идти в башню.

– Как мы в нее проникнем? – спросил Мацек.

– Очень просто. Пройдем сквозь стены, как духи.

– Не шути, мы ведь ненастоящие духи.

– Да, но можно попробовать.

Недолго думая, я подошла к дверям и попыталась через них проникнуть. Однако из этого ничего не вышло. Поэтому пришлось воспользоваться более простым способом, вынув из – под соломенного коврика ключ, которым пан Коленка привык открывать двери.

– Разве так полагается? – шепотом укорил меня Мацек.

– Духам все полагается, – ответила я ему тоже шепотом, ибо такой способ общения был сейчас наиболее уместен.

Отперев двери ключом и отворив их, мы проникли в башню, и тут последовал новый вопрос Мацека:

– Кто запрет двери за нами?

– Ты.

– Но если запру я, то не попаду в башню.

– И правда. Тогда оставим двери незапертыми.

– Если оставить их незапертыми, может кто – нибудь войти.

– Не страшно. Напугаем его, вот и все. Это нетрудно для духов, особенно таких, как мы.

Оставив ключ под ковриком, мы вошли в башню, и, прикрыв за собой двери, оказались в полной темноте. Вот тут – то и в самом деле нам стало не по себе. Но страх страхом, а надо было найти жилище калеки. Где же его искать? Мне подумалось, что если он выдает себя за настоящего калеку, въезжает в башню и выезжает из нее на инвалидной коляске, то не может жить наверху. Поэтому мы начали поиски с первого этажа.

На первом этаже, как я уже описывала, находилось унылое, достаточно просторное помещение. Справа в нем имелась ниша, в которой крутые ступеньки вели наверх, к пану Коленке, а слева на первый взгляд ничего не было. И лишь когда Мацек нашел еще одну нишу, выяснилось, что слева кое – что все же есть. Там был узкий коридорчик, который вел неизвестно куда.

– Останься здесь, – тихонько шепнула я Мацеку. – Посмотрю, что за коридор.

– Я? – возмутился дух преданного рыцаря.

– Должен остаться, чтобы прикрыть меня. Спрячься на лестнице и, если кто – то войдет, прокричи три раза серой совой. Попробуй!

Мацек попробовал, но его гуканье напоминало, скорее, призывные вопли грудного ребенка, чем крики серой совы в стенах старой башни.

– Громче, – шепнула я.

На этот раз получилось, до меня донеслось громкое уханье серой совы.

– Ну, я пошла, а ты держись! – прошептала я, направляясь в черную пасть коридора.

Спустившись сначала по трем ступенькам вниз, я прошла затем по ровному участку коридора, поднялась по трем ступенькам вверх, стукнулась головой о что – то твердое и через мгновение наткнулась на стену. Но это был не тупик, как мне сперва показалось, потому что сразу же я нащупала слева дверь, а на ней и ручку. Не помню точно, как все было, но, кажется, я повернула ручку, толкнула двери и очутилась на пороге небольшой комнаты. Именно в такой комнате, в которой витал дух старины и некоей тайны, пожалуй, и должна быть спрятана таинственная шляпа. В окружении старых стен, помнивших неведомо какие времена, находилось несколько отживших свой век предметов обстановки: большая кровать, умывальник с мраморной плитой, комод, а над комодом большое зеркало в деревянной раме. В зеркале я увидела собственное отражение, которое прямо – таки потрясло меня. Вместо веселой Девятки из зеркала смотрел дух несчастной княжны. Я с трудом подавила желание вскрикнуть и опрометью броситься прочь. Остановила меня лишь мысль о шляпе.

Справившись с волнением, я стала осматривать комнату в поисках шляпы. Если прав пан Коленка, утверждая, что шляпу увели из его жилища, то она должна быть где – то здесь. Однако, как это часто случается, если что – то должно быть, то его – то как раз и не бывает. Я посмотрела везде, где только можно, даже под кроватью, но не нашла никаких следов шляпы.

Зато я увидела на столе несколько книжек, которые не замедлила пролистать. Названия книг говорили сами за себя: "Пластические массы и их применение", "Циклические углеводороды", "Метадиоксибензол и его производные"… Одним словом, язык можно сломать и глаза вывихнуть, пока прочитаешь! Одно было ясно: то, о чем писал бородатый профессор, изучал калека. А когда в одной из книг я обнаружила листок с химическими формулами, разными там С6 Н4 (СО2)С6 Н2 (ОН)2, у меня исчезли последние сомнения. Научные интересы профессора и калеки совпадали!

Нашла я и несколько брошюр с кроссвордами. Особенно заинтересовал меня один из решенных кроссвордов и слово МАРАБУ, обведенное в нем красным карандашом. Так вот оно что! Калека и без моей помощи отыскал название птицы из шести букв, начинающееся на "м" и кончающееся на "у", которое стояло и в разорванной Франтом телеграмме.

Меня как громом поразило. Метадиоксибензол перемешался в моем сознании с марабу, и я совсем забыла о духе несчастной княжны. Очнулась я, услышав доносившийся из коридора шум шагов. Что – то было не так! Чем там занимается прикрывающий меня Мацек? Почему не предупредил криком совы? Наверно, опять напортачил. А шаги между тем приближались. Хочешь не хочешь, надо принимать решение, и я решила спрятаться под кроватью. Это далеко не лучшее место для духа несчастной княжны, но выбора не было.

Молнией скользнув под кровать, я напряженно прислушивалась к шагам. Казалось, все пропало. Сейчас войдет калека, вытащит меня из – под кровати и спросит: "Что ты здесь делаешь?"

Вскоре дверь тихонько приоткрылась… Я закрыла глаза, не желая видеть того, что произойдет. Прошло несколько минут, ничего не случилось, и я открыла глаза. Моему взору предстала совершенно неправдоподобная картина. По выложенному каменными плитами полу передо мной переступали ноги: элегантные туфли, выглядывающие из туфель щегольские бордовые носки и две идеально выглаженные штанины с острыми, как бритва, складками. Кому еще могли принадлежать такие туфли, такие носки и столь тщательно отглаженные брюки? Разумеется, Франту.

Но как он сюда попал? Что он ищет?

Франт между тем обшаривал комнату. Сначала он задержался около стола. По шелесту страниц я догадалась, что он просматривает и перекладывает книги. Потом он быстро подошел к комоду. По доносившемуся скрипу я поняла, что он выдвигает все ящики сверху донизу. Наконец, он подступил к кровати, и я замерла в предчувствии беды. Франт заглянул под подушку, под одеяло, под простыню. Ему оставалось еще заглянуть под кровать… И я приготовилась к наихудшему.

Но Франт уже удалялся, видно, не хотел ссориться с духами. На пороге он обернулся, тяжело вздохнул и исчез за дверью. А в комнате стало пусто и тихо.

Я ползком выбралась из – под кровати и, взглянув в зеркало, удивленно ахнула: задыхающаяся, потная и вывалянная в пыли, я наконец – то стала выглядеть как настоящий дух.