Текст книги "Семейная идиллия (СИ)"

Автор книги: запах миндаля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Нужно следить, чтобы сердечный ритм не замедлился слишком сильно, – Питер коротко почесывает подбородок и протягивает племяннику ладонь, – дай руку. Смотри, обычно у человека сердце бьется в таком ритме, – Питер указательным пальцем на запястье Дерека выстукивает ритм. – Ладно, делая скидку на гиперактивность Стилински вот в таком, – чуть-чуть быстрее.

Дерек кивает – ритм сердца Стайлза в любом состоянии он знает наизусть.

– В состоянии, близком к оргазму, пульс увеличивается примерно в два с половиной раза, – Питер продолжает отбивать на запястье племянника быстрый ритм. – В идеале нужно снизить его примерно на треть, сокращая доступ воздуха, – новый ритм, который Дерек запоминает. – Вот и всё. Держа ладонь на горле, удобно считывать сердечный ритм, удобнее, чем на слух. Ну и, конечно, следует хорошо себя контролировать.

– С этим я как-нибудь справлюсь, – задумчиво хмыкает Дерек, кивая Питеру.

– Хочешь бесплатный совет? – с ехидной ленцой тянет Питер, когда Дерек поднимается на ноги.

– Ты уверен, что после него твое горло останется целым?

– Зависит от степени твоей адекватности, – Питер совершенно безбоязненно щурится, запрокидывая голову и глядя на племянника. – Если ему нравится, когда на него смотрят, ему понравится и самому на себя смотреть. Неожиданная нотка эгоизма в характере. Поверь.

========== Часть 7 ==========

Стайлз упирается вспотевшими ладонями в стекло, кусая покрасневшие, припухшие губы и не отрывая взгляда от своего отражения, пока Дерек медленно водит ладонями по его груди и животу, замирая, наслаждаясь горячей теснотой гладких, плотно обхватывающих член мышц.

– Детка, – выдыхает в порозовевшее ухо, обхватывая губами мочку и посасывая, чувствуя, как Стайлз в ответ чуть сильнее выгибается, напрягая скользящие по гладкой поверхности зеркала пальцы.

Взгляд его мечется по поверхности стекла от его собственного отражения к отражению Дерека, и в темных от возбуждения глазах отражается жар растекающегося по венам желания – великолепное зрелище, которым Дерек готов наслаждаться веками.

Дерек наклоняет голову, прижимаясь лбом к плечу Стайлза, сильнее сжимает ладонями его бедра, удерживая на месте, и плавно подается назад, полностью вытаскивая член и снова прижимая головку к сомкнувшемуся входу.

Стайлз короткими глотками хватает воздух, завороженно глядя в отражение своих широко распахнутых глаз.

Дерек мнет руками его ягодицы, растирает, до тех пор, пока сливочная бледность не сменяется оттенком клубнично-молочного коктейля, разводит в стороны, раскрывая трепещущие края припухшей розовой дырочки, и мягким движением снова въезжает внутрь жаждущего, дрожащего от желания тела, наслаждаясь негромким долгим стоном Стайлза и тем, как он плавно покачивает бедрами, насаживаясь на крепкий член, стараясь впустить Дерека еще глубже.

– Ты молодец, – тихонько шепчет Дерек, покрывая поцелуями солоноватую кожу шеи. – Ты мой мальчик…

Стайлз тихонько, утвердительно скулит в ответ, опуская голову вниз, но Дерек, скользнув рукой по животу и груди к его шее, заставляет Стайлза снова поднять лицо, снова посмотреть на себя.

– Ты такой красивый, Стайлз, – размеренно шепчет Дерек, начиная неторопливо двигаться, второй рукой придерживая Стайлза за бедро. – Я хочу, чтобы ты смотрел на себя, – губы касаются тонкой кожи за ухом. – Я хочу, чтобы ты увидел, как ты кончаешь, детка. Это самое красивое зрелище в моей жизни.

Альфа двигается медленно, но глубоко, ласково поглаживая горло своего человека, выцеловывая замысловатые узоры по его плечам, шее и загривку.

– Волче, – тихонько всхлипывает Стайлз, выгибаясь в руках Дерека еще сильнее, стремясь отдаться без остатка. – Дерек, пожалуйста…

– Хочешь сильнее? – волк в груди захлебывается короткими сладострастными порыкиваниями.

