Текст книги "Obsessio (СИ)"

Автор книги: YumeMatsumoto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– На то это и семья волшебников Уизли, чтобы чтить традиции.

Гермиона вдруг немного замялась, не зная, как подойти к интересующей ее теме,ведь ждать она больше не могла. Чем больше оттягивала момент, тем сильнее себя накручивала и была готова снова сорваться в Министерство и добиться хоть какого-то правосудия. И Гарри, безусловно, заметил смятение подруги.

– Что-то не так?

– Ты так вообще, можешь воспринимать информацию? Разговор есть.

– А это до утра никак не отложить? У меня голова немного не варит…

– Я была у Малфоя.

Эта фраза была похлеще любого разряда палочки Рона, что отказалась взаимодействовать с Поттером с утра. У парня мурашки по спине табуном пробежались, словно он услышал пугающий звук из запретного леса. Пугающий и интригующий.

Пульс заметно участился и бился где-то на уровне гланд, из-за чего голос, как и выражение лица, впрочем, заметно исказился.

– Серьезно? В его доме?

– Ага, конечно, чаек с примесью яда у него пила, – Гермиона, негодуя, закатила глаза. – Да нет же, в Министерстве.

– Но как…

– Неважно, как я туда попала, важно то, что я узнала.

– И что ты узнала?

– Нечто, что повергнет в шок. Ты обязан это услышать и даже увидеть. И для этого нам понадобится кабинет Дамблдора, который сейчас принадлежит МакГонагалл.

Гарри довольно резко повернулся и нашел взглядом Джинни. Она увлеченно доделывала последние превращения своего шедевра: игрушечный замок с фигурками рыцарей, служанок, королевы и короля. Она выглядела такой беззаботной и счастливой, несмотря на задиру Рона, который фукал и утверждал, что ничего более женского и слащавого он в этой жизни не видел. Именно в этот момент в сердце Поттера проснулись какие-то очень теплые и уютные чувства к Уизли-младшей.

Правда, любовью это не назвать.

– Надо предупредить тогда остальных… – хотел сказать он о необходимости известить друзей, что им нужно отойти, но Грейнджер перебила.

– Не стоит, Джинни не одобрит, да и будет слишком много лишних вопросов. Поверь, много времени это не займет.

Поколебавшись пару секунд, Гарри согласился тихо слинять из шатра.

По пути Гермиона максимально кратко, без особых деталей поведала Гарри о том, что увидела в голове Малфоя, настолько информативно, насколько сама могла вспомнить. Поттер внимательно слушал ее, не перебивал. И не потому что было настолько интересно, скорее у него просто дыханье сперло. Ведь не только воспоминания, эти эмоции, переживания, все это было так знакомо, будто бы он сам побывал в сознании Драко.

– В общем, вряд ли все то, что я увидела, может как-то разгадать его тайный замысел, однако совершенно точно, что наша с тобой теория о том, что Малфой – твой тайный Хранитель, имеет веское основание существовать, – этими словами Гермиона окончила свой монолог, оказавшись на месте.

Кабинет Дамблдора практически не изменился, профессор МакГонагалл постаралась сохранить все на своих местах: столы, тумбы, шкафы, полки, домик для Фоукса, даже привычное захламление рабочего места никуда не делось. Разве что только освободили одну стену, так как портрет погибшего директора уже скоро должны были переместить на законное место.

Гарри захлестнула волна ностальгии, он не торопясь прошелся вдоль кабинета и остановился у огромного стола, заваленного картами, книгами и письменными принадлежностями.

Память – хрупкая и ненадежная вещь, всегда все события пропитывает излишним эмоциональным восприятием и делает их “слишком”. Слишком хорошо или слишком плохо. Слишком тепло или слишком холодно. Слишком любовь или слишком ненависть. Память – это Лукавый. Всегда в прошлом будет либо намного лучше, чем сейчас, либо намного хуже. Но никогда не нейтрально.

– Знаешь, Гермиона, – Гарри оторвал отрешенный взгляд от рабочего места Дамблдора, а теперь директора Минервы МакГонагалл, – все, что ты мне сейчас рассказала, по сути, я и так знал.

