Текст книги "Twinfinity Soul (СИ)"

Автор книги: Zezuo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Многие из Братьев были ранены или избиты. Скрывали свои лица руками из-за потерянных масок или головных уборов. Я превосходно слился с ними, замедлив шаг, отходя в самый конец. Один из Братьев, что шёл в самом конце, стукнул меня по плечу, подбадривая:

– «Держись, Брат. Скоро мы увидим и постели удобные, и обед сытный. Не падай духом», – его слова напугали меня на какой-то момент, ибо я не думал о разговорах с Братьями. Вскоре я вновь начал замедлять шаг, но Брат удерживал меня за плечо, подгоняя. Его глаза осмотрели меня сначала с теплотой, а потом – с удивлением, спросив меня: – «А откуда у тебя такая маска? И почему у тебя…?»

Не стал я испытывать свою судьбу. Тело моё развернулось назад и начало шагать к вратам массивным, врезаясь об плечи Братьев моих. Шаг мой становился шире с каждым прошедшим мгновением, пока подозрения Братьев не заставили меня перейти на бег. Они начинали брать в руки своих Присяжных. Старались остановить меня!

«Закрывай ворота! Скорее!» – вскрикнул один из Братьев за моей спиной, а я, слабости не зная, бежал вперёд. Ворота не должны были закрыться передо мною! Быстрыми взмахами Порядка я сбивал с ног Братьев, что осмеливались преградить мне путь! С криками громкими я бросился на небольшой ряд стражников, закрывших мне путь! Ворота были готовы закрыться в любую секунду, оставляя для меня лишь небольшую щель. Набросился я на головы стражников этих, прыгнув на них, и мне… удалось проскользнуть через щель в воротах. В самую последнюю секунду удалось мне пробиться сквозь стражников.

Врата Матинфеевого кольца с грохотом захлопнулись за моей спиной, но я не останавливался. Горизонт был прямо перед моими глазами! Пока я не пересеку Горизонт – останавливаться я не должен! С восторгом в глазах я разглядывал это чудо, теряя дух свой от усталости. Я был готов обрести настоящую свободу…

Тишину в воздухе разорвал лёгкий свист. В спине моей заиграла дикая боль, заставив меня упасть лицом в грязь. Вскоре эта боль усилилась, переходя то в плечо, то в ногу, выжимая из меня дикие крики. Арбалетчики Ордена… Их горящие болты достали меня. Пронзили мои одежды. Мою кольчугу… Каждый выпущенный ими болт свистел над моей головою, скрываясь за Горизонтом.

В такой… близости было чудо это! Я мог… коснуться её своей рукой… В душе своей я нашёл силы. В грязь погрузились руки мои, поднимая меня на колени. Я полз, я кричал, я хватался за больное плечо! Я вставал на ноги и, прихрамывая, бежал к Горизонту. Из последних сил я коснулся этого чуда, и потом… Я упал на земную твердь. Глаза мои ослеплял яркий свет, и свет этот… потухал. Потухал вместе с агонией и мучениями, которые пришлось мне испытывать. Я чувствовал, как моя душа… тлеет от тепла неизвестного. Как тело моё становилось лёгким, словно пёрышко. Словно во сне я… видел… зелёное… и голубое. И слышал голос тихий, странный и грубый:

– «Человек… с рогом… Он будет жить».

«Он будет жить» – Слова эти застряли во сне моём, повторяясь глухим эхом. Не верил я словам этим. А если это и так…

Достоин ли я… жизни своей?

Комментарий к Глава III : Побег.

23.07.17 – Второе чтение главы завершено. Текст отформатирован для более удобного чтения. Ошибки исправлены.

========== Глава IV : Горизонт. ==========

«Он будет жить». – Слова эти повторялись в моих снах эхом. Становились громче с каждым ускользающим мигом. В белоснежной пустоте плыли они, то исчезая, то появляясь вновь. В небытие светлом… не видел я и единой души. Откуда шли эти слова? Кто повторял их? Я бродил в своих белоснежных снах, возможно, вечность… или же это не мой сон? Может я уже давно умер? Неужели это Чистилище, али Бездна бездонная?