– Хочу, – негромким стоном подтверждает Стайлз. – Дерек, пожалуйста, пожалуйста, дай мне…

Стилински сбивается на горячечный шепот и похожий на вой стон, когда Дерек выполняет его просьбу, с силой вжимаясь в подставленное тело, меняя темп на поистине животный: жаркий, быстрый, сильный. Стайлз восхищенно вскрикивает, заводя одну руку назад, когда Дерек жадно кусает подставленный загривок, зарывается пальцами в волосы оборотня, почти повисая в его руках, но продолжая смотреть на себя в зеркало.

Стайлз не уверен насчет того, красив ли он, и не уверен, красив ли он сейчас, но он точно знает, что эти припухшие губы, темные, широко распахнутые глаза, румянец, заливающий щеки и шею, и взлохмаченные волосы сводят его волка с ума.

Альфа глухо рычит, сверкнув алым радужками, и Стайлза прошивает новой, еще более сильной волной удовольствия – так бывает с ним всегда, когда он понимает, что Дерек на грани обращения от наслаждения.

Стайлз подмахивает бедрами, насаживаясь на толстый, пульсирующий в преддверии разрядки член, скребет ногтями по стеклу, вторую руку сильнее сжимая в дерековых волосах, подгоняя волка, требуя от него всего, что он только может дать своему человеку. И Дерек даёт, отдаёт всего себя ему, дарит сумасшедшее удовольствие, вплавляет себя в его тело, в его мысли.

Стайлз глухо охает, когда сильная, широкая ладонь слегка сжимает его горло, и смотрит прямо на Дерека, приоткрывая рот в немом стоне, вглядываясь в сумасшедшие от желания кроваво-красные глаза оборотня.

Дерек двигается жестче, грубее, зная, что Стайлз это любит, что Стайлз именно этого хочет, и неспешно сжимает ладонь сильнее, почти не оставляя человеку возможности сделать вдох.

Стайлз всё-таки не видит себя в момент оргазма, хотя очень старается, держится до последнего. Но Стилински почти отключается, стоит Дереку несколько раз провести ладонью по его члену, продолжая сжимать подставленное горло. Стайлз закатывает глаза, откидываясь на грудь Дерека, пытается кричать, несмотря на то, что воздуха в легких почти нет, и бурно кончает, сжимаясь на члене Дерека так хорошо, туго и правильно, что волк вслед за ним ныряет в пучину оргазма, убирая ладонь с горла своего человека.

Дерека удивляет то, что он находит в себе силы, чтобы стоять на ногах, удерживая не только себя, но и повисшего у него в руках, обмякшего и плохо соображающего Стайлза.

Позже, в постели, Стайлз прижмется всем стройным, ладным телом, ища тепла и ненавязчивой, сонной ласки, ткнется губами куда-то в шею, оставляя влажный след, опутает Дерека руками и ногами, засыпая.

Дереку невероятно комфортно от этого, он часто думает о том, как сложилась бы его жизнь, не встреть он неугомонного гиперактивного подростка, обладающего поистине ангельским терпением и даром убеждения, и перспективы, обычно, получаются совсем безрадостными.

Стайлз бормочет что-то во сне и еще крепче прижимается к Дереку, словно ища у него защиты. Хейл крепко обнимает своего человека, размеренно поглаживая по макушке, успокаивая, и тот постепенно затихает, довольно посапывая в грудь волка.

***

Дерек всегда просыпается около пяти утра, полчаса тратит на то, чтобы умыться и выпить чашку крепкого черного кофе, и еще полчаса на короткую тренировку-разминку, перед тем как пойти тренировать свою стаю.

Дерек просыпался рано всю свою жизнь, вне зависимости от того, хотелось ему этого или нет, и его откровенно утомляли заспанные физиономии его бет, собирающихся в шесть часов утра во дворе особняка.

Честное слово, за четыре года уже можно было выработать привычку подниматься на тренировку.

Но лица у волчат привычно несчастно-сонные, ни намека на утреннюю бодрость.

Зато у Стайлза на лице написан неподдельный восторг.

Дерек чувствовал, что кто-то на кухне варит очередную порцию кофе, но списал этот шум на дядю – было вероятнее, что Питер проснется в половину шестого, чтобы умотать потом по своим делам.