– Что ты сейчас сказал? – голос Грейнджер, несмотря на сдержанность, прозвучал с ноткой претензии.

Ее ноги изрядно устали за вечер, да и школьные лестницы не предназначались для праздничной обуви, поэтому ей пришлось снять туфли, которые теперь девушка держала в руках, и смотрелось это весьма угрожающе.

– Не то, чтобы прям знал, – Поттер поспешил объясниться, еще одной разъяренной дамы он не выдержит, – у меня были основания так думать, но я не думал, потому что не догадывался о значении знаков. И сейчас ты мне раскрыла всю суть.

– Что за основания? Что за знаки?

– Палочка. Палочка Малфоя, – парень изъял из кармана хрупкий артефакт. – Она видимо служит непрямым порталом, соединяя наши сознания.

– И ты молчал??

Гермиона в очередной раз придирчиво закатила глаза и, придерживая подол платья, широкими шагами подошла к Гарри. Она долго не решалась притронуться к палочке, но любопытство, так присущее ей, победило, и вскоре волшебный инструмент оказался в ее руках. Грейнджер крутила и вертела предмет, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, объясняющее необычную взаимосвязь двух врагов. Но ничего сверхъестественного не обнаружилось. Не считая дикой отталкивающей энергетики, коей также обладал настоящий хозяин.

– Может, мне попробовать поколдовать с ее помощью?

У девушки проснулся азарт, и Гарри это не особо радовало, поэтому он поспешил забрать палочку и отправить ее обратно в специальный чехол, который блокировал ее дурную ауру.

– Тебя либо током ударит, либо она вообще не сработает. Но не будем рисковать.

– Согласна, – Гермиона кивнула. – То есть, ты уже видел все эти воспоминания из головы Малфоя?

– Не могу сказать, что все. И до твоего рассказа я думал, что это просто бредни, хотя и сейчас мне кажется все ненормальным, особенно факт того, что у Малфоя мания спасать меня. Скорее это я одержим, как и утверждает Джинни.

– Не думала, что это скажу, но тебе нужно поменьше ее слушать, – победив в себе желание высказать все свои мысли по поводу того, как за последнее время испортился нрав сестры Рона, Гермиона окинула взглядом просторный кабинет и замерла, заметив черный шкаф с прозрачными створками. – А вообще, у меня есть еще кое-что, что я могу поведать тебе.

Сохраняя загадочность, девушка медленно прошагала к шкафчику, и Гарри, который толком не понимал, к чему она клонит, проследовал за ней. Внутри покоилась каменная чаша омута памяти.

– Что ты мне хочешь поведать? – Поттер выжидающе сверлил подругу взглядом, не в состоянии выдерживать эту волну таинственности.

Грейнджер запустила руку в подол, и Гарри сконфузился – платье с карманами! Гениально! Восторг сменился смятением, когда рыжая подруга достала запечатанную прозрачную ампулу с серо-голубой газообразной субстанцией внутри.

– Пока ждала Министра, запавший на меня охранник решил провести для меня экскурсию по хранилищу извлеченных воспоминаний из разных лиц, которые хоть как-то привлекались к судебному: от преступников до потерпевших. Мое внимание приковал вот этот сосуд. Это воспоминания Малфоя, взятые, если датирование на полках стояло верное, в тысяча девятьсот девяносто первом году.

– Когда мы в Хогвартс поступили?

– Я думаю, немного до этого. Но меня привлекла не только дата, – Гермиона протянула находку другу, – прочитай, что там написано.

Только сейчас Поттер заметил, что на ампуле наклеена полоска ткани. Он осторожно забрал сосуд и поднес его к лицу. И даже очки не спасали от того, как мелко было написано примечание на крохотном кусочке ткани. И все-таки, парню удалось.

– Гарри Поттер. Стертое. Совершенно секретно.

Глаза округлились до размера оправы очков.

Гермиона поспешила пояснить.

– Предполагаю, там какое-то воспоминание, которое семья Малфоев решила стереть из памяти Драко, так как оно было тесно связано с тобой. Какое-то, видимо, совсем криминальное.

