Текст книги "Ты мне (не) нужен (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
Прозрачная вода накатывает на пальцы с нанесенным на ногти идеальным голубым маникюром, задерживается там несколько секунд, после чего отступает, чтобы повторить свой маршрут снова. Я все жду, когда вода достигнет пяток, но этого не происходит потому что волны не усиливаются, а напротив, сходят на нет. Теперь вода не достает даже до пальцев, мне приходится сделать шаг, чтобы намочить ступни.
Я в раю.
В своих мыслях я представляю рай, куда все мы однажды отправимся именно таким: с прозрачной водой комфортной температуры, с ярким до рези в глазах небом, чистым песком и отсутствием толкучки. В рай определенно попадут не все. Как и на Мальдивы. Не знаю, как Роме удалось снять этот укромый уголок, но сейчас я им просто наслаждаюсь. Греюсь на солнце, пока Рома решает какие-то дела по телефону. Два дня он был только со мной, но на третий его телефон стал разрываться и он, извинившись, закрылся в домике.
Я то и дело посматриваю туда, где расположена наша вилла, но увы, Рому не вижу. Окна зашторены, небольшая терраса пустует. Сергеев полностью погрузился в работу и не собирается покидать комфортабельные апартаменты. Отвлекать его не буду, он итак два дня отклонял все звонки и говорил, что занят отдыхом. Смешно, конечно, было смотреть, как он берет трубку, пару минут выслушивает суть проблемы, а затем рявкает:
– Ты знаешь как это решить?! Тогда какого хрена мне звонить? Уволю к чертовой матери, когда вернусь!
После этого собеседники, как правило, извиняются и отключаются. Особо смелые желают хорошего отдыха.
Ближе к обеду, когда палящее солнце становится практически невыносимым, сбегаю в тень террасы. Сажусь на край, спускаю ноги в воду, хлюпаю ими, нагоняя волны. Прислушиваюсь, но голоса Ромы не слышу. Жаль. Хотелось бы послушать, как он разговаривает со своими сотрудниками.
Сидя в тени и полнейшей тишине, думаю о том, что так и не нашла в себе сил рассказать ему о том, что случилось. Мальдивы – идеальная возможность. Мы здесь на неделю. Остается пять дней. Билеты обратно куплены на фиксированную дату. Даже если Рома не поймет, оставшееся время мы проведем вместе. У меня будет время с ним поговорить, объясниться, оправдаться, почему не рассказала сразу. Однако я все же медлю. Не знаю, как начать этот разговор.
Когда сидеть надоедает, ввстаю и аккуратно открываю дверь виллы. Жутко устала, хочу прилечь, хотя целый день занималась только тем, что плавала и наслаждалась солнцем. Поначалу внутри тихо. Полнейшая давящая тишина. Я даже думаю, что перепутала виллы и зашла не в нашу, но затем я слышу голос Ромы, доносящийся откуда-то из кухни. Вздрагиваю от громких недовольных басов, от резкого грозного и пренебрежительного тона, от стали в голосе. Я никогда не слышала его таким и сейчас просто замираю. Впитываю. Прислушиваюсь еще. Новый этап наших отношений. Я знаю, какой у Ромы голос, когда он по-настоящему злиться. По правде, не хотела бы я быть на месте человека, с которым он сейчас разговаривает.
– Гена, я начинаю думать, что ты у меня зря зарплату получаешь. Меня пять дней не будет, и я не прилечу ни на день раньше. Решайте всё сами! Заколебали названивать, я же сказал, что неделю меня не будет. Великие умы, мать вашу.
Что отвечает Роме собеседник не слышу, заваливаюсь на кровать, раскидываю руки в стороны. Не хочется отсюда уезжать. Здесь кажется, что и проблем никаких нет. Создается ощущение, что стоит мне вернуться, как Слава рассосется сам собой. Ему удалось выбить меня из колеи внезапными извинениями и заявлением о том, что готов стать отцом в третий раз.
В тот вечер я не выпила противозачаточные, потому что попросту не взяла их с собой. Решила, что это не так страшно, потому что отношений, как таковых, у меня нет. Правда, на следующее утро я выпила таблетку сразу по приезду домой. А пару дней назад поговорила с гинекологом, описала ситуацию и спросила, насколько пропущенный день мог повлиять на защиту.
