Текст книги "История преданной (СИ)"
Автор книги: Zikko
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Кушина пробыла в библиотеке ещё три часа в поисках интересной книги, а потом, забившись в уютное ложе под окном, выходившим на море, ещё долго читала, всецело погрузившись в мир неказистых знаков и символов, различных правил и формул, впитывая новые знания, как губка.
***
Сразу же, как Кушина скрылась из восприятия, мужчина ускорил шаг, чуть ли не переходя на бег. Его недовольство новой ученицей достигло критической отметки. Он нахмурился, вспоминая, как Узукаге говорил ему о новой подопечной со сложным характером. Тогда он ещё и не подозревал, сколько проблем будет с юной Узумаки. Поначалу его поразили спокойствие Кушины и её молчаливость. Она говорила крайне редко, лишь по нужде, которая возникала далеко не часто. Это было феноменально среди детей их клана, и в абсолютно всех известных случаях подобные личности становились выдающимися шиноби. Потом он начал беспокоится из-за нежелания девочки выполнять какие-либо упражнения и задания, что было совсем не свойственно детям Узумаки. Она совсем не блистала энергией, выглядела куда мельче своих ровесников. Никогда ещё Кушина не делала что-то против своей воли. Он мог кричать и отчитывать её, наказывать, в пределах своих полномочий, или доносить старшим, которые обещали «принять меры» (что за меры он и думать боялся, ведь на следующий день после этого она частенько приходила либо с забинтованными руками, либо ещё более неразговорчивая), но всё было бесполезно. Девочка, казалось, совсем не реагировала на крики или боль, продолжала смотреть на всё безразличным взглядом, в котором время от времени мелькала насмешка над их действиями. Мужчина передёрнул плечами, вспоминая, как в первый раз увидел этот ничего не выражающий, пустой взгляд фиалково-голубых глаз, как эта девочка впервые посмотрела на него… тогда мужчине показалось, будто он – совершенная открытая книга, которую Кушина читает с такой же лёгкостью, как и сотни книг по точным наукам. Она будто видела его насквозь, поразительного цвета глаза заглядывали прямо в душу, во все потайные и тёмные её уголки.
Перед мужчиной выросло огромное здание – поместье Узукаге. Открыв дверь, он без помех нашёл нужный коридор из многих десятков, половина из которых, как он знал, была иллюзией, мерой предосторожности. Спустя ещё несколько минут он оказался перед дверью из тёмного дерева. Постучавшись, мужчина получил разрешение войти, и, не теряя времени, зашёл.
– Что-то случилось, Каико-кун? – сильный и властный голос Узукаге вывел его из раздумий. – Ты выглядишь недовольным.
Кабинет главы Узушио был достаточно просторным. Стол у большого окна, расположенный ровно так, чтоб в случае опасности можно было легко ретироваться, шкафы с документами и книгами с одной стороны, небольшой бежевый диванчик у другой стены. Но мужчина и не подумал садиться без разрешения, впрочем, лёгкий кивок правителя дал понять, что в этом он может себе не отказывать, хотя он и предпочёл остаться стоять.
– Узукаге-сама, – неуверенно начал Каико, не зная, с чего начать, – я… я хотел поговорить насчёт Кушины.
– Хм, – задумчивый вздох, и мужчина, ни капли не изменившись в голосе, продолжает. – С ней что-то случилось?
– Нет, – Каико покачал головой. – Просто она… не слушается. Что бы я не делал. Возможно, у меня не выходит быть наставником…
– Нет-нет, ты хороший учитель, – спокойным и даже мягким голосом прервал обеспокоенного Каико Узукаге. – Значит, Кушина по-прежнему не желает тренироваться?
– Да. Она весь день читает книги и абсолютно не реагирует на замечания.
Повисла тишина. Узукаге задумчиво смотрел в окно, выходившее прямо на улицу. Вдали виднелась библиотека. Его внимание привлекла маленькая фигурка с ярко алыми волосами, чуть развивавшимися от быстрого бега, в которой он сразу же узнал Кушину. Девочка стремительно пересекла улицу и скрылась в дверном проеме, кажется, даже не почувствовав, что за ней наблюдают. Подавив тяжёлый вздох, Узукаге вновь повернулся к собеседнику.
