Текст книги "Семейная идиллия (СИ)"

Автор книги: запах миндаля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Дерек даже пользуется очередной его увлекательной беседой, чтобы зарулить в магазинчик, адрес которого записан на выданном Дереку списке, поэтому Питер выглядит по меньшей мере изумленным, когда обнаруживает, что они припарковались на пороге магазина комиксов.

– Это месть, – понимающе кивает мужчина, убирая телефон в карман.

– Вообще-то я не предлагал тебе идти со мной, – насмешливо бросает в ответ Дерек, проходя мимо рассматривающего разноцветную витрину дяди.

– Ну уж нет, доведи дело до конца, – Питер демонстративно закатывает глаза, вслед за племянником проходя в магазин, в ответ на что получает дружелюбный смешок:

– Тебе просто нужен был предлог, чтобы зайти в подобный магазинчик, не так ли? Осмотрись, тут любопытное местечко.

– Конечно-конечно, – с отчетливым скептицизмом бормочет Питер, разглядывая стеллаж с какими-то редкими изданиями. – Если твоему мальчику нравятся супергерои в обтягивающих трико, это не значит, что они понравятся моему…

Дерек, конечно, слышит ворчание Питера, несмотря на то, что он уже в другом конце зала объясняет продавцу непонятные пункты длинного списка, в спешке написанного Стайлзом.

Дерек в ответ выразительно смотрит на дядю и отворачивается передернув плечами и при этом улыбаясь.

– Комиксы – это не только супергерои в трико и нижнем белье поверх него, поверьте.

Питер с интересом переводит взгляд на щуплого юношу в форменной одежде, и кивает на стеллаж, который только что рассматривал.

– Судя по всему там еще есть женщины в бронированном нижнем белье и латексе. Но это не совсем то, что я бы хотел кому-нибудь дарить, – Питер краем глаза наблюдает за племянником, старательно рассматривающим какие-то журналы, которые ему показывает продавец.

– Основа комикса – зрелищность в том или ином проявлении, – щуплый любитель комиксов кажется совершенно уверенным в том, что его увлечение – величайший вид искусства. Питеру это кажется по меньшей мере забавным.

– Тиранишь ни в чем не повинный персонал, дядя? – Дерек отвлекается от упаковывающего коллекционную фигурку продавца, подходя к родственнику. – Найдите ему что-нибудь для человека с музыкальным образованием и хорошо развитым чувством прекрасного. Стайлз говорит, что в этом магазине подберут комикс для любого.

– Надеюсь, что он не ошибся, – прохладно фыркает Питер, глядя вслед метнувшемуся в недра магазина парню.

– Ты прекрасно знаешь, что Стайлз в таких вещах не ошибается. Смирись, Питер.

***

Талантливых и влюбленных в свое дело людей Стайлз просто обожал. Вот например Дерек. У него, конечно, куча комплексов, с которыми им обоим приходится бороться, но Стайлз придерживался мнения, что Дерек – замечательный альфа, как нельзя лучше подходящий на эту роль. Несмотря на то, что жизнь в Бэйкон Хиллс не всегда отличалась нормальностью и не всегда была хоть сколько-то безопасной. Дерек был замечательным альфой и, не смотря на вечно нахмуренные брови, Стаю он любил и оберегал.

Оливер был талантливым. И музыку любил почти так же как Питера Хейла – это Стайлза восхищало и немного удивляло, потому что несмотря ни на что простым человеком Питер не казался. Но, судя по влюбленному взгляду Оливера, ему именно такой и нужен был – непростой, уверенный в себе и ехидный Питер.

Стайлз, который всем девушкам мира и лично Лидии Мартин предпочел небритого, внешне хмурого волка-оборотня, вообще не имел права осуждать, да и не стремился.

– Это самое охренительное нечто, в создании которого я принимал непосредственное участие, – совершенно искренне докладывает Стилински, в третий раз отсмотрев видео от начала и до конца. Оливер, сидящий на полу рядом, согласно кивает, продолжая напевать мелодию, так удачно пришедшую ему в голову вчера и прекрасно подошедшую к концовке.

