Текст книги "Семейная идиллия (СИ)"

Автор книги: запах миндаля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Стайлз просыпается около полудня и спускается на первый этаж, когда все волчата уже разбредаются по своим делам, а Дерек, расположившись в одной из комнат, размеренно, словно робот, отжимается, периодически переворачивая страницу лежащей перед ним книги. Судя по насквозь промокшей, липнущей к спине майке, счет отжиманиям идет на сотни.

– Успокаиваешься? – Стайлз осуждающе качает головой, неудачно пытаясь сдержать зевок. – А мог бы прийти и лечь под бочок к Стайлзу и не обрекать его на пробуждение в одиночестве…

Дерек ловко, одним плавным движением вскакивает на ноги, подхватывая книгу с пола и подходя к Стайлзу.

Стилински для начала демонстративно поводит носом и морщится, а затем, как и всегда, повисает на Дереке, обнимая его за шею и явно намекая, что неплохо бы было оторвать его тощее тельце от земли. И, быть может, поносить на руках.

Дерек ограничивается тем, что обнимает Стайлза за пояс, приподнимая его над полом и целует в сладкие, пахнущие мятной зубной пастой, губы.

– Детка, – Дерек счастливо улыбается, когда Стайлз, повиснув на нем, потягивается, затем зарываясь лицом в его шею и с явным наслаждением облизывая горчащую на языке кожу.

– Что, волче? – снова поставленный на пол Стилински хитро щурится. – Как ты? В порядке?

Дерек кивком подается под скользнувшую в его волосы ладонь, замирая с протяжным урчанием, когда Стайлз привычным, отточенным движением начинает массировать волку макушку.

– Прости за вчерашнюю ночь, – Дереку всегда нелегко давались извинения, поэтому эти слова он произносит медленно и как будто неуверенно. – Прости за то, что заставил тебя переживать, прости за то, что тебе пришлось увидеть…

– Эй, Дерек… – Стайлз замолкает, когда альфа, плавно опустившись на колени, прижимается щекой к его животу, обнимая. – Дерек, волче, все в порядке. Ты можешь быть со мной таким, это нормально. Ты же знаешь…

Альфа кивает, потеревшись щекой о тонкую футболку – несмотря на то, что сам Дерек не видит в происходившем ночью ничего нормального, слова Стайлза действительно вселяют уверенность. Наверное потому, что Стайлз сам искренне верит в то, что говорит.

– Так, альфа, не раскисай, – Стилински опускает голову, сталкиваясь взглядом с Дереком. – Тащи свою тушку в душ и на кухню, я думаю, что Стайлз заслужил самый вкусный в мире завтрак из твоих рук.

– И что Стайлз хочет на завтрак? – Дерек поднимается на ноги, в то время, как Стайлз скользит руками по его плечам и спине, останавливая руки на пояснице.

– Яишенку, – с довольной улыбкой тянет Стилински. – У тебя непривередливый Стайлз.

Дерек со смехом ерошит и без того растрепанные волосы своего человека и под его одобрительное мычание уходит на второй этаж.

Стайлз идет на кухню, надеясь как минимум на стакан апельсинового сока, а как максимум – на бутерброд с сыром в преддверии яичницы.

Питера, меланхолично жующего тосты с маслом за пролистыванием утренних новостей, Стайлз увидеть почти не ожидал.

– Я думал, что дома никого, – Стайлз распахивает холодильник, обшаривая взглядом содержимое в поисках бутылки с соком.

– И тебе доброе утро, – ехидно отзывается Питер, не отрываясь от планшета.

– Ну я не про то, зомби-дядя, – Стайлз виновато морщит нос, отходя от холодильника и ставя бутылку на стол. – Я не успел подготовить благодарственную речь.

Питер чувствует, что в этой фразе нет ни грамма сарказма, но виду не подает – тихо хмыкает, проводя пальцем по экрану, так и не поднимая головы до тех пор, пока Стайлз, подошедший ближе, не наклоняется, чтобы коротко чмокнуть мужчину в щеку.

– Не будь букой, Питер. Я действительно тебе благодарен. И Дерек тоже.

– Я знаю, – Питер откладывает гаджет на стол, лукаво прищуриваясь.