Врач сказала, что сильно. Контрацептивы могут не работать сейчас всего лишь из-за одной пропущенной таблетки. Мой гинеколог посетовала о том, что мне бы стояло выпить таблетку срочной контрацепции, но о ней, честно, я даже не вспомнила. Не думала даже до тех пор пока не услышала слов о детях от Славы. Знаю, что это моя ошибка, я поступила необдуманно, погрязла в жалости к себе настолько, что в принципе не подумала о последствиях.
Мы разговаривали с гинекологом порядка часа. Она спрашивала о последнем цикле, что-то высчитывала, дала совет продолжать пить противозачаточные и не забывать, что бы не случилось. Под конец разговора сказала, что беременности с вероятностью в восемьдесят процентов нет, потому что по календарю, были безопасные дни. Я благодарна ей за такую поддержку и стараюсь не думать об оставшихся двадцати процентах.
– Гена!
Я аж подпрыгиваю на кровати от громкости и злости в голосе. Поджимаю под себя ноги и все же слезаю с кровати. Решаю обнаружить свое присутствие перед Ромой, показать ему, что я тут и дать понять, что стоит разговаривать потише. Мне морально трудно принять его таким грозным. Я выглядываю на кухню и натыкаюсь на его взгляд, мечущий молнии. Тут же хочу спрятаться, но оказываюсь замеченной. Рома подзывает меня к себе, все еще не отнимая трубку от уха, обнимает, гладит по спине.
– Подожди пару минут, пока этот придурок договорит, и я весь твой, – он говорит эти слова, чуть отдалив руку с телефоном от уха.
Я стою в его объятиях, кладу руки ему не талию, обнимаю его, зажимая колько на спине. Не знаю, сколько проходит, пока мы так стоим. Его грудь тяжело вздымается, сердце гулко бьется в груди. Через динамик телефона слышу встревоженный голос по ту сторону, но слов разобрать не могу. Наверное, случилось что-то серьезное, раз Рома полдня разговаривает и не может ничего решить.
– Всё, Гена. Мне надоело слушать твое нытье. Действуй или клади заявление об увольнении мне на стол. Вернусь – подпишу.
Он отключается и швыряет телефон на мягкий диван, стоящий за моей спиной. Подхватывает меня под ягодицы и усаживает на барную стойку.
– Соскучился, – тянет, одновременно проводит носом по моей ключице. – Пахнешь океаном.
Рома касается моей кожи языком, проводит аккуратную дорожку к шее и шепчет:
– Соленая. Пойдем в душ? Вместе.
Глава 26
– И как вам там? – уточняю у парней во время разговора по видеосвязи.
На их лицах моментально появляются улыбки. Олег широко растягивает рот и кивает, а Пашка показывает большой палец. Затем они вместе говорят:
– Здесь супер, мам! А ты где?
Первые пару дней я разговаривала с ними без видеосвязи, потому что у них не работал вай-фай. Сегодня ребята написали, что всё починили и им можно звонить. Я набрала почти сразу, правда, забыла сказать, что нахожусь не дома. О том, что тоже поехала на отдых во время разговора не уточняла. Да и разговаривали мы быстро, я спрашивала как дела, они отвечали, что всё в порядке и им безумно там нравится. Большего я так и не смогла добиться.
– На море, – отвечаю с такой же широкой улыбкой на лице. – Меня Рома вытащил.
– Здорово! – улыбается Пашка. – Загар тебе к лицу. А куда поехали?
– На Мальдивы.
– Ну конечно, – в шутку произносит Олег. – Нас сплавила в какой-то лагерь, а сама на Мальдивы.
Я хочу оправдаться, но Олег тут же прерывает мою попытку словами:
– Мам, я же шучу. Нам нечего там делать. Помнишь, в прошлом году мы полетели? Там скучно.
Мы и правда летали в прошлом году отдыхать. На пять дней. На другой остров, но они практически ничем друг от друга не отличаются. Оборудованы разве что иначе, а по количеству развлечений и занятий для подростков все то же самое. Если быть точной, то совершенно ничего для ребят здесь нет. Пляжный футбол, волейбол и баскетбол – все активные занятия. Есть бар с детской комнатой, но мои сыновья давным-давно из нее выросли.
– Расскажите, чем сегодня занимались.
Они наперебой рассказывают о том, как прошел не только сегодняшний, но и два предыдущих дня. С воодушевлением благодарят меня за то, что нашла это место и отправила их туда. Оказывается, лагерь немного спортивный. Пашке особенно актуально, но даже Олегу, который не привык к активному отдыху, там понравилось.
