Текст книги "Космические волки: Омнибус"

Автор книги: Аарон Дембски-Боуден

Соавторы: Бен Каунтер,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг,Ник Кайм,Ли Лайтнер,Фил Келли,Каван (Кайван) Скотт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 139 страниц)

Глава семнадцатая
Зал Волчьего Короля

Крики и звериное рычание сотрясали воздух в узком каньоне. Воины, охваченные яростью и болью, били себя в грудь кулаками, стучали по керамитовым нагрудникам клинками. Рагнар выл в беспомощной ярости, его пальцы оставляли глубокие борозды в безжизненной земле. Молодому Космическому Волку казалось, что его тело разрывается на части, одновременно выворачиваясь наизнанку. Его мышцы корчились, словно обезумевшие змеи, они сжимались вокруг его укрепленных костей и с силой сдавливали их. Глаза горели, зубы невыносимо болели, ему казалось, будто рой жалящих насекомых с жадностью ползает у него под кожей. Наклонившись вперед, Рагнар снова и снова колотился лбом о безжизненную землю.

Вульфен нетерпеливо рычал внутри него, глубоко вгрызаясь в его кости. Рагнар неловко пытался разодрать свои доспехи, будто стремясь проникнуть в себя и вырвать зверя из своего тела. Кончики его пальцев невыносимо болели, и, уже ничего не соображая от охватившего его бешенства, он пытался стянуть с себя перчатки зубами.

Вокруг него звучали крики, но он не понимал смысла слов. Волки рычали и щелкали своими чудовищными челюстями. Воздух был наполнен едким зловонием ярости и сладковатым, пьянящим запахом крови.

В него врезалось что-то маленькое, и на его грудь и лицо посыпались слабые удары. В ушах раздавался тонкий пронзительный звук. Неистово мотая головой, Рагнар схватил молотящее его нечто и услышал, как оно охнуло от страха. Его лица коснулось легкое дыхание, и глаза Рагнара в удивлении открылись.

Лицо Габриэллы – в сантиметрах от его лица, оно сурово, но глаза блестят от страха. Его рука сжала ее плечо так, что панцирь на ней треснул.

Она замахнулась и отвесила ему мощную оплеуху. Перчатка заблестела от крови.

– Рагнар! – крикнула она резким, слегка дрожащим голосом. – Послушай меня! Это темное колдовство, и оно крепнет от противостояния! Чем больше ты борешься с ним, тем сильнее оно становится! Не сопротивляйся. Ты меня слышишь? Позволь ему окатить себя, будто волной, и тогда оно не сможет воздействовать на тебя!

Эти слова отдавались в ушах Рагнара странным эхом. Он пытался понять их, но они ускользали из его разума, будто ртуть. Все его нервы пылали, и ему казалось, что он вылезает из своей кожи.

Габриэлла снова ударила его, и он почувствовал на губах свежую кровь. Рагнар оскалил зубы, и его руки, казалось, пришли в движение сами собой.

Он схватил навигатора за волосы и оттянул ее голову назад, так что на ее бледной шее напряглись сухожилия.

– Рагнар, нет! – воскликнула девушка, ее глаза расширились от ужаса.

Сверкая клыками, молодой Космический Волк рванулся к ее горлу.

В этот миг на него упала тень, и закованная в броню рука сжала его шею словно тисками. Губы Рагнара едва коснулись кожи Габриэллы, как его вздернули в воздух и затрясли, будто новорожденного щенка. Могучий голос, глубокий и звучный, прорвался сквозь какофонию, бушующую вокруг молодого космодесантника, и словно рывком вернул его истерзанному разуму сосредоточенность.

– Забудь эти кроткие слова, братишка, и сражайся со зверем что есть сил! Ты должен бороться со зверем во всех его проявлениях, как велит сам примарх. Это – первая клятва нашего братства, и без этого мы пропадем!

