Текст книги "Летняя гроза в Молнегорске (СИ)"

Автор книги: Златовласка с косичками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Я сидел и сидел, пока не почувствовал, как что-то начинает давить мне на виски. Откинув голову на спинку дивана, я попытался расслабиться и представить себе как проходит транспортировка нового артефакта по коридорам нашего Института. Интересно, что это? Может, очередная рукопись? Если так, то я хотел бы на нее посмотреть. Не понимаю, зачем Асталину столько артефактов. Наш ИЭС никогда не был рассчитан на такое большое количество.

Мое воображение продолжало работать и неплохо справлялось с поставленной задачей. Я словно воочию видел, как огромный железный контейнер движется вниз на лифте под контролем Григория и сотрудников его службы, чтобы уже через несколько минут очутиться за надежными стенами Хранилища. Внутри контейнера было что-то, окутанное знакомой мне черной дымкой, и это что-то было очень сильное и очень темное. Оно пыталось дотянуться своими невидимыми щупальцами до кого-нибудь из окружающих, но не могло этого сделать из-за железных оков, скрепленных сильным защитным заклинанием. Контейнер был его ловушкой, и оно билось внутри, исходя злобой и черным дымом. Оно хотело вырваться наружу…

Я тряхнул головой, сообразив, что зашел слишком далеко, дав волю своей безудержной фантазии. В висках заломило сильнее, а потом у меня появилось странное ощущение, словно что-то горячее щекочет мой нос. Я запрокинул голову назад, но было поздно. По моей щеке уже стекала тонкая струйка крови.

Комментарий к Глава 9

========== Глава 10 ==========

Разыскав в недрах шкафа старую салфетку и смочив ее остатками минеральной воды, я вытер лицо. К счастью, кровотечение длилось недолго. Несколько минут я просто лежал на диване, запрокинув голову вверх, и размышлял о том, что у меня, по-видимому, начались проблемы с давлением. Голова немного кружилась, отчего я чувствовал себя далеко не лучшим образом. Все мысли были какими-то вялыми и грозящими перерасти в затяжную депрессию. Если в двадцать лет я уже начинаю превращаться в настоящую развалину, то что же будет дальше?

Второй вой сирены оказался таким же внезапным, как и первый. Он означал, что транспортировка артефакта закончилась и все сотрудники Института могут выйти из своих кабинетов. Пока я раздумывал над тем, куда мне отправиться в первую очередь, оглушительно зазвонил телефон. Взяв трубку, я услышал невозмутимый голос начальника.

– Даниил Владимирович, это Асталин. Зайдите ко мне.

Зайду, конечно. А куда я денусь? Интересно, что ему от меня надо? Не успел приехать, и сразу же вызывает. Может, хочет удостовериться, что я здоров? Но у меня с собой даже бумаг о выписке не было. Дорофеев сказал, что сам их направит в Институт. А вообще хорошо, что начальник позвонил. Есть у меня к нему пара вопросов.

– Хозяин, ты опять уходишь?

Степашка встрепенулся в своей коробке. На его перемазанной шоколадом мордашке застыло испуганное выражение.

– Я вернусь быстрее, чем ты доешь свою шоколадку, – заверил я домовенка и успокаивающе потрепал его по взлохмаченной голове.

В приемную я спустился за пару минут. Лины на месте не было, зато дверь в кабинет начальника была приоткрыта и оттуда доносились голоса. Точнее доносился один голос, который я сразу же узнал и который вызвал у меня состояние, близкое к зубной боли. Говорила Анжела.

– Андрюша, тебе не кажется, что это уже слишком? Артефактов не просто много для одного Института, их слишком много. Я понимаю, что после той грозы…

Она вдруг осеклась, а я увидел в щелку между дверью и стеной, как Асталин вскинул голову, уставившись прямо на меня. Он не мог меня видеть, но смотрел так, словно чувствовал мое присутствие через дверь. Я быстро постучал и, не дожидаясь пока меня позовут, зашел в кабинет.

– Можно, Андрей Александрович?

– Проходите, Даниил, – кивнул начальник. – Анжела, не задерживаю. Я же говорил, что буду занят.

– Вижу, что будешь.

