Текст книги "Семейная идиллия (СИ)"

Автор книги: запах миндаля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Член требует ласки более откровенной, чем прикосновение собственной руки, и Дерек, встав на колени прямо позади своего мальчика, вжимается пахом в его промежность, чувствуя, как он замирает от происходящего и почти чувствуя, как внутри него вибрирует игрушка, стимулируя простату, делая стеночки прохода еще более чувствительными.

Дерек помнит, что на сегодня у них другие планы.

Поэтому потирается членом о промежность, чувствуя, как головка упирается Стайлзу под яички, а потом проводит твердой, истекающей смазкой плотью между ягодиц, рядом с пальцами Стайлза, рядом с игрушкой, погруженной в его задницу. Дерек слышит, как Стайлз затаивает дыхание, когда чувствует Дерека совсем рядом с заполненной дырочкой. Альфе интересно, Альфе нравится затаенный восторг, чувствующийся в запахе его мальчика, и он снова ведет головкой по нежной коже возле дырочки, надавливая, будто собираясь толкнуться внутрь.

От мысли об этом низ живота сводит приятно-жаркой судорогой, только от осознания того, насколько туго будет сжиматься Стайлз, как плотно будут предельно растянутые мышцы облегать член Дерека. Волк в свою очередь поскуливает, вспоминая, как прекрасно Стайлз сжимал в себе узел во время вязки.

Сам Стайлз крутит задницей, постанывая, он уже возбужден настолько, что смазка с его члена капает, впитываясь в простынь.

– Дерек, – тихонько зовет Стайлз, медленно вытаскивая из себя игрушку, позволяя мужчине любоваться еще не закрывшейся аккуратной дырочкой.

Хейл поглаживает самую широкую часть вибратора, оценивая немаленький диаметр.

– Тебе помочь, детка? – Дерек наклоняется к уху Стайлза, обводя кончиком смазанной игрушки края дырочки. – Ты хочешь, чтобы я тебе помог, или хочешь сделать всё сам?

– Помоги, – выдыхает Стайлз, покачивая бедрами, стараясь насадиться на игрушку.

Дерек целует его в висок, а потом в шею, в плечо, в вихрастый затылок, не в силах сдержать плещущейся внутри нежности, поглаживает по груди, одновременно придерживая, и ласкает губами россыпи родинок на белоснежных плечах.

Стайлз снова шепчет его имя, так сладко, нежно, с тихими постанываниями, доверчиво расслабляется в его руках, позволяя Дереку в несколько плавных движений погрузить игрушку до основания, укладывая переливающийся меховой хвост между дрожащих бёдер.

– Ого… – едва слышно выдыхает Стайлз, вцепляясь пальцами в простынь и приподнимаясь на локтях.

– Всё в порядке? – завороженно уточняет Дерек, не отрывая взгляда от контраста гладкой кожи и роскошного блеска меха.

– Она большая, – шепчет Стайлз. Дерек по запаху чувствует, что Стайлзу нравится. – Она большая, а хвост… мех… – Стайлз покачивает бедрами из стороны в сторону, длинно, чувственно застонав.

– Это еще не все, – Дерек восхищенно улыбается, поднимаясь с кровати и оглядывая своего мальчика. Стайлз действительно выглядит великолепно – возбужденный, слабо дрожащий, источающий ароматы вожделения и предвкушения. Стайлз покачивает задницей, наслаждаясь заполненностью и скольжением меха по чувствительной промежности и яичкам.

– Готов, детка? – мягко уточняет Дерек, еще раз оглядывая замершего в ожидании любовника. Слабое, жаждущее угуканье становится отличным ответом, и Дерек нажимает кнопку на пульте, включая игрушку.

Стайлз захлебывается стонами, оседая на постели; только выше вскидывает задницу, сминая простынь и протяжно подвывая на каждом переключении режима.

На шестом щелчке кнопки Стилински выгибается, задирая голову, зовуще выстанывает имя Дерека, и, стоит ему подойти, подается головой под руку, ища ласки, поворачивается, целуя пальцы, вбирая в рот и посасывая. Дерек щелкает пультом, включая седьмой режим, и Стайлз странно всхлипывает, вильнув бедрами и впустив пальцы Дерека в рот до самой ладони.