– Нам вчера мастер-класс по приготовлению пиццы давали. Вернемся приготовим тебе.
– Научились?
– Да, нам помогали, но мы все запомнили.
Дальше ребята проводят мне мини-экскурсию по базе. Показывают комнату, в которой живут еще с двумя парнями, выходят на улицу, где их окружает зеленая зона: деревья, кустарники и красивый газон. На экскурсии мне сказали, что сыновья едут в зеленую зону и даже предоставляли фотографии, но увидеть, что мне не соврали приятно.
– Ладно, мам, нам пора. Передавай Роме привет.
С этими словами они отключаются, помахав на прощание руками. Я же перевожу взгляд на Рому, который что-то печатает в телефоне. Он вернулся в комнату несколько минут назад, но почему-то не соизволил поговорить с ребятами. Даже привет им не сказал. Это немного обескураживает и раздражает, особенно после того, как он пообещал быть внимательнее. Дальше разговоров дело не пошло, у Ромы все не нашлось для моих сыновей времени, вот они и тянутся к отцу.
Разумеется, вслух об этом не говорю. Думаю об этом про себя и обижаюсь, хотя прекрасно понимаю, что лучше поговорить. Вряд ли он догадается, что причина моего плохого настроения кроется именно в этом. Рома отрывается от телефона и застает меня за подглядыванием.
– Я заказал нам ужин.
– Проблемы решил? – киваю на зажатый в его ладони телефон.
Рома мотает головой, вздыхает, дескать, какой там решил – их навалилось еще больше и нет никакого просвета. Даже собираюсь предложить ему вылететь с Мальдив раньше, но затем вовремя прикусываю язык. Никаких раньше не будет, я приехала сюда отдыхать, да и Роме тоже полезно отвлечься. Думаю, его директорам пора привыкнуть, что начальник может отлучиться. Собственно, как и моему кастинг-директору, потому что еще вчера я решила, что буду брать отпуск каждый три месяца. Плевать, что это повлияет на доходы. Без отдыха я рискую возненавидеть то, чем занимаюсь, хотя и так не испытываю особой любви к профессии.
– Здесь есть кухня, я могу что-то приготовить, – предлагаю.
– Я заказал, забыла? Ты приехала сюда не готовить, хотя от кофе я бы не отказался.
Через полчаса мы сидим на нашей террасе, спустив ноги в воду и потягивая кофе. Ужин стоит на небольшом низком столике рядом с нами. Мы едим, разговариваем, узнаем друг друга лучше. Я впервые рассказываю Роме, как изменилась наша с Аней жизнь после того, как погибли родители. Было сложно, если не сказать невыносимо. Я быстро выскочила замуж, а сестра уехала в другой город. Она труднее справлялась с потерей родителей и ей невыносимо было находиться там, где мы провели счастливое детство.
Он обнимает меня за плечи, целует в висок и утешает, когда я слишком сильно погружаюсь в воспоминания. Почему-то становится не по себе, потому что родителей я вспоминала редко, а тут вот – нахлынуло. То, как мы с Аней едва справлялись, как ссорились, потому что у нас обеих был свой взгляд на жизнь, и как разошлись, потому что она не смогла оставаться в столице.
Это сейчас мы поладили, начали общаться, даже живем на разных этажах. Когда она приехала ко мне, я просто не могла не помочь ей, не принять участия в ее жизни, ведь она на тот момент была единственным мне близким человеком, родственником, не считая сыновей. Хотелось, чтобы сестра почувствовала мою любовь и желание ей помогать. Конечно, мы поладили. Иначе и быть не могло. Работаем вместе теперь.
Откровенничает и Рома. Я с открытым от удивления ртом пытаюсь переварить тот факт, что у него есть брат и он с ним не общается. Пытаюсь разговорить его и узнать о причине, но Рома отмахивается, мол, ничего серьезного, просто разные взгляды на жизнь. Естественно, я не верю. Какими бы взгляды ни были, а только это не может повлиять на то, что люди годами не разговаривают друг с другом.
Глава 27
Чтобы набраться смелости и поговорить с Ромой, решаю выпить пару бокалов вина. У нас в номере отличное сухое белое. Мы распили бутылку в день приезда, но тогда я не решилась испортить нам обоим отдых, так и не смогла ничего сказать. Отложила на почти последний день, эгоистично вырывая у судьбы пару дней счастья.
