Текст книги "Падение белой королевы (ЛП)"
Автор книги: writtensword
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Огонь в камине уменьшился до нескольких угольков, и Миранда почувствовала, как холод пробирает ее до костей, она взглянула на диван. Андреа заснула, ее лицо было наполовину в тени, грудь поднималась и опускалась от спокойного, ровного дыхания. Она должна была быть совершенно измотана. Физически и эмоционально.
Блуждая взглядом по закрытому ноутбуку в ногах молодой женщины, Миранда чувствовала себя немного виноватой за то, что прочитала такое личное письмо. Но компьютер девушки оставался открытым, и когда Андреа приняла ванну, Миранда не смогла устоять. Она была убеждена, что Андреа не просто так сломалась, когда не принесла ей телефон достаточно быстро. Там должно было быть что-то еще. И она была права в своем предположении.
Андреа не говорила о своей личной жизни с самого Парижа. Но вся информация, которую Миранда собрала за последние месяцы, была получена от подслушивания разговоров двух ее помощниц, Андреа никогда не делилась такими подробностями с самой Мирандой. В конце концов, Миранда была известна своей ненавистью к пустой болтовне, не связанной с текущими делами. Однако теперь, когда она поняла, как сильно любит молодую женщину, любопытство и желание узнать об Андреа как можно больше подтолкнули ее вперед.
Чтение того, как отец Андреа подавлял свою дочь, принижая ее жизненный выбор и угрожая ей последствиями, если она не вернется в Огайо, потрясло Миранду. Семья Андреа, казалось, совсем не знала ее. Как они могли быть настолько несведущими о ее талантах, о ее потенциале? Миранда никогда раньше не задумывалась о том, какой должна быть жизнь Андреа, принимая жизнерадостную, умную и очень компетентную помощницу как должное. Но когда она узнала, что Андреа, по сути, потеряла все в своей жизни, свою работу, свою семью и свой дом, желание защитить всколыхнулось в Миранде.
Она также удивилась тому факту, что ни родители Андреа, ни ее бывший бойфренд, похоже, не имели ни малейшего представления о том, где она находится. Конечно, Андреа была взрослой и ни в коем случае не обязана сообщать кому бы то ни было о своем местонахождении, но Миранде показалось нехарактерным и странным, что Андреа заставила своих родителей волноваться. Миранда, однако, знала, каково это, когда все тебя бросают, и признавала, что Андреа в равной степени нуждалась в побеге, чтобы уйти от воспринимаемых неудач и разочарований.
Но, несмотря на всю боль, которую она, должно быть, испытывала сама, Андреа осталась рядом с Мирандой, отвезла ее в спокойное и безопасное место. Она ни разу не пожаловалась и не призналась, что ее собственная жизнь разбилась вдребезги, и Миранде стало стыдно, что она этого не заметила.
Некоторое время она смотрела, как спит Андреа, сознавая, что это, похоже, вошло у нее в привычку. Андреа была исключительно красива. Миранда всегда находила женщин приятными для глаз, но Андреа отличалась от них особенным сиянием изнутри, таким как яркий солнечный свет, просачивающийся сквозь листья. Те немногие места, которые оставались скрытыми, тщательно скрытыми от посторонних глаз, интриговали Миранду как ничто другое.
Андреа пошевелилась, рука соскользнула с ее колена, и она медленно открыла глаза.
– Хммм, – она потянулась и села. – Прости, я заснула. Снова.
– Все в порядке, – тихо сказала Миранда, и глаза Андреа недоверчиво распахнулись от нехарактерной фразы. Миранда не была уверена, должно ли ее позабавить или обидеть удивление молодой женщины. – Ты можешь наверстать упущенное за приготовлением ужина.
Улыбка украсила губы Андреа, скрывая часть ее усталости, и она кивнула и поднялась с дивана.
– Не проблема. Предоставь это мне!
Миранда закатила глаза, но ухмыльнулась в ответ. Она потерла руки и встала, чтобы снова разжечь огонь, но обнаружила, что дрова почти закончились.
– Андреа, – позвала она, заставив молодую женщину отвернуться от холодильника. – Есть еще дрова?
