Текст книги "Летняя гроза в Молнегорске (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Но я сдержался. Всей своей нечеловеческой силой воли. Потому что не мог позволить себе бездумно рисковать во второй раз. Не мог сломать все опять собственными руками. Я только смотрел ему вслед. Он оттолкнул меня, как делал это всегда. Зеленоглазый мальчишка, мое проклятие и мое слабое место. Единственное.

Черт, как же это было нелегко. Я застрял в ловушке воспоминаний, которую сам себе создал. Я прекрасно помнил все, что было тогда, в прошлом, которого уже не существовало, потому что я стер его, заменив чистым листом новой реальности. Я самоуверенно полагал, что этого будет достаточно и гроза позволит мне начать все заново и исправить все ошибки.

Но все опять шло не так. Воспоминания, которые должны были оставаться только моей расплатой, почему-то проснулись и в нем. В моем котенке. Злая ухмылка судьбы? Возможно. Конечно, он помнил не все, но и того, что было, хватало с избытком. Я этого совершенно не ждал.

Когда он прибежал обвинять меня в убийстве, которого не происходило в новой реальности, я понял, что у меня нет другого выхода. Я отвез его в клинику, к этому ублюдку Дорофееву, который боялся меня сильнее, чем огня преисподней. И даже не потому, что я был в курсе его грязных делишек. Просто он хорошо знал, с кем имеет дело.

Я легко заставил Дорофеева сделать то, что мне нужно, и остался наблюдать, как мой котенок корчится от невыносимой боли, неизбежной при промывании мозга. Хотел ли я остановить его мучения? Нет, потому что это было необходимо. Потому что я даже не допускал мысли о том, чтобы выпустить его из своих рук. Никогда.

Судьба не спешила подкидывать мне козырные карты. Похоже, она не верила в меня, так же как и я не верил в нее. Пока что у меня не было ничего, кроме воспоминаний, в которых я подчинял непокорного мальчишку своей воле, ломая его собственную и взращивая ненависть в зеленых глазах. Он всегда ненавидел меня и всегда сопротивлялся. Наивный котенок, он даже не подозревал, как сильно заводит меня его слабенькое бесполезное сопротивление. Я надел на него браслеты и ошейник, используя простую магию подчинения, хотя мог легко справиться с ним и так. Мне доставляло удовольствие загонять его в угол, лишать последней надежды на спасение, а потом трахать до полного изнеможения. Он принадлежал мне, и этого было достаточно. До определенного времени, пока я вдруг не стал одержим идеей, чтобы он сам добровольно лег под меня, отдаваясь не только телом, но и душой.

Этого было невозможно достичь без помощи магии. Я понимал это и хорошо знал, что мне было нужно. На свете существовало только одно по-настоящему действующее любовное зелье и оно называлось «красная роса». Все остальное, предлагаемое в так называемых магических магазинах, – помои для доверчивых идиотов. Зелье производилось из крови сирен, которых уже почти не осталось к концу прошлого века из-за большого спроса на данный продукт. Оно действительно работало. Было достаточно трех капель «красной росы» и капли своей крови, размешанных в небольшом количестве воды, чтобы тот, кто это выпьет, полюбил владельца крови. Причем именно полюбил, а не захотел, основываясь на обычной похоти. Зелье заставляло чувствовать и желать, сходить с ума и молить о взаимности. Оно могло стать совершенным любовным оружием, если бы не один огромный недостаток. «Красную росу» можно было использовать только один раз. Повторная доза для одного и того же человека приравнивалась к длительной наркотической зависимости. Вторая порция зелья превращала несчастного в безвольного раба и полностью разрушала его личность. А еще, первый глоток зелья действовал катастрофически мало. Двенадцать часов, не более. У меня была всего одна ночь. И я помнил ее до мелочей.

Даниил стоял тут же на пороге, где сейчас стоял я. Я привез его сразу же после работы, спустя час после того, как влил зелье в его сок. Оно уже начинало действовать, и это было заметно. Мальчишка сам сел в мою машину, хоть еще утром был готов бежать от нее сломя голову. Он стоял предо мной, не понимая, что происходит, и нервно косился на меня из-под золотистой челки.