Рагнар повернул голову, чтобы увидеть, кто его схватил. Оказалось, это настоящий гигант, прямо с древнейших гобеленов Зала Великого Волка в Клыке. Воин был высок и поджар, в изукрашенных доспехах, сработанных в славные дни Великого Крестового Похода. Его наплечники окаймлены золотом и покрыты изящной гравировкой – сценами сражений, на широченных плечах – шкура самого большого волка, которого когда-либо приходилось видеть Рагнару. Трофеи сотен военных кампаний украшали нагрудник воина и свисали с его широкого пояса: жуткие черепа и расколотые шлемы, золотые и серебряные медальоны, отполированные пластинки и значки из необработанного железа. В левой руке воин сжимал рукоятку грозного топора из металла чернее ночи. На его поверхности инеем сверкали руны, и от него веяло хладным ужасом, который забрался прямо в душу Рагнару. Воин отличался от собратьев лишенной волос головой и коротко подстриженной светлой бородой. Свирепые синие глаза блестели из-под мрачных, грозных бровей как осколки полярного льда.

– Леман дал нам преимущества волка, чтобы нас никогда не победили враги, – сказал он, – но за его дары нужно платить. Поскольку мы рождены для битвы, мы призваны доказывать свою ценность снова и снова силой, мужеством и хитростью. Война внутри. Война снаружи. Нескончаемая война. Вот как мы живем, братишка. Вот кто мы есть. – Воин тряханул Рагнара еще раз, словно чтобы подчеркнуть сказанное. – Я – Булвайф, воин с топором Русса и лорд этой роты, – изрек он. – Ты слышал, что я тебе сказал?

Стиснув зубы, Рагнар сделал глубокий вдох, воскрешая в памяти наставления по самодисциплине, которым он обучался в бытность кандидатом в космодесантники. Усилием воли он приглушил ощущения, терзающие его тело, и с трудом избавился от мыслей, не дававших ему покоя.

– Я… я слышу тебя, мой лорд, – сказал он спустя минуту. – Слышу и повинуюсь.

Булвайф одобрительно кивнул и поставил Рагнара на ноги. Одно лишь его присутствие, казалось, утихомирило светопреставление, царившее в лагере. Не обратив на Габриэллу никакого внимания, он занялся Хаэгром и Торином.

– А вы как, братья? – прищурившись, спросил он и оценивающе посмотрел на них.

Торин опустился перед гигантом на одно колено. Его лицо исказилось от боли, а глаза стали золотисто-желтыми, но усы приподнялись в мимолетной улыбке.

– Я не новичок в этой борьбе, мой лорд, – сказал он, задыхаясь. – Пусть волк воет, но меня это не трогает.

– А ты? – спросил воин, поворачиваясь к Хаэгру.

Здоровенный Волк выпятил широкую грудь.

– Могучий Хаэгр не боится никого! – заявил он. – Даже самого Хаэгра!

Рагнара ободрила бравада его товарища – Волчьего Клинка, находящегося, судя по выражению его лица, в жутком напряжении, но тут он услышал справа от себя звериное рычание и увидел, что не всем повезло так, как им.

Харальд и его Кровавые Когти, будучи в общем немногим опытнее кандидатов в космодесантники, пострадали от магической атаки сильнее всех. Их лица разрослись, удлинившись подобно волчьим мордам, а кожа потемнела, покрывшись пушком. Они припали к земле, как звери, в кругу вульфенов Тринадцатой роты, щелкая челюстями и рыча, когда к ним приближались старшие Волки. Многие воины стянули свои перчатки и хлестали по воздуху толстыми изогнутыми когтями.

Это зрелище поразило Рагнара, и молитва Всеотцу слетела с его губ. В этот миг тот, кто прежде был Харальдом, поднял голову и встретился взглядом с Рагнаром. Молодой вульфен откинул назад голову и издал вой отчаяния.

Булвайф окинул взором проклятых воинов и печально вздохнул.

– Где ты, молодой жрец?! – воскликнул он.

Сигурд появился из группы пораженных Кровавых Когтей. Лицо Волчьего Жреца побледнело от горя. Его глаза, прежде темные, приобрели теперь золотисто-желтый цвет.

– Я здесь, мой лорд, – сказал он угрюмо.

Булвайф кивнул.

– Позаботься о своих братьях, жрец, – произнес он спокойно. – Первые часы всегда самые трудные.

Сигурд склонил голову, на его юном лице застыло безрадостное выражение. Затем он повернулся и начал читать литанию, которую Рагнар слышал всего лишь раз за то время, что провел в ордене, – литанию заблудших, скорбное поминовение тех, кого подчинило себе Проклятие Вульфена.