– Я с тобой согласен, – Олли еще раз кивает, засмеявшись когда Стайлз, издав невнятно-счастливый звук, в порыве чувств обнимает его за плечо. Несложно было заметить, что уже на второй день тесного общения со Стайлзом, вечно испытывающим легкий тактильный голод, особенно в отсутствие Дерека, от его прикосновений Олли перестал уже даже вздрагивать и вполне нормально переносил бро-обнимашки и дружеские похлопывания по плечу.

– Как насчет отметить? – Стайлз подмигивает немного опешевшему от такого предложения Оливеру. – Вообще, я припрятал тут в холодильнике бутылку шампанского на случай, если мы когда-нибудь закончим этот проект, и вот, этот знаменательный день пришел! Что скажешь?

– Давай, – Оливер кивает, в следующую секунду беспомощно оглядываясь. – Я, если честно, понятия не имею, где у Питера бокалы для шампанского… Он предпочитает виски, а я – горячий шоколад.

– Вы отпадная парочка, – Стайлз восхищенно закатывает глаза. – Вообще, я хотел предложить заказать пиццу, если ты не против, так что, мне кажется, в таких условиях вообще без разницы, из каких бокалов пить шампанское. Можно и из стаканов… кстати, мне кажется, у нас дома тоже нет бокалов для шампанского – его не любит никто, кроме меня… А Питер любит только желе из него.

– Правда? – голубые глаза Оливера загораются интересом, и Стайлз серьезно кивает:

– Я тебя научу его готовить. Дядюшка будет в восторге, я тебя уверяю.

Оливер соглашается – и на ускоренные кулинарные курсы в будущем, и на пиццу с пепперони, и на шампанское из стаканов, и на уютные посиделки прямо на застеленном теплым ковром полу. В итоге Стайлз заказывает пиццу, открывает шампанское и на всякий случай сохраняет проект еще на две флешки, пока Оливер ищет поднос и стаканы.

Стайлз как раз успевает разлить игристый напиток по бокалам, когда приносят пиццу.

Ароматную, горячую, на тонком тесте и нарезанную на восемь кусков – все как любит Стайлз, пользующийся услугами этой доставки на регулярной основе.

– Я пиццу редко заказываю, – признается Оливер, крутя в руках высокий узкий стакан. – Моя соседка считает что она ужасно толстеет от теста, поэтому у нас табу на пиццу.

– Ох уж эти девушки, – лучезарно улыбается Стайлз. – Обращайся ко мне, я всегда найду и повод, и место, и самую лучшую пиццу в округе… Ну, за окончание работы и за замечательные результаты! – Стайлз салютует бокалом.

– Ура! – Оливер смеется, аккуратно прикасаясь кромкой своего стакана к стакану Стайлза. – Желаю тебе удачи на защите.

– Спасибо, – Стайлз предвкушающе жмурится. – Жаль, что у нас нельзя приглашать друзей на защиту, но я думаю, что кто-нибудь все равно заснимет это на видео и я тебе покажу.

– Буду рад, – серьезно кивает Олли.

– И мы с Дереком обязательно придем к тебе на концерт… Дерек будет очень хмурым, но ты не беспокойся на этот счет, он всегда жутко хмурится в незнакомых местах, а мы ни разу не выбирались в концертный зал. Очень здорово, что ты нас пригласил! Нам нужно выбираться из порочного круга вечернего кино и пиццы на заказ и приобщаться к прекрасному. Как удачно, что мы познакомились, – Стайлз эмоционально всплескивает руками. – Это вообще что-то невероятное.

Олли согласно кивает на первое утверждение Стайлза, на второе неуверенно пожимает плечами и вслед за Стилински допивает шампанское. Стайлз тут же деловито наливает новую порцию, с энтузиазмом вгрызаясь в горячую пиццу.

