Текст книги "It Take A Village (ЛП)"

Автор книги: Waterbaby134

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Часть 11. ==========

Под градом пуль в общей сложности пало 5 мишеней, прежде чем Лисбон почувствовала, что готова остановиться. Взглянув на часы, она поняла, что уже довольно поздно, а Тир официально закрылся ещё несколько часов назад. К счастью, они с Крисом, менеджером, нашли общий язык несколько лет назад, после того, как однажды днем она ворвалась туда, буквально горя от ярости после последнего подвига Джейна.

Крис привел ее в свой кабинет, приготовил чашку крепкого кофе и терпеливо слушал, как она неистовствует и проклинает своего консультанта, призывая на его голову все круги ада снова и снова. В конце концов, когда она заставила себя замолчать, он сказал ей, что слышал, как другие агенты сплетничали о Джейне, когда приходили на тренировку по стрельбе, и судя по услышанному, он не удивился, что она была на грани срыва.

Реклама:

Скрыть

В тот же день он сделал ей запасной ключ и сказал, что она всегда может прийти, когда захочет выпустить пар. Неудивительно, что она стала его частым гостем.

И вот она убрала пистолет и неиспользованные патроны, как всегда, быстро написала благодарственное письмо Крису, закрыла за собой дверь и вышла в ночной мрак.

Ее внедорожник одиноко стоял на парковке, лунный свет мерцал на блестящей краске. Она с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы основательно принять душ и переодеться в свежую, не запятнанную остатками пороха, одежду. Она прошла всего несколько шагов, и вдруг интуиция подсказала, что она была не одна. На стоянке был ещё кто-то, она это чувствовала. Она внимательно огляделась, держа руку над кобурой, готовая выхватить оружие.

Внезапно слева от нее из темноты вынырнула темная фигура.

–Привет, – сказал он, и она автоматически схватилась за Глок.– Не стреляй, Лисбон, – раздраженно сказала фигура. – Это всего лишь я, – голос Джейна, абсолютно точно. Но что он здесь делает?

Фигура сделала шаг вперед, включая сигнальный фонарь, который залил все вокруг светом. Патрик Джейн, слегка улыбаясь, поднял руки на уровень плеч и сдался с явным облегчением.

Убедившись, что ей ничто не угрожает, она снова убрала “Глок” в кобуру и сурово посмотрела на своего консультанта.

–О чем, черт возьми, ты думал?– спросила она без всяких предисловий. – Не подкрадывайся ко мне, когда у меня пистолет. Я могла бы выстрелить в тебя.

Он усмехнулся.

– Тут есть две проблемы, Лисбон, – беспечно сказал он. – Во-первых, ты очень редко не носишь с собой два или более огнестрельных оружия, так что мои шансы толкнуться с тобой, безоружной, ничтожны. И во-вторых, как опытный стрелок, у тебя нет даже надежды попасть в кромешной тьме.

– Я могу попробовать, – возразила она, – А что ты вообще здесь делаешь? Разве ты не должен сидеть взаперти, в лофте и размышлять?

–Я хочу поговорить, – искренне сказал он.

– Это не могло подождать до завтра?– спросила она. – Потому что у меня нынче действительно нет сил на твои придуривания, – она надеялась, что он поймет намек. Но этого не произошло.

– Это очень важно, – настаивал он.

– Ладно, давай, – сказала она, думая, что лучше просто выслушать все, что он скажет, и покончить с этим. Можно было бы, конечно, простоять тут всю ночь, пытаясь его переспорить, но, в конечном итоге, она всё равно бы уступила, – Что стряслось?

– Только не здесь, – сказал он. – Может, поедем, поговорим у тебя?

Только однажды Джейн был в ее квартире – когда ее обвинили в убийстве растлителя малолетних Мактира в прошлом году. Она пригласила его только потому, что отчаялась и хотела разблокировать воспоминания, чтобы доказать свою невиновность, но ей было неприятно, когда он бродил по комнатам, изучая ее вещи, делая суждения и предположения о ней. Хотя она была готова терпеть его наглость везде, куда бы они ни пошли, ее квартира по идее, являлась ее единственным убежищем, местом, где она могла бы обрести покой.