«И вновь я был прав», – кто-то произнёс… но ко мне ли направленны слова эти? Вокруг меня не было ничего, кроме пустот белых. Ничего я не видел в пустоте этой. В белизне безграничной я… находился? Падал? Летал? Не был уверен я даже в том, как быстро продвигаюсь я по невидимой тропе… и продвигаюсь ли я вообще?

Голосу странному ответил другой. Более… добрый на слух. Мягкий и звонкий:

– «Ибо вмешалась родня твоя. Обычному человеку никогда не помогут они».

«Но ведь они помогли его отцу, разве нет?» – споры двух невидимых… существ… приводили меня в безумие. Голоса эти застревали в моей голове, отдаваясь вечным эхом. И не видел я даже простейшего образа существ этих. Глаза мои бегали в страхе, вечно оглядывая бесконечную белизну, и не выдержал я. Готовый сойти с ума, я крикнул что есть духу в белизну эту:

– «Прекратите! Уйдите из головы моей!»

И молчанием ответила мне неизведанная земля. Никого вокруг. Лишь я один, в страхе оглядывающийся. Что же это за место такое? Может… я успел обезуметь? Потерять рассудок свой? Живой ли я вообще?

«А мы и не в голове твоей». – Кто-то услышал меня… и ответил мне! Ужасом заражал меня этот голос, ибо слышал я его везде. Над собой, под собой, и вокруг себя. Вскоре из белизны я услышал очередную речь существа этого, скрывающегося от меня в белизне безграничной. Указал он мне: – «Обернись», тоном спокойным, и я послушался его, моментально увидев новые краски за спиной своей.

Слепли глаза мои от картины новой. Видел я… в белизне безграничной… беседку на зелёной земле. Тонкие мраморные колонны держали над собою крышу округлую, расписанную странными узорами. А под беседкой этой – Рыцарь. Рыцарь в доспехах кристально-чистых, чьё лицо было закрыто маской. Рыцари Ордена закрываются подобными масками, но брони подобной… я никогда ещё не видел. Сидел этот рыцарь за столом расписным, и не один он был за столом этим.

На другой стороне стола, в тени беседки белой – образ существа был скрыт. Существа тёмного, практически неразличимого в тени этой. Даемоном он мне казался, и за Даемона я его принял. Удивило меня то, что разговаривали они друг с другом, как с друзьями давними, а стол, как и земля под ногами, разделена была на две половины. Две земли, одной из которых владел Светлый Рыцарь, а другой – Даемон, скрытый в тенях непроглядных.

«Кто же вы? И… где я?» – вопросами задавался я с каждым прошедшим моментом, но ответов не слышал я. И слова мои, возможно, они тоже не слышали, не прерываясь на мои крики. Меня словно не существует в этом месте.

«Добро и Зло. Жизнь и Смерть. Тьма и Свет. Именно так нас называли раньше?» – Рыцарь заговорил с Даемоном голосом добрым, проведя рукой своей перед ним. Смеялся Даемон этот, и смехом своим он испугал меня. Что смешного нашёл он в словах этих?

«Нас ещё называли Богами, не забыл? Когда меня назвали Богом впервые – я чуть не расхохотался! Я даже улыбки свести не мог!» – голос Даемона затмил смех друга его – Рыцаря – и словами своими он лишь сильнее заставил его рассмеяться, захохотав вместе с ним. Но смех Даемона был сдержанным, тихим. Бездушен был смех этот. Вскоре спросил меня Даемон, отвернув взор свой. – «Кем же мы стали для тебя, Юный Человек? Какой ложью затмили твой разум?»

Я затруднялся ответить на вопрос этот, ибо боялся я ответить неверно. Моментами раннее, они смеялись над ответами прочих странников, но… кем именно они являлись?

«Не стесняйся и ответь нам: Кто мы в глазах твоих?» – Рыцарь лишь повторил вопрос Даемона гласом строгим. Одарил меня своим взором, склонившись ко мне. Ожидал он ответа, и ответ он получил:

«Рыцарь… и Даемон.» – произнёс я неуверенно, услышав лёгкую усмешку со стороны Даемона. Кивнул он другу своему – Рыцарю – неспешно и едва заметно.