– Хорошо, я освобождаю тебя от обязанности обучать Кушину, – сказал он Каико. – Но ты должен будешь по-прежнему присматривать за ней.
– Есть, Узукаге-сама! – мгновенно отрапортовал мужчина и исчез из кабинета.
Правитель Узушио задумчиво рассматривал дверь, пытаясь понять, что же ему делать с племянницей? Это был уже третий учитель за неполные два года, с того момента, как Кушина уже достаточно подросла, чтоб начать обучение. Сейчас ей было четыре. Обычно дети их клана к такому возрасту уже потихоньку начинают изучать различные техники и печати, про контроль чакры вообще молчать стоит, все Узумаки имеют врождённые способности к этому, и уже к трём годам они спокойно ею владеют. Но не Кушина. Она с самого рождения была странным ребёнком. Никогда не плакала и не устраивала истерик, была тихой и неприметной девочкой. В пять месяцев уже могла ходить, пусть и не особо крепко, а в шесть, как ни странно, научилась ползать, как бы странно это не было. Он даже не может точно сказать, во сколько девочка научилась говорить, ведь впервые заговорила она уже в год, но судя по чистоте произношения, могла бы намного раньше. Учитывая её раннее развитие Узукаге, как, впрочем, и большинство сильнейших шиноби Узушио, входивших в совет, был уверен – девочка будет настоящим гением. М-да. Будет, если захочет. Первые проблемы начались, как только Кушине надоели тренировки, которые в начале она исправно посещала и всё выполняла. Но, как только ей это наскучило, девочку было невозможно заставить хотя бы пробежать километр. Ничто не помогало: ни убеждения, ни речи о чести, как будущей защитницы клана (наоборот, Кушина от них презрительно щурилась), ни наказания. Её выдержка в два года-то поразила даже его, Узукаге. Естественно, он начал беспокоится о том, кто же этот ребёнок, но все тесты доказывали – Кушина настоящая, её никто не подменил и никаким образом не воздействует на её мозг и сознание. Она была самым обычным ребёнком… во всём, кроме поведения.
Со временем Узукаге разрешил наказывать племянницу в случае отлынивания. Но это не дало абсолютно никакого эффекта. Ни различные гендзюцу, в которые помещали сознание девочки, ни телесные наказания (разумеется, черту никто не переступал) – ничто не заставило её сделать хоть что-то против своей собственной воли. А учитывая её статус… из Кушины просто необходимо сделать сильную куноичи! Хотя Узукаге только теперь понял, насколько это будет трудно. Он был уже согласен даже на то, чтоб влиять на ребёнка через друзей, но вот проблема – друзей-то у Кушины не было! А на посторонних (коими, кажется, девочка считала весь клан) ей было откровенно начхать.
Проблема с воспитанием своей племянницы была у Узукаге на четвёртом месте по важности последние два года. На первом, естественно, – война. На втором – слабеющая печать Джинчурики у его сестры – Узумаки Мито. На третьем – отношения с союзной им страной Огня и, в частности, Конохой. Хотя вторая проблема ещё терпела, но были нюансы, выдвигающие её на передний план. Например, как оказалось, на роль Джинчурики требовалось искать кого-то из соклановцев, а если в ближайшее время подтвердится теория касательно того, что лишь Мито и её ближайшие родственники имеют необходимую чакру для подавления Кьюби, то сию проблему можно ставить первой в списке. Ведь ни у Мито, ни у него, Узукаге, прямых наследников нет. Вернее, у Мито есть внучка, но её чакра уже изменилась и не сможет сдерживать силу Девятихвостого Лиса. Зато у Касуми, их сестры, есть дочь. И тут получается замкнутый круг, ведь ею является Кушина!
Мрачно покачав головой, Узукаге вынырнул из своих тёмных раздумий. Быстро подозвал к себе одного из стоящих на страже Узумаки.