– Мы бы, наверное, все равно как-нибудь пересеклись бы, – задумчиво продолжает Оливер свою мысль. – В колледже, например… Хотя я не очень общительный, знаю, – Олли обворожительно-мягко улыбается Стайлзу, вытирая длинные пальцы салфеткой и отпивая еще глоток шампанского. – Но я потихоньку учусь. Рядом с Питером мне, конечно, проще, – добавляет Олли, смутившись.

Стайлз понимающе улыбается в ответ, про себя привычно немножко удивляясь безоговорочной влюбленности во взгляде Оливера.

Нет, безусловно зомби-дядя заслуживал всего самого лучшего, но Стайлзу все-таки по-прежнему было непривычно думать о том, что ехидный и насмешливый Питер может быть причиной именно вот такой вот нежной и хрупкой влюбленности. Олли даже ощущался как-то по-другому, когда говорил о Питере: еще более нежным, полным какого-то вдохновения – видимо, Питер Хейл действительно был тем, кто вдохновлял Оливера.

– Дерек мне говорил, что у Питера тяжелый и трудный характер, – внезапно делится Олли, вопросительно взглянув на Стайлза. – Ты ведь тоже так, наверное, считаешь?..

– Ну, всякое бывало, – расплывчато признается Стайлз, прекрасно понимая, что нормальному человеку это “всякое” так просто не объяснишь. Стайлзу даже приходится уткнуться в стакан с шампанским и сделать еще пару глотков, чтобы собраться с мыслями. – Дерек с Питером очень долго не могли найти общий язык, это в последний год-полтора все более-менее наладилось. О, знаешь, я в тот раз, когда Питер нас познакомил, в первую минуту даже подумал, что он имеет отношение к… следам у тебя на спине… Я знаю, что это не так, но вот по привычке первая мысль была не очень хорошая…

Стайлз окончательно смущается под удивленным взглядом широко распахнутых глаз Оливера, и залпом опустошает свой бокал.

– Он бы никогда… – Олли растерянно пожимает плечами, не сводя обескураженного взгляда со Стайлза. – Питер, он… Он замечательный…

Стайлз виновато пожимает плечами, понимая что ляпнул лишнего.

– Я ведь даже разговаривать с незнакомыми людьми не мог, а он… Питер очень мне помог, – теперь Олли смотрит на Стайлза немного осуждающе. – Я не думал, что смогу с кем-то так сблизиться… И вообще начать снова общаться с людьми… Я думал это уродство мне жизнь сломает, понимаешь? А Питер мне помог…

Оливер мягко, но немного горько улыбается, покрасневшему от смущения Стайлзу, и тот в ответ порывисто, аккуратно обнимает его за плечи, смущенно улыбнувшись.

– Извини, – просит очень серьезно, дождавшись не менее серьезного кивка Олли. – Я тебе вот что хочу сказать, Оливер. Я знаю, что был не прав, подумав такое про Питера. И я рад, что вы друг друга встретили. И еще я хочу тебе сказать, что ты очень красивый, – Стайлз замолкает, невольно зарывшись ладонью в мягкие волнистые пряди на затылке Оливера.

Стайлз не часто говорил такие вещи кому-то. Но Олли действительно как-будто какой-то неземной с этими своими красивыми голубыми глазами, тонкими чертами лица и изящными руками. Очень красивый, особенно когда улыбается, а делает он это редко, или когда склоняется над клавишами рояля, прикрывая на мгновение глаза, настраиваясь на музыку.

– Я хочу сказать… ну… что тебе не стоит переживать… – Стайлз смущается окончательно под внимательным взглядом Олли, чувствуя, как слишком торопливо выпитое шампанское буквально несется по венам горячей, искристой волной.

Стайлз завороженно следит за тем как Оливер моргает – длинные ресницы опускаются вниз и снова поднимаются, а сам юноша заливается легким, смущенным румянцем. – Ты талантливый… Интересный… И вообще умничка, – Стайлз улыбается, и напоследок еще раз подтверждает:

– И очень красивый.