– И что ты задумал, Макиавелли? – Стайлз отходит к стоящему неподалеку стулу, расслабленно плюхаясь на сиденье и протягивая руки к вожделенной бутылке.

Питер демонстративно морщится, поднимаясь со своего места, и через пару секунд, как раз, когда Стилински справляется с туго закрученной крышкой, ставит перед ним высокий стеклянный стакан.

– Меня почти оскорбляют твои сравнения, – Питер садится на свой стул, с чувством глубокого удовлетворения наблюдая за тем, как Стайлз наливает сок в стакан.

– Сравнения с Макиавелли его оскорбляют, ну надо же, – Стилински демонстративно закатывает глаза и коротко улыбается волку. – Тишина, красота. Сейчас бы еще пляжик и море за окном, и день был бы совершенно прекрасен.

– А Дерек, я так понимаю, не разделяет твоих восторгов про “пляжик и море”?

– С чего ты взял? – Стайлз вопросительно изгибает бровь, наклоняя голову к плечу.

– Я знаю Дерека, – старший Хейл пожимает плечами.

– Дело не в этом, – Стилински качает головой, ставя стакан на стол и смазывая пальцем ползущую по стеклянному боку прозрачно-оранжевую каплю. – Просто я считаю, что сейчас для этого самое время, а Дерек так не считает. Не такая уж большая проблема.

– Так ты хочешь в отпуск или нет? – Питер откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди, и выглядит при этом на редкость самодовольно.

– Ты его не уговоришь, даже если я сейчас кивну, – Стайлз пожимает плечами.

– Я не стану его уговаривать. Я могу только поставить его перед фактом, а ты – уговорить. Постфактум.

– Не терпится избавиться от наших надоевших физиономий? – темные глаза очень внимательно и без доли насмешки оглядывают Питера. Хейл бы даже охарактеризовал этот взгляд как “настороженный”.

– Я ничего не имею против того, что Дерек остается альфой на этой территории. Но я хочу, чтобы он был уравновешенным и сильным альфой. Ему нужен отдых. Полноценный отдых от стаи и ответственности, а не разовое снятие напряжения.

– Я бы не назвал это так, – Стайлз медленно качает головой, внимательно глядя на Питера. – Не говори так.

Питер непривычно мягко улыбается и поднимает взгляд наверх, прислушиваясь.

– Дерек сейчас спустится. Называй страну.

Стайлз несколько секунд хлопает ресницами, соображая, и выпаливает первое, что приходит в голову:

– Таити.

Питер давится смешком, снова беря планшет в руки и в один глоток допивая содержимое маленькой кофейной чашки.

– Стайлз, ты самое странное человеческое существо из всех, что я видел, – Питер сгружает чашку с блюдцем в посудомойку.

– Сам ты… нечеловеческое существо, – улыбчиво хмыкает Стилински вдогонку выходящему из кухни волку.

***

Стайлзу не снились кошмары уже несколько лет – Дерек знал это совершенно точно. Как говорил Питер, у Стилински на редкость гибкая психика – большинство ужасных вещей, происходивших в первые годы после возвращения Дерека в родной город, не могли вывести Стайлза из строя. Последние несколько лет Стайлз спал совершенно спокойно, безмятежно, и Дерек действительно пугается, когда в одну из ночей у Стайлза начинает испуганно сбиваться ритм сердца, а через несколько мгновений, еще до того, как пытающийся обнять мечущегося по постели человека Дерек успеет проснуться окончательно, Стилински подскакивает, тяжело дыша, неожиданно легко сбрасывая с себя руки альфы.

Дерек мгновенно садится рядом, проводя ладонью по груди Стайлза, ища отголоски боли и успокаивая, обнимает его за плечи и тянет к себе, стараясь ласковыми прикосновениями унять нервную дрожь.

– Детка, – не очень внятно со сна проговаривает альфа нежным, успокаивающим тоном, – что случилось? Что тебе приснилось?

Стайлз не отвечает, разворачиваясь так, чтобы ткнуться лицом Дереку в грудь, мотает головой, тяжело вздыхая, выравнивая дыхание, но продолжает молчать даже когда Дерек повторяет свой вопрос.