– Сообщите Акитакэ, я требую его возвращения с фронта через месяц, – уверенным голосом сказал правитель Узушио.
– Узукаге-сама, – растерянно начал относительно молодой паренёк. Получив лёгкий кивок, он продолжил чуть решительнее. – Можно, узнать, почему вы хотите, чтобы Акитакэ-сама вернулся?
Это был вполне закономерный вопрос. Узумаки Акитакэ был одним из сильнейших ныне живущих шиноби Водоворота, и возвращать его обратно в деревню без веской причины… глупо, как минимум.
– У него появится новая ученица, – совершенно серьёзно ответил Узукаге. Если этот человек не сможет заставить Кушину тренироваться, то вряд ли кто-либо в мире будет на это способен.
***
Четырёхлетняя девочка, одетая в красиво украшенное кимоно, недовольно дёрнулась. Но нет, не от пронизывающего ветра. Холод её совершенно не пугал. Намного больше юную Узумаки интересовал человек, прибывающий сегодня в Узушио, и то, почему от неё лично Узукаге потребовал присутствовать на встрече. Она недоумевала от того, зачем списывать с войны столь сильного воина. Это было очень невыгодно, и причина такого решения наверняка была веской, хотя ей никто не потрудился её озвучить. Однако Узукаге, приходившийся ей дядей, или как здесь принято было называть, оджи-сан, велел ей вместе с его сестрой, то бишь матерью девочки, встретить соклановца. Хотя слово «велел» неприятно резало слух, Кушина решила вытерпеть это, ведь слухи, что ей удалось собрать, в некоторой мере заинтересовали девочку. А такого не происходило последние четыре года, то есть с момента рождения. Хоть что-то более или менее интересное, пусть ради этого придётся наступить на свою гордость.
Она стояла в окружении четырёх человек. Слева – Узукаге, лично встречавший гостя. Справа от неё Касуми, её биологическая мать, здесь именуемая ока-сан, ненадолго вернувшаяся в деревню с фронта. За матерью стоял высокий хмурый мужчина, чьи ярко-алые волосы уже прорезала седина, сделав похожим на енота, а за ним паренёк лет двадцати с восторженным взглядом карих глаз. Все они были одеты в достаточно нарядные одежды, даже Кушине пришлось надеть кимоно чуть красивее обычного. Девочка недовольно дёрнула плечом, совершенно не испытывая восторга от нахождения в такой кампании. Она с сожалением вспомнила о книгах, покоящихся на столе в её комнате, которые ей ещё предстояло прочесть. Так нет же, юную Узумаки заставили присутствовать на этом показушном… кхм, собрании? Встрече? Она с трудом могла подобрать нужное слово для описания данного события, но совершенно чётко осознавала одно: никакой пользы оно не несёт. По крайней мере, она так думала, пока не увидела того, ради которого и устроили весь этот балаган.
В огромных каменных вратах деревни появился человек. При этом Кушина была уверена, что не видела его, идущего по мосту, соединявшему остров, на котором и располагалось Узушио, и сам материк. Однако долго себя вопросом о появлении незнакомца девочка не мучила. Заломив бровь, она с открытым интересом наблюдала, как стражники у ворот, завидев гостя, преклонили колени, а мальчик, стоящий рядом с мужчиной, что-то восторженно зашептал. Касуми и Узукаге никак не выдали своих эмоций, но последний как-то странно дёрнулся, словно хотел выйти вперёд и пожать руку незнакомцу. Ещё сильнее нахмурившись, Кушина перевела взгляд на приближающегося мужчину. Достаточно высокий, крепкого телосложения с сильными руками. Длинные, некогда алые волосы, теперь хранившие лишь намёк на былой цвет, были пепельными, собраны в низкий хвост, короткая бородка была чисто серой. Чуть сведённые брови не отличались от волос, однако синие, цвета вечернего неба глаза сияли ярко и уверенно. Одного взгляда на этого человека хватило, чтоб понять – он побывал во множестве битв, видел немалое количество смертей, вероятно, не только врагов, но и близких, да и сам периодически берётся за оружие. Мужчина почти физически излучал силу и уверенность. Против воли Кушина мысленно отметила, что совсем не прочь пообщаться с данной личностью. Девочка всегда интересовалась людьми, знающими и имеющими немалый опыт. Ещё будучи совсем малым ребёнком в той жизни, она общалась с весьма образованными персонами, а мать заставляла её учить намного больше, чем обычных детей. Таким образом, ей были интересны философские разговоры на различные темы, рассказы о научных открытиях или об особенно известных первооткрывателях. Ну и, соответственно, наибольшую информацию обо всём этом возможно было найти в книгах. В связи с этим, Кушина проводила всё своё свободное время за чтением.
