Текст книги "Летняя гроза в Молнегорске (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Что вы делаете? – прохрипел я. На моей шее тоже что-то было. Какой-то плотный невидимый ошейник. – Какого…

– Тихо, котенок, тихо.

Асталин подошел вплотную ко мне. Его горящий взгляд не отрывался от моего лица.

– Прекрати сопротивляться. Я не хочу сделать тебе больно. Пока что.

Он положил руки мне на талию. Склонил голову и накрыл мои губы своими, пытаясь проникнуть языком в мой рот.

Нет, какого хрена?! Я же не девушка! Мои руки были намертво прижаты к стене, и все, что я мог, это попытаться оттолкнуть его ногами. Я пинался, изворачивался, пытался ударить его изо всех сил. Минуты две, не больше. Пока он не прекратил все мои бесплодные попытки, передвинув руки мне на бедра и прижав их к стене.

– По-хорошему не хочешь, котенок?

Асталин навалился на меня, прижимая уже не руками, а всем телом, и начал расстегивать мою рубашку. Быстро распахнул ее, обнажив мои грудь и живот, и так же легко стянул с меня брюки. Я не верил, что все это происходит со мной.

– Арист…

Тяжелая рука легла мне на горло, предупреждая готовый вырваться вопль о помощи.

– Он тебя не услышит. Ты только меня разозлишь.

Начальник обхватил мою шею и нащупал пальцами какую-то точку. Одно резкое нажатие, и я почувствовал, как мое тело обмякло, подчиняясь приступу мгновенно навалившейся слабости.

– Вот так-то лучше, котенок, – с издевательским смешком протянул Асталин. – Теперь ты будешь послушным мальчиком.

Его руки жадно заскользили по моему телу, оглаживая живот и сжимая соски. Настойчивые пальцы проникли под резинку трусов и обхватили мой член. Я содрогнулся. Почему, почему, почему?!

– Я хотел сделать это с тобой с той минуты, как увидел, – прошептал начальник. – Твои упрямые зеленые глаза не давали мне покоя. Ты должен быть моим, дерзкий золотоволосый котенок, только моим.

Его рука настойчиво двигалась вверх-вниз по моему члену. Большой палец медленно поглаживал головку, дразня чувствительную плоть. Это было так бесстыдно и откровенно. И так невыносимо! Я не хотел этого, не хотел, чтобы он делал это со мной!

Его движения становились все более настойчивыми. Он явно рассчитывал на мою реакцию.

– Ты скоро сам захочешь моих прикосновений, котенок, – горячим и вязким, как сироп, голосом прошептал начальник мне прямо на ухо. – Будешь просить, чтобы я трогал тебя здесь снова и снова. Будешь умолять меня не останавливаться.

– Не буду, – выдохнул я, с ужасом понимая, что на глаза наворачиваются слезы. Неужели все это не сон?! Неужели я никак не могу остановить это отвратительное насилие?

– Даже не сомневайся.

Асталин лизнул мою щеку, перехватывая первые слезинки, и довольно засмеялся. Вытащив руку, он сдернул с меня трусы, а потом широко развел мои ноги и встал между ними, поддерживая меня под согнутые колени.

– Обхвати меня ногами за талию и держи их так, – бархатным голосом потребовал этот ублюдок.

Что? Из моего горла вырвался истерический смешок. Он думает, что я подчинюсь?

– Глупенький котенок.

На лице начальника появилась понимающая ухмылка. Он не стал ждать и опять потянулся к моей шее, вдавливая пальцы в уже знакомую точку.

– Обхвати меня ногами за талию, я сказал!

Холодные повелевающие нотки в голосе, обжигающая боль в запястьях и шее, импульс по всему телу. Я больше не мог сопротивляться. Мое тело не подчинялось мне, но послушно выполняло команды этого монстра. Мои ноги обхватили его за талию, и я всхлипнул от унижения. В этой позе я был максимально раскрыт и абсолютно беспомощен.

– Молодец, – довольно похвалил Асталин. – Хороший мальчик.

Несколько секунд он просто пожирал меня взглядом, прежде чем коснуться. Потом неторопливо провел рукой по моему члену вниз и скользнул ниже. Его пальцы коснулись отверстия между моих ягодиц.