Олли мягко улыбается и замирает испуганной мышкой, когда Стайлз осторожно касается его губ своими, совсем немного, пробуя на вкус мягкую, нежную кожу со сладковатым привкусом выпитого шампанского.

Оливер, кажется, даже дышать перестает, почти не реагируя даже когда Стайлз резко отодвигается виновато жмурясь.

– Извини… – Стайлз краснеет до кончиков ушей. – Извини, пожалуйста, я такой бываю идиот, я… я не знаю… – Стайлз наконец-то догадывается проследить направление совершенно растерянного взгляда Оливера и оборачивается.

Питер, стоящий в дверном проеме, в общем-то, выглядит скорее заинтересованным и насмешливым, чем рассерженным, но Стайлза это совершенно не утешает.

========== Часть 31 ==========

– Приятно проводите время, мальчики? – волк весело скалится, но Стайлз не ко времени вспоминает, что обнаженные тридцать два зуба у хищников это далеко не всегда дружелюбная улыбка.

Стилински на удивление ловко поднимается на ноги, одновременно поворачиваясь к Питеру, умудряется даже не снести стоящую неподалеку бутылку шампанского, хотя Оливер все равно придерживает её кончиками пальцев, просто на всякий случай, все еще не сводя несчастного взгляда с Питера.

– Зомби-дядя, это всё я виноват, – Стайлз растерянно разводит руками, на мгновение оборачиваясь на Оливера. – Слушай, я…

– Тихо, – строго обрывает его Питер, переводя взгляд на Оливера, низко опустившего голову. – Я разберусь. Иди домой, Стайлз, у нас с Дереком разные рейсы, он приедет часа через три. Освободились раньше.

– Но… – Стайлз хмурится, всем своим видом показывая Питеру, что хочет объясниться – Хейл тихо фыркает в ответ и коротко кивает в сторону двери, снова поворачиваясь к Оливеру. И произносит каким-то особенным, мягким, не пугающим, но пробирающим Стайлза до мурашек голосом:

– Жди меня здесь.

Оливер медленно, ровно кивает, а Питер, легко приобняв Стайлза за плечи, уводит его за собой.

– Послушай, Олли правда ни в чем не виноват, – бормочет Стайлз, разворачиваясь к Питеру, когда тот в коридоре убирает руку с его плеча. – Это все я… У меня в голове что-то пошло не так, – Стайлз демонстративно стучит кончиком пальца по своему виску. – Не наказывай его, Питер…

– Может, мне тогда тебя стоит наказать? – Питер внезапно наклоняется совсем близко к Стайлзу и даже, кажется, едва слышно рычит, но стоит только Стайлзу испугаться и отшатнуться к стене за спиной, Питер снова улыбается своей фирменной улыбкой доброго и ехидного дядюшки. – Я думаю, вам лучше не видеться некоторое время, мальчики. И не вздумай со мной спорить, волчонок, – Питер многозначительно приподнимает брови, качнув головой.

– Я хочу извиниться перед Оливером…

– Потом, – твердо повторяет Питер. – Езжай домой, Стайлз. Я знаю, как будет лучше для Олли.

– Извини, зомби-дядя, – Стайлз вздыхает, поникнув, виновато смотрит на Питера и только сейчас думает о том, как отреагирует Дерек на этот его косяк.

Божешки, Дерек расстроится очень сильно.

– Иди домой, – мягче повторяет Питер, потрепав Стайлза по макушке, и, когда Стилински уже перешагивает порог квартиры, окликает его, напоминая:

– Возьми лучше такси, Стайлз.

***

Стоило бы, конечно, послушаться Питера, но Стайлзу совсем не хочется оставлять новенькую машину в городе, да и садится он в неё скорее на автомате, уже только вырулив на дорогу, ведущую за город, Стайлз вспоминает, что садится за руль, выпив два стакана шампанского, не очень хорошо и папа-шериф был бы очень недоволен сыном.