Гарри окончательно запутался и потупил взгляд, разглядывая метаморфозное воспоминание Малфоя, заключенное в стекле.

А имеет ли он право видеть то, что не помнит сам хозяин обрывка памяти?

Поттер хмыкнул. Конечно же, имеет полное право. Воспоминание же о нем.

Ему не терпелось узнать, что связывало его с Драко кроме Хогвартса.

Парень без лишних слов надломил зауженную часть стеклянного сосуда и вскрыл его, после чего вылил воспоминание в омут памяти. Газообразное содержимое забурлило неоново-синим цветом и постепенно превратилось в сквозную серебристую поверхность, за пределами которой формировалась картинка.

– Думаю, ты тоже должна увидеть, – не позволив Гермионе среагировать, Поттер положил свою ладонь на ее затылок и с силой надавил, резко погружая ее лицо в омут, а затем сам нырнул головой в чужую память.

Размытая картина поглотила и уронила астральные тела на твердую землю. Гарри и Гермиона оказались посреди высоких, богатых листвой кустарников и массивных деревьев, чьи кроны почти достигали темно-синего вечернего неба.

Да, судя по тому, как сгущался сумрак и чернели дневные яркие цвета, был вечер. Вокруг – ни души, только легкий ветер беспокоил обильные зеленые заросли. И к своему ужасу Гарри узнал это место. Лесопарк в Литтл Уингинге, в двух кварталах от дома, где он раньше жил с Дурслями. В детстве Поттер частенько гулял здесь и прятался от дяди Вернона, когда тот был не на шутку разъярен.

Но при чем тут воспоминания Малфоя?

Ответ не заставил себя ждать. Послышались отдаленные голоса и шаги, сопровождаемые щелкающими звуками – это под ногами трещали и ломались позвонки тонких веток.

Поттеру и Грейнджер пришлось отскочить в сторону с протоптанной тропинки, чтобы никто ненароком не прошел сквозь них, очень уж это было неприятно. Стоя за небольшим кустом, они увидели идущих по тропе маленького Малфоя (тогда ему было всего одиннадцать лет) и… еще какую-то девушку.

Она была очень необычной внешности, чем-то даже напоминала покойную Тонкс: ярко-розовые косички по всей голове, глаза блестели цветом тающего от пламени воска, сама она была худющая, кожа просто обволакивала скелет, руки от кистей до локтей увековечены татуировками в виде знаков древних рун. Одежда тоже казалась вульгарной, начиная от латексного черного топа без бретелей и шорт такого же материала, заканчивая черными лакированными ботфортами до колен, закрепленными с помощью тонких подтяжек к шортам.

Такая колоритная девушка очень странно смотрелась рядом с одиннадцатилетним ребенком.

– Драко, мальчик мой, мои видения – это как гадание на кофейной гуще, – говорила она, обступая поваленное старое дерево. – Мне просто могло и померещиться.

– Ты никогда не ошибаешься, Агнесса, – отвечал ей Малфой, убирая ветки с пути, чтобы не поранить лицо. – Если ты сказала, что почувствовала его, значит он тут.

– Да я даже сама не уверена, что мне это не приснилось. У вампиров сомнительная аура присутствия, я могла перепутать его с кровожадностью обычного волка.

– Вот не надо сейчас бла-бла, я знаю, как ты умеешь зубы заговаривать, ни раз уже видел, как ты отчитываешься перед моим отцом.

– Кстати, насчет Люциуса: за то, что я тебя привела сюда, он меня по головке не погладит и не очень обрадуется тому, что ты шляешься Лорд-пойми-где на ночь глядя. Его терпение не резиновое.

– Ой, да ладно тебе, не уволит он тебя. Твоя обязанность – выполнять все мои прихоти. В конце концов, поэтому ты моя гувернантка.

Поттер охнул. Если уж в семье Малфоев для маленького мальчика брали таких неординарных гувернанток, то сколько же еще странных традиций они таили?

Из глубин лесопарка раздался душераздирающий крик. Драко тут же остановился и бросил обеспокоенный взгляд в гущу зарослей. Гувернантка, в свою очередь, также обеспокоенно посмотрела на мальчика, перетаптываясь на месте.