«Не в бровь, а в глаз бьёт Юный Человек. Честно ответил». – Даемон был доволен, похвалив меня за ответ честный, а Рыцарь вновь взглянув на своего собеседника, добавил аккуратным тоном:

– «Честно, но… не совсем верно ответил он. И в его голове засела сказка о Даемонах. Какая досада…»

«Кто же вы тогда?» – спросил я вновь, приблизившись к ним на шаг – «Кто скрывается в тенях беседки этой, и кем является этот Рыцарь в доспехах?»

Молчанием ответили они, не поворачиваясь в сторону мою. Устремлён был взгляд их на стол. А на столе том лежала доска, разделённая на небольшие квадраты чёрного и белого цветов. На доске – две деревянные фигурки. Одна фигурка из чёрного дерева, другая – из светлого дерева.

И наблюдал я задумчиво, как Рыцарь и Даемон бездумно двигали одну и ту же фигурку своего цвета по доске этой, переставляя их с клетки на клетку, не убирая с них глаз своих. Это, возможно, игра старинная для них, но смысла в игре этой я не мог понять. Вскоре Даемон убрал пальцы свои с тёмной фигурки, и вздохнул он, произнеся устало:

– «Бессмысленно… Вновь у нас по одной фигуре, и вновь мы двигаем «Лорда», стараясь изменить или сделать что-то. Может… примешь Ничью?»

«А смысл?» – произнёс недовольно Рыцарь, стукнув пальцем по фигурке своей. – «Мы согласимся на Ничью, начнётся игра новая, и в конце игры этой мы вновь схватимся за фигурки эти, ибо ничего более не останется!» – и сложил Рыцарь руки свои на груди, недовольно поглядывая на фигурку белую, вздохнув недовольно. – «Сколько раз уже мы соглашаемся на Ничью?»

«Возможно… в сотый раз. Или даже ближе к двум сотням… Я, честно говоря, потерял счёт». – Ответил Даемон другу своему, расставляя разнообразные фигурки на доску. Они вновь собирались играть в игру свою, но на вопросы мои не ответили они. Кто они? Почему я оказался тут? Что со мною стало?

«Прошу вас! Помогите мне! Ответьте мне! Игра ваша не исчезнет, а я…» – и вновь не отвечали они мне. Не оборачивались в сторону мою. На коленях молил я их, то голосом спокойным, то криками громкими. Со слезами и гневом просил я их ответить, но они смотрели лишь на фигурки свои. Отвержен я был от мира родного… а на этих землях я… ничтожен.

«Час вопросов ещё не настал, Юный Человек», – услышал я спокойный голос Даемона. Он продолжал наблюдать за фигурками, но обращался он ко мне лично, загадками разговаривая. – «Ты заговоришь с нами вновь, когда узнаешь истину».

Я не понимал слов Даемона. В моей голове лишь больше вопросов появлялось, и ответов на них нигде не найти было.

«Истину?» – голос мой потух в бесконечной белизне. Образы и земли, словно мираж, исчезли на глазах моих. Вновь я остался один в необъятной пустоте, и пустота эта начинала… закрываться тенями. Меня начала окружать темнота непроглядная. Страх и ужас окрыли меня. Множественные голоса я слышал и… не мог я выдержать подобных пыток. Боль вернулась в моё тело вновь, глаза мои сомкнулись, и губы мои шептали о пощаде. Не сразу понял я, что… пробудился я ото сна своего.

Тело подпрыгнуло, подобно пружине, вмиг пробудив меня от кошмаров необъяснимых. Потом покрыто было тело моё нагое, и холод необъяснимый проходил сквозь кожу мою, пробирая до костей. Ничего, кроме одежд спальных, не было на мне, а торс оголённый укрывало лишь покрывало тонкое.

В тёмной комнате лежал я, и комната эта была незнакома мне. Кровать, на которой лежал я, была невероятно удобной и мягкой, и лёгкие узоры у изголовья кровати я нащупать смог. Стены не были похожи на стены обычного крестьянского дома. Даже в богатых домах не найти таких… тёплых и ровных стен. И если это не дом крестьянский, и не темница холодная… то где я оказался? Кто принёс меня сюда?

