Текст книги "В поисках дырявого зонта"

Автор книги: Адам Багдай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Кубусь задумался, по обыкновению потирая щеку ладонью.

– Одно мне пока не ясно. Пустое пианино, загадочные рулоны, притоны – связаны ли они с делом о черном зонте?

Дед Куфель погладил ладонью лысину и взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. Он медлил с ответом, не желая, видимо, затрагивать тему, о которой не имел представления. Потом раздраженно произнес:

– Не задавай таких глупых вопросов… Следствие еще не закончено. – Грустно взглянув на опустевшую бутылку, он добавил более приветливым тоном: – Неплохой этот портерок… А у меня снова в горле пересохло от этой болтовни. Принеси-ка бутылку минеральной, теперь уж за мой счет.

Глава LVIII
ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПУСТЯКИ

Когда барменша подавала Кубусю бутылку минералки, за окном послышался тихий шум работающего двигателя. Выглянув в окно, Кубусь прямо-таки оцепенел.

Возле бара остановился великолепный серый "Крайслер", широкие стекла которого поблескивали на солнце. Из автомобиля выкарабкался сначала Толусь Поэт, а вслед за ним выскочил Усик. Оба смотрели угрюмо и выглядели уставшими, словно вернулись из далекого и нелегкого путешествия.

Вскоре они появились в полутемном зале бара. Их трудно было узнать. От прежнего Толуся осталась только тень; похудев, он еще больше напоминал собой ходячую жердь, а при ходьбе еле передвигал ноги. Американец имел самый плачевный вид и выглядел как изжеванный: костюм измят, лицо небритое, усики не подстрижены, взгляд печальный и затуманенный.

– Дед Куфель здесь? – спросил Толусь, проходя мимо буфетной стойки.

– В садике, – неохотно бросила барменша. Кубусь кашлянул, давая знать о своем присутствии,

но они не соизволили его заметить и с безразличным видом проследовали дальше.

Юный детектив горько усмехнулся.

"Что ж, плохо дело, видно, им порядочно досталось", – подумал он и с бутылкой в руке поплелся за ними в садик.

Встреча проходила невесело. Прибывшие молчаливо уселись и, опустив глаза, барабанили пальцами по краю столика. Первым заговорил Повальский.

– В конце концов, не стоит ласстлаиваться, – философски оценил он случившееся. – Лазное бывает, не надо делать тлагедию. Главное – нас выпустили…

Толусь Поэт язвительно улыбнулся.

– Но ведь покойный дядюшка оставил пана в дураках!

– Ах, это пустяки! – отмахнулся Повальский. – Не стоит над этим лаздумывать.

– Над чем, прошу прощения? – поинтересовался дед Куфель.

Повальский жалко усмехнулся.

– Плошу вооблазить себе, мой покойный дядюшка коллекциониловал не только зонты, но и сталые монеты. – Он насмешливо фыркнул: – Неплохо, да? Дядюшка – нумизмат.

– Хо-хо… – покрутил головой дед Куфель. – Значит, неплохо ему жилось!

– Он плосто помешался. Вместо того чтобы облащать деньги в золото, он все их тлатил на сталые монеты…

– Так, значит, – перебил его дед Куфель, – в том

сейфе…

– Да! – сердито крикнул Повальский. – Оказалось, что в том сейфе были монеты лимские, глеческие, финикийские, бог знает еще какие! Экспелт был в восхищении. Он сказал, что это одна из самых замечательных коллекций, колотые он только видел. Вы пледставляете?!

Толусь кивнул.

– Я тоже обрадовался. Мы могли пополнить собрание нумизматических сокровищ нашего Национального музея.

– Это фантастика! – вскричал Кубусь.

– Феноменально! – захлопала в ладоши Гипця.

Мужчины за столиком удивленно взглянули на юных сыщиков, будто только сейчас их заметили. Толусь Поэт послал им одну из самых обворожительных своих улыбок.