– Нет, Драко. я тебя умоляю. Мы никуда не пойдем. Мы пошли искать вампира, и никому на помощь я не пойду.

А Малфой будто и не слышал ее вообще, буквально через секунду рванул, пропадая за ветками кустарников.

– Драко, нет! Драко, вернись! Дра… А, черт бы тебя побрал, маленький гаденыш!

Девушка помчалась вслед за непослушным ребенком, Гарри и Гермиону переместило на новую локацию.

Это было небольшое круглое озеро, окруженное ветвистыми могучими ивами. Драко и Агнесса замерли рядом с одной из них. Их ошарашенные взгляды были направлены к берегу озера, где виднелось два силуэта. Одно тело, небольшое, видимо ребенок, лежало на рыхлой земле, а второе склонилось прямо над первым. Разглядеть их из-за приближающейся ночи было почти невозможно. Тогда Агнесса медленно подняла руку вверх, направляя ладонь к небу, и произнесла каким-то загробным голосом:

– О, Бессмертный Великий Космос! О, могучее Всесильное небо! О, Прекрасные Беспощадные звезды! Осветите мне путь истинный, да не дайте пасть духом перед силой тьмы!

А далее произошло чудо. Мелкие, почти невидимые звезды на мрачном небе вдруг вспыхнули и зажглись так, как никогда ранее, даруя столько света, что можно было разглядеть, что покоилось на дне озера.

И тогда Гарри увидел мальчика… а еще знакомую рубашку, знакомые волосы и вообще. Он надеялся, что ошибался.

Вторая личность была незнакомой, но внешний вид сразу дал понять – это Вампир. Человекоподобное существо, полностью голое, спина костлявая, лопатки торчат так, будто бы крылья пытались вырасти и застряли, волосы на голове были похожи больше на шерсть, на ногах и руках длинные изогнутые когти.

Это существо присосалось к шее мальчика и хлестало из него жизненную энергию. Но как только звезды осветили все вокруг, Вампир оторвался от жертвы и прищурился, взирая на Драко и его гувернантку, устрашающе оголив окровавленные клыки.

Агнесса сделала шаг вперед, загораживая собой потрясенного до глубины души Драко, который явно не так себе представлял встречу с Вампиром.

Девушка вытянула перед собой руку и начала шептать что-то на неизвестном древнем языке. Слов было не разобрать, но их сила оказалась мощной: земля под ногами начала дрожать, вечно спокойно озеро покрылось рябью, а деревья зашуршали как при ураганном ветре.

Существо отчего-то попятилось назад, а затем, издав что-то похожее на шипение кошки, скрылось за деревьями.

Только убедившись, что Вампира точно по близости нет, девушка опустила руку и замолкла.

Пришедший в себя после эмоционального шока Драко тут же рванул к мальчику. Он рухнул на колени рядом с пострадавшим и поднял его голову.

Гарри и Гермиона тоже подошли максимально близко и… опешили не меньше остальных.

– Это что, Гарри Поттер? – Малфой обратил внимание на шрам на лбу, который проглядывался сквозь пряди густых черных как смола волос, и на очки, валявшиеся неподалеку. – Тот самый Мальчик-Который-Выжил, которого отец хочет видеть в списке моих друзей, когда поступлю в Хогвартс?

– Похоже на то, – коротко ответила гувернантка, стоя над детьми и разглядывая безжизненное тело.

– Что с ним?

С маленьким Гарри явно все было плохо. Он был весь бледный, если не сказать белый, синие вены проступали и виднелись сквозь почти прозрачную кожу. Губы приобрели оттенок полежавшей мертвечины.

– Думаю, он почти мертв.

– Что значит почти?

– Это значит, что в его организме почти не осталось крови. Скоро окончательно откажет сердце, и он погибнет.

– И не станет Вампиром?

– Обратиться он уже не сможет, Вампиры пускают свой яд только в случае, если им не позволили сделать полноценный глоток. Тут смерть, однозначно.

– Его надо спасти.