– Просто говори уже, – нетерпеливо сказала она. – Вокруг никого нет, мы же не собираемся устраивать драму.

– Пожалуйста, Лисбон, – умолял он, – Это не то, что я хочу обсуждать в открытую, и мне действительно нужна твоя помощь.

Она нахмурилась. Теперь он это сделал. Он стоял перед ней с этими печальными глазами и своей Угасающей улыбкой, буквально молившей о помощи, и это было камнем для её души. Она не могла видеть его уязвимым и беспомощным, точно тяжесть всего мира внезапно навалилась на него, и он тонул под ней.

Именно такие моменты, заставляли ее осознать, что когда ситуация становится трудной, она никогда не сможет просто выкинуть её из головы. Первое время она всегда говорила себе, что если когда-нибудь он её допечёт, она бросит его на растерзание волкам, и никто не осудит ее, но со временем, узнав его лучше, увидев его боль, поняла, что не сможет этого сделать.

Может быть, отчасти потому, что она была упрямой и не любила проигрывать, она продолжала пытаться. Но главным образом потому, что не могла стать ещё одним человеком, вроде его отца, злоупотреблявшего даром сына, и без конца заставлявшего его лгать. Или вроде психиатра Софи Миллер, которая думала, что вылечила его, но по-настоящему этого так и не сделала. Она лишь научила его разделять противоречивые эмоции и заставила сосредоточиться на одном: мести. А потом она отпустила обратно в этот мир с его собственным телом, новым менталитетом, (не намеренно она была в этом уверена) уверенная, что он не опасен для общества, но, очевидно, не понимая, насколько он опасен для самого себя.

Иногда Лисбон задавалась вопросом, не лучше ли ему будет лечиться в психиатрической клинике. Конечно, ей было противно думать о том, что он сидит в запертой комнате и ему нечего делать, кроме как грызть свои мысли, но, по крайней мере, там он будет в безопасности. Но, похоже, она была единственной, кто видел это.

Для большинства людей он был просто человеком высокомерным, но очаровательным, блестящим и проявляющим чудеса наблюдательности. Те, кто знал его лучше, как остальная часть их команды, иногда мельком видели безжалостного, расчетливого внутренне подавляемого убийцу, и иногда задавались вопросом, кто же он на самом деле. А она, которой он больше всего доверял о своем прошлом, видела все – и хорошее, и плохое. Она также видела то, что упускали все остальные, например, его любовь к классической музыке, как он светится в кругу детей. Ей нравилось смотреть, как он общается с малышами, словно становясь другим человеком. Годы и тоска просто исчезали. Его глаза, казалось, прояснялись, а улыбка становилась еще шире, если это вообще было возможно.

В такие короткие мгновения она видела человека, которым он когда-то был, и его стоило спасти.

– Отлично, – сказала она тогда, – Следуй за мной до моего дома.

Джейн увидел, как исчезли за углом задние фары машины Лисбон по пути к ее дому. До сих пор его план шел гладко. Он знал, что уговорить на визит к ней домой займет некоторое время. К счастью, он также знал, что если достаточно убедительно изобразит несчастье и неуверенность в себе, она не сможет устоять. Она просто не могла бороться с укоренившимся желанием разделить его предполагаемые проблемы, и попытаться “исправить” то, что было просто неисправимо.

Эта мысль пришла ему в голову час назад, когда он тихо размышлял на в лофте (или, говоря словами Лисбон “думал”). Тереза выглядела не очень хорошо. Не больной, но истощенной, лишенной энергии. Он сознательно не замечал этого, пока этим вечером она не покинула КБР, но, несколько раз вспомнив, как видел ее сегодня вблизи, он понял, что должен был это заметить намного раньше. Кожа была бледной и натянутой, как струна, глаза слегка покраснели. Она двигалась чуть медленнее, чем обычно, и все ее поведение демонстрировало явную изнурённость. Он ещё помни, каковы симптомы сонливости, хотя и проработав в этой области достаточно долго, «изрядно отвык» от них.