– Ты же сказал, что мне нужно тренироваться, – Стайлз слегка тыкает Дерека в живот, демонстративно морщась, встретив сопротивление каменных мышц. – Стайлз пришел тренироваться. Стайлз готов вносить посильный вклад в…

– Тихо, – очень спокойно и ровно произносит Дерек.

Была еще одна причина, по которой Дерек предпочитал Стайлза не пускать – не будить – на тренировки Стаи: Стайлз совершенно не признавал никакой субординации.

Дерек не требовал подчинения от волчат сверх меры, в обычное время семейный особняк Хейлов больше напоминал коммуналку, в которой и сам Дерек был просто одним из жильцов. Конечно, когда волчата зарывались, Дерек оставлял за собой право рыкнуть на провинившегося, а то и отвесить подзатыльник, решал возникающие в стае споры – хотя ничего не имел против, когда волчата постепенно переложили эту ответственность на Стайлза, приходя к нему со своими мелкими неурядицами, но в целом строгого соблюдения иерархии не требовал, по-волчьи почти не разделяя понятия “стая” и “семья”. Однако на тренировках это было необходимо, а Стайлз… Стайлз просто не умел молчать и делать серьезное лицо, выполняя приказы. Он мог продержаться в таком режиме минут десять, но потом снова начинал сыпать своими привычными шуточками и дурацкими прозвищами, при этом продолжая выполнять заданное ему упражнение. Стайлз болтал, даже отжимаясь.

– Я буду хорошо себя вести, – Стилински, переборщив с кофеином, всегда очень плохо следил за своими руками, и сейчас его длинные ловкие пальцы – Дерек искренне старается избегать эпитетов и ненужных ассоциаций, но у него это совершенно не получается – теребят край дерековской черной майки. – Правда, Дерек. Я знаю. Никакого хихиканья, неуместной мимики и никаких прозвищ.

– Доброе утро, – Дерек качает головой, коротко прижимаясь к губам Стайлза и ласково оглаживая его спину ладонью.

– Доброе утро, волчище, – тихонько шепчет Стайлз в его губы, подныривая ладонями под майку. – Так ты мне разрешишь?

– Конечно, – Хейл серьезно кивает, совсем немного хмурясь, чисто для вида. – Но никаких поблажек.

– Так точно, мистер Хмурый Волк, сэр, – чеканит Стайлз, широко ухмыляясь. – Извини, извини, извини, волчище, Стайлз всё, Стайлз больше не будет.

Стилински честно выдерживает час тренировки, и даже сам добирается до их с Дереком ванной на втором этаже. Хейл мог бы признать, что слегка перегибает с нагрузками для Стайлза, но главным было то, что Стайлз справлялся. Да, после этого он еле ползал, затихал и подолгу отмокал в ванне, но он справлялся, лишь ненамного отставая от сверхвыносливых оборотней.

– Прогуливаешь пары? – около восьми утра, когда Стая разбредается по своим делам, Дерек поднимается в спальню и застает там Стайлза с ноутбуком на кровати. Стилински пахнет гелем для душа, и у него вполне довольный вид.

– Я не прогуливаю, Дерек, сегодня среда, – Стайлз кидает укоризненный взгляд поверх ноутбука.

– Библиотечный день? – Дерек кивает на ноутбук. – Забыл.

– Все библиотеки мира, – Стайлз любовно поглаживает ноут по крышке. – Послушай, может стоит нам вытащить Стаю на пикник? Ты хочешь на пикник?

– Я не уверен, – Дерек хмыкает, медленно пожимая плечами. – Можно, конечно.

– Сам подумай, – Стайлз откладывает ноут и по-турецки подбирает под себя ноги, воодушевленно глядя на Дерека. – Костер, зефир, сосиски и сэндвичи. И всякие вкусности, которые едят на пикниках. И вся Стая в сборе, это же классно, Дерек. Им иногда не хватает этого.

Альфа ненадолго задумывается, а затем кивает, признавая правоту своего человека.

– Можно в волейбол поиграть, – мечтательно тянет Стайлз. – Точно, нужно выбраться к озеру. И покупаться заодно. Чуть-чуть веселья никому не повредит. А, мистер Хмурый Волк?

– Я не хмурый, – Дерек медленно трется носом о стайлзову шею, вдыхая чистый, свежий аромат кожи. – И я думаю, что это замечательная идея, детка. Но лучше после полнолуния. До него осталось меньше недели.