– Детка, – Дерек давит снизу на его подбородок, убеждая поднять голову.

У Стайлза сухие, безумные глаза, припухшие розовые губы, разомкнутые в очередном стоне, румянец, разливающийся по щекам и шее.

– Всё хорошо, – хрипло выдыхает Стайлз, подаваясь вперед, утыкаясь лицом в пах Дерека. – Волче, можно мне твой член? Пожалуйста?

– Малыш, ты такой идиот, – почти слитно выдыхает Дерек, слегка двигая бедрами, направляя свой член в горячий рот Стайлза. Делает несколько движений, не отрываясь разглядывая прогнутую спину и спускающийся между ягодиц пушистый хвост, и снова отстраняется, медленно вытаскивая член, не обращая внимание на протестующий стон Стайлза. – Переключить? Или оставить так?

– Оставь, – словно одержимый бормочет Стайлз, потираясь носом о бедро Дерека, – оставь, мне хорошо, Дерек…

Альфа шикает на человека, приставляя головку к приоткрытым губам, качает бедрами, несколько секунд наслаждаясь прикосновением гладкой кожи, и плавно въезжает в приоткрытый рот до самых яиц, заполняя горло Стайлза, чувствуя, как он сжимает головку, задышав еще чаще.

Стайлз пахнет так ярко, что от одного запаха его возбуждения у Дерека перед глазами расползаются разноцветные круги. Стайлз стонет, вибрируя вокруг его члена, стонет и скулит, качая бедрами, двигаясь всем телом, извиваясь от тяжелой, сильной пульсации внутри, от прикосновения меха к слишком чувствительной коже, от вкуса Дерека на языке и от его члена, глубоко, сильно, двигающегося почти в самом горле.

Дерек чует, насколько Стайлзу нравится то, что сейчас происходит, Дерека захлестывает его эмоциями поверх собственных, и это почти невыносимо хорошо.

Хорошо, когда Стайлз старательно обсасывает головку его члена, крутя бедрами, так, что тяжелый хвост покачивается вполне натурально; хорошо, когда Стайлз издает какое-то урчащее тявканье, когда Дерек сквозь стон называет его своим волчонком; хорошо, когда Стайлз длинно стонет, расслабляя глотку и сжимая в себе игрушку, стоит Дереку поставить последний, восьмой режим на пульте, отбрасывая его на кровать.

Альфа чувствует вибрирующую пульсацию, проходящую сквозь тело Стайлза волнами, частую, сильную, сводящую его мальчика с ума. Стайлз едва удерживает себя на руках и коленях, насаживаясь ртом на член Дерека, сосет так старательно и так чувственно, сжимая припухшими губами головку, что цветные круги перед глазами альфы постепенно сменяются душным темным маревом.

Дерек едва удерживается от рыка, выплескиваясь глубоко в расслабленное горло Стайлза, и сжимает его голову ладонями, фиксируя, продолжая вбиваться в открытый рот, продлевая удовольствие. Стайлз почти не сводит с него взгляда, и от этого Дереку кажется, что его оргазм длится бесконечно долго, до тех самых пор, пока Стайлз не смаргивает, на мгновение разрывая зрительный контакт.

– Иди ко мне, – Дерек чувствует, что в Стайлзе совершенно не осталось сил. – Иди ко мне, детка, я тебе помогу, – беспорядочно касается губами его лица, опускаясь перед кроватью на колени и притягивая Стайлза к себе. Тот изнемогает от желания кончить, и ему хватает пары движений ладонью по члену, чтобы излиться на пальцы Дерека, звонко вскрикивая, цепляясь пальцами за его плечи и качая бедрами в такт пульсации.

Дерек нашаривает пульт, отключая вибратор, прислушиваясь к тому, как игрушка плавно сбавляет скорость, затихая, и обнимает обессиленно прижавшегося Стайлза.

– Мне идет? – через несколько минут тихонько спрашивает Стайлз, закончив вылизывать пальцы Дерека от своей спермы.

– Хвост? – Дерек улыбается, целуя своего мальчика в переносицу. – Да, детка. Тебе определенно идет.

Несколькими часами позже, перед сном, Стайлз задумчиво и немного смущенно пробурчит, что зомби-дядю нужно отблагодарить.

Дерек предложит не называть Питера “зомби-дядей”, но Стайлз провозгласит, что это мелочно.