Черноволосая ведьма смотрела на меня, прищурившись и с легкой усмешкой на губах.

– Привет, мальчик. Кажется, мы давно не виделись.

– Действительно давно, – согласился я. Здравствуйте, Анжела.., извините, вашего отчества я не знаю. Впрочем, мое имя, вам похоже, тоже незнакомо. Меня зовут Даниил Владимирович.

– Ах, вот как! Ты слышал, Андрюша? У мальчика есть зубки!

Анжела рассмеялась громким и колючим смехом. Она меня ненавидела. Я вдруг понял это абсолютно точно, так же как и тот факт, что земля круглая.

– Анжела, – предупреждающе процедил начальник.

Ведьма даже не обернулась. Она медленно направилась ко мне, демонстративно облизывая кроваво-красные губы.

– Ты смелый, да, мальчик? Возможно, это потому, что ты не знаешь, кто я.

Ее глаза сверкали, густая черная дымка на ее плечах, казалось, стала еще объемнее.

– Возможно, знаю.

Я вытащил амулет бабы Тамары и аккуратно расправил черный шнурок на своей рубашке. Вот спасибо бабульке. Кто же знал, что он пригодится, да еще и так скоро.

Реакцию Анжелы надо было видеть. Она замерла на месте, моментально перестав улыбаться. Ее лицо исказила гримаса отвращения, и она несколько раз шумно втянула воздух, словно почувствовала отвратительный запах. То, что я знал из книг, прекрасно подтверждалось на практике – ведьмы терпеть не могли чужие амулеты.

– Ты…

Анжела смотрела на меня так, словно видела впервые. В ее взгляде смешивались изумление и злоба.

– Где ты взял эту вещь?

– Анжела Генриховна, возвращайтесь к своей работе! – рявкнул начальник.

Даже я подпрыгнул от такого вопля. Анжела вздрогнула и перевела взгляд с меня на Асталина. Она уже не выглядела коварной ведьмой. У нее дрожали губы, и она даже не пыталась это скрыть. Не сказав больше ни слова, она вышла из кабинета.

Асталин смотрел на меня со спокойной улыбкой, как ни в чем не бывало. Что он себе думает? Можно подумать, это не при нем на меня сейчас наезжала ведьма, которую он сам взял на работу в наш Институт. Мне вот было не до улыбок.

– Садись, я хочу с тобой поговорить. Извини за Анжелу.

Извинить? Он издевается? Я медленно уселся на стул и спрятал амулет под рубашку. А потом сердито спросил:

– Андрей Александрович, зачем вы взяли ее на работу?

– Что за детский тон? – пожал плечами начальник. – Она экономист по образованию и неплохо разбирается в финансовой документации. Но не это главное. Анжела нужна здесь, в первую очередь, из-за того, кто она есть. Ты знаешь, что я имею в виду. Ее сила способна нейтрализовать часть негативной энергии артефактов. Это нам сейчас необходимо.

– Что?

Такого объяснения я не ожидал. Но вместо того, чтобы замолчать и спокойно все обдумать, тут же опять полез в бутылку. От злости я всегда наглею.

– А разве нам необходимо такое количество артефактов? Зачем переполнять Хранилище и превращать его в пороховую бочку?

– Затем, что это ИЭС.

Начальник говорил пока еще терпеливо, но я видел, что он начал постукивать пальцами по столу. Следовало спешить. А то как бы он не выставил меня из кабинета вслед за своей ведьмой.

– Андрей Александрович, это правда, что Аристарха уволили из-за того, что он неч? – взял я быка за рога.

– Что за чушь? – поморщился начальник. – Кто тебе такое сказал? Аристарх сам ушел, хоть я и уговаривал его остаться. Он уже давно был на пенсии. К тому же его разочаровали изменения в Хранилище. Ты уже слышал, что там все перестроили?

Слышал, слышал. Я молча кивнул.

– Еще претензии будут? – насмешливо поинтересовался Асталин. – Из-за кого ты так кипятишься? Из-за Аристарха или Анжелы? А может из-за Алины?

– Что? – встрепенулся я. – Почему из-за Алины?

– Хотя бы потому, что в твоих глазах я злобный тиран, изгоняющий особенных с работы.