Тем временем, пока девочка размышляла о необычной внешности гостя, он успел приблизиться настолько, что между ними было менее пяти метров. Сейчас глаза незнакомца внимательно осматривали каждого из присутствующих. Он скользнул взглядом по кареглазому подростку, кивнул матери Кушины, лишь на мгновение задержав взгляд на ней самой. Девочка, чьи черты лица успели расслабиться, вновь заломила бровь, в её безразличном взгляде, словно сноп искр от потревоженного яркого и горячего костра, полыхнуло недовольство. На губах мужчины появилась ухмылка, но мгновенно исчезла. Он в упор посмотрел на Узукаге, и, наконец, заговорил:
– Как вы и приказывали, я прибыл… даже менее, чем за месяц, – голос незнакомца был под стать внешности сильный и уверенный.
– Да, я вижу, – коротко кивнул Узукаге. На его лице застыло напряжённое выражение. – Я бы очень хотел не торопить события, но, боюсь, дела больше не терпят отлагательств. Война сильно ослабила нас. А моя дорогая сестра сейчас в очень непростом положении.
– Действительно, – на лице гостя отразилось понимание, он вновь скользнул взглядом по Кушине. – Так теория подтвердилась? Джинчурики может стать лишь её ближайший родственник?
– Как видишь, – хмуро кивнул мужчина. – Я бы не вызвал тебя в столь неподходящее время без веской причины, Акитакэ. У нас совсем не осталось времени.
– Понимаю, – кивнул Акитакэ. – Но позволь мне для начала отдохнуть. Дорога до Узушио всегда была нелёгкой, а в нынешние времена она стала… опасной. Завтра утром мы могли бы более детально обсудить всё.
– Не стану спорить, – Узукаге пожал плечами. Он обратил свой взгляд на Касуми, даже не пытающуюся влезть в разговор. – Ты всё слышала. Завтра утром, – последовал кивок, – Думаю, Кушине стоит отдохнуть. Юноша, проводи её до комнаты.
– Есть, Узукаге-сама! – быстро кивнул кареглазый мальчик. Он выжидающе посмотрел на девочку. На лице той застыло непроницаемое выражение, однако мысленно она была весьма огорчена невозможностью узнать побольше о человеке, названном Акитакэ. Несколько секунд посверлив Узукаге и гостя изучающим взглядом фиалково-голубых глаз, она на пятках развернулась, отчего полы кимоно взметнулись, как и частично распущенные волосы, и, коротко кивнув мальчику, Кушина неспешным шагом направилась к одному из тенистых проходов, вглубь Узушио. Кареглазый быстро нагнал девочку, будучи раза в два её выше, и, не очень понимая, как ему вести себя в такой ситуации, неуверенно засеменил рядом с ней. Пугающе-пустое выражение глаз племянницы Узукаге заставляло его каждый раз вздрагивать, стоило их взглядам соприкоснуться. Заметив его реакцию, девочка отстранённо хмыкнула, хотя, как понял мальчик, мыслями она была далеко от этого места. Когда, наконец, они дошли до дома-особняка, где жила дочь Касуми, кареглазый с небывалой радостью покинул её, предварительно поинтересовавшись, нужно ли ей что-то, получив молчаливое качание головой в ответ, и тихое разрешение идти.