Несколько минут волк просто успокаивает своего человека, чувствуя, как холодные сильные пальцы впиваются куда-то под ребра, словно Стайлз пытается удержаться от падения, прижимает к себе, согревая и удерживая, затем снова спрашивая:

– Что случилось?

Стайлз шумно втягивает воздух через нос, мотая головой:

– Я не помню… Наверное, приснилось что-то, но я совсем не помню что…

Волк виновато поскуливает, метя хвостом по полу – догадывается, что могло довести человека до кошмаров.

– Все в порядке, Стайлз, – тихо произносит альфа, касаясь губами его уха. – Все в порядке, Стайлз, всё хорошо.

– Да, – Стайлз кивает, забираясь по-прежнему холодными ладонями под майку Дерека. – Я знаю, волче.

– Ты в безопасности, – Хейл поглаживает взъерошенную макушку.

– С тобой – да, – Стилински слабо, кривовато улыбается, подтягиваясь повыше и ткнувшись губами оборотню в шею. – Просто что-то… бывает, наверное.

Стайлз пытается улыбнуться шире, а Дерек недоверчиво качает головой. Потому что знает, что не бывает. Не бывает кошмаров, возникающих на ровном месте.

Но через дюжину минут Стайлз уже сладко посапывает, прижимаясь к альфе и оплетая его руками и ногами, и Дерек постепенно успокаивается, вслед за ним забываясь чутким, немного тревожным сном.

А дней через десять после полнолуния Дерека, в это время занятого просмотром пришедших счетов, прошибает холодным потом и ярким, болезненным пониманием, что со Стайлзом что-то произошло. Стилински еще утром уехал в город и должен был вернуться, по прикидкам Дерека, через пару часов – собирался пройтись по книжным, купить книг для следующего семестра, пообедать с Лидией и, возможно – зависело от настроения банши, – разориться при покупке супер-модной, совершенно не нужной Стайлзу футболки, рубашки, брюк или кардигана.

Хотя узкие клетчатые брюки, охрененно обтягивающие задницу Стилински, Дерек считал верхом мастерства Лидии как стилиста, в остальном же альфа, едва заслышав о желании Стайлза провести свободное время с подругой, позорно сбегал, зная, что Лидия Мартин мечтает перекроить весь его гардероб и придать Дереку “вид нормального, перспективного мужчины”.

Альфе не нравилось ни определение, ни намерения ведьмы.

Дозвониться у Дерека не получается – из мобильника доносится только навязчивая мелодия из “Марио”, стоящая у Стайлза вместо гудков, и альфа, спихнув все бумаги в ящик стола, быстро переодевается, одновременно пытаясь дозвониться до Мартин.

Спокойный голос ведьмы Дерека ощутимо успокаивает, он уверен, что смертельную опасность для Стайлза баньши бы почувствовала, всё-таки несколько месяцев тренировок с Питером определенно пошли на пользу её таланту, но Лидия говорит, что они со Стайлзом попрощались около часа назад – Стилински собирался заехать еще в какой-то магазин и поехать домой.

Нервозность, чувство опасности и тревоги собираются в горле плотным, тяжелым комом, Дереку охота завыть в голос от того, что он почти не представляет, с чего начать поиски своего человека.

Самым адекватным решением кажется поехать в город, в кафе где обедали Стайлз с Лидией, и попытаться отследить старенький джип Стайлза по запаху.

Невовремя подвернувшийся под руку Дереку Бойд недоуменно моргает, делая шаг в сторону, и спокойно – Вернон всегда заразительно спокоен – предлагает свою помощь.

– Это ведь со Стайлзом что-то? – неуверенно басит юноша, слегка хмурясь.

– Я справлюсь, – Дерек, кивает Бойду. – Спасибо, Вернон. Я не думаю, что случилось что-то серьезное.

На самом деле, идя к Камаро, Дерек вообще не знает, что думать.

Телефонный звонок настигает его где-то на половине пути к центру города.

– Шериф? – альфа чувствует, как частит у него сердце и неприязненно морщится, услышав, как проседает до хрипа его собственный голос.

Джон Стилински начинает разговор с фразы “ты только не беспокойся”, чем нервирует Дерека еще больше. Джон и сам обеспокоен, но не настолько, чтобы волку можно было паниковать. Дерек постепенно успокаивается, внимательно вслушиваясь в немного сбивчивую речь отца Стайлза.

