Текст книги "Все бури (СИ)"

Автор книги: Зима.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

С Мэллином вечно так!

Они промчались по всем, кажется, коридорам первого этажа, чуть не сбили с ног Вогана возле кухни, на что старый повар расхохотался вслед, напоминая времена, когда оба были мальчишками – и убегали уже от него. Майлгуир рванулся вперед, неизбежно догоняя не такого выносливого брата, но тот подло ускользнул на второй этаж прямо по колонне, а лазал старший не в пример хуже младшего! То есть, разумеется, сторонний взгляд не заметил бы разницы – взлетел один, а за ним второй, но Майлгуир почувствовал, что опять отстал!

Смех, впрочем, вел его, указывая четкий след! Мэллин хохотал и хохотал, будто попросту не мог остановиться, Майлгуир вырыкивал какие-то угрозы, задевал стены на поворотах когтями, сносил стойки с доспехами, разбивал бесполезных механесов и спешил дальше. Напоровшийся на стражу Мэллин юркнул между плечистыми волками, не успевшими ничего понять, а Майлгуир попросту, взрыкнув по-королевски узнаваемо, снес не успевших посторониться – реакция у них, в конце концов, волчья! Должны были заметить!

Второй этаж заканчивается быстро, брат, определенно, спешит к какой-то цели, и когда они пробегают открытую северную галерею, где Мэллин когда-то давно, кажется, в другой, яркой и настоящей жизни, едва не отдал жизнь за Этайн и чувство Мидира, тогда именно его беспокоит ощущение, словно он может прочесть шальные мысли брата. И его цель – там, через множество ступеней, черное окно левой башни!

Майлгуир хочет догнать Мэллина теперь уже затем, чтобы остановить, он вкладывает в бег все силы, но поганец увертлив, как скользкий фомор, и хитер, как изворотливый неблагой!

– Да стой ты! Стой! Я тебя не тр-р-р-рону! – звучит, конечно, с рычанием не особенно убедительно, но Майлгуир старается быть услышанным.

Мэллин, впрочем, осознавая, что рычание – плохой признак, ускоряется снова, долетая до башни просто в удивительнейшие сроки! Они обежали весь замок! Почти на три раза! И Мэллин продолжает неостановимо хохотать даже тогда, когда скачет по винтовой лестнице без перил вверх!

Брата заносит на нескольких поворотах, и Майлгуиру кажется, что его сердце или встанет, или взорвется негодованием, чувства оглушают, ищут выхода, и он рычит:

– Да стой! Я не звер-р-р-рь! Я тебя не убью! Только обниму! До хр-р-руста костей! – спина Мэллина все ещё виднеется впереди, в его рубашке и волосах вечерний ветер, босые ступни уверенно шлепают по каменным ступеням, как всякий волк, брат достаточно горяч сам по себе, чтобы не чувствовать холода.

Ну, какое-то время точно!

Мэллин хрипит и захлебывается смехом, но не может остановиться, ни в хохоте, ни в беге, он удирает так, словно спасает что-то дороже, чем кости, рассудок и жизнь! Он бежит так, будто за ним гонится не брат, а полчища друидов, потрясая щупальцами и посохами!

– Да стой! – Майлгуиру не хватает терпения и дыхания на длинные фразы. – Стой! Мэллин!..

Зато рычать получается даже на имени брата, в груди кипит ярость, он полон жизни и энергии, а этот бесстыжий волчонок удирает от него! Бессовестно удирает! Вместо того, чтобы обернуться и достойно принять заслуженное наказание!

Брат вылетает на площадку с окном на пролет выше Майлгуира, разгоняется уж как-то совсем несусветно, сердце сжимается, голова кружится от осознания, что он загнал собственного брата на самый верх башни, а судя по направлению шагов, тот сейчас сиганет прямо в окно!

А ши хоть и волшебные! Хоть и волки! Но не летают, как птицы!

Майлгуир вылетает на площадку, почти разрывая сухожилия в попытке поймать сумасбродного брата за хвост, но успевает лишь увидеть, как тот изящно запрыгивает на подоконник, красиво отталкивается, продолжая движение, и распластывается в полете-прыжке между башнями!

Дыхание замирает в груди.

Время, кажется, останавливается.