Стоило парню скрыться, как Кушина отвела от улицы внимательный взгляд фиалково-голубых глаза, в котором по-прежнему не было ни намёка на эмоции, что так испугало её невольного спутника. Зайдя в особняк, она аккуратно скинула обувь и неслышно прошла в свою комнату. Вообще, в доме никого больше не было, но девочке не хотелось нарушать тишину, даже своими собственными шагами. Комната её была небольшой. Светлые стены, низкая кровать возле огромного окна, стол, весь заваленный книгами и пергаментами с различными формулами, шкаф, в котором хранилось мало содержимого, и стул, отставленный от стола к стене. Рядом с ним находилась дверь в ванную.
Кушина несколько секунд привыкала к освещению, не отходя от двери, и лишь спустя минуту прошла в комнату, легла на кровать, попутно взяв книгу со стола. Она желала отвлечься от странных событий сегодняшнего дня, погрузившись в потрясающий мир науки и размышлений, однако смысл написанного всё никак не желал усваиваться в мозгу. Девочка вновь и вновь прокручивала встречу с Акитакэ, сопоставляя странный диалог мужчины с Узукаге и все события в течении четырёх лет, произошедшие с ней. В той жизни её обучали с детства, и не только наукам. Мама очень большое количество времени уделяла развитию интеллекта, умению сопоставлять факты и строить теории наибольших вероятностей ближайшего будущего. Причем, не только событий, которые должны были произойти именно с ней, она могла потребовать определить дальнейшую наиболее вероятную судьбу того или иного человека (хорошо, если не первого встречного на улице) или государства. Этому было очень и очень сложно научиться, а за свои ошибки девочка каждый раз платила жестокой данью, однако это дало результаты, пусть и спустя пять лет. И сейчас она могла в очередной раз благодарить маму, ведь именно с ее помощью она может выжить. Кушина с неудовлетворением понимала, что, вероятно, гость, именуемый Акитакэ, был вызван Узукаге из-за неё. Его поведение и взгляд, туманные речи… всё сводилось к тому, что у девочки появится новый учитель. И Кушина даже не могла с уверенностью сказать, как будет на это реагировать. С одной стороны, у неё не было никакого желания во что-то ввязываться, нести какую-либо ответственность, которая непременно ляжет на девочку, если она начнёт тренироваться. А с другой, этот Акитакэ заинтересовал её. По крайней мере, можно будет хотя бы попробовать. Отказаться и перестать что-то делать она может в любой момент, и никто не будет ей управлять против её собственной воли. Никакая боль не страшна ей, никакое физическое или психологическое воздействие не смогут заставить её, человека, чья воля формировалась из веры, а вера всегда причиняет боль.
Так думала Кушина, ребёнок с фиалково-голубыми глазами…
========== История третья. Учитель ==========
На рассвете следующего дня в кабинете Узукаге отнюдь не было пусто, как это происходит обычно. Наоборот, сегодня в нём расположились, вероятно, самые выдающиеся личности Узушио. Сам глава деревни – Узукаге, – Узумаки Каосу, его сестра и по совместительству главная советница – Узумаки Касуми, – и человек, которого называют сильнейшим шиноби деревни – Узумаки Акитакэ. Если первые двое, как и большинство представителей их клана, выглядели довольно молодо, хотя обоим было далеко за сорок пять, то вот последний, наоборот, казался старым. Хотя в таком возрасте все обычные люди выглядят подобным образом. Однако, в случае Акитакэ, это была не самая естественная старость. В результате многих войн и пленений его волосы почти полностью поседели, как и борода с бровями; лицо было испещрено множеством морщин, от правого виска вниз тянулся тонкий бледный шрам, концы которого скрывались утаивались за рубашкой. Мозолистые руки были скрыты перчатками, чёрные сапоги до колена и такого же цвета штаны подчёркивали мускулистое тело мужчины. Он сидел на небольшом диванчике, откинувшись на спинку и устало прикрыв глаза. Акитакэ не соврал вчера: дорога действительно вымотала его, тем более годы берут своё. Конечно, за ночь он выспался и чувствовал себя несколько лучше, но раны, про которые мужчина благополучно промолчал, тянули силы, словно пиявки, высасывающие кровь из ничего не подозревающей жертвы.