Вероятно, сигнал был вполне оправдан, ведь он сам отчасти был виноват в её бессоннице; он действительно доставил ей море стресса, причём в самый обычный день. Сегодня все перевернулось с ног на голову, и это сказалось на ее самочувствии.

Казалось, вся ее жизнь была большой игрой в “Дай и возьми”. Она отдавала все свои силы, стараясь поступать правильно, а весь остальной мир только и делал, что брал, брал, брал. Он хотел что-то сделать для нее, дать ей что-то для разнообразия. Что-то, что мог дать только он.

Он приехал следом за ней, и она уже входила, когда он незаконно припарковался, но это не имело значения, он же не надолго. Он смотрел, как она вошла в квартиру, но оставил дверь приоткрытой, и улыбнулся про себя. Когда он вошел внутрь, она уже ждала его, уперев руки в бока.

– Хорошо, Джейн, – сказала она, когда он закрыл за собой дверь, – Что же такого важного и такого секретного мы должны были сделать здесь?

– Мне трудно об этом говорить,– сказал он страдальческим голосом, -Ты единственная, к кому я мог пойти.

– И это не могло подождать до утра?– раздраженно спросила она, – А если бы у меня были планы?

Наступило молчание, поскольку ни один из них не осмеливался сказать, о чем они оба думают; вне работы у нее никогда не было никаких планов.

-Ты права, – печально сказал он, и ее бровь удивленно дернулась, – Я не должен был беспокоить тебя. Я мог бы просто вернуться в КБР,– это был, конечно, грубый как камень блеф, потому что он пока не собирался уходить. Это был рискованный шаг, так как она легко могла просто выгнать его, но он знал Лисбон и ее нежное сердце; она не сможет вынести чьих-то страданий.

Конечно же, она попалась на удочку.

– Теперь уже нет никакого смысла уходить, – сказала она все еще немного раздраженно, – Только не после того, как ты так далеко зашёл. Это должно быть очень важно.

–А ты уверена? Я не хочу тебя огорчать,– он положил фальшивое страдание на толстую, и для хорошей меры, дал крошечную полуулыбку, а также как будто потребовалась большая сила через его предполагаемое смятение, чтобы дать ей даже это.

И это сработало. Выражение ее лица смягчилось, а глаза наполнились беспокойством.

– Я все еще злюсь на тебя, сказала она, хотя и с гораздо меньшим гневом, – Но если тебя действительно что-то беспокоит, ты ведь всегда можешь прийти ко мне, правда?

Он кивнул, но в то же время почувствовал себя немного неловко за то, что снова обманул ее. Лгать ей – это совсем не то же самое, что лгать всем остальным. Он всегда чувствовал укол вины, когда смотрел в эти прекрасные глаза, чего никогда не чувствовал в другое время.

– Я не гарантирую сочувствие, если ты сделал какую-нибудь глупость, – продолжила она с легкой улыбкой, – И я оставляю за собой право швырять в тебя вещи, если ты этого заслуживаешь.

– Я все усвоил.

– Но я выслушаю.

– Я знаю, – сказал он, – Спасибо.

– Может, пойдешь, присядешь в гостиной?– предложила она, – Я приготовлю чаю с виски.

Он улыбнулся про себя, когда она вышла из комнаты. Она почти никогда не пила чай, и уж конечно не настолько часто, чтобы было необходимо держать дома виски. Он подозревал, что он купилен специально для него, на случай, если он вдруг решит заглянуть сюда без предупреждения, как сегодня. Такова была Лисбон – готовая к любым неожиданностям.

Он оглядел гостиную, ожидая её возвращения. Все выглядело точно так же, как и год назад, когда он был здесь в последний раз, как будто в этой комнате время останавливалось. То же групповое фото ее четырех братьев. Он спросил себя, она их когда-нибудь обновит? Одни и те же диски, одни и те же книги. Он знал, что она не любит проводить здесь много времени, в КБР она была счастливее всего, но было грустно представлять, как она каждую ночь возвращается в пустой дом.