Конечно, Дерек согласится с тем, что дядю следует как-то отблагодарить – особенно, если он все-таки притащит свою задницу домой к полнолунию, – но не только потому, что это предложил Стайлз.

========== Часть 14 ==========

Черный, матово блестящий экран монитора. Щелчок клавишами. Секунды отсчитывают длительность видео.

Стайлз крутит бедрами, периодически посматривая в глазок стоящей сбоку камеры. Прогибается, демонстративно, но не наигранно, когда Дерек касается его ягодиц ладонями, сминая и раздвигая в стороны. А когда альфа влажно ведет языком между ягодицами Стайлз совершенно натурально краснеет, хрипло застонав и уткнувшись лицом в простынь.

Но через несколько секунд снова поднимает голову, и камера фиксирует лукавый блеск темных глаз.

Дерек ласково оглаживает подготовленную дырочку пальцами, толкается на пробу, хотя сам только что, за несколько минут до того, как включить видеозапись, тщательно растягивал своего детку. Снова поглаживает и одним плавным движением вводит в застонавшего, задрожавшего Стайлза вибратор с прикрепленным к нему меховым хвостом.

Стилински ложится грудью на кровать, высоко вскидывая задницу, покачивая ею так, что хвост скользит по промежности и бедрам, лаская.

Дерек гладит его по спине, по плечам, выбирая какой-то режим на пульте и щелчком запускает игрушку – рот Стайлза округляется в ту идеальную, сводящую Дерека с ума букву “о”, за которую Хейл зовет рот Стайлза минетным.

Другой режим, и Стайлз плавно изгибается, сминая ладонями простынь, разводит ноги шире, проседая и стараясь потереться членом о постель. Дерек несильно шлепает его по ягодице, укоризненно урча, и Стилински снова поднимает бедра выше, поскуливая и отираясь щекой о бедро Дерека, совершенно как волчонок просящий внимания и ласки.

Дерек гладит себя, сжимая твердый член сквозь плотную джиновую ткань, затем пропадает на несколько секунд, слегка меняя положение камеры для лучшего обзора, расстегивает брюки, проводя головкой по приоткрытым губам Стайлза, обхватывает член ладонью, постукивая по подставленному языку, толкается в горячий рот, вытаскивая и снова оглаживая членом жаждуще распахнутые губы.

Снова погружает головку в рот Стайлза, одной рукой вцепляясь в его волосы, не позволяя двигаться, и какое-то время Стайлз старательно сосет, причмокивая, втягивая щеки, жарко вздыхая.

У Дерека подрагивают паховые мышцы, а пальцы нервно сжимаются в темных, мягких вихрах Стайлза.

Одно слитное движение, и член полностью погружается в горячий влажный рот, мягкие губы сжимаются у основания, а Стайлз закатывает глаза, продолжая качать бедрами, подстраиваясь под ритм вибрирующей в нем игрушки и толкающегося в его горло Дерека.

И короткий довольный оскал альфы в камеру:

– Увидишь продолжение, когда вернешься!

Стайлз останавливает видеозапись, хихикая, прижимаясь плечом к разморенному оргазмом Дереку.

– Думаю, Питер оценит, – Стайз скользит теплыми пальцами по животу Дерека, вычерчивая кончиками кубики пресса.

– Угу, – альфа хмыкает, но довольно морщит нос. – Ты отправил?

– Отправил, – Стилински возится под боком, закрывая ноутбук и убирая его на тумбочку, чтобы полноценно, всем телом прижаться к Дереку, прикоснуться губами к солоновато-горькой коже на шее, облапить твердый пресс, литые бедра, рельефную грудь, еще раз перед сном убедиться, что все это великолепие принадлежит ему.

– Твоё, твоё, – смешливо бурчит Дерек, поворачиваясь на бок и обеими руками сгребая Стайлза, просто вжимая его в себя. – А это – моё.

Стилински угукает, возится еще несколько секунд, устраивась, и вжимается лицом в грудь Дерека, затихая, пока тот тепло дышит в его макушку, поглаживая по спине.

– Всё ведь наладилось, волче? – тихонько бормочет Стайлз.

– Ага, – Дерек оглаживает рельеф ребер под тонкой кожей, снова и снова поражаясь тому, насколько же его человек хрупкий и одновременно сильный. – Всё в порядке. Когда вернутся Ардженты всё будет вообще спокойно.