Тут сквозь толпу рычащих людей-волков протиснулась невысокая фигура. Инквизитор Вольт выглядел встревоженным, потрясенным и жутко уставшим, глаза на напряженном морщинистом лице были широко распахнуты. Заметив Рагнара и Габриэллу, он бросился к ним.

– Что случилось? – спросил он, падая на колени рядом с ошеломленной Габриэллой.

Навигатор потянулась к руке старого инквизитора, как утопающий тянется к подброшенному бурей бревну. Ее шишковидный глаз по-прежнему ярко горел во лбу, а лицо было белым как мел.

– Волна психосилы, – выдохнула она, – изливается сквозь эфир как расплавленное железо, в ней – такая мощь, такая жажда.

– Ритуал, – произнес Вольт. Повернувшись, он посмотрел на Харальда и его обезображенных товарищей. – Благословенный Император, – прошептал он голосом, полным страха. – Они завершили ритуал. Мы опоздали.

Взгляд навигатора вновь обратился к Рагнару, ее лицо, исказившись, еще больше побледнело, на нем читалось осознание того, что могло произойти, и охвативший ее ужас.

– Ты чуть не убил меня, – подавленно сказала она. – Если бы не лорд Булвайф, ты разорвал бы мне горло!

Рагнар безмолвно уставился на навигатора, потрясенный чудовищностью того, что он чуть не совершил, но тут заговорил Волчий Лорд.

– Мы можем быть союзниками, леди Велизарий, но мы не прирученные псы, чтобы принюхиваться к твоим каблукам, – сурово изрек Булвайф. – Даже верный волк кусает, если его провоцируют. Тебе и твоей родне лучше бы это запомнить. – Он устремил суровый взгляд на инквизитора. – Эту леди я знаю по эмблемам, которые она носит, – сказал он. – А кто ты?

Вольт вытянулся во весь рост и встретился взглядом с Волчьим Лордом.

– Инквизитор Кадм Вольт из Ордо Маллеус, – спокойно сказал он.

Булвайф в тревоге нахмурил кустистые брови.

– Инквизитор? – спросил он. – Это что-то вроде летописца?

Вопрос Булвайфа ошеломил старика.

– Конечно нет, – запинаясь, ответил он.

– Хорошо. Тогда мне не придется скармливать тебя своим волкам, – угрюмо заметил Булвайф. – А теперь, расскажи мне об этом ритуале.

Старый инквизитор, к которому быстро вернулось самообладание, покачал головой.

– Прежде ты объясни мне, что это значит, – заявил он, указав на вульфенов. – Сначала я полагал, что твоих воинов изуродовало воздействие варпа, но теперь я думаю, что причина кроется глубже. Инквизиция уже давно подозревала, что в генном семени Космических Волков есть изъяны. Это правда?

Волчий Лорд холодно прищурился.

– Я ошибся, – спокойно сказал он. Его рука опустилась к пистолету, висевшему на бедре. – Кажется, мне придется тебя убить в конце концов.

– Это проклятие! – рявкнул Рагнар, которого охватили ужас и стыд. – Я его чувствую; в моих мозгах словно пылающий уголь. Мэдокс сотворил заклятие, чтобы пробудить вульфена в каждом из нас. – Он поднял взгляд на Булвайфа. – Даже в вас, мой лорд! Вы наверняка тоже должны это чувствовать.

Волчий Лорд упрямо сжал челюсти, но в глубине его глаз мерцал огонек сомнения.

– Откуда ты знаешь этого треклятого злодея Мэдокса? – спросил он.

– Между нами кровная вражда, – ответил Рагнар. – Он украл Копье Русса, а я поклялся вернуть его.

Эта новость страшным ударом поразила Волчьего Лорда.

– О зубы Моркаи! – взревел он, широко раскрыв глаза. Повернувшись, он высматривал огромную фигуру Рунического Жреца. – Торвальд! Ты слышал?

– Кричать не нужно, – сказал Рунический Жрец, пробираясь сквозь толпу воинов к Булвайфу и Рагнару. – Этот щенок говорит правду, мой лорд. Я уже некоторое время говорил тебе, что воздух здесь смердит колдовством, и теперь я знаю почему. Кляну себя за то, что не догадался об этом раньше. – Бородатый воин многозначительно посмотрел на Булвайфа. – А теперь эти вести о Мэдоксе и Копье. Видишь? Руны не лгали!