– Нет!

Я отчаянно дернулся. Точнее, попытался это сделать, потому что едва мог двигаться.

Асталин не обращал внимания на мои ничтожные попытки. Он медленно обводил пальцами края отверстия.

– Я войду в тебя, – прошептал ублюдок, глядя мне прямо в глаза.

Я хотел заорать в ту же секунду. От ужаса, от беспомощности, от охватившей меня паники. Я уже открыл рот… и не произнес ни звука. Невидимый ошейник опять сдавил мое горло, а невидимые браслеты, припечатывающие мои руки к стене, знакомо обожгли запястья.

– Но пока это будут только пальцы. Чтобы ты привык.

Асталин вытащил из кармана какой-то тюбик и выдавил на руку целый комок прозрачного геля. Хорошенько растер его на пальцах и опять потянулся ко мне.

Скользкий палец коснулся входа между моих ягодиц. Настойчиво нажал и беспрепятственно проскользнул внутрь, благодаря большому количеству геля.

– Расслабься, котенок, – с похотливой улыбкой потребовал начальник, медленно продвигая палец внутри меня. – Ты такой узкий.

Его палец был уже весь во мне. Он двигался внутри, растягивая меня и смазывая. Я никак не мог избежать этого неестественного насильственного проникновения. Меня трясло от отвращения и шока, а он продолжал настойчиво растягивать меня.

Начальник не просто двигал пальцем, а сгибал и разгибал его, осторожно раздвигая стенки моего прохода. В какое-то мгновение он задел что-то внутри меня, потер это местечко опять, и от этого скользкого ритмичного движения по моему телу словно пробежал разряд электрического тока. С моих губ сорвался слабый стон.

– Вот так, малыш. Тебе уже хорошо. Я же говорил, что ты сам будешь этого хотеть.

Начальник довольно засмеялся. Я же чувствовал настоящее отчаяние. Несмотря на то, что происходящее было неестественно мерзким и неправильным, мое тело возбуждалось против моей воли. Я ничего не мог с этим поделать.

Асталин не останавливался ни на минуту. Он гладил мой член и массировал головку, растирая выступившие капли влаги. В это же время его пальцы продолжали ритмично двигаться у меня внутри, вырывая новые стоны из моего горла.

– Отпусти меня, тварь…, – прохрипел я, запрокидывая голову назад. Мое лицо пылало от стыда и непонятного жара.

– Не ругайся, котенок, – строго покачал головой начальник, одновременно облизываясь с выражением хищного голода на лице. – А то накажу.

Он вытащил палец и убрал руку. Не для того, чтобы прекратить это ужасное, сводящее с ума насилие, а чтобы опять потянуться за тюбиком с гелем. Он выдавил этой гадости, не жалея, и она почти капала с его пальцев вязкими прозрачными каплями.

А потом с мерзким хлюпающим звуком в меня вошли сразу два пальца. Этого было слишком много и слишком сразу. Я почти задохнулся в беззвучном вопле. Начальник настойчиво проникал в мое тело, сгибал и разводил пальцы у меня внутри, продолжая раз за разом нажимать на чувствительный бугорок. Мои бедра судорожно вздрагивали, реагируя на каждое движение внутри. Внизу живота все сжималось от сладкой боли.

– Ты уже такой твердый, – тихо засмеялся начальник, властно сжимая мой член и возобновляя ритмичные движения по всей длине. – И давно течешь.

Пальцы внутри меня, не останавливаясь, массировали чувствительное место. Начальник впился губами в мои губы, перехвачивая рыдания, которые были уже на подходе.

– Сейчас ты кончишь для меня, котенок. От того, что я внутри тебя. От того, что ты мой. Мой котенок. Мой Данька… Данька…

Кажется, я все-таки закричал. Потом у меня перед глазами вспыхнуло ослепительное сияние, которое тут же сменилось бесконечной чернотой.

– Данька!