– Но ведь пока нет никаких проблем с охотниками? – осторожно уточняет Стайлз, по-прежнему не поднимая головы. – Полнолуние же скоро…

– Ну, пока что нет никаких сведений об охотниках поблизости. Я отведу Стаю к северу, поохотимся. После того, как я почти месяц их игнорировал, это будет полезно.

В голосе Дерека слышится вина, сомнение, какая-то трепетная уязвимость, от которой Стайлз жмется теснее к альфе, вдобавок проводя узкой ладонью по его боку. Уж Стайлз-то знает, как Дерек боится оказаться недостаточно хорошим альфой.

– Волчата у тебя дурные, но не дураки, они всё понимают, Дерек. Всё в порядке.

– А с тобой? – широкая ладонь поднимается к загривку человека, согревая и поглаживая.

– Со мной? – непонимающе хмурится Стайлз, слегка приподнимая голову, чтоб глянуть на оборотня.

– Я мало тебе уделял времени… И в повседневных мелочах…

– Дерек, я тоже вроде не дурак… – Стайлз страдальчески закатывает глаза.

– И в плане секса…

– Дерек Хейл, – Стайлз толкает альфу под ребра. – Я видимо поэтому пытаюсь сейчас заснуть затраханный и довольный, потому что ты мало уделяешь мне времени. Так?

Альфа невнятно урчит в ответ.

Стайлз дожидается, пока Дерек улыбнется без неуверенности, залегшей возле зрачка, и широко ухмыляется:

– Тем более, что я всегда могу вспомнить свои шестнадцать… Нет, лучше уж свои семнадцать, и подрочить.

– Я знаю, на кого ты дрочил в семнадцать, – хмыкает Дерек, улыбаясь. – И догадываюсь, на кого ты дрочил в шестнадцать. И на кого еще.

Стайлз подозрительно оглядывает довольную оборотническую морду.

– Опустим момент с шестнадцатилетием. Ну-ка, опиши мне, на кого я дрочил в семнадцать лет.

Дерек любит, когда Стайлз вот так дурачится. Хотя, Стайлз может дурачиться как пожелает, Дерек всё ему простит.

– Ну, – Хейл делает глубокомысленное лицо. – Так. Пижонская кожанка, трехнедельная небритость, повышенная клыкастость…

– Мои зубы – твое горло, – нараспев мурлычет Стайлз, довольно жмурясь.

– Что там еще идет в комплекте? – Дерек целует Стайлза в висок.

– Чудесные зеленые глаза, например, – Стайлз разворачивается, чтобы чмокнуть Дерека в губы. – Слушай, вообще, это нечестно.

– Нечестно что? – осторожно уточняет альфа.

– Ну, ты знаешь обо мне всё с момента нашего знакомства. Знаешь, на кого я дрочил… И знаешь абсолютно всех людей, с которыми я спал…

– Ты хочешь знать поименно всех, с кем я спал? – еще более осторожно тянет Дерек.

– Нет, – Стайлз мотает головой. – Но мне, например интересно, кто был объектом твоих мокрых фантазий в семнадцать лет. Или в шестнадцать.

Дерек медленно приподнимает брови все выше и выше, обозначая для Стайлза свою крайнюю степень удивления.

– Наверняка какая-нибудь большегрудая красотка? – Стайлз чуть улыбается, глядя на альфу. – Стройная, с длинными ногами. С копной пышных волос… Угадал?

– Нет, – немного заторможенно качает головой Дерек. – Ни по одному пункту.

– Ни по одному? – Стайлз задумчиво хмыкает. – Тогда какой-нибудь невъебенный красавчик с офигенной задницей… – Стайлз приподнимается на локте, заглядывая Дереку в глаза. – Хей, волче… Ты можешь не отвечать, если хочешь… Стайлз снова облажался с вопросом, да? Снова?

Стайлз всегда боится расспрашивать про юность Дерека, будь то что-то серьезное или просто какая-то шутка, Стайлз боится ткнуть пальцем куда-нибудь, где никогда не заживает, где кровоточит и где волку всегда больно.