– Они не могли лгать, но они сообщают свою правду не напрямую, – отметил Булвайф.

Он поднял голову в пустое небо, и на мгновение Рагнар увидел в морщинах на лице Волчьего Лорда неимоверную усталость. Затем она исчезла, и это произошло так быстро, что молодой Космический Волк уже не испытывал уверенности в том, что он ее видел, а Булвайф окинул своих воинов повелительным взглядом.

– Торвальд, собери вожаков стай, – сказал лорд Тринадцатой роты. – Пора держать военный совет.

На какое-то мгновение Микала Стенмарка будто сжали челюсти дракона. Его объял палящий жар, шарахнул громовой удар, и раскаленная шрапнель царапала лицо и шею. Он пошатнулся, но не упал.

Вокруг сыпались градом земля и камни. Над его терминаторскими доспехами курился дымок, но он был все еще жив, и Алый Коготь все так же непокорно указывал в небо.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Стенмарк осознал, что он уцелел. Ошеломленный, он огляделся по сторонам и увидел своих потрясенных телохранителей, потрепанных и окровавленных, но тем не менее живых. Среди них Свен и его боевые братья поднимались с земли и смотрели в изумлении на восток. Пушечный снаряд, взорвавшись всего лишь в нескольких метрах от цели, оставил в земле позади Волков глубокую дымящуюся воронку.

Через несколько мгновений над имперскими позициями зазвучали первые ликующие возгласы. Жрец, который наблюдал за разыгравшейся сценой из ближайшего орудийного гнезда, взобрался на бруствер и воздел руки к небу.

– Император оберегает! – крикнул он, и вскоре этот клич подхватили гвардейцы.

– Император оберегает! Император оберегает! – Крики неслись эхом по всей зоне сплошного поражения, и люди вновь воспряли духом после горького отступления из столицы.

Волки один за другим повернулись и прошли оставшиеся несколько десятков метров до имперских укреплений. Стенмарк ждал до последнего, его меч все еще сверкал в лучах заходящего солнца. Затем он повернулся к предателям Чариса спиной и присоединился к своим братьям в окопах.

Свен и другие поджидали его в окружении проникнутых благоговением гвардейцев. Волки подшучивали друг над другом, и грубоватая резкость их смеха выдавала напряжение, оставшееся после столкновения со смертью. В их широко раскрытых глазах и хрипловатых голосах было что-то от диких животных, отчего волосы на загривке у Стенмарка вставали дыбом. У него покалывало кожу головы, словно под ней ползал целый рой голодных насекомых.

– У вас есть полчаса, чтобы поесть и пополнить боезапас, – выпалил он, – а затем возвращайтесь на позиции.

Волков поразил резкий тон их предводителя, раздалось низкое рычание, глаза их прищурились. На какое-то мгновение в воздухе повисло напряжение. Рука Стенмарка сжала эфес меча, но тут могучий голос разрушил смертельное проклятие.

– Это был мужественный поступок, мой лорд, – произнес Моргрим Серебряный Язык, пробираясь через скопление восхищенных гвардейцев. – Когда вы сегодня исчезли, мы опасались, что вы пропали.

Стенмарк повернулся к скальду словно в каком-то оцепенении. Вновь поднимался красный прилив, угрожая сокрушить последние остатки его разума. Болели руки и кончики пальцев, и он внезапно ощутил, что задыхается под весом своих терминаторских доспехов.

Резкие слова вызова так и рвались с губ Волчьего Гвардейца, но первым заговорил Свен.

– Еще несколько мгновений – и мы вполне могли бы пропасть, Серебряный Язык, – мрачно заметил Серый Охотник и указал на зону сплошного поражения. – Взгляни.

Стенмарк повернулся. На вражеских позициях что-то происходило. Казалось, воздух сгустился и потемнел, и над головами предателей засверкали пурпурные молнии. Через зону сплошного поражения эхом понеслись крики восхищения и ужаса, когда среди мятежников стали возникать изменчивые светящиеся фигуры.

Полковой жрец в орудийном гнезде неподалеку осенил себя знамением аквилы и начал читать хриплым дрожащим голосом литанию ненависти. Стиснув оружие, люди в страхе вжимались в утрамбованную землю стен окопов, когда сотни демонов принялись, завывая, осыпать имперских защитников нечестивыми проклятиями.