Знакомый сердитый голос заставил меня вздрогнуть. Я поднял голову и осмотрелся. К сожалению, мне это было необходимо. Я стоял, опираясь о книжную полку, и держал в руках огромную рукопись в защитной упаковке. Ровные ряды стеллажей вокруг наглядно подтверждали, что я нахожусь в книжной секции Хранилища. Знакомый запах старых рукописей, витающий в воздухе, свидетельствовал о том же, но при всем при этом я совершенно не помнил, как я тут очутился.

– Данька, молокосос, чего молчишь? Чем ты тут занимаешься?

В проеме между стеллажей показался запыхавшийся Аристарх. Покосившись с подозрением на меня, на рукопись в моих руках, он громко сплюнул, а потом вздохнул с облегчением.

– Тьфу на тебя! Зову, зову, а он не отвечает! Я уж испугался, что он сомлел тут от пыли! Бегу, волнуюсь, а он стоит себе преспокойно! Любуется!

Любуюсь? Я покосился на рукопись. Это был Сборник легенд водных народов. Кажется, именно то, что мне нужно. За этим артефактом меня и отправила Серафима. Я пришел в Хранилище, и что потом? Что произошло минуту назад?

У меня слегка кружилась голова. Стараясь не обращать на это внимания, я сжал зубы и попытался вспомнить. Тут был начальник, или мне это почудилось? Что он делал?

– Аристархыч, тут был Асталин?

– Начальник, что ли? – нахмурился Аристарх. – О чем ты говоришь, малец? Сегодня за весь день я только тебя и видел.

Значит, Асталина не было. На секунду я завис, совсем как мой старенький капризный компьютер. Более чем странно, если не сказать хуже. И ведь такое уже со мной было. На прошлой неделе, в кабинете начальника. Тогда я тоже потерял несколько минут, словно провалялся в глубокой отключке.

Пока Аристарх не начал задавать вопросы, я поспешил ретироваться. Голова прошла и больше не кружилась, но я был так выбит из колеи, что быстро отнес книгу Серафиме и отправился восвояси. Возможно, если я прилягу ненадолго на свой любимый диванчик в своей берлоге, мне станет лучше…

Однако моим мечтам было не суждено сбыться. Когда я пришел к себе, оказалось, что диван уже занят. Там, склонив кудлатые головы друг к другу, о чем-то шушукались Степашка и Матрена.

– Привет, Матрена, – немного удивленно поздоровался я. Насколько я помнил, домовые нечасто ходили в гости, покидая тем самым свою законную территорию. По крайней мере, Матрену я видел впервые за пределами приемной и кабинета начальника.

– Давно тебя не было видно. Как поживаешь?

Маленькая домовица подняла голову и посмотрела на меня сквозь спутанную гриву волос. Даже короткого мгновенья хватило, чтобы я мог рассмотреть ее покрасневшие глаза и мокрые дорожки слез на смуглых щеках.

– Плохо она поживает, – сурово сказал Степашка. – Потому что идти ей больше некуда.

Я уставился на них обоих, ничего не понимая.

– Как это некуда? В каком смысле?

– Ремонт.

Степашка с отвращением выплюнул одно единственное слово, и до меня наконец дошло.

Домовые всегда были привязаны к определенному месту. Они не могли просто покинуть его и выбрать себе новый дом. Это было заложено в их природе. Если старый дом приходил в запустение или, хуже того, был разрушен или сожжен, для домового это была трагедия. Домом Матрены был кабинет начальника и приемная, то есть те помещения, в которых сейчас кипел капитальный ремонт. Если учесть, что Асталин решил камня на камне не оставить от старого кабинета триИ, то фактически дом маленькой домовицы сейчас рушился на глазах.

Это была настоящая проблема. В полностью отреставрированный и модернизированный кабинет начальника Матрена уже не вернется. А долго без своего места она не протянет.

– Степашка, а вам можно подыскать другой дом? – на всякий случай спросил я, хоть уже и так знал ответ.

– Нельзя, – отрезал Степашка. – Потому что таков закон. Нет дома – нет домового.

В его голосе прозвучала тоскливая обреченность, от которой у меня перехватило дыхание. Я посмотрел на Матрену. Она дрожала, словно в комнате стояла минусовая температура, и казалась еще более маленькой и хрупкой, чем обычно. Смуглое тельце словно таяло и истончалось прямо на глазах.