Стайлз лечит Дерека и таких мест-моментов становится меньше, но ни Стайлз, ни сам Дерек еще не знают, все ли кровоточащие воспоминания, которых Дерек старается не касаться, Стайлз сумел по-волчьи зализать своей близостью, нежностью и терпением.

– Прости, – снова вздыхает Стайлз, когда Дерек приподнимается на локтях, сталкивая подушку к изголовью кровати и садясь. – Волче…

– Всё в порядке, детка, – Дерек нежно касается ладонью щеки Стайлза, поглаживая.

Дерек вспоминает человека, о котором грезил в свои семнадцать.

Пожалуй сейчас можно было бы с уверенность сказать, что этого человека нет. Как нет и того мальчишки, что ночами вдыхал запах с украденной футболки, с остервенением вбиваясь в собственный кулак.

– Это был Питер, – криво улыбается Дерек, отводя взгляд в сторону, рассматривая россыпь родинок пониже ключицы. – В семнадцать я дрочил на своего дядю.

Стайлз замирает, слегка приоткрыв рот.

– И в восемнадцать, – Дерек щурится жестко, и Стайлз буквально видит, как альфа старается отгородиться от него. – И в шестнадцать… Вообще, кажется, это началось в четырнадцать.

Стайлз медленно облизывает пересохшие губы, подбирая слова для своего волка, но альфа резко качает головой, стоит Стайлзу набрать в грудь воздух.

– Почему он? – тихо спрашивает Стилински, садясь близко к Дереку, но не касаясь его, так осторожно, будто опасается спугнуть.

Дерек недоверчиво принюхивается, не находя ожидаемых ароматов разочарования или отвращения, даже легкого намека на них не чувствуя в запахе Стайлза. Стайлз пахнет удивлением и привычной сладкой нежностью.

– Я не знаю, почему он, – внезапно хрипло отвечает Дерек через несколько минут. – У нас недостаточно большая разница в возрасте, чтобы я воспринимал его как своего дядю… Тринадцать лет это, конечно, много, но не критично… Тем более Питер всегда был таким…

– Питером, – мягко и понимающе улыбается Стайлз.

– Питером, – кивает Дерек, заглядывая в ласковые глаза цвета горького шоколада. – Детка, я так тебя люблю…

Стайлз вплетает пальцы в волосы Дерека, забираясь к нему на колени, тянет мужчину к себе, обнимая нежно, терпеливо, едва заметными касания губ вычерчивая линию плеча, вдыхая запах кожи.

Дерек никогда не рассказывал обо всем этом никому и никогда не думал что сможет и захочет кому-нибудь рассказывать о своих фантазиях о родном дяде, о своей больной зависимости.

Дерек точно помнил, как это началось.

Началось всё в четырнадцать с сильных, длинных пальцев Питера, с его запястий, насмешливо изогнутых губ и странного ощущения силы, властности, исходившей от молодого волка. В этом Питер не был похож ни на кого из родственников, ни на кого из стаи – он редко вступал в открытое противостояние, редко показывал клыки и когти и контролировал себя просто идеально в любой ситуации, но при этом Дерек чувствовал в нем очень сильного, жесткого хищника.

Дереку нравился его запах – тонкая линия шафрана в теплом сандаловом мареве.

Питер часто не ночевал дома, раздражая сестру и вызывая в племяннике пока еще здоровое любопытство – Дереку хотелось выяснить, где дядя проводит вечера и ночи. Дереку было шестнадцать, он считал себя умным, самостоятельным и прекрасно себя контролирующим волчонком.

На то, чтобы выяснить, какому заведению Питер отдает свое предпочтение в городе, понадобилась пара дней, еще неделя и с трудом добытые фальшивые документы, которым поверил бы только слепой наркоман, понадобились для того, чтобы прошмыгнуть внутрь клуба.

Обилие звуков, запахов и чужих эмоций оглушали, но запах Питера Дерек нашел достаточно быстро, и пошел по следу на второй этаж, по темному коридору с рядом комнат, двери в которых, казалось, были лишь для проформы. Во всяком случае, они явно не закрывались и при желании можно было остаться незамеченным, наблюдая за тем, что происходит в помещении. Питера Дерек нашел в комнате в конце коридора, тихо радуясь тому, что так его будет почти невозможно увидеть тем, кто может выйти в этот самый коридор.