– Ах вы, сорванцы этакие! Вы тоже способствовали пополнению сокровищ польской культуры. Музей обязан выразить вам особую благодарность, а может, и выдать вознаграждение!

Кубусь слегка надулся от важности, будто собирался принимать поздравления.

– Вознаграждений мы не принимаем, – объявил он вполне серьезно. – Мы – детективы-джентльмены и работаем бесплатно.

– Браво! – засмеялся дед Куфель.

– Блаво! Блаво! – хлопнул пару раз в ладоши Усик. – Вы даже не знаете, что всклыли еще одну афелу.

– С рулонами и пустым пианино! – вскричал взволнованный Кубусь.

– Точно! – подтвердил Толусь Поэт. – Оказалось, в этих рулонах была кожа…

– Кожа?.. – прошептали юные детективы, разочарованно глядя на Толуся, который громко рассмеялся.

– Вам не нравится, что там была обычная кожа? Вам хотелось, чтоб это были таинственные сокровища? Понимаю, я тоже когда-то мечтал о сокровищах… Но должен сказать вам, что это была одна из самых крупных афер с кожей. Миллионная афера… Благодаря вам полиция разоблачила всю эту шайку…

– Во главе которой стоял Фредек Спортсмен, – закончила за Толуся Гипця.

– Нет. Фредек, Толстяк и их сообщники были мелкой рыбешкой. Они перевозили кожу с кожевенного завода в "Клен", а оттуда в притон. Во главе шайки были рыбы покрупнее.

– Миллионная афера, – с недоверием в голосе повторил Кубусь. – Гипця! – повернулся он к девочке. – Представляешь, кого мы выследили?

– Ты забыл о Ленивце, – заметила девочка и затряслась от смеха. – Это страшно смешно! Ленивца перевозили в ящике вместо рулона с кожей!

На этот раз никто не мог удержаться от смеха. Смеялись от души, заразительно. Дед Куфель держался руками за живот, у Повальского комично шевелились усики, а у Толуся по впалым щекам скатывались крупные слезинки.

Первым овладел собой Повальский. Поднявшись со

стула, он пригладил ладонью смявшиеся лацканы и, подправив пальцем усики, необычайно вежливо поклонился.

– Плошу извинить. Мне с вами очень плиятно, но я должен поплощаться. Сегодня я уезжаю…

– Сегодня? – Дед Куфель с сомнением покачал головой. – Пан так спешит?

– У меня важные дела… В Сан-Фланциско.

– В Сан-Франциско? Ну что же… – Дед Куфель откашлялся. – Удачи пану в Сан-Франциско, а здесь пан провалил дело…

Повальский недовольно поморщился, но усилием воли заставил себя улыбнуться и почти весело произнес:

– Это пустяки.

Затем он повернулся и ушел. Все молча глядели ему вслед.

– Я тоже пошел домой, – проронил Толусь Поэт. – Нужно немного почитать. – Вскинув руку, он описал ею в воздухе круг, словно желая слить воедино белые облака и шныряющих в небе ласточек с шуршащей листвой берез и калин. Худое лицо его озарилось светом, в глазах появился блеск, а губы сложились в улыбку. – Да, – со вздохом произнес Толусь, – все на свете тлен и мишура в сравнении с прекрасной поэзией!

– А что ты теперь будешь делать, Толусь? – спросил дед Куфель, трезво оценив ситуацию.

– Я? – переспросил Толусь. – Ну что же, придется подыскать какое-нибудь добропорядочное занятие. – Он махнул на прощание рукой. – Держитесь, детективы. А если будет настроение, приходите ко мне. Я почитаю вам такие прекрасные стихи, что вы забудете обо всем на свете.

Повернувшись, Толусь удалился на своих тонких, как ходули, ногах.

Глава LIX
…И СНОВА ФОРТОЧКА

Кубусь и Гипця возвращались домой. Они шагали молча, будто герои, пресытившиеся невероятными приключениями и ошеломляющими удачами.

