Текст книги "История преданной (СИ)"
Автор книги: Zikko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Кушина сощурила глаза. Её голос прозвучал тихо и равнодушно, но непреклонно.
– Нет.
========== История пятнадцатая. Послание ==========
– Нет.
Кушина знала, что последует за этим её ответом. О да, она слишком хорошо знала, и шрамы, которые были у неё по всему телу, а не только на руке, только подтверждали это. Они также служили отличным напоминанием, кто она такая и какое место занимает. За такое неповиновение её бы убили давным-давно. Но почему-то этого не сделали. И если поначалу девочка думала что причина кроется в том, что она племянница Узукаге, то уже через год она убедилась, что дело не только в этом. Она была зачем-то нужна и матери, и дяде, и ради этого они готовы были терпеть её поведение. Иного объяснения не было. Но чем таким незаменимым она обладала? Ответ на этот вопрос пришёл Кушине лишь несколько месяцев назад.
Кровь. Почти наверняка причин крылась в этом. Это единственное, чем человек обладает с рождения. Её мать является сестрой Узукаге и Узумаки Мито, хотя имя последней надолго выпало из памяти Кушины, и лишь вчера учитель напомнил ей его. Так её зовут. Порывшись в оставленных в доме матери различных свитках и книгах, она нашла записи, в которых упоминалось о том, что эта женщина когда-то давно вышла замуж за Первого Хокаге, Сенджу Хошираму. Кроме того она является Джинчурики Кьюби.
И, поразмыслив над этим, Кушина пришла к выводу, что именно её родство с Мито делает её столь незаменимой. Насколько ей известно, ни у Каосу, ни у Мито нет детей, а у Касуми она является единственной дочерью. Хотя девочка предполагала, что матери или её сестре было бы проще зачать ещё одного ребёнка, однако по какой-то причине никто из этих людей не продолжил свой род. В чём крылась причина, она не знала, но не прочь была узнать. Кроме того, учитель также намекал на это, когда говорил, что ей, Кушине, куда-то придётся отправиться.
Девочка моргнула, возвращаясь из мыслей в реальность. Она смотрела прямо в глаза Каосу, но также чувствовала на себе прожигающий взгляд Учихи.
Что за глупости придумал дядя? Всем известно, что Узумаки слабы в гендзюцу. Какие шансы у неё против представителя Клана, у которого это – основная специализация? Хотя, конечно, ей не стоит так уж прибедняться. Акитакэ учил её нескольким способам защиты, а также заставлял заучивать кучу книг про иллюзии. Но одно дело просто стараться не попасть в них, и совсем другое – одновременно сражаться с взрослым Учихой. Будь это подросток, она взяла бы скоростью, но едва ли силы её ударов хватит на то, чтобы нанести действительно серьёзный урон взрослому мужчине, даже если ей удастся избежать попадания в иллюзию. Кроме того, про свойства Шарингана она также читала многое, а потому могла всё-таки быть на девяносто процентов уверена в том, что не продержится в этом бою дольше двух минут. И то, две – если ей удастся использовать фуин.
Потому отказ от сражения казался ей самым логичным выходом.
– Если ты не подчинишься, – после долгого молчания наконец заговорил Каосу и голос его был по-прежнему холоден, – то будешь наказана ещё сильней.
– И что с того? – равнодушно пожала плечами девочка. – Вы продолжаете думать, что подобными угрозами сможете заставить меня что-то делать. Что ж, вероятно, учитель ошибся, когда отказался обучать меня техникам лечения. Впрочем, – она криво усмехнулась, – не думаю, что сейчас будет хуже, чем два года назад. Телесную боль легко игнорировать, хотя, конечно же, от этого она не становится меньше.
– Интересно мыслишь, – внезапно подал голос Тоору.
Все присутствующие повернулись к нему. Кушина чуть нахмурилась, лишь скосив глаза. Учиха пристально смотрел на неё, совершенно определённо желая добиться какой-то цели в разговоре с ней.