С дядей была девушка – молоденькая блондинка с гладкой кожей, запахом флёр д’оранжа, небольшой упругой грудью и округлой задницей. Девушка стояла перед Питером на коленях, совершенно обнаженная, на холодном дощатом полу, с заведенными за спину, перевитыми тяжелой металлической цепью запястьями. Питер не отрываясь смотрел на её лицо, на её приоткрытые губы, надавливая ладонью на её макушку, заставляя просесть так, что девочка почти касалась промежностью пола.

На возбужденный член Питера Дерек смотрел с не меньшим интересом, чем на покорную девушку. Красивый, толстый, рельефный член, Дерек отчетливо помнил, как поймал себя на том, что облизывает губы, рассматривая напряженную плоть, сосредотачиваясь взглядом на сочащейся смазкой головке.

Но даже общая эстетика происходящего, слабо сравнимая с эстетикой любого виденного Дереком порно, не впечатлила Дерека так сильно, как тот момент, когда Питер, властно, жестко, но без грубости или желания причинить настоящую, неконтролируемую боль, сгреб девушку за волосы, в одно глубокое сильное движение насаживая её горлом на свой член.

Блондинка задыхалась, хрипела, извивалась, пытаясь отстраниться, чтобы глотнуть воздуха, но Питер её не отпускал, держал крепко, мерно двигая бедрами, вбиваясь в подставленный рот до тех пор, пока девушка не расслабилась, почти обмякая в его руках.

Дерек во все глаза наблюдал за тем, как Питер вжимал её лицом в свой пах, заставляя заглатывать член до основания, затем оттаскивал за волосы, сильно, звонко бил по щеке или распухшим губам и снова натягивал девочку на свой член.

Дерек хорошо умел различать запахи, по большей части поэтому он и замер, теряясь в противоречивых ощущениях – внешне похожая на изнасилование картина не складывалась в голове цельным образом, потому что запах исходящий от обоих состоял из чистой похоти, удовольствия и желания большего.

Дерек специально сосредотачивается на девушке в тот момент, когда она всхлипывает, получив очередной шлепок по губам.

Чистый концентрированный восторг и вожделение оглушают, затмевают все остальные звуки и остальные желания и, наверное, именно в этот момент в Дереке что-то трескается, что-то в механизмах в его голове идет неправильно, неправильно срабатывает и неправильно реагирует.

Дерек с коротким всхлипом кончает, когда Питер, спустив девушке на лицо, доводит её, распластанную на полу, до оргазма пальцами. При этом Хейл выглядит совершенно отстраненным и спокойным, но довольным, а от блондинки пахнет такой безумной благодарностью, что Дерек буквально чувствует её желание целовать Питеру пальцы.

Потом было еще много эпизодов, из которых выстраивалась ненормальная привязанность. Подглядывание в клубе, самый настоящий фетиш на вещи Питера, особенно на его рубашки – Дерек просто с ума сходил от его рубашек, а однажды в кармане одной из них нашел небольшую фотографию: красивый, в меру рельефный юноша, руки связаны плотной, толстой веревкой, по телу вьется узор переплетений из веревки потоньше, вдавливаясь в кожу, оставляя следы. Дерек долго смотрел на витую белую веревку, стягивающую мошонку парня, а еще на алые следы на его плечах.

Дереку понадобилось время, чтобы понять, что это следы от ударов плетью.

Фотографию, как и рубашку, Дереку пришлось вернуть на место, но, на самом деле, надежды на то, что Питер ничего не заметил, попросту не было.

Дереку тогда было почти плевать. Дерек тогда готов был пойти и предложить себя Питеру – но, на самом деле, готов он, конечно не был, да и Питер держал дистанцию, не подпуская племянника к себе.

Властный, уверенный в себе, спокойный. Насмешливый, надменный.

Волчонок в полнолуния метался по подвалу, урча и катаясь по полу от желания подставить холку клыкам сильного, уверенного в себе хищника.

Человек ночами хрипло стонал, вжимаясь лицом в ткань очередной рубашки или футболки, пряно пахнущей шафраном и нагретым на солнце сандалом.

Дерек к семнадцати годам достаточно разбирался в том, что видел. Дерек был уверен, что Питер может ему помочь после того, что произошло с Пейдж, может болью и подчинением вытравить из обеих сущностей оборотня снедающую его тоску и отчаянье.