Майлгуир не хочет думать, что будет, если Мэллин не допрыгнет, но это невозможно. И король от всей души желает брату крыльев, как у Лорканна.

Мэллин легче, чем старший брат, меньше ростом, а сейчас – в рубашке, раздувшейся широкими рукавами, охватившей тонкой тканью его торс, кажется совсем маленьким, не взрослым волком, а волчонком, озорничающим во все свое свободное время. Тело красиво выгибается дугой, Мэллин не планирует расшибаться, он поставил себе цель долететь…

Впрочем, это сейчас к лучшему – младший волк долетает! Он долетает до противоположной башни, падает животом на каменный подоконник, близнец того, от которого отталкивался пару мгновений назад!

Майлгуиру кажется, что вместе с ним выдыхает весь Дом.

Мэллин переваливается через подоконник и с трудом встает, держась за стену. Майлгуир видит, как тот дрожит, как неистово горят желтизной серые глаза, как трудно ходит в дыхании грудь, но ничто из этого не влияет на безумно-торжествующую улыбку! Мэллин счастлив, выглядывая в окно и наблюдая брата в окне напротив – Мэллин счастлив!

– Ты совсем с ума сошел?! – Майлгуиру кажется, что он мог бы дотянуться до брата одними своими чувствами, без всякого прыжка, настолько они сильны. – Ты мог упасть! Не долететь! Разбиться!.. – высовывается из окна по пояс, пытаясь достучаться до сумасбродного брата.

Мэллин усмехается и переводит дух, он выложился до предела, сейчас, вероятно, не смог бы сделать назад и шага, но по-прежнему счастлив!

И вот как прикажете это понимать?!

– Я только мог упасть! А вот ты! – желтые глаза вспыхивают обвиняюще. – Ты уже упал! Ты забыл! Ты забыл! Ты можешь сколько угодно менять имя! Но ты всё ещё мой брат! Который не будет сидеть в замке сиднем! Который не будет дожидаться милостей от мира! Который сам продиктует миру свои правила, если это будет нужно! – выкрикивает отчаянно и сердито. – Ты забыл!

Майлгуир подается назад и от тона, и от горьких слов. Мэллин бежал и раздражал не ради шутки – перед внутренним взором пронеслись злые слова куплетов, чудачка-человечка, Воган, стража, сбитые механесы, северная галерея, где брат умирал за него с Этайн, где Мидир держал в руках своенравную желтую искру, отданную полностью, без требований, отданную без остатка, чтобы всё получилось! И он действительно об этом забыл

– Дом Леса только и ждет, когда Мидир, ставший Майлгуиром, станет никем! – слова Мэллина, когда он хочет, жгут не хуже раскаленного железа. – Они ждут, облизываясь на тебя и твой трон! Они готовы предложить тебе любую из принцесс, стоит сонно кивнуть на совете невпопад! Но ты мой брат! Мой! Брат! Как бы сам себя ни называл! Что бы ни считали остальные!

Майлгуир с удивлением замечает слезы, блестящие на лице младшего. Вечер, скоро ночь, больше никто не увидит, даже зоркие стражи на стенах.

– Даже если они говорят, шепчутся, что тебе не быть королем больше! Ты всё ещё наш король! Мой король! Мой брат!

Майлгуир тяжело опирается о каменный подоконник обеими руками – погоня за братом обернулась погоней за самим собой, кто бы мог подумать! С другой стороны, чувства словно проснулись в груди, Мэллин растолкал его не самым безболезненным, но самым действенным из способов. Напомнил волку, что значит – быть волком!

– Вот именно! Я все ещё твой бр-р-рат, безбашенный ты р-р-р-раздолбай! – даже голос звучит и разносится свободнее. Как бы ни изменился мир, это еще не повод меняться вслед! – И за твою выходку, Мэллин, клянусь, тебя ждет стр-р-р-рашная кар-р-р-ра!

Мэллин вместо ответа смеется с отчетливым облегчением, так, будто с его плеч соскользнула тяжкая ноша, а потом, так же хохоча, сползает по стене. Майлгуир бы перепугался, но эхо нервного хохота разносится по другой вышке, а значит, Мэллин все ещё в сознании.

И в относительном порядке.

Насколько этот безмозглый олень вообще может быть в порядке!

