Текст книги "Беги, а я буду отстреливаться (СИ)"

Автор книги: Волосинка на губе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Хочу, чтобы вы своего первого ребенка назвали моим именем!

Малфой и Гермиона смотрят друг на друга и одновременно закатывают глаза.

– Мерлин! Началось! Вы уже синхронно закатываете глаза! Сколько я спал? – Блейз встает с места и направляется к выходу и напоследок, обернувшись, добавляет:

– Я… наверное рад за вас?

Драко кидает в него салфеткой, и друг удаляется усмехнувшись. Гермиона допивает кофе и поднимает на него взгляд.

– Я буду у Нарциссы пару дней, Тинки сказала, что она приболела, – он ломает брови и замечает, как Гермиона насторожилась. – Простая простуда. Я побуду с ней, пока зал суда не освободится.

– Да, конечно, – Грейнджер кивает. Ей хочется спросить: «Мне пойти с тобой?», но обрывает вопрос, понимая, что это не к месту. – Передай ей скорейшего выздоровления…

– Конечно, – Драко встает и отряхивает с брюк невидимую пыль. Смотрит на нее сверху вниз. Хмурится. Боже, Гермиона душу бы отдала за то, чтобы узнать о чем он думает, как вдруг он добавляет:

– Ты же будешь здесь, когда я вернусь?

Грейнджер кивает головой и мягко улыбается, с силой сжимая кружку, чтобы не выдать свои эмоции. Сердце колотится прямо в ребра. Бьет ее словами:

«Скажи ему что-то»

«Скажи!»

Но она молчит, смотрит на его удаляющуюся спину и глубоко выдыхает.

Она будет здесь, когда он вернется…

***

Почти всю неделю Драко проводит в Министерстве. Гермиона все время находится рядом с ним. Специально для Малфоя и Поттера из больницы Святого Мунго прислали зелья, которые помогают заменить сон и продлить энергию.

Поттер на собрании уточнил, что за эти семь дней они должны поймать всех остальных Пожирателей, дабы не делать перерыв на Судебное производство, чтобы у преступников не было времени найти способ избежать поимки. С ним согласились все, кроме Гермионы. Она не была сильна в колдомедицине, но понимала, что принятие таких допингов сильно скажется на состоянии обоих.

Уже к субботе темницы под Визенгамотом заполнились почти сотней Пожирателей. Аврорат работал на износ. Все были в мыле. Злые и заведенные, в зале почти никто не разговаривал, понимая, что даже разговор будет стоить ценной энергии.

Гермиона сидит за трибунами и наблюдает, как в огороженном заклинанием круге появляется Гарри, Толиус и двое мужчин, уже скованных в кандалы. Они мычат и пытаются брыкаться. Толиус бьет одного из них прямо в голень и Пожиратель со стоном оседает вниз.

Гермиона спешит к ним.

– Скольких ты еще видишь? – спрашивает Гарри, присаживаясь прямо на рабочий стол Малфоя, разминая плечи.

– Я слышу последних двоих, но, черт возьми, не вижу где они! Будто они ходят с закрытыми глазами! – он опускается на стул и кладет посох на пол.

Толиус уже успел отправить вниз приведенных мужчин. Он вытирает лоб рукавом и с неприкрытой ненавистью шипит на Драко:

– Не хочешь сдавать своих дружков?

Гермиона загораживает Малфоя, давая понять Аврору, что он не станет отвечать.

– Думаю на сегодня закончим, – она смотрит на Гарри и на Драко, которые, кажется, даже не против ее предложения.

– Гермиона, мне казалось, что во время войны у вас не было перерыва на отдых, – он подходит к ней ближе и выглядывает через ее плечо смотря на Гарри. – Что же сейчас не так? У меня вот полно сил!

Грейнджер еле сдерживается, чтобы не сорваться на этом кретине и просто отвечает:

– Ты прав. Тогда у нас не было перерыва на отдых, а сейчас есть такая возможность, я не собираюсь смотреть на то, как Гарри и Драко гробят себя зельями.

Толиус подвисает на несколько секунд, его брови поднимаются и лоб ломается в морщинистых складках.

– Драко? Ты этого выродка называешь по имени? – тухлая, неприкрытая вражда.

Грейнджер закатывает глаза, ей даже не хочется отвечать на этот бред. Она подходит к Малфою и тянет его за локоть.