– О, да. В сарае рядом с подъездной дорожкой. – Она закрыла дверцу холодильника и схватила с кухонного стола связку ключей от дома. – Пойду принесу немного.
– Нет, нет. – Остановила ее Миранда. – Ты готовишь. Я сейчас принесу. – Она обожала улыбку, появившуюся на лице Андреа.
– Хорошо, – девушка протянула ключи. – Вот этот. Дверь заперта.
Их пальцы соприкоснулись, и Миранда почувствовала, как покалывание от короткого контакта пробежало вниз по ее руке и прямо к животу. Она страстно желала прикоснуться к Андреа как следует, приласкать ее, обнять, но желание, дремавшее за ее эмоциями, вспыхнуло как большой предупреждающий знак. Только что обеспечив присутствие Андреа в своей жизни на некоторое время, она не хотела рисковать, отталкивая молодую женщину. Притворяться требовало некоторых усилий, но она хотела, чтобы Андреа доверяла ей, может быть, даже достаточно, чтобы они стали друзьями.
Она взяла ключи и направилась к выходу, чтобы надеть лазурную куртку-дождевик, прежде чем натянуть сапоги и потянуться к двери.
Ветер стих, но дождь все еще шел, и Миранда поспешила к сараю, где начала бороться с висячим замком. Он, казалось, заржавел, и ключ не сдвинулся с места. Света от освещения подъездной дорожки был едва достаточно, чтобы видеть, что она делает, и ее разочарование быстро росло.
– Может, ты уже откроешься, – прошипела она, чувствуя, как вода стекает по ее шее.
Она натянула капюшон на голову и попыталась снова, но пальцы были холодными и скользкими, и она выронила ключи.
– О, ради бога.
Когда она наклонилась, то вдруг услышала громкий лай, который быстро приближался. Она подняла глаза и обнаружила, что ослеплена светом.
– Я могу вам помочь?
Миранда схватила ключи и стояла, прикрывая глаза, пока человек, наконец, не опустил фонарик. Пожилая дама с зонтиком и большой собакой подошли к ней, вопросительно склонив голову набок.
– Кто вы такая? – Огрызнулась Миранда, опасаясь незнакомки и все еще рычащего пса, судя по виду, пожилого маламута.
– Меня зовут Мари. Я живу по соседству, – ответила женщина. – Это ты… ты та женщина, что живет с Энди?
Миранда поджала губы, но тут же сообразила, что это, скорее всего, тот самый человек, у которого Андреа снимала дом.
– Да, – ответила она, бессознательно вытирая с губ капли дождя. – Я пришла за дровами, но ключ, похоже, не подходит.
Мари сделала знак собаке оставаться на месте, прежде чем подойти ближе.
– О, да, замок немного заржавел. – Она протянула руку, и Миранда отдала ей ключи. – Ты должна приложить силу. Вот так.
Со щелчком замок распахнулся, и Мари сняла его с двери. – Ну вот, держи.
– Спасибо, – ответила Миранда и поспешила прочь от дождя в сарай, где нашла большую охапку сухих дров.
Загрузив пару поленьев себе на руки, она вышла и благодарно кивнула, когда Мари поставила замок на место и бросила ключи обратно в ее руку. Миранде хотелось броситься обратно в дом, но у нее возникло ощущение, что Мари все еще хочет сказать ей что-то.
– Так… как Энди справляется со всем этим? – Сказала она через мгновение, и Миранда смущенно прищурилась. Как эта женщина могла что-то знать о том, что переживает Андреа? Неужели Андреа действительно поделилась такой информацией с незнакомкой?
– Смерть Эрики стала шоком для всех нас, – сказала Мари с печалью на лице. – И я помню, что Энди была очень близка с ней.
Собака подошла ближе, и Мари рассеянно почесала ее за ухом, затем продолжила: – Я знаю, что Энди перестала приезжать сюда лет пятнадцать назад, но до этого она каждое лето проводила в домике.
Миранда не знала, что ответить.