– Я никогда не говорил ничего подобного. И причем тут Алина?

– Брось.

Асталин сверлил меня пристальным взглядом.

– Ты же давно все увидел. И прекрасно знаешь, что Алина, по меньшей мере, на четверть не человек.

Я молча смотрел на него, не в силах произнести ни звука. Да и что тут говорить? Он был прав. Насчет Лины я догадывался с самого начала. У нее не было рожек или черного воротника. Вместо этого было лишь легкое золотистое сияние, исходящее от ее кожи и волос. Оно было нежное и теплое, как весеннее солнышко. Я недаром называл ее феей, это определение подходило ей лучше всего. Она никогда не рассказывала о себе, а я не спрашивал. Скорее всего, она сама ничего не подозревала.

– А вы откуда узнали? – пробормотал я, спустя несколько долгих минут. Чувствовал я себя полностью обезоруженным. Он меня добил. Уничтожил весь мой боевой настрой одной единственной фразой.

– Я начальник и мне положено знать все о своих подчиненных. Можешь успокоиться, потому что я не собираюсь никого увольнять. Ни людей, ни особенных. И довольно об этом. Я не для этого тебя позвал. Как ты себя чувствуешь?

Он улыбнулся. Всего лишь краешком губ, но этого хватило. Его лицо изменилось. Холодно-невозмутимая маска куда-то пропала, и оно стало… теплым?

– Нормально, – выдавил я. – Со мной все в порядке.

Нет, этого человека мне никогда не понять. Я тут старался изо всех сил, нарушая служебную субординацию, а он мне улыбается.

– В клинике все было хорошо?

– Да, вполне. Спасибо, что отправили за мной Григория Евгеньевича. Бумаги еще не пришли?

– Какие бумаги? – вроде бы удивился начальник.

– Ну, подтверждение того, что я могу приступать к работе. Что у меня больше нет Воздействия. Дорофеев обещал все направить.

– Не беспокойся об этом. Можешь спокойно приступать к работе.

– Ладно.

Асталин молча смотрел на меня. Все, надо понимать, разговор окончен? Я начал бочком выползать из-за стола.

– Тогда я пойду?

– Идите, Даниил Владимирович.

Мне показалось, или он действительно вздохнул? Уже у самой двери меня негромко окликнули. Я обернулся. На лице начальника уже была его обычная невозмутимая маска, но темные глаза казались немного более теплыми, чем обычно.

– С возвращением.

А потом навалилась работа. Мне предстояло много чего разобрать и еще больше сделать. Я почувствовал себя на седьмом небе, узнав, что контакт с водяными еще не прошел. Он должен был состояться в самое ближайшее будущее, а точнее в следующий вторник. Осознав все масштабы предстоящей работы, я чуть было не взвыл, но быстро взял себя в руки и остаток недели крутился как белка в колесе. Асталина в эти дни я видел мало, Анжелу, к счастью, еще меньше. А еще я наконец понял, что наше будущее совершенно непредсказуемо, и, набравшись смелости, пригласил Лину на свидание в субботу. В этот день никакая командировка не могла нам помешать. Лина согласилась, и я был счастлив.

Первая половина субботы прошла для меня как в тумане. Я никак не мог угомониться и слонялся по дому, без конца поглядывая на часы, а когда услышал мелодию вызова своего телефона, потянулся к нему как дурак, даже не посмотрев, кто звонит. А звонил начальник.

– Даниил, бегом ко мне, – сходу начал он, даже не поздоровавшись. – И не говори, что ты занят. Нужно кое-что сделать и это очень срочно.

– Что?

Я так и застыл на месте с трубкой у уха. Нет, блин, не верю. Мне все это снится.

– Что случилось, Андрей Александрович?

– Необходимо пересмотреть бумаги по контакту. Они не закончены.

– Как это не закончены? – я даже заикаться начал. – Да все же было готово! Серафима Сергеевна поставила последнюю подпись! А до понедельника это не может подождать? Или до завтра…

– В понедельник будет уже поздно. Хотя, если настаиваешь, могу освободить тебя от контакта. Ну, так как, освободить?

Что с ним такое? А со мной что такое? Грешил, что ли много в прошлой жизни? Лина, что же мне делать? Может, я смогу быстро управиться?