Конечно, тут было не в пример лучше, чем в долгосрочном мотеле, где сейчас ночевал он, но он чувствовал, что он-то как раз такую дерьмовую “жизнь” заслужил (хотя он использовал этот термин свободно). Он должен был искупить все свои грехи.

Она вернулась в комнату, протянула ему чашку чая, а затем устроилась на диване рядом с ним. Вздохнула, села и потерла глаза.

– Хорошо, – сказала она, когда он сделал глоток,– О чем ты хотел поговорить?

Он протянул ей чашку.

– Хочешь немного? Это поможет тебе уснуть.

Она фыркнула, но все же взяла напиток. Он подождал, пока она отопьёт, а затем заговорил. Но он не говорил ни о своем прошлом, ни о планах. Вместо этого он говорил о тепле, расслаблении и безопасности. Он сказал ей, чтобы она позволила себе упасть в него. Он отсчитал назад от ста.

Он знал, что она не одобряла, когда он использовал гипнотизерский талант на работе. Что это неэтично и незаконно. Он предполагал, что она была права, но это же ведь и чертовски хороший способ получить информацию от таких вот недотрог. За пределами КБР было не так уж много подобных моментов, но время от времени можно сделать исключение. Он знал, что на сон у нее было не больше двух часов за последнюю неделю. Это уже давало о себе знать. Будучи менталистом, он в основном больше создавал ей проблем, чем решал, но это он мог исправить, и должен был.

Утешение много времени не заняло. Она была так измучена, что ее критический порог значительно снизился. Через минуту ее глаза начали закрываться, он взял чашку у неё из рук и поставил на кофейный столик. Через несколько мгновений она заснула, и ее голова упала на его плечо. Он позволил ей остаться так некоторое время, наслаждаясь человеческим контактом и ощущая ее мягкое дыхание, щекочущее шею. Он мог бы с радостью просидеть так всю ночь и смотреть, как она спит, но примерно через двадцать минут понял, что должен уйти. Он неохотно сдвинул её голову с плеча, пробубнив «приподнимись», и подложив ей под голову подушку. Она что-то пробормотала во сне, и ему стало интересно, что ей снилось.

Он разок похлопал ее по плечу, чтобы вывести из «транса» и погрузить в настоящий сон. Утром она проснется отдохнувшей и, будем надеяться, даже не вспомнит, что случилось. Она была прекрасна, когда спала. Это было последнее, о чем он подумал, когда тихо выскользнул за дверь.

Он зашел к себе переодеться, прежде чем вернуться в КБР и, как обычно, переночевать там. Ночные уборщики даже не взглянули на него, когда он появился за несколько минут до полуночи. Несколько агентов, работавших в ночную смену, кивнули, когда он проходил мимо, но никто не побеспокоил его, когда он лег на диван. Все уже привыкли к его распорядку, и считали его частью обстановки.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, но он, должно быть, заснул в какой-то момент, потому что внезапно в окно просочился солнечный свет и там, где лежала его голова, было неприятно тепло. Должно быть, еще довольно рано. Не было слышно ни болтовни из коридоров, ни шипения кофеварки. Он слышал шум машин на улице внизу, и один раз раздался громкий гудок – видимо, кого-то вывели из себя утренние пробки на Сакраменто. Он уже подумывал о том, чтобы встать и пойти перекусить к общему холодильнику, когда услышал стук лифта и приближающиеся шаги.

Он внимательно прислушался. Слишком легкие для Чо, Ригсби или любого из нью-йоркской полиции. Не шпильки, Так что, вероятно, не Беккет. Он не слышал, как на стол положили сумку, так что не Ван Пелт, и остался только один вариант. Он закрыл глаза, когда шаги Лисбон приблизились, и наконец, остановились прямо рядом с ним. Не нужно было никуда смотреть, чтобы понять, что это она. Он чувствовал это.

– Я знаю, что ты не спишь, – сказала она. – И я знаю, что ты сделал.

Он оставался бесстрастным, но не мог не задаться вопросом, действительно ли она знала, что произошло прошлой ночью, или просто притворялась в тщетной надежде, что он проболтается.