– Ну? – нетерпеливо вскинула брови Касуми. Она прекрасно видела усталость сильнейшего шиноби Узушио, однако желание поскорее всё решить брало вверх над девушкой.
– Что «ну»? – еле заметно усмехнувшись, поинтересовался Акитакэ, из-под полуприкрытых век смотря на сестру Узукаге. – За время моего отсутствия ты разучилась формулировать свои мысли?
– Ты возьмёшься обучать Кушину? – пропустила колкость мимо ушей, поджав губы, чтоб не нагрубить в ответ, как можно более спокойно раскрыла свой вопрос девушка.
– Посмотрим, – пожал плечами шиноби.
Он задумчиво перевёл взгляд на окно. На небе уже расцветала багряная заря – знак того, что кровавая война продолжается, даже несмотря на обманчивое спокойствие Узушио. И в это время, когда наиболее нужны способные боевые единицы, ему хотят впихнуть очередного ученика. Который, вероятно, не продержится и недели. Пусть это и дочка Касуми – первое впечатление осталось не самым лучшим. Слабая, худая, даже для четырёх лет очень уж маленькая. Хотя его определённо заинтересовал взгляд Кушины. Так смотрят взрослые, повидавшие виды и натерпевшиеся от жизни люди, а не дети. Однако, от одного взгляда, как это ни печально, враги не умрут. Девочке необходима долгая и жёсткая тренировка. Акитакэ был уверен, что она не выдержит. Сломается. В конце концов, все дети знати слабые духом.
– «Посмотрим»?! – взвилась Касуми. Её раздражало поведение Акитакэ с самой первой их встречи, но она мерилась с этим.
– Тише, – недовольно сверкнув глазами, одёрнул сестру позабытый всеми Узукаге.
– Но Каосу… – начала было девушка, однако мужчина остановил её, подняв руку.
– Акитэ проделал долгий путь, – серьёзно заметил Каосу. – Ты должна быть благодарна уже за то, что он согласился рассматривать кандидатуру Кушины, как ученицы.
– Толку от того, что он согласился, – огрызнулась Касуми.
В её глазах пылал гнев, словно яркий факел в непроглядном буране лютой зимой. Однако, как бы ей не хотелось продолжать спорить, она помнила характер Акитакэ. Сейчас он вполне может просто уйти, наплевав на всех. Невольно девушка отметила, что они с Кушиной довольно похожи. Мрачно сощурившись, куноичи закусила губу и начала сверлить брата взглядом.
– Если серьёзно, – неожиданно подал голос Акитакэ. Он продолжал рассматривать рассветное небо. – Есть ли у твоей дочери потенциал?
– Кушина очень вынослива, – вместо сестры ответил Каосу. – Мы пытались заставить её тренироваться различными способами. Даже применяли силу. Но это никак на неё не повлияло.
– Она ленится? – прищурившись, уточнил мужчина.
– Вероятно, нет, – со вздохом покачал головой Узукаге. – Поначалу, Кушина тренировалась вместе со всеми. Но потом ей… словно наскучили тренировки. Она не выказывает никакого интереса к клану, не желает заниматься. Попытки пробудить в ней ответственность и чувство долга потерпели фиаско. Её учителя в один голос утверждают, что девочка просто игнорирует их. Никакие способы не заставили ещё Кушину делать что-то против своей воли.
– Ха-ха, Као, да вас четырёхлетняя девчонка обошла! – усмехнулся Акитакэ, наконец, обратив свой взор на правителя Узушио. В его взгляде плясали насмешливые огоньки.
– Это не смешно, – буркнул Каосу. Кажется, он начинал понимать сестру… – Предположения Мито о том, что следующим Джинчурики может стать только её родственник подтвердилась. Единственная из нашей семьи, имеющая живого ребёнка – Касуми. Проблема даже не в том, что после перезапечатывания мы не сможем защитить Кушину. Дело в другом, – мужчина нахмурился, его взгляд стал неожиданно серьёзным, – она может не выдержать самого процесса. А если и выдержит – велика вероятность, что Кьюби беспрепятственно получит контроль над её телом. Учитывая специфические взгляды Кушины на долг перед кланом… у меня возникают серьёзные сомнения насчёт того, что ей захочется хоть пальцем пошевелить ради того, чтоб остановить демона. Этого нельзя допустить. Ты должен обучить Кушину.