Еще худшее воздействие на Стенмарка оказал лязгающий ритмичный звук доспехов, который то взмывал, то опадал, как погребальная песнь, на фоне разноголосицы потусторонних воплей. Подойдя к брустверу окопа, Микал внимательно разглядывал позиции мятежников, пока не обнаружил первые проблески синего с золотом.

Возвышаясь над раболепствующими предателями в своих вычурных доспехах и держа болтеры в строевой стойке, Сыны, подобно единому механизму, маршировали к линии фронта. Мятежные солдаты вздрагивали при звуках их жуткой поступи и мгновенно расступались перед непоколебимо идущими вперед Тысячью Сынами. Головы высоченных воинов не поворачивались ни влево, ни вправо. В светящихся глубинах их разукрашенных шлемов не было места человеческому любопытству, колдовское пламя поглотило их тела тысячи лет назад. Внутри бронированных панцирей не осталось ничего, кроме духов неподдельной бессмертной ненависти и смертоносного мастерства. Рядом с призрачными космодесантниками Хаоса шагали свирепые чернокнижники, которые гнали воинов вперед жестокой руганью и проклятиями, обращенными к их омерзительному божеству.

Стенмарк насчитал почти две сотни лютых врагов своего ордена. За все годы участия в боевых действиях ему никогда не приходилось видеть такого числа призрачных воинов, собранных в одном месте. Даже без завывающих демонов и мятежных батальонов под их командованием они могли сокрушить защитников космопорта неодолимым бронированным кулаком.

Моргрим присоединился к Волчьему Гвардейцу на бруствере.

– Кажется, ты прибыл как раз вовремя, – спокойно произнес он.

– Интересно, когда кролик сует голову в силок, он тоже так думает? – прошипел Стенмарк.

Он поймал себя на мысли о своем павшем лорде Береке и мелтазарядах под его предсмертным ложем. Холодные требования долга помогли ему в какой-то степени сосредоточиться, игнорируя жуткие ощущения, терзающие его тело. Почувствовав странные запахи вокруг, он оскалил зубы.

– Сколько наших братьев осталось? – спросил Микал.

Скальд задумчиво сложил руки на груди.

– Трудно сказать, – ответил он. – Здесь, в космопорте, у нас Гуннар и Длинные Клыки Торбьорна, а также половина Серых Охотников Торвальда. – Он умолк, мрачно сжав губы. – Но мы потеряли связь с остальными.

– Потеряли связь? – Стенмарк бросил на скальда суровый взгляд. – Что это значит? Нас глушат по всей планете?

– Да, глушат, – ответил Серебряный Язык, – но некоторые отделения просто перестали отвечать на наши вызовы. Мы не знаем точно, что именно с ними произошло.

– Не знаете точно?! – прорычал Стенмарк. – Они мертвы, Серебряный Язык. Какое еще может быть объяснение? – Он ударил кулаком по феррокритовому парапету так, что в воздух взлетели брызги осколков. В нем вновь вздымалась ярость, и становилось все труднее подавлять ее. Он бросил взгляд через зону сплошного поражения. – Чего же они ждут? Давайте приступим к сегодняшнему кровавому делу и покончим с этим!

Серебряный Язык настороженно смотрел на Волчьего Гвардейца.

– Полагаю, они дожидаются своей тяжелой артиллерии, – заметил он. – У нас достаточно тяжелого вооружения, чтобы наступление по всему фронту обошлось им очень дорого, и инквизитор Вольт, перед тем как улететь отсюда, дал указание жрецам наложить охранные заклятия, которые удержат демонов. – Скальд вгляделся внимательнее. – Мой лорд? Твои глаза… они изменились…

Волчий Гвардеец, казалось, не слышал его.

– Охранные заклятия? – фыркнул он. – Да с таким числом чернокнижников на той стороне их надолго не хватит.

– Да, это верно, – осторожно ответил Серебряный Язык, – но нам нужно еще всего лишь несколько часов.

Стенмарк уставился на скальда.

– О чем это ты, во имя Моркаи? – спросил он.

Что-то в лице Волчьего Гвардейца ошеломило Моргрима. Он слегка отпрянул от Стенмарка, словно внезапно столкнулся с рычащим фенрисийским волком.