– Нет, – скрипнул я зубами. – Не надо.

– Вот и прекрасно, – насмешливо бросили в трубку. – Запоминай адрес.

Какой, к черту, адрес? Мне к нему еще и домой ехать? Даже не в Институт?

Чувствуя себя полностью раздавленным тяжелой пятой злодейки-судьбы, я записал адрес и поплелся на автобусную остановку. Мне было так хреново, что я даже не замечал толпы, набившейся в маленькую маршрутку и практически впечатавшей меня в окно. Кто-то начал настойчиво тянуть меня за футболку, и только тогда я очнулся.

Передо мной стояла девчонка-подросток с длинными темно-русыми волосами, собранными в конский хвост и большими зелеными глазами. Ее лицо показалось мне знакомым.

– Извини, но я забыла дома деньги на билет, – спокойно заявила девочка, поправляя тонкий проводок плеера, торчащий в ухе. – Ты бы не мог за меня заплатить?

В ее голосе не было и тени смущения. Кроха практически требовала, чтобы я оплатил ее проезд, словно имела на это полное право. Я даже не удивился. Похоже, сегодня у меня день такой. Порывшись в карманах, я вытащил пару бумажных купюр и протянул девчонке. Этого ей должно было с лихвой хватить на пару часов катания в нашем городском транспорте.

– Спасибо, – так и засияла еще по-детски яркой и счастливой улыбкой маленькая вымогательница. – А ты классный! Я тебя точно не забуду! Меня зовут Маша.

Она выпрыгнула из маршрутки на следующей остановке, а я еще некоторое время гадал, где мог ее видеть. Ее лицо и улыбка до ушей точно были мне уже знакомы.

Начальник проживал в центре города, в новом пятиэтажном доме с евроремонтом, аккуратными цветочными клумбами у подъездов и подозрительно-неприветливым консьержем в двух шагах от входной двери.

– Вы к кому, молодой человек? – недовольно спросил он, стоило мне переступить порог.

– К Асталину, – процедил я. – Андрею Александровичу. Третий этаж, квартира семь.

Меня, судя по всему, уже ждали. Асталин открыл дверь сразу же после того, как я нажал на звонок. Он был босиком, но выглядел ничуть не хуже чем на работе, благодаря легким черным брюкам и черной шелковой рубашке.

– Проходи, – пригласил он, отходя в сторону. – Чувствуй себя как дома.

Я не мог и не хотел чувствовать себя как дома в этом месте. Миновав коридор прихожей, я очутился в просторной гостиной, над которой явно хорошо поработал умелый дизайнер. Комната был оформлена в серебристо-серых, золотисто-бежевых и умеренно-черных тонах. Два больших окна, полуприкрытые желто-коричневыми шторами, пропускали достаточное количество солнечного света, чтобы окутать легкой послеполуденной дымкой широкий плазменный телевизор на полстены и огромный кожаный диван в центре гостиной, глянцево-черный и блестящий. На нем было навалено много подушек, одинаково черных, но разных по размеру и форме. Они выглядели такими мягкими и удобными, что я еле удержался от соблазна присесть на край дивана. Обернувшись, я натолкнулся на пристальный взгляда Асталина, стоявшего у меня за спиной. Он был так близко, что на какую-то секунду мне вдруг показалось, что он собирается толкнуть меня на диван.

Начальник направился к окну, возле которого стоял стол, заваленный кипой бумаг. Я увидел знакомые документы и подошел ближе, не став дожидаться, пока меня позовут и ткнут в них носом.

– План контакта, – кивнул начальник, удобно устраиваясь на одном из стульев. – Наша с тобой первоначальная задача.

– В смысле? Его ведь уже утвердили!

– Да. Но без главного специалиста отдела рукописей. Ты еще находился в клинике, когда разработка плана была в самом разгаре. Поэтому я и хочу его переделать.

– Весь план? – ужаснулся я. Я не верил своим ушам. Да это же работа на все выходные!

– Да, весь. Есть возражения?

Асталин хищно ухмыльнулся. Всем своим видом он показывал, какое садистское удовольствие получает от одного только рассматривания моей шокированной физиономии. Вот гад! Временами на него точно что-то находит!