Значит, Андреа знала это место из своего прошлого? И кто такая Эрика? Миранда чувствовала себя глупо, не понимая, о чем говорит Мари. То, что Андреа так много скрывала от нее, заставляло ее нервничать.
– Андреа справляется… по-своему, – ответила она, и, к ее удивлению, Мари просто кивнула.
– Да, могу себе представить. Она сильная девушка. Так было всегда. – Пес воспользовался этим моментом, чтобы стряхнуть дождь с меха, и Миранда рефлекторно отступила.
– Мне очень жаль, – сказала женщина и погладила маламута по голове. – Наверное, нам пора возвращаться. Давай, парень.
Мари повернулась, чтобы уйти, но в последний раз оглянулась на Миранду. – Ты хорошо о ней заботься. – И с этими словами она пошла обратно по гравийной дорожке и исчезла за деревьями.
Лихорадочно соображая, Миранда застыла на месте. Перед ее мысленным взором возникли образы юной Андреа, бегущей по дому босиком, с улыбкой на лице, играющей на пляже в лучах солнца, смеющейся и находящейся рядом с кем-то, кем была эта Эрика. Миранда фыркнула, когда поняла, что ведет себя глупо, но это не остановило ревность в глубине ее живота.
Потом она вспомнила о дровах в руках и поспешила обратно в дом. Ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями под маленькой крышей, которая защищала вход от дождя.
У Андреа, вероятно, были веские причины хранить такие секреты, и она не сделала ничего плохого. Она не была обязана делиться историей своей жизни, и горе было чем-то настолько глубоко личным, что Миранда знала, она не имеет права чувствовать себя оскорбленной. Сделав последний вдох холодного влажного воздуха, она потянулась к двери и шагнула внутрь.
Как обычно, они поужинали в молчании, что дало Миранде время привести в порядок свои чувства. Любопытство все еще тяготило ее, но она решила подождать, пока Андреа не откроется сама. А пока она постарается отвлечь молодую женщину, и, поскольку работа в “Подиуме” практически завершена, ей придется придумать что-нибудь другое.
Когда они покончили с салатом и с жареной курицей и Андреа отнесла пустые тарелки в раковину, взгляд Миранды упал на связку ключей, и у нее внезапно возник план. Она вертела в руках связку ключей, пока уродливая деревянная шахматная фигура не освободилась.
– Андреа. Сыграй со мной партию в шахматы, – сказала она, и молодая женщина повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, пока она мыла посуду.
– Хм, – она казалась обескураженной этим предложением. – Конечно. Может, мне сначала кофе сварить?
– Да. Это было бы прекрасно, – ответила Миранда, и явное замешательство на лице Андреа от ее вежливого тона заставило ее улыбнуться. Она взяла фигурку и подошла к шахматной доске.
Неуклюжая резная фигура выглядела неуместно среди своих белых спутников, но тем не менее завершала набор. Миранда села в одно из двух кресел и снова принялась изучать белую королеву, завороженная плавными линиями и вниманием к деталям. Ни одна из других фигур не была столь замысловатой, и она задумалась, не было ли это сделано специально.
Андреа принесла кофе и села напротив Миранды. Увидев уродливую фигурку, молодая женщина остановилась, и на ее лице промелькнули эмоции.
Может быть, так же, как Миранда видела себя в белой королеве, Андреа видела себя в офицере? Часть, которая не принадлежала остальным, которая выделялась, как больной палец, потому что он был другим? Считались ли вы чрезвычайно красивой или совершенно отвратительной это не имело ни малейшего значения, когда вы оказывались в одиночестве.
Андреа пришла в мир моды как своего рода гадкий утенок, одетая в неудачную одежду, которая мешала показать, насколько она красива от природы. Многие из ее коллег избегали ее и говорили за ее спиной, почти так же, как они говорили о Миранде, хотя и по другим причинам. А под поверхностью они обе были сделаны из одного дерева: белая королева и ее страж, павший главный редактор и ее верный помощник. Поэзия сходства заставила Миранду улыбнуться.