– Это вы сделали? – пробормотал он, цепляясь за дверной косяк, чтобы удержаться и не войти в мою квартиру. Глупый, он еще надеялся спастись.

– Что я сделал?

Я наслаждался его замешательством и беспомощностью. Осознанием того, что он никуда не денется, и мне даже не придется применять силу. Я мог позволить себе немного поиграть.

– Вы еще спрашиваете?!

Его лицо исказила судорога, пальцы сжались на деревянной поверхности. Он безуспешно боролся сам с собой. Зря, малыш. Я уже победил. Этой ночью ты предашь сам себя. И неважно, что под действием любовного зелья. Этим ты себя не оправдаешь, я ведь хорошо тебя знаю.

– Что вы со мной сделали?!

– Ничего.

Я спокойно улыбался и отступал назад. Шаг за шагом, вглубь коридора. Наблюдая, как он непроизвольно тянется следом и удерживает себя в последнюю секунду, чтобы не кинуться следом за мной.

– Прекратите! – выкрикнул он.

– Что? Я не держу тебя. Можешь уйти в любую секунду.

– Я…

Дрожь сотрясала его тело. Он смотрел на меня с отчаянием и яростью, потому что был бессилен перед собственными желаниями.

– Я не хочу! Я ненавижу тебя, сукин ты сын!

Зеленые глаза лихорадочно блестели. Все-таки у него была невероятная сила воли. Он все еще сопротивлялся, несмотря на действие зелья. Но это было уже неважно. Я пожал плечами.

– Тогда тебе действительно лучше уйти. Ну же, дай мне закрыть дверь.

Я опять приблизился и протянул руку к двери. Жестоко, но я этим наслаждался. Он вздрогнул, уставившись на меня с ужасом. Я слышал, как оглушительно стучит сердце в его груди. Он поверил, что я его выгоню?

С его губ сорвался приглушенный стон. Он загородился от меня локтем, прикрывая лицо. Еще раз судорожно всхлипнул, не двигаясь с места. А потом вскинул голову. Алая капелька крови на прокушенной губе. И огромная всепоглощающая жажда в расширенных зеленых глазах. Все, он окончательно проиграл. «Красная роса» не оставила ему выбора.

– Не надо… пожалуйста… только не гони…

Эти бессвязные слова вызвали у меня довольную улыбку. Я протянул ему руку и ждал, когда он приблизится, не делая попытки подойти самому. Он нерешительно переступил порог, глубоко вздохнув, прежде чем сделать последний шаг. Неловко вскинул обе руки мне на плечи и тут же мотнул головой, скрывая вспыхнувший румянец.

– Поцелуй меня, – приказал я.

Он на секунду прикрыл глаза. Приблизил свое лицо к моему и почти ткнулся губами в мои губы. Тут же дернулся назад, как испуганный девственник, но я не дал ему отстраниться и обнял за талию, чувствуя, как подрагивает его спина под моими пальцами. Я испытывал торжество. Наконец-то. Мой.

Я запустил пальцы в густые золотистые волосы, оттянул его голову назад и поцеловал так, как хотел. Жадно, долго, глубоко. Смешивая нашу слюну и лаская его язык. Я наслаждался этим моментом близости. Но мне хотелось большего.

Мое терпение заканчивалось. Я потащил его к дивану и толкнул, опрокидывая на подушки. Можно было заставить его раздеться передо мной, но я не хотел терять шанс лишний раз прикоснуться к нему. Мне было его мало. Всегда.

На черной поверхности дивана его обнаженное тело казалось излишне бледным. Скорее тонкое, чем мускулистое, оно сохраняло остатки мальчишеской угловатости. Зеленые глаза котенка были затуманены. Он что-то протестующе забормотал, когда я отстранился, чтобы раздеться самому, но я быстро отвлек его. Хватило протянуть руку вниз и обхватить его влажный, уже достаточно возбужденный член. Он выгнулся дугой и застонал.

Нет, малыш, не так быстро. Ты кончишь, только когда я буду внутри тебя.

