Текст книги "Беги, а я буду отстреливаться (СИ)"

Автор книги: Волосинка на губе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Она сидит прямо на огромном столе, где когда-то проводил собрание темный Лорд. Малфой сглатывает вязкую слюну, пытается не позволить воспоминаниям завладеть. Пусть сидит. Пусть оставляет здесь частичку светлого. Приятного взору, не наполненного болью и смертью.

Черт.

В ее руке бокал с белым вином и она плавно качает головой под музыку. Блядь. Как же эта картина выглядит правильной.

А он так и стоит, воткнув кулаки в карманы, не зная, как начать разговор. Как вообще извиняться? Слишком инородное чувство для него.

– О, привет, – Блейз наконец замечает Драко. – Послушай, а маггловский музыкальный вкус вполне себе годный! Гермиона принесла сегодня пластинки.

Он переводит на нее взгляд и врезается в ее карие глаза. Она расслаблена и вяло улыбается.

Блядь.

Что ему сказать?

– Послушайте, я…

Но его перебивают.

– Драко, – Гермиона улыбкой размыкает губы. – Не надо, мы все поняли, вот…

Девушка палочкой поднимает бокал стоящий рядом с ней. Он уже был наполнен. Будто она ждала его и знала, что Драко придет.

«Грейнджер, не поступай так со мной!»

«Не души меня добротой!»

«Я не вывезу. Я поломаюсь…»

Малфой хватается за тонкую ножку бокала и делает глоток.

– Тоже принесла с собой? – спрашивает ее, салютуя бокалом.

– Да, мое любимое.

Ну вот.

Он узнал еще ее одну подробность. Грейнджер любит белое полусладкое. Зачем-то он откладывает это у себя в голове.

Вдруг внезапно появляется Тинки. Вздрагивает от обстановки, наверное напугавшись того, что не ожидала услышать здесь музыку. Она тоже помнит, что в этой комнате чаще было слышно предсмертные крики.

– Здравствуйте, господин, – она клянётся всем присутствующим. Забавная. Свободная. Но со старыми привычками. – Это передала вам, мадам Малфой.

Драко забирает из ее рук письмо, сразу узнает аккуратный почерк матери.

«Драко, милый мой, я надеюсь ты не забыл, что завтра у твоей любимой матери день рождения. Прошу, приводи друзей. Давай разбавим эту духоту смехом.

Скучаю.

Нарцисса.»

– У вас есть планы на завтра? – мысленно бьет себя по лбу.

За Блейза он был уверен. Друг всегда приходил к матери на дни ее рождения. А вот Грейнджер… С чего он вообще решил, что она согласиться. В голове сразу всплывает горячее:

«Это просто ее работа»

– У Нарциссы ведь завтра именины! – восторженно вскрикивает Блейз. – Салазар меня раздери, как я соскучился по ее лимонному торту!

Малфой смотрит на нее, не моргая. Видит, как она хмурит брови. И потом смотрит прямо на него.

– У меня тоже нет планов, во сколько нужно быть собранной?

И Драко выдыхает. Мерлин. Он пережил такой стресс за эти секунды, что ему требуется время для выдачи ответа.

– Завтра в полдень…

Наверное так заводят новых друзей, думает он. Смеет ли он рассчитывать хотя бы на это? В его мире слишком много дерьма и Грейнджер будто его потерянный патронус. Частичка чего-то доброго. Правильного. Со своими тараканами, которые сводили его с ума.

Драко подходит к Блейзу, делая вид будто его заинтересовало то, что принесла Гермиона и неслышно для нее говорит другу:

– Пойди почитай что-нибудь в библиотеке…

Он даже смотреть ему в глаза не хочет. Чтобы увидеть в них удивление и насмешку. Блейз видел его насквозь. Лучший друг, как никак.

– Что ж, пойду почитаю что-нибудь, – громко повторяет за ним слова. Драко несильно бьет его плечом.

– Спокойной ночи, Блейз, – прощается с ним Гермиона и подходит к граммофону.

Между ними метр и километры недопониманий. Она вытаскивает пластинку и вставляет в проигрыватель.

– Одна из моих любимых песен…

Еще один факт, который железобетонно вонзается в его память.

– Прости, что наорал на тебя…

Слишком скомкано звучит из его уст. Но девушка улыбается и качает головой.