Майлгуир без лишней спешки, но быстро отправляется по лестнице вниз – следует снять брата с продуваемой дозорной площадки как можно скорее. И без всяких там прыжков!

Ему, в конце концов, тут ещё править.

***

Майлгуир проснулся окончательно – и понял, что он не один. Но рядом был не брат, как ожидалось после этого сна. Рядом была Мэренн, и она обнимала его. И это нежданное, неожиданное счастье, эта девушка, что стала так близка ему, и ощущение, что у них есть еще немного времени, согрели его горячее бани и жарче обьятий.

========== Глава 16. Только вперед ==========

Воспоминание было странным, тревожащим, очень давним и непонятно к чему приснившимся. Майлгуир втянул запах подснежников, горько-сладкий, всегда сопровождавший его нежданную любовь, и улыбнулся от странной легкости бытия. Не грызло отчаяние, не сосало под ложечкой от застарелой вины, не темнело в глазах от собственного бессилия переломить происходящее. Словно сама Этайн посмотрела на него ласково и нежно, в обещании, что все еще обязательно будет…

Советник много раз пытал Майлгуира, что услышал владыка Благого Двора. «Пусть слова твои истиной станут» – вот и все, что произнесла Этайн. Земная женщина не проклинала ни его, ни его мир, ни его любовь, ни магию, сыгравшую с ней злую шутку, заставив думать, что именно Мидир, а не король галатов – ее любимый. Это он поклялся любовью и магией своего мира, что отнесется к ней как к жене друга – и не сдержал слова. А потом и вовсе не отпустил от себя околдованную, забывшую про земного мужа.

А вот что доложили друиды, лучше было не знать никому, особенно – его королеве. Мэренн смела и жертвенна, но что делать, если жертву спросят не с нее?

«Лишь твой сын смоет кровью Проклятие». Сколько раз владыка Благого Двора вертел эту фразу, сколько раз замирал в ужасе от мысли, что сказано это было про его единственного сына, сына его и Этайн, умершего при рождении. А потом вокресал от надежды, что, раз проклятие не спало, возможно, его ребенок жив…

Теперь все поменялось, все стронулось с места, решив то ли дать шанс миру ши, то ли окончательно погубить его.

Мэренн готова была погибнуть ради того, чтобы воскресла любовь, Благие земли, а вслед за ними – весь этот мир. Но отдать жизнь ребенка? На это не готов был и сам Майлгуир. Нет, только не его дети! Но друиды – мастера перевертышей, мало ли, что значит «кровь»? Может, хватит и капли, пролитой в нужное время и в нужном месте?

Мэллин разобрал что-то про дружбу. Дай старые боги, чтобы дети, еще не рожденные дети дожили до того времени, когда это станет для них возможно: любить, дружить и ошибаться.

– Ты изменился, – прошептала Мэренн.

– Нам надо спешить, – произнес Майлгуир, касаясь ее щеки своими губами.

Всмотрелся в бледное лицо с запавшими щеками, в сиреневые тени под серо-зелеными глазами, показавшимися полупрозрачными в невеселом свете зари.

– Спала ли ты?

Мэренн опустила ресницы – длинные, густые, изогнутые, пряча все свои мысли и переживания.

– Я… – выдохнула ему в шею. – Я отдохнула, – с трудом закончила она.

– Врать мужу нехорошо. Врать магу, пусть и бывшему – бесполезно.

– Что ты хочешь услышать?! – отчаянно вскрикнула Мэренн и попыталась подняться.

Майлгуир притянул к себе гибкую спину.

– Ты не спала всю ночь?

Мэренн молчала.

– Но почему?!

– Я смотрела на тебя. Ты спал тревожно, я целовала – и ты успокаивался. А то все время будто дыхание прерывалось.

Майлгуир вздохнул глубоко, выдохнул сердито.

– Прости! Прости, что нарушила твои планы!

– Лежи смирно, моя королева, – произнес Майлгуир мягко, и Мэренн перестала вырываться.

Провел ладонью по щеке, по иссиня-черным волосам.

– Сюда бы корону, алмазную подвеску на шею, изумруды в эти чудные нежные ушки, – прошептал одними губами, и запавшие щеки порозовели. – А ты со мной, на земельке.