Я убрал руку и толкнул его обратно на подушки. Мне тоже приходилось сдерживаться, чтобы не сорваться раньше времени. Я наклонился над Даниилом, легонько поглаживая кончиками пальцев его шею.

– Котенок, ты хочешь меня? – вкрадчиво спросил я.

– Да.

Короткое слово, произнесенное хриплым шепотом, далось ему нелегко. Его щеки полыхали красным цветом. Он не знал, куда девать руки, и просто скользил ладонями по моей голой спине и бокам.

– Сделаешь, что я скажу?

Неуверенный кивок в ответ. Конечно, сделает. Сейчас я ставлю свои условия.

– Возьми у меня в рот.

Я думал, что покраснеть еще больше просто невозможно, но ошибался. Мой мальчик уже почти дымился. Он замер, как птичка перед удавом, а я переместился к краю дивана, сел, опираясь на спинку, и раздвинул ноги. Его взгляд сразу же устремился вниз. Прямо на мой весьма и весьма немаленький орган.

– Я никогда.., – котенок сглотнул. Его голос совсем охрип от смущения. – Никогда этого не делал. Не думаю, что сумею, как надо. Но я попробую.

Малыш не переставлял удивлять меня. На какую-то долю секунды мне показалось, что опять придется его заставлять.

– Тогда спустись на пол и стань на колени, – мягко посоветовал я. – Так будет удобнее.

Он неловко соскользнул с дивана, пристраиваясь между моих ног. Послушно опустился на колени и медленно положил руки на мои бедра. Склонил голову, готовясь воплотить в жизнь одну из самых моих сокровенных фантазий.

– Давай, сладкий мой. Просто возьми его в рот. Как мороженное. Только не кусай.

Его губы дрогнули в слабой улыбке. Котенок, ты неподражаем.

А потом наступила моя очередь судорожно вздрагивать и подавлять беззвучные стоны. Придерживая мой член ладонью, он начал осторожно ласкать его языком, сначала облизывая сочащуюся смазкой головку, а потом, пытаясь медленно вобрать меня в рот целиком. Он все еще был немного скован, и я погрузил пальцы в его волосы, притягивая ближе и нетерпеливо вжимаясь во влажное тепло его рта.

По его подбородку стекала струйка слюны. Он почти задыхался, но не останавливался. Не отпускал меня, продолжая ласкать мой член языком и губами, неосознанно поглаживая тонкими пальцами мои бедра и пах.

Это был самый неумелый и самый потрясающий минет в моей жизни. Несколько секунд неуверенных движений его губ, растянутых вокруг моего члена, практически разбили в пух и прах всю мою хваленую выдержку.

– Достаточно, – простонал я, осторожно отстраняя его. – Давай продолжим по-другому. Иди сюда.

Я поднял котенка с пола и уложил на диван, уставившись с пьянящим восторгом на его влажно поблескивающие губы. Он был великолепен. Раскинувшийся на черных подушках, покрытый легкой испариной и оглушенный тем, что сам только что делал.

Хватит. Довольно игр. У меня внутри все сжималось от желания оказаться в нем. Я достал предусмотрительно спрятанную под одной из подушек смазку и выдавил немного себе на пальцы. Широко развел ноги котенка в стороны и проник в него пальцем. Он вздрогнул и я на мгновение остановился, уговаривая себя не спешить. Сегодня не стоило причинять ему боли.

– Тише, радость моя, тише, – ласково прошептал я, приникая к его уху. – Успокойся. Я не сделаю тебе больно.

Он расслабился и послушно принял второй палец. Только прикрыл глаза, вызвав у меня невольную усмешку. Неужели, до сих пор смущается?

Я медленно поглаживал его изнутри, растягивая и одновременно добиваясь того, чтобы он сам начал насаживаться на мои пальцы. Его член истекал влагой, но я намеренно к нему не прикасался. Потерпи, малыш, осталось чуть-чуть. Я уже и сам был на пределе.

Все, достаточно. Еще немного смазки, уже на собственный член. Большая подушка под его бедра, мне нравится брать его именно так – на спине, чтобы видеть его лицо, заглядывать в зеленые глаза, доказывая в очередном поединке взглядов, что он мой и только мой.