– Идем домой.

Годы практики и невероятное приобретенное чувство интуиции вспыхивает мгновенно. Древко крепко сжато в руке и направлено на опасность. Толиус стоит, тычет палочкой на нее, но она уверена, что его злость направлена сквозь нее. Прямо на Малфоя.

– Ты живешь с ним? – вскрикивает мужчина.

– Убери палочку, Толиус, пока я тебя не уволил! – Гарри встает перед Гермионой и вытягивает древко вперед.

Картина настолько идиотская, что ей хочется орать. Она слышит, как позади гортанно начинает смеяться Драко. Гермиона чувствует, как он поднимается на ноги и подходит к ней, становясь рядом. Его рука обволакивает талию Гермионы, и он с холодным тоном тянет из себя:

– Не только живет, Толиус…

И они аппарируют.

Ноги Грейнджер касаются ковра в гостиной Мэнора, и она тут же накапливает в легких воздух, чтобы выплеснуть на Малфоя все, что хотела сказать на его выходку, но ее рот захлопывается, когда она разворачивается.

Драко на полу.

И гаденько улыбается.

«Каков придурок» – думает девушка и левитацией поднимает обессиленного Малфоя в воздух. Шибануть бы его об пол, но Грейнджер слишком мягко опускает его на диван.

Злость лопнула и даже не сорвалась с ее уст. Потому что кричать на не сопротивляющегося человека не входило в ее планы.

– Спасибо, – почти неслышно шепчет Драко и вырубается.

Она сама была рада потравить Толиуса, но совершенно не таким способом. Ревность коллеги витала в зале намагничено. И Малфой положил конец всем будущим попыткам Аврора сблизиться с ней.

Она поблагодарит его. Но позже…

***

Драко просыпается через два дня. Абсолютно обезвоженный. Глаза болят от любого движения. Виски сдавливает будто бетонными плитами. Рот сухой и он еле раскрывает его, чтобы выдавить из себя стон. В комнате темно и прохладно. Он ведет рукой, чтобы нащупать свою палочку, как вдруг прохладные пальцы касаются его шеи и приподнимают его вверх.

– Выпей это, – ее голос обеспокоенный.

Малфой пьет, даже не спрашивая, что в стакане. Судя по горечи на языке, это какое-то зелье. Жидкость обжигает глотку и он жмурится. Отвратительное ощущение, будто его растоптал Гиппогриф.

– Вы два идиота, которые решили таким способом скоротать время поисков и своей жизни!

Она забирает стакан и помогает ему улечься обратно. Кровать рядом прогибается, Гермиона садится и кладет свою холодную ладонь на его лоб. Какое-то теплое чувство окутывает его. Скорее всего это действие зелья, но Малфой уверен, что ощущал это когда-то далеко в детстве. Нарцисса так же сидела рядом с ним, когда он болел. Так же трогала лоб. Он вспоминает это слово. Оно теплое, как ее забота.

Малфой улыбается и поворачивается на бок. Он не видит ее лица, лишь очертание фигуры от тени.

– Ты беспокоилась за меня? – осипшим голосом напрямую.

– А ты бы беспокоился, будь я на твоем месте? – бьет в ответ.

Гермиона умеет вот это вот – иногда сказать что-то удивительно правдивое, четкое до углов и ранящее в самую сущность. И в голосе ее эта скрипящая, вымученная тоска.

Драко ее в кожу, как мазь втирает.

И хочет забрать себе. Чтобы у нее не болело и не сверлило под ребрами, там откуда должен рождаться свет.

Он чувствует, как она касается его руки и переплетает их пальцы. В замок. Скрепляя с каким то отчаянием.

– Да, – наконец отвечает на ее вопрос. – Очень…

Он слышит, как она выдыхает. Драко почти уверен, что на ее лице сейчас улыбка. От этого легче. Ему внезапно хочется сказать дебильное и бесцельное: останься. Чтобы оно не значило.

– Отдыхай, я буду здесь, когда ты проснешься…

И он облегченно позволяет себе упасть снова в сон.

*

Драко приходит в себя спустя четыре дня, восстанавливает режим сна и силы. Он понятия не имеет, чем его поила Гермиона все это время, но он довольно быстро пришел в себя. С Грейнджер они почти не виделись дома, она металась между Мэнором и домом Поттеров. Видимо, давала Гарри тоже самое, что и ему.