Беззвучно открыл я двери из комнаты этой, и ослеплён был светом ярким, закрыв глаза свои руками. Не мог я сделать и шагу, отворачивая взор свой от яркого света. Мгновением спустя, смог я, прищурившись, увидеть на свету этом… фигуры незнакомые. И только прозрел я – шок пробрал моё тело. Страхом и ужасом внеземным заражался я, широко раскрыв глаза свои. Огромные существа, с людьми схожие, с рогами и хвостами, с кожею пепельной… пронзали меня взглядами дикими. Кто сидел, кто стоял в комнате яркой, но все они смотрели на меня, сверкая глазами своими дикими, не сдвигаясь с мест.

«Даемоны!» – ужаснулся я, крик дикий выпустив, и захлопнул двери за собой с хлопком громким! В комнате тёмной я собирался закрыться, но только я отпрыгнул от дверей тех – в ноге моей заиграла дикая боль. И пал я обратно на кровать, от боли шипя, пока за спиною вновь раскрывались двери, впуская внутрь яркий свет и тепло странное. Огромный Даемон встал предо мною, оглядывая глазами яркими, цвета красного. Пугал меня рогами своими и телом своим крепким, размахивая хвостом тонким в стороны разные. Даже думать я не мог о том, что собирался делать со мной Даемон этот. Лишь дрожать в углу я мог, дожидаясь мучений своих от рук этого зверя.

«Не пугайся меня, Рогатый Человек. Я не причиню тебе вреда». – Даемон говорил языком человеческим. Говорил с простотой крестьянской, спокойно и добро. Даже глас его не был… «особенным» для Даемона. Глазами своими яркими он взглянул на дверь, из которой выглядывали другие Даемоны, ростом схожие с обычным человеком, и, увидев взгляд мой – исчезли они в миг. Убежали прочь, издавая лёгкие смешки.

«Г-где я? Что стало со мной?» – все ещё повержен был я страхом, и доверия к Даемонам я не проявлял. Но Даемон этот был воистину добр. Глазами своими сверкающими он осмотрел меня, встав на колено предо мною, позволив мне чуть лучше разглядеть лицо его серое. Я лишь увидел черты крепкого мужчины в рассвете своих сил и ничего более, но я был уверен – на человека походил этот Даемон. И заговорил он со мною добрым гласом, спокойно коснувшись моего плеча своей крепкой рукою:

– «Братья принесли мне твоё тело в дом. Говорят, что ты вышел из Горизонта, прокричал что-то, и упал на землю. Если бы на патруле не увидели рог твой – никто бы и не дрогнул».

Услышав слово «Братья», я вздрогнул от глупости своей. Думал я, что Братья Ордена привели меня сюда, но этот Даемон говорил о своих родных, а не о Сынах Ордена. Рассказ его прервался на мгновение, ибо в комнате появился ещё один Даемон. Более человекоподобным выглядел Даемон этот, стройный и не такой высокий, как тот, с которым разговаривал я. Более… женственный, если приглядеться хорошенько. Молчаливо протягивал мне Даемон этот чашу кристальную, в которой я смог увидеть… воду?

«Она предлагает тебе воду, Рогатый Человек, но боится… или даже стесняется сказать об этом», – Мужчина-Даемон раскрыл мне множество тайн своими словами. Девушкой таки являлся Даемон, предложивший мне испить воды из чаши хрустальной. Из рук этих, с благодарностями чистейшими, принял я чашу эту, сделав из неё пару глотков. Никогда ещё мне не приходилось наслаждаться подобным вкусом и свежестью воды. Я словно… пил из Грааля Священного и набирался сил. А когда отдал я чашу кристальную обратно Даемону – она убежала, закрыв за собою двери.

И, с усмешкой лёгкой, продолжил рассказ свой Даемон-мужчина, надавив пальцами на раны мои:

– «В твоём теле торчали стрелы, а из-за кольчуги на твоём теле… Сложно было разобраться с ними моему знакомому, пока тебя не раздели. Он сказал, что тебе нужен покой и свежая вода, время от времени. Ну, я и… принёс тебя сюда».

«Я благодарю вас за ухаживания и заботу вашу, но… Я все ещё не знаю где я. Куда я попал? И… воистину ли вы Даемоны? Или же… вы…» – на вопросы мои Даемон ответил со смехом сдержанным. Я мог увидеть улыбку на лице его, даже когда глаза красные, скрытые за серыми веками, перестали сверкать темноте непроглядной.