– Значит, ты считаешь, что боль, причинённую телу, можно терпеть, – продолжил он. У него был низкий, но без хрипотцы голос, полностью лишённый эмоций. Пожалуй, так могли разговаривать только учитель и она сама. Он говорил медленно, обдумывая каждое слово, прежде чем произнести его вслух. – А что насчёт боли, которую испытывает разум?
Мужчина определённо ждал ответа, однако Кушина говорить не торопилась. Она всё ещё смотрела на Учиху, не оборачиваясь, и чуть хмурилась. При этом Тоору заметил, что смотрит девочка не ему в глаза, а куда-то в область шеи. Это заставило его чуть усмехнутся.
– Избегаешь смотреть мне в глаза? – осведомился он. – Разумно. Ты считаешь, что не сможешь противиться гендзюцу или же боишься, что я наложу технику подчинения?
Вопрос прозвучал достаточно спокойно, однако девочка ещё больше нахмурилась и даже отвернулась. Она уставилась на небольшой куст, и, если не заметить чуть прищуренных глаз, выдававших задумчивость, вид имела абсолютно безразличный ко всему происходящему вокруг.
Пожалуй, кроме Тоору никто не ожидал от неё ответа. Они знали характер и поведение девочки в таких ситуациях. Однако она сумела их удивить.
– Первое, – негромко ответила она, продолжая сверлить пустым взглядом куст.
– Мы не в ресторане, – заметил Тоору. – Говори конкретнее.
– Не думаю, что у меня хватит сил противиться гендзюцу вашего уровня, – закрыв глаза, ответила девочка. Она чуть помолчала, затем неожиданно добавила: – Хотя, если я успею его заметить, вам не удастся его наложить. Однако, – Кушина всем телом повернулась к Учихе и окинула его равнодушным взглядом. Она посмотрела прямо в глаза мужчине, готовая в любую секунду защититься. – Мне вовсе не хочется из-за своей самоуверенности попасть под технику подчинения. Можно сказать, что вторая причина – следствие первой.
Повисло молчание. Кушина вновь отвернулась, и, судя по остекленевшему взгляду, глубоко ушла в свои мысли. Однако плечи её были чуть заметно напряжены, что выдавало готовность среагировать в любой момент. Каосу смотрел на племянницу не читаемым, но далёким от тепла взглядом. Ринтаро растерянно топтался на месте, не понимая, зачем он тут ещё нужен. Фукаши что-то еле слышно шепнул брату, но никто из присутствующих не обратили на это внимания.
Пауза затягивалась. Мыслями Кушина определённо сейчас находилась очень далеко от этого места, а Тоору явно не собирался первым нарушать тишину. Каосу окинул всех присутствующих быстрым взглядом и, негромко вздохнув, вновь обратился к племяннице, мигом возвращая её в реальность.
– Кушина, – позвал он, – Акитакэ перед уходом оставил тебе небольшое послание, но велел отдать только если возникнет острая необходимость. Понятия не имею, что в нём, и что именно он подразумевает под острой необходимостью, но, полагаю, сейчас самое время вручить это тебе.
С этими словами мужчина, выудив из широкого рукава небольшой свиток, протянул его девочке. Та обернулась, сначала кинув непроницаемый взгляд на дядю, и лишь после взглянула на свиток. На нём была слабо светившаяся печать, которую она тут же узнала. Подавив желание усмехнуться, она молча взяла свиток. Печать сразу же перестала испускать тусклое голубоватое свечение, и девочка, аккуратно, чтобы не повредить, сняла её, тут же сунув в рукав. Развернув свиток, Кушина увидела всего несколько предложений.
« Кушина, – гласила надпись, – я могу предположить, пребывая в какой ситуации, ты читаешь это. Делай, что считаешь нужным, но у меня будет лишь один совет, которому – я очень надеюсь – ты всё же последуешь: НЕ ПРИВЛЕКАЙ К СЕБЕ ЛИШНЕГО ВНИМАНИЯ.»