– С тобой, – потерлась щекой о его грудь Мэренн, намекая, что это и есть самое важное, и волчий король решился. Предчувствие грызло слишком больно и слишком неотвратимо.

– Знаешь, мой брат, хоть и кажется на вид шалопаем, очень умен. Он поможет тебе в… мое отсутствие.

– Хорошо, спасибо за заботу, мой король.

– А Джаред, советник, тот ши, на которого ты сможешь положиться всегда и во всем.

– К чему этот разговор?

– Лэрд Ллвид – твой родич, пусть и дальний. Если придется…

– К чему это ты? – еще сильнее насторожилась Мэренн.

– Я сделаю все, чтобы уберечь наших детей. Все, возможное и невозможное. Всякое может случиться…

– Нет! – вскрикнула Мэренн. – Не хочу ничего слушать! Не говори об этом! Не смей даже говорить о смерти!

Хорошо уже то, что его королева сама перестала думать о смерти, решил Майлгуир.

– Хорошо-о-о, – протянул король. – Расскажи мне о чем-нибудь ином.

Мэренн мгновенно вытерла слезы, подтянулась и поцеловала его в щеку.

– У моего мужа, похоже, начинает расти борода, – прозвучало лукаво и немного вызывающе. – Столько опыта… это просто должно вылиться во что-то…

Майлгуир подхватил Мэренн, перекувырнулся с ней по земле.

– Как же ты меня…

– Злю?.. – смеялись серо-зеленые глаза. – А знаешь, в это время я иногда купаюсь в Колыбели.

– Купаешься в воде? В этой холодной несоленой воде? – поежился Майлгуир, но Мэренн не отпустил. – К тому же нам нужно в дорогу.

– Много времени не займет. Нет, конечно, нет, это же недостойно короля, – прижалась Мэренн сильнее. – Или просто он не может этого себе позволить? Слишком велик для простого купания с простой волчицей? – и куснула его за плечо очень даже ощутимо.

Это было обидно, и Майлгуир, посмотрев на сереющее небо, поднялся с земли и побежал к берегу вслед за легконогой Мэренн. Стражнику наказал за ними не идти и даже не оборачиваться. Сбросил одежду в тихой заводи, скрывающейся в густых зарослях шарообразных кустарников, призывая себя вспомнить, что волки – существа с горячей кровью, которые могут спать на снегу, не оборачиваясь в звериный облик и зажигают камины и очаги лишь потому, что любят смотреть на танцующее пламя.

Ничего не помогало. Пусть он знал, что никакой дракон не опустится с неба и не вынырнет из воды, лезть в Колыбель не хотелось. Если бы не задорный взгляд Мэренн, он бы подумал еще, заходить или нет. Но ухмыльнулся, поводя головой и всем своим видом показывая, что ему все нипочем, широким шагом вошел в воду, показавшуюся еще более ледяной, чем когда он в нее падал. Мэренн, в тонкой рубашке, больше показывающей, чем скрывающей, плыла впереди, к рассветному лучу, наконец упавшему на озеро. Обернулась к нему, раскрасневшаяся, сияющая не хуже солнца, и очень счастливая – и повернула к берегу. Майлгуиру неожиданно поворачивать не хотелось, но пришлось. Да и согрев в ледяной воде – ощущение временное, за которым придет лютый холод.

На берегу их уже ждал хмурый Лагун с двумя волками и теплыми плащами, и очень тихо что-то бормотал о старых волках, ведущих себя хуже погодков. Майлгуир, неожиданно довольный, сделал вид, что не услышал. Даже рычать не хотелось.

По дороге обратно начальник стражи Укрывища долго и так ворчливо выговаривал Мэренн за своеволие, что король обернулся. Но Мэренн поймала его взгляд, посмотрела умоляюще и покачала головой, прося не вмешиваться. Майлгуир, вздохнув, покорился. В конце концов, купание в ледяной воде не слишком полезно даже для закаленной волчицы.

Только в бане он, сидя рядом с Мэренн, ощутил, как холод выходит из тела.

Мысли, еще ночью бегавшие резвыми суматошными волками, наконец выстроились и нужный ряд. Мэренн обидится, разумеется, но тащить ее с собой к детям Камня. Он сказал, что возьмет ее с собой, он взял. А насколько именно, речи не было…

– Мы пойдем через воду, – перебил он Лагуна, докладывающего об обходе озера.