– Да, – Стайлз чуть приторможенно кивает, а потом тянет очень особенным, задумчивым тоном:

– Полнолуние…

– Проблемы? – Дерек недоуменно вскидывает брови.

– Нет, нет никаких проблем, волче, – Стайлз придвигается еще ближе к мужчине, аккуратно устраивая подбородок на его плече. – Я хочу тебя в полнолуние.

Дерек не успевает и рта открыть, чтобы откомментировать это заявление привычным “я не настолько хорошо себя контролирую, чтобы тебе это позволить”.

Стайлз знает это прекрасно и знает, что именно поэтому ночь полнолуния Дерек проводит в их постели в облике волка. Волка оборотню контролировать проще.

– Я хочу тебя волком, – быстро выдыхает Стайлз наблюдая за тем, как медленно распахиваются прозрачно-зеленые глаза Дерека, выдавая искреннее изумление альфы. – Дерек, я знаю, что ты отлично себя контролируешь, я знаю, что ты этого хочешь, я сам этого очень сильно хочу, ну же, послушай, принюхайся, я не вру, ты же знаешь…

– Стайлз, – Дереку приходится несильно встряхнуть человека за плечи, чтобы прервать поток мыслей. – Я не стану делать это в облике волка.

– “Делать это”? – Стайлз капризно кривит губы и морщит нос. – Волче, тебе не пятнадцать. Называй вещи своими именами.

Дереку претит слово “трахаться” в отношении Стайлза.

Стилински верно улавливает причину его секундного замешательства и тут же льнет губами к краю челюсти, выводя строгую резко очерченную линию до подбородка, колющегося неровно отросшей щетиной.

– Заняться любовью, – медленно шепчет Стайлз в губы Дерека, укладывая обе ладони ему на затылок, поглаживая темные жесткие вихры. – Я хочу заняться любовью с тобой в облике волка. Хочу заняться любовью с твоим волком. Раз он признал меня своей парой, значит ему должно перепасть чего-то сладкого, разве нет?

– Ты ведь не понимаешь о чем говоришь, Стайлз, – они говорили об этом раньше, но другими словами, и никогда у Дерека не сводило такой сладостной судорогой все тело от слов Стайлза.

– Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, – Стилински серьезно качает головой. – Ты не причинишь мне боли. Ты все сделаешь так, как нужно, чтобы нам обоим было хорошо. Ты всегда это делаешь, Дерек, – мягкий, почти целомудренный поцелуй в щеку. – И у тебя великолепно это получается.

Дерек еще не знает, что он будет делать, но прекрасно понимает, что противиться таким просьбам не сможет.

========== Часть 8 ==========

Когда Питеру скучно, он начинает ненавязчиво доводить до точки кипения всех окружающих. Дерек допускает, что дядя развлекается подобным не только от скуки, но и из спортивного интереса.

Например.

Питер не добавляет в кофе сахар, но именно сегодняшним утром методично размешивает напиток в чашке, ритмично постукивая металлом о фарфоровые бока, и при этом беззастенчиво косится на племянника. Дерек и так с трудом собирается с мыслями, чтобы начать разговор о том, что его интересует, а Питер совершенно ему в этом не помогает. И Дерек готов поставить свою правую руку на то, что дядя прекрасно об этом знает.

– Мне откровенно льстит твоя уверенность в моей догадливости, – лениво начинает Питер, откладывая ложку в сторону и наконец-то прекращая терзать слух племянника. – Но я готов признать поражение, Дерек. Если ты хочешь о чем-то меня спросить, то тебе лучше сделать это словами.

– Ты знаешь, что вот такими разглагольствованиями ты отбиваешь всякое желание заводить с тобой разговор? – альфа хмурится, поднимаясь из-за стола и доставая банку с кофе.

– Знаю, – Питер довольно скалится. – Ирония в том, что заводить со мной разговор все равно приходится.

– Действительно, – Дерек ставит банку на место, передумав варить еще порцию кофе.

– Ну так? – Питер откидывается на спинку стула, скрещивая на груди руки. – О чем ты хочешь поговорить? Или спросить?

Через пару секунд молчания с явным оттенком сомнения Питер ровно добавляет:

– Без моих ехидных замечаний.