– Я… я думал, тебе сообщили, – быстро проговорил он. – Леди-командующая Ательстан приказала подготовить к запуску все имеющиеся корабли. Она считает, что хватит транспорта, чтобы эвакуировать весь космопорт за один раз.

– Эвакуировать? – с бешенством проговорил Стенмарк, это слово обдало его язык горечью. – По ее воле мы предадим свою честь и улизнем как побитые псы?

Охваченный яростью, он зашатался. Нахлынул красный прилив, гневный и безудержный, и поглотил его целиком.

Серебряный Язык что-то настойчиво кричал, но Волчий Гвардеец ничего не слышал. Он исчез, понесся как тень, обгоняющая малиновый закат, к далекому командному бункеру.

Булвайф жестами и шепотом отдал своим Волкам пару команд, и они остались на страже у порога тускло освещенной пещеры, а сам повел Рагнара и его спутников внутрь. За входом пещера быстро сужалась и переходила в длинный туннель, который, извиваясь, углублялся в гору на несколько десятков метров. Рагнару, несмотря на острое зрение, этот проход казался погруженным в сумерки. По грубым каменным стенам бежали извилистыми тропками прожилки темной руды, и руны охранных заклятий были высечены на каждом углу, чтобы сбить со следа рыщущих вражеских духов.

Когда они миновали очередной поворот, Рагнар сощурился от внезапно возникшего перед ним яркого пламени костра. Проход привел их в большую пещеру с высоким потолком, почти двадцати метров в поперечнике, где лежали шкуры и стояли грубые каменные скамьи, как в пиршественном зале ярла. Воины Тринадцатой роты свалили несколько странных деревьев, из тех, что усеивали предгорья, и сложили бревна в яму в центре пещеры. Дерево горело беззвучно и без дыма, давая причудливый, таинственный голубой свет.

В дальнем конце пещеры заскрипели и заныли изношенные сервомоторы, и два измученных заботами сервитора с усилиями вытянулись в струнку при появлении своего хозяина. Булвайф повернулся и хмуро обратился к новоприбывшим:

– Войдите в мой зал с благословениями Всеотца, – и поманил к себе сервиторов.

Волчий Лорд приветствовал космодесантников в соответствии с древней традицией – рукопожатием, хлебом и солью. Этот жест был одновременно и сдержанным, и странно обнадеживающим. «Обычаи и традиции – вот и все, что у них осталось», – подумал Рагнар, когда Булвайф предложил им сесть у огня, а потом отошел в дальний угол пещеры. Он вернулся с подарками гостям: золотым кольцом для Габриэллы и железными кинжалами для ее Волчьих Клинков. Рагнар заметил, что оружие выковано на Фенрисе и сделано прекрасно. «Еще один кусочек дома», – подумал он, поворачивая клинок в ноющих руках. Он впервые осознал, что больше никогда не увидит Фенрис, и его охватило жуткое уныние.

Через несколько мгновений первые из вожаков стай вошли в пещеру. Это были молчаливые, суровые люди, со следами десяти тысячелетий войны: на плечах одного из воинов – наплечники Пожирателя Миров, на другом – нагрудник павшего заместителя командира из печально известного Черного Легиона Абаддона. Они носили плащи из кожи демонов или ожерелья из зубов адской гончей, и изуродованные черепа тех, кого они убили, были нанизаны на трофейные пики, выступающие из их ранцев. Вожаки стай занимали места вокруг костра в соответствии со своим положением в роте и негромко переговаривались, ожидая начала совета.

Вскоре в зал тихо проскользнул Сигурд с серьезным лицом. Вместо того чтобы занять место среди воинов, он остался в тени в задней части зала, сложив на груди руки и погрузившись в раздумья.

Рагнар украдкой бросил взгляд на Торина и Хаэгра. Оба держались замкнуто и хранили молчание: прикрыв глаза и ссутулившись, они вели безмолвную борьбу со зверем, который таился у них внутри. Позади них заняли скамью инквизитор Вольт и Габриэлла. Вольт сидел вытянувшись, словно аршин проглотил, его взгляд непрестанно блуждал по пещере, в то время как навигатор крепко стиснула руки на груди, пребывая в какой-то мучительной задумчивости.

Торвальд прибыл последним, он медленно прошел мимо огня и занял место справа от Булвайфа. Окинув взором собравшихся воинов, Рунический Жрец кивнул. Затем он трижды ударил в пол пещеры рукояткой топора.