«Я не отвечу на эти вопросы, Рогатый Человек. Тебе лучше самому всё увидеть», – произнёс Даемон с улыбкой, раскрыв двери в комнату. Он подзывал меня рукою своей, указав мне: – «Пойдём со мной. Верну тебе твои вещи и отдам тебя… в нужные руки».

Не понимал я мир этот. Я был чуждым в нём, даже когда на мне были Даемонические черты. В глазах Даемонических я видел удивление и интерес ко мне, и из-за этих взглядов я покрывался стыдом и страхом. Даемон-мужчина оказался членом семьи небольшой, в которой он являлся отцом. Была у него жена, схожая с ним по росту, и двое «юных» дочерей. И все они – Даемоны – обладали довольно важными характеристиками, очертаниями и деталями. У каждого Даемона были рога, и у каждого разные! Хвост я мог увидеть, тонкий, со слегка распущенным кончиком. Даемоны ходили на пальцах ног своих, и пальцы у них не были… неописуемыми для меня. Но самая важная черта Даемона – цвет их кожи. Серая кожа, везде и всюду, словно прахом осыпана. Мог бы я осмотреть детальнее Даемонов этих, но глаза мои, к несчастью, все ещё были ослеплены ярким светом из окон дома.

Только появился я в яркой комнате – Даемон-мужчина попросил дочерей своих принести вещи мои и указал им не приставать ко мне, ибо я ещё «не окреп», а меня усадил скамью небольшую. В просторах светлой комнаты я увидел и столы из светлого дерева, и печь каменную, и окон множество. Никогда ещё не видел я настолько просторного, уютного и красивого дома. Даже простые стулья выглядели так, словно их делал настоящий мастер, а скамья, на которую меня посадили, была обтянута мягкой, расписной тканью. Всё, кроме кольчуги, одел я на своё тело, ибо по словам Даемона-мужчины: «Она мне не пригодится».

Когда Даемоны выпустили меня наружу, раскрыв двери предо мною и Даемоном-мужчиной… Не мог я раскрыть глаз своих, ибо небеса огнём и пламенем жгли очи мои. На мгновение, подняв взор свой в небо, я увидел… что-то очень яркое.

«Там… в небесах… Неужели это Отца-Создателя очи?» – Даемон-мужчина не понял моего вопроса, ибо с восхищением и шоком я произнёс вопрос этот, закрыв глаза свои рукою. Вскоре… он засмеялся. Громко захохотал Даемон, коснувшись головы моей рукою грубой. Наклонил он голову мою к земле, промолвив громко:

– «Это называется Солнцем, друг мой! Вы – люди – именно так его называли!»

Удивлению моему не было предела. Взглянул на мир этот новыми глазами, а Даемон-мужчина укрывал руками своими… так называемое «Солнце». Очи мои узрели цвета яркие: Светло-коричневую тропинку, зелёные поляны и земли, на которых прорастали…необъяснимые, крохотные деревья… или же это овощей ростки? Поднял я свою голову выше, и узрел дома красивые. Даемонов разнообразных, в одеждах светлых. Бескрайние поля, укрытые… не только домами, но и… пшеном! А над головою моей – синева бескрайняя, в которой парил шар огненный необъяснимой природы. Его то и называли… Солнцем.

Многие Даемоны смотрели на меня в удивлении, пока я разглядывал мир этот с широко раскрытыми глазами, удивляясь каждым увиденным предметом или цветом ярким. И шёл я за Даемоном-мужчиной, разглядывая всё вокруг себя, хватаясь за сердце своё от восторга необъяснимого. Этот мир… Только во снах своих я мог увидеть подобные красоты! Даже священные рукописи не описывали подобные земли, ибо похож он был сильно с Миром Прошлым! Мои глаза были ослеплены каждым новым блеском и ярким светом этого мира!

Следовал я за Даемоном-мужчиной, окрестности разглядывая. Множество разнообразных чудес я повидал на земле этой, но одна из них… до смерти испугала меня. На пути нашем показалось…. Чудовище на четырёх ногах, с вытянутым лицом и острыми зубами. С хвостом и шерстью, на которой красовались коричневые, чёрные и белые пятна. Даемонов Зверь смотрел на меня с гневом, сверкая глазами своими. Выкрикивал непонятные мне фразы на непонятном языке, схожими по звуку с громом.