Это срабатывает как пароль – Дерек заметно расслабляется, морщинки на лбу разглаживаются и уходит напряжение из линии плеч. Он садится обратно за стол, опираясь локтями на столешницу и, слегка наклонившись к дяде, негромко произносит:

– Я почти уверен в утвердительном ответе, но все же спрошу: у тебя был когда-нибудь секс с человеком в полнолуние? В волчьем облике?

Питер на мгновение удивленно вскидывает брови, а затем очень по-хейловски хмурится, из лазурных глаз уходит любой намек на насмешливость.

– Стайлз подбивает тебя на всё новые эксперименты? – Питер коротко поджимает губы, качнув головой. – Да, и не раз. В этом есть определенная прелесть, но, знаешь… мне нравится Стайлз, он действительно неплохой парень, но ты уверен, что он не передумает в процессе?

– Я не знаю, – Дерек пожимает плечами. – Он давно меня об этом просит. И… Стайлз может быть очень убедительным, если захочет.

– И он тебя убедил? – с ноткой скепсиса уточняет Питер. – Это опасно для него в первую очередь. Особенно, если он не уверен, что не захочет остановиться. Ты должен понимать, что дорвавшегося до своей пары альфа-волка остановить почти невозможно. А когда пара еще и человек, а не оборотень со сверхрегенерацией…

– У тебя было такое? – Дерек упрямо постукивает пальцами по столешнице.

– Конкретно на этот вопрос ты мог бы ответить себе сам, – Питер кривится немного зло и немного разочаровано. – Не очень-то вежливо, Дерек, тебе задавать мне такие вопросы.

– Только не говори, что я задел твои нежные чувства… – Дерек нервно потирает переносицу, а Питер удовлетворенно усмехается, почуяв примешавшийся в запах племянника аромат смущения.

– Я мог бы, – вальяжно мурлычет Питер, тут же улыбаясь, – но давай уточним: я не успел пробыть альфой достаточно долго – твоими стараниями, – и, мне кажется, ты должен это знать. Бета-волка проще контролировать, в нем меньше силы, меньше ярости и собственнических нот в характере. Но я неплохо знаю теорию в этом отношении. Поэтому и говорю тебе, что опасно это в первую очередь для Стайлза. С другой стороны, получаемое удовольствие должно оправдывать этот риск, на мой вкус.

– То есть, мне лучше ему отказать, – медленно подводит итог Дерек, подаваясь немного назад и поджимая губы.

Перспектива отказывать Стайлзу тогда, когда уже почти дал согласие, Дереку не нравится. Не потому, что Стайлз не поймет, а потому, что Дерек привык выполнять данные ему обещания. Изыскивать методы, чтобы их выполнить.

Тем более, что и волк нетерпеливо метет хвостом, поскуливая.

– Я этого не сказал, – Питер устало закатывает глаза, слишком театрально и пафосно, при этом еще и улыбаясь. – Поговори с ним. Предупреди, что не сможешь остановиться, даже если он будет тебя умолять. Стилински умный мальчик, пускай сам всё взвесит. Но не пугай его сверх меры, хотя бы потому, что рано или поздно желания твоего волка возьмут верх. Лучше дать ему необходимое пока его терпение еще не на исходе.

– Ты можешь помочь? – глухо спрашивает Дерек.

– Как? – Питер прищуривается. – Предлагаешь мне с ним поговорить? Плохая идея.

– Нет, – альфа раздраженно взмахивает рукой, – нет, не поговорить.

Питер выжидает несколько секунд, наблюдая за смятением на лице племянника.

– Присмотреть за вами? – обреченно хмыкает. – Чтобы ты вырвал мне горло, если я вдруг окажусь слишком близко к твоему мальчику? Дерек, серьезно. Я не прочь помочь вам в удовлетворении ваших сексуальных фантазий. И я не получаю удовольствия от мыслей о том, чем может обернуться для вас двоих это полнолуние. Но я не самоубийца. Ты и так-то едва не рычишь, если я случайно оказываюсь близко к нему.

– Я могу себя контролировать, – медленно проговаривает Дерек. – Я могу контролировать себя и своего волка даже во время полнолуния. Мы не первый год живем бок о бок, Питер, и я не первый год альфа, и ты должен это знать. Я не причиню Стайлзу вреда, просто…

– Просто ты можешь не остановиться вовремя, – Питер слегка прищуривается, и подается вперед, облокачиваясь на столешницу. – Ты можешь причинить ему боль, и ты этого очень сильно боишься, Дерек.