Я входил в него медленно, стараясь не превратить удовольствие в боль, а потом начал двигаться, чувствуя мгновенную ответную реакцию. Он отвечал мне каждой клеточкой своего тела – движениями бедер в одном ритме со мной, напряженными камешками сосков под моим языком, вскинутыми руками, которые я тут же прижал к поверхности дивана, обхватив тонкие запястья одной ладонью.

Я продолжал неторопливо трахать его, вдавливая своим телом в черную поверхность дивана. Входил в него до конца и скользил обратно. Направлял дразнящие толчки прямо в простату. Не слишком сильно и не слишком резко, потому что хотел довести его до полного изнеможения. Мой мальчик уже не пытался скрыть свои стоны, а я все не останавливался. Моя ладонь надежно сдавливала его член у основания, чтобы не допустить преждевременной разрядки. Только когда я разрешу, когда кончу первым, наполнив тебя своей спермой. Скоро, но не сейчас.

Его стоны становились все громче. Он двигался вместе со мной. Впивался короткими ногтями в мои плечи. Смотрел на меня своими огромными зелеными глазищами. А потом неожиданно выдохнул:

– Андрей…

Это было похоже на удар в спину. Я подумал, что ослышался, и секунду просто смотрел на него, не веря своим ушам. А потом все закончилось. Вся моя выдержка испарилась и горячая волна захлестнула меня с головой. Мое имя. Произнесенное им. Я не думал, что такое возможно, но мою крышу снесло напрочь.

Я обрушился на него. Быстро, неистово, сильно. Уже не задумываясь и не стараясь сдерживаться. Он закричал. И я тоже.

Потом мы некоторое время приходили в себя после неистового головокружительного оргазма. Котенок расслабленно лежал в моих руках, уткнувшись носом в мое плечо. Бесконечно милое зрелище, но оставлять его в покое надолго я не собирался. Мы только начали.

Я дал ему несколько минут, прежде чем протянул руку вниз и обхватил его член. Начал медленно поглаживать, одновременно посасывая мочку его уха. Его тело ответило моментально. Он начал твердеть в моей руке. Я развел его ягодицы, скользнув пальцами в растянутое отверстие. Он был влажным из-за смазки и моей спермы и полностью готовым.

– Хочешь побыть сверху, котенок? – усмехнулся я.

Не давая ему опомниться, я усадил его себе на бедра. Он казался таким легким в моих руках. Приподняв его за талию, я заставил его опуститься на мой член. Даниил вздрогнул от неожиданности, но мои руки уже лежали на его бедрах, заставляя скользить вниз. Он не мог никуда деться и был вынужден опускаться на мой член, вбирая его до конца.

Он принял меня целиком. Я был в нем, и он дрожал, закусив губу и упираясь ладонями в мою грудь. Я знал, что ему не больно, просто его ощущения зашкаливали. Он сжимался и пульсировал вокруг меня. Мне было достаточно двинуть бедрами, чтобы его колени судорожно сжались. Его словно подбросило.

– А-ах-х!

Его громкие стоны были сладкой музыкой, но мне было их мало. Я хотел, чтобы он кричал. И добился этого.

Я заставил его двигаться вверх, вниз на моем члене. Приподнявшись, я обнимал его за спину, а он скользил ладонями по моим плечам, откидывая голову назад. До очередного стона, до очередного крика, до очередного оргазма, бьющего наши тела в сладких судорогах наслаждения.

Этой ночью мы делали это еще дважды. Я отнес его в спальню и взял на темно-вишневых шелковых простынях. Сначала закинув его ноги себе на плечи и войдя в него одним толчком до упора, а потом поставив на четвереньки и проникая в него медленно и мучительно долго.

После такого котенок был совершенно измотан. Он моментально заснул, обессилено прижавшись ко мне, мокрый от пота и спермы. Ночь подходила к концу, а я лежал, подсчитывая уходящие минуты и не выпускал его из своих рук. У меня в ушах все еще звучал его голос, произносящий мое имя.