«Изыйди, Даемоново отродье!» – в страхе диком проклинал я чудовище это, отходя назад. – «Что за чудовище это? И почему оно смотрит на меня с презрением?» – и вновь задал я вопросы свои Даемону-мужчине, спрятавшись за его спиной в ужасе. Чудища этого не боялся он. Ни вида его не боялся, не гласа громкого.

«Это – Собака. Домашнее и сторожевое животное. Вы так назвали этих существ, и мы их так называем», – ответом Даемона был поражён я. Никогда ещё мне не приходилось видеть подобного существа. И Даемон-мужчина говорит мне, что этим существом люди когда-то пользовались? Если это воистину так, то в чём его предназначение? И что он требует от меня? Может… он голоден?

В карманах своих я нашёл лишь кусок хлеба, на котором все ещё был яд усыпляющий. Даемон-мужчина же подтолкнул меня к подобной идее:

– «Верно мыслишь. Помню, люди когда-то говорили: «Собака – друг человека». Попробуй погладить его, если вдруг он начнёт нюхать твою руку».

Этот неистовый зверь – друг человека? С огромным сомнением я могу поверить подобным словам. Аккуратно приблизился я к зверю-Собаке, наблюдая за тем, как он облизывается. С чавканьем и диким аппетитом съедала Собака кусок хлеба с моих рук, а потом, обнюхав руки мои, взглянул на меня со спокойным взглядом, махая своим хвостом из стороны в сторону. Я воспользовался подсказками Даемона. Позволил своим рукам пройти по грубой шерсти этого зверя. И зверь этот был… доволен моими стараниями.

Осмотрел я внимательнее этого зверя, увидев некоторые… особенности. Его ноги… Оны были почти такими же, как и у Даемонов, но остальные детали никак не приближали его к Зверю-Даемону. Хех, Собака… Чую, это не единственный зверь, который попадётся мне на глаза.

Мир этот полон тайн и чудес, и мне их ещё предстоит найти. И тайны эти я разгадаю позже, ибо Даемон-мужчина хотел… «отдать меня нужные руки». Может, я узнаю некую истину из этих «рук»? О землях этих… и о судьбе моей.

Неспешным шагом следовал я за Даемоном-мужчиной. Мимо множества сооружений прошли мы, больших и маленьких, деревянных и каменных. И только некоторые из них сильно отличались от остальных. И материалом, и внешностью, и окружением. Один из этих домов оказался прямо передо мной. Сказал мне Даемон-мужчина:

– «Мы пришли», – и указал рукою своей на большой дом из камня тёмного, обращаясь мне со спокойствием в голосе: – «Оставайся рядом со мной, Рогатый Человек. Не важно, что придёт им на ум – ничего не бойся. Никто не станет причинять тебе вреда».

Его слова лишь сильнее беспокоили меня. Что ожидает меня на пути этом? И кто меня ждёт в доме тёмном?

Дом из тёмного камня… он был похож на часовню. Или же жертвенник, еретиками созданный. От камней этих веяло слабым холодом, и темнота камней этих не влияла никак на лучи света, внутрь проникающие.

Даемон-мужчина привёл меня в зал большой. Видел я лестницы небольшие со ступенями широкими, восходящие по холму каменному в самом центре зала этого. Множество стульев и столов я видел, расставленных вокруг холма каменного. Некоторые из этих столов стояли на небольших возвышенностях, рядом со ступенями, окружая холм подобно панцирю каменному. А на самых последних ступенях – круглая платформа, на котором стоял круглый стол. И за столом этим я увидел двух Даемонов в одеяниях длинных. Кроме этих Даемонов… никого в зале не было.

«Старейшины!» – Даемон-мужчина обратился к Даемонам за столом в громком тоне, опустив рога свои к земле. – «Рогатый Человек пробудился. Может он и выглядит окрепшим, но в теле его все ещё видны старые раны».