Мою идею выпить вина Рома воспринял скептически, пожал плечами и отказался, но мне бутылку откупорил. Теперь она стоит на кухонной стойке и ждет, когда я решусь ее использовать. Стеклянный бокал рядом привлекает к себе, но я почему-то медлю. Кого я пытаюсь обмануть? Не станет мне проще говорить, если я выпью, больше того, могут быть замедлены реакции, я не смогу адекватно воспринимать ответы Ромы.
Я отказываюсь от вина и иду к нему на террасу. Он вышел туда несколькими минутами ранее и сейчас докуривает сигарету, хотя вроде как пытается бросить. Я открываю стеклянную дверь и оказываюсь снаружи. Тут же слышу повышенный тон Ромы и его раздражение: он разговаривает по телефону. Не знаю с кем именно, но собеседник ему явно неприятен.
– Сука, – бросает в трубку и отключается.
Поворачивается ко мне. Не слышал, видимо, как я вышла, потому что первые секунды смотрит недоумевающе. Затем улыбается, тянет руки, чтобы обнять. Я оказываюсь рядом с ним за несколько минут, обхватываю его за талию и прижимаюсь крепче. Вдыхаю знакомый родной аромат. Даже несмотря на то, что я отвыкла от запаха сигарет, мне нравится как он пахнет. Табак задевает слизистую носа, в горле тут же начинает першить, так что мне приходиться прокашляться.
– Извини, я не думал, что ты выйдешь.
– Все нормально, – отвечаю, улыбнувшись. – Необычно даже. Отвыкла уже от того, что ты куришь. Непривычно так. Расскажешь, кто звонил?
Он вздыхает. Явно не хочет об этом говорить, но все же преодолевает себя и говорит, что звонила жена.
– И что хотела?
Мне неприятна сама тема того, что ему звонит та, кто по закону имеет на него куда больше прав, чем я. Обсуждать ее не хочется, но я должна знать, зачем она звонила. Может, отказывает дать ему развод? Или же требует все, что он только может ей оставить? В этом случае суд может затянуться, потому что насколько я знаю, Рома не готов дать ей больше, нежели она заслуживает.
– Не хочет верить, что это конец. Говорит, что разводиться не хочет, просит дать второй шанс. Все как обычно, в общем.
– Вы уже разговаривали по этому поводу?
– Да, несколько дней назад. Она тогда вспылила и сказала, что отсудит у меня половину того, что я имею. Сегодня пыталась извиниться. Правда, к концу разговора что-то пошло не так. Извинения не состоялись. Она пообещала, что наймет лучшего адвоката.
– Думаешь, у нее что-то получится?
– Если поможет тот, с кем она мне изменяла – вполне возможно. Он тоже заинтересован в том, чтобы разорить меня.
Мы замолкаем, Рома просит разрешения выкурить еще одну сигарету. Вспыхивает яркий огонек, который он тут же подносит к сигарете. Через секунду зажигалка гаснет, а я все так же не решаюсь поговорить с ним. Рассказать о том, что случилось. Как это вообще сделать? Добавить ему проблем, которых и без того предостаточно?
Понимаю, что ищу отговорки, почему не стоит ничего говорить. Явных причин для этого нет, я просто оттягиваю момент и мысленно уговариваю себя, что сейчас не время. Даже не откладываю признание на потом, а пытаюсь его скрыть, не сказать, замолчать.
– Я иногда не могу понять, что у нее в голове, – признается Рома. – Мы давно не живем вместе, она спала с моим партнером, изменила мне и забеременела от другого. А теперь не хочет давать развод. Хочу уловить логику, но ее нет.
– Тебя сильно задевает ее отказ разойтись по хорошему?
– Меня задевает лицемерие и двуличность. Она спала с другим, хотя знала, что измен я не прощаю. Ты понимаешь, – Рома усмехается, выпуская облако дыма в воздух. – Я ведь даже после того, как она убила нашего ребенка, еще пытался понять, быть рядом, сохранить семью. Я правда думал, что шанс еще есть, мы просто отдалились друг от друга, но можем же и сблизиться, если захотеть. А потом я узнал, что являлся носителем трехметровых рогов и что беременна она была вовсе не от меня. Ты знаешь, пазл сложился. Мы последние полгода вообще не виделись, до этого что-то пытались, но всё не получалось. Об измене я узнал недавно, должен бы расстроиться, а выдохнул.
Его сигарета заканчивается, ровно как и моя решительность быть откровенной. Я понимаю, что ничерта у меня на самом деле не получится, потому что не представляю, как можно признаться мужчине, которого однажды уже предали в том, что ты возможно была с другим.