– Все будет в порядке, – выдавил я. – Оставайтесь тут и держитесь. Я скоро вернусь.

Времени на раздумья у меня не было. Я просто помчался на поиски начальника. Асталина удалось обнаружить в бухгалтерии, где он как раз учинял допрос побледневшему и весьма взволнованному Сморчку по поводу каких-то там смет.

– Андрей Александрович, можно вас на минутку?

– Что вы хотели, Даниил? Я тут немного занят.

Начальник бросил очередной грозный взгляд на уже белого, как бумага, Сморкова.

– Ваше дело может подождать?

– Извините, но это очень важно. Я бы хотел поговорить с вами прямо сейчас.

– Пожар у вас, что ли? Ладно.

В голосе Асталина прозвучали нотки раздражения, но он все же отложил бумаги, которые держал в руках, и встал.

– Мы продолжим разговор, как только я вернусь, Петр Игнатович, – зловеще пообещал начальник. – У вас есть несколько минут, чтобы вспомнить, куда делись счета и сметы за прошлый месяц.

Мы вышли в коридор. Асталин подошел к окну, выходящему во двор, и остановился.

– Итак, Даниил Владимирович. В моем кабинете сейчас черт ногу сломит, поэтому говорить будем тут. Что там у вас случилось?

– Вообще-то я и хотел поговорить по поводу вашего кабинета.

Я понимал, что выбрал самое неподходящее время для разговора. Начальник был не в духе после финансовых разбирательств со Сморковым, и мое более чем бесцеремонное появление явно не добавило ему человеколюбия. Однако выбора у меня не было. Глубоко вздохнув, я начал рассказывать о проблеме Матрены.

Начальник слушал, не перебивая, а под конец моего повествования окинул меня долгим взглядом и устало хмыкнул.

– Все понятно. Большой злой начальник обижает маленьких беззащитных домовых. И что же вы хотите от меня в этой непростой ситуации, Даниил? Чтобы я прекратил ремонт, потому что на самом деле это геноцид против домовых? Позволил этому старому зданию развалиться на части?

– Я не прошу вас отменить ремонт, – твердо сказал я. – Но должен быть какой-то компромисс.

Асталин рассматривал меня несколько долгих минут, словно решая, что со мной делать, а потом рассмеялся.

– А вы действительно необычный сотрудник, Даниил Владимирович. Помимо профессиональных талантов у вас, оказывается, еще и талант правозащитника особенных. Ну что ж, попробуем отыскать компромисс, который вас удовлетворит. Пойдемте.

Он привел меня в приемную. Лина собирала бумаги и вещи в картонные коробки, чтобы убрать их на время ремонта, и как раз раскладывала на столе свою коллекцию фарфоровых статуэток. При виде нас с начальником она так и замерла у стола с розовым фарфоровым слоненком в руках.

– Алина, позвольте вас отвлечь. Итак, двое моих самых талантливых и одаренных сотрудника. Нам с вами предстоит прямо сейчас решить один важный вопрос.

В голосе Асталина сквозила легкая насмешка, но раздраженным он уже не казался.

– Для начала слово предоставляется вам, Даниил. Если я прекращу ремонт в приемной и оставлю ее практически без изменений, этого хватит для благополучия и долгих счастливых лет жизни вашей дорогой Матрены?

– Да, – уверенно кивнул я.

– Теперь вы – Алина. Что вы скажете на то, что ваше непосредственное рабочее место останется без ремонта, кроме разве что таких мелочей, как замена старого окна и установка кондиционера?

– Ой, я только за!

Бледное личико моей феи засияло, словно ему вернули все яркие краски.

– Пожалуйста, Андрей Александрович, пусть так и будет!

– Детский сад, – усмехнулся начальник. – Но так и быть, решение принято. Ремонт в приемной отменяется. Такой компромисс вас устраивает, Даниил Владимирович?

– Да. Спасибо.

Я вздохнул с огромным облегчением. Честно говоря, я не думал, что все получится так легко.

– Большое спасибо, Андрей Александрович.

– На здоровье.

Начальник скривился в неком подобии снисходительной улыбки.