– Пара царапин, пара ушибов и подозрение на сотрясение. Я думаю, что он не справился с управлением, – бормочет Джон, наверняка качая головой. – Или его джип окончательно сдох.

Шериф вообще не разделял любви сына к тому, что Дерек иногда называл “синей консервной банкой”, а Питер и вовсе брезгливо морщился, когда приходилось в разговоре как-то обозначить машину Стайлза.

Стилински же вставал в позу, стоило кому-то заикнуться о том, что пора бы ему уже сменить средство передвижения.

– Он в больнице, – немного спокойнее продолжает шериф. – Тут Мелисса спрашивает – Стайлз нормально спал в последнее время?

– Ну… – Дерек на несколько мгновений задумывается. – На самом деле не очень. Просто беспокойно. Но не просыпался, бессонницей не страдал. Говорил, что не высыпается.

Шериф мрачно молчит в трубку, судя по всему сдерживаясь, чтобы не высказать Дереку, что можно было и получше следить за состоянием его сына.

Будто Дерек сам этого не понимает.

– Приезжай, – вполне спокойно заканчивает шериф. – Спросишь в регистратуре, тебе скажут, куда пройти.

– Его не отпустят домой? – осторожно уточняет Дерек, заворачивая в сторону клиники вопреки всем правилам дорожного движения.

– Нет, не сегодня. Миссис Маккол сказала, что ему лучше денек-два побыть под наблюдением врача, чтобы исключить… – шериф мычит что-то неопределенное, – какие-то осложнения.

– Я скоро буду.

До клиники альфа добирается, наверное, в рекордно короткие сроки, шериф даже укоризненно хмурится, сдержано уточняя, что платить штрафы за превышение скорости Дереку все равно придется. Привычное, в общем-то, подначивание Дерека успокаивает, а когда он видит немного растерянного, взъерошенного Стайлза, сидящего на больничной кровати, тяжелый ком в горле постепенно рассасывается и возвращается способность нормально дышать.

– Детка, – тихонько тянет Дерек, садясь на кровать и обнимая подавшегося к нему Стайлза, походя забирая разливающуюся по телу человека слабую боль. – Что случилось?

– Я не помню, – бормочет Стилински, ткнувшись холодным носом Дереку в шею. – Но я въехал в дерево. И джип, наверное, раскурочил. Не давай отцу отдать его в металлолом, ладно?

– Детка, ты пробудешь здесь не дольше двух дней, – ворчит альфа.

– Папе хватит двух часов, – Стайлз отстраняется, усаживаясь по-турецки, и немного кривится, когда Дерек осторожно прикасается к его залепленной длинным пластырем щеке.

– Царапина, – поморщившись поясняет Стайлз. – Правда, со мной все в порядке, только голова немного побаливает. Мелисса сказала, что вколет мне успокоительного, чтобы я проспал до завтрашнего утра… Надо попросить у неё пару-тройку ампул, мне бы они пригодились.

Стайлз старается улыбнуться, но помрачневший взгляд Дерека к улыбкам не располагает – альфа хмурится, сводя густые брови к переносице.

– Я не думал… – Дерек несколько мгновений паузы тратит на то, чтобы безмолвно обозвать себя несколькими самыми обидными словами из своего арсенала обсценной лексики. – Не думал, что ты настолько вымотался, Стайлз.

– Я тоже, – Стилински улыбается немного легкомысленно, пожав плечами. – Волче, ну что ты… Ты ни в чем не виноват. Просто звезды сегодня как-то неправильно легли.

Мелисса тихим покашливанием привлекает их внимание, с легкой улыбкой демонстрируя Стайлзу шприц.

– Сончас, мальчики, – взмахивает рукой, намекая Дереку, что неплохо было бы поторопиться.

Альфа встает, коротко целуя своего мальчика в переносицу, наблюдает за тем, как Мелисса ловко делает укол, и подходит чуть поближе к Стайлзу, который уже через несколько секунд начинает сонно моргать.

– Хороших снов, детка.

– Пускай мне приснятся волчата на ромашковом поле, – согласно кивает Стайлз, помахав рукой стоящему в дверях отцу.