– Я, к сожалению, не могу…

– Спаси его!

Драко вдруг закричал. И тогда Гарри заметил в нем то, что было бы совсем не свойственно семье Малфоев – переживание за чужую жизнь. Светловолосый мальчик весь дрожал, зажимал губы и сдерживал слезы, которые уже массово накопились в его стальных глазах. Он обеспокоенно смотрел на юного Поттера и пытался уловить хоть какие-то признаки жизни.

Агнесса тоже заметила это, потому смягчилась.

– Мальчик мой, я хотела бы помочь, но мне запрещено пользоваться вашей магией с помощью волшебных палочек, а трансгрессировать в поместье с вами я не могу, вы еще маленькие, вас разорвет.

– Я не говорю о нашей магии, – Малфой повернул голову и бросил на гувернантку холодный пронзающий взгляд, практически копируя своего отца, – Я говорю о магии твоего народа. Я видел, как ты собирала омелу вчера утром.

Не совсем было понятно, к какому народу принадлежала Агнесса, но совершенно точно было ясно. что она не простой маг.

Девушка заметно поникла и замялась. Она осторожно опустилась на колени и прямо посмотрела в глаза юному Малфою.

– Не буду спорить, у меня всегда с собой есть лечебный эликсир, даже сейчас. Но в данной ситуации он нам не поможет.

– Почему же?

– Потому что он может заживлять раны и нормализовать кровообращение, но не восстанавливать количество крови в организме. Особенно такое количество.

Драко упрямо сверлил ее угнетающим повелевающим взглядом, отчего Агнесса психологически прогнулась и недовольно вздохнула

– Хорошо-хорошо! Есть способ, но я ни за что не пойду на это.

– Какой способ?

– Кровь нужна. Магла или волшебника, как сам Гарри Поттер.

– Возьми мою, – Драко закатил рукав свитера и оголил запястье.

Агнесса протестующе замахала руками.

– Ну уж нет, это все равно что самой положить голову на гильотину Люциуса.

– Возьми!

– Черт, Драко, да прекрати ты быть капризным ребенком и таким дураком! Ты понимаешь, что тогда практически девяносто процентов крови в организме Гарри будет твоей? Ты понимаешь, какими узами ты связываешь себя с незнакомым, пусть и знаменитым, мальчиком?

Драко затих. Он явно призадумался. Но скорее всего только над тем, как будет объясняться перед отцом, так как в следующий миг он еще увереннее протянул свою руку и требовательно заявил:

– Режь уже мою плоть и дай этому мальчику хоть каплю жизни. Ты обязана выполнять все то, что я скажу, у тебя непреложный обет.

Гувернантка побледнела и заметно напряглась. Мышцы лица скривились в болезненной гримасе, после чего она резко обхватила запястья Драко своей ладонью.

– Если я выполню, обещаешь снять с меня этот обет?

Малфой, похоже, был совсем отчаянным и ни капли не колебался в решении.

– Обещаю.

Вокруг их рук обвилась ярко-голубая мерцающая нить заклинания и тут же испарилась.

Агнесса довольно грубо развернула запястье мальчика внутренней стороной к себе и полоснула по коже острым длинным ногтем. На удивление, царапина оказалась достаточно глубокой, образовывая форму лепестка, отчего Драко сдавленно зашипел.

В этот момент гувернантка изъяла из набедренной кожаной сумочки небольшую колбу с прозрачной сероватой жидкостью, открыла ее, вытащив деревянную пробку, и поднесла к руке Малфоя. Из образовавшейся раны прямо в колбу непрерывной струей стекала теплая кровь. И эликсир тут же поменял свой цвет на ядовито-зеленый с серебряным отливом.

Драко завороженно смотрел на колбу, даже забыв, что ему только что фактически чуть не вскрыли вены.

– Это твоя сущность, – пояснила Агнесса, заметив интерес юного Малфоя, после чего нашла взглядом под ногами подорожник, сорвала его и, приложив к открытой ране на руке, что-то прошептала на непонятном языке.

Когда она убрала растение, от надреза не осталось ни следа, что изумило мальчика ничуть не меньше.