– Почему я такой идиот? – расстроенно спрашивает Стайлз, когда забеспокоившийся Дерек, кинув дорожную сумку на крыльцо, садится рядом с ним в машину.

Дерек тянет носом воздух и укоризненно качает головой:

– Потому что ты пил шампанское, видимо. Что случилось, детка? Помощник шерифа поймал тебя за нетрезвым вождением и мне придется отчитываться перед твоим отцом за твое аморальное поведение? – Дерек беспокоится все больше, потому что Стайлз так искренне расстроен, что становится предельно ясно – дело не в нагоняе от шерифа Стилински, но всё равно пытается отшутиться и развеселить совсем сникшего Стайлза.

– Хэй, Стайлз, – Дерек обнимает Стайлза ладонью за затылок и мягко тянет к себе, прикасаясь губами к виску. – Ты что, сделал что-то ужасное?

– Ага, – признается Стилински.

Дерек еще раз внимательно его осматривает, задержавшись взглядом на искусанных в кровь губах, и осуждающе цокает:

– Не верю.

Стайлз молча хмурится, но послушно укладывает голову Дереку на плечо, когда Хейл притягивает его к себе.

– Я поцеловал Оливера, – произносит Стайлз и слышит, как Дерек на секунду перестает дышать.

– Зачем? – напряженно, но как можно мягче спрашивает альфа, не убирая ладони с плеча Стайлза.

Стайлз объясняет. Путано и сбивчиво, расстроенно и, наверное, слишком эмоционально. Что сначала Стайлз ляпнул глупость, расстроил Олли, потом искренне и честно Стайлз сказал ему, что он замечательный – это ведь правда, и Оливер действительно замечательный – а потом Стайлз сделал глупость и ему ужасно стыдно вообще перед всеми – перед Олли, перед Дереком и перед Питером.

– А еще Питер сказал, что нам с Оливером лучше пока не видеться и меня не оставляет чувство, что я наделал что-то ужасное.

Дерек задумчиво гладит Стайлза по плечу, а через несколько секунд наклоняется к нему, зарываясь носом во взъерошенные, пахнущие шампунем волосы.

– Не садись больше за руль после того как выпил. Я буду очень сильно тебя ругать, если ты еще раз так сделаешь.

– Ты не сердишься? – почти беззвучно всхлипывает Стайлз, глянув на Дерека своими огромными, темными глазами.

– Я не сержусь, – честно признается Дерек.

– Ты не расстроен? – продолжает допытываться Стайлз, обнимая вторую руку Дерека своими ладонями.

Дерек медлит, потому что, конечно, он охренительно расстроен, окей?

– Немного, – все-таки признается Хейл. – Но это все мелочи… Мне кажется, что ты расстроен больше, детка. Выглядишь неважно. Эй… – Дерек целует поднявшего лицо Стайлза в кончик носа. – Тебе лучше лечь спать… Подожди, сколько ты просидел в машине?

– Не знаю, – Стайлз передергивает плечами, потому что совершенно забыл проследить за временем. Просто сидел и думал, думал, думал, накручивал себя, представляя, как Дерек расстроится.

– Питер должен был вернуться часа четыре назад… Ты что, все это время тут просидел?

Дерек деловито вздыхает и выходит из машины, чтобы открыть дверцу со стороны водителя и вытащить Стайлза из машины, небрежно-нежно перекидывая его через свое плечо.

Стайлз не сопротивляется – висит на плече, не мешая Дереку подняться на крыльцо, подхватить сумку и войти в дом.

***

– Мог позвонить, – ехидно-дружелюбно фыркает Питер, кивком приглашая Дерека проходить.

– Я звонил, – парирует Дерек. – Ты трубку не брал.

Питер неопределенно передергивает плечами, всем своим видом показывая, что у него были дела поважнее, что он был занят да и вообще, ехать к нему среди ночи было совсем не обязательно.