В этот же день к Драко прилетает патронус Гарри. Он вызывает его в Министерство.

Он стоит на кухне, уже привыкший сюда спускаться, как утренняя рутина, и смотрит на Блейза.

– Где Гермиона?

Мулат вскидывает бровь.

– Привет, дружище Блейз, – Забини пытается придать своему голосу суровый тон, как у Малфоя. – Как ты здесь вообще существовал все эти дни? Что делал? Еще не засох взаперти? – он смотрит с ухмылкой на Драко. – Может ты это сперва должен был спросить?

Малфой качает головой и вздыхает от этих блейзовских загонов.

– Я вижу, что ты жив, здоров и крепок, – отвечает он. – Где Гермиона?

– Я думал, что я твой секретарь, а не Грейнджер.

– Мерлин! Блейз!

Забини ведет плечом, будто не заметив, как Драко злится.

– Она сказала, что будет у Поттеров. Джинни попросила ее помочь с какими-то делами.

– Не мог сразу так и сказать? – рявкнул Драко и направился к выходу.

– Ну не могу же я упустить возможность пощекотать твои нервы, – хохотнул друг, но Малфой уже аппарировал.

Драко идет по уже привычному маршруту. Прямо в кабинет Гарри. Успевает засечь на себе взгляды многих Авроров, которые он не желает даже переваривать. Теперь он стучит. Странно, как меняются отношения, когда работаешь с человеком в прямом контакте долгое время. Или может они стали слишком взрослыми, чтобы держать на что-то обиду.

– Вызывал? – он проходит внутрь и сразу садится напротив стола Гарри. И на секунду задерживает взгляд на посохе, который держит Поттер.

– Да, привет. Хотел убедиться кое в чем, – он обходит стол и подходит ближе к Малфою, передавая ему артефакт. – Попробуй увидеть что-нибудь.

Драко ломает в изгибе брови удивившись просьбе. Посох приятно лежит в руке.

– Но мы же не в зале суда..

– Да, да, я знаю. Просто ты сказал, что осталось пара человек, – он пальцем указывает на стеклянный шар. – Что ты видишь?

Драко поднимается с места и закатывает рукав.

– Не уверен, что получится, – он прислоняет метку к ручке и смотрит на Поттера. – готов?

Гарри кивает и они одновременно произносят одно и тоже заклинание.

Малфой в темноте. Он слышит дыхание. И не может разобрать речь, все будто под водой. Звуки глушит какая-то помеха. Драко точно знает, что Пожиратель жив и дышит. Но ни картинок, ни голоса, ничего. Он выныривает из видения и смотрит на Гарри.

– Ты заметил? – Аврор хмурится и облокачивается на стол. – Их двое. Два дыхания.

Драко откладывает посох и садится обратно. Кусает щеку с обратной стороны. Ситуация бесит невыносимо. Осталось двое Пожирателей, но по какой-то причине они не могут их увидеть.

– Думаешь, они нашли способ укрыться?

– Может они наложили на себя какую-то временную слепоту? – качает головой Поттер.

– Тогда почему мы их не слышим, черт возьми! Блядь! Я так близко! – Драко зарывается руками в волосы и с силой сжимает их. Щемящая злость вновь растет в нем.

Гарри обходит стол и нагибается, открывая ящик. Малфой поднимает голову на звук, думая, что он нашел какое-то решение, но Поттер достает два контейнера.

– Голоден?

Драко вдруг улыбается. Ситуация просто абсурдная, что об нее можно было спотыкаться.

– Ты хочешь пригласить меня на свидание? – шутит. Но когда Гарри открывает контейнер, через несколько секунд в животе Малфоя начинает сворачиваться голод. Запах настолько приятный, что он тянет носом. – Свинина?

Поттер хмыкает и протягивает ему один из контейнеров, проходит к дивану и садится к нему. Видимо, посчитав, что барьер, который представлял из себя стол каким-то образом, разграничивает их полномочия и общение. А сидя напротив можно обойтись без формальностей и просто по-человечески провести время в нормальном общении.

Драко открывает пластиковую крышку и берет вилку, которая лежала сверху фольги.

– Гермиона у тебя? – он решает нарушить молчание.