– В следующий раз, когда ты захочешь побывать в чьем-то доме без их ведома, попробуй прибраться за собой, – сказала она с намеком на улыбку в голосе.

О чем это она говорит? Он ни к чему не прикасался, пока был у неё, за исключением чашки чая, которую она приготовила для него. Теперь он вспомнил, что оставил ее на кофейном столике. Она, должно быть, нашла её сегодня утром и сделала выводы. Умная девушка. Он старался не ухмыляться, но она, должно быть, заметила, как дернулся его рот, потому что усмехнулся про себя.

– Ты же знаешь, как я отношусь к гипнозу, – строго сказала она. – Но я полагаю, только в этот раз можно сделать исключение.

Она немного помолчала, и он подумал, что она сейчас уйдет, но вместо этого, к своему великому удивлению, почувствовал, как ее волосы коснулись его кожи, когда она наклонилась к нему, а затем нежно поцеловала его в щеку. Он бы с удовольствием повернул голову и поймал ее губы своими, но сдержался. Они должны были готовиться к сеансам поцелуев на диване; ему нужно было набраться терпения, пока они оба не будут готовы сделать этот шаг.

Кроме того, начинать что-то здесь, сейчас, когда их наверняка прервут, бессмысленно. Если им когда-нибудь и удастся добраться до этого места, он не собирался торопиться. Ему хотелось уединения, и он потратит на него столько времени, сколько нужно, чтобы реальность стала под стать мечтам.

– Спасибо, – прошептала она и пошла прочь. Джейн сделал себе мысленную заметку, что если за каждый гипноз он будет получать он подобную награду, то должен попытаться делать это регулярно.

Касл приехал в КБР и увидел, что Лисбон готовит себе кофе. Сегодня утром она выглядела свежее, чем он когда-либо; она практически светилась. Половина ее удачи. Конечно, вряд ли двенадцать часов назад любовь всей ее жизни растоптала ей сердце. Так почему же? Потому что он был уверен, она не настолько глупа.

Честно говоря, чего он ожидал от Беккет? Упасть в его объятия, как женщина в ромкоме, и сказать, что она, конечно, тоже любит его и что они должны немедленно пожениться, потому что она не может прожить без него ни одного дня? Взять трубку и сразу же порвать с Джошем, чтобы они вдвоем могли провести остаток ночи, занимаясь сладкой, страстной любовью?

Конечно, нет, упрямо сказал он себе. Он знал ее гораздо лучше.

Так чего же он тогда ожидал?

Во всяком случае, больше, ответил он себе. Улыбку. Ответ, а не миллион других вопросов. Он не видел ее с момента их разговора в коридоре. За всё время расследования они встречались в ресторане отеля каждое утро за завтраком, прежде чем отправиться в КБР. Сегодня он не смог этого вынести. На самом деле, сама мысль о еде вызывала у него тошноту.

Но как только она приедет, игра закончится. Он больше не сможет прятаться от нее. Кроме того, он не сможет спрятаться от Джейна, чьи острые глаза наверняка заметят, что что-то не так.

– Привет, Касл, – поздоровалась Лисбон, потянувшись за сахарницей.

– Доброе утро, Лисбон, – сказал он, – Хорошо выглядите.

Она улыбнулась.

– Выспалась. А вы?

– Не очень.

Она с любопытством посмотрела на него, но не стала развивать тему.

– А где Беккет?– спросила она.

От ответа Касла спас прибывший лифт, откуда вышли выше упомянутая, Эспозито, Райан и Чо. Увидев Лисбон, Кейт направилась прямо к ней. Касл чувствовал, как его желудок сжимается в узел с каждым ее шагом.

– Готова сломать Ван Кейла?– без предисловий спросил Беккет.

– Конечно, – ответила Лисбон. – Давай посмотрим, понравилось ли ему пребывание в камере. Я только возьму дело из кабинета, и попрошу кого-нибудь привести его в допросную.

Она ушла, и впервые Беккет, казалось, заметила присутствие Касла. Воздух будто гудел от напряжения.

– Привет, – тихо сказала она.

– Привет.