– Нет возражений, – процедил я.

– Может, у вас было назначено свидание, Даниил Владимирович? – уже с откровенной издевкой спросил он.

– Неважно.

Я вцепился в ближайший документ и загородился им как газетой, не в силах видеть сейчас его довольную рожу. Спокойно, только спокойно. Иначе я опять наброшусь на него с кулаками.

Потихоньку я втянулся в работу, и моя злость стала мало-помалу проходить. В плане действительно следовало кое-что изменить. Согласно Летописи я бы, прежде всего, поменял место контакта, выбрав вместо Зеркального озера, на котором мы проводили подготовку, Камышанку. Сейчас, в августе, это было самым идеальным местом для появления водяных. Кроме того, необходимо было пересмотреть время контакта. Какому идиоту пришло в голову выбрать семь часов утра? Максимумом, который мы могли себе позволить, было четыре утра, время, предшествующее наступлению рассвета. Я вообще считал идеальным вариантом ночь, промежуток от одиннадцати до трех, но хорошо помнил все предписания Инструкции, которая настоятельно рекомендовала воздерживаться от проведения контактов в ночное время. Ночь все-таки время нечей, с этим не поспоришь.

– А еще я бы кое-что поменял в самой модели размещения. Рабочей группе лучше быть в стороне, потому что водяные не любят шумных компаний. Поэтому схему можно переделать вот так.

Я подтянул к себе чистый лист и начал делать набросок карандашом. Начальник внимательно наблюдал за моей работой несколько минут, прежде чем решительно отобрать лист и подвинуть его к себе.

– Нет, в этом месте я с тобой не согласен. Со стороны болота должно быть прикрытие, поэтому схему допустимо сместить вот так. И не более.

Он начал исправлять мои каракули, делая четкие и аккуратные зарисовки. Модель размещения рабочей группы менялась на глазах. Представляю, что запоют наши организаторы в понедельник, когда узнают, какой сюрприз свалился им на головы!

– Кстати, Андрей Александрович, я категорически против использовать в качестве приманки порванную рыбацкую сеть.

– Причина?

– Это может вызвать негативную реакцию. Водяные не любят недобросовестных рыбаков и могут расценить это как оскорбление. Предлагаю убрать сеть и оставить только подарки.

– Ладно, посмотрим. А насчет размещения проводящего контакт я согласен. Лучше всего будет спуститься к воде вот здесь, слева от тропинки.

– Да.

Тут я осторожно кивнул и начал медленно подвигать к себе листок с наброском. У меня задергался глаз при одной только мысли о том, что я сейчас собираюсь сделать, но отступить я уже не мог. А вдруг прокатит?

– Я уверен, что все получится. Если вот здесь я зайду в воду…

Не прокатило. Листок выхватили у меня из рук, прежде чем я успел дописать свои инициалы. Не говоря ни слова, Асталин зачеркнул мою фамилию тремя жирными горизонтальными линиями.

– Почему? – вскинулся я, понимая, что терять мне уже нечего.

– Издеваешься? – холодно бросил начальник. – Твоя кандидатура даже не оговаривается.

– Почему?

– Недавнее Воздействие будет достаточной причиной? Или мне следует поднять твою должностную инструкцию?

Я даже не расстроился. И так было ясно, что моя глупая попытка провалится, не успев начаться, но я все равно не мог удержаться от соблазна. Было слишком заманчиво предложить свою кандидатуру в качестве проводящего контакт, раз уж мы взялись переделывать план. Хотя с учетом нашей новой службы безопасности не стоило и пытаться. Теперь, когда у нас есть такой специалист, как Григорий, все подобные вопросы относились исключительно к его компетенции.

– Значит, проводить контакт будет Григорий? Или кто-то из его службы?

– Нет, – покачал головой начальник. – Проводить контакт буду я.

– Что?

Я упустил карандаш, и тот моментально закатился под стол.

– А что тебя так удивляет? Думаешь, я не справлюсь? Или твой дорогой триИ сам никогда не проводил контакты?

– Причем тут это! – по привычке обиделся я за триИ. – Вы же начальник! Зачем вам рисковать?