Прочитав эти строчки, у девочка появилось желание крепко выругаться, но она лишь мысленно нахмурилась. И что это значит? Акитакэ наверняка знал, что она не станет соглашаться с тем, что ей не нравится. Он хочет, чтобы она вела себя покорно? Но разве этим она не привлечёт ещё большего внимания? В любом случае…
Кушина ещё несколько раз перечитала написанное. Желание выругаться только усилилось, и, чтобы сдержать поток не самых лестных слов в адрес учителя, ей пришлось прикусить язык. Несколько секунд она тупо пялилась на свиток, потом свернула его и спрятала в рукав.
Конечно, логично было бы предположить, что это Каосу пытается любыми способами заставить её подчиняться. Но девочка была уверена, что печать на свитке была сделана учителем. И открыть её могла только она, Кушина, потому как послание предназначалось ей. А сломать или изменить печать, созданную Акитакэ… в мире не было шиноби, превзошедшего бы его в фуиндзюцу.
И всё-таки, необходимо решить, что же сейчас делать. Нахмурившись, Кушина повернулась к Каосу, до этого момента не сводившего с неё внимательного взгляда.
– Хорошо, – сказала она, – я согласна.
– Замечательно, – кивнул дядя и тут же посмотрел Учиху. – Вы готовы?
Последовал молчаливый кивок. Ринтаро, до этого понятия не имевший, что ему делать, неожиданно протянул Кушине небольшую сумку, обычно крепящуюся к поясу, и содержащую различное метательное железо. Девочка окинула его мрачным взглядом и молча покачала головой.
– Но… – хотел было что-то сказать Ринтаро, однако ему не дали это сделать.
– Мне это не требуется, – сказала она и отвернулась.
Мужчина неуверенно пожал плечами. Подумав несколько секунд, он отскочил подальше, к стоявшим чуть в отдалении Фукаши и Нагаши. Секунду спустя к ним присоединился и Узукаге. Каосу сложил руки на груди и уставился на племянницу, хмуро наблюдая за тем, как она занимает место напротив Тоору. Движения её были плавными и уверенными, теперь ничто не выдавало в ней напряжения. Он нахмурился. Что же такое написал своей ученице Акитакэ, что это заставило её довольно быстро изменить своё мнение?
Несколько секунд ни Кушина, ни Учиха не шевелились. Но, спустя мгновение, словно получив сигнал, они оба сорвались с места.
Тоору мгновенно метнул в девочку несколько сюрикенов, однако она легко поймала их, даже не двинувшись с места. Зажав звёздочки между пальцев, она сделала странное движение: на секунду скрыла их за рукавом второй руки, которую зачем-то элегантным движением подняла вверх, а затем швырнула сюрикены обратно в противника. Однако Учиха не стал ловить их, сразу же увидев прикреплённые к оружию взрывающиеся печати. Мелькнула мысль о том, как она успела так быстро прикрепить их, но времени развить её не было – Учиха отскочил в сторону, прекрасно зная, что взрыв от печатей, созданных Узумаки, намного мощнее. Однако в воздухе его ждала новая неожиданность – поднятой рукой Кушина метнула в него ещё несколько сюрикенов. Нет, да это же те, что он сам в неё посылал! Значит, она не цепляла к ним взрывающихся печатей, а лишь подменила на уже готовые.
Уклонившись от железа, Учиха неслышно приземлился на один особенно большой валун. Он посмотрел на противницу: Кушина стояла, по-прежнему не двигаясь с места, и смотрела на него скучающим взглядом фиалково-голубых глаз. Кажется, она и не ожидала, что её атаки окажутся успешными. Но тогда зачем…
Лишь лёгкий свист лески выдал очередную атаку. Сюрикены, которые Тоору отбил в последний раз, неожиданно взвились в воздух и вновь нацелились на него. Значит, девчонка не просто поменяла их на свои, но и ещё успела прицепить к ним леску, пока он уклонялся от взрыва. А из-за длинных рукавов, полностью скрывавших руки и запястья, не было заметно, когда она дёрнула за нити.