Дерек так этого никогда и не узнал, потому что Питер, словно почувствовав – наверняка почувствовав, – настроения племянника, старался как можно реже появляться дома и как можно реже сталкиваться с Дереком, а если и сталкивался – все равно держал на расстоянии.

На самом деле, Дереку было бы проще пережить всё это, если бы в Питере была хоть толика отвращения. Неприятия. Непонимания. Хоть что-то, что объясняло бы Дереку поведение его дяди. Но ничего этого не было.

Дерек знает, что объясняет путано и неправильно, что перескакивает с одного на другое, точь в точь, как Стайлз, когда волнуется. Дерек знает, что он не оратор.

И Дерек знает – Стайлз чувствует это кожей, – что должен вызывать отвращение.

Стилински укладывает ладонь на грудь мужчине, туда, где нервно и неровно бьется сердце.

– Ты так и не рассказал ему об этом?

– Не было необходимости, Стайлз… – У Дерека больной взгляд, лихорадочный блеск в глазах. Стайлз гладит его по щеке, по виску, поглаживая уголок глаза. – Он не мог не знать, не мог не замечать… Мы же оборотни.

Стайлз медленно кивает, внимательно разглядывая своего волка.

– И он тоже ничего тебе не сказал?

– Нет, – Дерек качает головой. – Мы никогда с ним об этом не говорили. Это перестало иметь значение на очень долгие годы. И не имеет значения сейчас…

– Ты уверен? – Стайлз спрашивает очень мягко, с затаенным беспокойством в голосе.

– Я уверен, – Дерек кривовато улыбается, продолжая:

– Наверное, немногое, за что я ему благодарен – за то, что он ничего не сделал тогда. Не оттолкнул. Не унизил. И не воспользовался.

Стайлз наклоняется еще ближе, вжимаясь носом в щеку Дерека.

От Стайлза несет неуверенностью и щемящим сочувствием. Дереку самому становится почти больно.

– Детка… – Дерек гладит своего человека по спине. – Я не должен на тебя все это так вываливать, прости…

– А как ты предполагал это на меня вывалить? По частям? – Стайлз мягко улыбается. – Нет, волк, я рад, что ты мне рассказал. Я рад, что ты можешь мне это рассказать… И что доверяешь настолько, – Стайлз аккуратно целует Дерека в уголок губ. – Только я должен знать…

Стайлз замолкает так надолго, что Дерек всерьез беспокоится. Целует ладонь, которую бережно и благодарно держит обеими руками, смотрит в темные беспокойные глаза, ждет.

– То что происходит… с нами. С Питером. В нашей спальне… ну и не только, но общий смысл…

– Я понял, – мягко обрывает его Дерек, кивнув. – Стайлз, детка, что ты хочешь спросить?

– Тебя это не смущает? Я знаю, что ты сказал бы мне, если бы тебе это было неприятно… – Стайлз несчастно хмурится, глядя прямо на Дерека. – Но…

– Не смущает, – альфа пожимает плечами. – Нет, малыш. Я бы сказал тебе, если бы это было неприемлемо, по любой причине. Ты ведь знаешь.

– И еще… – Стайлз неуверенно поджимает губы. – Ты никогда не хотел попробовать, ну… то, что видел?

– Хотел… – аккуратно начинает Дерек.

– Кроме как с Питером. С кем-то другим.

Альфа качает головой.

– Нет… Нет, я просто никогда не испытывал желания подчиниться, кроме того времени… – Дерек замолкает, не до конца уверенный в том, что не задел Стайлза своими словами.

– Я бы не хотел пробовать, – Стайлз протягивает руку, укладывая ладонь на щеку Дерека. – Правда, альфа, так что всё в порядке… Я, знаешь, смотрел разные ролики, – Стайлз всегда абсолютно очаровательно краснеет, когда кается в просмотре порно. – И, если, честно… Я бы не хотел пробовать. Не знаю, – передергивает плечами, подаваясь ближе к успокаивающе обнявшему его альфе.

Стайлз засыпает через несколько дюжин минут, уютно устроившись в руках Дерека. Сочувствующий, но в меру, нежный и ласковый, понимающий, как никто другой.

Альфа целует его в макушку, обнимая крепче.