– А ты, значит, рисковать собирался?

Темные глаза стали холодными, как и голос. Я молча вернулся к наброску и плану. Все равно это надолго.

Мы работали около часа, а потом Асталин отправился готовить кофе. Пока он ходил, я позвонил Лине и долго извинялся. Мне было ужасно неловко, и я чувствовал себя бесконечно виноватым. Лина сказала, что все хорошо, но по ее голосу я почувствовал, что она тоже расстроилась. Все, в следующий раз я буду умнее, отключу все телефоны в доме, и Асталин меня не достанет. И почему я у него всегда за все отдуваюсь?

После кофе мы опять с головой ушли в работу и потеряли счет времени. Асталин заставил меня пересмотреть все до мелочей. Мы спорили с ним почти по каждому пункту плана. Чаще всего мне приходилось признавать его точку зрения, потому что он действительно был прав. Я не мог не признать, что он прекрасный специалист.

– Все, на сегодня хватит, – вдруг скомандовал начальник.

– А? – не сразу понял я, с неохотой поднимая голову от бумаг. – Что вы сказали?

– Я говорю, хватит, работать, – усмехнулся он. – Пошли, поедим.

Поесть? Я посмотрел на окно, только сейчас заметив, что уже давно стемнело. Сколько же времени прошло? Кажется, я засиделся.

– Да нет, спасибо. Я домой пойду.

– Никуда ты не пойдешь, – уверенно заявил Асталин. – Пока не поешь. Пошли.

Он встал из-за стола и быстро скинул все бумаги в кучу. Я раздумывал, что мне делать, чувствуя неловкость. Уйти прямо сейчас казалось мне невежливым, но и оставаться не хотелось. Я понимал, что начальнические симпатии рано или поздно выходят боком. Может, он собирается меня отравить, отомстив тем самым за свою разбитую губу?

– Тебя отвести за руку? – ласково предложил начальник.

– Не надо, – вздохнул я и сдался.

Кухня оказалась довольно просторной и укомплектованной новомодной и, несомненно, дорогой бытовой техникой. Асталин вытащил из холодильника огромную, уже готовую лазанью, овощи и мясо для отбивных. Мне оставалось только смотреть, как он быстро и ловко управляется с отбивными, отправляя их на огромную сковородку.

– Давайте я помогу, – немного запоздало предложил я.

– Займись салатом. Нож и салатница в шкафу.

Следующие несколько минут я мыл и чистил помидоры, болгарский перец и всевозможную зелень. Покрошив все ингредиенты и побросав их в стеклянную миску, я налил сверху немного оливкового масла. Будет вкусно, знаю по опыту. Отбивные уже начали подрумяниваться и пахли просто одуряющее.

– Можешь еще и лазанью сунуть в микроволновку, – заметил начальник. – Горячая она вкуснее. Надо было не ставить ее в холодильник, а оставить в духовке, ну да ладно.

– Вы ее сами делали?

Я недоверчиво уставился на огромную ароматную красавицу, покрытую потоками расплавленного золотистого сыра. Помнится, Маринка как-то пыталась приготовить что-то подобное в домашних условиях и чуть не свела меня с ума рассказами о специальном тесте, сортах сыра и приготовлении соуса «бешамель».

– А что тебя удивляет? – усмехнулся Асталин.

– То, что ее очень сложно делать!

– Ну и что? Зато вкусно. Достань в шкафу тарелки и все остальное, пожалуйста.

Я охотно накрыл на стол. Ароматы лазаньи и отбивных пробудили во мне зверский аппетит. Асталин закончил жарить мясо и достал из холодильника бутылку красного вина. В больших хрустальных бокалах оно отливало темно-рубиновыми искрами и казалось почти черным.

– Спасибо, вина не надо, – предпринял попытку отказаться я.

– Почему это? Ты язвенник?

– Нет пока, – я фыркнул, давая понять, что оценил его шутку. – Ну, нам же еще работать?

– Я же сказал, что на сегодня все. Рабочий день закончился.

Он поднял бокал, не слушая больше никаких возражений, и я опять почувствовал себя неловко. Что я тут делаю? Те же самые Верочка или Риточка смотрелись бы здесь сейчас куда более к месту.