Впрочем, даже это не принесло Кушине хоть какого-то успеха. Наоборот, поставило девочку в весьма невыгодное положение. Противник уже должен был приблизительно оценить её уровень и стиль боя. Осознав это, она недовольно щёлкнула языком, но больше никак не выдала своего разочарования, по-прежнему не двигаясь с места. Ничего, даже используя менее половины своих навыков, как просил вчера учитель, она ещё имеет несколько тузов в рукаве. Конечно, открытый бой – совсем не то, что ей хочется, но даже в такой обстановке есть уйма способов отвлечь внимание и заманить противника в ловушку. Главное, правильно оценить ситуацию.
Однако дальше произошло то, что заставило Кушину насторожиться: Тоору как-то странно усмехнулся. В следующее мгновение противник уже стремительно приближался, определённо желая навязать ближний бой. Или же нет? Кушина прищурилась – что-то тут было не так. Теперь стоит действовать осторожней.
В Учиху полетело ещё с десяток кунаев, к трём из них были прикреплены взрывающиеся печати. Без проблем отклонившись от взрыва и перепрыгнув возникшее облако дыма, Тоору приблизился к девчонке и стал наносить удары. Конечно, это было меньше трети его сил, но он и должен был лишь проверить уровень, а не убить малышку.
Однако Кушина оказалась довольно быстра. Она определённо понимала разницу в их силе, а потому не рисковала принимать удары на блок, умудряясь уворачиваться. Её широкие рукава и свободная одежда периодически заставляли Учиху потерять её тело из виду, что позволяло ей наносить удары, пусть и слишком слабые, чтобы нанести серьёзные повреждения.
Вот мужчина наносит серию ударов в корпус, которые, впрочем, не достигают своей цели. Однако что-то пошло не так – перенеся вес на другую ногу, Кушина почувствовала, как проваливается в песок. Это дало Тоору секунду, необходимую, чтобы нанести удар в грудь. Но это определённо был не конец. Кушина отлетела на несколько метров, однако ещё в полёте с хлопком исчезла. Клон.
Учиха распрямился и оглянулся. Девочка стояла не менее, чем в тридцати метрах от него, сохраняя самый невозмутимый вид и равнодушно наблюдая за ним.
– Интересно, – негромко сказал он, впрочем, все присутствующие, включая противницу, наверняка услышали. – Значит, осторожничаешь? Что ж, придётся тебе забыть об подобных уловках, – и с этими словами в глазах мужчины зажёгся Шаринган с тремя томоэ.
Кушина прищурилась, раздумывая. Значит, теперь следует соблюдать большую осторожность. Едва ли кто-то думает, что Учиха станет использовать всю силу, однако если в его случае сдерживаться необходимо, то вот она должна убедить всех, что показывает максимум своих возможностей. Пожалуй, не требуется заставлять Учиху использовать что-то помимо Шарингана. Вероятно, она сможет создать видимость предела своих сил для противника с таким уровнем. Хотя… нет, пожалуй, стоит всё-таки вынудить использовать его парочку техник, неплохо бы стихийных, чтобы уж ни у кого не осталось сомнения.
Размышляя подобным образом, Кушина также задумывалась о том, какие навыки необходимо показать. Скорее всего все ожидают фуиндзюцу. Что ж, она в любом случае не может почти ничего другого, а скорость и умение создавать ловушки все уже увидели.
Теперь, когда Тоору использовал Шаринган, его скорость значительно возросла. Девочке пришлось ускориться, однако всё равно приходилось намеренно подставляться под некоторые удары, дабы убедить всех в том, что предел скорости уже достигнут. Кроме того, обмануть такие глаза намного сложнее, и Учиха может что-то заподозрить.
Ускорившийся темп битвы не мешал ей обдумывать стратегию. Акитакэ почти сразу, как она выполнила свою первую миссию, заставил её научиться думать во время сражения, хотя, в общем-то, для неё это оказалось не так уж сложно. Ещё несколько секунд обмена ударов, и она заканчивает обдумывать план, ориентируясь на уже увиденные навыки противника и завышая их приблизительно на половину, как её учили.