– Но, мой король, я уверен, вы все продумали. Но если все же дракон…

– Дракона не будет.

– Хорошо, когда король так уверен, но все же…

– Я знаю это лучше прочих, – ответил Майлгуир. – Я почувствовал это во время купания. Что же до доводов разума… Дракон мертв, а вызвать дух нового будет невероятно сложно. Вода чиста теперь, она поглотила и дух, и льдистую плоть.

Округлый камень в кармане холодил руку, не обещая более никаких чудовищ. Мир вокруг был слишком тих магически, разум Мэренн спокоен. Баа-ван ши были вызваны Мэренн тревогой за его жизнь, а вот дракон… Дракон опять же отсылал либо к Ллвиду, либо к Дому Камня. Но Ллвид напал бы без утайки.

Чем занимается сейчас убежавший первым брат, думать не хотелось.

Странное дело, после слов короля о водном пути волки словно бы обрадовались. Майлгуир не совсем понял, чему, да и разбираться не хотелось.

Лишь потом, сидя на носу кранхайла, подумал, что Колыбель являлась для северных волков чем-то большим, чем просто пресным водоемом или источником рыбы. Она была их Домом, осколком Грезы, она хранила и берегла их очень долгое время – даже во время осады Черного замка именно здесь пережидали битву женщины и дети, а также те волки, что жили в лесах и не хотели сражаться.

Небо над головами наливалось густотой звездчатого сапфира, а гладкая и будто тяжелая вода выглядела как расплавленный свинец. За кормой лодки тянулся длинный след, и тоже какой-то густой, как и мысли. Мэренн стояла рядом, кутаясь в серый плащ, подбитый пушистым мехом, и желание ничего не объясняя оставить ее в Укрывище пропало. Майлгуир позлился на себя за эту странную переменчивость, пока нос кранхайла не скрежетнул, утыкаясь острым носом в галечный берег.

Воздух стал еще более тяжелым – так, что все на мгновение замерли, как в патоке. Все стихло, не пели птицы, не плескалась волна. Издалека, все сильнее разгораясь, неслась к волкам ослепительно белая искра.

– Тревога! – с трудом произнес Лагун и вскинул меч.

– Нет! Это ко мне, – протянул король ладонь. – Не шевелитесь, спугнете!

– Что это? – прошептала Мэренн.

– Перо птицы света.

Больше он ничего пояснять не стал, сам не ожидая, что это возможно. Послание, летящее как луч. Новости от Джареда или Лианны, причем срочные.

Майлгуир протянул ладонь к приближающемуся шарику. Он замер, помедлил – и упал на руку легким перышком. Оно обожгло руку и пропало, оставив в памяти все новости этого часа.

Майлгуир застонал оттого, как это все не вовремя! Особенно сейчас! Две армии под Драконьим хребтом – а у них ни времени, ни сил, ни даже задела неожиданности!

– Лагун, – позвал он. – Этот кранхайл построен из сосен Вековечного леса?

– Разумеется, еще со времен Светлой эпохи.

Жаль, брата придется оставить… Майлгуир сжал руку в кармане, ощущая, как нагревается голыш, напитываясь магией.

Но тут от домиков Укрывища суматошно побежали к кранхайлу три очень знакомые фигуры, а за ними следом – воины Ллвида в серебристо-серых одеждах.

– Мы сходим, мой король? – тихо спросил Лагун, а шестеро волков замерло, не сводя глаз с Майлгуира.

– Нет.

Чем так досадил Мэллин Ллвиду, выяснять было некогда. За братом рука об руку неслись Антэйн с Граньей.

– Втащите весла, – произнес Майлгуир, и волки мгновенно выполнили приказание.

– Брат! – вскричал Мэллин. – Ты знаешь!..

– Знаю. Быстро сюда! – ответил Майлгуир, и троих волков втянули на кранхайл.

– Отплываем? – обрадованно спросил Мэллин, упав на доски и тяжело дыша.

– Да, – сказал волчий король.

Голыш принимал и возвращал магию так сильно, что немело тело и сдавливало грудь. Но его силы не хватало!