Она открыла рот, чтобы поделиться своим умным наблюдением, но когда подняла голову, то увидела, что глаза Андреа полны слез. Ее плечи тряслись от усилий сдержать слезы, и от этого зрелища у Миранды скрутило живот. Что же происходит? На самом деле Андреа не считала себя уродливым изгоем, не так ли? Неужели она не сознавала, как поразительно красива?
Дрожащие пальцы потянулись погладить фигурки. Андреа больше не могла бороться со слезами и первая скатилась по ее щеке, следуя за ее нежным изгибом вниз к подбородку, где она образовала тяжелую каплю, которая упала на деревянную шахматную доску с глухим всплеском.
– Андреа, – прошептала Миранда, ее грудь наполнилась состраданием. Хотя это чувство и не было чуждым, оно жгло ее с такой силой, какой она никогда не испытывала прежде.
– Андреа, что случилось?
Когда блестящие, темные глаза посмотрели на нее, Миранда ахнула от боли, которую она нашла в них. Новые слезы нарисовали влажные полосы на лице Андреа, и рука Миранды дернулась, желая протянуть руку и нежно вытереть эти великолепные щеки насухо. Андреа, казалось, была поражена этим коротким движением, и она отдернула пальцы, опрокинув при этом несколько шахматных фигур.
Она встала и пробормотала: – Прости, Миранда. Я н-не могу.
Миранда была поражена тем, как сильно ее сердце болело за Андреа, она смотрела, как молодая женщина возвращается на кухню. Сбитая с толку, она опустила взгляд на шахматную доску, и ее взгляд был прикован к отметкам внизу упавших фигур. Неуклюжая имела вырезанные внизу две большие буквы, выгравированные столь же неуверенными линиями, но в отличие от остальной части набора, там все были помечены как “Э.С.”, на бывшем брелке находились инициалы “А.С.”
И вдруг Миранда все поняла. Схватив обе фигурки, она направилась к кухонному столу и положила их на столешницу. Андреа молча мыла посуду, без сомнения находя в работе то же самое утешение, которое столько лет поддерживало Миранду. Миранда все еще видела слезы девушки в отражении затемненных оконных стекол, и она знала, что не хочет сейчас ничего больше, чем облегчить боль молодой женщины.
– Андреа, – повторила она, стараясь говорить как можно мягче. – Кто такая Эрика Сакс?
Это была азартная игра, но она стоила того, чтобы попытаться разговорить Андреа. И ее интуиция, похоже, была права.
Плечи Андреа опустились, и она громко всхлипнула, прежде чем прошептать: – Моя тетя. – Справившись с собой она продолжила: – Все это… этот дом… раньше он принадлежал ей.
Все внутри Миранды сжалось, когда она представила себе болезненные воспоминания, которые Андреа, должно быть, испытала с момента своего возвращения в это место. Она сглотнула комок в горле и сделала шаг ближе, сердце бешено колотилось в груди.
– Чей он теперь?
Пальцы замерли в мыльной воде, Андреа сделала еще один вдох и сказала: – Мой.
========== Глава 11 ==========
В голове у Энди стучало, адреналин хлынул в кровь, как только правда слетела с ее губ. Теперь все было кончено. И она знала, что Миранда рассердится, разочаруется и почувствует, что Энди предала ее. В конце концов, она не привела ее в безопасное и нейтральное место, а Миранда ненавидела неприятные сюрпризы почти также сильно, как и отсутствие контроля. Будут последствия. Энди почувствовала, что сдувается, внутренне отшатываясь и готовясь к надвигающейся буре.
Пена от моющего средства высохла на ее коже чуть выше того места, где ее руки плавали в горячей воде, и она попыталась сосредоточиться на щекочущем ощущении, когда остальная часть ее тела онемела от напряжения. Свежие слезы жгли ее глаза, зрение затуманилось, дождливая ночь перед ней превратилась в черноту, которая не давала убежища. Сквозь отражение в окне она наблюдала, как Миранда подошла ближе, и с колотящимся сердцем Энди закрыла глаза, готовясь к худшему.