– Мы давно не семья. После того, как с тобой встретился о жене даже не думал. А при рассоединении с партнером узнал и понял, что пора просто поставить точку в наших отношениях. Это то, чего не достает. Как-то все совпало, – Рома докуривает сигарету и бросает бычок в мусор, предварительно его потушив. – Теперь она не хочет давать развод и требует половину того, что у меня есть. Не удивлюсь, если она не сама додумалась.
Он говорит еще некоторое время, я слушаю и понимаю, что ничего не скажу. Не могу. Одно дело жить с надеждой быть понятой, а другое осознавать, что тебя, возможно, оставят одну. Я не готова идти на жертвы и рисковать нашими отношениями. Да и какой смысл? Сделанного обратно не вернуть, Слава может утверждать и рассказывать Роме что угодно, я же могу упорно стоять на своем.
Глава 28
Рома
– Свяжи меня со Славским, а лучше устрой встречу, – отдаю распоряжение помощнице.
– У него сейчас на два месяца вперед запись, я не знаю, удастся ли…
– За что я тебе плачу, Лиля? Меня не интересует твое “не знаю”. Позвони в приемную, скажи, кто обращается. Если не получится – доложи о результате. Говорить свои мысли вслух не стоит.
Мы работаем с Лилей около трех лет. Было время, когда Лера ревновала к ней, бесилась, приезжала на работу и устраивала скандалы, заставая меня с помощницей по вечерам. Мы, черт возьми, впахивали как проклятые. Лиля оставалась со мной иногда до полуночи, получая за это премии, но ведь могла послать все к хренам и оставить меня работать одного.
Мы в то время были сами себе режиссерами. Занимались рекламой нашего спортивного клуба, продвигали его, придумывали всевозможные заманухи и плюшки для клиентов. Старались сделать так, чтобы люди не только приходили, но и отдавали предпочтение именно нашему клубу. Лиля была незаменимой в то время и сейчас я сильно удивляюсь ее ответу. Славский действительно очень занят, но я надеюсь, что он не откажет мне по старой дружбе и таки возьмется за этот чертов развод.
– Извините, – тут же исправляется она, – я сейчас же позвоню. Еще раз простите.
– У тебя проблемы?
Мы не чужие друг другу люди. Работаем довольно давно. Лиля сделала неоценимый вклад в наш с Шаповаловым бизнес. Одно время она его буквально заменяла. Оставалась со мной работать, выдвигала новые идеи и корректировала мои, доводя их до совершенства. Это сейчас, когда у меня целая сеть спортивных клубов, в ее обязанности входит лишь исполнение моих требований. А тогда мы были сами по себе. У нас не было команды дизайнеров, не было пиар-менеджеров и опытных рекламщиков. У нас нихрена не было и мы крутились сами.
Точнее, крутился я. Шаповалов слишком сильно ценил свое время и впахивал куда меньше. Ровно в шесть его работа заканчивалась и он ехал домой. Поначалу я принимал это. В конце концов, мое стремление расшириться и получать больше было только моим. Я по собственной инициативе оставался в офисе и работал. Это потом, когда появился второй клуб, работы стало больше. Мы с Лилькой не справлялись, стали нанимать сотрудников, кардинально менять имидж, обстановку внутри каждого клуба. В то время сильно упали наши доходы и я помню как Шаповалов злился и возмущался, что мы тратим бабки не туда.
Вот в тот момент я впервые задумался о том, что сделал все сам. Единственное, что было общего – идея и стартовый капитал. В остальном Шаповалов не вкладывал ни-че-го. Никаких идей, ничего нового для развития. Его как будто не интересовало расширение и возможность зарабатывать больше. Хотя нет, интересовало, но работать он не хотел.
Я планировал купить у него двадцать процентов акций, но он их не продал. После открытия третьего клуба я стал вкладывать в наше детище ровно столько же, сколько и Шаповалов. Уезжал с работы раньше, наладил отношения с Лерой. На тот момент я еще понятия не имел, что Андрей успел быстрее и все то время, что я оставался в офисе с Лилей и расширял наш бизнес, он успешно спал с моей женой. Утешал ее несчастную и опечаленную отсутствием мужа.
– Лиля! – повышаю на нее голос, чтобы отвлечься от накатывающей злости. – Что-то случилось? Рассказывай.
– Я не хотела вам говорить.
Она вздыхает. Не театрально, а как человек, который действительно надеялся справиться сам и никого не напрягать своими проблемами.