Удар ногой пришёлся как раз кстати. Резко ускорившись, Кушина подскакивает вверх, делает вид, что одной рукой опирается на ногу противника, но в этот же момент крепит печать, заставляя Учиху сконцентрироваться на другой руке, в которой был зажат кунай. Тот выбивает его довольно легко, а она уже отталкивается от коленки и, сделав сальто, оказывается позади Тоору. Ещё не коснувшись земли, девочка переворачивается в воздухе и толкает мужчину ногой в спину в область между лопаток. Удар вышел не слишком сильным, но достаточным, чтобы заставить Учиху потерять равновесие и сделать несколько шагов вперёд. Этого времени вполне хватило, чтобы Кушина успела приземлиться и отскочить на достаточное расстояние. Тоору тут же обернулся и, сложив печати, выпустил в неё огненный шар. К счастью, за пламенем он не увидел, как девочка усмехнулась.
Как и задумывалось. Неуловим движением Кушина швыряет навстречу огню печать и тут же активирует её. Из неё вырывается техника стихии воды, которая быстро тушит пламя. Место сражения заволакивает образовавшийся пар. Впрочем, Кушина не питает иллюзий к тому, что это возможность для передышки. Пусть она и потеряла противника из виду, но он её определённо нет.
– Обычный пар не сможет обмануть Шаринган, – слышится будто бы со всех сторон.
– Нет, – соглашается Кушина, закрывая глаза. Небольшое волевое усилие, и ловушка, которую она продумала, захлопывается. – А вот обычный человеческий глаз – вполне.
Она чувствует отклик своих печатей и активирует их. Тут же слышится короткий удивлённый вздох. Достав ещё одну печать, Кушина выпускает спрятанную в ней слабенькую технику ветра, которая тут же разгоняет мешающий обзору пар.
Как она и ожидала, в десятке метров от неё Учиха присел на колено, не в силах пошевелиться. Кроме того, в глазах его больше не горел Шаринган. Тоору с научным интересом осмотрел своё чуть подрагивающее тело и поднял взгляд на девочку.
– С парализующей печать всё понятно, – сказал мужчина. – А та, что остановила чакру…
– Во время удара в спину, – не стала скрывать Кушина. Всё равно он скоро это понял бы сам.
– Молодец, – неожиданно похвалил Учиха. – Хорошая стратегия. Вот только, – тело мужчины задрожало сильнее и он, с некоторым усилием, поднимает руку и срывает парализующую печать, – печати слишком слабы, чтобы удержать меня.
Девочка с неизменно равнодушным взглядом проследила за тем, как Тоору сорвал печать со спины и поднялся. Дальше сражаться не имеет смысла, ведь для присутствующих она уже показала максимум. Это должны были понять все.
– Достаточно, – доносится до неё голос Каосу.
Кушина отворачивается от Учихи, намеренно пряча лицо в взметнувшихся волосах, чтобы никто не увидел её усмешку. Когда она посмотрела на дядю, в глазах вновь была лишь скука и равнодушие.
Узукаге приблизился к ней.
– Что ж, очевидно, Акитакэ всё-таки не зря потратил два года на твоё обучения, – сказал он. – С завтрашнего дня ты будешь обучаться вместе с остальными детьми твоего возраста и старше, – ответа не последовала, девочка лишь на секунду прикрыла глаза, что Каосу счёл за согласие. – Можешь идти.
Не попрощавшись и вообще проигнорировав всех окружающих, Кушина развернулась, и, не торопясь, направилась обратно к лесу через тренировочное поле с группами шиноби. Ей не было дело до того, что подумают о ней. Она сделала то, о чём просил учитель. Дальше у неё была полная свобода действий. Но всё же, стоит разузнать побольше об Узумаки Мито, раз она как-то связана с ней.
Достигнув достаточно крепких деревьев, Кушина остановилась. Взглянув на высокие стволы и зелёные кроны, она чуть нахмурилась. Проблемы с родственниками могут подождать. А вот прямо сейчас в саду поместья матери находится гораздо более большая проблема. Девочка так и не подумала о том, как же ей назвать саблезубого котёнка. Хотя, сначала стоит купить ему еду, чтобы вечером покормить малыша. Заскочив на ветку дерева и сразу же перескочив на следующую, Кушина тяжело вздохнула. Ближайшие полгода обещают пройти ужасно.