– Все в порядке…

Игла касается винила, шкрябает и наполняет комнату мелодией.

Драко подходит к столу и опирается на него бедрами. Смотрит на нее, потому что не может не смотреть. Она в пижамных шортах и майке. Как много у нее зеленого.

Еще один факт: ей чертовски идет этот цвет.

Она с бокалом вина покачивается в такт музыки и это последний шаг, перед тем, как полететь в обрыв.

When the sins of my father

Когда грехи моего отца

Weigh down in my soul, and the pain of my mother will not let me go

Тяготят мою душу, и боль моей матери не даёт мне покоя,

Гермиона закрывает глаза и отдает себя танцу. Боже. Что она с ним делает.

Ее еще влажные волосы после душа липнут к ее острым плечам.

«Почему она их не высушила магией»

Well I know there can come fire from the sky to refine the purest of kings

Что ж, с неба может прийти огонь, я знаю, чтобы оставить лишь безупречных царей.

And even though I know this fire brings me pain, even so an Lord just the same

И хотя я знаю, что этот огонь причинит мне боль, даже если так, Господи, всё равно

Да. Грейнджер адский огонь, сжигающий все на своем пути. Малфой не исключение. Слишком в ней было схожести с ним. Она такая же разбитая ваза, как и он. Их осколки перемешались и невозможно найти нужные, чтобы склеить все обратно.

Oh make it rain, make it rain, make it rain, make it rain

Пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь,

Make it rain, make it rain, make it rain, make it rain

Пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь,

Это происходит само собой. По наитию. Драко ставит бокал на стол и идет к ней. Она чувствует его присутствие рядом и раскрывает глаза. Он даже думать не хочет, как сейчас выглядит смотря на нее.

Драко вытягивает руку.

Боже.

– Ты потанцуешь со мной, Гермиона?

Время замерло. Он почти не слышит текст песни. В нем бурлит ярость. Он хочет ее себе. Хочет себе долбанную Грейнджер.

«Вот он я, делай что хочешь»

Гермиона облизывает губы.

Блядь.

Его челюсть хрустит от той силы, с которой он ее сжимает. Дышит огнем прямо ей в лицо и ждет ответа. Но Гермиона…

Обходит его, уходя назад.

Вот и все. Он проебался. Это случалось всегда. Нет в нем ни капли счастья. Он просто проклят.

Драко закрывает глаза и не оборачивается. Слишком стыдно и он просто не хочет добивать себя видя ее удаляющуюся спину.

Секунда и он слышит нечто напоминающее звук клацанья. Грейнджер поставила свой бокал на стол.

Она поставила свой бокал на стол.

Поставила.

Не ушла.

Господибоже.

Он даже не слышит ее шагов в его сторону. Она босиком. Черт.

Драко так и стоит с закрытыми глазами и открывает их лишь тогда, когда на его плечи опускаются руки.

– Хорошо…

Слишком много ее «хорошо» для его жизни.

Малфой обрамляет ее талию руками и притягивает к себе. Точно так же, как на свадьбе. Между ними нет расстояния. И нет оборотного зелья. Он в своем облике перед ней.

Между ними столь ничтожная дистанция. Прямо сейчас Драко мог разглядеть каждую деталь ее безупречной внешности, но упрямо отводил взгляд, не желая лишний раз провоцировать свое новоприобретенное измененное состояние рядом с ней.

Под ладонями жар ее тела. И Драко задыхается. От нервов во рту становится горько и сухо.

Oh make it rain, make it rain, make it rain, make it rain

Пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь,

Make it rain, make it rain, make it rain, make it rain

Пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь, пролей дождь

«Грейнджер, пролей на меня дождь. И потуши пожар, что разожгла»

Он молчит, боится сломать эту тонкую нить между ними.

«Не все сразу» – думает он… – «Не все сразу»

Комментарий к

Песня: Foy Vance – Make it rain

Порадуйте автора отзывом. Мне дико интересно ваше мнение. Сама уже жду, когда сон Гермионы воплотится в жизнь ))))

Приглашаю в свою группу

https://vk.com/club195288379

========== Часть 9 ==========

Гермиона зашнуровывает повязки на своей блузке, а руки совсем не слушаются. Каменеют от мыслей в голове.