От Питера сладковато-пряно пахнет утихнувшим возбуждением, удовлетворением и чужой, нежной влюбленностью – Дерек невольно ловит себя на мысли, что ему нравится этот букет ароматов, окутывающий дядю.

Питер тоже в свою очередь ненавязчиво принюхивается к альфе, в конце концов уточняя:

– Ты же не наговорил глупостей своему волчонку?

– Ты плохого обо мне мнения, дядя, – ворчит Дерек, проходя в зал. Альфе приходится пару раз оглядеться и обреченно усесться на ковер напротив не разожженного камина – кресла вновь расставлены по разным углам.

– Ну, раз ты здесь, значит ты их подумал, – самодовольно и сыто кивает Питер, садясь напротив Дерека отточенным, изящным движением человека, привыкшего к отсутствию кресел.

– Почему ты всегда пытаешься отбить желание что-либо тебе рассказывать?

– Ты ведь знаешь, что так будет, и все равно приходишь, – Питер пожимает плечами. – Я получаю от этого удовольствие. О, не делай вид, что я оскорбил тебя в лучших чувствах. Ты-то вообще приехал проверить, не съехала ли у меня крыша на почве ревности и не учудил ли я чего-нибудь кровопролитного.

Дерек молчит три секунды, затем со вздохом закатывая глаза:

– И поэтому ты не брал трубку, да?

Питер довольно скалится, не удостаивая племянника ответом и, еще через несколько наполненных молчанием секунд, предлагает:

– Виски?

– Давай, – откликается альфа со смешком. – Питер, ты чертов интриган.

– Именно этим я и хорош, – весело мурлычет Питер, через пару минут возвращаясь из недр квартиры со стаканами и виски. – Что бы вы делали, не будь я таким чертовым интриганом? Сопели бы по разным подушкам? Стилински – от стыда, а ты – от обиды?

– Ты иногда слишком прямолинеен для интригана, – ворчит Дерек, сделав небольшой глоток приправленного аконитом напитка.

– Приходится, учитывая обстоятельства, – Питер снова садится напротив племянника. – Давай, расскажи своему дядюшке все, что тебя так гложет, волчонок.

Дерек несколько секунд смотрит на Питера с откровенным сомнением, медленно, по глотку осушая бокал.

Питер пожимает плечами и, сделав глоток, ставит свой стакан на пол, толстое дно касается ковра как раз в тот момент, когда Дерек все-таки открывает рот:

– Я просто боюсь, что ему чего-то недостает.

Питер приподнимает одну бровь, уточняя:

– Чего-то вроде… чего?

Дерек раздраженно цокает, стукнув дном стакана об пол, и переводит на дядю почти рассерженный взгляд.

– Только не делай вид, что ты не понимаешь, что я хочу сказать.

– Я понимаю, – бета явно испытывает удовольствие от раздражения своего альфы. – Ты думаешь, что твоему волчонку хочется чего-то более позитивного и миловидного, чем твоя хмурая и слегка небритая физиономия?

– Это было даже немного обидно. Снова, – ворчит Дерек. – У него же никого не было, кроме меня… Вот я и…

Дерек, слишком задумавшийся и погрузившийся в свои мысли, не успевает даже поднять взгляд, когда Питер наклоняется к нему, а отпрянуть назад мешает удобно устроившаяся на затылке тяжелая ладонь. Дерек только издает какой-то короткий, удивленный звук, когда Питер целует его.

Неторопливо, глубоко, волнующе – Дерек замирает, отвечая на ласку, и только через несколько секунд собирается с мыслями, мягко отталкивая дядю от себя.

Питер отстраняется, но всего лишь на пару дюймов, продолжая легко, едва ощутимо поглаживать племянника по затылку.

– Так вот, если ты думаешь, что между этими милыми детьми было нечто подобное – ты сильно ошибаешься. И даже сейчас поцелуй – это просто поцелуй.

Дерек хмурится сильнее, исподлобья глядя на родственника, но по-настоящему сердитым не ощущается.