Гарри уже успел зачерпнуть пюре из своей порции и засунуть в рот, даже не подумав, что оно может быть горячим. И теперь выдувал воздух из открытого рта. Малфою показалась эта ситуация забавной. Непривычно героя войны видеть таким… человечным?

– Они с Джинни выбирают цвет детской, – прожевав ответил он.

«Вау» – думает он. Прямо в лоб.

– Поздравляю, – пытается придать голосу более искренний тон. Не то чтобы он был недоволен, просто все это казалось запредельным. Он пропустил тот момент, когда его так близко допустили к себе. Гарри качает головой и откусывает от мяса кусочек.

Это неловко.

Неловко вот так сидеть и обедать вместе с Поттером. После всего, что было. После войны Малфой многое понял, но было поздно. Война не принесла ничего кроме смерти и разрушения. Все были сломлены. Даже он. Признаться себе, что убеждения, которые он впитывал с молоком матери были неправильными, было легко: слишком наглядно он все увидел. Отвратительно. И его семья поплатилась за это. Драко хотел бы вернуть все вспять, но это невозможно.

Что было бы если он жил с другими уставами?

С собственными, не навязанными.

Он пришел к этому сам, но поздно…

– Я переживаю за нее, – вдруг серьезно говорит Гарри. Малфой смотрит прямо ему в глаза. – Она тебе не рассказывала, что случилось, когда на нее напали?

Вот сейчас.

Сейчас Малфой это узнает и придется ломать этим себе кости по новой. Сердце на миг замирает и пропадает аппетит, сменяя собой ком в горле.

– Она вернулась в свой дом случайно, просто задумавшись. Такое часто случается, когда она о чем-то серьезно размышляет, – Гарри откладывает контейнер в сторону и сжимает и разжимает пальцы. Заводится. – Она увидела Живоглота и побежала за ним. Двое появились за ее спиной, будто поджидали ее там. Будто Живоглот был приманкой. Если бы не он, то Авада убила бы ее.

– Ты хочешь сказать, что кот спас ее? – Драко с силой сжимает пластик.

– Он прыгнул прямо в тот момент, когда каратель произнес заклинание, и она выиграла время, сразу же среагировав…

Драко чувствует. Чувствует, что сейчас будет самое страшное. И ломается от:

– Гермиона использовала Круцио…

Малфой мгновенно каменеет и поднимает лицо в потолок. Белый, как мразь, ровный, как издевательство. Как же это ахринительно больно. Больно слышать, что Грейнджер сожрала ее злость до такой степени, что у нее хватило желания бросить в кого-то непростительное.

Та самая Грейнджер, в глазах которой он видел свет.

Та самая, в которой хорошего больше, чем в любом другом человеке.

Та самая:

«Я буду здесь»

Насколько ее нужно было вывести из себя, чтобы она сломалась. Та самая, которая обросла броней после войны. От нее веяло силой и выдержкой, когда он ее встретил. Но сейчас… Насколько, блядь, ее нужно было вывести из себя?

– Ты нашел этих ублюдков? – грубо.

– Мы ищем, – Гарри устало склоняет голову. – Они будто тени. Ни следов, ничего.

Драко поднимается ошпаренный догадкой.

– Им нужен я…

И Поттер за секунду понимает о чем говорит он.

– Ты не посмеешь! – Гарри встает на ноги. – Совсем ебанулся? Хочешь выйти и сдаться? Ты головой подумай, что Гермиона будет тебя защищать, я, блядь, уверен, что она костьми ляжет, но будет сражаться с ними. Думаешь я не вижу, что между вами происходит? Позволишь ей вновь сломаться? Тогда ты ебанный эгоист, Малфой!

Драко хочет что-то ответить, но дверь без стука открывается и входит она…

И черт. У Малфоя сосет под ложечкой. Скрипит внутри. Он должен поймать оставшихся двоих Пожирателей и после Гермиону открепят от него, и когда ее метка исчезнет с его шеи он …

– Вы ругаетесь? – она проходит внутрь и смотрит на них. Сложно не заметить это напряжение. У обоих сжаты кулаки и перекошены лица.

– Нет, – Гарри сдается первым. – Решали, как поймать Пожирателей.

Малфой неохотно соглашается с ним и качает головой.