Через пятнадцать минут они окажутся перед дверьми миссис Малфой, а Грейнджер вообще не продумала, как себя вести. Как ей вообще вести себя после всех событий. И не только с Нарциссой, но и с Драко.

Что вообще между ними происходит…

Одна сторона Гермионы настаивает на определении: «работа», а другая берет огромный ластик, стирает это, и пишет свое:

«Попалась»

Малфой притягивает, как магнит. Как долбанный центр вселенной. Как доза для наркомана. А Гермиона была зависима. От всего, что он делал. Потому что это неправильно. И на эту дорожку она вступила уже давно.

И это – диагноз. Дальше только клиника.

Она просто по уши в дерьме под названием Драко Малфой. Драко-ебанный-Малфой.

Пора признать: сколько бы она не прикрывалась «работой», Драко становился нечто большим, чем это. И самое страшное, она видела в его глазах тоже самое.

Вчера, когда он появился в столовой, то буквально пожирал ее взглядом. Ее садистские наклонности ликовали:

«Да, вот так. Смотреть, но не трогать»

Она кожей ощущала его взгляд. Обжигающий, томный, настоящий… Гермиона списывала все на физиологию: что у него, что у нее одинаково. Они словно натянутый канат, который норовит лопнуть от силы наваждения. Быть рядом друг с другом, подвергаясь каждодневным опасностям и не желать разрядки от этого напряжения – просто невозможно.

Грейнджер хотела Малфоя.

Как бы она не кричала внутри себя:уходи, уходи, уходи, блядь, убирайся!

Драко был там. Сидел внутри, между долями ее мозга, в памяти, с его блядской улыбочкой и боже, длинными пальцами, подносящими к его рту сигарету. Он внутри. Лыбится, как акула и смотрит… смотрит и жжет напалмом. Говорит ей: Ты потанцуешь со мной, Гермиона? Крутит эту пластинку снова, и снова, и снова… и черт…

Блядь…

Грейнджер хотела Малфоя…

Хотела его пальцев в ее волосах. Хотела злого тона в его голосе. Хотела вновь ощутить его крепкий хват руки на ее шее. Хотела задыхаться под ним, под дымом его долбанных горьких сигарет. Больше… жестче…

Грейнджер хотела Малфоя…

Она кусает губу, смотрит в последний раз на свое отражение в зеркале и почти видит, как та, другая Гермиона в стекле ухмыляется над ней. Будто подслушала все ее мысли. И это добивает ее. Она выходит из комнаты и с силой захлопывает дверь, оставляя свое отражение смеяться взаперти.

Не сейчас…

Она идет прямиком в гостиную, где уже Драко и Блейз ждут ее. Гермиона старается не смотреть в глаза Малфоя и это раздражает ее. Будто она какая-то трусиха.

Малфой, в свою очередь выглядит, как всегда – потрясающе.

Черная рубашка и черные брюки. Точно такой же цвет, что и у его души. Злющей, кусачей и только для нее поддающейся.

«Мерлин, хватит!»

– Ты готова? – бесцветно спрашивает Драко.

Она уверена, его волнение оправдано. Оно появлялось всегда, когда речь шла о Нарциссе. С учетом той их последней встречи, Малфой явно переживал.

– Да, вот только, у меня не было времени подготовить подарок. И я сделала все наспех, – звучит, как оправдание.

Малфой улыбается и качает головой.

– Не стоило. Уверен, ей достаточно общения…

Он чертовски прав. У Гермионы под ребрами болит, когда она вновь вспоминает, насколько Нарцисса одинока. Разбита и больна от своего горя. Врагу не пожелаешь, чтобы твоя мать так мучилась.

– Пойдемте уже, – Забини берет за плечо Малфоя. – Я проголодался!

Гермиона мысленно благодарит Блейза за его положительный настрой. Она подходит к Драко и смотрит в его глаза. В них столько вопросов к ней. Она отворачивается и хватается за его предплечье. Хлопок аппарации и все трое резко прикрывают голову руками от дождя.

На Фарерах ливень.

Такой отрезвляющий.

И так вовремя.

Пока Блейз кричит и бежит к дому, Гермиона достает палочку и накладывает свою защиту на это место. Прямо поверх заклинания Малфоя.