– Тогда я принесу китайскую розу назад, а то у тебя, Дань, ей мало света! – радостно встрепенулась Лина.

– Подожди, я тебе помогу. Она же тяжеленная.

Я поспешил следом за девушкой. Лина выпорхнула из приемной, а я вдруг остановился на пороге, как будто меня что-то кольнуло. Странное тревожное чувство заставило меня обернуться. Асталин стоял у стола и вертел в руках какую-то маленькую вещицу. На его лице застыла непонятная и почти дикая гримаса, сочетающая в себе неистовую всепоглощающую жажду и холодный расчетливый замысел. Это был оскал хищника, собирающегося напасть и сдерживающего себя из последних сил в ожидании наиболее благоприятной минуты для атаки. По моим рукам побежали ледяные мурашки. Меня так поразило лицо начальника, что я не сразу обратил внимание на вещицу, которую он держал и которая вызвала у него столь сильные эмоции. Это была одна из Лининых статуэток. Маленький фарфоровый котенок.

Комментарий к Глава 3

========== Глава 4 ==========

Умение отличать нечей от обычных людей было у меня всегда, сколько я себя помню. Я с раннего детства мог видеть удивительные вещи. Такие как черный воротник бабы Тамары, рожки Аристарха, призрачные крылья Угрюма. Может, именно благодаря этому необычному дару я и захотел работать в ИЭС. Нельзя сказать, чтобы я использовал его так уж часто. В нашем Молнегорске не слишком много особенных разгуливают по улицам. Я мог с уверенностью пересчитать все свои «встречи» за последние десять лет. Их было восемь. Девять, если считать мои подозрения насчет Асталина. И вот сегодня произошла моя очередная «встреча».

Несколько дней в нашем ИЭС все было относительно тихо. Ремонт в кабинете начальника закончился и плавно перешел на третий этаж в отдел экономики и бухгалтерского учета. Лине больше не приходилось паковать вещи и переживать за свои цветы. Асталин выполнил свое обещание, и в приемной рабочие ограничились лишь заменой старых окон и установкой кондиционера. Также моя милая фея получила новый компьютерный стол и новый компьютер. Мне, кстати, тоже выдали новенькую оргтехнику. Получив плоский жидкокристаллический монитор, приличный системник и компактную МФушку, я чувствовал себя ребенком в канун Рождества и несколько дней пребывал в блаженной эйфории.

А потом появилась та женщина.

Я как раз принес Лине свой отчет по хроникам Северогорских гномов, чтобы она положила его в разносную корреспонденцию для начальника. Мы о чем-то весело болтали, когда на пороге приемной появилась незнакомка. Она была высокая и худощавая, с длинными черными волосами, гладко зачесанными назад и собранными на затылке в роскошный хвост. Черный брючный костюм, украшенный красными стразами, облегал ее как вторая кожа, короткий черный плащ красиво развевался при каждом грациозном движении. Она была очень красива, причем именно той яркой и вызывающей красотой, которую скорее можно увидеть на обложках модных журналов, чем в реальной жизни.

Мы с Линой уставились на нее, а она ответила нам снисходительным взглядом, брошенным из-под длинных черных ресниц. Красные полные губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– Привет, детки, – произнесла женщина чарующим грудным голосом – Развлекаетесь? А мне нужен Андрей Александрович. Он, надеюсь, на месте?

– Да, у себя, – пробормотала Лина. – Как о вас доложить?

Моя фея почти заикалась. Было заметно, что насмешливо-высокомерная манера общения посетительницы выбила ее из колеи. Со мной дело обстояло еще хуже. Я медленно, но верно прирастал к полу. Правда, в ступор меня вогнали вовсе не пренебрежительные слова незнакомки и не ее ослепительная внешность. Мне вполне хватило ее черного плаща, струящегося с изящных плеч невесомым черным облаком. Я просто не мог отвести от него взгляд, и чем больше смотрел, тем сильнее убеждался, что никакого плаща на женщине нет. Нечто черное окутывало ее плечи, но это был не плащ. Черное облако, дымка, туман – это могло быть что угодно. Я не первый раз видел подобную субстанцию и так и не пришел к какому-либо выводу относительно ее идентификации. У бабы Тамары было такое же «нечто». Правда, по сравнению с ее воротничком, черное облако незнакомки было намного-намного больше.