– Как прошёл остаток ночи?

Ужас. Мучение. Кошмар. Все вышеперечисленное.

– Штраф.

– Твой?

– Да, конечно.

Он ненавидел это. Они разговаривали как совершенно незнакомые люди. Именно этого он и не хотел допустить. Он не хотел, чтобы его желание чего-то большего ставило под угрозу то, что у них уже было. И вот теперь они вели вежливый, незаинтересованный разговор, который вы могли бы иметь со случайным человеком на автобусной остановке. Это просто было неправильно.

К счастью, в этот момент снова появилась Лисбон.

– Готова, Беккет?– спросила она. – Касл, ты не хочешь посмотреть из смотровой?

–Я тебя догоню, – сказал он. Лисбон приподняла бровь, но ничего не сказала, махнула рукой Беккет, и они вдвоем вышли из комнаты. Касл заметил, что Беккет оглянулась на него раз или два, прежде чем уйти. Он не осмеливался встретиться с ней взглядом, слишком нервничал из-за того, что там увидит.

–Между вами что-то произошло, не так ли?

У Касла чуть сердце в пятки не ушло, когда услышал из-за своего плеча, когда голос Джейна. Должно быть, он встал и пришёл сюда, пока Рик был занят Беккет. Он опустился в кресло и глубоко вздохнул.

– Мы поцеловались.

– Верно, – сказал Джейн, но без особого удивления, и Касл решил, что он, должно быть, догадался. – А что же еще?

– Больше ничего, – поспешно ответил Касл, но Джейн ухмыльнулась и покачал головой.

– Да, приятель, – сказал он, – Вы двое более друг с другом прям как десятилетки на школьных танцах. Так что еще случилось?

– А то, что я открыл свой глупый, идиотский большой рот, – сказал Касл, решив больше не тратиться на удивления; это в любом случае было бессмысленно, – Если бы у меня была хоть капля мозгов, я бы уволился до того, как всё случится, но Ричард Касл не думает, прежде чем заговорить, он просто позволяет своему рту бежать впереди паровоза, и продолжает, и продолжает, и продолжает…

Джейн громко откашлялся, прерывая презрительную тираду Касла. К своему удивлению, выговорившись, он почувствовал себя немного лучше

–Ты ведь ей сам сказал, правда?– Спросил Джейн во внезапно наступившей тишине, – Как ты себя чувствуешь?

Касл мрачно кивнул.

– Более или менее, – на самом деле он не произнес этих трех волшебных слов, но, тем не менее, был уверен, что все понял правильно.

– И как она это восприняла?– спросил Джейн. – Что сказала?

– Ну, скажем так, – сказал Касл. – Все закончилось тем, что она захлопнула дверь у меня перед носом.

Джейн поморщилась.

– Это очень грубо.

Касл вздохнул и потер виски.

– Скажи, – сказал он, – Я идиот.

–Ты идиот, – любезно повторил Джейн. Касл сердито посмотрел на него.

– Большое спасибо.

Джейн пожал плечами:

– А что ты ожидал услышать от меня?– спросил он. Мог бы выбрать время и получше, она все равно уже злилась на тебя, и добавь к этому тот факт, что у нее уже есть парень..

–Да, хорошо, хорошо, – сердито перебил Касл, прежде чем Джейн успел перечислить еще какие-нибудь его недостатки. Если он надеялся и на поддержку в этом вопросе, то с выбором «коучера» явно промахнулся, – И вообще, с чего это ты вдруг стал таким экспертом?– рявкнул он, – Я тоже не вижу, чтобы женщины целыми днями вешались тебе на шею.

Джейн поднял его левую руку, чтобы показать обручальное кольцо.

– По-моему, это веский аргумент, – сказал он, и Касл тут же почувствовал себя виноватым.

– Извини, – коротко сказал он.

Последовала короткая пауза. В наступившей тишине он услышал, как Ригсби ругается на кофеварку в соседней комнате.

– Как бы то ни было, – спокойно ответил Джейн, – Я думаю, это требовало мужества.