Внимали словам его Даемоны-Старейшины. Сидели за столом, плечом к плечу, и наблюдали за нами, не прерывая речи Даемона-мужчины. И когда поднял он голову свою, вновь взглянув на Даемонов-Старейшин – они кивнули ему в благодарность. И произнёс один из Старейшин голосом мужским, спокойным и добрым тоном:

– «Огромное тебе спасибо, Симо’н. Останься с нами. Возможно, человеку понадобится твоя помощь».

Взор Старейшин этих на меня устремлён был. Один из них, встав со стола, подзывал меня к себе женским, тёплым гласом: – «Прошу тебя, человек. Присаживайся», и я подчинился этой гостеприимности со стороны Даемонов, поднимаясь по каменной лестнице.

В моём боку всё ещё играла неприятная боль, разгорающаяся сильнее с каждым моим шагом, готовая поставить меня на колени. Не подчинялся я боли этой. По ступеням большим я поднимался, от платформы к платформе, показывая усилия свои Даемонам. И даже если боль невыносимая остановит меня, Даемон – именем Симон оклеймованный – шёл позади меня, готовый помочь мне. Даже когда я оступился – Симон подставил свои руки, приготовившись к моему возможному падению. Рукам этим серым могу я доверять, ибо желают они мне добра и только добра. Ничего страшного не произошло, к счастью, и моё восхождение закончилось, только моя стопа коснулась последней ступени.

Двое Даемонов-Старейшин с улыбками встретили меня и Симона за круглым столом. Одним из них был Даемон-мужчина, на чьих плечах красовалась тёмно-зелёная накидка, а на голове – толстые, ребристые, массивные рога светлого цвета, завивающиеся у его ушей.

Рядом с ним же – Даемон-женщина в скромных, светлых одеяниях, не способных скрыть её природную красоту. И на голове её, не замечая волос ухоженных, до плеч достающих, красовались лёгкие, тёмные рожки со слегка закруглёнными кончиками.

Все они рассматривали меня с удивлением на лице, и Даемон-женщина, протянув ко свою руку, провелась по щеке и лбу моему пальцами серыми.

«Бедное человеческое дитя», – произнесла она с добротой на устах, заставляя меня стесняться её, на удивление, аккуратных и нежных рук. – «Я даже не могу вообразить все те муки, которые тебе пришлось пережить. И всё из-за этого милого, маленького рога».

Слегка смущён я был словами этими, не говоря про аккуратные касания её мягких рук. И к словам подобным добавились и другие, более серьёзные. Выходили они из уст Даемона-мужчины, оглядевшего меня с волнением в глазах:

– «Как же неспокойно мне становится от вида твоего, юный человек. Избитый, измученный, с лёгкими ожогами на коже…» – странно было то, что Даемон этот смог подметить подобные детали. Что он, глазами своими жёлтыми, что укрыты веками усталыми, смог увидеть всю боль и мучения мои. Со вздохом огорчённым он продолжил свою речь, мотая головой из стороны в сторону: – «Неужели люди настолько жестоки и к своему роду, а не только к нам?»

«Я-я… благодарю вас за заботу и слова тёплые, но меня тоже вопросы мучают», – не решался я ответить на вопрос Даемона. Вместо этого я повернул разговор в сторону других путей. Более дружественных и спокойных: – «Не сочтите слова мои за грубость, но… неловко мне называть вас, добродушных существ, Даемонами.»

В миг Старейшины поняли суть моих слов. И спросить я не успел их, как Даемон-женщина, аккуратно прикрыв свой рот ладонью, засмеялась тихо. Даже Даемон-мужчина, услышав её приятный смех, невольно растянул улыбку на своём сером лице, обратив на неё внимание.

«Как некультурно с моей стороны.» – Произнесла Даемон-женщина в улыбке тёплой, затушив свой приятный смех словами этими. Даемон-мужчина же, неспешно со стола встав, представился мне:

– «Прошу простить меня, юный человек. Я – Стрейшина А’нку. А это – моя сестра и жена – Старейшина Онка’.»

Рукою своей он провёл по столу в сторону сидящей рядом Старейшины, и та покорно поклонилась мне, встав со стола на короткое мгновение. Очень рад я был знакомству с этими добрыми душами, но меня немного стесняли слова Анку. «Сестра и жена»…. Не грех ли это? Не стыдно ли признавать им факт этот? Может это… некий семейный пакт для них, или же за этим что-то иное стоит? Не стоит мне задаваться этими вопросами в данный момент.