– Говори давай. И садись вот на стул. Судя во всему разговор будет долгим.
Говорили мы и правда долго. Она рассказывала о проблемах, в которые ее втянул муж и с которыми помогал, как вы думаете, кто? Шаповалов! Вот никогда и никому он не помогал без личной выгоды. Поэтому не удивляюсь, когда Лиля рассказывает о его требованиях. Длилось это долго. Он ей помогал, она была его помощницей на побегушках. Он заранее знал обо всех моих решениях, знал, что я собираюсь отобрать у него компанию, в которую он вложил только деньги. Я вбухал куда больше: годы жизни, ум, умения, время, которое было самым ценным и жену, которая хотела внимания и получила его от него. Сейчас даже смешно. Узнай я раньше – убил бы обоих, не задумываясь.
– У меня осталось еще несколько миллионов долга, – всхлипывает Лиля. – Они срока дали месяц. Откуда у меня такие деньги? Андрей пообещал помочь, если я… раздобуду компромат.
Даже не удивляюсь. Я забрал у него компанию так же. Раздобыл то, что он бы не хотел предать огласке и заставил продать мне сорок процентов. Он отдал все пятьдесят, рассказав о том, что несколько лет подряд спал с моей женой. Отплатил, сука.
Наверное, ему куда важнее было увидеть мое лицо во время его признания, чем деньги от десяти процентов акций.
– Я дам денег, Лиля. Все три миллиона.
Она смотрит на меня в ужасе и неверии. Затем благодарит и снова плачет, тянется, чтобы поцеловать мои руки.
– Прекрати, – перехватываю ее ладони. – Что за поклонение тут устроила? Я даю деньги, чтобы обезопасить себя, поняла? А ты иди работай. И подай на развод, я тебя прошу.
Через час Лиля отвлекает меня от работы и сообщает, что ко мне пришли. Встреча у меня не назначена, впрочем, когда помощница называет имя бывшего мужа Сони, появляется желание послать его туда же, куда и всех, кто приходит ко мне без записи. Делаю над собой усилие и прошу провести его в мой кабинет. Решаю, что будет лучше если я его выслушаю. Мало ли, что ему взбрело в голову.
Славик заходит в мой кабинет с высоко поднятой головой и лицом победителя. Уж не знаю, в какой хрени дело, но выглядит он так, будто я проигравший соперник, хотя мы, вроде как, не соревновались.
– Здравствуй, – он меня удивляет вежливостью и спокойствием.
– Здравствуй. Чем обязан?
Перехожу сразу к делу. Мы не друзья и никогда ими не станем. Мне он неприятен, как человек, поэтому не вижу смысла обмениваться любезностями. Будет лучше, если он сразу перейдет к делу.
– Видишь ли… я требую от тебя оставить Соню в покое.
Ощущение, что потери трех миллионов было недостаточно и сегодня меня решили добить еще и цирком. Не удивлюсь, если Шаповалов откуда-то узнал о моих отношениях с Соней и подкупил Славу. С последнего станется стать актером за предложенный гонорар.
– Ты уверен, что пришел по адресу?
– Я так и думал, что ты так сходу не согласишься.
Я бы и рад перестать удивляться людям, да вот все никак не получается. Не знаю, на что конкретно рассчитывал Слава. На то, что я с порога скажу “Ух ты, слава богу, давно хотел, а тут ты еще и просишь” или “Ну, разумеется, если ты так хочешь”. Ни один из этих вариантов мне не подходит. Соня – моя женщина вне зависимости от того, что Слава вбил себе в голову.
– Я никогда не оставлю Соню. Вашему с детьми общению препятствовать не стану, разумеется, если ты не будешь лезть туда, куда тебя не просят.
Говорить много я не люблю, а разговаривать с тем, кто долгой тирады попросту не поймет – тем более. Ограничиваюсь коротким предупреждением. Если Слава не дурак, а он вроде как не особо, то он поймет.
– Она спала со мной.
– Я бы сильно удивился, если бы это было не так.
Я не люблю ерничать, но здесь попросту не сдержался. Усмехаюсь и мотаю головой. Наверное, в глубине сознания я уже понимал, что мне скажут что-то другое и такая реакция своеобразный защитный механизм. До того, как включится другая стадия, во время которой в ход пойдет пара ударов.
– Ты не понял, – подтверждает мои догадки Слава. – Мы сделали это совсем недавно. Когда она ночевала у меня на даче.