– С чего бы мне это делать? – резкий, неприятно режущий слух холод прозвучал в голосе Акитакэ. Сейчас он ничем не напоминал того усмехающегося пожилого мужчину. В глазах – лёд и металл, он чётко осознаёт свои права и обязанности, и в чём Акитэ точно уверен – он никому ничего не должен. Теперь.
Узукаге резко дёрнулся, словно от удара. Он лучше многих знал о переменчивом настроении старого друга, но даже спустя много лет знакомства Каосу не мог похвастаться невозмутимым восприятием поведения своего друга. Хотя одно он знал наверняка: если не захочет – сильнейший шиноби Узушио не будет ничего делать. И эта черта имела пугающее сходство с характером Кушины. По правде говоря, Каосу втайне надеялся на то, что Акитэ увидит в девочке отголоски себя самого, в её манере говорить, держаться, в её поведении… Но только теперь Узукаге понял, в чём ошибся. Быть может, старый друг действительно заинтересуется Кушиной. Они весьма похожи, особенно характером. Однако если он, Каосу, попытается повлиять на решение Акитакэ, говоря о его «долге», эффект будет ещё хуже, чем с племянницей. В лучшем случае мужчина просто не захочет учить девочку, в худшем – вообще перестанет помогать ему. А это будет очень плохо.
Краем глаза Узукаге заметил, как побледнела сестра, кажется, осознав весь масштаб проблемы. Нервно вздохнув, он решил предпринять последнюю попытку уговорить Акитэ.
– У нас ещё есть время, – начал Каосу. Его голос звучал чуть устало, но в нём по-прежнему чувствовалась сила и власть. – Возможно, будет лучше, если ты понаблюдаешь за Кушиной и примешь решение.
– Да, для тебя так определённо будет лучше, – холодная насмешка прозвучала в голосе Акитакэ. Он несколько минут молчал, затем резко поднялся и направился к двери. Уже распахнув её, провожаемый двумя напряжёнными взглядами, он на несколько секунд остановился. – С того момента, как я увидел её глаза, решил понаблюдать за ней. Свой ответ я дам через неделю.
Дверь беззвучно закрылась за сильнейшим шиноби Узушио.
***
Целую неделю после встречи с Акитакэ Кушина ходила с навязчивым чувством, словно за ней наблюдают. Она даже до конца не была уверена в том, что это так, но беспокойство неприятным комком засело внутри неё. От этого девочка стала ещё более резкой, нелюдимой, а пару раз идиотов, посмевших нарушить её уединение, девочка наградила ледяным взглядом. Эффект оказался удивительный! Уже на третий день к ней никто не подходил и не беспокоил её. Хотя Кушина и была этому рада, но напряжение не исчезло, наоборот, лишь усилилось. Даже книги не спасали. Съедаемая непонятными чувствами, девочка начала плохо спать. Ей вспоминалась прошлая жизнь, жестокое обучение, которому она подвергалась из-за желания матери сделать из ребёнка гения. Тогда за неё всё решили. Она не имела права выбора. Но со смертью мамы всё изменилось – девочка стала свободна. А сейчас её снова стараются посадить на поводок. Невольное сравнение вызывало у Кушины гнев, ненависть и… страх. Она сходила с ума в одиночестве, наедине со своими мыслями, прошлым, тёмными пятнами её души. Воспоминания не отступали, преследовали её по пятам, а порою, во мраке ночи Кушина чувствовала холодное прикосновение женских рук. Родных рук. Мама…
Спустя неделю сущего кошмара, к ней пришёл тот кареглазый мальчик, что провожал её до дома. Он передал ей сообщение от Узукаге с просьбой явиться к нему через десять минут. Желание видеть кого-то отсутствовало на корню, но ужасное настроение и призраки прошлого, преследовавшие девочку всю неделю, дали о себе знать. Желая хоть как-то отвлечься, Кушина всё же решила явиться к дяде. Торопливым, но неслышным шагом ступая по коридорам, девочка думала о том, что же понадобилось от неё Узукаге? Мрачно заломив бровь, уже перед дверью в кабинет правителя Узушио Кушина отстранённо отметила, что чувство, будто за ней наблюдают, прошло, а вместе с ним – страх. Это немного, но улучшало настроение. На мгновение на губах появилась довольная усмешка, однако стоило двери распахнуться, как лицо стало непроницаемым.