Утром действие «красной росы» закончилось. То, что было дальше, не относилось к категории приятных воспоминаний. После той ночи до наступления грозы, а значит, и до начала новой жизни оставалось всего несколько дней.

Больше мне вспоминать не хотелось. Закрыв дверь, я направился в комнату. В гостиной было темно и пусто, но я не относился к числу существ, способных расстраиваться из-за подобных глупостей. Я помнил прошлое, но не собирался жить им. Несколько месяцев назад я сделал свой выбор и вместе с летней грозой, унесшей почти все мои силы, заключил сделку со временем. Мне удалось повернуть его вспять, чтобы начать все сначала. И я знал, что победа будет за мной.

Даниил, мой наивный зеленоглазый котенок. Ты убежал от меня сейчас, но только потому, что я сам приоткрыл дверцу твоей клетки. У нас еще есть время, и поэтому я позволю иллюзии твоей свободы пожить еще немного. Рано или поздно тебе все равно придется сдаться. Я не отпущу тебя и не позволю ускользнуть. Потому что я сильнее и потому что слишком хочу тебя. И ты обречен на поражение в моих руках.

Комментарий к Глава 11

========== Глава 12 ==========

– Данька! Опять спишь на ходу? Прием!

– Что?

Я поднял голову. Передо мной стоял Костя. И вопил на весь лес.

– Проснись, красавица, проснись! Ну, ты даешь, Данилыч! Ладно, сейчас ночь на дворе, но ведь ты и вчера весь день сонной мухой проходил. Рассказывай, в чем прикол, общественность ждет! Выходные прошли удачно, я угадал?

– Угадал.

Я отлепился от дерева, у которого стоял и криво усмехнулся. Удачно, Костя. Если бы ты только знал, как. Меня чуть не поимел начальник. Причем в прямом, а не в переносном смысле. Куда уж удачнее.

– Стой, куда намылился? А поделиться впечатлениями?

Я только отмахнулся и молча направился к темнеющему в блеклом ночном свете озеру. Там, похоже, уже заканчивались все необходимые приготовления. Костя шел следом и бурчал:

– Вот скрытный гад. Никогда ничего не расскажет. Друг, называется. Напоить, что ли? Ладно, обдумаем на досуге, а пока работа и еще раз работа. Что там наш дружный коллектив намутил? Техники и организаторы закончили, значит, с минуты на минуту Асталин даст команду размещаться.

Асталин. Я резко затормозил, услышав знакомую фамилию. Меньше всего мне хотелось его сейчас видеть. Вчера он куда-то уезжал по делам, и его весь день не было в Институте, сегодня ночью ехал к озерам на своей машине, а не в автобусе вместе со всеми. Пока что мне везло. Но рано или поздно любое везение заканчивалось.

В данный момент он находился где-то там, возле озера, в окружении нашей рабочей группы. Сейчас было около четырех часов утра. Контакт планировалось начать ровно в четыре. Было еще темно, но уже чувствовалось приближение рассвета. В два ночи, когда мы выехали из Молнегорска, было гораздо темнее. Половина членов рабочей группы зевала во весь рот, остальные, наоборот, были собраны и серьезны. В основном держались подопечные Григория из службы безопасности. Интересно, а Григорий в курсе, что его друг гей?

– Да что ты опять прилип к месту? – возмутился, чуть не налетев на меня, Костя. – Там сейчас твой драгоценный контакт начнется! Не узнаю тебя, Данилыч, честное слово, не узнаю!

Через несколько минут мы вышли к озеру. Пара фонарей обеспечивали слабое освещение, но я знал, что это не надолго. Скоро их должны были погасить, чтобы ничего не мешало началу контакта. Да, это вам не подготовка, сейчас все происходило гораздо быстрее.

Возле деревьев собралась большая группа. Там были Григорий, несколько его специалистов, техники и начальник. Вот блин.

Я честно надеялся пройти мимо. Зря. Асталин, словно почувствовал мое приближение, вскинул голову и уставился на меня. Невозмутимо, как ни в чем не бывало. А я начал каменеть на месте.

– Константин, Даниил, доброе утро, – спокойно и сдержанно поздоровался начальник.