– Да пребудут с вами благословения Всеотца, братья, – провозгласил он в воцарившейся тишине. – Наши враги собираются перед нами, вызывая нас на битву. Прежде чем запоют мечи и прольется кровь, послушайте, что скажет наш лорд. – Булвайф обвел взглядом всех воинов, сидящих вокруг костра. – Руны Торвальда привели нас сюда, – сказал он. – Он посоветовался с богинями Судьбы и когда вынул руку из кожаного мешка, в ней была руна Тира, руна Копья.

Один из воинов издал угрюмое рычание.

– Однако, когда мы сюда добрались, что мы нашли здесь? Тьму врагов и тень имперского агромира, – сказал он. – Если бы он был здесь, мы бы уже нашли его…

– Мы находимся здесь уже некоторое время, пытаясь разгадать загадки этого места, – резко прервал его Булвайф, бросив на вожака стаи предостерегающий взгляд. – А теперь сюда прибыла наша дальняя родня с ответами на некоторые из вопросов, которые мы ищем. – Волчий Лорд обратился к Рагнару: – Расскажи нам, как ты и твои братья попали сюда.

Молодой Космический Волк окинул взглядом своих спутников и нерешительно поднялся на ноги. Как можно быстрее и лаконичнее он рассказал о событиях на Гиадах и о мятежах Хаоса вокруг Фенриса, а затем изложил мрачную историю битвы за Чарис и их отчаянного рейда к теневой планете.

– Сердцевина ритуала Мэдокса находится здесь, – сказал он, – в большом храме в центре теневого города к северу отсюда. – Он сделал паузу. – Инквизитор Вольт может больше сказать нам о том, каковы намерения нашего врага.

Рагнар указал на старого инквизитора, который, нахмурившись, поднял голову и медленно встал на ноги.

– Враг намеревается изуродовать генное семя Космических Волков, – заявил инквизитор Вольт. – А, сделав это, Тысяча Сынов нанесут Империуму такую рану, от которой он может никогда не оправиться.

Булвайф устремил на Вольта сердитый взгляд:

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Как? Свидетельство находится здесь, прямо перед твоими глазами! – Вольт указал на Волчьих Клинков. – Ты видишь, как они уже изменились под воздействием заклятия Мэдокса? – Он бросил обличающий взгляд на каждого из воинов, сидящих вокруг костра. – Вы все чувствуете это, не так ли? Мэдокс дотянулся до самой сокровенной сути вашего естества, выворачивая вас наизнанку!

– Ты говоришь лишь о том, с чем я и мои братья борются уже десять тысяч лет! – проворчал Булвайф. – Варп уродует все, к чему прикасается.

– Не прикидывайся, лорд! – рявкнул Вольт. – У нас нет времени ни на отрицания, ни на измышления! Ты видел, что случилось с Харальдом и его воинами. То проклятие, о котором говорил Рагнар, действовало так быстро когда-либо раньше? Я как-то сомневаюсь в этом. – Инквизитор повернулся к Сигурду: – Подойди сюда, жрец. Твой долг – оберегать души твоих боевых братьев. Так скажи нам – эти преображения нормальны?

Волчий Жрец напрягся при упоминании своего имени. Медленно, неохотно он выступил вперед, на свет. Его глаза были золотисто-желтыми, как две медные монеты.

– Нет, – признал он мрачно.

– Вот! – выпалил Вольт. – Вы слышите это от одного из своих жрецов. Леди Габриэлла почувствовала первоначальную волну колдовства, когда ритуал достиг кульминации. Эта энергия пересекла эфир и попала в физическое пространство, где она охватит Чарис и затем пойдет по колдовским анкерным канатам, пока не зарядит тот огромный символ, который так скрупулезно выстроил Мэдокс. – Инквизитор принялся расхаживать по залу, стиснув руки за спиной. – Мятеж Хаоса был и прикрытием, и приманкой, чтобы собрать Космических Волков в зоне досягаемости символа, – продолжил он. – По мере того как символ будет заряжаться, все великие роты подпадут под его воздействие, даже Фенрис окажется пойманным в эту паутину колдовской силы.