Мэренн, не понимая, что происходит, прижалась к плечу – и неожиданно сработало! Тогда, когда воины Ллвида были уже рядом. А оставаться на двухнедельное разбирательство, на которое владыка Укрывища имел полное право, Майлгуиру совершенно не хотелось.

И когда волки подбежали прямо к лодке, она медленно поднялась над водой, песком, и слегка покачиваясь, поплыла по воздуху еще легче, чем до этого плыла по воде.

***

Джаред возвращался к себе после утомительных переговоров с лесным лордом, переговоров, привычно осложненных личной неприязнью Фордгалла, которую тот скрывал, но которая всегда давала о себе знать в самых ответственных местах. Казалось бы, лесной лорд, счастливый муж и отец по меньшей мере двух детей – советник по своим личным каналам знал и о третьем, но второго лесного принца представлять не спешили – должен был давно уже перестать пылать яростью и злобой в адрес советника, когда-то разрушившего почти свершившийся брак между Фордгаллом и Лианной. По мнению Джареда, этот брак очень быстро свел бы солнечную принцессу в могилу, по мнению Фордгалла, этот брак лишил его солнечного трона. И все благодаря козням советника.

Опять же, лишь отсутствие магии не дало Джареду понять, что под Драконьим хребтом сейчас находятся две армии, готовые вот-вот напасть друг на друга по совершенно ясной причине. Убийство члена королевской семьи, единственного наследного принца! Это повод к войне, остановить которую может лишь владыка Благих Земель. И то лишь на время. Вот только путь от Укрывища до Дома Камня займет не менее недели.

Джаред еще ночью отправил гонцов во все стороны, но все это поздно, все это несвоевременно!

Задумавшись, советник понял, что неожиданно оказался вновь у своего же кабинета. На миг он подумал: ноги сами приводят его туда, где лучше всего спится и где давно уже его личная опочивальня – лучше выходило отдохнуть лишь у Алана, но злоупотреблять его гостеприимством не хотелось. Потом ясно осознал, что его тянет вновь увидеть солнечную королеву!

Мысли о ней и об Алане подсказали, как это он вновь очутился подле Лианны – не иначе, начальник замковой стражи открыл портал в Черном замке!

И вот советник уже открывает дверь, а навстречу ему шагает сияющая Лианна. Сияющая в прямом смысле – ее волосы пылают золотым огнем, а на протянутой к Джареду ладони – птица света.

– Это немыслимо, Джаред! Это не получалось очень давно, а вот сегодня!.. – сверкающие темным золотом глаза солнечной королевы устремились на него. – Возьми! Я думаю, ты лучше, чем кто бы то ни было, распорядишься этим подарком судьбы.

«Поцеловал бы ее, глядишь, и проклятие бы спало», – прошелестел голос Алана так близко, что Джаред чуть было не поверил, что мыслеслов вернулся.

Шикнул на стоящего за спиной начальника замковой стражи, захлопнул дверь и спросил Лианну:

– Вы вправду доверяете мне это чудо?

Птицы света, будучи посыльными, летали со скоростью луча солнца и передавали сведения надежнее бумаги и вернее памяти.

– Да, Джаред! – протянула ему птицу Лианна.

Желтая, облитая золотым светом голубка курлыкнула, взлетела – и опустилась на ладонь Джареда легким, невесомым перышком.

Оставалось только наговорить слова и отправить ее к владыке Светлых земель, где бы тот ни находился. И надеяться на помощь Кернунноса, раз уж древний бог решил помочь своим детям.

***

Кранхайл медленно поднялся над землей, чуть накренившись на один бок.

– Сядьте ровно, – приказал Лагун волкам, и двенадцать членов летучей команды расселись по разные борта. Антэйн, Гранья и Мэллин так и лежали на дне лодки. Лагун с прежним спокойным выражением лица проверил наличие питья и воды, вытрясая из-под скамеек бутыли с пресной водой и немногочисленную снедь.

Корабль выровнялся и поплыл в сторону от Укрывища, короной расположенного в самом начале скального массива.

– Куда мы движемся? – обратился Лагун к Майлгуиру.

– К Дому Камня.

– За искрой Мэренн?

– В самый костер, – владыка Благого Двора не стал пока вдаваться в подробности нового столкновения Домов.