– Открой ему рот, – попросила девушка, взбалтывая жидкость в колбе.

Драко незамедлительно ринулся к телу Гарри и осторожно надавил двумя пальцами на обе щеки, заставив челюсть автоматически раскрыться.

Агнесса успела влить жидкость в рот мальчику до того момента, как сработал рефлекс, и зубы клацнули, соединяя верхнюю и нижнюю части челюсти.

Малфой неотрывно смотрел на лежащего на земле Гарри, явно очень сильно волнуясь, и ждал. Ждал чуда. И оно свершилось. Постепенно кожа Мальчика-Который-В-Очередной-Раз-Выжил приобрела живой оттенок, где-то даже раскраснелась, вернулось прежнее размеренно дыхание, отчего грудь начала ровно вздыматься, а значит, легкие работали безотказно, а губы снова стали алыми и на вид даже теплыми.

И как же Драко засиял, как же загорелись его глаза, когда стало понятно, что Поттер не мертв. Он улыбался, искренне улыбался, и по-настоящему был счастлив за то, что смог кому-то подарить жизнь. В этот момент настоящий Поттер, который следил за этой сценой, совсем не узнал Малфоя. Это был совсем другой человек. Или может, он никогда не знал истинного лица и видел только маски? Это поразило его до глубины души.

Но тут внезапно Агнесса изменилась в лице, оно стало каким-то безумным с дикой ухмылкой. Девушка резко вытянула руку и схватила Драко за горло, поднимая мальчика над землей, сама также уже стояла на ногах.

Драко не успел даже пискнуть, он просто вцепился в сильную руку девушки и пытался освободиться от ее захвата.

– Ну что, щенок, – голос ее казался кислым, мерзким, – сам снял с меня обет. Теперь я имею полное право не только уйти из вашей семьи. Я могу и прибить тебя, а может даже сначала помучить за все твои тупые капризы, которые доставили мне слишком много хлопот. Ну так что, придушить тебя сразу, или начать с отрывания конечностей?

Драко был очень напуган, он барахтался, повисший на чужой руке и не мог освободиться.

Раздался многозначительный хлопок, и недалеко от них так вовремя трансгрессировал Люциус. Увидев обезображенную, внешне искаженную Агнессу он зарядил в нее непростительным заклинанием, но девушка ловко увернулась и, отбросив Драко, отпрыгнула на несколько шагов назад.

– Чертов друид! – разъяренно процедил сквозь зубы Люциус и хотел направить еще одно заклинание.

Но Агнесса резво прыгнула в воду и, судя по вспышке, тут же трансгрессировала.

Выругавшись, Люциус быстрыми шагами подошел к своему сыну, который, испугавшись, невольно попятился назад.

Понадобилась где-то минута, чтобы Малфой старший, внимательно рассмотрев сначала Гарри, потом Драко, проанализировав саму ситуацию с друидом, понял, что произошло.

Своим тяжелым взглядом он посмотрел на сына, который готов был провалиться сквозь землю, и навел на него палочку, заставляя того зажмуриться.

– Я не позволю кому-либо узнать о том, что вы вытворили с Агнессой сегодня. Я не позволю этому позору пролиться на свет.

После слов Люциуса, наступила резкая темнота, и астральные тела просто вышвырнуло из воспоминания. Гарри резко отпрянул от чаши назад и сконфуженно сполз по стенке на пол.

Гермиона тоже не сразу пришла в себя и, случайно оступившись, резко села на стул.

– Ты, – начала говорить она, – ты хоть понимаешь, что Малфой сделал?

Гарри обреченно посмотрел на нее, ожидая очевидного и такого нежеланного ответа. И она ответила.

– Он отдал тебе свою кровь. Вы как генетические близнецы. Только в мире волшебников это называется “узы крови”. Это сильнее, чем непреложный обет.

========== Навязчивый счёт ==========

Комментарий к Навязчивый счёт

Честно, долго думала о том, чтобы максимально сократить события в главе и не заострять внимание на Кингсли.

Но что-то мне подсказывает, что без этой полной главы сюжет перестает быть сюжетом.