========== Часть 15 ==========

Питер возвращается за два дня до полнолуния, закончив все дела в Нью-Йорке, немного помариновав Дерека ожиданием и оставив себе время для того, чтобы отдохнуть перед стайной охотой.

В доме шумно, совсем как было, когда Питер уезжал: весь период благословенной тишины в особняке старший Хейл пропустил.

Дерек приветственно кивает родственнику, а Стайлз, пробегающий мимо с тремя бокалами и бутылкой вина, привстает на цыпочки, коротко чмокнув Питера в щеку.

Хейл коротко приподнимает брови, ловя собирающегося улизнуть человека кончиками пальцев за ребра, периферийным зрением следя за племянником.

– С приездом, зомби-дядя, – тараторит Стайлз, не сразу осознавая, что его заметно ограничили в подвижности. – Ужин через тридцать минут, так что умывайся, точи когти и сам выбирай вино, потому что то, что выбрал я, тебе все равно не понравится.

– Это шампанское, – хмыкает Питер, отпуская человека и коротко взъерошивая его волосы.

Стайлз кивает с видом “и я тебе о том же говорю”, и уходит в сторону зала, откуда слышатся довольные, веселые голоса волчат.

– Я рад, что ты приехал, – Дерек осторожно кивает, пожимая Питеру руку.

– Ты рад, что я выполнил твою… просьбу? – старший Хейл коротко, незло скалится, лукаво щурясь.

– Не сгрызите друг друга, на радостях, – вздыхает проходящая мимо Лидия. – С возвращением, Питер.

– Ты обворожительна, – Питер чуть улыбается медноволосой банши, но тут же снова поворачивается к племяннику.

– Я рад, что могу на тебя положиться, – осторожно отвечает Дерек, глядя в опасные омуты лазурно-голубых глаз.

Питер кивает, отстраняясь, успевая удержать от падения влетевшего в него Стайлза. Стилински ошарашено хлопает глазами, послушно переступая по полу, когда Питер аккуратно подталкивает его в руки Дерека, комментируя:

– Родной дурдом.

– Ты скучал, – утвердительно резюмирует Стайлз, показывая Дереку две бутылки вина, которые держит в руках.

Питер закатывает глаза, подхватывая поставленный на пол чемодан, и, проходя мимо племянника и его человека, аккуратно постукивает когтем по пробке бутылки, зажатой в левой руке Стайлза.

Дерек согласно кивает, пожав плечами, а Стайлз снова убегает в сторону кухни, довольно что-то объясняя отмахивающейся Лидии.

Альфа провожает дядю задумчивым, по всей видимости слишком долгим, взглядом, потому что Питер оборачивается на второй ступеньке лестницы, прислоняясь поясницей к перилам, вопросительно приподнимая брови:

– Хочешь что-то мне сказать?

Дерек отрицательно качает головой.

– Что-то случилось, пока меня не было?

– Иди переоденься, – Дерек снова качает головой. – Стайлз тебе душу выгрызет, если ты не явишься на ужин. Он старался.

– Я чую, – Питер хмыкает, принюхиваясь к витающим в доме запахам. – Как в старые добрые времена.

На самом деле, Дерек порядком ужаснулся и попытался направить Стайлза со стези семейного ужина к привычным стайным посиделкам с пиццей еще на том этапе, когда увидел внушительный список покупок. Тогда у Дерека закралась мысль, что придется арендовать грузовик, потому что непривычная к таким нагрузкам Камаро просядет брюхом до асфальта, если в неё загрузить хотя бы половину из этого списка.

Но Стайлз был непреклонен. Еще Стайлз был очень нежен, трепетно-заботлив и улыбчив, особенно когда ободряюще обнимал Дерека, зависшего в отделе с овощами за рассматриваниями сортов помидоров.

В общем-то, всё оказалось не так уж страшно. Не для Дерека, который даже не скрывал всё нарастающего удивления от переполняющего Стайлза энтузиазма. У Стайлза действительно все получалось… хорошо. Не сказать, что легко или по плану, но хорошо. Со списком продуктов Стайлз управился за час, хотя Дерек подозревал, что они не обернутся и к закрытию магазина, выдал Дереку список заданий, много болтал, смеялся, целовал альфу в кончик носа, постепенно запрягая в кухонную работу появляющихся на пороге особняка волчат.