Волосы липнут к щекам и от дождя практически ничего не слышно, но Гермиона ловит его:

– Спасибо…

Она ничего не отвечает и идет к дому и наверное впервые смотрит по сторонам, потому что в прошлые разы она не придавала этому месту значения.

Потрясающей красоты вид. Шум океана, вонзающего свои волны в скалы обрыва, как отдельный вид искусства. Ни с чем не сравнимый запах мокрой земли. И палитра красок. Серый, зеленый и синий. Такие холодные и темные, но такие свежие. «Это идеальное место», – думает она. Наверное Гермиона даже жила бы тут…

Драко открывает входную дверь и придерживает ее, чтобы девушка прошла в дом. Ей стоит привыкнуть и не забывать, что он как никак Лорд, с манерами аристократа.

– Спасибо, – бросает ему проходя мимо и заклинанием сушит одежду и волосы.

Пока Забини обнимает Нарциссу, Гермиона стоит столбом и не знает что делать. Драко проходит мимо, зачесывая уже сухие волосы назад.

– Блейз, ты бы сначала высушился! – говорит Драко, и ждет, когда друг отойдет от матери. – Привет, мам…

– Не ругай Блейза, милый. Он просто соскучился по мне, правда? – она смеется и обнимает теперь сына. Так крепко, будто боится, что больше он не придет.

– С днем рождения, мама, – он отклоняется и забирает из рук Тинки, подарок. Эльф появилась рядом с ними секундой ранее.

Нарцисса принимает большую коробку, перемотанную серебрянкой пленкой и откладывает ее на диван.

– Это потом, идёмте к столу! – обращается к сыну и Блейзу, как вдруг переводит взгляд на все еще стоящую у двери Гермиону. Она меняется, удивляется. – Гермиона? Ты тоже пришла?

И что ей ответить? Гермиона чувствует себя подавлено, ведь это Драко пригласил ее, а не сама Нарцисса. Ее сверток в руке тяжелеет, тянет к полу. Грейнджер еще вчера решила подарить миссис Малфой несколько своих пластинок, совершенно не задумавшись о том, что ей может не понравиться. Ведь Нарцисса Малфой и маггловские вещи абсолютно не вяжутся в сознании. Она прочищает горло, пытается что-то придумать, сказать, как вдруг к ней подходит Драко и кладет на плечо руку, подталкивая вперед.

– Я ее пригласил, чтобы нам было веселее, – звучит правдиво.

– Конечно, конечно, я не против! Только за! Гермиона, проходи, – женщина указывает рукой на кухню. И Гермиона мнется.

– Это вам, я выбирала на свой вкус, поэтому пойму, если вам не понравится…

Девушка вытягивает сверток вперед. Скромно обвернутый в крафтовую бумагу. Совершенно не вписывающийся в этот дорогой интерьер. В эту атмосферу и в жизнь Малфоев. Гермионе вдруг стыдно. Она сделала это от души, совершенно позабыв о том, кому предназначался презент.

– Что ты, не стоило… – Нарцисса забирает подарок и кладет его рядом с подарком Драко. – К столу, прошу!

Буквально через полчаса, Гермионе удается расслабить плечи. Обстановка за столом оказывается расслабляющей. Во многом благодаря Забини, который смешит Нарциссу историями и своими неудачами в любовных делах. Грейнджер редко смотрит на Малфоя. Он почти молчит и просто наблюдает за матерью, улыбаясь. Его любовь к ней ощущалась в воздухе. Гермиона видит его по-другому. Совершенно с иной стороны.

– Гермиона, почему ты решила посвятить свою жизнь служению закону? – Нарцисса отрезает от лимонного пирога дольку и сразу же кладет ее в тарелку Забини.

Грейнджер чувствует, как на нее устремились три пары глаз.

– Думаю, это кровь Гриффиндора во мне бурлит, – отшучивается. Ей неловко. Как вообще можно говорить на эту тему в присутствии Нарциссы. – Прошу прощения, а где у вас уборная?

Грейнджер уверена, ее сразу раскусили.

– Прямо по коридору, левая дверь, – отвечает за мать Драко.

Гермиона умывает холодной водой лицо. Ей сложно. Сложно быть здесь. В тысячу раз легче слушать свою бабушку, глотая ее упреки о своей личной жизни, чем отвечать Нарциссе, что в Авроры она пошла, чтобы не допустить того, что было во время войны. А ведь они были на разных сторонах.