– Спасибо, – сказал он. Он скорее встанет между ней и сотней других убийц, чем снова пройдет через эти несколько минут, – С другой стороны, я больше не думаю, что она злится на меня.

– Мм,– спонтанные признания в любви действительно помогают ускорить прощение, – сказал Джейн.

– Вы с Лисбон еще не поговорили?– спросил Касл. Джейн загадочно улыбнулся.

– У нас все хорошо, – сказал он.

Лисбон действительно казалась довольно счастливой этим утром, подумал Касл. Как ни странно, но теперь он задумался об этом. И Джейн выглядел еще более довольным собой, чем обычно. Но ведь это не так, правда?

Прежде чем он успел спросить, из-за угла появился Чо.

– Разве вы двое не должны быть на допросе?– спросил он, холодно глядя на них. Касл поднялся на ноги.

– Да, Чо, – добродушно сказала Джейн, – Мы как раз туда и направляемся.– И он первым вышел из комнаты.

– Оказывается, ночь в тюрьме совсем не пошла на пользу Ван Кейлу, – подумала Беккет, когда они с Лисбон вошли в комнату для допросов. Он уже был там, выглядел усталым и сердитым, пристально глядя на них обоих, когда они заняли свои места.

– Надеюсь, вам было удобно вчера вечером?– спросила его Лисбон, – Извините, что мы смогли раздобыть отдельную камеру, сейчас у нас немного не хватает места, учитывая сокращение бюджета и все такое.

– Я мог бы дать вашему начальству несколько советов, как сократить расходы, – усмехнулся Ван Кейл. – Для начала они могут уволить вас и вашу команду.

– Я так не думаю, – сказала Лисбон, – Им придется выплатить пять выходных пособий, а у государства просто нет таких свободных денег.

Ван Кейл открыл было рот, чтобы возразить, но Беккет оборвала его в надежде, что в течение следующего часа они смогут просто обменяться тонко завуалированными оскорблениями.

–Давайте перейдем к делу, – сказала она. – У нас есть предложение для вас, мистер Ван Кейл, но оно одноразовое, так что слушайте внимательно. Мы сделаем вид, что вы не удерживали в заложниках двух государственных служащих против их воли и под дулом пистолета, не говоря уже о том, что вы напали еще на четверых, и мы также готовы забыть, что вы сопротивлялись аресту.

– Да неужели?– сказал Ван Кейл с таким видом, словно не мог поверить своим ушам. – А что именно вы хотите взамен на это щедрое предложение?

– Вы представите нас своему доброму другу Фримонту, – сказала Беккет, – Вы скажете нам его настоящее имя, и как мы можем его найти.

– А если я этого не сделаю?

– Тогда мы предъявим вам обвинение в похищении, нападении на полицию, сопротивлении при аресте и препятствовании расследованию, – отрезала Лисбон. – Так что, если мы все это сложим, вы проведете довольно много времени в тюрьме штата.

– И позвольте мне сказать вам, что прошлая ночь будет пикником по сравнению с тюремным сроком, – сказала Беккет.

–У вас нет доказательств, что я нанял кого-то убить мою жену, – сказал Ван Кейл, – По крайней мере, ничего такого, благодаря Старски и Хатчу там сзади, – он бросил взгляд в зеркало за их головами.

– Мы найдем его, с твоей помощью или без, – сказала Лисбон, – А когда мы это сделаем, откуда ты знаешь, что он не бросит тебя под автобус? По моему опыту, большинство наемных убийц не самые благородные души.

Ван Кейл нервно сглотнул.

– Насколько я понимаю, у тебя есть два варианта, – сказала Лисбон. – Или ты имеешь дело с нами, или ты рискуешь с ним. Так что?

Пятнадцать минут спустя Лисбон и Беккет покинули допросную, и на их лицах появились едва заметные торжествующие улыбки. Над ним нависла угроза тюремного заключения, и после того, как они пообещали защитить его, когда поймают киллера, Ван Кейл пел как птица.

– Как ты думаешь, он понимает, что мы притащим его сюда позже и обвинии в заговоре с целью совершения убийства, как только найдем какие-то улики?– спросила Лисбон.