Как оказалось, в кабинете Узукаге был не один. На диванчике расположился тот самый гость, именуемый Акитакэ, а возле стола крутилась мать. Вид у неё был нервный, Узукаге же задумчиво осматривал девочку. Лишь один гость никак не обратил на неё внимания, словно дверь никто и не тревожил.
– Хорошо, что ты пришла, Кушина, – отстранённо заметил Каосу.
– Почему же? – девочка заломила бровь, чуть прищурив пустые фиалково-голубые глаза.
– У тебя будет новый учитель, – с самым серьёзным видом заявил Узукаге.
– И кто же им станет? – теперь на лице девочки слабо проскальзывало недовольство, смешанное с посредственным интересом и еле заметной насмешкой.
– Я, – скучающе, словно речь шла о чём-то незначительном, сказал Акитакэ. Кушина взглянула на него, брови её сошлись на переносице, в глазах на мгновение появилось раздражение, хоть и не ясно, что его вызвало. – Я согласился обучать тебя. Ты отправишься со мной. Мы будем тренироваться вне Узушио.
– И с чего бы мне подчиняться? – Каосу и Касуми дёрнулись.
Ровно неделю назад почти то же самое сказал сам Акитэ. Теперь это говорит Кушина. При этом и вид, и даже голос невероятно схожи с тем, как выглядел тогда старый друг Узукаге. Однако нормально слышать это из уст взрослого человека. Но сейчас это говорил четырёхлетний ребёнок. В ней буквально чувствовалась уверенность; казалось, девочка знала, что что-то может сделать, если ей надоест этот мир… эта жизнь.
Однако Акитакэ совершенно не впечатлился. Наоборот, в его глазах появились довольные искры. Он явно ожидал подобной реакции.
– С того, – мужчина повернул голову и посмотрел прямо в пустые глаза Кушины, – что тебе интересно. Я вижу твои эмоции. В конце концов, мы очень похожи.
Ответ был своеобразный, однако, кажется, он удовлетворил девочку. Несколько секунду она продолжала сверлить мужчину взглядом, твёрдо выдержав его взгляд, и лишь хорошенько подумав, уверенно кивнула.
– Ладно, – в её голосе исчез холод, теперь она говорила, как и всегда – безразлично. – Я согласна… до поры до времени …
В глазах Кушины мелькнуло предвкушение. Она желала избавиться от теней прошлого. Конечно, самый лучший способ – заняться интересным делом. А тренироваться под руководством этого человека – девочка была абсолютно в этом уверена – будет интересно. Всё-таки, как она подумала ранее, у неё всегда есть возможность отказаться. Так почему бы не попробовать новое, коль всё равно нет ничего стоящего?
– Тогда собирайся, – успев заметить реакцию девочки, хмыкнул Акитакэ. – Мы уходим через два часа.
Кушина почти мгновенно растворилась в дверном проёме. Каосу и Касуми поражённо смотрели ей вслед. То, что они не могли сделать уже три года, Акитэ сделал меньше, чем за минуту: он заинтересовал Кушину.
А сам Акитакэ уже размышлял над тренировками. После этого короткого разговора он точно кое-что понял и решил добиться цели. Он уверен – у Кушины огромный потенциал. Её когда-то считали гением, пока она не бросила заниматься. Он научит её всему. Он раскроет её возможности. Кушина станет сильнейшей.