Сигурд бросил на инквизитора сердитый взгляд, но затем сделал глубокий вдох и заговорил:

– Кандидаты станут первыми жертвами, затем наступит черед молодых воинов. Старшие воины, я думаю, некоторое время продержатся, но постепенно и они будут сокрушены. В конце концов, возможно, даже великие дредноуты под Клыком пробудятся во мраке и взвоют по крови невинных.

Тут началось столпотворение: командиры стай повскакивали с мест, выкрикивая гневные проклятия или объявляя Вольта кощунствующим лжецом. Булвайф сидел в молчании, мрачно размышляя над услышанным. В конце концов Торвальд встал и высоко поднял топор. Из лезвия блеснула молния, и резкий удар грома оглушил всех, кто находился в пещере.

– Сядьте! – скомандовал Рунический Жрец, и командиры стай нехотя повиновались. Затем Торвальд обратился непосредственно к Вольту: – То, о чем ты говоришь, потребовало бы неимоверного количества психосилы.

– Естественно, – подтвердил Вольт. – Вот почему Мэдокс и его лорд вынуждены проводить ритуал здесь, в Оке Ужаса. Они могут использовать варп для подпитки своего колдовства, а затем направлять эти энергии через символ вокруг Чариса. Никто, даже сам Гримнар, не сможет долго сопротивляться такому заклятию.

– А потом? – спросил Торвальд.

На лице Вольта застыл ужас.

– А потом кровь зальет многие планеты, – ответил он. – Волки набросятся на тех самых овец, которых они некогда поклялись защищать. Погибнут миллионы граждан Империума, и это будет только начало. Инквизиция объявит Космических Волков excommunicae traitoris, отлученными предателями, и начнется война.

У Рагнара все внутри заледенело. Вольт прав: Инквизиция приложит все усилия, охотясь за вульфенами до их полного уничтожения. На Фенрис сбросят вирусные бомбы, и всех, кто не удерет к внешним пределам галактики или в Око Ужаса, перебьют. Разумеется, вульфены не уйдут кроткими агнцами. К тому времени как война завершится, целые сектора будут лежать в развалинах. Империуму понадобятся тысячелетия, чтобы восстановить этот ущерб, при условии, что его враги не решат воспользоваться в своих интересах ослаблением человечества и не двинутся против него.

– Теперь мы знаем, зачем поклонники Хаоса забирали прогеноидные железы у мертвых космодесантников на Гиадах, – задумчиво проговорил Рагнар. – Мэдоксу нужно было генное семя Космических Волков для ритуала. – Тут его осенила другая мысль, и он нахмурился. – Но вот Копье Русса – для чего оно ему?

Вольт покачал головой.

– Я и сам над этим думал и могу только высказать свои предположения, – сказал он. – Я считаю, что Мэдокс нуждался в реликвии огромной важности, чтобы связать ритуал с вашим орденом. Копье, орошенное кровью Берека Громового Кулака, Волчьего Лорда, – это центральная ось ритуала Мэдокса.

И вновь пещера взорвалась дикими криками: воины Булвайфа бурно реагировали на эти вести, и на сей раз Волчьему Лорду пришлось самому покончить с шумихой и восстановить порядок.

– Неудивительно, что Мэдокс выбрал Копье для своего дьявольского заклятия, – сказал Булвайф Вольту. – Ибо мы, Волчьи Лорды, клялись в верности Леману на этом самом оружии и создавали великие роты нашего легиона. На нем были принесены самые важные обеты нашего братства.

Это известие поразило Рагнара. А Логан Гримнар или жрецы Клыка – они-то осознают важность копья или понимание его истинной значимости утрачено за минувшие тысячелетия?

– Но как же Леман потерял свое Копье?! – воскликнул один из командиров отделений. – Это непостижимо!

– О черные зубы Моркаи! – выругался Торвальд, качая головой. – Да он постоянно терял эту проклятую штуку. Ты, может, и не помнишь, но я-то помню. – Рунический Жрец указал на Булвайфа. – А помнишь случай, когда он выпил все то ураганное вино на Сирене и пытался забросить чертово Копье на луну? Четыре дня потом искали. – Он грустно усмехнулся и осклабился на Рагнара. – По правде говоря, он терпеть не мог эту здоровенную кабанью острогу, но Всеотец вручил ему копье как дар, поэтому ему было от него не отделаться. Он таскал его на церемонии, а потом оставлял где-нибудь в углу и забывал о нем. Выводил из себя своих телохранителей.