– Ты можешь подождать меня в Мэноре, – Малфой подходит к ней и старается не выглядеть подавленным. – Мы с Поттером будем весь день работать, я потом сразу домой.

И Грейнджер улыбается. Тянет его в омут. Господи.

– Мы теперь отчитываемся друг перед другом? – явно намекая не на работу. Будто они долбанные муж и жена, проверяющие перемещения друг друга.

– Ты же мой Аврор, – он договаривает и не дает ей времени обдумать его слова и тянется вперед.

Драко обрамляет ее лицо ладонями и целует, а она отвечает со вкусом шока на губах, застыв на месте.

Ему похер на Поттера.

Похер на обстановку.

Похер на все.

Лишь бы еще раз почувствовать ее тепло и сойти с ума, идя в прямом направлении к аритмии.

Может, это не влюбленность, может, это болезнь. Может бешеный стук сердца и ее взаимность – просто метастазы в мозг. Иначе он не может объяснить свою агрессию, каждый раз, когда думает, что ей может угрожать опасность. Может он просто умирает рядом с ней и пора писать завещание.

Все может быть.

А сейчас, когда он отстраняется и смотрит в ее глаза, сердце успокаивается, а звуки окружающего мира приходят в норму, ему становится легче. Вот она. Перед ним. Не отталкивает и не стесняется. Ей так же похер на все.

Это ебаное вместе.

– Не мог сделать это дома? – спрашивает она и косится в сторону Гарри.

– Не мог…

*

Он возвращается в Мэнор после тщетных попыток увидеть что-то с помощью посоха. Поттер был уверен, что они не смогут скрываться постоянно. И зелье слепоты в итоге не будет действовать на них. Они устало пожали руки и разошлись.

Малфой оборачивается на звук и идет в том направлении. Он слышит недовольный голос Забини уже на подходе к кухне.

– Драко! Наконец-то! – Блейз, сидя на стуле, сводит брови к переносице и головой указывает в сторону Гермионы, которая стоит спиной к ним у плиты. Мерлин. – Призови Тинки! Мы же все скончаемся от ее стряпни, – он вновь показывает на Грейнджер.

Драко улыбается. В кухне чувствуется запах гари. Видимо он пришел вовремя.

– Я вам не кухарка! – сдается она и бросает сковородку в мойку. – Ты же знаешь, что Тинки с миссис Малфой. Так надежнее!

Конечно это понимали все. Драко отправил эльфа сегодня утром к Нарциссе, чтобы в случае опасности она перенесла ее сюда. Ситуация в мире накалялась и Малфою нужно было подстраховаться. Тинки должна была не отходить от матери ни на шаг.

– Я сейчас сдохну от голода! – стонет Блейз.

Малфою больно. В груди застревают крошки страха, что эта картина, которая сейчас происходит может пропасть.

Испариться.

Взорваться.

Вот они здесь. Загнанные в его дом обстоятельствами. За такое время сплотились, сдружились, а кто-то даже влюбился.

Черт.

– Ладно, я сейчас, – Гермиона даже не успевает договорить и аппарирует.

Драко давит вздох и это не остается незамеченным.

– Так хреново, да?

«Ужаснее не придумаешь»

Грейнджер идиотка, если решила вновь куда-то пойти одной. Малфой чувствует, как нарастает злость. Хоть беги и ищи ее везде. Долбанутая дура.

Он садится рядом с другом и пытается успокоиться, отсчитывая в голове минуты. Боже. Как трудно.

– Я слышал про ее кота…

Забини будто подбрасывал бревна в печку.

– В подробностях? – хрустит шеей. Разминает плечи.

– Нет. Она лишь сказала, что он спас ее, – Блейз склонил голову и посмотрел на свою искалеченную руку. – Как думаешь, когда этих живодеров поймают?

У Малфоя срывает крышу. Жжется, аж под ребрами грызет. От всего, что сейчас происходит. И невозможно вдохнуть и выдохнуть в этой горечи. Лучше убиться самому и решить проблему. Вздернуться к херам собачим – вот настолько это настолько! Все разваливается от одного дуновения ветра. Блядь!

Они сидят молча. Каждый в себе, кормят собственных тараканов. Малфой хочет землю рыть голыми руками, чтобы найти ответы. Но не может. Он не чувствует рук. Он боится, что когда-то они опустятся и все полетит в ад.