Альфа застывает, хмурясь сильнее, и Питер замолкает, вслушиваясь в эту тишину, во все оттенки невысказанных мыслей и тщательно скрываемых страхов.

– Хорошо, Дерек, – старший Хейл медленно растягивает губы в улыбке. – Я присмотрю за вами.

Светлая зелень глаз на несколько мгновений окрашивается недоверием, а затем альфа успокаивается, кивая.

– И я понимаю, что в полнолуние тебе будет труднее сдерживать… свои желания, – Дерек медленно покусывает нижнюю губу, глядя на дядю. – У меня только одно условие – не прикасайся к Стайлзу.

– Это на что это ты намекаешь, волчонок? – Питер крайне довольно скалится, обнажая влажно блестящие белоснежные клыки.

– На то, что ты и так уже вспоминал увиденное. Наверняка…

Дерек не успевает договорить – мягкое горловое урчание старшего волка его прерывает:

– Намекаешь, что я дрочил на Стайлза? – Питеру удается придать своей улыбке крайнюю степень пошлости. – Нет, мой дорогой племянник, твой мальчик никогда не был объектом моих сексуальных фантазий.

Дерек прекрасно чует, что дядя не лжет. И Дерек знает, что навряд ли Питер не учуял захлестнувшее его смущение.

– Но вся картина в целом, – Питер медленно кивает, оглядывая племянника. – Это было красиво и горячо, волчонок.

Альфа жестко контролирует свое сердцебиение, но, на самом деле, обмануть Питера слишком сложно.

– А по поводу моих желаний, мальчик мой… Я думаю, что я получу свою долю удовольствия от происходящего. А ты пока поговори со Стайлзом. И пускай подготовится, – Питер кривовато улыбается. – И я не о морально-психологических аспектах сейчас говорю.

***

Нервозность и желание в ночь полнолуния смешиваются на теле Стайлза в причудливый, будоражащий волков букет – Питер невольно облизывается, проходя вслед за альфой в спальню, где Стайлз, тяжело, возбужденно дышащий, ждет на кровати, совершенно голый и очень возбужденный. Дерек медленно переступает по паркету, подходя к постели, отирается мордой о голень Стайлза, тихо заурчав, и Стилински опускает ладонь на его макушку, между подрагивающих ушей, почесывая.

– Привет, Питер, – с кривоватой улыбкой проговаривает Стайлз, поворачиваясь к старшему Хейлу, разглядывая его. Сегодня Питер не стал себя утруждать футболкой, ограничившись низко сидящими на бедрах джинсами.

– Привет, Стайлз, – Питер выгибает бровь, опускаясь в кресло. – Продолжим светскую беседу?

Дерек коротко, недовольно рычит, наклоняясь, и тычется холодным мокрым носом под косточку на щиколотке, туда, где кожа тонкая и чувствительная. Стайлз шумно охает, зажмуриваясь, лежащие на бедре пальцы заметно вздрагивают, а на головке напряженного члена выступает прозрачная капелька смазки.

– Раздвинь ноги, – внезапно говорит Питер, откидываясь в кресле, и Стайлз слушается, чувствуя как волк прислоняется длинной мордой к внутренней стороне бедра, потираясь, касаясь языком поджавшейся мошонки и паха.

Стилински шипит что-то неразборчивое, разводя ноги еще шире, давая альфе еще лучший доступ к себе.

Длинный гибкий язык методично обласкивает яйца и основание члена, пока Стайлз быстрыми короткими движениями потирает головку, хрипло вздыхая и слегка подкидывая бедра. От Дерека пахнет животным, мускусным возбуждением, тяжелым и душным, вперемешку с нетерпением, настолько ярко, что все это чувствует даже человек, а Питер и вовсе едва не урчит от удовольствия, вдыхая мешанину из запахов. Полнолуние дает о себе знать – сдерживать себя трудно, а возбуждение накатывает мгновенно, оглушая набатом.

Питер хрипло взрыкивает, наблюдая за тем, как черный волк накрывает собой гибкое человеческое тело, скользя языком по покрасневшим острым соскам к шее, подбородку и приоткрытым губам.