– За удачный будущий контакт! – негромко произнес начальник.

Вино было терпкое, душистое и очень крепкое. Оно сразу же ударило мне в голову, и я поспешно набросился на еду. И отбивные, и лазанья оказались сказочно вкусными.

– У вас талант к готовке, – не удержался я от похвалы.

– Я живу один, – пожал плечами Асталин. – Кроме меня готовить некому, так что приходится постараться, когда надоедают полуфабрикаты.

– А если жениться?

Вот сказал, так сказал! Я мысленно обозвал себя дубиной, а свой длинный язык – помелом.

– На ком? – с усмешкой поинтересовался начальник.

Ну и вопрос! Мне-то откуда знать. Впрочем, размышлял я недолго.

– Только не на Анжеле!

Асталин засмеялся, а я прикусил свое помело, хоть уже и было поздно. Господи, что я несу?

– Откровенно.

Он все подливал и подливал. Я поглядывал на темно-рубиновую жидкость в своем бокале с вполне обоснованной тревогой. Куда мне еще пить? И так нагородил уже больше, чем нужно. Но начальник не желал слушать никаких отговорок.

– Давай, что ли, за мою женитьбу? Не на Анжеле, естественно.

– А, давайте.

Все-таки это казалось мне странным. И чем дальше, тем больше. Сидят себе два мужика, один начальник, второй подчиненный, и пьют за ужином. Причем не пиво или водку, как принято, а дорогое красное вино. Как то это… не так.

– Ешь, – приказал начальник, обратив внимание на мой застывший взгляд.

– Да я уже столько всего съел, что просто не могу больше!

– Тогда еще вина.

– Нет, Андрей Александрович, я уже…

– Как насчет просто Андрей?

– А?

Вот тут я впал в настоящий ступор. К чему это он?

– Не могу, – пробормотал я, осторожно подбирая слова. – Потому что вы мой начальник.

– Глупостей не говори. Сколько мне повторять, что рабочий день уже закончился?

В насмешливых темных глазах горели яркие искорки. Они были почти такие же красные, как и вино, которое мы пили.

– Я к тебе давно на «ты» обращаюсь. Разве это справедливо?

– Вам можно, – пожал я плечами.

– Можно, – согласился Асталин.

Его голос как-то изменился. Либо он стал гораздо мягче и вкрадчивее, либо я опьянел, как свинья, и уже ничего не понимал.

– Мне много чего можно. А теперь допивай.

Мы выпили еще по бокалу. Меня немного беспокоило мое состояние, учитывая то, что еще предстояло добираться домой. Обычно мы пили вместе с Лехой и отправлялись отсыпаться либо к нему, либо ко мне, в зависимости от обстоятельств. Чаще всего мы ночевали у него на квартире, потому что его родители постоянно были в разъездах. Я даже не представлял, что от трех бокалов вина можно так напиться. Это было со мной впервые.

– Спасибо за ужин.

Я встал, стараясь не угодить локтем в тарелку.

– Было очень вкусно.

– Не перехвали.

Асталин тоже встал и начал собирать грязную посуду.

– Иди в гостиную и полежи немного.

Его голос оставался таким же обволакивающе мягким. Меня качало. Я понимал, что неправильно уходить вот так, даже не предложив ему помочь убрать со стола, но не смог заставить себя отказаться от мысли о черном диване. Гладкая кожаная поверхность и гора подушек показались мне слишком соблазнительными. Я пошел в гостиную, уговаривая сам себя, что посижу всего минутку-другую и сразу же пойду домой.

Диван меня не разочаровал. Он оказался гладким и мягким, а груда черных подушек так и манила растянуться на них в полный рост. В гостиной был выключен свет и горела одна настольная лампа. Я был рад этому уютному полумраку. У меня немного кружилась голова, и я откинулся на мягкую спинку, устраиваясь удобнее. Как бы так не заснуть…