Прямо туда, где ему и место.

Он ее не заслуживает, Мерлин!

– Скучали?

Гермиона появляется на том же месте, откуда исчезла. В ее руках два больших картонных пакета с яркими буквами.

И Малфой выдыхает. Облегченно расслабившись.

– Я готов съесть все что угодно, если это вкусно, даже маггловскую хрень! – Забини забирает рукой один пакет и выкладывает все на стол. Грейнджер делает тоже самое.

Драко даже не слышит о чем они говорят или спорят. Не слышит, как Гермиона учит названиям Забини какого-то дикого Фаст фуда… он просто смотрит…

Они на кухне для прислуги в его Мэноре, сидят за узким столом с Гермионой и Блейзом, попивая какую-то сладкую, газированную воду из пластмассового стаканчика и обсуждают какую-то херню. Ему вдруг легко. Будто так и должно быть. Будто на этом клочке пространства самое безопасное место от всего. От плохих мыслей, от Карателей, от угрожающей опасности, вообще от всего…

Здесь легко.

Дышится, живется.

Она рядом…

Комментарий к

Вот мы и приближаемся к концу. Осталось две главы. Я очень надеюсь, что вы пройдете этот путь до конца. Я буду рядом))

Очень хочется увидеть ваши отзывы, мне действительно это важно! Благодарю каждого и целую в щеки!

Моя группа ВК, где я выкладываю СПОЙЛЕРЫ к главам.

https://vk.com/club195288379

========== Часть 12 ==========

– Мерлин! Гермиона! Осторожно!

Джинни вовремя успевает подхватить ногу подруги, которая неловко соскользнула с последней ступени стремянки. Вот уже целый час, с перерывами каждые десять минут, девушки красят в будущей детской стены. Ну как красят. Джинни держит лестницу, а Грейнджер ловко проходится валиком по поверхности, окрашивая ее в смальтовый оттенок.

Вот такой вот у подруги случился сбой. Поттер отказалась от волшебства в пользу физической работы, только потому что запах краски доставлял ей превеликое удовольствие: ее переставало тошнить.

– Давай, слезай, сделаем перерыв? – Джинни похлопала Гермиону по бедру и, перед тем, как выйти из комнаты, глубоко вдохнула, прикрывая глаза. – Черт! Хочу такой парфюм!

Грейнджер ловко спрыгнула и улыбнулась, оглядывая свою работу. Благодаря отцу, с которым они в детстве красили сарай во дворе, она имела опыт, а его, как говорится, не пропьешь.

Драко вновь был у Нарциссы. Гермиона видела, как он переживал за нее. Как больно ему держать ее взаперти от другого мира. Девушка искренне надеялась, что скоро все закончится и миссис Малфой можно будет вернуться, без боязни, что кто-то может напасть на нее.

На кухне у хозяйки дома невероятная расслабляющая атмосфера. Джинни обустроила ее на свой лад, но было заметно присутствие руки Молли Уизли. Чертовски уютно, аж хочется скулить.

Грейнджер присаживается на стул и наблюдает за подругой, которая копошится у плиты, ставя чайник на огонь. На ней смешной фартук с какими-то пони поедающими морковки. Рыжая копна свернута в пучок пронзенный палочкой, видимо для того, чтобы волосы не лезли на лицо, так удобнее в хозяйстве. Пахнет тыквенными кексами и мятой. Где-то сбоку шумит приглушенное радио с детскими песнями. Здесь тепло и спокойно…

Наверное только сейчас Гермиону пробивает осознание того, что она сама вот так вот никогда не бегала с мыслями в голове «что приготовить, когда вернется муж». Забавно. Ей по-скотски хочется сглотнуть этот ком в горле, но не выходит.

Конечно, она никогда не будет так рьяно делать из себя хозяйку очага. Но, Мерлин, это щемящее чувство уюта проникает в самые вены. Против него не попрешь. Гермиона думает, что ее гонка за острыми ощущениями перевесит вот это вот все: аврорская мантия заменит фартук с дебильными пони, палочка всегда будет в руке, наготове произнести боевое; не будет тыквенных кексов и детских песен, не будет этого до боли сжимающего сердце тепла и спокойствия. Будет ли у нее вообще семья, ради которой она будет заставлять себя не свернуть с моста в реку адреналина.