Свернув на Окружную, они уже издали увидели дом пани Баумановой.

– Интересно, где теперь черный зонт? – задумчиво проговорила Гипця.

– Может, Повальский взял его с собой в Сан-Франциско? – высказал предположение Кубусь.

– На память?

– Возможно, хотя это и не совсем приятное для него воспоминание.

– А может, он его выбросил? – задумалась девочка.

– Нет, – живо запротестовал юный детектив, – выбросить такой фантастический, волшебный зонт?

– Посмотри, что там висит на ограде? – тихо пискнула обрадованная Гипця, показывая на длинный черный предмет, свисающий с сетчатого ограждения.

– Зонт! Ей-богу, зонт! – закричал Кубусь.

Они быстро подбежали к ограде, и Кубусь дрожащей от волнения рукой снял с сетки так хорошо знакомую им вещь.

– Тот самый, с серебряной ручкой, монограммой и названием фирмы! – объявил Кубусь.

– И с двумя оставшимися от мышей дырками! – радостно подтвердила Гипця.

Кубусь медленно раскрыл зонт. Зашелестел слежавшийся шелк, звякнули заржавевшие спицы, и легкая пыль закружилась в пронизанном солнечными лучами воздухе. Черный гриб зонта на мгновение завис над друзьями, вызвав у них чувство смутного беспокойства. Вот он, таинственный зонт, принесший им столько волнений и радостей, восторгов и разочарований. Он снова у них в руках!

– Что мы с ним сделаем? – шепотом спросил Кубусь.

– Может, спрячем в водосточной трубе и будем туда приходить?

– Нет, мы же уезжаем. Может, я возьму его домой и покажу маме? – предложил Кубусь.

– Не надо, а то снова случится какое-нибудь чудо. Знаю! – Гипця хлопнула в ладоши. – Отнесем его пани Баумановой. Она была очень к нему привязана.

– Чудесно! – обрадовался Кубусь. – Я ведь обещал, что найду и обязательно верну его ей.

Старый дом еще утопал в тени. В саду заливался черный дрозд, под башенкой увивались ласточки. Гипця с Кубусем шли по дорожке, и гравий похрустывал у них под ногами. Миновав густой кустарник, они увидели на веранде пани Бауманову, поливавшую из лейки цветы. Она была в своем обычном черном костюме, в той же самой белой блузке и, как всегда, то и дело поправляла очки. Увидев детей, пани Бауманова удивленно застыла на месте.

– Гипця, разве ты еще не уехала? Девочка присела в книксене.

– Добрый день, уважаемая пани. Мы принесли вам тот старый, настоящий зонт.

Учительница всплеснула руками.

– Боже мой! Я уже думала, он никогда ко мне не вернется. Представьте, я по нему тосковала. Не поверите, иногда было даже очень тоскливо, будто я потеряла кого-то близкого.

Она взяла зонт дрожащими руками и тщательно его осмотрела.

– Да, это он, тот самый, старый милый друг. Спасибо вам. Приятно, что вы помнили обо мне… Зайдите ненадолго, я угощу вас печеньем…

В комнате было темно, пахло табачным дымом, в воздухе ощущался аромат кофе и увядших цветов. На круглом столике лежал учебник английского языка, а возле него стоял небольшой подносик с печеньем.

– Дорогие дети, – обратилась к ним пани Бауманова, – не хотите ли печенья?

– Спасибо, – ответили ребята, – с большим удовольствием.

Но никому из них, естественно, не хотелось старого, уже искрошившегося печенья.

В это время от сильного порыва ветра с громким стуком захлопнулась форточка. Пани Бауманова с немым укором взглянула на окно, словно была сердита на ветер, доставляющий ей столько хлопот. Потом все же улыбнулась и, держа зонт в вытянутой руке, словно шпагу, приподнялась на цыпочки и концом зонта отворила форточку.