– Никак не надо докладывать, куколка, – то ли пропела, то ли промурлыкала женщина. – Я хочу сделать ему сюрприз.

Не дожидаясь реакции Лины, она скользнула в сторону кабинета начальника, но не успела. Дверь, ведущая в кабинет, распахнулась, и на пороге появился Асталин. Он смерил гостью своим фирменным невозмутимо-непроницаемым взглядом.

– Анжела, – скривив губы, сухо кивнул начальник. – А я уже надеялся, что мне почудился твой голос.

– Ну что ты, Андрюша, – расцвела в ослепительной улыбке черноволосая ведьма. – Я и так не видела тебя слишком давно. Я ужасно соскучилась.

– Неужели?

Насмешливо хмыкнув, Асталин отошел в сторону и сделал приглашающий, хоть и не слишком радушный жест рукой.

– Проходи в кабинет, раз уж ты здесь.

Анжела переступила порог, двигаясь с грацией пантеры. Черное облако развевалось при каждом ее движении. Я не мог больше на это смотреть и отвернулся, но Асталин умудрился перехватить мой взгляд.

– Даниил Владимирович, вы в порядке? – спросил он. – На вас лица нет.

Что? Я настолько сильно палюсь? Я сглотнул, мысленно обозвав себя идиотом. Начальник продолжал пристально на меня смотреть, и я поспешно кивнул.

– Все в порядке, Андрей Александрович. Просто душно.

За ними закрылась дверь, а я отправился к себе, раздумывая над тем, что увидел. Еще при первой нашей встрече с Асталиным я заподозрил в нем неча, что, скорее всего, было моим личным предубеждением против нового начальника, занявшего место триИ. В конце концов, Асталин пока никак не проявил себя как особенный, хоть временами и вел себя довольно странно. Но вот его гостья оказалась стопроцентным нечем, да еще каким. Я был совершенно уверен, что только что видел самую настоящую ведьму.

Мое волнение заметил даже Степашка.

– Ты чего, хозяин? – пристал он ко мне. На чумазой мордахе было написано искреннее беспокойство. – Ругал кто? Новый?

Мой домовенок так и продолжал называть Асталина «новый».

– Да никто меня не ругал, – отмахнулся я. – Все хорошо.

Чтобы избавиться от лишних мыслей, я взялся за работу. Этот способ выкинуть дурь из головы самый надежный и давно проверенный на практике. Занявшись разборкой материалов по последним контактам с лешими и, в частности, с нашей знаменитой Молнегорской Маричкой и ее приближенными, я так увлекся, что телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть на стуле. Звонил Асталин.

– Даниил Владимирович, зайдите ко мне прямо сейчас, – попросил он.

Требования начальника обычно не игнорируются. Пока я спускался на второй этаж, мысли о черноволосой Анжеле опять закрались в мою беспокойную голову. Интересно, она еще там?

Асталин разбирал бумаги у себя на столе, когда я вошел. Он был один.

– Присядьте, Даниил, – кивнул он при моем появлении. – У меня для вас хорошая новость. Завтра я планирую провести подготовку к контакту. Мы отправляемся на озера.

– Уже завтра?!

Я не смог сдержаться. Встрепенулся и тут же постарался взять себя в руки, заметив понимающую улыбку на губах начальника.

– Да, наконец-то, вы дождались. Хоть это, разумеется, пока только подготовка. Но с чего-то пора начинать.

– Конечно пора!

У меня по рукам побежали мурашки от нетерпения. Теперь мне точно не успокоиться до самого утра. Но почему начальник до сих пор не собрал совещание и не объявил всем о подготовке? Такую новость нужно сообщать всем и сразу.

Асталин словно подслушал мои мысли.

– Принесите копию вашего отчета по Летописи и отдайте Алине. Пусть она размножит и раздаст всем. На три часа я собираю совещание, на котором расскажу о подготовке. Вы, как самое заинтересованное лицо, узнали первым.

– Спасибо.