========== История шестнадцатая. Кукла ==========
Время летит быстро, и, даже находясь в Узушио, Кушина чувствовала это. На следующий день после проверки она узнала, что Фукаши и Нагаши являются преподавателями в том подобии школы, что существовала в деревне. Девочка оказалось в группе с ещё двадцатью семью детьми довольно разных возрастов. Самой младшей являлась она, что в общем-то неудивительно, далее шёл девятилетний мальчик, а старшему было четырнадцать.
С самого первого дня обучения Кушина с некоторым удивлением осознала, что многое из преподаваемого не знает, в отличие от всех своих одногруппников, что поначалу являлось отличным поводом для насмешек. В первую очередь пробелы в знаниях касались теоретической части материала, во вторую – техник и печатей, причём, отнюдь не сложных, наоборот, весьма простых. К примеру, вся теория, не касающаяся стратегий, военных тактик, уловок, медицины в полевых условиях и прочего из этого ряда была ей в новинку. Приходилось заучивать тонну информации, и, как считала Кушина, девяносто пять процентов из неё были абсолютно бесполезны. С печатями и техниками было несколько проще: в основном, их обучали всему тому, что она знала, но с использованием других печатей.
Задумываясь о том, почему Акитакэ не учил её всему этому, Кушина не была уверена в достоверности своих выводов. Вероятно, он не желал тратить на них время, понимая, что она обучится этому в Узушио. Знания, что давал ей Акитакэ, не встретились ни в одной книге в доме матери и даже в библиотеке, вернее, в той её части, в которую Кушине официально разрешалось заходить. Кроме того, учитель делал особый упор на развития способностей реагировать по ситуации. А для этого требовалась определённая гибкость ума. Вспоминая свой небольшой опыт, девочка всё же решила, что наверняка потерпела бы неудачу на тех заданиях, если бы действовала так, как их учат в Узушио. Но также она не могла утверждать, что обучение здесь было неправильным. Скорее, оно подготавливало лишь к определённым ситуациям, а вот что делать в иных – ответа нет. Да и вообще, всё сводилось к одной фразе: « Слушай командира, не решай ничего сам».
Несмотря на то, что обучения не вызывало у Кушины больших проблем, на то, чтобы овладеть всем материалом ушло время. И всё это её незнание служило просто великолепным поводом для насмешек одногруппников, особенно более старших. В течении месяца, пока девочка избавлялась от пробелов, не прошло и дня, чтобы кто-нибудь не сказал о ней довольно неприятные, а порою и вовсе отвратительные вещи. Вместо приветствия, самые главные в подобных группах травли, лишь издевательски крутили пальцем у виска: мелочь с ума сошла, если решила тягаться с нами, мол. Однако подобные выходки не имели желаемого результата – со скучающе-рассеянным взглядом Кушина словно не замечала происходящего вокруг, в отличие от Нагаши и Фукаши. Однако местных забияк едва ли останавливали предупреждения учителей, впрочем, последние особенно не усердствовали, прекрасно видя, что «пострадавшей» до подобного дела нет.
Впрочем, близнецы оказались прекрасными преподавателями и могли обратить на себя внимание излишне активных учеников. Кроме того, вдали от Узукаге они вели себя куда более открыто и были довольно общительными, имея отличное чувство юмора. Кушина не могла вспомнить дня, когда кто-либо из них не подшутил бы над ней. Впрочем, на все их шутки девочка едва ли обращала внимания, изредка парируя на некоторые фразы. Однако ни Фукаши, ни Нагаши это не останавливало, они по-прежнему пытались при любом удобном случае подловить её и сделать полушутливое замечание. Причём, по мнению самой Кушины, делали они это с потрясающим упорством, достойным лучшего применения, о чём она не забывала едва ли не ежедневно напоминать излишне шумным и весёлым учителям.