Миранда остановилась так близко позади нее, что Энди почувствовала тепло ее тела за своей спиной. Когда Миранда судорожно выдохнула, ей в шею ударило слабое дуновение воздуха, и несколько долгих секунд они оставались совершенно неподвижными. Энди затаила дыхание, ожидая смертельного шепота, слов, которые разорвут ее пополам, но Миранда не произнесла ни слова.
Руки внезапно обхватили ее за плечи. Они скользнули вниз, по ее груди, эти руки обвились вокруг нее, как цепкие лозы. Но прежде чем Энди почувствовала себя добычей, которую вот-вот задушат, Миранда прижалась всем телом и положила подбородок ей на плечо.
Энди застыла на месте, в замешательстве, заставляя свои мысли бегать кругами вокруг того факта, что вместо того, чтобы ругать ее или требовать объяснений, Миранда на самом деле обнимала ее.
Она чувствовала, как мягкая грудь прижимается к ее спине, а нос Миранды касается ее шеи. Ее глаза распахнулись в неверии, ища подтверждения в оконном отражении. Пока она впитывала их образ, ее взгляд встретился с взглядом Миранды.
– Андреа, – донесся до нее нежнейший шепот, и Энди почувствовала, что дрожит.
Ее руки взметнулись вверх, и она расплескала воду повсюду, согнув локти и крепко обхватив ладонями руки Миранды. Она знала, что ее пальцы были влажными, но потребность принять участие в объятиях, показать Миранде, что это было приятно, даже если ее губы не могли произнести ни слова, была непреодолимой. Она прильнула к женщине, широко раскрыв глаза и обильно заливаясь слезами, когда Миранда начала осторожно раскачивать ее взад и вперед и, наконец, Энди расслабилась. Она откинулась назад, лишь ненадолго убрав одну руку, чтобы вытереть щеки, прежде чем испустить дрожащий вздох.
Сколько времени прошло с тех пор, как кто-то держал ее так? Объятия часто использовались в случайных приветствиях среди людей, которых она когда-то называла своими друзьями, и, конечно, Нейт иногда обнимал ее. Но вот теперь, когда она позволила себе полностью осознать, что Миранда прижимается к ее спине, что эти руки притягивают ее так близко, что она чувствует биение сердца Миранды у своей лопатки, Энди пришлось признать, что никто никогда не мог обнять ее так идеально.
Конечно, она не могла быть полностью уверена в мотивах Миранды, но она не чувствовала гнева в объятиях женщины, и контакт был слишком чудесным, чтобы разрушить сомнениями. В конце концов, Миранда начала относиться к ней по-другому с тех пор, как они приехали сюда, так что, возможно, мысль о том, что она заботится об Энди на более глубоком уровне, не была такой уж странной. Была ли это потенциальная дружба? Энди очень на это надеялась.
Она чувствовала себя очень усталой. В последний раз, когда она была так эмоционально истощена, она была еще ребенком. Все, чего она хотела сейчас, это свернуться калачиком вокруг Миранды и заснуть.
Запах Миранды поглотил ее. Волосы, касавшиеся щеки Энди, пахли лесом и дождем, а ровное дыхание у ее уха имело запах кофе. Она почувствовала, как мышцы на руках Миранды напряглись под ее ладонями, когда женщина на мгновение сжала ее руку, прежде чем тепло прошептать ей на ухо: – Не плачь.
Энди глубоко вздохнула, сжала руки Миранды и кивнула.
Когда Миранда осторожно высвободилась, внезапная потеря контакта заставила Энди почувствовать себя потерянной и холодной. Это было почти жестоко. Но потом ее развернули и повели к одному из кухонных стульев у стола, мягко положив руку ей на плечо.
– Садись, – сказала Миранда и села на табурет рядом с Энди, повернувшись в сторону так, чтобы они могли смотреть друг на друга.
– Твоя тетя… – спросила она, протягивая руку за салфеткой и протягивая ее Энди. – Она недавно скончалась?
– Несколько месяцев назад, – тихо ответила Энди, чувствуя комок в горле, когда она медленно впустила воспоминания. Она вспомнила, как получила эту новость, как спорила сначала с родителями, а потом с Нейтом и, в конце концов, отложила решение всех проблем, отвлекшись на работу. Это было примерно в то же время, когда она начала преуспевать в своей работе, а Миранда перестала называть ее “Эмили”.