Это ее выбор.

Каждый из них взрослел по своему. Гермиона свернула на опасную дорогу, выбрав вечное стремление к схватке и правосудию. Да и с кем ей строить этот очаг? Смешно, но на ум ей приходит только Малфой, у которого дома из под крана течет кровь, и от которого разит этой самой желаемой опасностью. Он наваждение. Сладкое, тягучее, злое наваждение. Господи. Гермиона попалась как в липучку для мух. Он удовлетворял все желания в ее маленьком списке:

Быть опасным.

На этом список заканчивался. Драко был Драко… Конечно, он открылся для нее с другой стороны, но тем не менее не растерял все его колючки и шипы. Идеальный для ее мазохистского желания: ломать себя и подчиняться.

«Интересно, какой он в отношениях…»

– Гермиона? – Джини ставит перед ней тарелку с кексом и большой кружкой молока. Гермиона не любит его, но искренне благодарит подругу. – Ну… и как дела?

Грейнджер закатывает глаза и смеется. Вот такая была Джинни. Совершенно прямая, как рельса. Ее завуалированное «как дела» – просто пыль в глаза перед самым главным.

– Гарри рассказал, да? – сдается Гермиона.

Поттер облегченно выдыхает и двигается ближе.

– Значит, сам Драко Малфой? – в голосе возбуждение. И Гермиона понимает ее. Кто бы не удивился, узнав об этом.

– Драко Малфой, – качает головой.

– Если бы не Джеймс, – она гладит рукой уже округлившийся живот. – я бы сейчас выпила! Драко, мать его, Малфой! Вот это да! Все началось со свадьбы, да?

Гермиона не знает ответ на этот вопрос. Быть может все началось раньше, когда она встретила его у дверей Мунго. Или еще раньше, когда она увидела после школьных каникул, как ненавистный мерзавец подрос и стал действительно красивым. Она не знает. Ей проще пожать плечами, чем ответить на это.

Она мнет край скатерти и смотрит в стакан с молоком задумавшись, и вдруг чувствует как на ее руку опускается теплая ладонь подруги. Грейнджер поднимает взгляд и врезается в глаза наполненные каким-то вязким оглушительным сочувствием.

– Ты как? – произносит слишком осторожно.

Гермиона знает ответ на этот вопрос. Он простой, как палка.

«Хреново», – думает она, но отвечает:

– Сносно…

Ее предчувствие чего-то плохого стоит на пороге, осталось дождаться, когда оно постучит и ей нужно быть готовой, чтобы открыть дверь. Просто быть начеку.

– Ты же знаешь, что можешь всегда со мной пого…

– Я знаю, Джинни, просто не могу…

«Выдавить из себя ни слова»

Легче выхаркать легкие от нежелания дышать сажей страха, чем сваливать на нее все. Гермиона склоняет голову и выдавливает из себя наимилейшую улыбку.

– Значит Джеймс, да? – касается живота подруги и гладит, гладит по этим морковкам и пони на ее фартуке. Боже.

– Джеймс Сириус Поттер, – гордо произносит рыжая. – Чувствую, будто во мне растет какой-то наркоман! Иначе я не могу понять, почему мне всегда хочется нюхать краску.

– Тогда, я сейчас доем и пойдем подкинем этому сорванцу новую дозу!

*

Грейнджер сидит у себя в комнате с острым желанием коснуться виска острием палочки. Драко опаздывал уже на час. Малфой говорил, что вернется к семи вечера, но его до сих пор нет. Она не хочет заглядывать через его метку на шее, чтобы убедиться в том, что он у матери. Во-первых ее защитное заклинание обтянувшее дом Нарциссы молчало, а во-вторых она не хотела нарушать личное пространство.

Все они нуждались в тепле. Гермиона искала его у Поттеров, а Драко был у матери.

Она решает сжечь время в душе. Отмыть себя от запаха краски пропитавший волосы и смыть с себя усталость. Она находит спасение в горячей воде. И когда входит в спальню, оборачивая полотенце вокруг себя, не замечает подвоха. Хмурится лишь тогда, когда понимает, что не выключала свет, когда уходила в ванную. Комнату освещает лишь свет луны, просачивающийся сквозь резные витражи.