Питер отстраняется, садится обратно и допивает виски из своего полупустого бокала.

– Если Стайлз об этом узнает… – Дерек делает многозначительную паузу, а потом сдается:

– Он будет очень долго ржать надо мной.

– Мне тоже нравится, как вы двое ладите, – Питер подмигивает альфе. – Тебе полезно, чтобы над тобой иногда кто-нибудь долго, искренне и безнаказанно ржал.

Уже на пути к коридору – стрелки часов уже переваливают за отметку полуночи и заботливо уложенный спать Стайлз вполне уже мог снова проснуться и начать волноваться из-за отсутствия Дерека, – альфа останавливается у одной из дверей, задумчиво втягивая воздух в легкие.

Пахнет притягательно-сладко, ярко, Дерек не думал, что когда-нибудь застанет в квартире Питера запах абсолютного, умиротворенного счастья.

– Хочешь взглянуть на него? – совершенно спокойно уточняет Питер у изумленно моргнувшего племянника.

– Можно? – получив кивок в ответ, Дерек аккуратно приоткрывает дверь спальни, и несколько секунд, пока глаза привыкают к темноте, пытается объяснить себе, зачем он это делает.

Можно конечно сказать, что для того, чтобы убедиться, что Питер действительно не наделал глупостей, хотя это и так ясно по витающим в воздухе ароматам.

На самом деле, Дереку любопытно. До сладкого еканья под ребрами.

– Он тебя любит, – неторопливо произносит Дерек, разглядывая растянувшегося на светлых простынях мальчишку. Дерек рассматривает отчетливо выделяющиеся темные следы пальцев на светлой коже, рассматривает узкое, натертое запястье, покоящееся поверх простыни. Взгляд цепляется за тяжелый кожаный ошейник, украшающий шею Оливера и, налюбовавшись на этот аксессуар, Дерек переводит взгляд на Питера, успевая разглядеть, как мальчик улыбается во сне.

На реплику племянника Питер никак не отвечает, только усмехается, аккуратно и тихо прикрывая дверь спальни.

– Скажи Стайлзу, что Оливеру нужно готовиться к выступлению и я не хочу, чтобы Стилински своими эмоциональными извинениями его сбивал. Вы все придаете слишком большое значение таким вещам.

– А ты сам? – Дерек останавливается в дверях, пытливо глядя на родственника.

Питер вопросительно приподнимает брови, показывая, что совершенно не понимает, о чем идет речь.

– Добрый дядюшка Питер волнуется за всех, – Дерек весело скалится, почти игриво наклоняя голову к плечу, улыбаясь еще веселее, когда Питер негромко и не слишком-то сердито рычит.

– Я наверняка получу от твоего человека целую гору своего любимого желе, – Питер громко фыркает, стараясь сохранить ехидный вид. – У меня свои интересы.

***

Стайлз, едва почувствовав, как под Дереком прогибается матрас, выпутывается из одеяла и шустро перебирается к мужчине под бок, прижимаясь теплым, разморенным со сна телом.

Дерек ласково треплет его по волосам, уткнувшись носом во взлохмаченную макушку, и несколько минут просто наслаждается теплым и родным запахом любимого человека.

– Куда ты ходил? – тихо уточняет Стайлз, даже не шелохнувшись, будто всерьез опасается, что Дерек сейчас заберет подушку и утопает спать на диван в гостиную, чего за все время их отношений не бывало ни разу.

– Ездил к Питеру, – отзывается Дерек, немного отодвигаясь, чтобы поцеловать Стайлза в кончик носа.

– Он на меня не сердится?

– Никто на тебя не сердится, солнце, – тепло выдыхает альфа, на этот раз целуя изогнутые в улыбке губы. – Питер провел со мной воспитательную беседу, чтобы я не изводил себя из-за мелочей…

– А ты изводил? – расстроенно уточняет Стайлз. – И что Питер тебе сказал?