– Всё, Дерек, кыш, – тихо шипит Мелисса, улыбаясь. – Завтра приедешь, дай мальчику поспать.

Дерек послушно выходит вслед за женщиной в коридор, еще раз, немного смущенно, кивая шерифу.

========== Часть 19 ==========

Дерек всегда с трудом переваривал лучшего друга Стайлза за его бестактность и бесцеремонное засовывание своего носа в чужую личную жизнь. В их со Стайлзом личную жизнь в особенности. Дерек мог бы признать – не перед Макколом, конечно – что он далеко не подарок и не самый внимательный человек в мире, но он старался и Стайлз прекрасно знал, что он старается.

Один случай с мороженым – когда Стайлз, перегревшись на солнышке слопал целую большую банку, а потом слег с ангиной, – чего стоил. Дерек тогда тщательно проконсультировался у Мелиссы и мороженое Стайлзу выдавал строго порционно, с отклонением максимум в пару ложек. Стилински иногда возмущался, иногда пытался сделать вид, что обиделся, а иногда пытался взять Дерека измором, дюжину минут подряд не затыкаясь и выпрашивая еще холодного лакомства. Но всё равно Стайлз знал, что Дерек просто старается заботиться о нем – немного бестолковом и безалаберном – как можно лучше.

Скотту обо всём этом знать было незачем, он и не знал, да и, как подозревал Дерек, не особо-то хотел вникать в отношения между альфой и его человеком. Поэтому сейчас Маккол припоминал Дереку все – от злополучной ангины до красочных царапин у Стайлза на ребрах, а закончил тем, что нужно быть редкостно ублюдочным эгоистом, чтобы не заметить такого состояния своего любимого человека. В чём-то Дерек был с Истинным альфой согласен, поэтому – а еще потому, что совершенно не хотел расстраивать Стайлза, который всегда так или иначе узнавал о разногласиях между Макколом и Дереком – не рычал на зарвавшегося щенка и даже не пытался его разубедить или что-то ему доказать.

Поэтому Маккол особняк покинул с чувством выполненного долга, а Дерек дождался, пока он отойдет от особняка за пределы слышимости и только тогда саданул по столу кулаком так, что у вполне прочной конструкции подломились ножки. Это и стало последней каплей, после которой Дерек обнаружил себя у дверей городской квартиры Питера с бутылкой скотча в руках, терзающим дверной звонок.

Питер не появлялся в особняке последние дня три, а Дерек, наученный Стайлзом не лезть в дядину жизнь больше необходимого, не собирался выяснять – почему, просто созваниваясь с Питером днём или вечером для успокоения совести. Питер, что тоже было немного удивительно, на звонки исправно отвечал.

Сейчас же, душно-сладкий аромат сексуального удовлетворения вполне ярко, почти даже образно, рассказывает Дереку о том, как дядя провел последние три дня. Сам Питер на племянника смотрит немного недоуменно, но отходит в сторону, приглашая пройти в квартиру.

Альфа неловко морщится, только сейчас понимая, что даже не подумал позвонить и предупредить родственника о своем визите.

– Мне звонила наша очаровательная ведьма, – поясняет Питер, пока Дерек, отдав ему бутылку, разувается. – Она сказала, что с твоим мальчиком всё в порядке. Во всяком случае физически.

Альфа тяжело кивает, но молчит. Питер, выждав пару секунд, кивает в сторону одной из арок.

– Проходи в зал. Правда, как ты понимаешь, я не ждал гостей, так что… – Питер пожимает плечами. – В любом случае, подожди немного.

Дерек рассеяно кивает, проходя в комнату и рассматривая. Квартиру эту Дерек смутно помнил – она досталась Питеру в наследство от родителей, но тогда она была в два раза меньше, Питер, ценивший простор, купил соседнюю квартиру, объединив их в одну. После ремонта Дерек здесь не был еще ни разу.