Негромкие шаги донеслись до меня уже сквозь сон. Диван прогнулся, и я почувствовал близость и тепло чужого тела. Чьи-то руки скользнули по моим плечам и крепко сжали. Горячее дыхание коснулось моего лица, а уже через минуту чужие настойчивые губы накрыли мои, властно раскрывая их и затягивая меня в обжигающе крышесносный поцелуй. Это сон? Беззвучный стон и тысячи мурашек по всему телу. Я вздрогнул, выгнувшись на подушках, но сильные руки вернули меня на место. Чужой язык продолжал неторопливо изучать мой рот, сплетается с моим языком, заставляя отвечать. Как горячо, как сладко…

Настойчивая ладонь пробралась под мою футболку. Неожиданно прохладные пальцы коснулись моего голого живота, и это заставило меня очнуться. Весь сон слетел с меня за считанные секунды, когда я открыл глаза, пытаясь сообразить, что происходит.

Шокирующая действительность заставила меня оцепенеть. Надо мной нависал Асталин. Он был сам на себя не похож, с горящими темными глазами и безумным взглядом. С одной рукой на моем плече, с другой на животе. С коленом между моих ног. С влажными губами, всего в нескольких сантиметрах от моих губ.

Мое сердце оборвалось и покатилось в пятки. Что это было?! Меня целовал Асталин? Минуту назад я отвечал на поцелуй другого мужика, лежа под ним и раздвинув ноги?

– Какого хрена?

Я уперся руками в его плечи, пытаясь оттолкнуть от себя. Меня трясло.

– Андрей Александрович, вы соображаете, что творите?!

– Я же просил звать меня по имени.

Он облизнулся, жадно глядя на мои губы. Все его мысли были написаны на его лице, но я все равно не мог поверить. Да не может этого быть! Он, что гей?!

– Нет!

Я резко мотнул головой, когда он опять потянулся ко мне, сильнее сжимая мои плечи и легко преодолевая сопротивление.

– Что вы делаете? Вы пьяны, что ли?!

– Будешь врать, что тебе не понравилось? – опасно вкрадчиво голосом протянул начальник.

– Нет! Я же спал! Я не знал, что это вы! Я не хочу так!

– А как хочешь? Точнее с кем? С Алиной?

В темных глазах вспыхнули злые огоньки. Он почти вцепился в мои плечи, вжимая меня в кожаную поверхность дивана и шире разводя коленом мои ноги. Я похолодел от страха. Это уже были не пьяные шутки. Я хорошо знал, как он силен. Если он сам не отпустит, я ни за что не смогу вырваться. Он легко может меня заставить. Мое сердце забарабанило в груди как бешенное.

– Причем тут Алина! – завопил я. – Я просто не хочу делать это с мужчиной! Я не голубой!

Начальник молча смотрел на меня. Его глаза пылали, а рот кривился в дикой голодной гримасе, делая его похожим на хищного зверя. Он опять склонился и я опять увернулся. Лишь горячее дыхание опалило щеку. Я начал отчаянно вырываться, используя все свои силы, которые были и вполовину не такими как у него.

Неожиданно я понял, что свободен и молнией слетел с дивана. Асталин меня больше не держал. Он просто стоял рядом и смотрел. Смотрел немигающим и невыносимо тяжелым взглядом. Взъерошенные волосы спадали ему на лоб, делая его облик еще более мрачным и пугающим. Он был абсолютно неподвижен, но его пальцы судорожно подрагивали, показывая, чего стоит ему эта неподвижность. Он еле сдерживался.

Не раздумывая, я метнулся к двери. К счастью, она оказалась не заперта. Звук быстрых шагов за спиной сделал мою скорость скоростью света. Я выскочил из квартиры и помчался по ступенькам вниз. Я не оглядывался и не останавливался ни на секунду. Но хорошо знал, что он стоит на пороге и смотрит мне вслед.

Комментарий к Глава 10

========== Глава 11 ==========

Я смотрел, как он убегает от меня. Я мог догнать его за считанные секунды и притащить обратно, чтобы бросить на черные подушки и сделать своим. Заставить принять меня. Войти в него одним толчком, впитывая стоны боли и наслаждения, срывающиеся с его губ, и подхватывая языком слезинки, скатывающиеся по его щекам. Двигаться в нем, впечатывая подчинившееся и уже послушное тело в черную кожу дивана и клеймить его снова и снова, каждым поцелуем и каждым прикосновением. Я мог это сделать. И безумно хотел.