Девушка приближается к комоду, на котором оставила ножны и палочку, и как только ее рука касается ремней, хмелеет от горячего дыхания в затылок. Господибоже.

– Скучала?

Хрипло. Хрипло. Слишком, блять хрипло и мокро. Она сходит с ума только от его голоса за спиной.

Малфой вдавливает ее в комод и просовывает руки, чтобы коснуться узла полотенца и сорвать его. Махровая ткань облизывает тело, когда падает на пол и ей вдруг становится холодно. Гермиона разворачивается в его объятиях и ловит его ползающий взгляд по ее телу.

– Скучала, – прямо в губы. И его выдох, его дыхание вонзается Гермионе в вены.

Поцелуй получается сладко-горьким из-за съеденного кекса и выкуренных Малфоем сигарет, но никому уже не важен вкус. Грейнджер давит грудной стон, больше соскальзывающий на жалобный фальцет, когда он прикусывает ее губу и вновь целует. Мерлин. Восхитительное чувство бешеной эйфории.

Губы Драко кренит на ее щеку, скулу, он несется вниз без тормозов и рубит острым кончиком языка Гермионе артерию. Боже.

Грейнджер топит горячие пальцы в его волосах и растекается под весом тела, приклеившего к стене, перетянувшего легкие. Еще. Еще. Ей нужно еще этого долбанного чувства.

Она слепа и беспомощна перед ним. Гермионе кажется, что она поехала крышей, нечаянно прочувствовав приподнятые уголки его губ на своем плече. Вот он каков. Дьявол во плоти. Сжигает насмерть без права на последнее слово. Ядовитый, как плющ. С блядской улыбочкой и акульим взглядом. Истинный повелитель ее собственного ада.

Гермиона теряет рассудок, жмется ближе и нежно шепчет в ухо демона его имя, добавляя беззвучное: да, бери, круши, издевайся, как хочешь. Но…

– Я твоя…

Драко останавливается, каменеет, отстраняется и она видит, как напрягаются его желваки, мышцы. И вдруг он рычит, подхватывая ее под бедра и тащит. Тащит в ад. Бросает на смятую простынь и сжигает взглядом.

Грейнджер знала, что есть разные люди. Кто-то делает парочку глотков, а кто-то ест и лед в бокале виски, а потом догрызает дно. Так вот, Малфой был из вторых. Брал от жизни все. Без остатка и права на побег. Пленяя и наказывая.

Она замечает, как он старается держать себя в руках, пока расстегивает пуговицы на своей рубашке. Сантиметр за сантиметром открывая доступ к голой, бледной коже. Она прикусывает губу и отчаянно сжимает пальцы на ногах, когда он тянется к пряжке на ремне.

Он блядски красив. Переломанный шрамами. С надменным взглядом. Клочья света неравномерно выбеливают остроскошенные скулы Драко в этой темной комнате, где все черным-черно, даже стены. Но он один единственный излучает свет. Контрастирует на этом фоне.

И сердце срывается в тахикардию, когда он нависает сверху. Оно стучит и колотит по ребрам с изматывающим бешенством, кажется, еще секунда – останутся сплошь переломы. Драко терзает поцелуем рот. Она стонет и пытается притянуть его ближе, чтобы кожа к коже. Тело к телу. Но он рычит и не поддается. Издевается.

– Повтори! – приказывает.

Грейнджер изнемогает. Стонет. Качает головой. Дышит сорвано. Боже.

– Я сказал повтори! – и будто этого недостаточно, он скользит членом между ее раздвинутых ног. Упирается головкой у самого входа.

Господи.

Боже.

И она подчиняется:

– Я твоя…

Драко сжимает ладонью ее ягодицу до морщинистых складок и входит со всего размаху. Вырывая из Гермионы судорожный, сытый выдох. Она закрывает глаза, упирается лбом о его горячую грудь и стонет от жадных толчков и стынет от его бешено стучащего сердца.

Кусает. Кусает его в грудь. Недостаточно! И потом прогибается, раздвигая ноги еще шире. Еще больше. Чтобы еще жестче переебало, до судороги. До истерики.

Она никогда не испытывала даже чего-то схожего ни с кем другим. Только Малфой. Только он нашел к ней идеальный подход. Как последний кусок пазла, который затерялся под крышкой коробки. Они погружены друг в друга и как это болит в них, трепещет.