Сами занятия начинались в шесть утра на тренировочном поле внутри деревни. Оно было куда меньше того, что скрывалось в лесу, имело пару лавочек по бокам, да и поверхность под ногами представляла собой не песок и гальку, а твёрдую почву. Сначала Фукаши и Нагаши рассказывали теорию, после переходили к практике. С одиннадцати до часу был перерыв, который Кушина обычно проводила дома. У неё было предостаточно занятий, и саблезубый котёнок, по-прежнему безымянный, стоял на первом месте. Энергия так и била из него ключом, грозясь повлечь за собой немалые разрушения. Это заставило Кушину переселить животное в сад на постоянной основе. Девочка старательно обучала и тренировала его, на всякий случай создав ещё несколько печатей-барьеров для сокрытия чакры. В конце концов, учитель просил не привлекать излишнего внимания. Малыш, несмотря на свою чрезмерную активность и игривость, прекрасно слушался Кушину. Она полагала, что через полгода-год можно будет попытаться работать с ним в команде.
Во второй половине дня начинались совместные тренировки. Два раза в неделю они проходили в лесу за Узушио, либо в виде игры, подобной захвату флага, либо прохождение полосы препятствий. Но иногда Нагаши решал чуточку поиздеваться над своими подопечными и устраивал длительные тренировки на выживание, пряча что-нибудь в достаточном отдалении от деревни. Задачей учеников было найти спрятанное, а тот, кому это удавалось, получал одно индивидуальное трёхчасовое занятие. И хотя награду получал только один, наставник периодически напоминал, что от них всех требуется слаженная работа в команде. Не ставящие под сомнение слова Нагаши ученики так и делали, ну, или же, по крайней мере, пытались. Из-за своего вспыльчивого нрава, Узумаки с трудом могли подчиняться, а их из двадцати восьми человек было девять, не считая Кушину. Она же, изначально не умевшая работать в команде, да и не стремившаяся приобретать сей весьма сомнительный, по её мнению, навык, предпочитала делать всё в одиночку. Вернее, и делать-то она ничего не хотела. Подбросить план какому-нибудь наивному и более менее благосклонному к ней ребёнку из наиболее способной команды (чаще всего ученики делились на группы по пять-шесть человек) и благополучно ждать, когда они расчистят путь. Ей оставалось лишь не упустить момент и первой добраться до цели.
Правда, получив бонусное занятие пару раз, Кушина быстро потеряла к нему интерес, не узнав ничего нового и полезного, а потому более не стремилась выиграть. Но в её интересах было закончить подобные игры-испытания как можно раньше, ведь тогда у неё останется свободное время, которое она потратит с большей пользой, чем бессмысленно мотание по лесу. Поэтому помогать одногруппникам приходилось всё равно. Хотя, надо признать, остальные ученики были не идиоты и быстро схватывали суть, так что особенно вдаваться в подробности необходимости не было. Правда, навыки их были на порядок ниже, чем даже те, что она показала на проверке, и без помощи на прохождение подобного испытания у них уходило более шести часов.
Не успела она оглянуться, как наступило её День Рождение, на которое дядя и ещё несколько человек преподнесли подарки, причём, впервые за семь лет. До этого все благополучно забывали об этом дне, да и сама она не акцентировала на нём внимание.
Каосу подарил ей набор для создания печатей. В него входило несколько специальных свитков, три стопки высококачественной бумаги, особые чернила и кисти. Кушина оценила размах подарка, он определённо стоил немало, но в то же время она не понимала, с чего вдруг такая щедрость. Менее месяца прошло с тех пор, как именно по приказу дяди её вновь наказали. Боль в спине и руках не проходила несколько суток, и это несмотря на то, что она приняла достаточно сильные обезболивающие. После двух лет странствий и тяжёлых тренировок, конечно, девочка научилась терпеть боль, но от этого она меньше не становилась. Поэтому столь щедрый подарок Узукаге несколько удивил её, хотя она всё же приняла его.