Стайлз тонко стонет, запуская обе руки в волчью шерсть и приоткрывая рот, позволяя гибкому языку огладить губы, кромку зубов, язык.

– Дерек, – у Стайлза совершенно безумный взгляд, когда он снова изгибается под волком, прижимаясь пахом к его брюху. – Дерек, волче…

Питер догадывается, что происходящее – привычные ласки, оттененные нотой предвкушения чего-то намного большего, но от этого они не становятся менее горячими, менее извращенно-сладкими.

Питер ловит взгляд Стайлза, слегка прищуриваясь от волнами гуляющего по телу еще не оформившегося удовольствия, и Стилински сбивается на вдохе, слегка отталкивая волка и резко переворачиваясь на живот, вскидывая бедра.

Высоко, правильно, удобно, разводя колени, чтобы зверю было удобнее. Альфа нетерпеливо рычит, охаживая языком подставленную задницу, а Стайлз комкает руками простынь, изредка поднимая голову и тут же сталкиваясь взглядом со старшим Хейлом. Стилински почти хнычет, почти скулит, заводя назад руки, раскрывая себя для альфы, от него так остро, пронзительно-сладко пахнет искренним, абсолютным желанием, что Питер невольно подается вперед, ближе к распластанному, жаждущему своего альфу человеку, краем глаза следя за Дереком – альфа тоже смотрит на дядю, глухо урча, показывая, что не стоит переходить границ.

Питер и не собирается этого делать, замирая, втягивая в легкие пряный, сладкий аромат, животное возбуждение, смешанное с человеческим желанием, плавно опуская ладонь к паху, замечая попытку Стайлза замутненным взглядом проследить это движение.

– Давай, альфа, – негромко шепчет Стайлз, снова зажмуриваясь и покачивая бедрами. – Пожалуйста, Дерек, пожалуйста. Возьми меня, ты же видишь, как я хочу, я сдохну сейчас, Дерек, – Стайлз шепчет горячечно, навряд ли вообще следя за языком, продолжая пальцами раскрывать себя, разводя ягодицы в стороны.

Альфа еще несколько раз проводит языком по припухшей розовой дырке, смазывая вязкой волчьей слюной, конвульсивно дергает бедрами, переступая с лапы на лапу, сдерживая свое нетерпение, очень хорошо себя контролируя.

Стайлз затихает, когда волк одним движением накрывает его собой, царапая когтями бока, не до крови, но до заметных припухающих полос на коже. Стилински замирает, низко опуская голову, практически уткнувшись лбом в постель, и впервые в его запахе проступает нота еще не страха, но уже вполне конкретного беспокойства.

Питер встряхивается, сгоняя дурман возбуждения.

Стайлз прогибается в спине, широко распахивая глаза, на выдохе выстанывая что-то бессвязное, когда волк делает первые, пробные толчки. Альфа взрыкивает, крепче сжимая сильными лапами человеческое тело, заставляя оставаться на месте, и щелкает клыками над загривком юноши,когда тот с тихим скулежом пытается рвануться вперед. Тяжелая когтистая лапа давит на плечо, впечатывая не острые, но от того не менее опасные когти в человеческую кожу, и от этого Стайлз бухается грудью на постель, хватаясь пальцами за простынь.

Альфа делает еще один толчок, нетерпеливо, резко, стараясь втиснуть член в недостаточно раскрытую дырку, и Стайлз до крови прокусывает губу, пытаясь не заорать.

Волк, втолкнув разгоряченную плоть едва наполовину, хрипит, наслаждаясь жаркой, тесной пульсацией, пытается рвануться еще и еще, не обращая внимание, на ударивший по ушам короткий вскрик, чтобы в несколько толчков заполнить своего человека, накрыть собой, запечатать своим запахом, но замирает, неожиданно останавливаемый легшей между глаз ладонью. Тяжелый запах возбужденного, но обеспокоенного мужчины, родной запах, волчий, и альфа замирает, отзываясь недовольным тихим рыком на спокойное “Остановись”.

Пелена мутного, душного возбуждения растворяется, разъедаемая чужим беспокойством, болью, почти страхом. Волк беспокойно рычит, медленно и неохотно отступая назад, прислушиваясь к облегчению, прозвучавшему в тихом всхлипе его мальчика.