Пройдясь по просторному, полупустому помещению, Дерек оборачивается на звук шагов, немного бесцеремонно рассматривая вышедшего в коридор юношу и Питера, снисходительно усмехающегося. Мальчик светловолосый, тонкий и даже хрупкий, а на бледной коже, как замечает Дерек, ярко выделяются покрасневшие следы на запястье и шее. Питер ведет кончиками пальцев по длинной шее юноши, отчего тот послушно поднимает голову, руки каким-то инстинктивным жестом заводя за спину, немного наклоняется и шепчет ему что-то настолько тихо, что Дерек не слышит ни слова, даже прислушиваясь. Парень медленно облизывает чувственные, яркие губы, просяще смотрит на Хейла, но послушно выскальзывает за дверь, стоит Питеру кивнуть в её сторону.

– Я не знал, что у тебя кто-то есть, – Дерек неловко поджимает губы. От Питера никогда не пахло кем-то чужим, не так, чтобы можно было подумать, что старший Хейл обзавелся хоть сколько-то долгосрочными отношениями.

– С чего ты взял, что у меня кто-то есть? – Питер равнодушно пожимает плечами, ставя на журнальный столик принесенную Дереком бутылку и два стакана, в которых уже позвякивают кубики льда. – Не думаю, что я похож на человека, созданного для долгосрочных отношений.

Дерек в ответ коротко дергает плечом, предпочтя не отвечать на этот вопрос, и садится прямо на ковер перед камином – почти вся мебель из зала то ли убрана, то ли её здесь никогда и не было.

– Открыть окна? – почти заботливо интересуется Питер, разливая виски по стаканам.

Дерек, пытающийся дышать неглубоко и через раз, чтобы не раззадоривать своего волка запахом чужой, но очень знакомой похоти и лёгким, почти незаметным привкусом крови, коротко кивает, краем глаза следя за отошедшим к окну Питером.

– Так что со Стайлзом? – Питер садится рядом, протягивая племяннику стакан.

– Ничего серьезного, – ровно отзывается Дерек. – Пара царапин и, скорее всего, лёгкое сотрясение. Мелисса сказала, что Стайлз рассеян от того, что плохо спал или просто устал.

– И ты себя винишь в том, что не уследил за его состоянием? – Питер понимающе кивает, делая глоток разбавленного аконитом напитка. – Он взрослый мальчик, Дерек. И как взрослый мальчик сам мог бы тебе сказать о том, что его беспокоит.

– Ты же знаешь Стайлза, – альфа пожимает плечами. – Он всегда старается быть сильным и часто думает, что справится сам… Обычно он бывает прав, но…

– Кого-то он мне этим напоминает, – Питер лукаво щурится, качнув головой.

– Он действительно плохо спал после последнего полнолуния, – медленно, бесцветно тянет Дерек. – Но не настолько плохо, чтобы я всерьез забеспокоился. В любом случае – это моя вина. И в том, что произошло в полнолуние и в том, что не уследил за ним. Он же человек, Питер, ему нужно намного больше, чем нам.

Питер задумчиво кивает, чуть приподнимая брови, когда Дерек в два глотка осушает свой бокал, и наливает ему еще скотча.

– Дерек, ты уже проходил подобные состояния, так или иначе. И ты знаешь, что от того, что ты будешь предаваться самобичеванию, ничего не изменится.

– Ты говорил, что нам стоит съездить в отпуск, я помню, – альфа устало кивает, привычно хмурясь.

– И я остаюсь при своём мнении. Твой человек, кстати, хочет на Таити.

– И это уже выяснил, – Дерек хмыкает. – Собирался поставить меня перед фактом?

– Ты бываешь на редкость проницательным, когда хочешь, – добродушно язвит Питер.

Дерек делает еще один большой глоток, жмурясь, когда аконитовое опьянение дает о себе знать, оплетая мозг ядовито-сладкими лианами, делая мысли неповоротливыми и медленными.

– Значит у тебя как минимум есть пара вариантов на примете.

– Есть, – легко соглашается Питер. – Фактически, с выбором я уже закончил. Скину тебе ссылку, можешь пользоваться.

Альфа тяжело кивает.

От слабого пламени камина исходит едва ощутимое тепло и Дерек постепенно расслабляется, молча допивая второй стакан, пока дядя еще цедит первый, и откидывается спиной на ковер, лениво поворачивая голову вправо и натыкаясь взглядом на небрежно брошенные на ковер наручники. Плотная кожа, металлический узор на поверхности и крепкая цепь между браслетами. Питер, заметив взгляд племянника, тихо хмыкает, но ничего не говорит, равно как и Дерек, который почти невольно – спасибо аконитовому хмелю и еще не выветрившемуся аромату возбуждения, – представляет этот девайс сначала на запястьях Стайлза, а затем и на своих собственных. Когда где-то внизу живота начинает приятно тянуть от этих мыслей, Дерек рывком садится, пытаясь отогнать от себя эти образы, настойчиво преследовавшие его в юности.