Надеюсь, получилось интересно.

И да, Бедлам – действительно существующая больница в Лондоне, только для рассказа я переместил ее местонахождение ближе к Дырявому котлу.

Ехали в поезде молча.

Настолько молча, что эта непроизвольная тишина звенела в ушах детским смехом из фильма ужасов. Отчего внутри неприятно стягивало кишки в нервный узел.

Так как сезон для Хогвартс-Экспресса еще не наступил, приходилось пользоваться обычными магловскими поездами, чтобы попасть в Лондон. Так как Гарри нужно было купить новую палочку, друзья решили вместе поехать за покупками, чтобы заранее пополнить запас учебных принадлежностей. Из-за войны многим ученикам придется повторить предыдущий курс, который они упустили.

Гарри, Джинни, Рон и Гермиона находились четырехместном купе. Полуденное солнце беспощадно пекло, поэтому в маленьком помещении становилось душно, но, видимо, вполне терпимо, ведь ребята не захотели оставить открытыми двери купе. Однако причина лежала в другом: мало ли какие темы могли юные волшебники затрагивать в разговоре, и ни один смертный магл не должен был стать свидетелем секретной информации.

Хотя, о какой беседе могла идти речь. Друзья действительно уже половину пути ехали, не проронив ни слова. А все из-за того, что вчера, скрывшись от друзей в кабинете Дамблдора и никого не предупредив, Гермиона и Гарри навлекли на себя всеобщий гнев не только семейства Уизли, но и всех тех, кто был на мероприятии и даже тех, кто уже спал. Их резкое исчезновение заставило друзей и знакомых сильно понервничать: пусть война далеко позади, но не все Пожиратели Смерти были пойманы, и мало ли кто еще из соратников Темного Лорда мог охотиться на Поттера. Особенно взбешенной оказалась Джинни. Она не только накричала на Гарри, обвиняя его в халатном отношении к будущей жене, так еще и в пух и прах разругалась с Гермионой, которая, в свою очередь, больше не могла молчать и выдала все то, что думает об истеричном поведении Джинни в последнее время, посоветовав ей обратиться за помощью к колдопсихологу. Как итог, девушки окончательно рассорились, Джинни заявила, что Грейнджер вообще крутит парнями, Гарри и Роном, и ни черта не понимает в отношениях. А Гермиона с горяча кинула фразу о том, что Уизли-младшая будет единственным человеком, кого она не пригласит на свою свадьбу с Роном.

Конечно же, под утро все забылось, девочки остыли, но особо не разговаривали. Парни тоже не желали случайно подлить масло в огонь, поэтому старались сохранять молчание до подходящего момента.

Каждый был занят своим “важным” делом: Джинни с увлечением читала учебник по защите от темных сил старого издания, который передавался в семье Уизли, как реликвия; Гермиона изучала магловскую газету Times, что ей удалось купить в ларьке возле станции, а Рон тем временем пытался собрать кубик-рубик, его он также нашел в магловском магазине и решил попробовать свои силы, плюс для изучений отца это было полезно.

Единственным, кто никак не мог найти себе занятие и отвлечься от неприятных мыслей, был Гарри. Он просто смотрел в окно, облокотившись лбом о прочное стекло. Мимо мелькали смазанные изображения домов, деревьев, столбов, выстроенных в линию электропередачи. И также быстро проносились мысли в голове Поттера, одна наступала на другую и давила, сдавливала виски. Кажется, у волшебника началась магловская мигрень.

Друзьям так и не удалось детально обсудить увиденное в омуте памяти, успели только рассказать Рону кратко о случившемся восемь лет назад. Рональд, конечно же, был обескуражен и раздосадован новостью, что внутри Гарри течет кровь их врага Малфоя, но будучи привыкшим влипать в неприятности и разгребать это вместе, рыжий парень дал понять, что в любом случае он в деле и готов помочь. Неясно, послевоенная травма или отношения с Грейнджер так повлияли, но такая позиция, безусловно, радовала.