– Доброе утро, Андрей Александрович, – жизнерадостно выпалил Луковский, эта ходячая батарейка энерджайзер.

– Доброе утро, – пробормотал я.

Да что со мной не так? Почему я чувствую себя до ужаса смущенным? Я же ничего не сделал!

Но это мои щеки пылали и мои глаза испуганно бегали по сторонам, стараясь смотреть куда угодно, но только не на высокую худощавую фигуру в джинсах и черной куртке.

Асталин отвернулся и заговорил о чем-то с Григорием. Костя не смог пройти мимо компании девчонок из орготдела и начал громко и весело рассказывать им анекдоты. На него тут же кто-то шикнул, чтобы он вел себя потише.

Я поспешил занять свое место по плану. Мне предстояло стоять на небольшом пригорке за деревьями. Не совсем билет в первый ряд, но тем не менее все должно было быть хорошо видно. Глубоко вздохнув, я постарался полностью переключиться на работу и прокрутить в памяти все пункты плана.

Центральной фигурой контакта предстоит быть начальнику. Все остальные останутся в стороне, даже служба безопасности, которая будет его прикрывать. Конечно это риск, но без этого нельзя. С помощью заклинаний и пары рабочих артефактов вокруг Асталина будет установлено что-то вроде защитного поля. Водяной, если он появится, на что все мы очень надеялись, не обратит внимания ни на кого, кроме него, потому что просто не заметит. Если все пойдет хорошо, начальник предложит ему дары, в числе которых хлеб, табак и мыло. Лингвисты будут наготове и проследят реакцию нашего особенного. Водяные не разговаривают. По крайней мере, в нашем понимании. Для людей их способ передачи информации больше всего напоминает колебания воздуха. Чем сильнее ощущаются вибрации, тем негативнее реакция водяного.

Я так погрузился в свои думы, что почти прозевал начало контакта. Очнулся только, когда уже погасили фонари. Все разговоры прекратились, и вокруг стало тихо. Вдали у горизонта, над самым озером чуть розовело небо. К воде медленно спускалась фигура в черном. Это был Асталин. Кроме него на берегу больше никого не было. Вся служба безопасности словно растворилась в воздухе. Григорий свое дело знал.

Некоторое время ничего не происходило. Асталин неподвижно стоял у воды. Я не видел его лица со своего места, но знал, что он сейчас произносит слова приглашения. Это было своего рода заклинание вызова.

Каждая минута казалась вечностью. Я напряженно вглядывался, пока, наконец, не увидел круги на воде. Они становились все шире, а потом прямо из зарослей камышей слева от берега, появилось бревно. Оно медленно плыло по воде, приближаясь к тому месту, где стоял начальник. Затаив дыхание, я шагнул вперед, но в эту же минуту кто-то из парней Григория возник как из-под земли в нескольких шагах впереди от меня. Ладно вам, сам знаю, что нельзя покидать свое место! Но ведь это наверняка водяной! Они способны оборачиваться бревном. От волнения и накатившего возбуждения у меня застучало в висках. Асталин знает об этой способности? Конечно знает. Мы с ним Летопись десять раз вместе просмотрели, останавливаясь на особо значимых моментах. Все, что могло пригодиться, мы чуть ли не вызубрили наизусть. Стоп, я же не волнуюсь за него?

Мой взгляд не отрывался от бревна. Оно подплывало все ближе и ближе. Наверняка за ним сейчас наблюдали все, начиная от Григория и заканчивая Костей. Не один же я такой умный.

Неожиданно чья-то рука запечатала мой рот, предупреждая возможный крик. Меня резко развернули и я машинально замахнулся, собираясь отражать внезапное нападение. Однако отражать ничего не пришлось. Мои руки опустились сами, когда я увидел лицо нападающего. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Передо мной стоял Угрюм.

– Мне нужно с тобой поговорить, – одними губами прошептал он. – Не кричи, пожалуйста.

– Ты что творишь? Я занят сейчас, у нас контакт.

Я тоже разговаривал шепотом, но к тому же злым. Напугал, все-таки.

– Извини, но это срочно.