– Послушай, – Дерек недовольно откашливается, услышав, как сипит его голос и замолкает, резко растеряв весь запал.

– Слушаю, – мягко подначивает Питер через пару минут молчания. – О чем ты хочешь спросить? О том, что происходило десять лет назад?

– Скорее о том, чего не происходило, – Дерек не глядя берет в руки вновь наполненный стакан. – Это интересует меня больше.

– Что конкретно? – Питер явно не собирается облегчать племяннику жизнь. – Почему ничего не происходило? Или что произошло бы, если бы я подпустил тебя ближе?

– Почему ты меня настойчиво игнорировал? Ты ведь мог помочь. Помочь мне справиться.

– Ты и сам справлялся, Дерек. Так или иначе, но без моей помощи. Чего ты хотел тогда? Секса, близости, хотел зависеть от меня? Лучше подумай, чем бы это обернулось для тебя сейчас.

– Строишь из себя Оракула, – неприязненно кривится Дерек.

– Подобные отношения формируют тяжелую форму зависимости, особенно в неокрепших умах пятнадцатилетних мальчиков, – размеренно и медленно произносит Питер. – Если бы ты был старше, всё могло бы быть по-другому. Но я не думаю, на самом деле, что ты бы этого хотел и не думаю, что сейчас ты о чем-то жалеешь. Если бы у тебя не было Стайлза – я бы мог в это поверить, но ты и сам прекрасно понимаешь, что мальчишка для тебя идеален.

Дерек кивает, коротко и нежно улыбнувшись.

– Я не скажу, что мной тогда двигал исключительно альтруизм. Подумай хотя бы о том, что если бы я сломал тебе жизнь, твоя мать сломала бы мне шею, – в голосе беты звучит неприкрытое веселье и Дерек невольно хмыкает в ответ.

– Тогда почему ты сейчас… делаешь то, что делаешь? Для нас со Стайлзом.

– Я же говорил – это мой вклад в ваши с ним, абсолютно меня устраивающие, отношения. Меня удовлетворяет та отдача, что я получаю.

– Действительно? – альфа выразительно приподнимает брови.

– Я достаточно терпелив, – будь Питер на двадцать лет моложе, он непременно показал бы племяннику язык.

Дерек решает никак не комментировать эти его слова, рассеянно поглаживая оказавшийся в руках браслет наручников.

– Не думаю, что Стайлзу бы понравились отношения в подобном стиле. Игры – возможно, – Питер отставляет стакан в сторону.

Дерек задумчиво кивает.

– Мне кажется, что рано или поздно он захочет секса втроём, – альфа оглаживает звенья серебристой цепи, не поднимая взгляда на дядю.

– Не думаю, что это вызвано неуёмным интересом к моей персоне – иначе ты не говорил бы об этом так спокойно, – но спрашивать, с чего ты это взял – не стану.

– Ты бы согласился?

– Не в особняке, – достаточно жестко определяет условие Питер. – Ты бы и сам не захотел подобного там.

Дерек окидывает взглядом просторное помещение зала.

– И ничего не потребуешь взамен?

– Мальчик мой, – Питер укоризненно смотрит на племянника, почти издевательски растягивая слова. – Платить за секс нужно только в том случае, если нанимаешь проститутку.

– Я не это имел в виду, – альфа раздраженно и смущенно отмахивается от родственника. – Ты ведь знаешь.

– Я знаю, что ты не понимаешь моих мотивов и тебя это раздражает.

– Альтруизм тебе не свойственен, – чуть резче откликается Дерек, чувствуя растущее раздражение.

– Тише, – Питер протягивает руку, почти невесомо поглаживая племянника по щеке – Дерек от такого обращения замирает, словно щенок, недоуменно моргая. – Мне от вас двоих, Дерек, – Питер убирает руку, продолжая говорить совершенно спокойным тоном, – ничего не нужно.