Утром Гермиона, чтобы не объяснять все устно, выдала Гарри для изучения пару статей. Одна из них была посвящена вампирам, откуда зеленоглазый брюнет узнал, что потеря крови от укуса вампира прямиком ведет к потере памяти, на столько процентов, сколько крови высосали. Именно поэтому Поттер ничего не помнил о встрече с вампиром. А во второй статье подробно рассказывалось о том, что такое узы крови и почему этот тип магии является запретным. Как оказалось, магическое переливание крови сильно отличается от магловской медицины. Кровь не добавляют, ее полностью заменяют, по сути, это является одним из обрядов воскрешения. На такое способен лишь сильнейший друид, среди других магических рас этот обряд запретили законом.

Технически получается, что теперь Гарри и Драко – не просто родственники, они биологически являются одним организмом, помещенным в разные сосуды и с разным сознанием. И тот, кто отдал свою кровь, является хранителем того, кого воскресили.

Поттер не знал, что его пугало больше: факт, что он умирал уже не раз и не раз воскресал, или же осознание, что он и Малфой имеют такую связь.

То Темный Лорд, то бывший школьный враг, не смешно уже!

От размышлений начало мутить, и Гарри, решив, что ему стоит проветриться, резко встал, чуть не ударившись головой о верхнюю полку.

– Что такое? – Джинни моментально оторвала свой взгляд от книги.

Вслед за ней на парня посмотрели Рон и Гермиона.

– Все хорошо, – Поттер старался максимально естественно улыбаться, чтобы не выдать внутренние переживания, – просто хочу сходить в вагон-ресторан, взять попить, колдовать же здесь нам не желательно. Кому-нибудь что-нибудь принести?

– Яблочный сок, – почти хором ответили Гермиона и Джинни, и между ними метнулся незримый электрический разряд.

Рон решил спасти ситуацию, поэтому достаточно громко произнес, чтобы отвлечь внимание на себя:

– Гарри, тут вроде должен быть магловский кофе с молоком и сливками, папа говорил, его называют вроде “Раф”. Если будет, возьми мне, очень хочу попробовать.

Тот одобрительно кивнул и поспешил покинуть купе.

Гарри очень жалел, что в этом поезде нельзя пользоваться магией, ведь одна его рука была занята тем, что пыталась удержать три небольших тетрапака с соком, а в другой парень нес безумно горячий, обжигающий пальцы кофе в картонном стаканчике. И так как заставить левитировать покупки он не мог, пришлось терпеть.

Он шел вдоль по коридору вагона и внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться. Но кое-что привлекло его внимание.

Кое-что ярко-розовое, и показавшееся отдаленно знакомым.

Гарри осторожно повернул голову вправо. В незакрытом купе около окна сидела девушка, склонив голову над каким-то пергаментом. Она выглядела очень необычно для мира маглов: на ней было длинное свободное платье в пол цвета зеленого мрамора, украшенное белыми и золотыми индийскими орнаментами в виде цветов, солнца, животных; платье имело капюшон, который покоился на голове девушки, почти скрывая лицо, а из-под капюшона выглядывали ярко-розовые волосы, разделенные на тонкие африканские косички. Похожа на хиппи, еще и куча фенечек на запястьях разных цветов. Но для Поттера она была больше похоже на определенного человека, что стал известен ему из чужой памяти.

Парень весьма долго глазел на незнакомку, пытаясь определить, ошибается ли он, что та, почувствовав на себе настырный взгляд, резко повернулась.

И тогда Гарри понял, что обознался. Глаза были живые, насыщенно карие, а не мутные, как у друида, да и лицо пухленькое, с щечками, без выпирающих костей.

– Чего пялишься? – с вызовом бросила она, и тогда Гарри понял, как глупо он смотрелся со стороны.

– Ничего, простите, – быстро ответил он и заторопился прочь.

Открыв двери своего купе, Поттер слегка опешил. Его друзья вдруг скучковались вокруг стола, где лежала газета, и смотрели на него так, словно он принес плохую весть.

– Что… что тут случилось, пока меня не было?

– Мы тут в магловской газете нашли то, что может тебе показаться очень интересным, – спокойно ответил Рон и кивком подозвал друга.