Касуми хоть и не присутствовала лично, но передала ей подарок вместе с прибывшим отрядом. Развернув довольно-таки большой свёрток, Кушина обнаружила в нём новую одежду. Отдалённо она напоминала наряд оммёдзи*, виденный ею в книгах. Белого цвета, с кожаными ремешками для крепления широких рукавов и тонкий оби, идущий скорее для красоты. Ткань была довольно приятной на ощупь и определённо качественной. Что удивительно, нигде не был пришит символ Узушио, но девочка от этого совсем не расстроилась. Несмотря на довольно яркий цвет, ей этот подарок очень даже понравился. Кроме того, её нынешний наряд уже стал маловат, да и слишком уж потрёпан, через полгода точно настанет время сменить его.
Помимо дяди и матери, Фукаши и Нагаши подарили несколько свитков с запечатанными в них техниками. Учитывая то, что у Кушины вообще были с ниндзюцу проблемы, это оказалось как нельзя кстати, однако девочка пообещала себе использовать их только в самых крайних случаях.
Спустя месяц постоянных, но отнюдь не изнурительных тренировок, братьям надоело вечно скучающее выражение лица Кушины и постоянные нападки на неё со стороны одногруппников. Кроме того, за последнюю неделю она успела перегнать программу, как минимум, на пол месяца точно. Каждый спарринг-бой, традиционно проводившийся между учениками, она с рассеянным видом проигрывала, даже не думая сосредотачиваться на поединке. Если просмотреть отчёты об боевых навыках подопечных близнецов, по показателям она будет в самом низу списка. В то же время в отчётах об развитии интеллекта и прочих подобных навыках девочка неизменно занимала первую строчку. Излишне сильный контраст казался странным всем, начиная от близнецов, и заканчивая Узукаге, который просматривал отчёт за месяц. Что-то в её поведении было не так, вот только он до конца не был уверен в том, что именно. Вспоминая бой Кушины против Тоору, Каосу мог точно сказать, что племянница просчитала все свои действия и соответствующую реакцию противника. Да и сам Учиха отметил, что лет так через пять-шесть девчонка заставила бы его серьёзно попотеть. И хотя, казалось бы, Кушина показала предел своих способностей, чувство какой-то недоговорённости, некой утайки, не покидало Узукаге. Ещё больше подозрений вызывало послание Акитакэ, которое он передал. Племянница не позволила никому прочитать его, а ведь именно это за несколько секунд изменило её решение!
Всё это заставляло Каосу беспокоится. Да ещё и Мито недавно прислала сообщение, повествующее о том, что следующего Джинчурики требуется прислать в течение восемнадцати месяцев – больше печать не выдержит, а ещё раз восстановить её не получится, сестра уже слишком стара. Да даже при простом извлечении был серьёзный риск для жизни Мито. Однако Кушина всё ещё была не готова. По словам нынешней Джинчурики, для сохранения «себя» под влиянием злой чакры Кьюби необходимо иметь очень крепкую веру. Должен быть некий «якорь», достаточной сильный, чтобы заставить себя найти силы бороться. Для сестры это была Коноха и воля её покойного мужа Сенджу Хаширамы. Для Кушины… такого не существует.
Она сама говорила, ещё много лет назад, что её не интересует Клан, Узушио, Пять Великих Деревень и уж тем более распри между ними. Возможно, Каосу обманывает себя, но кажется, война – единственное, к чему племянница имеет хоть какое-то мнение.
– Я не стану оружием для исполнения чьих-то эгоистичных желаний, – сказала Кушина во время очередного наказания. Её старались силой убедить подчиняться. Несмотря на то, что она чуть не теряла сознание от боли, голос звучал еле слышно, а из груди вырывались странные хрипы, взгляд пустых фиалково-голубых глаз оставался на удивление ясным. – Если кто-то разошёлся с кем-то во мнениях, – девочка запнулась, глотая ртом воздух, – пусть он сам решает свои проблемы, – голос вновь прервался и Кушина закашлялась, – не заставляя других страдать за себя… – после этих слов сознание окончательно покинуло племянницу.