Дерек внимательно вслушивается в сердцебиение беты, прислушивается к своим ощущениям – получается, что Питер не лжет. Не то чтобы именно это полностью успокаивает альфу – Дерек все-так подозревает, что дядя вполне в состоянии обмануть его, – но то, что Стайлз неожиданно доверяет Питеру, играет решающую роль.

– Значит, если Стайлз заговорит об этом…

– Приводи его сюда, – Питер ехидно хмыкает, – только предупреди меня сначала, а то нас неожиданно в этой квартире может оказаться больше, чем трое.

Дерек хмельно хмурится, несильно тыкая кулаком Питеру в плечо.

– Ты ехидна, Питер.

– Определенно, – бета смеется, довольно скаля клыки.

***

Белый, с золотой сердцевиной, цветок тиаре, заткнутый у слегка ошалевшего Стайлза за ухом неплохо, на взгляд Дерека, гармонирует с его сливочной кожей, которая за десять дней определенно должна будет покрыться золотистым загаром.

– Я двенадцать часов назад завтракал больничной овсянкой, – недоуменно бормочет Стайлз, разглядывая безбрежные синие воды Тихого океана. – Овсянкой, волче. Даже без молока.

Альфа с довольной улыбкой целует юношу в макушку, крепко приобнимая за плечи.

– О мой бог, – медленно и раздельно произносит Стайлз, все еще глядя на океан. – О мой бог. Дерек. Я должен воздвигнуть в твою честь храм и основать религию, – Стилински хихикает, резко разворачиваясь к мужчине, и порывисто обнимает его за шею, повиснув, довольно что-то бормоча.

– С жертвоприношениями? – Дерек усмехается, подхватывая юношу под бедра и приподнимая.

– Обязательно с жертвоприношениями, – как можно серьезнее отвечает Стилински.

– Тебе нужно отдохнуть, – с присущей ему серьезностью проговаривает Дерек, снова опуская Стайлза на деревянный помост. Стилински, сделав несколько шагов назад, аккуратно плюхается задницей на нагретые солнцем деревянный ступеньки, ведущие на широкую веранду.

– Это из-за того, что я вмазался в дерево, да?

– И из-за этого тоже, – Дерек садится напротив, по-турецки подбирая под себя ноги. – Только не вздумай врезаться в деревья раз в три месяца, окей?

– Окей, – Стайлз широко улыбается, потягиваясь и задирая руки вверх. – Ну что ты как дурак, волче, ну кто садится спиной к морю, а? Иди сюда, – Стайлз хлопает по месту рядом с собой и волк послушно перебирается поближе к своему человеку, собственнически обнимая его, притягивая к себе.

– Сумки надо разобрать, – Дерек щурится, рассматривая клонящееся к горизонту солнце.

– Фигня вопрос. Ты взял мою футболку с Бэтменом?

– Обе, – послушно кивает Дерек.

– Ну и всё, чего заморачиваться? В футболке с Бэтменом я буду самой охрененной задницей на всем острове.

– Ты и так самая охрененная задница на всем острове, – Дерек смеется. – И даже на всем архипелаге.

Стайлз с довольным урчанием ёрзает под боком, сонно мостясь поближе к теплому оборотню, и клонит голову на его плечо, почувствовав, как на талию ложится широкая ладонь.

– Сегодня не будем плавать? – Стилински щурится, глядя на воду.

– Мне кажется, ты хочешь отоспаться, разве нет? – альфа с удовольствием вдыхает солоноватый морской воздух с нотой аромата тропических цветов.

– Ну, здесь, вообще-то… сколько? Пять часов вечера? Мой отец всегда говорит, что нельзя сбиваться с режима, так что часов до деся…девяти нужно не спать.

– Ты уверен? – Дерек наклоняется, чтобы тепло выдохнуть эти слова в основание шеи Стайлза. Стайлз сладко, предвкушающе вздрагивает, не сводя взгляда с моря.

– Ну… Давай пройдемся здесь в округе, посмотрим что и как… Накупим вкусностей…

– Разберем сумки.

Стайлз закатывает глаза и кивает, засмеявшись.

– Ладно, волче.Тогда, давай сначала разберем сумки. А потом вкусности.

Дерек согласно урчит.