Чувство вины обрушивается словно цунами, так сильно, что Питер морщится от едко-кислого запаха, продолжая медленно, успокаивающе гладить Стайлза по макушке. Стилински мелко вздрагивает, уткнувшись лицом в его бедро, но не глядя тянет руки к Дереку, стараясь ухватиться хотя бы кончиками пальцев за черную волчью шерсть.

Дерек беспокойно отирается боком о бедро Стайлза, позволяя человеку все-таки запустить пальцы в густой мех.

– Тише, – спокойно произносит Питер, обращаясь непонятно к кому. – Ты – не обращайся, успокойся, Дерек, все в порядке.

Альфа немного удивляется тому, насколько убедительно звучит голос его беты.

– Он же наверняка говорил тебе подготовиться? – Питер треплет Стайлза по макушке, внимательно следя за севшим рядышком со своим человеком альфой.

– Да, – сипло роняет Стайлз, поворачиваясь к Дереку, слабо улыбаясь, когда альфа, виновато заурчав, слизывает соленую влажную дорожку с его щеки. – Я правда… готовился, – кидает взгляд на Питера и, по всей видимости решив, что тут уже стесняться нечего, показывает оборотню три пальца.

Хейл скептично осматривает длинные, но тонкие пальцы, качая головой.

– Ты хочешь продолжить? – внимательно смотрит на Стайлза, старающегося успокоить альфу.

Стилински гладит своего волка по горлу, повернувшись набок и влюбленно глядя на него снизу вверх.

– Я очень хочу продолжить, – Стайлз убеждает Дерека, а не отвечает Питеру. – Дерек, правда, я очень этого хочу, прости… Я виноват, знаю…

Волк удивленно дергает ушами.

– Ну а кто еще, – Стайлз давит на затылок волка, заставляя его наклониться и коротко чмокает черный блестящий нос. – Я виноват. Не ты, волче… Дерек…

Альфа медленно лижет щеку своего человека, затем губы, тихонько урча.

Питер чувствует, что кислота почти уходит из запаха племянника, оставаясь в послевкусии, где-то за нарастающим беспокойством совсем иного толка.

Стайлз прихватывает зубами кровоточащую губу, сцеживая новые капли ароматной, дурманящей крови и слизывая, и поглядывает на Дерека не зная, как озвучить вертящуюся на языке просьбу.

Хейлам хватает пары минут, чтобы прийти к согласию по этому поводу. Дерек отводит взгляд, начиная медленно, почти трепетно вылизывать пальцы Стайлза, лежащие на постели, а Питер, аккуратно прикасаясь к обнаженному телу, возвращает Стайлза в исходную позицию и медленно проводит рукой от шеи до копчика, неспешно потирая ложбинку между ягодиц.

Смазку найти не трудно, она предсказуемо оказывается под подушками, и Питер, размазав прозрачный гель по пальцам, неспешно надавливает тремя пальцами на тугую, медленно поддающуюся дырку.

Стайлз слегка вскидывает задницу и вышептывает имя Дерека, цепляясь одной рукой за его шерсть при этом продолжая прижиматься к бедру Питера.

========== Часть 9 ==========

– Тише, – негромко проговаривает Питер, успокаивая то ли себя, то ли покачивающего бедрами Стайлза, то ли тихонько урчащего Дерека. Альфа коротко потирается носом о шею своего человека и поднимает глаза на дядю, медленно ведя взглядом вдоль его руки к ласкающей Стайлза ладони. Дерек поднимается на лапы, аккуратно отираясь боком о бок Стайлза, и Стилински восхищенно мычит что-то нечленораздельное, расслабляясь, позволяя Питеру втолкнуть третий палец, растягивая его.

Стайлз разъезжается на коленях, опуская бедра ниже, отчего Питеру приходится наклониться к его спине, чтобы вставить пальцы глубже, оглаживая изнутри гладкие, мягко пульсирующие стеночки, уже податливо растягивающиеся под давлением пальцев. Парень жарко дышит куда-то в бедро мужчины, одну руку протягивая к стоящему поблизости волку. Питер не отказывает себе в удовольствии понаблюдать за тем, как узкая ладонь, скользнув по боку зверя, ныряет под брюхо, отчего альфа скуляще взрыкивает, переступая с лапы на лапу, а сам Стайлз туже сжимается на пальцах, распространяя по помещению дурманяще-крепкий аромат похоти.