Угрюм не стал дожидаться моего согласия. Он просто взял меня за руку и потащил за собой. Я осознал, что лечу, когда увидел, что мои ноги не касаются земли. Мы неслись довольно быстро и скоро покинули пределы поляны у озера. В любое другое время я был бы в восторге от такого неожиданного сюрприза, но не сейчас, в самый разгар контакта. Когда Угрюм остановился и осторожно поставил меня на землю, я был готов наброситься на него с кулаками.

– Что, блин, случилось?! Только говори быстрее, мне нужно назад!

Я понимал, что могу смело начинать биться головой об ствол ближайшего дуба. Когда Асталин узнает, что я покинул свое место в начале контакта, он мне все равно сам ее оторвет.

– Извини. Я узнал кое-что. Это касается твоих проблем.

– Каких еще проблем? А, точно, пробелы в памяти. Но со мной уже все в порядке. У меня было Воздействие и оно прошло. У тебя все? Спасибо, мне пора.

Я рыпнулся назад, но Угрюм просто переместился в сторону и вырос у меня на пути.

– Сначала выслушай. Я не мог прийти к тебе на работу, потому что там теперь все изменилось. В вашем Институте растет сила, которую нельзя назвать хорошей. Я чувствую, что скоро она изменит весь город. И таким, как я, в нем уже не останется места.

– Таким, как ты? – не понял я. – Что ты имеешь в виду?

– Недостаточно сильным. Недостаточно темным. Но это сейчас неважно. Главное то, что я был прав насчет грозы.

Опять двадцать пять. Какого рожна все так носятся с этой грозой? Я начинал терять последние крохи терпения. Ну, Угрюм, ну, удружил.

– А с ней что не так было? – уже ни капли не дружелюбно процедил я.

– Эта гроза была не случайной. Она затронула ход времени, а это самое страшное нарушение против самой природы. Его последствия могут быть необратимыми. Я не могу объяснить тебе всего, но зато знаю, кто может это сделать. Я уже договорился, и тебя будут ждать. В заброшенной школе на окраине города.

Он нес явный бред. Заброшенная школа находилась на пустыре, расположенном на отшибе. Она пустовала уже около двадцати лет и каким-то чудом все еще не попала под снос. Никто не мог меня там ждать, кроме разве что многолетней пыли.

– Ты должен пойти туда как можно скорее. Ты в центре всего, и я не знаю…

Я услышал какой-то непонятный шум. Он доносился со стороны озера. Там кто-то закричал, потом крик оборвался и послышались громкие голоса. Что-то случилось? Все, с меня хватит. Я оттолкнул Угрюма и понесся обратно, петляя, как заяц между деревьями.

– Тебя ждут в заброшенной школе, – закричал он мне в след.

Пусть подождут. Прежде всего меня ждет моя работа. Господи, да что же там случилось?

Я вылетел к озеру за считанные минуты и остановился как вкопанный. Здесь было настоящее столпотворение. Вся рабочая группа, которая еще недавно была расставлена по местам как шахматные фигурки на доске, напоминала растревоженный гудящий улей. Девчонки из орготдела громко причитали, срывая голоса до крика. У самой воды толпились сотрудники службы безопасности, полностью закрывая обзор. Слышался громкий голос Григория, отдающего кому-то какие-то приказы, и не смолкали возгласы Кости, повторяющего раз за разом, как заезженная пластинка:

– Ни фига себе!

Он стоял ближе всех, и я подлетел к нему. Дернул за плечо, пытаясь развернуть к себе и одновременно обшаривая взглядом все, что можно. Начальника нигде не было видно.

– Костя, что такое? Что случилось?

– Данька, – повернул ко мне побледневшее лицо Луковский, – Твою бабушку по базару, ты это видел?

– Что видел? – вздрогнул я.

– Как эта хрень утащила начальника в озеро!

– Что?

У меня кровь отхлынула от лица. Обойдя Костю, я смешался с толпой, сгрудившейся у берега. Григорий продолжал раздавать налево и направо распоряжения, но его командный голос почти перекрывали взволнованные женские крики.