Представиться им и я должен был, и потому, встав с место своего, произнёс я имя своё, склонив голову перед ними:

– «Имя мне Иорфей – Сын Ордена Пресвятой Инквизиции».

Многим поделился я со Старейшинами. О жизни прошлой, и как жилось мне за стенами серыми. Как проходил Крещение я, и что произошло с Сестрой моей Элизой на крещении этом. Как сжигает Орден людей честных…

Проходили часы, обсуждались сказы, и многие Даемоны начали появляться и оставаться в Тёмном доме, слушая то меня, то Старейшин своих. Все они были слушателями в этом доме, и все они сидели неподалёку от стола круглого, перешёптываясь между собой. Историей моего спасения поделились и Старейшины, но история эта ничем не отличалась от рассказа Симона. В ней хранилась небольшая тайна, которую они не спешили рассказывать мне, и я делился своими сказами и знаниями, стараясь выудить эту тайну из пруда загадок.

Свет яркий начал менять свой окрас, освещая Тёмный дом оранжевыми красками. Множество Даемонов заняли свои места за столами в час этот. Многие слушали мои истории и пересказывали их прибывающим слушателям в тихом шёпоте. И настал тот час, когда Анку начал задаваться вопросами:

– «Истории о жизни твоей довольно удивительны, юный Иорфей. О многом тебя можно спросить и о многом я могу узнать, но лишь один вопрос ломает мои рога: Как ты… смог выбраться сюда? Переступить через Горизонт в одиночку?»

Вопрос этот был воистину интересным. Многие Даемоны начали перешёптываться между собой, разгадывая тайну эту с соседями своими. И только слово я вымолвил, раскрывая тайну эту – Тёмный дом накрыла тишина. В вечном молчании слушали меня Даемоны и их Старейшины, не раскрывая рта своего.

«Всё началось с того момента, как Отче мой Епископ, вместе с Братьями Святыми, увидели появившийся рог на лбу моём…» – именно с этих слов начинал я рассказ свой:

***

– «Братья и Сёстры мои перестали признавать меня с появлением этого… «порока». Закрылись все пути для меня в час тот. Ни к Церквям, ни к Обеденной, ни к Спальням Братским не подпускали меня. Спал я в заброшенном складе на сене сыром и прогнившем, а если обед попрошу у Братьев своих, то мне либо огрызки, либо помои предложат.

Сестра моя Элиза – девушка, что при Крещении Третьем, по случаю несчастному, получила ожоги болезненные на теле своём – была моей единственной спасительницей. Без неё… с голоду и холоду помер бы я. Поклялся я пронести её через огни очищения перед Епископом, и устроил Епископ повторное Крещение для нас обоих. А как только прошёл я это страшное испытание, не сгорев в огнях очищения и окунувшись в воды чистые – оклеветали меня. Прозвали «Чадом Даемона», прокляли и избили, душу из меня выгоняя. А потом… меня бросили в Темницу. В клетку бросили меня. Помирать оставили в темноте и сырости.

Вновь я благодарен был Сестре своей Элизе, ибо отреклась она от всех и вся, бросившись за мною в Темницу. Смогла она вытащить душу мою из Бездны тёмной. Вернуть мне дыхание жизни, не смотря на всю боль и страдания, которые она испытывала. А когда настал мой час гореть на кострах – случилось непредвиденное: Один из моих Братьев, осквернённый словами Сестры моей Элизы, решил удушить её прямо на моих глазах. И в гневе… возможно по случаю нелепому, я пролил кровь. Пробил своего Брата рогом этим, а потом, забрав его инструмент, ударил его по голове. Именно по случаю этому мне удалось выбраться из Темницы, но потом, выбравшись наружу, мне пришлось бежать от своих Братьев и Сестёр, сражаясь с каждым, кто попадётся у меня на пути.

Скрыться от них удалось мне, но не при помощи матери-крестьянки, которую спас я от гибели возможной. Она же упрятала меня в доме своём, в подвале тесном, где я пролежал множество часов. И когда Орден устал отдавать часы свои поискам – я начал продвижение своё по районам множественным, окутав себя тканями тёмными, скрывая своё лицо и рог свой от глаз ненужных.