Она промокнула слезы салфеткой, прежде чем снова посмотреть на Миранду.
– Ты…– она сглотнула, – ты не сердишься на меня?
– С какой стати мне злиться на тебя? – Миранда казалась искренне озадаченной.
– Потому что я солгала тебе… насчет этого места, – слабо сказала Энди. Она была очарована мягкостью лица Миранды, тем, как ее глаза мерцали в тусклом свете.
– Я никогда не расспрашивала тебя об этом доме, не так ли? – Ответила женщина, наклонив вперед подбородок. – И, насколько мне известно, ты никогда не говорила мне прямо, что мы арендуем его.
Энди покачала головой, снова уставилась на свои руки, ее эмоциональное смятение теперь присоединилось к затянувшемуся эффекту от того, что Миранда только что обнимала ее.
– Итак, получается, – продолжала Миранда, – ты мне не солгала.
– Наверное, – вздохнула Энди. – Хотя я все еще чувствую себя плохо. Ты вроде как на моей территории. – Она поморщилась при этом слове, но технически это было правдой. – И я должна была сказать тебе. – Нервно прикусив нижнюю губу, она попыталась передать свою искренность глазами. – Мне очень жаль.
– Извинения приняты, – выдохнула женщина, а взгляд Энди был прикован к ее губам, ощущение этого нежного рта, дышащего ей в шею, все еще было свежо в ее памяти.
Прекрати, Энди!
Миранда была очень добра. По какой-то причине она, казалось, действительно заботилась о ней, и Энди знала, что она должна быть осторожной, чтобы не выдать свое… Что? Увлечение? Притяжение? Она даже не была уверена, что означают ее чувства, но рисковать этой новой близостью между ними было совершенно невозможно. Это было слишком ценно.
Некоторое время ее пальцы осторожно водили по краю стола, пока ее взгляд не упал на две шахматные фигуры. Она подняла непривлекательную фигурку и изучила инициалы на ее дне.
– Я сделала это, когда мне было десять лет.
Она нежно перекатывала фигурку между пальцами, лаская изогнутые линии.
– Но я запомнила ее менее… деформированной.
– Я думаю, что она имеет определенное значение… обаяние, – сказала Миранда, и Энди поймала ее улыбку.
– Ну да. Для десятилетки с перочинным ножиком это настоящее мастерство.
На мгновение мысли Энди задержались на том факте, что полтора десятилетия назад Миранда уже пять лет была капитаном “Подиума”, а Энди еще не достигла половой зрелости, вся такая погруженная в летние мечты о плавании с китами и охоте на пум. Она осторожно опустила фигурку на кухонный стол и постаралась не думать о разнице в возрасте между ними.
– По крайней мере, она немного похожа на шахматную фигуру, – фыркнула она.
Миранда наклонилась в сторону и оперлась локтем о стойку. Она положила подбородок на ладонь и задумчиво посмотрела на слона.
– Он был прикреплен к ключам. – Ее глаза снова поднялись вверх, вызывая трепет в животе Энди. – Почему же?
– Я не совсем уверена, – нерешительно призналась Энди.
Сделав несколько прерывистых вдохов, она продолжила: – В августе прошлого года я получила письмо от адвоката моей тети, в котором он сообщил мне об этом…– она попыталась подавить рыдание, но не смогла, – что она умерла, и что я… была ее единственной наследницей.
Тяжелые слезы снова покатились по ее щекам, и она вытерла их, поморщившись, когда почувствовала, насколько раздраженной стала ее кожа.
– Ключи были в том письме, вместе с актом на эту землю. – Она посмотрела на Миранду, ничего не видя из-за слез, затуманивших ее зрение. – Дело в том… пятнадцать лет я думала, что она не хочет иметь со мной ничего общего… что она меня ненавидит.
И вдруг Энди охватило горе, которое она не позволяла себе испытывать уже четыре месяца. Оно обрушилось на нее, как лавина, сбивая с ног. Она не могла найти никакой опоры, ее эмоции бесконтрольно рушились, тянули ее вниз.