– Я думаю, он сейчас слишком занят, поздравляет себя с удачным побегом, – сказал Беккет, когда дверь в смотровую открылась и оттуда вышли Джейн и Касл. Она взглянула на листок бумаги, который у себя в руке, – Уоррен Ханстром, – прочитала она, – Это не имя человека, которого мы знаем как 3XK.

– Возможно, это вымышленное имя, – предположила Лисбон. – НО, по крайней мере, с этого можно начать.

Джейн улыбнулся им обоим, когда он подошел к ним.

– Отлично сработано, дамы, – сказал он. – Что может быть приятнее, чем дать людям веревку, на которой они повесятся, даже не подозревая об этом?

Лисбон закатила глаза своему консультанту, когда он зашагал рядом с ней, и вскоре они оба оказались впереди. Лисбон закатила глаза, когда консультант догнал её, и вскоре они оба оказались впереди Беккет и Касла, которые шли вместе в неловком молчании.

Ей так много хотелось сказать, но она с трудом находила нужные слова. Она ненавидела, как сложилась ситуация прошлой ночью, ненавидела то, как это продолжалось сегодня. Очевидно, это не то, что может просто уйти на задний план, если достаточно долго игнорировать, но что-то, с чем рано или поздно ей придется столкнуться лицом к лицу.

Она полагала, что должна была догадаться, что все так и будет. Прошлой ночью Касл раскрыл ей свое сердце и душу, и, по крайней мере, она обязана была достойно ответить.

Впереди она услышала, как Джейн пробормотал что-то Лисбон, которая хихикнула, а затем игриво шлепнула его по руке. Она отдала бы все, чтобы снова почувствовать легкость общения с Каслом, как раньше.

Если бы все было не так странно между ними, она могла бы сказать ему, что Джош порвал с ней прошлой ночью. Он позвонил ей примерно через полчаса после того, как они вернулись с ужина, и сказал, что, по его мнению, пора заканчивать. Она согласилась. Тогда он сказал, что принял правильное решение, потому что она никогда по-настоящему не любила его, если так легко восприняла эту новость. Это было несправедливо. Конечно, когда-то он был ей небезразличен. Действительно, он сыграл очень важную роль, помогая заполнить пустоту, оставшуюся после отъезда Касла прошлым летом. И она всегда будет благодарна ему за то, что он помог ей пережить это время.

Но потом Касл вернулся, и хотя она продолжала видеться с Джошем, постепенно он стал ей больше не нужен, особенно после того, как бывшая жена Касла Джина исчезла со сцены. Теперь, когда ее “лучшая подружка” вернулась, отношения с Джошем, в конечном счете, стали излишними. Они оба это знали, и она подозревала, что они оставались вместе так долго только потому, что расставаться было бы неудобно.

Но теперь они это сделали. В обычных обстоятельствах она бы сразу сказала об этом Каслу, но сейчас она боялась, как он себя поведёт. Она не привыкла быть с ним такой настороженной, но и не хотела, чтобы он увидел больше, чем есть на самом деле. Может, между ее разговором с Каслом и разрывом была какая-то связь, может, и нет, но она не хотела слышать этот вопрос, пока у нее не будет готов ответ.

В конце концов, что бы ни случилось, она знала, что у них с Каслом все будет хорошо. Так было всегда. И он дал обещание.

Получив имя и номер киллера, они, наконец, могли составить план слежения. Снова сгруппировавшись вокруг доски, две команды целый час планировали свой фальшивый удар. После небольшого обсуждения было решено, что целью будет Ван Пелт. Чо и Эспозито должны были прилипнуть к ней, как клей, чтобы защитить, пока Ханстром не сделает свой ход. В течение этого времени они будут поддерживать радиосвязь с остальной частью команды, которая будет готова броситься в бой и выкурить его.

Беккет намеренно старалась держаться подальше от главного действия, надеясь, что Касл, не жалуясь, последует ее примеру. Она знала, что и у него, и у Райана свои счеты с Джерри Тайсоном, и не хотела рисковать тем, что кто-то опередит их и, возможно, будет ранен.