– Это все проклятый туман! Посмотри вон туда, его все еще видно! Зеленый такой! Он внезапно появился, и Андрей Александрович просто растворился в нем. Та тоже видела, да? А потом туман ушел на середину озера! Ужас!

Я вклинился в толпу девушек, пытаясь протиснуться к воде. Сердитое «Маринский, ты что, совсем очумел?» меня не остановило.

Через секунду я, наконец, видел все озеро. В паре шагов от меня обрывались следы, ведущие к воде. Именно здесь стоял Асталин. Прямо от них по розовеющей в преддверии рассвета поверхности Зеркального озера тянулась легкая зеленая дымка. Ближе к середине озера она перерастала в целое облако зеленого тумана, которое неспешно колыхалось, сливаясь с водой. Это было необычное и оттого довольно пугающее зрелище.

– Назад, Даниил, – бросил Григорий, зафиксировав мое появление одним коротким взглядом. – Ну что там, ребята? Активировали маячок Андрея? Нет сигнала? Стоп, в воду не заходим, пока я не скажу. Приборы уже что-нибудь показали?

Его голос был хриплым от волнения. А он не такой непробиваемый, как я думал.

– Григорий Евгеньевич, а может, рискнем?

– Нет, потому что мы не знаем, что это такое! Подождем еще пару секунд.

Они собирались дождаться показаний приборов, чтобы получить характеристики тумана, догадался я. Это было вполне разумно. Ни Григорий, ни его парни не знали, что представляет из себя зеленый туман. А вот я, кажется, знал. Когда-то давно я читал о нем в сборнике старых легенд, не имеющем никакого отношения к Летописи. Там говорилось, что зеленый туман служит водяным в качестве средства перемещения и исчезает так же быстро, как и появляется.

Я прикинул, сколько уже прошло времени. Минут пять ушло на разговор с Угрюмом, еще столько же заняли мой путь назад и короткое общение с Костей. Зеленое облако медленно двигалось вглубь озера и уменьшалось на глазах. Было очевидно, что долго оно не продержится. Пока Григорий будет ждать свои показания, пока я попытаюсь все ему объяснить…

Мне вслед заорала, наверное, вся рабочая группа. Сначала начали вопить девчонки, а потом дружно заматерились специалисты службы безопасности. Григорий обернулся, но я уже был в воде и плыл к середине озера.

– Твою мать! – не сдержался он. – Стой, Маринский!

В таком ускоренном темпе я не плавал еще ни разу в жизни. Сзади слышались многочисленные всплески воды. За мной кинулись специалисты, которым я даже в подметки не годился. Все мое преимущество заключалось в небольшой форе. Я старался не реагировать на сердитый голос Григория и приказы вытащить меня из воды за шиворот. Все, что я хотел – это успеть добраться до зеленого тумана вовремя.

Я замешкался на секунду уже у самого облака. Зеленое марево колыхалось и немного искрило прямо перед глазами. До него можно было дотянуться рукой. Я почувствовал холодок страха и, сцепив зубы, покосился в сторону. Служба безопасности была уже рядом, во главе со своим начальником. У Григория было такое лицо, что я сам себе не завидовал.

Все, пора. Закрыв глаза, я поплыл вперед. Какой же я все-таки идиот…

Сначала я почувствовал легкое обволакивающее тепло, а потом приятную прохладу. Затем все ощущения пропали, и не осталось ничего. Вместо воды была пустота, вместо моего отяжелевшего тела, измученного водным кроссом через озеро – легкость и невесомость.

А еще через какое-то время все стало обычным и вернулось на свои места. Легкий ветерок коснулся моего лица, принеся с собой узнаваемые запахи воды и леса. Открыв глаза, я сообразил, что лежу на вполне сухой и твердой поверхности. Подо мной были трава и мох, а вверху шелестела зеленая крона леса.

– И как это понимать? – спросил холодный знакомый голос над моей головой.

Асталин! Я вздрогнул и начал усаживаться на траве, отряхиваясь совсем как Тимур после купания. Вот он, начальник. Жив, здоров и стоит всего в паре метров от меня. Похоже, он у нас и в огне не горит, и воде не тонет.