Дерек мнется секунду, прежде чем со вздохом ответить честно:

– Он меня поцеловал.

– Вот же ж засранец, – тихонько хрюкает Стайлз, в приступе тихого хохота ткнувшись Дереку в грудь. – Серьезно?

– Ну да. И еще сказал, чтобы я не накручивал себя из-за всякой херни. Я с ним согласен.

– Я рад, – Стайлз перестает смеяться и кивает очень серьезно, скользнув ладонями по груди Дерека к ребрам. – Я поступил по-дурацки, но я ничего такого не имел ввиду… Ты же знаешь. Я тебя люблю.

– Знаю, – кивает Дерек, чувствуя, как сладостное тепло разливается за ребрами, умиротворяя и успокаивая. – Я знаю, Стайлз. Я тоже тебя люблю.

***

Питер, конечно, получает свою гору желе – Стайлз берется за его изготовление на следующий же день, изо всех сил отгоняя волчат от лакомства. От Дерека, снова уехавшего по делам, в этом плане нет никакой помощи.

Стайлз сдает проект на “отлично” и даже получает от колледжа грамоту, которую незамедлительно упаковывает в красивую рамку и вешает в спальне, несмотря на попытки Дерека убедить его, что таким вещам место хотя бы в кабинете. Стилински заявляет, что “своей прелестью” он желает любоваться перед сном и по утрам, между взглядами на Дерека.

В какой-то момент Хейлу даже кажется, что он чувствует какую-то извращенную форму ревности по отношению к куску плотной бумаги.

Обрядить себя в смокинг по поводу посещения концертного зала в Бэйкон Хиллс Дерек не позволяет, но Стайлз ни капли не расстраивается – Дерек Хейл в сшитом на заказ классическом костюме настолько великолепен, насколько вообще может быть великолепно живое существо.

Особенно, когда вытрахивает из Стилински последний воздух с остатками связных мыслей прямо на столе в гостиной, пользуясь тем, что никого из Стаи пока нет дома.

Скорее всего, вечером им придется вытерпеть многоминутное тяжелое молчание от каждого, кто обладает оборотническим нюхом. Стопроцентно придется после того, как Стайлз, скуля и сжимая Дерека в себе, кончил прямо на столешницу.

Эрика их убьет.

Весь концерт Стайлз с интересом косится на Дерека, боясь пропустить момент, когда его хмурый поклонник классического рока задремлет, но на этот раз Дерек его ожиданий не оправдывает, напротив, даже выглядит заитересованным, будто всю юность прошлялся по филармониям и оперным театрам – Стайлз даже подумывает расспросить об этом Дерека.

Мало ли. А вдруг. Хотя оперного театра в Бэйкон Хиллс точно не было, да и концертный зал только недавно отстроили.

Оливер играет великолепно на взгляд Стайлза. Он настолько гармонично смотрится на сцене, полностью отдаваясь музыке, что это похоже на какое-то хорошее, доброе волшебство, как из сказок (потому что реальное волшебство Стайлз видел, и ничего особо светлого в нем не было).

И, наверное, пригласить Олли на обед было не самой лучшей идеей из тех, что могли прийти в голову Стилински – Дерек так выразительно смотрит на Стайлза, что в глазах Олли прочитывается отчетливое удивление вперемешку со смущением.

Стайлз думает о том, что, например, сегодня вечером Стая точно откажется ужинать за столом в гостиной, а Питер, может, и согласится, но весь вечер будет гаденько ухмыляться – уж это он умеет великолепно.

В конце концов Питер, как-то по своему расценив этот долгий взгляд – видимо просто предположив, что Олли рано пока знакомиться со Стаей, напоминающей для непосвященных большое, шумное семейство в стиле “Моей большой греческой свадьбы” – и предлагает перенести это мероприятие к нему домой.

Дерек вздыхает с облегчением, Стайлз расцветает своей самой очаровательной улыбкой и обещает самолично приготовить что-нибудь сногсшибательное.