Это, конечно, было глупо, но я действительно радовался как ребенок. И, соответственно, улыбался до ушей. Взгляд Асталина не отрывался от моего лица, словно ему нравилось смотреть на мою улыбку.

– Как это мило.

Я вздрогнул, услышав знакомый грудной голос.

На пороге бывшей кладовки триИ, превратившейся после ремонта в личную комнату отдыха начальника, стояла Анжела. Ее взгляд был обращен в мою сторону.

– У тебя такие… интересные сотрудники, Андрюша.

Асталин и ухом не повел.

– Это все, Даниил Владимирович. Можете идти, – кивнул он мне.

– Да. Хорошо.

Я поспешно встал, желая как можно скорее исчезнуть отсюда. Но не тут-то было. Анжела шагнула вперед, явно рассчитывая подобраться поближе.

– Может, представишь мне мальчика, Андрюша?

– Уймись, Анжела, если не хочешь, чтобы я проводил тебя прямо сейчас. Ты, кажется, обещала сидеть тихо как мышь.

В голосе начальника отчетливо слышалось раздражение.

– Даниил, вы свободны, – настойчиво повторил он, и я буквально выметнулся из кабинета. Взгляд гостьи буравил мне спину, но я постарался о ней не думать. Тем более что мне было о чем думать, ведь уже завтра должна была начаться подготовка к контакту!

На совещание в три часа меня уже не вызывали. Наверное, Асталин решил ограничиться начальниками отделов. Но в этот день мне довелось еще один раз увидеть Анжелу. Это произошло в конце рабочего дня во дворе Института, когда я ждал Лину, рассчитывая немного проводить ее по дороге домой. Моя фея задерживалась, зато вместо нее на пороге Института появился начальник и его знакомая-ведьма. Они направлялись к парковке, к машине Асталина, и не видели меня из-за густосплетенных ветвей сирени, возле которой я стоял. До меня долетел обрывок их разговора.

– У тебя полно нечей в институте, Андрей, – насмешливо говорила Анжела. – Как ты это допускаешь?

– Не помню, чтобы спрашивал твое мнение, – отрезал Асталин. – Садись, если не хочешь остаться здесь ночевать.

– Я тебя не узнаю.

Женщина засмеялась. Голос начальника оставался холодным и невозмутимым.

– Значит, остаешься?

После этого я услышал, как хлопнула дверца и черная БМВ вылетела со стоянки, как хищный дикий зверь.

Дома я долго и красочно расписывал маме и Вовке предстоящую подготовку. Кажется, даже немного перестарался, потому что маленький оболтус тут же начал проситься вместе со мной на озера. Мама была рада за меня, но вместе с тем и немного обеспокоена.

– Водяные это все-таки не люди, Даня, – с тревогой заметила она. – Ты ведь будешь осторожен?

– Мам, да это же только подготовка! – успокаивал я. – Меня даже в воду никто не пустит!

На следующее утро я встал очень рано. Асталин назначил сбор в шесть утра, потому что нам предстояла долгая дорога. Когда я подошел, морщась от утренней прохлады и радуясь тому, что догадался захватить куртку, во дворе Института уже ждали два микроавтобуса, отмеченные нашими эмблемами – большими цветками нарцисса, обведенными белым кругом. Подобная эмблема красовалась и на моей куртке. Нарцисс давно признавался во всем мире цветком особенных, хотя я до сих пор ни в одной из рукописей или старых книг так и не нашел никакого объяснения этой удивительной взаимосвязи.

К моменту моего появления собрались уже многие. Серафима Сергеевна со своими ребятами, несколько медиков во главе с неугомонным балагуром Костей Луковским, парни из отдела связи. Непонятно зачем пожаловал Сморков, хмурый и невыспавшийся, но с гордым видом восседавший на переднем месте в одном из микроавтобусов. Начальник тоже был на месте. Я не сразу узнал его, увидев со спины. В джинсах и легкой черной ветровке на молнии и с капюшоном он выглядел совсем молодо.

Опоздавших не было, и мы выехали ровно в шесть часов. Асталин поехал не на автобусе, вместе со всеми, и даже не на своей крутой БМВ. Сегодня его средством передвижения был черный джип, не совсем новый, но еще в очень и очень приличном состоянии.