«Черт, соберись»

Она делает серию горячих вдохов и выдохов, натягивает на лицо улыбку и выходит. Смотрит по сторонам. Здесь правда красиво. Уютно. Продумана каждая мелочь. Хочется рассматривать и рассматривать.

Грейнджер останавливается у камина и замирает. На нее смотрят множество колдофотографий из рамок. На ней вся семья Малфой. Взгляд цепляется за одну небольшую фотографию и ей даже приходится прищуриться, чтобы разглядеть ее. На ней маленький Драко. Ему от силы годика три. И он, обоже, верхом на единороге. Девушка прыскает в кулак и вздрагивает, когда эту самую фотографию берет в руки Нарцисса, подошедшая совсем незаметно.

– Я помню тот день, – улыбается женщина, отдавая в руки Гермионы рамку, чтобы лучше взглянуть на фото. – Я думаю, ни для кого не секрет, что единороги подпускают к себе только женщин. Видимо это великолепное создание приняло Драко за красивую девочку.

Гермиона теперь уже смеется увереннее. Это действительно забавно. Ведь на фото очаровательный ребенок с белыми волосами и ангельским личиком.

– Он здесь правда похож на девочку, – по-доброму говорит Грейнджер и ставит рамку обратно.

– Ох, а здесь мы на этих островах. Практически все лето проводили на Фарерах…

На фото Нарцисса с Люциусом машут куда-то вверх, туда, где в воздухе завис уже подросший Драко и болтает ногами на метле.

Гермионе необычно узнавать эту семью с другой стороны. Если не брать в расчет то, что Люциус и Драко позже стали Пожирателями, она помнила эту семью с вечной статной походкой, вздернутым подбородком и надменным взглядом. Но смотря на эту коллекцию воспоминаний семья казалась какой-то…

Настоящей.

Приземленной.

Обычной…

Нарцисса тянется за следующей фотографией, но замирает в миллиметрах от стекла рамки и лишь нежно касается ее.

На ней Люциус.

Люциус смотрит на жену с восхищением и любовью.

Еще живой Люциус.

– Как думаешь, ему было больно? – режет вопросом своей внутренней болью.

И Гермионе хочется отгрызть себе язык, но буквы складываются в нужные слова:

– Гарри говорил, что это быстрее, чем засыпать…

Женщина мнется. Хмурит брови и вздыхает.

– Хорошо… это хорошо…

И их молчание вымученное. Болезненное для каждой. Они потеряли на войне близких и обе знали это отвратительное чувство носящее в себе смерть.

– Я не хотела тебя смутить, когда спрашивала про твою работу, – несмело начинает Нарцисса. – Я знаю, что Драко поселил меня здесь из-за того что творится в мире, как бы он не пытался скрыть от меня информацию, до меня доходит все. От меня мало пользы, я порой забываю множество вещей и думаю в прошедшем времени, а когда вспоминаю все, то становится невыносимо больно.

– Мне жаль, – Гермиона поворачивается к ней лицом.

И ей правда жаль. Они все были заложниками ситуации, а у Нарциссы вообще не было выбора и даже палочки…

– В этом нет твоей вины, Гермиона… просто… Пожалуйста, защити его… У меня остался лишь один он. Я знаю, что это твоя работа, но пожалуйста…

– Я не считаю Драко работой!

Вот и все.

Вот Гермиона и ответила на все свои вопросы, которые пыталась сжечь в своем сознании.

Драко не работа.

Она признала это вслух. И этот тяжелый камень свалился с ее плеч.

Именно сейчас, будто именно в этой точке текущего времени это нужно было сказать. Обновить правду, которая так давно родилась. Признаться и пустить все на самотек. Пусть будет. Пусть рядом, пускает корни и разрастается.

Остаток вечера проходит очень хорошо. Все устроились в гостиной, включили граммофон с пластинками от Гермионы и посвятили себя разговорам. Обсуждали все вокруг, обходя острые темы, касающиеся войны, Люциуса и других ненужных воспоминаний в их компании. Они были просто людьми.

Настоящими.

Приземленными.

Обычными.

*

Уже вечером, Гермиона стоит на балконе своей спальни. Дышит, дышит воздухом, которого не хватает в ее легких.