– Только чтобы узнать, что это были мои родители… – ее голос сорвался, и она продолжила шепотом: – … они не давали ей связаться со мной.
– Андреа, – очень тихо сказала Миранда, вставая и беря Энди за руку. – Пойдем.
Энди в оцепенении позволила провести себя по дому. Не успела она опомниться, как они уже сидели рядом на диване, и Миранда заключила ее в объятия. Пальцы начали нежно почесывать ее затылок, и Энди вяло передвинула руки, чтобы свободно обнять женщину за талию.
– Все эти годы, – выдохнула Энди в плечо Миранды, – Я … я винила себя.
– Почему же? – Тихо спросила Миранда. Терпеливо. – Что случилось?
Потребовалось мгновение для Энди, чтобы стать достаточно спокойной, и быть в состоянии объяснить. Она крепче обняла Миранду и прижалась лицом к изгибу ее шеи, глубоко вдыхая запах кожи Миранды.
Ободренная теплом и чувством безопасности, которое давала ей Миранда, она позволила себе прошептать: – Кое-что случилось… на рождество, когда мне было десять.
Она всегда старалась избегать воспоминаний, а поскольку в ее семье об этом никто не говорил, а Нейту было все равно, Энди давно не вспоминала события того времени. Позволять этим образам возвращаться в ее сознание было пугающе, но Миранда успокаивающе провела кругами по спине Энди, мягко выговаривая слова: – Расскажи мне.
– В канун рождества мы со старшей сестрой гостили у дедушки в Цинциннати, пока родителей не было дома, – тихо начала Энди. – Тетя Эрика должна была остаться с нами, потому что после смерти моей бабушки дедушка впал в депрессию и не мог самостоятельно ухаживать за двумя подростками.
Миранда нежно погладила Энди по спине, в то время как другая ее рука все еще держала ее голову, пальцы продолжали слегка почесывать основание шеи Энди.
– Они поссорились… мои тетя и дедушка, – Энди вздрогнула. – И она ушла.
– Мы с сестрой не нуждались в няньке, поэтому просто готовили себе ужин и смотрели телевизор. Когда стало поздно, мы легли спать. Дедушка не обращал на нас никакого внимания. Он просто сидел в своем кресле весь вечер.
Она повернула лицо, положив голову на плечо Миранды, чтобы посмотреть на камин.
– Они сказали, что он сжигала фотографии и старые письма.
– Боже мой, – выдохнула Миранда и, прекратив свои ласки, крепко обняла Энди.
– Я проснулась от сирен, комната была наполнена дымом. – Шепотом продолжала Энди. – Я помню, как моя сестра кричала, но я ничего не видела. Я попыталась подобраться к окну, но половицы были такими горячими, что я обожгла ноги, и было так темно… – она задрожала, – и я так испугалась.
Энди снова уткнулась лицом в шею Миранды, желая стереть из памяти яркий запах горящей мебели.
– Никто не умер, – пробормотала она, прижимаясь к мягкой коже, смутно осознавая, насколько интимным было это действие. – Но нас с Джилл пришлось отвезти в больницу из-за отравления дымом и незначительных ожогов. А дом моих бабушки и дедушки был полностью уничтожен.
Она почувствовала, как Миранда прерывисто вздохнула, и Энди инстинктивно уткнулась носом в ее ключицу и осторожно сжала ее в объятиях. Может быть, ее эмоциональное состояние сбивало ее с толку, но быть такой с Мирандой было совершенно естественно. Она чувствовала себя защищенной и, главное, желанной.
– Это был последний раз, когда я видела свою тетю. – Тихо сказала Энди, слезы высохли, а палец Миранды возобновил успокаивающие ласки на ее затылке.
– Я чувствовала себя ответственной. В конце концов, мы с сестрой весь вечер игнорировали нашего дедушку, потому что понятия не имели, как вести себя со скорбящим стариком.
Сделав глубокий вдох, Энди прижалась к Миранде, понимая, как сильно она пристрастилась к ощущениям своего тела.