– Да у него денег куры не клюют, – мечтательно протянула примостившаяся рядом со мной в автобусе Верочка. – Деньги, машины, должность да еще и такая внешность! Вот повезет какой-то дуре!

– А может, не дуре, – хмыкнул я, но тут же примолк, вспомнив Анжелу. Интересно, какие у них отношения? Неужели Асталин встречается с нечем?

– Хороший сегодня день будет! Как раз для прогулки!

Вместо обсуждения начальника Вера решила переключиться на другую тему.

– Я так давно хотела подышать свежим воздухом. Лес, озера кругом – красота! Пикничок устроим! Жалко, что Ритка не в составе рабочей группы.

– Какой пикничок, Вер? – попробовал я остудить коллегу. – У нас подготовка на носу. Работа вообще-то. А пикничок дома устроим.

Верочка еще что-то щебетала, но, к счастью, недолго. Минут через двадцать она прикрыла глаза и засопела, очевидно, выбитая из колеи ранним пробуждением, и я с облегчением сунул в уши наушники плеера. Любимая группа «Расмус» в очередной раз должна была помочь мне скоротать время.

До озер мы добирались около часа. Молнегорск давно остался позади, и сейчас по обе стороны дороги возвышался лес. Сначала мы ехали по шоссе, потом свернули на грунтовую дорогу, а под конец остановились, чтобы дальше продолжить путь пешком. Здесь уже начиналась болотистая местность, и любой транспорт становился попросту непригодным. К знаменитым молнегорским озерам нам предстояло добираться на своих двоих.

В лесу было полутемно и пахло свежестью, к которой примешивались ароматы лесных цветов и мокрой травы. Я с наслаждением вдыхал этот волшебный воздух, радуясь ему гораздо больше Верочки. Лес был мне почти родным. Когда был жив отец, мы проводили здесь чуть ли не каждые выходные всей семьей.

Молнегорских озер, избранных местом нашего контакта, всего три. Они называются Зеркальное, Среднее и Камышанка и располагаются недалеко друг от друга, в небольших котловинах, окруженных со всех сторон густым лесом. Благодаря целой россыпи водоемов, болот и подземных рек озера соединяются между собой и, по большому счету, представляют собой единое целое. Они довольно глубокие, уединенные и надежно укрыты в лесной чаще. Более подходящей среды обитания для водяных не сыскать.

Когда из-за деревьев показалась гладкая поверхность Зеркального, самого первого из озер, наш путь подошел к концу. Подготовку планировалось начать именно здесь. Асталин дал всем десять минут на отдых, а потом скомандовал приступать. И работа закипела.

Для тех, кто не знаком с особенностями нашей работы, процесс подготовки может показаться монотонной последовательностью скучных и однообразных действий. Оценка местности, определение места расположения каждого участника контакта, детальная и неоднократная проработка всех пунктов плана, включая установку техники и определение возможностей отступления при необходимости, репетиция самой процедуры вызова, предшествующей контакту – все это необходимо проделать, прежде чем приступить к самому контакту. Когда-то я наивно полагал, что большая часть процесса подготовки, на самом деле, никому не нужная дребедень, но уже после своего второго контакта, в ходе которого лишь благодаря четким и блестящим командам триИ нам удалось справиться с обиженными и довольно разъяренными лешими, в корне поменял свое мнение. Ничего не делается просто так и не падает в руки само собой, как спелое яблоко. В нашей работе все должно быть проверено и рассчитано не хуже, чем в аптеке.

Пока наша группа размещалась на заросшем камышами берегу Зеркального озера, Асталин совсем замучил штатных организаторов, а точнее специалистов из организационного отдела, в обязанности которых входило месторасположение всех членов рабочей группы. Больше часа он испытывал их нервы на прочность, отметая одну за одной предложенные модели размещения, а я в это время просто стоял, подпирая спиной ближайший дуб, и любовался окружающей природой. Вокруг был лес и только лес, а впереди блестела в лучах утреннего солнца большая чаша озера. К нему вела тонкая тропинка, заросшая по обеим сторонам мятой и крапивой.