Мэренн помогала Гранье устроиться поудобнее. Владыка Благого Двора смерил взглядом брата:

– Волчицы Черного замка перестали тебя привлекать? На белое потянуло? Тебе одна ночь веселья, а мне расхлебывать проблемы ладно если одно столетие! Ллвид не стал бы разбираться, а запер бы тебя на две недели!

– Владыка, он не виноват, – вступился за принца Антэйн.

– Помолчи! – оборвал его Майлгуир.

– Мой король, Мэллин ни при чем! – воскликнула Гранья.

– Прекратите уже выгораживать его! – окончательно озлился волчий король. – Всегда не он, он не виноват, это не он, всегда не он! Это его шаловливые ручки сыграли песнь поношения или оборвали очередной неудачно висевший подол! Не иначе, потому что этот подол сам хотел быть оборванным!

– А вот и нет! – оскорбилась Гранья.

– Я не сомневаюсь в твоей привлекательности, – напряженно улыбнулся Майлгуир. – Я сомневаюсь в разуме этого… остолопа!

Остолоп вел себя подозрительно тихо, не отпирался, не язвил и смотрел как-то странно.

– Да нет же! – со слезами в голосе выкрикнула Гранья. – Я назвала своим волком его! – ткнула она в сторону смущенного Антэйна.

– Его? – удивился Майлгуир.

– Его?! – повторил Лагун безо всякой приязни. – Гранья, как ты могла? Отец…

– Ну что отец? – подбоченилась Гранья. – Что отец? Всегда сдувал пылинки и держал подальше от всего?! Чего ты улыбаешься?! – обернулась она к Антэйну. – Это был всего лишь Лугнасад! Только один Лугнасад – и ничего более!

– Гранья! – оскорбленно произнесли Лагун и Антэйн одновременно.

Дочь старейшины отвернулась от всех на край лодки, а Мэренн присела рядом. Трогала за плечо, а та дергала им, а потом обернулась к Мэренн и прижалась к ее груди.

Майлгуир отошел к брату.

– Только не говори, что они сами, – тихо произнес он.

– Не сами, – шмыгнул носом брат. – Понимаешь, два разбитых сердца!

– И один Лугнасад, – договорил Майлгуир, совершенно перестав злиться. – Добро. Гранья выглядит очень здоровой, а Антэйн – очень счастливым.

– Извинения приняты, – фыркнул Мэллин. – Да что ты меня утешаешь, лучше Мэренн…

– Мэренн, – тихо позвал король, не желая отрываться от плеча брата.

Она подошла по шаткой палубе, взглянула настороженно и печально. Майлгуир протянул руку:

– Присядь со мной.

Высоты не чувствовалось, словно они все еще плыли по воде. Майлгуир обнимал жену и брата и, пожалуй, очень давно не ощущал себя таким счастливым.

Лагун подошел, передал флягу с водой и хлеб с окороком. Негромко сказал, что еды хватит на день-два.

– Больше и не понадобится, – ответил Майлгуир.

Антэйн искоса поглядывал на Гранью, та гордо отворачивалась в другую сторону.

Несколько раз налетал плотный туман, судя по всему, дул ветер, но кранхайл шел ровно, не вычерпывая магическую силу Майлгуира, а словно сам по себе, направленный его повелением: как можно скорее добраться до Дома Камня.

– На самом деле, я думаю, волки должны держаться поближе друг к другу, – Мэллин сидел на носу их суденышка и тихонько перебирал струны, не менее тихо обмениваясь мнениями с Мэренн.

Жену Мидир узнал бы хоть в плаще, хоть в накидке, хоть в полном боевом доспехе, хоть завернутой в шкуру – как сейчас, спасаясь от холода ночной воды.

– Как будто бы мы не держимся, – жена улыбнулась, но тут же посерьезнела. – Я тоже думаю, браки внутри Дома самые прочные и удачные. Волкам нужно быть с волками, лесовикам искать свою пару среди лесовиков, степные и так держатся наособицу. К тому же многие из нашего края не одобряют столичные нравы по принятию в наш Дом тех, кто родился не в нем.

Мэллин переложил ногу на ногу и опять затренькал, посмеиваясь.

– Нет, моя королева, ты меня немножко не поняла, – наморщился еще наверняка, пытаясь не смеяться. – Я считаю, и среди других есть волки, даже среди людей, нам стоит предоставлять им убежище. Волк это же не только название, так ведь, моя юная королева? Волк – это душа.