«Драко не просто работа»

Хочется ей этого или нет, но потребность в нем увеличилась. Хочется видеть его именно таким, каким он ей открылся. Новым. Честным. Интересным.

В дверь стучат. И на пороге появляется Малфой.

Наверное она сходит с ума. Вселенная исполняет ее желания.

Боже.

– Зачем ты стучишь, это ведь твой дом, – Гермиона подходит к раскрытой балконной двери и облокачивается на ее раму, старается не выдавать себя и свой огонь внутри нее.

Малфой оглядывает ее спальню и направляется к ней.

– У меня есть манеры, Гермиона.

«Гермиона»

Так непривычно. Без яда в голосе и надменного тона. Малфой делает сейчас ошибку, она точно в этом уверена. Потому что он подходит к ней почти вплотную и встает напротив, облокотив собой другой край проема.

Они стоят разделенные жалкими двадцатью сантиметрами. Косят на друг друга взгляды.

– Спасибо тебе за сегодня, – почти тихо.

Гермиона видит, как трудно ему даются такие фразы.

– Нарцисса чувствовала себя сегодня хорошо, – добавляет он.

И Грейнджер от чего-то вдруг вспоминает ту колдофотографию. Улыбается и отводит взгляд в сторону, чтобы совсем не рассмеяться.

– Что такое?

– Знаешь, если бы сейчас тебя увидели единороги, то вряд ли подпустили бы к себе, – и этого достаточно, чтобы не сдерживая себя начать смеяться. Гермиона хохочет, видит, как Драко еле сдерживается: кусает губы, давя на них улыбку и в конце концов сдается.

Они ломают между друг другом заборы, которые разделяли их. Все правила и устои.

Все в топку.

Сжечь дотла.

Все с чистого листа.

Гермиона еще мелко смеется, но останавливается, когда Малфой достает из кармана сигареты.

Она думает, что он хочет добить ее этим, но молчит. Молчит и смотрит. Совершенно не стесняясь этого.

Господи.

Между ними вообще ничего и эти сантиметры кажутся миллиметрами. Малфой прикуривает сузив глаза, смотря прямо сквозь нее, в самую душу.

У Грейнджер перехватывает дыхание. Прямо как в песнях – сжимает на уровне ребер, что-то там выкручивает, ломает, стискивает. Она проталкивает вдох в глотку и чувствует какой у этих сигарет вкус.

Горький.

Такой же как он…

Малфой дьявол. Она уверена, он нарочно это делает так… Нарочно смотрит и не разрывает контакт. Ждет, когда она первая сдастся в его собственный ад.

И Гермиона сдается.

Драко медленно, боже, медленно наклоняется вперед к ее лицу.

– Нравится, – и это даже не вопрос. Это его утверждение. Хриплое. Влажное утверждение.

Грейнджер закрывает глаза и несется навстречу.

Туда, где нужно.

Туда, где можно.

Еще чуть-чуть.

Грейнджер останавливает столб дыма, прямо в жалких миллиметрах от его губ. Она раскрывает глаза и умирает от его ухмылки.

– Тебе нужно отдохнуть от своей работы, – едко подчеркивая последнее слово Драко распрямляется. Тушит сигарету о стену и не глядя на нее идет к выходу. – Спокойной ночи.

Дверь закрывается.

Как и капкан на ее шее.

Блядь.

«Ты не просто работа» – так и не озвучено вслух…

***

Драко с самого раннего утра в Министерстве. Сидит, как зверь загнанный в этот зачарованный круг. Вертит в руках посох.

Все попытки известных ему заклинаний призыва оказались провальными. Ничего не выходило. Он был в отчаянии.

Малфой почти воет от того, что все остановилось на одной точке, когда он почти у цели. Он столько прошел, чтобы вот так обломаться. Хоть в голову каждому лезь, чтобы найти разгадку!

«В голову лезть…»

Драко чувствует нечто знакомое внутри себя. Это какая-то искра догадки. Почти в зародыше. Он выдыхает и распрямляется, поднимается с места и идет в центр.

– Салазар, хоть бы удалось! – говорит в пустоту.

Он ставит перед собой посох, схватившись за него одной рукой, а второй, там где тусклая татуировка метки темного Лорда, зависает в воздухе. Прямо у ручки артефакта.