– Я думала, что тетя Эрика винит меня в пожаре, что именно по этой причине она больше не отвечает на мои звонки и письма, и что я больше не могу проводить лето в ее домике.
Она помолчала, рассеянно играя подолом кашемирового свитера Миранды.
– Но она все объяснила мне в своем последнем письме. Ты… видишь ли… мой отец, – она сглотнула, борясь с затянувшимся гневом на отца, – он запретил ей любые дальнейшие контакты с нами, девочками. Особенно со мной. Джилл всегда проводила большую часть лета на ранчо в Монтане, катаясь на лошадях. Но я… Раньше я всегда летом приезжала сюда.
Со вздохом она прижалась щекой к плечу Миранды, ее глаза отяжелели от слез и долгого эмоционального дня.
– Моя тетя была художником и скульптором. Она сама спроектировала этот дом, и большая часть произведений искусства здесь принадлежит ей. Я думаю, что она была немного отшельницей, потому что любила уединенную жизнь. Но летом она всегда открывала свои двери и делилась со мной своей жизнью.
– Во время моего последнего визита сюда она была в процессе изготовления этих шахмат, и я хотела помочь. Поэтому она сказала мне выбрать понравившийся кусок дерева, и… – Энди подавила зевок, -… она протянула мне нож и доверила этот кусок самшита. Когда мне больше не разрешили приезжать сюда, она использовала мою фигурку как брелок. Я думаю, она хотела, чтобы таким образом, часть меня всегда принадлежала дому, даже если шахматы останутся в неполном составе.
Чувствуя, что сон медленно подкрадывается, Энди понимала, что ей придется встать, подняться наверх и лечь в постель. Однако у нее не было ни малейшего желания покидать тепло объятий Миранды. Сегодняшняя печаль в ее сердце помогала сдерживать любые неуместные физические реакции, но это не мешало Энди полностью наслаждаться нежными объятиями.
Она вспомнила предыдущие несколько дней, и как сильно ей хотелось обнять Миранду, заставить ее боль уйти с этим простым, но эффективным актом доброты. Тогда это не сработало бы, но… Хотя Миранда, казалось, чувствовала себя намного лучше, искра каким-то образом вернулась в ее глаза сама по себе, Энди решила, что раз они уже пересекают все профессиональные границы через этот интимный, физический контакт, она могла бы извлечь из этого максимум выгоды.
Ее руки поднялись вверх, начиная медленно ласкать спину Миранды, и она на мгновение почувствовала, как женщина задрожала в ответ.
– Ты знаешь, – сонно прошептала Энди в волосы Миранды. – Любимой шахматной фигурой моей тети была белая королева. Тогда я еще не совсем понимала это…, – она снова зевнула, и на этот раз ей не удалось это скрыть. – Но теперь знаю.
Миранда глубоко вздохнула через нос и осторожно откинулась на подушки, увлекая за собой Энди.
– Я поняла, – пробормотала Энди, смутно чувствуя, как Миранда натягивает на них одеяло, – что белая королева также и моя любимица.
========== Глава 12 ==========
Нежная мелодичная трель птичьего пения просочилась в подсознание Миранды и постепенно вывела ее из дремоты. Прислушиваясь, все еще не проснувшись, она заметила, что это был единственный звук, который она слышала, случайные щебетания и свистки, прорывающиеся сквозь удивительную тишину. Вокруг них не было ни ветра, пробивающегося сквозь деревья, ни дождя, барабанящего по крыше, ни даже ровного грохота волн, грохочущих вдалеке. После четырех дней, казалось бы, бесконечных ливней, отсутствие постоянного шума от стихии было тревожным.
Она глубоко вздохнула и, когда ее легкие наполнились свежим утренним воздухом, почувствовала неожиданную тяжесть в груди. Открыв глаза, она могла различить лишь смутные очертания интерьера вокруг, рассвет еще мало способствовал обзору. Однако Миранде не нужно было полагаться на зрение, чтобы понять, что она не одна. Под одеялом к ней прижималась Андреа, ее теплое тело придавливало Миранду к дивану.