– Душа, это земное название, мой юный принц, – Мэренн обиделась и вернула любезность. – А в людях не может гореть искра предвечного пламени, как тут ни старайся. Потому что люди – не мы, и уж тем более не волки.

Сказала она это все серьезно, без намека на улыбку, но Мэллин все равно рассмеялся. Как подозревал Майлгуир, потому, что его назвали «юным».

– «Душа», «искра», моя прекрасная королева, не видится ли тебе разница этих слов исчезающе малой? – опять затренькал что-то, веселее. – Я мог бы поведать тебе давнюю-давнюю быль о том, как человек смог стать драконом, хочешь? Песня, правда, долгая, но уверен, сэр Корган сумеет пленить твое внимание достаточно, чтобы ты не уснула!

– Драконом, Мэллин, не волком, – Мэренн очаровательно задрала носик. – Волком стать труднее, если вообще возможно!

– Ты только что усомнилась в существовании всего нашего Дома или мне показалось? – поймать брата на словах всегда было трудно.

– Нет! То есть, совсем нет! Мы же не становимся волками, мы ими уже рождаемся! – горячность молодости выдавала Мэренн с головой.

– Ну и кто тебе это сказал? – Мэллин задал очередной непростой вопрос и вздохнул, не желая длить интригу вкупе с неловкостью смущенной королевы. – Волки тоже должны стать волками, не было истины непреложнее во времена моего детства, а Джаретт Великолепный всегда знал, что говорил!

– Сказать можно любую глупость, это не делает ее правдой, даже если ты – король, – Мэренн нельзя было сбить с толку так просто. – Мы волки, потому что волки! А все прочее надуманная ерунда!

Мэллин не выдержал и разоржался, олень безрогий, но его можно было понять, поэтому Майлгуир не стал красиво отвешивать братцу подзатыльник.

– И что здесь смешного, мой глупый принц? – теперь Мэренн точно обиделась всерьез.

– Слышал бы тебя Джаретт, – кое-как продышался, – о-о, Мидир, то есть Майлгуи-и-ир, как ты был прав!

– А он тут при чем? И в чем прав? – любопытство почти победило обиду.

– Как же он прекрасно выбрал себе супругу! Я просто счастлив, что его женой стала именно ты!

Брат замолчал, и Мэренн больше не задавала вопросов. А вот Майлгуиру было определенно понятно, что так обрадовало Мэллина. Брат уже пережил этот кризис не-волчести от Джаретта, и пережил давно, и никому ничего доказывать давно не собирается, но был восхищен таким простым решением проблемы. Думается, если бы Мэллину отец так сразу и сказал: ты волк от рождения, а не искал бы несходство с истинными волками, насколько была бы проще и счастливее его жизнь…

Тут голоса пропали.

…и самое страшное в брате… – загадочным шепотом говорил брат, и Майлгуир понял, что задремал.

– Что? – с интересом спросила Мэренн.

– А сама-то как думаешь?

– Думаю, в гневе владыка Благих земель очень страшен.

– Не-е-ет! – хихикнул Мэллин. – Самое страшное, когда он разносит за что-нибудь. За разбитую вазу или за сущую мелочь!

Сущая мелочь была – оскорбление Дома Леса или глупый риск, и Майлгуир едва не рыкнул сквозь сон, но все же решил дослушать.

– Он очень выразительно распекает! Еще и хо-о-одит! И ворчит, и ворчит! – Мэллин наверняка округлил глаза. – Это целое представление, прекрасное и ужасное, и в конце ты уже готов не только распрощаться с жизнью, но и сбежать в Верхний мир лет этак на десять. Может, как раз хватит, чтобы он забыл.

– И как, забывает? – с еще большим интересом справилась Мэренн.

– Конечно же, нет. Потом все еще хуже.

– Ну хватит уже! – не выдержал Майлгуир. – Кое-кому просто надо меньше шалить и баловаться! – открыл глаза и понял, что его, пока он дремал, укрыли накидкой, а под спину положили свернутый плащ.

– А кое-кому нужно временами перестать быть таким непробиваемым занудой, – надулся брат. – Ладно я! Вот будут дети!.. Вот им достанется!