– Просто, блядь, получись!

Драко смотрит на стеклянный шар. Режет взглядом. И в какой-то момент, произносит:

– Легилименс, – на выдохе и в следующий миг прикладывает метку к ручке посоха.

В сознании мгновенно появляется яркий образ женщины, закутанной в мантию, на ее голове капюшон. Она заходит в какой-то старый дом и после стягивает с головы ткань, обнажая лицо.

Малфой выныривает из этого видения и просто дышит. С перебоями. Сердце не унимается, потому что он ее помнил. Помнил эту женщину, как одну из Пожирателей.

Мерлин.

Ему удалось.

Ему хочется курить, но он подходит к столу и берет свою палочку, касается своей метки на шее и через несколько секунд видит перед собой Грейнджер. Она настороженно оглядывается по сторонам и идет к нему.

– Драко, что случилось? – в голосе волнение.

– Поттера сюда! – голос хрипнет, и он откашливаясь коротко добавляет:

– Срочно!

Гермионе не нужно уточнять. Она посылает патронуса Гарри.

Честно говоря, ему бы хотелось, чтобы ее здесь не было. Наверное впервые. Голова идет кругом, и Грейнджер только усугубляет его положение.

Потому что так случилось.

Теперь в его жизни есть она:

«Я не считаю Драко работой» – сворованное невзначай. Подслушанное и неожиданное.

Драко слышал их разговор с Нарциссой с самой первой секунды. Спрятавшись за стеной, как какой-то маленький мальчик. Но ему было жизненно необходимо слышать разговор матери. Чтобы успеть, если ее сознание вновь омрачится больным прошлым.

Страшнее было слышать не только то, с каким отчаянием Нарцисса спрашивала у Гермионы больно ли было его отцу, но и то, с каким усердием она держала себя в руках. Малфой был благодарен за это Грейнджер.

Но не благодарен за ее ложь:

«Драко не работа»

То, как она это скрывала от него, привело его в ярость. Кто из них учился на факультете, где славилась храбрость? Тогда почему она этим не пользовалась. Умалчивала. Будто игралась с ним.

Он отомстил. Вчера на балконе. Дал понять ее ошибку.

Только честность.

Сначала так…

Поттер появляется очень быстро, почти бежит к ним.

– Что такое, Малфой?

Он встает рядом с Гермионой и ждет ответа, так же, как и она.

– Я, кажется, нашел, – начинает он и вновь идет в центр. – Используй на мне Легилименцию, увидишь то, что вижу я.

Гарри понимает сразу, напрягается и подходит ближе к нему вытягивая палочку вперед.

Они произносят одинаковое заклинание почти хором. Вновь та же женщина. Вновь тот же дом, только теперь она сидит на диване и что-то читает.

Малфой разрывает видение и смотрит на Поттера. Тот округлив глаза что-то думает. Переваривает все то, что увидел.

– Ты ее знаешь?

– Одна «из», я могу призвать видения только касающихся Пожирателей, – и будто хочет доказать это, вытягивает предплечье с меткой вперед.

– Понял.

Хлопок аппарации и Драко остается вновь с Грейнджер, которая так и стоит в шоке, ничего не понимая.

– Что произош…

Гермиона не успевает договорить, как перед ними появляется Поттер, толкает темную фигуру женщины на пол и целится в нее палочкой. Грейнджер вторит его движениям и по залу разносится отвратительный звук похожий на сигнализацию.

В следущий миг один за другим аппарируют Авроры первого уровня прямо в круг, окружая Пожирателя.

Смысл ситуации доходит до каждого в зале суда сразу же.

У Малфоя получилось.

Жатва началась.

Прямо там Поттер устраивает собрание. Обьясняет всем Аврорам, что он будет смотреть через Легилименцию, видения Малфоя и сразу же аппарировать туда. Нельзя ждать ни минуты. Им нужно было действовать неожиданно.

Гарри был связующим. Он единственный, кто умел пользоваться заклинанием Легилименции. И поэтому после того, как он выходил из сознания Драко, Авроры аппарировали с Гарри, он их направлял.

Это было похоже на кошмар.

К вечеру зал суда превратился в какую-то конюшню. На полу была грязь, кровь. Пожиратели пытались сопротивляться, убегая от Авроров. Но по итогу все равно попадались.

Как только их переносили в зал суда, их сковывали цепями и отправляли в клетки, находящиеся прямо под этим помещением. Прямо там, где когда-то был сам Малфой ожидая своей участи.

Было отвратительно.

Отвратительно видеть вновь эти лица. У Драко сильно болела голова от такого количества Легилименции. Силы были на исходе. Уже к ночи он даже не стоял, а сидел на стуле, делая все тоже самое.

Малфой пытается потянуться меткой к ручке посоха, но его дрожащую руку перехватывают холодные пальцы.

– Достаточно! – голос Гермионы грубый. Настойчивый. – Ты такими темпами убьешь себя!

Она все время была здесь. Стояла позади него. Просто рядом…

Драко хочет что-то сказать, но его перебивают.

– Только не говори, что ты волнуешься за этого выродка!

Его голос он знал прекрасно. Тот самый Аврор, что бесил его в лифте, когда они втроем столкнулись однажды.

Драко устало кладет посох на пол. И просто расплавляется в кресле, вытягивая ноги вперед. Он был выжат, как лимон.

Хлопок аппарации и крики глушат то, что хотел еще добавить Толиус.

Гарри вернулся вместе с двумя Аврорами, которые держат сейчас брыкающегося мужчину. Кандалы появляются на его теле мгновенно, и сковывают Пожирателя с силой.

– Ублюдок! – шипит он глядя на Малфоя. – Они знают, что ты делаешь! Предатель! Они придут за тобой!

Гарри накладывает на него Силенцио и того ставят в клетку, опуская ее вниз.

Отвратительно ужасно…

Малфой буквально чувствует, как все на него смотрят. Как же это его раздражает. Но сил сказать что-то вообще не находится.

– Приступай! – рявкает Толиус.

Но Гермиона загораживает его собой.

– На сегодня закончим, Гарри тоже устал! – она кивает другу и тот соглашается с ней.

Грейнджер кладет на плечо Драко руку и поднимает злостный взгляд на Аврора.

– Выродок здесь только ты, Толиус!

Хлопок и они исчезают.

Малфой открывает глаза и понимает, что лежит в своей спальне, сколько прошло времени он не знает. Ему было плохо. Его тошнило. Он цепляет взглядом фигуру на другом конце комнаты и задает ей вопрос:

– Сколько мы сегодня поймали?

– Одиннадцать, – отвечает Грейнджер и идет к нему.

Она изламывает брови и просто смотрит на него. В ее взгляде Малфой находит нечто напоминающее заботу. Чувствует, как она в него впитывается. В его жизнь, в его вены, течет в крови… Как он ей нужен тоже чувствует. Смотрит, смотрит, блять, смотрит!

Прошивает, гнет, топит, как котят.

– Ты не просто моя работа, Драко!

И это пиздец. Самый лучший пиздец в его долбанной черной, как краска жизни.

Гермиона в нем, ровно на столько, сколько он в ней.

Пополам.

Гори все к чертовой матери!

Он для нее не просто работа…

Комментарий к

Благодарна за каждый ваш отзыв! Мне это правда очень нужно! Хочется видеть, что моя работа находит в ваших сердцах место. Всех обнимаю, и приступаю к новой главе!

Моя группа:

https://vk.com/club195288379

========== Часть 10 ==========

Магический мир встал на уши, как только в газетах появились статьи с громким названием:

«Правосудие восторжествовало»

На страницах газет были фотографии всех одиннадцати Пожирателей, которых удалось вчера поймать. Визенгамот начал работу, как только Малфой с Грейнджер аппарировали оттуда. Полный состав судебной коллегии был в Министерстве уже через час, когда был арестован последний преступник.

Гермиона почти всю ночь не отходила от Драко. Она даже вызвала Тинки и попросила ее дать ему зелья, когда он проснется. Малфой был в очень плохом состоянии. Вся черная магия, которую он использовал от метки усугубила его энергию, плюс ко всему он пользовался легилименцией.

Грейнджер понимала, что это только начало и впереди еще долгие поиски остальных Пожирателей. И поэтому Драко нужно делать большие перерывы, чтобы восстановить силы. На него было больно смотреть. Он истязал свой разум и тело, как бешенный пес, сорвавшийся с цепи, не зная слова «хватит».